Текст книги "Последний памятник на Планете №101. Сборник сказок для взрослых"

– Творить беззаконие? – удивились министры. – Это как? Приведите хоть несколько примеров того, что это значит?

– Как дети, честное слово, – усмехнулся Всучинни, – не знают, что такое творить беззаконие. Берите взятки! Используйте своё служебное положение налево и направо в корыстных целях! Расставляйте везде на все посты только своих людей! Расхищайте казну. Можете начать с малого, например, с того, что вы начнёте давить людей насмерть своими личными автомобилями на пешеходных переходах, а ещё лучше на остановках общественного транспорта! И обязательно садитесь за руль пьяными. И вообще, побольше делайте того, что сейчас считается просто неприличным. Понимаете?

– У нас нет личных автомобилей, – испуганно произнесла министр ценообразования.

– Так заведи себя личный автомобиль, – строго ответил Всучинни. – Вот тоже… Дура-баба. Личного автомобиля у неё, видите ли, нет. Заведи личный автомобиль. Купи и он у тебя будет. А лучше укради.

– Или получи в качестве взятки, – робко подсказал министр образования.

– Так ведь закон запрещает иметь личный транспорт, – сказала министр ценообразования.

– Господа, – разочарованно произнёс Всучинни, – ну это уже никуда не годится. Ну объясните хоть вы ей, о чём я талдычу здесь уже сколько времени? А? А она говорит о каком-то законе.

– Закон побоку, – весело объясняли министры незадачливой коллеге суть дела, – плевать на закон.

– Плевать на закон? – переспрашивала министр ценообразования, поправляя очки на своём носу.

– В том-то всё и дело, – весело и охотно, с большим желанием говорили министры. – Закон есть, а нам на него плевать. Нам теперь можно всё.

– Понимаю, – тихо промолвила министр ценообразования. – Вот теперь я всё поняла.

– Идите, господа, – торжественно произнёс Всучинни, – идите и проявляйте себя во всём блеске своего величия, которое имеется в вас, благодаря вашей безнаказанности, и благодаря той привилегированности, которую вы имеете в силу занимаемого положения.

Министры дружно встали из-за стола и, обсуждая только что услышанное, пошли на выход. Дурачелли тоже встал и тоже собирался было идти пакостить вместе со всеми, но Всучинни остановил его.

– А вас, господин президент, я попрошу остаться, – сказал Всучинни.

– Спасибо, – ответил Дурачелли и сел на своё место.

9

Дождавшись, когда последний министр покинул зал заседаний, Всучинни закрыл дверь на ключ.

– Вам, господин президент 101-ой планеты, не стоит быть вместе с ними. Учитесь гадить в одиночку.

– Честно говоря, мне вообще не хочется гадить.

– Понимаю, господин президент, понимаю. Я, может быть, как никто Вас сейчас понимаю. В Вас ещё слишком много творческих способностей. Но, к сожалению, если хочешь радоваться жизни, гадить придётся. Увы!

– Придётся?! – испуганно спросил президент.

– Да, – просто ответил Всучинни. – Ваши ближайшие подданные сейчас наворотят там столько всего, что Вы просто не сможете остаться в стороне. Они Вам этого не простят. Они, будучи по уши в дерьме, по локоть в крови, и не допустят, чтобы ими руководил человек с чистой совестью, чистыми руками и незапятнанной репутацией. Ведь Вам придётся…

– Я должен буду их защищать? – перебил его президент.

– Вы догадливый, господин президент, – усмехнулся Всучинни. – Вы очень верно подметили основную свою задачу. Основную, так сказать, задачу президента.

– Задача президента теперь в том, чтобы защищать привилегированных, защищать тех, кто стоит у власти, но совершивших преступления? – спросил президент.

– Теперь – да, – ответил Всучинни. – А как Вы сможете защищать привилегированных преступников, если сами не станете преступником? Это духовно невозможно.

