Текст книги "Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»"

Глава 3

– Месье, – Наполеон III открыл экстренное совещание, – 19 апреля сего года в Лондоне был подписан международный протокол, оформляющий антифранцузскую коалицию. После завершения всех юридических и дипломатических тонкостей в коалицию вошли следующие государства: Великобритания, Пруссия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Дания, Вестфалия[86]86
  Вестфалия – крупное независимое королевство в Западной Германии, образовано на базе королевства Ганновер путем присоединения к нему некоторых соседних земель.


[Закрыть], Мекленбург, Алемания[87]87
  Алемания – крупное независимое королевство в Юго-Западной Германии, образовано на базе королевства Бавария путем присоединения к нему некоторых соседних земель.


[Закрыть], Австрия, Богемия, Венгрия, Швейцария, Испания и даже Ирландия. Кроме того, Лондон смог склонить к выступлению на стороне наших врагов Россию. Таким образом, получается, что против Франции поднялась вся Европа.

– Протокол каким-то образом регулирует количество выставляемых войск или носит общий характер? – задал вопрос Джеймс Ротшильд, который уже несколько месяцев имел кислое выражение лица.

– Да. Суммарно союзники обязались до конца лета этого года выставить свыше двух миллионов солдат и офицеров.

– Это не так страшно, – с явным облегчением произнес Джеймс. – Если наша армия будет хорошо сражаться, то они вполне останутся на подступах к французским траншеям.

– Мне бы ваш оптимизм, – покачал головой Франсуа Базен.

– А что вам не нравится?

– Дело в том, что вступление в войну Бельгии, Швейцарии и Испании в несколько раз увеличивает протяженность фронта, который нам нужно удерживать. То есть при имеющихся восьмистах тысячах мы не сможем даже одной полосой траншей отгородиться. А это, как вы понимаете, означает, что война приобретет маневренный характер и противник сможет воспользоваться численным преимуществом. Кроме того, вступление Ирландии в войну говорит о том, что в районе Нормандии очень скоро у нас будут гости. Ведь Ла-Манш на текущий момент остается за англичанами и наши фрегаты с корветами могут что-то предпринимать только в открытых водах Атлантики.

– И что вы предлагаете? – спросил, медленно выдавливая из себя слова, Джеймс.

– Я думаю, Франция проиграла войну, поэтому перед ней стоит задача оформить поражение максимально достойно.

– Все офицеры думают так же? – спросил Джеймс с перекошенным как от зубной боли лицом, но никто не решился опровергнуть вывод Франсуа. – Хорошо. Мы все во внимании. У вас есть какой-то план?

– Да. Во-первых, необходимо начать экстренно завозить в Париж продовольствие и боеприпасы, дабы мы смогли выдержать тяжелую осаду столицы. Во-вторых, рекомендовать парижанам на время войны отбыть куда-нибудь в сельскую местность. Это нужно для того, чтобы уменьшить бардак и голод после того, как войска союзников начнут смыкать кольцо вокруг Парижа. В-третьих, нужно начать проводить ротацию личного состава частей, переводя на фронт новичков из резервных батальонов и учебных рот, чтобы сосредоточить в Париже наиболее боеспособный контингент. В-четвертых, требуется мобилизовать все мирное население и свободных солдат Парижа на сооружение сплошной полосы укреплений вокруг города, причем желательно в два, а то и три круга. Мы, безусловно, капитулируем, но если при этом не будет сдан Париж, то капитуляция будет носить совершенно иной характер, поэтому сейчас мы должны всячески подготовиться к решению этой сложнейшей задачи.

– Кто-нибудь против предложения Франсуа? – спросил Наполеон III, оглядывая слегка тревожным взглядом всех присутствующих. – Хорошо. Тогда, месье, прошу вас сегодня же организовать штаб и приступить к реализации вашей затеи. Джеймс, сколько мы сможем выделить ему вооружения?

– Если произвести ротацию частей вместе с вооружением, да еще беря в расчет время, которое понадобится союзникам, то, я думаю, к началу осады Парижа мы сможем вооружить всех солдат гарнизона винтовками русского образца. Но вот патроны… – развел руками Джеймс. – Мы пока не можем решить проблему с массовым выпуском новых винтовочных патронов, поэтому я предлагаю уже сейчас прекратить всякие поставки на фронт и учебные части. Длительная осада потребует довольно значительных запасов, которых у нас пока нет.

