Текст книги "Ложные истины"

– С нами еще Элсон был… – начал было Айк, но Жимор его оборвал:

– Тот, кого вы знаете как Элсона, вам не друг. Он враг. Он служит дорсам.

– Что за бред! – выпалил Айк. – Элсон с нами с самого Пули, мы с ним пол Этории прошли!

– Это так, – согласился Жимор, – но он оставался с вами лишь потому, что наше прямое вмешательство вызвало бы слишком много подозрений. Мы знали, что Элсон за одно с дорсами, мы знали, что он использует вас, чтобы добраться до Эйва. И мы позволили ему быть с вами, потому что должны были действовать исподволь, иначе дорсы могли заподозрить неладное. Но мы всегда следили за вами и оберегали.

– Да ладно? – усмехнулся я. – Что то я вашей заботы не заметил.

– Не веришь? – усмехнулся старец. – Хорошо… вспомни брошенную повозку, что вы нашли в лесу на поляне… думаешь она там случайно оказалась? Нет! Те, кто похитили Эйва, забрали все с собой, но братья Ордена отыскали награбленное, привезли повозку обратно и поставили ее на поляне… там же они оставили и кошель с кольцом!

– Кольцом моей сестры? – спросил Айк. Он достал кольцо из кармана и внимательно его осмотрел: – Так что же получается! И повозка, и кольцо, и одинокий служитель Ордена – все это были ваши подсказки?

– Да! – гордо ответил Жимор. – Они привели вас на поляну, затем в заброшенную обитель, потом к отшельнику, оттуда в Пули, потом в Азор, и наконец в Великий Лес, ко мне. Если есть еще сомнения, взгляните на вот это оружие, – старец указал на мой аальский меч. – Оно не кажется вам странным?

– Конечно кажется, это же древний клинок аалов, – ответил я слегка обиженно.

– А вы знаете, что такого оружия почти не осталось во внешнем мире? Многие его ищут, а те, кто находят, отказываются с ним расстаться. Взамен им предлагают целые состояния, но они не соглашаются. А это оружие представляет еще большую ценность потому, что оно наполнено энергией…

Пока мы пытались хоть что-то возразить дух вытянул вперед руки, произнес нараспев несколько непонятных слов, и в его ладонях появился маленький белый шар из полированного камня. Жимор поднял его над головой и бросил на пол. От удара шар разбился, во все стороны брызнули осколки, и перед нами появился светящийся круг, из которого взметнулся вверх столб света. Какая-то сила приподняла меня и потянула к свету.

– Представьте себе особые, невидимые простым смертным дороги, связывающие между собой самые дальние уголки мира, по которым можно молниеносно перемещаться на огромные расстояния, – слышался голос Жимора. – Перед вами переход, ведущий к этим дорогам. Ступайте, и да сопутствует вам удача!

Стало страшно, по-моему, я даже закричал и зажмурился. Но уже через мгновение я почувствовал опору под ногами и открыл глаза. Рик, Айк и я стояли посреди большого пустыря. Вокруг не было ничего, кроме единственной, наполовину разрушенной мраморной колонны, имевшей несколько локтей в поперечнике. На ее основании виднелись вырезанные прямо на камне надписи, излучавшие едва видимый и постепенно затухающий голубой свет.

– Где мы? – я в недоумении оглядывался по сторонам.

– Не в лесу, это точно, – заметил Айк.

– Мы что, отсюда вышли? – показал Рик на мраморную колонну.

– Наверное, – Айк прикоснулся к грубо отесанному камню. Я тоже потрогал колонну. Поверхность была теплой и словно живой.

– Так это все на самом деле случилось? – пробормотал я.

– Что все? – спросил Рик.

– Великий Лес, Эйв, А-ти, Жимор…

– Ну, мне это показалось достаточно реальным, – Айк обошел колонну, ведя ладонью по ее поверхности.

– Не волнуйся, брат, все было реальным, очень даже реальным, – произнес Рик, и я тут же вспомнил его странное поведение, откровения о видениях и о Дормире.

– Что с тобой произошло на озере?

– Извините, парни, но я не мог вам ничего рассказать, – спокойно ответил Рик. – Когда я общался с Дормиром в Виллоне, он взял с меня клятву, что я ничего никому не скажу. Он сказал, что от этого зависят наши жизни.

– Так ты все знал? – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Айк.

– Не все, но многое, а теперь и вы знаете.

– И что же мы знаем?

– Истину.