– Я понимаю, – тихо произнёс Дурачелли.

– Кстати, – сказал Всучинни, – Ваша жена и Ваши дети сейчас так же, как и все остальные стоящие у власти и привилегированные и их родные и близкие, их друзья и знакомые совершают преступления.

– Как? – воскликнул президент. – И моя жена?

– И Ваши дети, господин президент, – уточнил Всучинни. – Ваши дети также совершают преступления. И вообще, господин президент, имейте в виду, что сейчас все на планете совершают преступления.

– В каком смысле? – испуганно спросил президент.

– Да в таком, Дурачелли, – ответил Всучинни, – что сейчас все на планете врут, крадут, насилуют, шантажируют, подкупают, берут взятки и так далее и тому подобное, и чем выше положение человека, тем больше он совершает разнообразных преступлений. Творческие способности человека как бы преобразуются в способности разнообразить свою преступную деятельность.

– Почему? – спросил президент.

– Что почему? – не понял Всучинни.

– Почему они это делают? – спросил Дурачелли.

– Как почему? – удивился Всучинни. – А иначе какой смысл в том, чтобы занимать высокое положение? Какой смысл бороться за привилегии, если их не использовать?

– А что, разве уже все борются за привилегированные положения? – спросил Дурачелли.

– Да, господин президент, да, – ответил Всучинни. – Министры уже сделали первые шаги, а это главное дело. С этого всё начинается. Дальше зараза уже будет распространяться сама собой. А знаете, господин президент, что меня больше всего во всём этом радует?

– Что? – спросил Дурачелли.

– Что каждый человек имеет возможность обрести ту или иную привилегию, – ответил Всучинни, – в зависимости от своих творческих способностей.

– Да-да, это радует, – неуверенно произнёс Дурачелли. – Правда, при этом человек утрачивает свои творческие способности, но… Он увеличивает свои привилегии. Ведь так? Скажи, Всучинни, а в чём моя, так сказать, основная роль?

– Твоя роль очень проста, – ответил Всучинни, – и очень скоро ты сам поймёшь, в чём именно состоит твоя роль. Вон, слышишь? Это шаги министров. Они возвращаются. Давай-ка я открою им дверь и мы послушаем их. Уверен, что теперь именно настало твоё время.

10

Всучинни открыл дверь зала заседаний. Министры по очереди входили в зал и рассаживались на свои места. Всучинни дождался, когда все расселись, и продолжил.

– Ну что, – радостно воскликнул Всучинни, – как успехи? Вижу, вижу. По рожам вашим вижу, что время вы зря не теряли. Вы сейчас похожи на откормленных и затравленных крыс. Это замечательно. Это здорово, господа! Ведь сейчас, когда решается судьба всей планеты, да что там планеты, судьба всей Вселенной решается в данный момент, именно на откормленных и загнанных в угол крыс вы более всего и должны походить.

– Это всё пустые слова, Всучинни, – строго ответили министры, – нам не до шуток. Всё оказалось намного серьёзней, чем мы думали. Планета возмущена нашим поведением.

– Вот как? – весело удивился Всучинни. – Планета ещё не утратила способность возмущаться гнусным поведением своих вождей?

– Прекратите паясничать, Всучинни, – воскликнули министры. – Мы все находимся в тяжелейшем, если не сказать больше, в катастрофическом положении. Не все, как мы, хотят утратить свои творческие способности. Разъяренная нашим беззаконием толпа требует привлечь нас к суду. Нас и наших детей, наших жён и матерей, братьев и отцов, наших друзей. Любовниц, в конце концов. Мы понимаем, что жертвы необходимы и… мы не дети и понимали, что жертвы будут, и мы были готовы пожертвовать, но… Одно дело – жертвовать родителями или детьми – это ещё куда ни шло, и совсем другое – жертвовать любовницами.

– Или любовниками! – добавила министр ценообразования.