– Хорошо. А что с артиллерией и митральезами?

– С полковыми орудиями все хорошо. Да и митральезы по штату в гарнизоне поставим, тем более что по большому счету их можно даже с фронта снимать. Он все равно уже сейчас становится иллюзией защиты.

– Франсуа, в какие сроки вы сможете произвести ротацию?

– Четыре-пять недель. Но совсем оголять фронтовые части не нужно, потому что каждый день, которые они дадут Парижу, сможет позволить нам лучше подготовиться. Поэтому часть боеприпасов под те же митральезы им просто обязательно требуется поставить. Чем больше они убьют союзников, тем лучше.

– Долго… очень долго.

– Быстрее не получится. Кроме того, я предлагаю разослать всем нашим капитанам кораблей пакеты, в которых объяснить положение и рекомендовать действовать на удаленных коммуникациях противника.

– То есть вы предлагаете им отправиться в Индию?

– Да, в том числе. Встанут на Мадагаскаре и начнут топить все, что плавает в Индийском океане. Связи с метрополией у них, скорее всего, не будет, поэтому я предлагаю им взять с собой несколько грузовых кораблей, на которых прихватить с собой боеприпасы на пять-шесть боекомплектов.

– Почему вы хотите их туда отправить? – слегка удивился Наполеон III.

– Потому что при наступлении противника с разных направлений мы очень быстро потеряем все свои порты в Европе. Как вы понимаете, корабли без портов долго не протянут. Так что лучше позаботиться о следующем шаге уже сейчас.

Глава 4

Петр Андреевич Шувалов привычно ехал в открытой коляске по улицам Кейптауна. За минувшие три года, что жил в этой теплой, но весьма далекой от России стране, бывший канцлер смог обрести душевное спокойствие и увериться в том, что Александр в благодарность за сдачу соучастников дал ему прощение. По крайней мере кроме англичан, которые не оставляли своих попыток выкупить Императорские регалии, ему больше никто не досаждал.

Добравшись до своего особняка, стоявшего несколько на отшибе города, он вылез из коляски и прошел в услужливо открытую негром-слугой калитку.

Все шло как обычно, и ничто не предвещало беды. Но вдруг, уже буквально возле роскошной веранды, ему стало не по себе. Весь организм буквально завопил от внезапно накатившего на него приступа ужаса. Он застыл. Закрыл глаза и около минуты пытался прийти в себя.

– Господин, – обратился к нему негр-слуга, – вам плохо? – Петр Андреевич повернулся к нему с растерянным видом и как-то неловко улыбнулся.

– Сегодня жаркий день… очень жаркий, – сказал Шувалов и поднял глаза к небу. Потом протер платком лоб и обернулся. На другой стороне улицы, на лавочке, сидел совершенно неприметный человек и читал газету. На первый взгляд – ничего особенного. Но приглядевшись, Петр Андреевич заметил, что, несмотря на довольно сильную запыленность, одежда имела весьма крепкий вид. Да и газета, которую читал этот неприметный человек, была явно совсем новой, а не поднятой с земли, как часто поступали бедняки. – Послушай, Джозеф, а кто это там сидит? – спросил Петр Андреевич у негра-слуги, указывая на неприметного человека.

– Не знаю, господин. Сегодня он сидит тут с самого утра. Второй день этот господин приходит сюда почитать свою газету.

– Вчера тоже весь день просидел?

– Нет, приходил вечером.

– Он что, живет где-то поблизости?

– Вряд ли, господин. Я его раньше никогда не видел.

– Пошли людей, чтобы они прогнали его. Мне он не нравится, – сказал Петр Андреевич и направился в особняк. Уже внутри Шувалов спросил у дворецкого: – У меня были гости?

– Никак нет, сэр.

– Что, совсем никто не приходил? Даже по ошибке?

– Были тут двое. Пришли с каким-то листком рекламной прокламации, будто ваш особняк продается.

– И что вы сказали?

– Да ничего особенно. Объяснил этим джентльменам, что их кто-то ввел в заблуждение.

– Они расспрашивали, кому принадлежит этот особняк?

– Да. Конечно. Ведь в проспекте было указано не ваше имя.

– А чье?

