Текст книги "Стыд и вина: клубок хитросплетений. Эффективные стратегии совладания со стыдом и виной"

4.2. Краткосрочный стратегический подход к решению проблем, затрагивающих стыд и вину

Чувства стыда и вины являются ключевыми эмоциональными конструкциями, затрагивающими процессы регуляции при взаимодействии человека с самим собой, другими людьми и окружающим его внешним миром. Система такого взаимодействия достаточно сложна. Процессы функционирования таких систем являются динамическими, циклически взаимообусловленными. Это означает, что при анализе того, как они работают, во многих аспектах невозможно установить линейные причинно-следственные связи, когда для разрешения проблемы необходимо установить некую причину, устранение которой будет, как следствие, автоматически разрешать проблему. Компоненты таких систем взаимодействуют гораздо сложнее, подчиняясь принципу взаимообусловленности. Здесь событие А может влиять на реализацию события В, а событие В, в свою очередь, воздействует на событие А. Образуется своеобразный замкнутый цикла взаимовлияния, разворачивающийся во времени и многократно повторяющийся [21, 22, 56, 73].

Для примера можно представить себе ситуацию молодого человека, который, испытав однажды сильный страх на экзамене, и во время которого он ощутил сильный спазм своего горла, как говорится “издал петуха” на глазах у своих согруппников. Те же, в свою очередь, разразились сильным смехом по этому поводу. И он, погрузившись в жуткий стыд за то, что с ним произошло, весь пунцово-красный выбежал из аудитории, так и не сумев сдать в итоге экзамен.

После этого инцидента проблема молодого человека становилась всё хуже и хуже. Он старался появляться на занятиях как можно реже, чтобы не встречаться с сокурсниками. Делал всё, чтобы договориться с преподавателями о досрочной, а главное персональной сдаче различных зачётов и экзаменов. Но всё, что он делал, только усиливало его страх опозориться, ещё раз испытать тот ужас провала, который буквально впился в его сердце. Звон петушиного крика его сорвавшегося голоса всё чаще заставлял его просыпаться по ночам. Его беспокойство дошло до того, что петухи начали мерещиться ему повсюду. Он не мог видеть картинки с петухами и курами, перестал есть яйца и все блюда, в которых использовались яйца, куриное мясо. Затруднения молодого человека усугубились до того, что он прекратил выходить из дома и посещать занятия. И только перспектива отчисления из института заставила его заняться своей проблемой кардинально.

Конечно, мы можем для решения подобной проблемы направить все свои терапевтические усилия на анализ той исходной ситуации, что послужила своеобразным толчком, и которая, подобно маленькому снежному комочку, превратилась в огромную лавину, снесшую горный посёлок.

Но даже знание таких причин в прошлом, а во многих ситуациях их можно выявить далеко не одну, а значительное количество, к сожалению, в практическом смысле никак не поможет нам разрушить ту устойчивость и ригидность, которую проблема проявляет в настоящем, а значить и разрешить её. Например, чем больше человек избегает угрожающих и опасных ситуаций, где он может вновь и вновь столкнуться со своим потенциальным позором, тем самым он только усиливает свой страх подобного столкновения. Соответственно усиливается чувство его несостоятельности и неспособности преодолевать такие трудности. Это приводит ко всё большему падению его самооценки. Ощущение своей неадекватности, усиленное страхом, в следующий раз с высокой долей очевидности при столкновении с новым экзаменом заставит молодого человека вновь прибегнуть уже к испытанному способу – избеганию. Таким образом образуется патологический замкнутый круг циклического взаимодействия, когда избегание обуславливает появление страха, стыда, низкой самооценки, которые в свою очередь вынуждают человека прибегать к уже испытанному средству – избеганию. Проблема закручивается всё больше и больше, начинает расти “вширь”, генерализируется (уже и образы петуха начинают представлять опасность, и продукты из курицы), что превращает её в запутанный клубок, распутать который, потянув за ниточку первоначальной предполагаемой причины, ну никак не получится. Всё стало слишком сложным, проблема часто перерастает в настоящее расстройство.