– Вы же знаете, Всучинни, как трудно в наше время найти хорошую любовницу, – сказали министры.

– И любовника хорошего также найти непросто, – добавила министр ценообразования.

– Что нам делать, Всучинни? – вопрошали министры. – Мы выполнили, как Вы и просили, практические задания, но… Мы не знаем, что нам делать дальше. Спаси нас, Всучинни. Ты обязан это сделать. Наши руки по локоть в крови; с наших клыков капает кровь людей, съеденных нами заживо, фигурально выражаясь. Ты не можешь не помочь нам. Ты не можешь бросить нас в таком состоянии.

– Конечно-конечно, – отвечал Всучинни, – я не брошу вас и я помогу вам. Ну что, Дурачелли, пришёл и твой черёд. Первый шаг за тобой.

– Что я должен сделать? – спросил Дурачелли.

– Для начала необходимо принести жертву, – ответил Всучинни, – жертву, господа, жертву. К сожалению, когда дело касается уголовных преступлений, а именно в них вы все сейчас погрязли, без жертвы, а лучше сказать, без жертв ну просто никак не обойтись. Ничто так не смягчает сердца жаждущих правосудия, как жертва. Это вам скажет любой религиовед, господа. На этом, кстати, построена любая религиозная система.

– Но нас, когда посылали на преступления, не говорили о том, что будут жертвы, – возмутилось правительство.

– Такова теперь жизнь, друзья мои, – утешал несчастных Всучинни, – принимайте её такой, какая она есть, со всеми её сюрпризами, как приятными, так и неприятными.

– Кого Вы предлагаете принести в жертву? – спросил Дурачелли.

– Хороший вопрос, – ответил Всучинни. – Здесь важно помнить первое правило жертвы.

– Первое правило жертвы? – переспросили министры.

– Жертва должна быть абсурдной и пострадать должен невиновный, – ответил Всучинни. – Умы людей должны оказаться в замешательстве. Никто не должен понять, почему именно те или другие оказались принесёнными в жертву. Поднимите руки те, кто не испачкал свои руки в крови или испачкал, но не очень сильно?

– Поднялись всего две руки.

– Мы не успели, – стали оправдываться министры, чьи руки были ещё пока чисты. – Мы не знали, что теперь можно всё. Нас не предупредили.

– Всего двое? – разочарованно произнёс Всучинни. – Почему так мало? Вы совершили столько всего, что… для жертвы, боюсь, этого будет недостаточно. Впрочем, ладно; начнём с них, а там посмотрим. Может, и хватит этих двух. Да… и учтите, что в дальнейшем чистых рук уже не будет. Так что, если не хотите стать следующей жертвой, то совершайте как можно больше преступлений. Дурачелли, а ты строго смотри за тем, чтобы жертва была самой невинной. Зрители должны ужаснуться от несправедливости в деле жертвоприношения и в результате обожествить жертву. Рано или поздно, какая-нибудь особо несправедливая жертва будет обожествлена людьми и на основе её они создадут церковь, которая всё окончательно уладит. На планете появится особый вид привилегированности – религиозный. И вы возьмётесь за руки. Религиозная привилегированность и привилегированность светская возьмутся за руки и пойдут по жизни вместе к дальнейшим завоеваниям.

– Я всё понял, Всучинни, – сказал Дурачелли. – Я понял, в чём смысл моей должности.

– Вот и славно! Этих двоих – под суд. На их основе, конечно, религии не создать, но сейчас не это главное. Главное, что в сознании людей появится такое понятие, как «несправедливая жертва». В конце концов, это даст свои результаты. А мы переходим к главному, – сказал Всучинни.

Дурачелли вызвал охрану и двое незадачливых министров под насмешки коллег были выведены из зала и преданы суду. Уже через час оба были приговорены к домашнему аресту сроком на две недели. Само собой разумеется, что подобной жертвы оказалось недостаточно, чтобы обожествить её.