– Некоего отставного русского поручика Дмитрия Ивановича Ржевского. – Петр Андреевич замер, будто парализованный. – Я еще удивился, откуда в Кейптауне отставные русские офицеры, да еще при таких деньгах. Но эта пара джентльменов так настаивала на своем… что с вами? Сэр, вы себя плохо чувствуете?

– Да нет, все нормально.

– Сэр, вы совершенно побледнели. Может быть, мне вызвать доктора?

– Не стоит, Джордж, все хорошо, – с вымученной улыбкой сказал Петр Андреевич, известный в этих краях под именем английского джентри Генри Смита.

Вместо того чтобы как обычно насладиться приятной игрой на пианино своей обворожительной содержанки, Петр Андреевич прошел в прохладу своего кабинета и, откинувшись на спинку кресла, задремал. Само собой, закрыв на ключ дверь и приняв для снятия напряжения полбутылки хорошего шотландского виски.

Через три часа к нему постучались.

– Сэр, к вам гости.

– Кто там?

– Сэр Лесли Бергсен, вы просили всегда докладывать о его прибытии.

Петр Андреевич ухмыльнулся, но, не отпуская комментариев, встал и открыл дверь своего кабинета, дабы принять посетителя. За дверью улыбалась хорошо знакомая физиономия английского поверенного его делами. Фактически – надсмотрщика от министерства иностранных дел Великобритании.

– Генри, вы очень плохо выглядите. Что с вами случилось? Дворецкий говорит, что переживает за ваше здоровье.

– Больше его слушайте, – зло ухмыльнулся Генри, подразумевая всем своим видом знаменитую фразу «не дождетесь».

– Что случилось? – уже встревоженно спросил Лесли, проходя в кабинет.

– Это я вас хочу спросить, дорогой друг. Зачем вы установили за мной слежку?

– Какую слежку? Я вас не понимаю.

– Ее вычислить было несложно.

– Генри, дорогой друг, мы не приставляли вам слежку. – Англичанин, безусловно, лукавил, так как за Петром Андреевичем следили с целью выяснить, где же он на самом деле спрятал драгоценные реликвии.

– Не следите?

– Ни в коем случае. Это лишено смысла. Бежать вам некуда, – лукаво улыбнулся Лесли. – Тут вам созданы все условия для комфортной и приятной жизни. Без покровительства Ее Королевского Величества вы очень быстро попадете в руки к русскому Императору.

– А кто тогда за мной следил?

– Понятия не имею, но ваше наблюдение мы проверим. Вполне возможно, что кто-то из местных присматривается к вам, чтобы ограбить.

– Кстати, вы знаете, кто такой поручик Ржевский?

– Нет. Ваш старый знакомый? Вы же знаете, что связь со старыми друзьями будет очень нежелательна при обеспечении вашей безопасности, – вполне искренне удивился сэр Лесли.

– Вы действительно этого не знаете? – невыразительным голосом переспросил Генри.

– А должен знать? – с таким искренним недоумением сказал сэр Лесли, что Генри Смит сильно задумался. – Генри, что случилось? Вы сегодня очень странный.

– Ничего. Все нормально. Просто я плохо сплю по ночам. Кошмары мучают.

– Кошмары? Почему?

– Наверное, все-таки это сказывается старость и усталость. Вас привел ко мне какой-то конкретный вопрос?

Три дня спустя

– Сэр, – дворецкий побеспокоил Генри Смита, занятого чтением газет, которые за последние годы стали его единственным источником информации, – к вам посетитель.

– Он представился?

– Да, сказал, что его зовут Стэнли, Стэнли Браун.

– Мне это имя ни о чем не говорит.

– Этот джентльмен просил передать, что он прибыл по поручению компании New British Mining.

– Вот как? – чрезвычайно удивился Петр Андреевич. – Хорошо, пригласите этого Стэнли, я поговорю с ним. Это даже интересно.

Вошедший человек был совершенно не похож на тех людей, с которыми Петру Андреевичу приходилось иметь дело в Лондоне и потом, в этой богом забытой колонии, в которой, даже несмотря на приличные доходы от алмазного транзита, уровень жизни не улучшался ни на йоту. Перед ним стоял офицер с хорошо ощутимой выправкой даже в гражданской одежде и столь холодными, внимательными глазами, что этот взгляд невольно заставил Шувалова вздрогнуть.

– Вы позволите? – спросил Стэнли, указывая на стул напротив Петра Андреевича.