Учитывая такое сложное функционирование проблем, которые касаются вопросов стыда и вины, в основу терапевтического процесса будут положены подходы, сосредотачивающиеся на анализе прошлого как основы для предполагаемых изменений проблемы в настоящем. Для них характерно то, что здесь не ищут причины – ПОЧЕМУ проблема появилась, а задействуют в качестве своей базовой основы фокусировку внимания на анализе того, КАК проблема функционирует в настоящем. И на этой базе будут выстраиваться терапевтические воздействия, позволяющие разрешать возникшую проблему.

Никто не говорит, что не нужно вообще касаться прошлого, особенно если событие, послужившее толчком к формированию проблемы, является очевидным. Но эти события должны показывать человеку, что на прошлое сейчас мы уже не можем никак повлиять, что то, что произошло тогда, стало лишь запускающим механизмом, который начал воздействовать на формирование проблемы. Проблема, двигаясь из прошлого, обрастая своеобразным “мясом”, расширяясь и углубляясь, существует в настоящем. А значит и влиять мы можем лишь на то, что происходит в настоящем. Поэтому для разрешения проблемы нужно разбираться с тем, что происходит сейчас, как воспринимается текущая ситуация на когнитивном, эмоциональном, поведенческом, телесном уровнях, что делается для того, чтобы выбраться из той ямы, в которую человека загнала его проблема.

Исходя из этой позиции, мы, в первую очередь, прибегнем к тем терапевтическим подходам, которые строят свою методологию именно на таких принципах – Краткосрочной стратегической терапии (КСТ), созданной Полом Вацлавиком и Джорджио Нардонэ, и Когнитивноповеденческой терапии (КПТ). Также не забудем конечно и терапии других модальностей.

Пол Вацлавик и его соавторы в работе «Изменения. Принципы формирования и разрешения проблем» [73] указали на то, что в попытках справиться с возникшим затруднением, человек предпринимает какие-то действия, стратегии. Если результат применения стратегии успешен, т. е. такая попытка решения функциональна (ФПР). Он запоминает её и начинает применять регулярно. Как только человек перестаёт обращать внимание на контекст ситуации, полагая, что раз стратегия сработала тогда, то сработает и сейчас, частое применение подобной стратегии способствует тому, что мозг переводит такое действие в разряд “автоматического”. Это ещё больше может способствовать осложнению ситуации, так как отсутствие анализа результата действия, исходя контекста сложившихся обстоятельств, во многом приводит людей к тому, что они попадают в настоящую психологическую ловушку – если что-то сработало в одной ситуации, совершенно не означает, что и другой, пусть и подобной, результат будет подобным. Более того, положительный результат попытки решения в краткосрочной перспективе при многократном её повторении в долгосрочной перспективе на более высоком системном уровне может приводить ровно к противоположным, отрицательным эффектам. Как говорится, работает философский закон, когда “количество переходит в качество”, и это новое качество уже будет совершенно неудовлетворительным.

А значит, что применяемая многократно стратегия, попытка решения из функциональной превращается в дисфункциональную (ДПР), не позволяющую достигать нужного результата.

По мере развития проблемы частота применения дисфункциональной попытки решения, как правило, человеком увеличивается, так как различные причины могут обуславливать возникновение напряжения в системе. Снятие же напряжения человек будет осуществлять уже знакомым ему способом, работающим зачастую уже на автомате, без сознательного контроля. Именно такое поведение в большинстве случаев и является основным аспектом, лежащим в основе формирования большинства проблем, с которыми приходится сталкиваться обращающимся за помощью нашим клиентам.

К дисфункциональным попыткам решения также отнесём и просто ошибки, искажения, различные принципы, которые напрямую способствуют формированию и структурированию проблемы. Это часто ошибки когнитивного уровня, целеполагания и других частей процесса психологического функционирования.