– Атмосфера! – произнёс Всучинни. – Вот что сейчас главное и вот над чем мы все будем работать. – Итак… – Всучинни задумался. – Все вы, наверное, прекрасно понимаете, что одними жертвами сыт не будешь. Преступления, совершаемые вами и стоящими ниже вас, в конце концов, достигнут таких размеров, что никакая жертва не сможет их оправдать; я имею в виду, оправдать полностью. Жертвоприношения мы будем продолжать, продолжать даже после того, когда на основе какой-то жертвы возникнет религиозный культ, но одного только этого будет недостаточно. Необходимо создать такую атмосферу на планете, чтобы все те преступления, которые будете совершать вы и вам подобные, но стоящие ниже вас, воспринимались бы как нечто само собой разумеющееся. Каким образом это делается? Делается это так. Людей необходимо заставить суетиться вокруг глупости. А для этого необходимо наводнить планету этой самой глупостью. И чем больше будет суеты вокруг глупости, тем лучше. Суета вокруг глупости неизбежно приведёт к тому, что и человек станет глупее. Чем больше и значительней глупость, тем больше суеты, тем глупее человек и тем естественнее им будут восприниматься преступления, которые вы будете совершать. О какой глупости речь. В первую очередь это касается смысла нашей жизни. Ну посмотрите, ради чего мы сейчас живём?

– Мы формируем новые Галактики во Вселенной, – робко произнесла министр ценообразования, – создаём новые планеты и системы, позволяющие живой материи развиваться.

– Ну? И? – вопрошал Всучинни и в голосе его звучало неподдельное возмущение и недоумение. – Разве это глупость? Разве у кого-нибудь повернётся язык назвать подобное глупостью? Нет, конечно. Самое страшное во всём этом, – задумчиво продолжал Всучинни, – что подобное отношение к жизни, формирует и определённую атмосферу на нашей планете. Но, благодаря закону «Зависимости сознания от поведения», этому пришёл конец. Я уже говорил, что совершая преступления, мы лишаем себя очень многих возможностей. И теперь, когда мы все, благодаря нашему привилегированному положению, все без исключения, стали преступниками, и речи быть не может о том, чтобы мы создавали Галактики и новые планеты. Поздравляю, друзья мои, мы перестали быть творцами. А всё почему? Всё благодаря нашему новому положению. Благодаря вседозволенности, господа!

– Но, перестав быть творцами, мы утрачиваем и способность находиться во внутренней гармонии между духовным и физическим, заметил Дурачелли, – а это, в свою очередь, приведёт к тому, что мы утратим способность смотреть на всё спокойно и чувствовать себя счастливыми.

– А мы уже утратили такую способность, – ответил Всучинни. – Разве, нет?

И каждый почувствовал, что это действительно так, что нет никакого прежнего спокойствия, а есть тревога и ощущение опасности. Есть страх.

– Эх, вы, наивные правители 101-ой планеты, – продолжал Всучинни и на лице его сияла кривая улыбка, – неужели вы и в самом деле думали, что можно пакостить и гадить и при этом не утрачивать гармонию между физическим и духовным? Хотели в дерьме перепачкаться и счастливыми при этом остаться? Не выйдет.

– Но как же тогда нам чувствовать себя счастливыми? – испуганно спросили министры.

– Как? Да очень просто! – произнёс торжественно Всучинни. – Пришло время вспомнить и об эмоциях.

– О простых человеческих эмоциях? – переспросили министры.

– И иного выхода у нас теперь нет, – ответил Всучинни. – Совершившие преступление могут почувствовать себя счастливыми, только если испытают положительные эмоции.

– Но где их взять? – спросили министры.