– Мы с вами не знакомы. У вас есть какое-нибудь рекомендательное письмо или хотя бы документ, удостоверяющий, что вы действительно работаете в названной вами компании?

– Конечно, – уголками губ улыбнулся Стэнли и выложил на стол перед Шуваловым хорошо ему знакомый значок ордена Красной звезды. Спустя секунд двадцать, глядя на бледного как полотно Петра Андреевича, Браун решил нарушить тишину, только уже на французском языке: – Вас устраивает мое рекомендательное письмо? Вы позволите присесть?

– Присаживайтесь. Я так понимаю… – начал было говорить Петр Андреевич, но Стэнли его прервал.

– Правильно понимаете. Ваш дом под наблюдением. Все дороги контролируются нашими людьми. Ваша попытка покинуть территорию Кейптауна будет нами расценена как попытка бегства, которая будет пресечена с летальными для вас последствиями.

– Англичане знают?

– Нет. Мы работаем довольно аккуратно.

– Вы, как я понимаю, меня убивать не хотите?

– Это всегда можно сделать, – улыбнулся Стэнли уголками губ, продолжая в упор смотреть на Петра Андреевича холодными внимательными глазами.

– Значит, вам что-то от меня нужно?

– Да. Мы предлагаем вам сыграть последнюю партию. Вам это интересно?

– Это спасет мне жизнь?

– Нет. Вы в любом случае уже мертвы. Боюсь, что это даже не обсуждается. В случае вашего отказа вы умрете в ближайшее время. Если согласитесь с нами сотрудничать – после завершения партии.

– То есть вы предлагаете мне немного продлить свои мучения? – криво усмехнулся Шувалов.

– Нет. Мы предлагаем вам реабилитировать на Родине положение своей семьи, которая репрессирована.

– Семьи? Так ведь Его Императорское Величество отправил всю мою семью на опыты в НИИ медицины сразу после моего бегства.

– Они живы и здоровы, их держат в изоляторе. Мало того, вашим детям даже продолжают давать образование. Конечно, в былом статусе их не восстановят, но сословное положение мещан и достойные условия для жизни им обеспечат.

– Я вам не верю.

– Вот фото, – протянул Стэнли конверт, извлеченный из внутреннего кармана. – Обратите внимание, мы специально фотографировали их со свежими газетами. – Петр Андреевич жадно схватил эту хлипкую бумажную оболочку, разорвал ее и буквально впился глазами в фотокарточки. На них действительно были его жена и сын в простых, но опрятных одеждах.

– Где гарантии, что после того, как я выполню ваши условия, вы не убьете их вместе со мной?

– Нет никаких гарантий. Вы либо верите мне на слово, либо не верите. Я даю вам лишь шанс, надежду на то, чтобы ваш поступок не утащил за собой следом дорогих вам людей.

– Я могу подумать?

– А вам это действительно нужно? Или, может быть, вы хотите посоветоваться с сэром Лесли?

– Я… я согласен. Вы ведь знали, что я не могу себе простить их гибель и корю себя постоянно?

– Конечно. Мы давно за вами наблюдаем. Поэтому и предложили то, что вы считаете самым ценным и важным.

– Давно?

– Конечно. Рядом с Кейптауном, насколько вы помните, находится русская колония, в которой мы весьма активно развиваем инфраструктуру. Вы думаете, у нас нет своих людей в соседних землях? – улыбнулся Стэнли.

– Но как вы меня нашли? Ведь несколько человек на всю колонию – это не так много. Тем более что я сильно изменил свою внешность и стараюсь не появляться на публике.

– Густая борода вас не сильно изменила.

– Вы меня нашли случайно?

– Нет.

– Значит, у вас тут не несколько человек, – задумчиво произнес Петр Андреевич. – Но зачем Александру так тесно опекать эту богом забытую колонию? – Шувалов посмотрел на разведчика, сидевшего с невозмутимым лицом.

– Я не уполномочен отвечать вам на подобные вопросы.

– Даже так? – Петр Андреевич совершенно удивленно уставился на сэра Стэнли, потом несколько секунд блуждал глазами по столу, пока его взор не остановился на заголовке очередной истеричной статье одной англоязычной колониальной газеты. В ней поднимался вопрос о том, что русский Император может тайно владеть крупнейшими предприятиями Великобритании, специально замедляя в развитии технический прогресс туманного Альбиона. – О Боже! Так значит New British Mining… – Он от неожиданности и дикости, пришедшей в голову мысли, даже зажал себе рот.

