Текст книги "Помещик. Том 8. Мир-о-творец"

Глава 4

1559 год, 19 октября, Константинополь

Командиры отрядов наемников, которые изменили Сулейману, тихо переговаривались, обсуждая перспективы предстоящей аудиенции. Андрей их впервые с того момента приглашал. Переправил на азиатский берег с помощью кораблей Мальтийского ордена. Держал так какое-то время, словно бы забыв об их существовании. И вот теперь решил что-то прояснить.

Гул от их болтовни стоял довольно громкий. Казалось, что они все не пытаются вполголоса вести беседы, а кричат друг на друга. Особенность акустики помещения, в которое их пригласили целенаправленно. Так что Андрей не спешил, а, находясь в соседнем помещении, внимательно прислушивался, пытаясь уловить их настроения.

Ситуация этих вояк получалась довольно сложной и неоднозначной. Да, их никто не нанимал для сражения с крестоносцами. И вписываться в это сражение они, согласно букве контракта, не были обязаны. Технически их нанимали для борьбы с разбойниками в Румелии. Но на уровне личных договоренностей было достигнуто понимание и готовность наемников сойтись с теми же отрядами австрийских Габсбургов или венгерских феодалов, то есть с христианами. И принципиальной разницы между ними и войском Андрея Палеолога в сущности не имелось. Габсбурги ведь тоже Крестовый поход объявили. И об этих договоренностях знали многие. В первую очередь монархи, позволившие нанимать наемников в своих владениях.

Другой вопрос, что эти самые австрийские и венгерские войска не продвигались настолько же удачно и быстро. Нанося поражение за поражением численно превосходящим силам. Любым. Всем, кто встречался им на пути. Что демонстрировал Палеолог. Из-за чего явной угрозы крестоносцы Габсбургов не представляли. А появление Белого Волка под стенами Константинополя или вообще на Балканском театре боевых действий не предполагалось.

Белый Волк пугал многих. И чем дальше на запад, тем больше вокруг него возникало мифов и легенд. Особенно в воинском сословии.

Раньше командиры наемников на полном серьезе считали, что без чародейства в этом деле не обходится. Да ладно чародейства! Без личного участия толп чертей. Иначе как он умудрялся раз за разом бить столь превосходящие числом силы? Но, увидев, как легион разгромил первую османскую волну, все поняли и осознали. Им хватило профессионализма для этого.

Чародейство во всем этом, может, и присутствовало. Ибо степень моральной стойкости бойцов перед лицом многократно превосходящего противника выглядела уникальной. Они вели себя крайне уверенно и не выражали явного страха. Однако сила их заключалась в недостижимой для наемников слаженности, выучки и прекрасном вооружении. Скорострельность аркебузиров и артиллеристов юного Палеолога этими командирами была оценена по достоинству. А после они взвесили свои шансы. Очень быстро взвесили. И приняли решение – не лезть на рожон, даже пойдя на серьезные репутационные риски.

Почему так? Что их напугало?

Теоретически их, конечно, было очень много. ОЧЕНЬ много. И они могли задавить массой. Но это теоретически. Практически же ситуация выглядела довольно спорно.

С одной стороны, доспехи. Легион выглядел полностью готовым к тяжелому ближнему бою. В особенности эти ребята с большими щитами. Понятное дело, что у отрядов наемников тоже эти доспехи имелись. Но не сплошняком, а преимущественно только в первых рядах. А тут вон даже аркебузиры и те красовались в легких кирасах на стеганых кафтанах и шлемах. Не то чтобы это выглядело невероятной защитой, но опытные вояки прекрасно понимали, насколько сильно возрастает эффективность отряда в ближнем бою в зависимости от его защищенности доспехами.