– Вот для этого и необходимо наводнить планету глупостью, – ответил Всучинни. – Чем больше на планете будет глупости, тем лучше. Мы наводним планету глупостью и заставим всех, себя в том числе, суетиться вокруг неё. Каждый на планете будет желать глупость. Не резиновые сапоги желать, когда дождь идёт, а желать в любую погоду выглядеть успешно, выглядеть привлекательно. Ведь именно желание успеха и привлекательности – это и есть та глупость, которой мы наводним планету. Но!!! Мы сделаем эту глупость одновременно желанной всеми и недоступной для многих. Глупость, то есть успешность и привлекательность, будут стоить очень и очень дорого. Мы больше не будем строить Галактики и создавать новые планеты.

– А чем мы будем заниматься? – робко спросил министр образования.

– Мы будем создавать глупость! – гордо ответил Всучинни. – Отныне большинство предприятий нашей планеты должны переключиться на производство глупости. Но внедрение глупости на планете будет постепенным. Глупость будет внедряться на планете по мере формирования на планете соответствующей глупости атмосфере. Сейчас я объясню, что это такое. Это значит, что люди должны сами, понимаете, сами желать глупость. Более того! Прежде чем глупость появится, её должны возжелать. Это первый закон распространения глупости. Глупость должны желать ещё до того, как она появится в продаже; до того даже как займутся её производством. Нет смысла наводнять планету глупостью, если в ней никто не испытывает нужды. И здесь на помощь должна прийти реклама. Реклама! Вы знаете, что такое реклама? Реклама – это тоже глупость, но это глупость, стоящая впереди, это первая глупость. Именно с её появлением и начнётся распространение на нашей планете всей остальной глупости.

– Реклама? – испуганно спросили министры. – Первая глупость?

– Реклама, – продолжал объяснять Всучинни, – это когда всеми возможными способами человеку навязывается всякая другая глупость; проще говоря, дерьмо. Если же говорить сложным языком, то, как я уже сказал, это всё то, что связано в первую очередь с привлекательностью и успешностью. Вы знаете, на что способна хорошая реклама? О-о! Вы и представить себе не можете, на что она способна. Хорошая реклама способна заставить человека желать как можно больше дерьма. Да-да, министр ценообразования, и Вы напрасно сейчас смеётесь. Реклама для того только и нужна, чтобы рекламировать одно только дерьмо в прямом и в переносном смысле, и заставлять людей желать это и платить за это огромные деньги.

– Господин Всучинни, а не могли бы Вы несколько подробней остановиться на так называемом дерьме? – робко попросили министры, – на том самом, которым мы будем наводнять планету и распространять с помощью рекламы.

– С удовольствием, – радостно ответил Всучинни. – Я ведь, друзья мои, затем только и пришёл к вам, чтобы всё это объяснить. Глупость, господа, а проще говоря, дерьмо, бывает разной. Но при всём своём разнообразии есть одно общее: глупость призвана подчёркивать ту или иную исключительность человека.

– Вы хотите сказать, что с помощью глупости человек обретает некоторое привилегированное положение? – спросили министры.

– Разумеется, – ответил Всучинни.

– Но, – воскликнули министры, – выходит, что прежде необходимо вбить в головы людей, что есть умные и глупые, хорошие и плохие. Ведь так?

– Нет! – твёрдо произнёс Всучинни, гордо глядя на министров. – Не совсем так, – чуть мягче произнёс Всучинни. – В данном случае, – уже совсем спокойно говорил Всучинни, – лучше использовать другие прилагательные.

– Какие? – спросили министры.

– Привлекательный, успешный, удачный, везучий, – ответил Всучинни. – Именно эти качества человека и должна подчёркивать глупость, которую, ещё раз напоминаю для тех, кто забыл, человек приобретает за огромные деньги. Глупость погружает человека в излишек. И вообще, господа, глупость – это излишек, излишек и ещё раз излишек. Излишек во всём. Там, где излишек невозможен, а невозможен он там только, где есть пресыщение, там необходимо извращать вкусы людей.

– В каком смысле? – спросили министры.