Основополагающий постулат КСТ заключается в том, что если заблокировать дисфункциональные попытки решения, проблема как минимум перестанет ухудшаться, а как максимум разблокируется и даже перестанет существовать вовсе.

Второй же постулат КСТ связан с изучением уже работающих решений, тех решений, которые являются эффективными с точки зрения устранения проблемы. Стимулируя применение эффективных стратегий, разрешение проблемы ускоряется в значительной степени.

Поэтому изучая проблему, которую приносит человек в кабинет терапевта, с точки зрения функциональных и дисфункциональных стратегий, мы и можем предложить те вмешательства, которые воздействуя на проблему “здесь и сейчас”, скорейшим образом приведут к эффективному её разрешению.

Как показывает опыт Центра Стратегической терапии в Ареццо (Италия) на протяжении последних сорока лет, протоколы вмешательств, разработанные под специфического рода проблемы, показывают крайне высокую эффективность [1, 3, 12, 14, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 40, 41, 42, 50, 52, 53, 54, 55, 56, 59, 60]. Поэтому дальше мы сфокусируем своё внимание на анализе дисфункциональных попыток решения, которые применяются людьми при решении проблем, связанных именно со стыдом и виной, чтобы затем на основе такого анализа сосредоточиться на представлении эффективных терапевтических вмешательств.

Говоря непосредственно о стыде и вине, ещё раз следует подчеркнуть, что часто клиенты в качестве своей основной проблемы, целевой установкой терапии обозначают желание полностью избавиться от этих чувств. Они просят сделать им так, чтобы они их никогда в жизни не испытывали. Это – глубокое заблуждение, иллюзия, которую невозможно и не нужно достигать. Природа дала нам эмоции, чувства, чтобы с их помощью регулировать взаимодействие с окружающим миром, другими людьми и самим собой.

Такая регуляция сравнима с движениями канатоходца, который постоянно балансирует на канате. Если он отклоняется в какую-то сторону, но пока он может сохранять равновесие, он держит его. Когда отклонение слишком велико, он, используя шест, перемещает тело в другую сторону. Он управляет своим равновесием для продолжения движения. Работает всё одновременно – и тело, и мышление, и ощущения. И всё это подкреплено опытом долгих тренировок, падений и успешных выступлений.

Также и баланс между человеком и тем, что его окружает. Вина и стыд помогают понимать – где и какие ошибки человек совершает, в чём суть дисбаланса, если он имеет место быть, нужно или нет воспользоваться “шестом”, чтобы изменить направление и восстановить равновесие, и что для этого нужно. Эмоциональные сигналы этих чувств часто болезненны и с трудом переживаются человеком. Их болезненность затрудняет сознательное мышление, тем более, что эти чувства во многом требуют когнитивных ресурсов. И если эмоции сильны, то доступ к когнитивным способностям в силу работы мозга затруднены. Это только усиливает страдания и эмоциональные переживания, усугубляя формирование проблемы.

Поэтому важно не избавиться от ощущений, связанных с виной и стыдом, не превратиться в человека без стыда и совести, не знающего каково оно – быть виноватым. Это будет уже не человек – а социо– или психопат. В условной “норме” мы должны осознавать вину и стыд, терпеть то напряжение, которое с ними связано, нести ответственность за свои поступки и извлекать опыт ошибок из всего случившегося, чему вина и стыд напрямую и способствуют. Учиться управлять этими эмоциональными состояниями за счет эффективных стратегий, т. е. уметь снижать с их помощью болезненность переживаний там где это возможно, сталкиваться с ними, если они обоснованы, а не подавлять и избегать их – вот основная задача Стратегической терапии стыда и вины.

4.3. Анализ дисфункциональных стратегий управления стыдом и виной

Так как в методологической основе подхода Краткосрочной Стратегической терапии лежит анализ дисфункциональных попыток решения, которые человек предпринимает при столкновениях с чувствами стыда и вины, то давайте с этого и начнём. Безусловно, будет рассмотрен далеко не полный перечень ДПР, но основные мы обязательно затронем.