С другой стороны, аркебузиры и артиллерия легиона сулили наемникам просто чудовищными потерями. И объясняли славные успехи юного Палеолога на Ближнем Востоке. Почему они стреляли так часто? Вопрос. Но в любом случае ни командиры, ни бойцы наемных отрядов сталкиваться в полевом сражении с легионом не пожелали. И пошли из-за этого на фактическую измену. Так что теперь стояли и обсуждали, как им из всей этой дурно пахнущей истории выкрутиться…

Послушав их разговоры, Андрей сделал для себя нужные выводы и направился в зал, дабы с ними пообщаться. Все в целом укладывалось в ту канву, которая им ожидалась. Почва получилась благодатная. За время ожидания она таковой и стала. Эта «почва» размягчилась, разрыхлилась, стала мягкой и податливой, готовой на самые разные авантюры и жаждущая уже посевной всеми фибрами своей души.

– Добрый день, – произнес молодой Палеолог, входя в зал. – Рад что вы все пришли. Вы ведь пришли все?

– До единого! – сказал ближайший командир отряда наемников.

– Отлично. Тогда сразу к делу. Я готов предложить вам вариант спасения из того затруднения, в какое вы попали, – произнес Андрей и, сделал паузу. Совершенно театральную. Чтобы немного их подразнить. А потом продолжил: – Я готов принять от всех вас вассальную присягу, произведя в людей чести. И даже выделить обширные владения.

– Владения? Но где? – сразу оживились со всех сторон.

– Как вы, наверное, знаете, я нанес тяжелое поражение и Эмиру Алеппо, и Султану мамлюков. В районе Антиохии закрепились рыцари Святого Иоанна и союзные им испанцы. Но земли южнее пусты. Там, конечно, есть какие-то гарнизоны. Но ваших сил достаточно для того, чтобы пройтись ураганом отсюда до Египта. Включительно. И взять не только богатую добычу, но и обрести для себя и своих потомков честь высшей аристократии, занять эти владения, приняв под свою руку.

– А зачем нам для этого приносить присягу тебе?

– Это вы с арабами и египтянами в силах справиться. А если Рей Испании высадится с несколькими закаленными терциями? Устоите? У меня есть авторитет непобедимого полководца. И одного моего слова о том, что вы под моей защитой, достаточно для исключения недоразумений. А что будет, если вы окажетесь сами по себе?

– Это очень щедрый подарок… – тихо произнес уже немолодой командир. – Зачем тебе дарить такой кусок нам? Простым псам войны, да еще и измаранным изменой. Ты ведь можешь его взять и сам. Особенно сейчас, когда никто не смеет против тебя выступить.

– Считайте, что вам повезло. Я собираюсь возрождать старую Империю, возвращая все ее исконные земли. Так или иначе. Вы просто оказались в нужном месте и в нужное время.

– А какова плата? – продолжил этот командир. – Сколько нам нужно будет заплатить за это везение? Мы ведь виновны. И, очевидно, должны быть наказаны, а не награждены.

– Ваша клятва будет не простой. Вы поклянетесь своей бессмертной душой, что вы и ваши наследники будете служить мне и моим законным наследникам. Думаю, вы слышали обо мне разное. Так что, поверьте мне, я знаю, что прошу. И отчетливо представляю то, какие кары небесные обрушатся на весь ваш род в случае измены. Империя – это единство и порядок, а не безумная вольница да вседозволенность. Со всеми последствиями. Империя – это общее дело, то есть Res Publica, как говорили древние ромейцы. А значит, каждый из нас должен будет в этом общем деле участвовать, а не думать только о своем куске пирога.

Тишина.

Люди ждали продолжения.

– Кроме того, девиз моего правления: «Империя превыше всего!». И это не пустые слова. Законы Империи будут доминировать над любыми иными. Да, у каждого рыцаря, барона, графа или герцога будет определенная самодостаточность. Ведь земли все разные. И разумно, когда местные законы позволяют точнее всего отражать эти особенности. Но ни один местный закон не должен будет противоречить Имперским.

– А какие они будут, эти Имперские законы?

– Это мы с вами и решим, как все успокоится. Я намерен возродить Сенат и через него эти самые законы и утверждать. Понятно, не только вы будете в него входить. Но эти общие законы для Империи будут приниматься лучшими людьми Империи, а не потому, что кому-то захотелось. Сенат и только Сенат будет утверждать любые общие законы Империи.

– А… – хотел было что-то спросить тот старый командир, но его толкнул локтем в бок сосед и, шагнув вперед, произнес:

– Мы согласны! Где расписываться кровью?