– В прямом, – ответил Всучинни. – Здесь у фантазии не должно быть никаких ограничений. Извращаться можно в чём угодно, особенно это касается еды, одежды, жилья. Чем извращённее вкусы людей, тем в большей степени мы извратим глупость и тем дороже мы продадим эту самую извращённую глупость человеку, дабы удовлетворить его возросшие извращённые потребности.

– Браво! – воскликнули министры, вскакивая со своих мест и начиная аплодировать. – Всучинни, ты – гений.

– Я, может, и гений, господа, – скромно произнёс Всучинни, когда аплодисменты стихли, – но давайте сейчас на этом особо не зацикливаться, а будем двигаться дальше. Атмосфера! Начинаем создавать атмосферу глупости на нашей планете. Мы уже говорили, что глупость там, где излишек, где извращённый вкус, основанный на пресыщении, и где присутствует сравнение людей по их пресыщенности, по их излишкам и извращённым вкусам и выделение из них наиболее успешных. Чем больше излишек, чем извращённей вкус, чем человек более пресыщен в сравнении с кем-то, тем он успешнее. Также необходимо ввести такие понятия, как красивый человек и некрасивый. Да, – воскликнул Всучинни, – чуть не забыл главное. Национальность!

– Национальность? – переспросили министры. – Это ещё что такое?

– О-о! Национальность – это… – Всучинни зажмурился от удовольствия. – Это, пожалуй, самая гениальная глупость. Это величайшая глупость. Эта глупость породит очень много других глупостей и извращений: таких, например, как Родина, патриотизм, Отечественная война… И главное, – здесь Всучинни выдержал паузу, – религия, господа. Да-да, господа, религия. При всём том, что жертвы уже есть на нашей планете, однако, одних только жертв для возникновения на нашей планете религии недостаточно.

– Так что такое национальность? – ещё раз спросили министры.

– Национальность – это разделение людей по разнообразным глупостям, – ответил Всучинни. – Дело в том, что в скором времени на нашей планете люди будут разговаривать уже не на одном языке, а на разных.

– Говорят, что сто пятьдесят миллионов лет назад на нашей планете уже было такое, что все люди разговаривали на разных языках, – заметил Дурачелли.

– Мы снова вернёмся к этой глупости, господа, – сказал Всучинни, – и это позволит нам разбить нашу планету на определённые группы людей. Принадлежность к той или иной языковой, в первую очередь, группе – это и есть национальность. Группы будут различать по множеству глупостей: по языку, по культуре, по психологии, по философии, по традициям, по обычаям, по суевериям, а в дальнейшем – и религиям, и так далее. Имейте в виду, что религии у каждой группы будут свои. В дальнейшем это поможет нам развязывать этнические войны.

– Какие войны? – не поняли министры.

– Межнациональные, – ответил Всучинни.

– Понимаем, – сказали министры.

– Всю глупость, – продолжал Всучинни, – которая и составляет суть национальности, я перечислять не собираюсь. Нигде, друзья мои, извращения человека не будут столь чудовищны, как именно в национальном вопросе. Люди начнут глотки друг другу грызть, отстаивая свою национальную принадлежность и свои национальные интересы. Вы знаете, что такое национальные интересы? Национальные интересы – это когда та или иная глупость становится необходимой уже не конкретному человеку, а целой группе людей, и группа людей начинает всеми возможными способами удовлетворять эту свою коллективную потребность в глупости. Потребность в излишках и удовлетворение этих потребностей будет вынуждать национальности воровать глупости друг у друга. Национальности будут разевать свои пасти на чужие глупости.

– Это всё хорошо, – заметили министры. – Национальность! Глотки начнут грызть! Это всё замечательно! Но как добиться всего этого?