– Вы даже не представляете, в каких мучениях умрут ваши близкие, если подобные мысли вы попробуете хотя бы намеком донести хоть кому-то. – Лицо разведчика было все так же невозмутимо.

– Но как? Как вам это все удалось? Ведь англичане так трепетно относятся к этой компании, считая ее своей гордостью.

– Вот и пускай считают, – едва заметно, уголками губ улыбнулся Стэнли Браун.

– Стэнли, а как вас зовут на самом деле?

– Это не важно.

– Хм. Хорошо. Я согласен. Если это сможет спасти мою семью, я сделаю все, что вы попросите.

– Замечательно. Вы, насколько я знаю, любите играть в карты?

– Да. Весьма.

– Скоро вам прибудет приглашение от одного местного аристократа. Примите его. Во время посещения с вами будет активно флиртовать рыжая девушка. «Влюбитесь» в нее и начните романтические встречи, на которых получите подробные инструкции в приватной обстановке. И не вздумайте проболтаться вашей содержанке. Она подложена англичанами. Вам все ясно?

– Может, мне тогда лучше от нее избавиться?

– Не нужно дергать тигра за усы. У вас все слуги служат Ее Королевскому Величеству.

– Если мне придут два приглашения?

– Вам не придет двух приглашений.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Или вам за последние пару лет часто приходят приглашения? Насколько я знаю – ни разу. Вы живете нелюдимо, и у вас очень мало знакомых. Кроме того, вас опекают, не давая сильно разгуляться, поэтому распускают слухи о том, что вы тяжело переживаете гибель семьи, не стремясь общаться и весело проводить время. Какой смысл приглашать на танцы и банкеты скучного, нелюдимого человека?

– Как я смогу узнать эту девушку? Вдруг на той встрече будет больше одной дамы с рыжими волосами.

– Она будет одна.

– Вас видели слуги. Что мне сказать сэру Лесли?

– Основная легенда – вы встречались со Стэнли Брауном, представителем New British Mining, который предлагал вам работу, но вы отказались.

– Но кем?

– Вы по легенде отставной военный моряк, узнав об этом, NBM решила нанять вас для нужд своего речного флота. Но вы отказались, сославшись на плохое самочувствие.

– А если сэр Лесли запросит New British Mining на предмет вашего нахождения на службе в этой компании?

– То получит подтверждение, – улыбнулся Стэнли Браун, сохраняя все то же поразительное спокойствие внимательных глаз.

Глава 5

Франсуа Базен смотрел на пробирающий его до мурашек вид – та дорога, что уходила от Парижа на север Франции, была забита конными фургонами и беженцами. Неделю назад Наполеон III обратился к подданным с обращением через центральные газеты, призывая их не только бороться с захватчиками, но и принять с должным теплом жителей Парижа, которые уходят из города, чтобы не стеснять гарнизон во время тяжелой осады. А в том, что она будет, уже никто не сомневался, потому как иностранные газеты просто кипели от боевого запала, обсуждая то, как будет проходить парад победителей в Париже. Поэтому, учитывая, что эти газеты, несмотря на оформление коалиции, продолжали поступать через линию фронта, глубина трагедии была совершенно очевидна каждому французу и никем не оспаривалась.

Впрочем, никто не роптал. Даже более того – желание правительства сражаться до последней капли крови очень сильно повысило престиж Императора Наполеона III в глазах практически всех слоев общества. И особенно у простого населения, отлично понимающего, что союзники идут в гости не вина попить, а грабить и убивать.

Однако серьезно ситуацию этот патриотический подъем не менял – Франция уверенно шла к поражению.

– Видите, Франсуа, до чего нас довели амбиции этого сумасшедшего, – недовольно процедил Луи Трошю[88]88
  Луи Жюль Трошю (1815–1896) – с начала войны с Пруссией является комендантом Парижа.


[Закрыть].

– Луи, нас могут услышать. А сейчас любое, даже самое крохотное зерно сомнения может испортить дело, – отозвался стоящий рядом Патрис де Мак-Магон[89]89
  Патрис де Мак-Магон (1808–1893) – убежденный монархист, французский маршал и политик.