– Довольно будет и чернил, – криво усмехнулся Андрей. – Мне ваши души не нужны. Но если вы или ваши потомки измените, найдутся те, кому они пригодятся. Уж поверьте. Я кое-что в этом смыслю.

– А вера? – все же спросил тот немолодой командир на фоне тишины.

О том, что в теле молодого Палеолога сидит душа древнего герцога, все они прекрасно знали. Во всяком случае, слухи утверждали это с уверенностью энциклики Святого Престола. Да и он сам вон как намекает. Так что свидетельства того, кто вернулся из мира мертвых, выглядели довольно убедительно. И не факт, что из рая. Судя по тому, что Всеслав в прошлом был чародеем, он подвизался столетиями в аду, откуда его по неведомой причине выпустили. И уж что-что, а перспективы общения с чертями он представлял себе отчетливо.

– Мне достаточно будет, если и ваши солдаты станут исповедовать католичество или православие.

– А протестантизм?

– Нежелательно. Вы, наверное, уже слышали, что впервые за многие века созывается настоящий Вселенский Собор. И, как мне шепнули, протестантизм там будет подвергнут очень серьезной критике.

– Да мало ли его ругают!

– Не хочу вам ничего навязывать, но мой вам совет – постарайтесь сменить конфессию до окончания Собора. С ТАКОЙ критикой вы еще не сталкивались. И ее последствия будут иметь самые фатальные последствия. А мне нужны все вы. Каждый из вас. И я не хочу терять вас таким глупым образом.

– Ты же проявлял терпимость к разным религиям. Вон с иудеями и магометанами дружен.

– К разным, но не ко всем. Протестантизм – это эдемское яблоко христианства. Соблазн Лукавого. Под соусом из вполне справедливой критики он предложил людям совершенно кошмарную вещь. На первый взгляд эту уловку и не различишь, как некогда Ева с Адамом не поняли замысла Лукавого в силу своего скудоумия. Но по своей сути протестантизм – это верный путь в ад. Не потому, что он выступает против Папы. Нет. А из-за фундаментальных идей, превращающих его в форму сатанизма, лишь прикрытого фиговым листочком внешней христианской атрибутики. Как вы заметили, я терпимо отношусь к разным религиям, ибо Бог един, а вот люди идут к нему разными путями. Ведь они несовершенны и слышат его слова на свой лад каждый, переиначивая на свой манер в меру своей убогости. Но есть вещи, с которыми я мириться не стану. Ибо отчетливо понимаю их суть. И одной из таких вещей является протестантизм. Посему, если кто-то из вас считает, что для него важнее протестантизм, то он может покинуть этот зал. И в самые сжатые сроки уйти за пределы моих владений. Мне сатанисты, пусть и невольные, в войске не нужны. И уж тем более я не считаю разумным использовать их для освобождения Гроба Господня.

Небольшая пауза.

Парочка человек, включая того немолодого командира, что задавал вопросы, молча ушли. Очень сильно нахмурившись. Да чего уж там – едва сдерживая ярость.

– У остальных возражений нет?

– Нет, – хором ответил зал.

– Ну вот и славно. Доведите мои слова до своих бойцов. Я не святая церковь, поэтому я предлагаю каждому свой выбор. Ибо спасение души – личное дело каждого человека. На то ему свобода воли и дана.

– Не думаю, что много будет отказников, – хмуро произнес один из командиров. Француз-северянин, судя по всему.

– Да если сказать ребятам этих, – махнул головой его сосед, – от чего и из-за чего те отказались – они выберут новых командиров. А этих просто поднимут на пики!

– Император, мы с тобой! – рявкнул самый брутальный командир, стоящий в первых рядах. Итальянец откуда-то с севера. Причем, судя по всему, из старой, еще германской аристократии, видимо обедневшей. А может, и младший сын…

И его возглас поддержали остальные.

Еще немного погалдели.

После чего Андрей назначил на утро ближайшего воскресенья почетный ритуал в Святой Софии. И отпустил всю эту толпу.