Спорить сил не было. На дальнем краю пустоши мы приметили какие-то одноэтажные строения и отправились туда, надеясь, что это деревня, но нас ждало разочарование – поселение оказалось брошенным. Все окна и двери в домах были наглухо заколочены, а небольшая харчевня на окраине деревни, напротив, стояла с распахнутыми воротами и выбитыми стеклами. Внутри царила разруха, под ногами хрустели черепки битой посуды, колыхалась паутина по углам, везде лежали переломанные лавки и столы. Когда мы нашли разоренные кладовые – надежда на горячий ужин улетучилась, и мы покинули строение в мрачном настроении.

Пока мы стояли в раздумьях посреди пустой улицы, солнце уже село, и все вокруг стремительно затапливали сумерки. Неожиданно мы заметили полоску света под дверью одного из домов. Там явно кто-то был.

Айк первым взбежал на крыльцо и дернул за ручку двери. К нашему удивлению, она открылась легко и без скрипа. Мы медленно вошли в дом, озираясь. В длинном, узком помещении обнаружился стол, пяток стульев, простая утварь на полках и давно погасший каменный очаг, из-за которого доносились какие-то звуки. Мы взялись за оружие, но перед нами появилась худощавая пожилая женщина в коричневом платье. Завидев нас, она застыла на месте, а ее тяжелая сумка упала на пол.

– Здравствуйте, – сказал я как можно вежливей и сопроводил приветствие легкой улыбкой. – Не пугайтесь, мы простые путники, лишь надеялись найти здесь кое-какую еду.

– И ответы на кое-какие вопросы, – добавил Айк.

Женщина продолжала молча смотреть на нас, потом медленно нагнулась, подняла упавшую сумку и сказала:

– Вы… это… не здешние.

– Наверное, хотя это зависит… – попытался объясниться Рик.

– От чего зависит? По вашему говору сразу ясно, не здешние вы, скорее всего, с запада или еще хуже… с севера.

– Может и с запада.

– Что же вы за путники такие, если не знаете, откуда сюда явились?

– Ну, мы не то чтобы путники… – исправился Айк. – Вообще-то мы крестьяне из Нордении.

– Из Нордении, говорите, – женщина недоверчиво оглядела нас с головы до ног, задержавшись взглядом на мечах. – Не очень-то вы похожи на крестьян.

– Так мы были крестьянами, раньше, пока вместе с караваном купцов не отправились в Азорос. Но наше путешествие прервала война, и теперь мы пытаемся добраться домой, – развел руками Айк.

– Может быть, может быть… На солдат-то вы, хвала духам, точно не похожи, да и на наемников тоже – слишком вы вежливые. Хотя, с другой стороны, в наши дни чего только не бывает.

– Уверяю вас, – вставил Рик, – мы не солдаты и не наемники, мы действительно заблудились.

– Ну, ну…

– Вы нам не подскажете, где мы находимся?

– Да в Сьюлиз Хи вы. Пишется с мягким знаком, если вам интересно.

– Отлично, а в каком это королевстве?

– Ох, в самом деле крестьяне несмышленые, – рассмеялась женщина. – Вы сейчас в самой худшей части нашей великой Северной Империи, в забытых духами приграничных землях, хотя сейчас их, скорее, стоит называть заброшенными землями. По правде говоря, здесь всегда было не сладко, а с тех пор, как началась война, стало совсем худо. Раньше мы боялись только бандитов, а теперь появились еще и наемники, и солдаты, и дезертиры, и шайки мародеров. Постоянно кто-то пытается тебя ограбить, что-то украсть или обмануть. Теперь даже в деревнях жить стало опасно.

– По-моему в Сьюлиз Хи все спокойно, тишина, как на кладбище, – заметил Айк.

– Угу, здесь тихо, да только потому, что после грабежей и похищений все жители сбежали. Кое-кто ушел на север через реку, но большинство на запад подалось, в Селенсию, там хоть какая-то охрана есть.

– Селенсия… а как нам туда добраться? – спросил я.

– Ступайте по дороге на запад, до третьего перекрестка. Там – налево, и через день вы в Селенсии, это если у вас есть лошади, а пешком придется идти не меньше двух дней, – женщина помолчала, чуть подняв правую бровь, зашла за стойку и взяла большой поднос. – Но ночью я вам идти не советую. Если хотите, можете переночевать у меня. Комната обойдется вам в серебряную монету. А из еды могу предложить кусок сыра, полбуханки хлеба и немного супа из сушеных грибов. Если не нравится, можете попытать удачи в соседней деревне, но до нее отсюда четыре лиги, а на дорогах ночью, как я уже сказала, опасно.