[Закрыть].

– Как его можно испортить еще сильнее?

– Если мы выдержим осаду и подпишем мир, не сложив оружия, то сохраним лицо.

– Кто вам это сказал? – недовольно проворчал Луи. – Вы верите, что союзники это допустят?

– Мы очень хорошо укрепили город, сосредоточив в нем семьдесят тысяч солдат при весьма приличном боезапасе и продовольствии. Что они реально могут сделать? Узкие улочки, баррикады, траншеи, обложенные мешками с землей позиции стрелков и артиллеристов…

– Да кто вообще полезет сюда? Зачем им нас штурмовать? Осадили. Подождали, пока мы съедим все продовольствие, и приняли полную, безоговорочную капитуляцию. – Луи был неумолим.

– Я думаю, долгие осады не входят в их планы. Великобритания, Пруссия и Италия сильно измотаны войной, кроме того, Лондон с огромным удовольствием бы прекратил свое участие в этом фарсе, так как у него сейчас из рук уплывает Индия.

– А в чем проблема? Наш флот скоро прекратит свое существование. Они смогут сохранять в этой коалиции только номинальное участие и полностью сосредоточиться на вопросах Пенджабского восстания. Или вы думаете, что англичане полезут на парижские баррикады? Вот делать им больше нечего. Им еще сикхов по горам гонять предстоит. И, учитывая, что к восстанию почти наверняка приложил руку русский Император, это развлечение у них растянется на весьма продолжительное время.

– Вы думаете, это сделал он?

– А что они забыли в Москве? Вы ведь помните довольно старую статью в газете о том, что русский Император принимал делегацию из Северной Индии. Думаете, они действительно обсуждали вопросы открытия в столице России театра индийских танцев?

– А в Лондоне это знают?

– Не уверен. Считаю, что нет. Ведь, в отличие от нас, они не уверены в непричастности к этому восстанию Парижа, ибо нам это выгодно. Поэтому не делают, да и не будут делать никаких резких движений. У них вся Империя трещит по швам. Одно неловкое движение, и они одним махом станут заурядной европейской страной, так как отложившиеся колонии не смогут обеспечивать их сырьем и рынком сбыта. Я вообще считаю, что на территории Франции в ходе предстоящей кампании англичане будут представлены чисто символически.

– Это так на них похоже, – покачал головой Мак-Магон. – А ведь именно они эту кашу и заварили.

– Вы так считаете?

– Уверен. Александр – хитрый варвар, который всегда себе на уме и не делает ничего, чтобы было ему не выгодно. Он воспользовался минутой слабости в Европе и решил застарелую проблему русских, захватив южные проливы Черного моря. Учитывая то, как пострадали уже все ведущие мировые державы, никто оспаривать его успех не будет. Да он и не уступит от своего интереса. А новая война… нет. На это никто не пойдет. По крайней мере, не сейчас.

– А как же быть с тем, что он легко согласился выступить против нас с армией?

– Да какой армией? Вы смеетесь? В Галлиполи сейчас загружается на корабли заявленный русский контингент: один пехотный корпус, бригада горных стрелков, два полка шестидюймовых[90]90
  Имеются в виду английские дюймы, то есть 152 мм.


[Закрыть] мортир и немного легкой кавалерии. По масштабам войны – совершенно ничтожные силы. Там суммарно тысяч пятьдесят человек едва наберется.

– Вы забыли про два воздухоплавательных батальона и порядка двух десятков прочих наименований.

– Действительно. Как я мог забыть два десятка малых подразделений, которые даже пехотного полка суммарно не наберут. Вы понимаете, Александр старается не хуже британцев обойтись малой кровью. Я убежден в том, что его участие будет носить формальный характер.

– Вы знаете, а я бы так не сказал, – задумчиво произнес Базен. – Да, в масштабах фронта его силы весьма скромны. Однако учитывая новую диспозицию, его корпус, чрезвычайно усиленный вспомогательными частями, сможет действовать самостоятельно и достаточно агрессивно.

– То, что вы говорите, очень рискованно. Русский Император не любит терять своих людей. Я думаю, что на такой риск он не пойдет.

– Пока что Александр отличался тем, что не проигрывал крупных сражений. Признаться, я опасаюсь его.

– Мы все его опасаемся, – недовольно покачал головой Мак-Магон.