Входя во взаимодействие с другими людьми, в первую очередь, надо столкнуться с предъявлением себя – выйти в то пространство, где тебя увидят, посмотрят на то, что ты из себя представляешь, что и как ты умеешь делать. Это даст возможность произвести сравнение с другими. Даже если мы говорим о взаимодействии человека с самим собой, то и это часто для многих очень затруднительно. Увидеть себя “настоящим”, без грима и защитных шторок, в полной красе достоинств и негативе недостатков – это конечно мероприятие не для слабонервных. И поэтому такое предъявление сопровождается избыточным эмоциональным напряжением, прежде всего страхом.

От процесса предъявления очень многое зависит. Это и достижение каких-то целей, выполнение работ, действий, так как по окончании этих работ нужно демонстрировать их результаты, которые будут оцениваться как другими, так и самим человеком. Если мы говорим о взаимодействии с окружающими людьми, то тут возможны различные конфликты, столкновения интересов, недовольства, отказы. Т. е., как мы видим, почва для стыда крайне огромна.

Поэтому, чтобы не столкнуться с негативной оценкой (хотя для некоторых и положительная оценка уже является поводом для погружения в стыд, по крайней мере, в смущение), наш разум нам предлагает “очевидное” для него решение. Просто не сталкивайся с тем, что опасно. Избегай всего того, что может погрузить тебя в стыд, что заставит тебя чувствовать себя виноватым.

Мозг таким образом о нас своеобразно заботится. Нужно знать свой мозг и понимать, что в его логике заботы лежат простые принципы – не сталкиваться с трудностями и опасностями, не нагружать себя ни физически, ни эмоционально, т. е. лучше всего замереть и не двигаться, никуда не ходить и лежать на диване, есть побольше сладкого, жирного и вкусного, расслабляться алкоголем и чем-то более “тонизирующим”. В общем вовсю следовать советам Николая Фоменко: “Всё, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению.” Т. е. логика заботы мозга о человеке звучит так: “Любое напряжение для тебя вредно! Отдых и удовольствие превыше всего!” Поэтому, доверяя своему мозгу, люди, в первую очередь, и стараются избежать столкновения с трудностями.

Действительно, первоначальный результат их радует – избежал, не столкнулся с препятствием, проблемы нет. Прямо-таки и слышится выдох облегчения… Но это счастье длится недолго. Червь внутреннего сомнения по поводу собственной состоятельности, своей способности преодолевать трудности всё больше и больше начинает давать о себе знать, пожирая изнутри самооценку, словно любимое яблоко. Чем меньше уверенность в себе и своих силах, тем больше страх. Поэтому при новом столкновении с угрозой вероятность того, что человек снова прибегнет к уже проверенному способу – избеганию – крайне высока. Вновь вздох облегчения от того, что проблема “решена” благодаря тому, что с ней не столкнулись. Вновь червь внутреннего сомнения в своих способностях. Цепочка замыкается, а проблема только усугубляется.

Не делая ту работу, которая возможно не будет совершенной, по поводу которой возможно не будут услышаны аплодисменты восхищения, относительно которой могут быть высказаны неодобрительные отзывы, нельзя набраться опыта, невозможно понять, что реально получается в процессе достижения результата, а что нет, т. е. трудно провести работу над ошибками. Тот, кто не вступает в игру, всегда проигрывает.

Избегание – это тот бензин, который заставляет огонь страха резко увеличиваться в своих размерах. Именно эта попытка человека решить свою проблему является наиболее дисфункциональной, когда речь идёт о страхе, а соответственно и стыде, для которого страх – вечный спутник.

Избегание – это способ прямого нестолкновения с опасностью. Но есть варианты, когда человек по разным причинам (понимает дисфункциональность прямого избегания, стыдно перед другими, что не может столкнуться с угрозой, не выполнить какую-то работу, просто бессознательно) идёт навстречу своему страху, старается всё-таки не убегать от того, что пугает. Но при этом, испытывая большую неуверенность, он прибегает к своеобразным ухищрениям и приспособлениям, к различным мерам предосторожности. Эти меры – словно костыли для человека, сломавшего ногу. С одной стороны, они помогают ему ходить, но сам факт наличия костылей для остальных людей, кто видит человека со стороны, говорит о том, что у того с ногами проблемы.