Предложенную цену вряд ли можно было назвать разумной, и Айк принялся торговаться. В конце концов хозяйка согласилась на десять медяков и, зажав монеты, исчезла в коридоре. Вернулась она минут через пять с едой и кувшином. Беседа возобновилась. Мы старались выяснить как можно больше о том, что происходило в округе, но хозяйка, которую звали Лис, ничего толком рассказать не смогла. Не то чтобы она не хотела, просто ничего не знала. Все ее интересы вертелись вокруг собственного дома и пожилых родителей, которые были сейчас в лесу вместе с коровой и парой овец и на отрез отказывались возвращаться в деревню.

Когда с ужином было покончено, Лис проводила нас в комнату, где на полу лежали соломенные тюфяки. Пожелав спокойной ночи, она ушла и накрепко заперла за собой дверь. Но мы не волновались, комната была на первом этаже и окна были открыты. В полной темноте мы укутались в лоскутные одеяла и заснули. А дальше было видение…

Сир Джам стоял на большом открытом балконе высокого здания, внизу перед ним раскинулся Пули. Даже ночью главный портовый город Нордении был полон блеска. Сотни уличных фонарей и факелов освещали многочисленные крыши, башни и храмы, множество окон светились, словно это были бесчисленные глаза какого-то морского существа, выползшего на берег бухты и улегшегося у воды. Скрестив руки, бывший второй капитан в задумчивости смотрел вдаль. Лицо его было мрачным и сосредоточенным, он думал о странном сне, в котором к нему явился старик в непонятном одеянии. Незнакомец представился древним хранителем и духом и поведал ему загадочную историю о каком-то Ша Мире, Отвергнутом, войне за Эторию и спасителях-магах. А еще незваный гость объявил, что именно сир Джам должен был отправиться далеко на восток и среди руин Магниссии создать новое королевство. Для этого бывшему второму капитану необходимо было вывести мятежников из Пули и плыть в один из прибрежных городов в приграничных землях Северной империи. Кажется, это место называлось Селенсия. Там, по словам старика, сира Джама ждали проводники, готовые сопроводить его к новым землям и новой жизни.

Хотя сир Джам подозревал, что старик из сна был всего лишь плодом его воображения, было в видении что-то обнадеживающие. Рыцарь вздохнул. Он так хотел, чтобы все увиденное оказалось правдой! Засев в Пули, мятежники оказались пусть пока и безопасной, но ловушке, из которой нужно было выбираться. Сир Джам прикрыл глаза и прикинул в уме: все сухопутные дороги перекрыты королевскими войсками, но на море боевых действий не велось, и королевский флот находится далеко от Пули. Значит, морской путь все еще свободен. По воде можно беспрепятственно двинуться, ну, хотя бы в ту самую Селенсию, оставив королевских собак ни с чем. Но для такого плана нужно было нанять судно, и не одно, а это немалые деньги, которых у сира Джама не было. Это был тупик, выход из которого второй капитан найти не мог. Не помогли и несколько бокалов красного вина, зато они вынудили сира Джама снова выйти на балкон.

До рассвета было еще далеко. Взгляд рыцаря сам собой устремился к порту. Сир Джам задумчиво смотрел на разные суда, что лениво покачивались у причалов. Среди рыболовецких шхун горделиво возвышались лорандские галеоны с красными фонарями на клотиках мачт. На этих вместительных крутобоких посудинах перевозили товары по всему Семиморью. Обычно галеоны приходили и уходили через каждые несколько дней, но сейчас в Лорандии шла война, и моряки отказывались покидать безопасную гавань, предпочитая проводить время в портовых кабаках вдали от сражений и хаоса. Судов было много, и свободных мест у причалов почти не осталось.

Глаза начали болеть. Сир Джам потер виски, развернулся и решил немного поспать. Он даже принялся расстегивать камзол, но стук в дверь заставил его повременить с отдыхом.

– Войдите! – отозвался бывший второй капитан.

В дверях возник стражник:

– Господин, к вам… э-э-э… этот… брат… ну, из Ордена Духов.

– В столь поздний час?

– Я говорил ему прийти поутру, но он настаивает…

– Что ж, раз настаивает, уважим. Пусть войдет.

Солдат посторонился, и в комнату вошел мужчина в длинном плаще с капюшоном.