Судьбе отказавшихся командиров он не завидовал. Скорее всего, их он больше никогда больше не увидит. Ну и черт с ними. Религиозные фанатики из числа протестантов ему были нужны меньше всего.

Понятное дело, что люди в эти годы относились к конфессиям куда как серьезно. Не в пример серьезнее людей из XXI века. Но наемники в этом плане отличались в целом довольно выраженной гибкостью. Тем более наемники, набранные преимущественно в католических землях. Ясное дело, что в той же Франции уже в полный рост бурлила реформация. И протестантов хватало. Но Андрей все же надеялся на определенное здравомыслие людей, перед носом которых он помахал не просто морковкой, а целым железнодорожным составом, забитым ей.

Люди чести… аристократия…

В XVI веке имелся определенный шанс для каждого выбиться из грязи в князи. Но шанс этот был очень небольшой. И во многом упирался в деньги да связи. Именно поэтому абсолютное большинство наемников было выведено за скобки таких перспектив.

Ясное дело, кому-то изредка удавалось прорваться. Редко. Тут же Император обещал этот статус им всем. Командирам, в смысле.

Их люди же также не обходились стороной.

Ведь одно дело – служить простым наемником в какой-то банде, промышляющей войной да разбоем. И быть осуждаемым всеми, как если не исчадие ада, то бедствие, посланное небесами. И совсем другое дело – оказаться членом личного отряда какого-нибудь барона. Просто небо и земля в глазах окружающих. Ибо такой сброд, пусть и многоопытный, в такие отряды не брали. В том числе и из-за того, что не доверяли.

Андрей знал, что им предлагать, поэтому, запросив удочки и добившись поклевки, он отправил их поглубже заглатывать наживку.

Еще несколько месяцев назад он и не собирался серьезно пытаться устанавливать власть в Ближнем Леванте. Но ситуация изменилась. И он решил обойти правителей Франции и Испании в этом рвении. Ведь те только начали собирать войска, чтобы поучаствовать в дележе этого пирога. Начинали, но в силу серьезного напряжения противоречий между этими державами не могли даже в теории выделить достаточно большие силы. Пока не могли. Из-за чего открывалось прекрасное окно возможностей.

Получится им воспользоваться или нет? Андрею было все равно. Главное – утилизировать этот вооруженный сброд, заняв его делом. Если нет, то и леший с ним. А вот если все получится – будет славно. Особенно эти ребята сумеют установить контроль над Египтом.

Понятное дело, никакого судоходного канала там еще не существовало. Но это пока, так как выкопать его не представлялось великой сложностью[2]2
  Главными сложностями во время строительства Суэцкого канала в середине XIX века стали коррупция и бардак, а не собственно технологические затруднения, из-за чего строительство этого канала считали одной из самых грандиозных афер XIX века. Денег было «освоено» и «попилено» на том деле великое множество. На их фоне меркнет даже строительство Николаевской железной дороги в России, на которой «уважаемые лица» сумели, по слухам, «поднять» до двух годовых бюджетов Империи, рассовав их по своим карманам, не считая общих затрат на строительство.


[Закрыть]. Ведь он там существовал еще в глухой древности[3]3
  Канал фараонов впервые был реализован во II тысячелетии до нашей эры. Но пришел в запустение. В VI веке до нашей эры его восстановили, и он просуществовал до начала войн диадохов, когда он снова пришел в негодность. В середине III века до нашей эры его восстановил Птолемей II. Канал пришел в негодность в период поздней Империи в IV–V веках. В 640-е годы арабы его восстановили, но в 776 году начали засыпать, дабы не уводить торговые путь от центра Халифата. Вновь он был возрожден только в 1869 году.


[Закрыть]. А общий алгоритм возведения Андрей прекрасно знал, и тот не нуждался ни в каких особых технологиях. Будучи доступен для реализации даже самыми примитивными и архаичными обществами. Было бы желание.

Причем большой сразу не требовалось строить. Ведь в эти времена корабли намного мельче, чем во второй половине XIX века. Так что выкопать «канавку», а дальше потихоньку расширять и углублять. В процессе эксплуатации. Волна за волной. Однако даже мелкий канал даст ТАКИЕ финансовые и логистические выгоды, что не пересказать. А главное – переключит основные финансовые потоки вновь внутрь Средиземного моря, замедлив колонизацию Африки, Америки и изрядно приглушив темпы развития таких стран, как Нидерланды и Англия.