– Хороший вопрос, друзья мои, – сказал Всучинни. – И здесь нам на помощь придёт религия. Видите, как здесь всё связано. Вначале национальность необходима, чтобы появилась религия, а затем религия поможет развязать межнациональные войны. Религия, господа… – здесь Всучинни снова зажмурил глаза от удовольствия, – когда я произношу это слово, у меня аж мурашки по коже бегут. Запомните, друзья мои, главное. Нигде безумие человека не достигает таких высот, как в религии. Что такое религия? Религия – это когда глупость мало того, что стала всеобщей, то есть стала носить национальный характер, но и когда эта самая общенациональная глупость полностью подчинила и поработила собой нацию. Гениально, не правда ли?!

– Гениально, – согласились министры.

– Аж дух захватывает, – воскликнул Всучинни. – Мало того, что национальность – это само по себе глупо, так ещё эта самая глупость порождает преглупейшую идею и вынуждает всех становиться рабом этой самой идеи. И тогда уже с человеком можно делать всё, что угодно.

– А может такое случиться, что религии будут основываться не на национальной почве? – спросили министры.

– Что-то я не понял вопроса, – ответил Всучинни.

– Ну может так статься, – пояснили министры, – что в основе религии будет лежать не националистическая идея, а какая-нибудь другая идея?

– Такое, конечно, возможно, друзья мои, – ответил Всучинни, – но такая религия или долго не протянет, или не наберёт нужного размаха. Хотите иметь сильную религию, мощную религию, которая будет управлять большинством умов нашей планеты, кладите в её основу националистические идеи и всё у вас будет замечательно. Это уже потом можно будет громоздить на религию какие угодно идеи, но только после национальной идеи. И вообще, друзья мои, побольше национального кладите в основу любой политики. Свяжите благополучие людей с национальным благополучием. Даже будет лучше, если национальное благополучие будет превыше благополучия отдельных людей.

– А как измерить национальное благополучие? – спросили министры.

– Как понять, что нация процветает? – уточнил вопрос Всучинни.

– Да, – ответили министры, – как понять, что нация процветает? По каким таким признакам?

– В первую очередь необходимо постоянно помнить, что национальное благополучие – это глупость очень высокого порядка, – объяснял Всучинни, – и как глупость высшего порядка, вернее, как одна из глупостей высшего порядка, она основывается на глупостях более мелких.

– Например? – спросили министры.

– Например, спортивные состязания, – ответили Всучинни. – Казалось бы, ну что такое эти спортивные состязания? Ну чушь ведь несусветная! А как работает? Нация может прозябать в нищете, но если она является при этом, например, лидером по завоёванным медалям в различных видах спорта, то все будут воспринимать эту нацию, как процветающую и благополучную. Или война! Тоже неплохая глупость. Чем больше нация развяжет войн, тем лучше.

– Скажите, пожалуйста, а с кем именно должна воевать нация? – спросили министры.

– Да с кем угодно, – ответил Всучинни, – лучше всего, если она будет воевать с какой-нибудь другой нацией. Здесь главное, чтобы заводы по выпуску оружия работали и днём, и ночью. Очень хорошо, что теперь, когда мы решили освободить свои заводы и фабрики от производства всего необходимого для строительства новых Галактик и создания новых планет, мы можем позволить себе днём и ночью производить оружие убийства. Танки, самолеты, крейсеры, гранаты…

– Пистолеты и пулемёты, – подсказывали министры.

– Пистолеты и пулемёты, – согласился Всучинни. – Кстати, раз уж речь зашла о работе. Это ненормально, что сегодня люди на нашей планете работают всего-навсего по четыре часа в день и при этом имеют ещё и два выходных в неделю. Это позволяет людям не утомляться и раскрывать свой талант и способности помимо работы ещё и в других областях и сферах жизни. Всё это позволяет человеку развиваться духовно и физически и отдаляет его от глупости. Работать необходимо как минимум восемь часов в день. Человек должен уставать на работе так, чтобы у него не было времени больше ни на что, как только пожрать и уставиться в телевизор, а затем лечь в постель и уснуть. Необходимо так организовать работу, чтобы человек тратил только на одну дорогу на работу и обратно как минимум два с половиной часа в день. Общественный транспорт должен быть очень неудобен. Человек должен уставать и раздражаться уже в дороге, только добираясь до работы. Понимаете?