– Приветствую вас, сир Джам, – произнес гость. Он был высок, худощав, с редеющими коротко стриженными каштановыми волосами и необычайно длинным носом. – Я – брат Атов, служитель Ордена Духов и почитатель великих истин. Прошу уделить мне всего несколько минут. Наедине, если это возможно.

Сир Джам кивнул стражнику, и тот вышел, бросив на брата Ордена настороженный взгляд. Когда дверь закрылась, гость продолжил:

– Думаю, не нужно объяснять цель моего визита, не так ли?

– Почему это не нужно?

– Разве сегодня с вами не произошло что-то необычное?

– Да вроде нет, – пожал плечами сир Джам. Он никак не мог понять, чего хочет от него служитель духов. – Будьте любезны, оставьте намеки. Если у вас ко мне дело, говорите прямо.

– Хорошо, – помедлив, сказал гость, – двенадцать кораблей в вашем распоряжении и готовы идти на восток.

– Странно, – сир Джам приподнял бровь и с интересом посмотрел на него. – Я не просил никаких кораблей…

– Господин рыцарь, нам все равно, просили вы их или нет. Мы выполняем поручение наших повелителей.

– А у ваших повелителей есть имена?

– Конечно. Мы служим Великим Духам.

«Может быть, сон все еще продолжается?» – подумал сир Джам и на всякий случай тряхнул головой, словно отгоняя от себя наваждение. Но брат Ордена никуда не исчез. Сир Джам задумался. Бывший второй капитан не очень верил в чудеса и привык рассчитывать только на себя. Заявления брата Ордена он воспринял с осторожностью, как и неожиданное вмешательство в свою судьбу гостя из сновидений. Но отказываться от помощи он, конечно, не собирался, ведь положение мятежников было безвыходным.

Едва рассвело, сир Джам вместе с небольшим отрядом вооруженных соратников и братом Атовом отправился в порт. Там, к его великому удивлению, ему показали двенадцать галеонов. Полный сомнений, сир Джам поднимался на борт каждого из кораблей. Капитаны, еще не оправившиеся после многодневной пьянки, но, как и положено настоящим морским волкам, уже твердо стоявшие на ногах, как один, подтвердили, что фрахт щедро оплачен. Они хорошо понимали опасности предстоящего плавания, но готовы были рискнуть, из чего сир Джам сделал вывод, что Орден заплатил морякам втрое, а то и вчетверо больше обычной цены. Конечно, во все это трудно было поверить, но вот они, корабли, и в их высокие борта бьют тяжелые волны прилива. На палубах матросы проверяют такелаж и штопают паруса, по сходням снуют грузчики, таскающие в трюмы припасы для предстоящего плавания, а на капитанском мостике штурмана прокладывают курс, и бронзовые циркули в их руках поблескивают в лучах восходящего солнца.

Вернувшись в замок, сир Джам собрал своих рыцарей и командиров стрелков и копейщиков. Он не вдавался в подробности о том, как ему пришла мысль о морском походе, и откуда взялись деньги. Глядя в окно на мачты галеонов, сир Джам лишь сообщил, что намерен покинуть Пули и отправиться в Магниссию, где будет создана новая, свободная Нордения. К его удивлению, идею поддержали все без исключения. Потом пришло время оповестить сира Мора. Герцог Пули тоже был более чем удивлен. Особенно его поразило то, что, обычно осторожные, чужеземные капитаны согласились доставить повстанцев в приграничные земли, да еще с провиантом. Но, вероятно понимая, что отплытие мятежников из Пули избавит его от многих проблем, герцог не стал препятствовать и предложил помощь в снаряжении кораблей и войска.

На следующий день все в замке и в городе только и говорили о том, что, что повстанцы покидают Пули в поисках великих сокровищ Магниссии. А еще через три дня, с первыми лучами солнца, повстанцы под звуки труб промаршировали плотной колонной в три ряда по улицам города. Двести пятьдесят вооруженных людей, двадцать три рыцаря, три дюжины слуг и чуть больше двадцати представителей благородных семейств из Буа, которые, опасаясь королевского гнева, решили бежать вместе с сиром Джамом. На половине пути в порт к ним присоединились около сотни добровольцев из местного гарнизона и пятнадцать рыцарей из городской знати, ведомые желанием принять участие в дерзком предприятии, сулившем приключения, славу и почести. Процессию дополнили братья Ордена духа и престарелый мудрец Э’Дреф, который вызвался записывать все события предстоящего похода для истории.