В будущем, понятное дело.

И не факт, однако вполне вероятно.

Но почему бы не попробовать? Тем более что от Андрея не требовалось никаких значимых усилий. Да, скорее всего, он в ближайшее время окажется вовлечен в дела на севере. Даже если этот поход его новых вассалов сумеет взять Иерусалим, но не осилит Египет, им всегда можно будет помочь позже. Благо, что флот ордена святого Иоанна Иерусалимского теперь, по сути, его флот. Вассальный то есть. И привлечь дополнительные суда иных христиан для данного предприятия не представлялось великой сложностью.

Но обо всем этом он подумает потом. Сейчас же, одарив этих наемников грезами, Андрей занялся не менее важными делами. А именно: пригласил на аудиенцию Баязида – последнего сына Сулеймана I Великолепного. Тот ожидал ее уже несколько дней. И дольше тянуть не было никакого смысла. Ведь ситуация с новыми крестоносцами в целом прояснилась. И стало понятно, о чем с ним можно разговаривать.

Тот формально он был законным наследником Сулеймана. И все бейлики должны ему подчиняться. Но это формально. А фактически их наместники сидели по своим углам и занимались своими делами. Не спеша вмешиваться в намечающиеся «терки» между Баязидом и Андреем. Ибо молодой Палеолог уже получил самую что ни на есть опасную репутацию. Сам же наследник Великой Порты держал в своих руках всего пару бейликов и не обладал хоть сколь-либо значимой силой. Посему, помучавшись в терзаниях, Баязид и явился на переговоры. Тем более что он с Андреем военных дел не вел никаких. И даже пытался какой-никакой союз заключить. Причем не после грандиозных побед, а намного раньше. Так что он рассчитывал на определенный позитивный исход из разговора…

– Ты знаешь, я всегда искал с тобой мира и союза, – осторожно произнес он после формальных приветствий.

– Знаю. Потому и принимаю тебя с уважением. – ответил Андрей.

На самом деле он не знал, что делать с Баязидом и его шайкой-лейкой. Серьезной военной силой они не являлись. Воевать с ними не представлялось сложным, но это долгое мероприятие. Сопряженное с продолжительной беготней по всей Анатолии. Понятное дело, рано или поздно он мог бы его загнать и разбить. И, скорее всего, раньше, чем позже. Но какой в этом смысл? Тем более что Баязид явно был настроен довольно конструктивно.

– Как обстоят дела в османских крепостях, что лежат в верховьях Тигра и Евфрата? – поинтересовался молодой Палеолог после небольшой беседы, в которой они с визави пытались заверить друг друга в дружбе и самых теплых отношениях. Хотя, конечно же не верили ни слову собеседника.

– Они еще держатся. Гарнизоны бы давно ушли, но персы их блокируют. Они хотят капитуляции и крови. Скорее всего, защитникам отрубят голову. За упорство.

– Ясно, – ответил Император. Немного помедлил. И спросил: – А зачем ко мне прибыл ты?

– Я хочу заключить мир. И… получить признание как Султан Великой Порты.

– Великой Порты больше нет.

– Я… – начал было возражать Баязид, но осекся и замолчал, столкнувшись со взглядом Андрея.

– Дело не в том, что я взял Константинополь – ее столицу. Дело в том, что Великая Порта распалась. Сама. Ты не хуже меня знаешь обстановку в Анатолии. Это катастрофа. Какой-то покой только в Трапезунде и на берегах Мраморного моря. Все остальное пространство охвачено бардаком и самоуправством. В Румелии ситуация не лучше. Скорее наоборот. Где Великая Порта? Она, увы, более не существует. Я могу признать тебя Султаном распавшегося государства. Но разве ты в этом случае не станешь посмешищем? Хочешь, я признаю тебя властителем древней Ассирии? Или даже Императором Запада. Мне все равно. Ибо это признание будет выглядеть шуткой в глазах всех сведущих.