– Понимаем, – ответили министры.

– Также должны быть глупыми и условия работы, – сказал Всучинни, – здесь вам придётся уже самим проявить свою фантазию. Единственное, что могу вам посоветовать, так это поменьше заботиться о человеке вообще. Далее… – Всучинни задумался. – Так много надо всего сказать, что… Не знаю, с чего начать. Поговорим о здоровье. Человек сегодня очень мало болеет. Это плохо. Как мы можем требовать от здорового человека, чтобы он радовался своему здоровью, если он никогда не болеет? Никак. Для человека это норма. Другое дело, если человек большую часть жизни будет болеть. Вот тогда он сумеет по-настоящему оценить то, что называется здоровьем.

– С чего начать, чтобы подорвать хорошее здоровье человека? – спросили министры.

– Начните с малого, остальное придёт само, – ответил Всучинни.

– С малого? – удивились министры. – Что именно Вы считаете малым, Всучинни?

– Еду, разумеется, – ответил Всучинни. – Ну посмотрите, что и как сегодня человек ест. Питание человека сегодня слишком умеренно. Человек сегодня ест в меру и ест слишком простую и грубую пищу. Где колбаса? Где консервы? Почему человеку сегодня не дают возможность отравлять свой организм копчёностями, соленьями и маринадами? Ну разве при такой еде можно заболеть? Нет, конечно. Во-первых, как я уже сказал, человек сегодня ест в меру. А кроме того, он совершенно не ест пищу животного происхождения, за исключением сливочного масла. Но одного сливочного масла недостаточно, господа. Одного только сливочного масла мало. Почему в наших домах сейчас не жарят мясо в огромном количестве свиного и бараньего жира? Ведь это вкусно. А на одних только овощах и фруктах, на злаках мы с вами каши не сварим. Хотите превратить жизнь человека в глупость – начинайте с еды. Необходимо заставить его питаться как можно более глупо. Для начала начните убеждать его в том, что для нормального существования необходима пища не только растительного, но и животного происхождения.

– Они не поверят, – воскликнули министры.

– Вам не поверят, а врачам поверят, – ответил Всучинни. – Пусть это им скажут врачи.

– Врачи никогда не опустятся до такой глупости, – ответили министры.

– Умные врачи не опустятся, согласен, – сказал Всучинни, – но нам и не нужны умные врачи. Нам вообще больше ничего умного не надо. И вообще, необходимо пересмотреть само понятие слова «врач». И кстати, было бы неплохо, если открыть на планете специальные магазины, которые бы продавали людям лекарства. Назовём их… – Всучинни задумался, – аптеки. Ну, например, заболит у человека голова и он идёт в этот магазин…

– В аптеку? – уточнили министры.

– В аптеку, – ответил Всучинни, – и покупает там себе таблетки от головной боли. Глупо?

– Глупо, – согласились министры.

– Что и требовалось доказать, – сказал Всучинни.

– А врачи тогда зачем? – спросили министры.

– Врачи зачем? – переспросил Всучинни. – Ну пусть коров рекламируют или свиней, или рыбу?

– Каких коров? – спросили министры. – Каких свиней? Какую ещё рыбу?

– Да тех самых, – ответил Всучинни, – каких мы теперь будем производить в огромном количестве и которых теперь будет жрать в огромном количестве поглупевшее население. Я считаю, что теперь у нас нет нужды в министерстве по строительству новых Галактик и новых планет. Мы заменим их министерствами животноводства и министерством обезболивающих средств.

– Браво! – хором воскликнули министры. – Зачем нам новые Галактики и новые планеты. Теперь мы будем строить фермы и плодить коров, кур, свиней, баранов и прочий крупный и мелкий рогатый скот. Мы будем ловить рыбу и консервировать её.