По мере того как колонна приближалась к гавани, на обочинах появлялось все больше и больше людей, а у пирсов бурлила такая толпа, что местным стражникам пришлось расчищать дорогу, разгоняя портовую голытьбу ударами коротких дубинок. Лорандские галеоны были, конечно, большими судами, но на них едва хватало места. Все палубы были забиты до отказа, и даже благородным рыцарям пришлось ютиться в трюме вместе с лошадьми и скотом. Когда погрузка закончилась, сир Джам обошел каждый из кораблей, потом поднялся на мостик флагманского галеона и окинул взглядом суматоху, царящую внизу. На причале продолжала кипеть людская толпа, прижимая стражу чуть ли не к самым просмоленным бортам кораблей. Люди размахивали руками, что-то кричали, свистели, плакали.

– Что им нужно? – спросил Сир Джам стоявшего рядом с ним капитана.

– Эти глупцы жаждут отправиться с вами, сеньор, – ответил тот.

– Добровольно обрекать себя на изгнание… это, по меньшей мере, странно!

Капитан пожал плечами.

– Эти люди говорят, что они из Буа, и им некуда больше идти.

– Но мы не можем взять их с собой, – с горечью произнес сир Джам. – Корабли и так переполнены.

– Это вы им скажите, – капитан махнул рукой в сторону причала.

Сердце рыцаря защемило. Там, внизу, на причале, оставались его соотечественники. Они наверняка понимали, что сиру Джаму и его людям предстоит нелегкий путь, что впереди всех их ждут не просто суровые испытания и неизвестность, а смертельные опасности, и далеко не все вернутся из этого похода живыми. Но они не хотели оставаться в Нордении, где королевские прислужники уже заготовили на каждого мятежника веревку с петлей или арестантскую робу. Их не страшило будущее там, за морем, их пугало настоящее здесь, в родной Нордении. И сир Джам, бывший второй капитан, если смог, захватил бы их с собой и взял бы вообще все, что было дорого его сердцу, вплоть до самой провинции Буа, в которой родился и вырос, но корабли и так осели ниже ватерлинии под грузом людей, лошадей и припасов.

Стиснув зубы, сир Джам отвернулся от заполненного людьми причала и бросил взгляд на небо. Оно было безоблачным, но далеко на западе появились веретенообразные темные облака, предрекавшие в скором времени сильный ветер. Но грядущая непогода была не единственным поводом к немедленному отплытию – королевские войска могли войти в город в любой момент. Сир Джам тронул за плечо капитана, уже немолодого кряжистого южанина.

– Почтенный, как вас зовут?

– Валир, – ответил моряк.

– Командуйте отплытие, Валир. В Нордении нам больше делать нечего.

– Да поможет нам Морской отец и Духи! – капитан кивнул и вскинул бронзовый рупор.

Через мгновение над всей гаванью разнесся его зычный голос:

– Поднять паруса! Отдать швартовы! Следовать за мной!

Флагманский галеон первым отвалил от пирса, и, забирая ветер косыми стакселями, двинулся к выходу из бухты. На капитанском мостике стоял, широко расставив ноги, сир Джам. Он смотрел на удаляющийся берег и оставшихся там людей, стиснув челюсти, и его глаза наполнялись предательской влагой…

Один за другим корабли покидали бухту, поднимали ходовые паруса и выстраивались в походный ордер, выходя в море навстречу ветрам и неизвестности. Вскоре стены и башни Пули скрылись из виду, а затем пропали за горизонтом и вершины окрестных холмов. Ветер крепчал, срывая с верхушек волн белую пену, и соленые брызги иногда долетали до шканцев, где находился капитанский мостик. На одном уровне с ним реяли чайки, но постепенно они начали отставать, возвращаясь к побережью.

Для сира Джама это было первое морское путешествие. Поначалу тоска от расставания, горечь утраты родины и боль за оставшихся на берегу затмевали все прочие чувства, но постепенно свежий ветер выдул из головы переживания, и сир Джам полностью отдался новым ощущениям. Ему нравилось чувствовать мерный ход корабля, смотреть, как волны ударяют в широкие борта, как несутся наперегонки с галеонами в прозрачной воде дельфины и наполняются ветром тугие паруса. Незаметно наступил вечер, алый круг солнца укатился в тучи, и вместе с сумерками пришла усталость – сказывалось напряжение последних дней. Не в состоянии бороться со сном, сир Джам спустился в свою маленькую каюту, прилег на узкую койку и быстро заснул под мерное покачивание галеона.