– Тогда почему ты разговариваешь со мной?

– Мне нужна Михримах. С дочерями. А я слышал, что они сбежали к тебе.

– Зачем? – напрягся Баязид.

– Я все знаю. И очень хочу потолковать с этой сучкой.

– Отрубишь ей голову?

– Еще не решил. Все зависит от показаний, которые она даст. Может быть, на кол посажу. Может быть, живьем сварю в чане. Или еще как накажу.

– Она ведь моя сестра. Моя кровь. И ее дети – мои племянницы.

– Но ты ведь хочешь сохранить жизнь и власть? Пусть и ограниченную, но власть. И ты отдаешь их мне. А я готов буду принять от тебя вассальную присягу. И поставлю править относительно самостоятельным государством на границе с персами. Не бог весть что. Но это лучше текущего твоего состояния. И намного лучше тех советов, которые мне дают. Ты ведь понимаешь, что с твоей смертью и смертью твоих детей прервется династия османов. А вместе с ней и надежда на возрождение Великой Порты.

– Понимаю.

– Я предлагаю сделку. Эта тварь с дочками в обмен на признание вассального эмирата на границе с Персией…

Глава 5

1559 год, 28 октября, Константинополь

Андрей восседал на своем новом троне.

Ему уже успели его сделать.

Просто лаконичный и в какой-то степени изящный стул из дуба, обложенный тоненькими пластинками слоновой кости. Но не в стык, а с небольшим перекрытием под паз с последующей полировкой. Из-за чего швы явно в глаза не бросались, а сам трон выглядел белоснежным.

Спинка же украшалась двумя волками, расположенными в оппозиции друг к другу. Оскаленными. Выложенными также слоновьей костью. С ярко красными глазами – рубинами.

Получалось не очень вычурно, но строго, красиво и достаточно дорого, так как из-за стиля наложения пластинок слоновой кости уже шагов с десяти создавалось впечатление, что весь трон изготовлен из нее целиком. Будто бы монолитный.

Вот на этом троне и восседал Андрей, принимая гостей из Венеции. Одетый в простую военную одежду. Дорогую. Но без лишней вышивки и украшений, из-за чего выглядел так, словно он только снял с себя доспехи.

В известной степени это так и было. Он много перемещался по Константинополю, решая разные вопросы, и делал это в доспехах. Но только отчасти. Потому что своей собственной пышной одежды гражданской, подходящей новому статусу, у него не имелось, а брать трофейную одежду султана не хотелось.

Понятное дело, что за столько дней, да уже и месяцев, он мог бы этим вопросом озаботиться. Но руки не дошли. Все невеликие ресурсы были брошены на подготовку к коронации и создании инсигний, чудесно обнаруженных в тайниках Мехмеда.

Ну и определенную игру нужно было сыграть, формируя образ.

Так что он был облачен в поддоспешную одежду. Опоясан чеканным воинским поясом. И имел при себе рапиру, кинжал да пару небольших пистолетов, которые всегда держал заряженными. Из-за этого он выглядел скорее воином в походе, чем монархом, тихо и бессмысленно восседающим на троне…

– Рад вас приветствовать у себя в столице, – ответил Андрей на долгое и цветистое обращение главы делегации. – Что вас привело ко мне?

– Мы хотели бы просить у нового Императора Восточной Римской империи право на торговлю в его столице, его владениях и владениях его вассалов.

– Какое именно право? – усмехнулся Андрей. – Я правильно полагаю, что вы жаждете указа, который бы запрещал иным заниматься морской торговлей в моих землях?

– Да, о Великий.

– А зачем мне это делать? Вы разве мои подданные?

– Венеция обладает лучшим флотом в Средиземном море и огромным опытом торговли в этих краях.

– А еще Венеция доставила крестоносцев под стены Константинополя три века тому назад. Не так ли?

– Это дела далекого прошлого…

– Это не так, но допустим. И что я получу, если позволю вам привилегированно торговать морем в своих владениях?

– Повторюсь, мы обладаем очень большим опытом в этих делах. И сможем обогатить Великого Императора, щедро ему платя.