Для демонстрации примера использования таких мер предосторожности можно привести случай того, кто из страха, что люди увидят такую особенность его внешности, которая в детстве всегда была предметом насмешек, как косоглазие, входя в метро, надевает тёмные солнцезащитные очки зимой в надежде скрыть то, что, как он считает, даже просто уверен, привлечёт внимание людей, передвигающихся вместе с ним. Полагая, что таким образом он уходит от столкновения со взглядами окружающих из-за того, что они увидят его особенность, по факту такой человек привлекает к себе внимания не косоглазием, а своей защитой – тёмными очками. Видя взгляды других людей, обращённые на него, он только подпитывает свой стыд, свою неуверенность, видя в качестве причины такого внимания прежде всего свой дефект.

Поэтому меры предосторожности – это всё-таки лучше, чем избегание. Но также следует отдавать себе отчёт в том, что эта попытка решения своей проблемы только подкрепляет неспособность справиться со стыдом и преодолеть сопутствующий ему страх.

Помочь тому, кто страдает, естественно для большинства из нас, особенно, если страдающий твой близкий человек. Прибегнуть к помощи другого – аналогично. Но когда мы сталкиваемся с психологическими проблемами, трудными эмоциональными переживаниями, обращение за помощью может носить двоякий смысл.

С одной стороны, с помощью кого-то проблема всё-таки решается. Но, с другой, сам факт обращения за помощью к кому-то автоматически обозначает для человека, что он самостоятельно со своей проблемой справиться не может, что он в решении этой проблемы несостоятелен. А значит это действие только подпитывает внутреннюю неуверенность и усиливает ощущение стыда.

Поэтому чем чаще человек обращается в попытке решить свою проблему за помощью к кому-то, тем в итоге его проблема только обостряется.

Аналогично работает и ещё одна форма обращения за помощью – делегирование полномочий. Её отличие от прямого обращения к кому-то заключается в скрытом и завуалированном варианте такой просьбы.

Так жена, разругавшись со свекровью и излишне нагрубив ей, чувствуя стыд и вину за случившееся, но будучи не в силах извиниться, может попросить мужа: “Дорогой, ты не мог бы попросить свою маму забрать дочку из детского сада, потому что я сегодня очень занята на работе?” При этом она прекрасно осознаёт, что реально ничего ей не мешает забрать ребёнка самой, и что она просто обманывает супруга.

Люди очень изощрённы в таком приёме не столкнуться со своей трудностью. Часто они даже не осознают то, к чему прибегают. Но все эти хитрости, облегчая состояние человека лишь на время, не помогают ему в долгосрочной перспективе, так как он не учится погружаться в свои эмоции, не получает опыта совладания с ними, и таким образом не укрепляет себя изнутри.

Отказ от действий подобен избеганию, только эта попытка решения более категорична и в большей степени дисфункциональна. В отказе ощущается гораздо большее сопротивление тому, чтобы столкнуться с какой-то опасностью и угрозой.

Прибегая к отказу человек в большей степени переходит к восприятию себя как жертвы. А значит он этим своим поступком подчёркивает свою беспомощность и неспособность противостоять возникшей трудности.

Как писал Оноре де Бальзак, “отказ – это ежедневное самоубийство” [1]. Опуская руки, переставая сопротивляться и искать выходы из тупиковой ситуации, прибегая к отказу от любых попыток действовать, человек всё больше погружается в депрессию, уходя в мир своих тревог и навязчивых мыслей, отдаляясь от реального мира.

Говоря о самооценке как важнейшей составляющей процесса функционирования стыда, именно действия и поступки, а не слова, проекты и потенциальные возможности, определяют ценностную сущность. Всё как в известной пословице: “Больше дела, меньше слов”.