– Первое правило банкира – защищайте свои инвестиции. Слышали о таком? – поинтересовался юный Палеолог, криво усмехнувшись. Они, ясное дело, о нем слышать не могли, так как его сформулировали только в 1775 году.

– Нет, – неуверенным тоном ответил глава делегации, перед тем растерянно переглянувшись с остальными участниками. Фраза звучала очень разумно, но никто из них ее никогда прежде не слышал. Тем удивительнее это было в силу вида Императора. Тот ни статью своей, ни обликом не походил на банкира.

– Если я захочу обогатиться за счет Венеции, то приду к вам с войском. И ограблю. Это будет проще и быстрее. Надеюсь, сомнений в том, что я в состоянии подобное сделать, вы не испытываете? Отлично. А теперь я повторяю вопрос: что я получу, если позволю вам привилегированно торговать морем в своих владениях? Хорошенько подумайте перед ответом. Вы уже один раз перепутали меня с тупорылым болваном. И мне, признаться, несколько обидно.

Делегаты несколько опешили.

Такой формат беседы они не ожидали.

Андрей же молча сидел на своем троне и с легкой холодной усмешкой взирал на них. Жесткий взгляд его недурно резонировал с кроваво красными рубинами – глазами оскаленных белых волков. И вообще ситуация начинала выглядеть очень дурно. Особенно в связи с группой прекрасно вооруженных легионеров в помещении. Они при полном параде стояли вдоль стен и красовались хризмами на больших круглых щитах. Да и наконечники их копий, начищенных до зеркального блеска, выглядели не менее внушительно. Но главное – опасно… очень опасно…

– Что вы знаете о богатстве древней Александрии? – наконец, нарушив их растерянное молчание, спросил Император.

– Египет был в прошлом житницей всего Средиземноморья. И через Александрию торговал своим зерном.

– Хорошая попытка. А еще?

– Через Александрию торговали черными рабами, слоновой костью и прочими дарами Африки.

– Это все очень хорошо. Но что вы слышали о реке Траяна?

– Ничего.

– Очень плохо. Очень. Восемьсот лет назад магометане ее засыпали, дабы не мешать торговле Багдада – своей столицы. Но в той или иной форме она существовала со времен древнейшей Античности. Еще до того, как эллины и ромеи начали строить свои первые города. Это канал. Судоходный канал, который объединял Средиземное море и Красное. Наивысшего расцвета он достиг при Императоре Траяне, когда по нему могли свободно идти борт о борт две огромные галеры на веслах. Понимаете, к чему я клоню?

– Не совсем.

– Открытие Нового Света и пути в Индию да Китай вокруг Африки увели основные и самые денежные торговые пути из Средиземного моря. Вы теперь, равно как и генуэзцы, можете довольствоваться лишь крохами со стола таких держав, как Испания и Португалия. А Франция, Нидерланды и даже Англия, пользуясь своим удачным расположением, уверенно набирают морскую силу. И поправьте меня, если я ошибаюсь, но в перспективе века вы окончательно скатитесь к ничтожности.

Тишина.

– Молчите?

– А что нам сказать?

– Возразите мне. Скажите, что я ошибаюсь. И Венеция – первая из стран, что получает главные барыши от торговли с Новым Светом, а также с Индией и Китаем.

– Ты не ошибаешься, о Великий. Увы. Это так, – тихо-тихо ответил глава делегации.

– Что вы сейчас задумали – примитивно. Наобещать мне молочные реки с кисельными берегами. Само собой, имея в уме желание обмануть. Я ведь не смогу вас контролировать, не имея своего флота. А ваши услуги сделают ненужным мне его заводить. Не так ли? И все это лишь для того, чтобы вернуться к старинной торговле через Левант. Это смешно. Вы хоть знаете, какова наценка двух тюков шелка от Гиляна, где его выделывают в Персии, до той же Антиохии?

– Разные наценки.

– Самые ходовые от пятидесяти до семидесяти талеров. Какая это доля в цене, что вы даете за эти два тюка?

Снова тишина.

– Я, как Император Римской империи, – произнес Андрей медленно, тщательно выговаривая каждое слово и наблюдая за реакцией, – предлагаю Венеции принять вассальный договор. Взамен, решив задачи на севере, я обязуюсь взять Египет. Во всяком случае, нижний. И восстановить Траянову реку, дабы основные торговые потоки вновь вернулись в Средиземное море. В первую очередь по торговле с Индией и Китаем. И чтобы вы как мои верные вассалы смогли на этом заработать.

И вновь тишина.

Люди думали.

Лихорадочно.

Это отчетливо отражалось у них на лицах.

Наконец один из членов делегации спросил:

– А дела на севере нельзя отложить?

– А вы разве не понимаете, зачем я туда лезу?

– Мы слышали, что Король Польши пытался убить твою жену и детей.

– Хотя злые языки болтают, что его подставили, – добавил второй.

– Курфюрст Саксонии, – кивнул Андрей. – Я знаю. Заказал же эту попытку убийства покойный Султан Сулейман. У меня в руках уже находятся люди, которые отвозили Курфюрсту деньги и письмо с просьбой малой.

– Ты отправишься наказываться Курфюрста?

– О нет. Для него я заготовил кое-что поинтереснее. Нет. Я собираюсь, улучив момент, вторгнуться в Великое княжество Литовское, и обеспечить покой для торгового пути. И вы в нем заинтересованы больше меня.

– Мы?

– Подумайте – будет ли Франция и Испания с Португалией мешать вам торговать индийскими товарами в Северной Европе, плавая мимо их берегов? Не будут ли эти берега кишеть пиратами? Про Нидерланды я и не говорю. Они станут главным барьером против вас… против нас на этом торговом пути, войдя в союз с Англией и надежно перекрывая Ла-Манш. Не так ли?

– А о каком торговом пути ты говоришь?

– Некогда через Днепр шел торговый путь на север. Ныне я делаю для большего удобства также его дубль через Дон. С помощью этих рек вы сможете возить индийские и прочие товары на север Европы. По землям Империи. Единой Империи. Где вас не будут грабить на бесконечных таможнях. И где вам не будет угрожать нападение пиратов или иных разбойников. Выйдя же в Балтийское море, перегрузившись на местные корабли, развозить все необходимое по странам севера. Швеция, Дания, Норвегия, Нижняя Германия и так далее.

– А Нидерланды?

– Зачем вам идти вдоль пиратских берегов? С Францией и Испанией вы сможете торговать и из Средиземного моря. Контроль же за рекой Траяна позволит нам держать основной объем торговли с востоком. Кроме того, покой на севере даст возможность торговать с Персией водным путем. Не только с ее южными берегами, но и с северным, где много дешевого персидского шелка. Вы понимаете, какие это прибыли?

– Понимаем, – кивнул глава делегации, нервно сглотнув.

– И я могу помочь вам их заработать. Но ничего не бывает бесплатно. Взамен Венеция должна признать вассалитет Римской империи и признать верховенство законов Империи над своими местными. Да, эти законы мы будем утверждать все вместе в Сенате. Но тут важен сам факт. Плюс налоги с доходов. Я хочу получать половину от того, что по вашим законам вы платите городу.

– Это много…

– Защита торговых путей – недешевое удовольствие.

Тишина.

Делегаты переглянулись, молчаливо обмениваясь мнениями через мимику.

Один же из них, пользуясь паузой, поинтересовался:

– О Великий. А почему ты сказал, что мы должны стать вассалами Римской империи, а не Восточной Римской империи?

– Потому что после отречения Ромула Августа в 476 году от Рождества Христова все инсигнии Запада оказались переданы на Восток. И с этого года юридически Восток и Запад были вновь объединены под рукой одного Императора. Да, часть земель была временно утрачена. Но юридически это не говорит ни о чем. Император Востока вот уже на протяжении тысячи лет является и Императором Запада.

– А как же Карл Великий?

– Узурпатор, – пожав плечами, ответил Андрей. – Не мне вам рассказывать, какая кара небес обрушилась на его державу спустя очень непродолжительное время. Норманны. А потом еще и развал с последующим погружением в пучину не менее кровавой междоусобицы…