Текст книги "Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева"

Одиннадцатая серия
«Бригада С» против государственных «пиратов»

Если бы Сукачев отнесся менее чутко к просьбе Галанина о корректировке названия, «Бригада С», скорее всего, проскочила бы мимо своего звездного часа и последующей легендарности. Да, Гарик, конечно, нашел бы кого-то на замену Сергею. А тот, в свою очередь, несколько раньше собрал бы своих «Бригадиров», а может, сразу «СерьГу». Но обоим многое пришлось бы начинать фактически заново – в стремительно менявшихся условиях, когда коллеги-конкуренты и вообще многие соотечественники стали действовать согласно старым поговоркам «куй железо, пока горячо» и «кто не успел, тот опоздал».

Однако развода «С» и «Г» не случилось, и в следующие два года (1987–1988) на «Бригаду С» посыпались неплохие деньги, настоящая всесоюзная популярность и вообще открылись широкие перспективы.

«Из рок-лаборатории все, кто мог, довольно скоро принялись линять. По сути, нам ни черта не платили. Давали базу и считали – с вас хватит. Правда, мы прошли там тарификацию, получили какие-то официальные ставки музыкантов. Но – мизерные. Нас, помнится, какой-то пожилой, заслуженный композитор аттестовывал. Мы ему сыграли в круглом зале в подвале «Курчатника». Он подошел ко мне и сказал: «Я в такой музыке ничего не понимаю, но слушал вас с интересом. Спасибо».

А вокруг в тот момент все дико динамично развивалось. Комсомольские функционеры кинулись в бизнес, открывали разные «центры досуга» при райкомах. Фактически это были концертные организации. Мы начали сотрудничать с одной из таких структур, размещавшейся на проспекте Мира. Там уже получше за выступления платили, хотя где-то приходилось и бесплатно играть».

За полтора года существования «Бригада С» трижды сменила название своей концертной программы. После дебютного «Мандаринового рая» возникла «Добро пожаловать в запретную зону», затем «Парад-алле». Вместо погрузившегося в хард-рок Горячева в группу пришел гитарист Кирилл Трусов, за барабанами сидел Игорь «Батя» Ярцев, появился клавишник Константин Гаврилов (позднее перешедший в «Альянс»). Количество удачных композиций и число участников «Бригады» стабильно увеличивалось, но альбомов группа по-прежнему не записывала. В этом тоже был ее особый путь или, если хотите, стиль.

Команда сосредоточилась на умелом балансировании в разветвлявшемся советском шоу-бизнесе. До какого-то момента она окончательно не разорвала отношения с рок-лабораторией, но успевала откликаться и на предложения конкурировавших с лабораторией структур. В 1987-м «Бригада С» стала одной из самых концертирующих отечественных команд, без которой не обходился ни один значимый рок-фестиваль. Более того, группа обрела такой статус, что ее сольники иногда сопровождались выступлениями нехилых «разогревающих» коллективов. Например, в апреле того года в столичном Дворце спорта «Крылья Советов» в Сетуни выход «Бригады С» предварялся дебютным выступлением фанкового проекта Артура Пилявина «Квартал», который к началу 90-х уже сам войдет в звездную обойму московского музыкального андеграунда.

В июне «бригадовцы» закрывали в московской «Горбушке» трехдневный итоговый фест первого «лабораторного» сезона. Хотя организаторов мероприятия и побешивала «побочная» коммерческая деятельность «Бригады С», без такого хедлайнера, пожалуй, главного тогда в их «колоде», они не обошлись. К тому же группа буквально за пару недель до сейшена в «Горбушке» вернулась из Вильнюса, где выступала во Дворце спорта на крупнейшем литовском рок-форуме «Литуаника-87» в компании с «Кино», «АукцЫоном», «Наутилусом Помпилиусом», «АВИА». На эту акцию прилетела из США съемочная группа телеканала CBS, и отрывки из ее репортажа попали даже в известную советскую политическую телепередачу «Международная панорама».

13 сентября 1987-го «Бригада С» уже почти целой футбольной командой (десять человек на сцене!): Гарик – вокал, Сергей Галанин – бас, вокал, Карен Саркисов – перкуссия, вокал, Кирилл Трусов – гитара, Лев Андреев – клавишные, Леонид Челяпов – саксофон, Игорь Марков – труба, Евгений Коротков – труба, Максим Лихачёв – тромбон, Игорь Ярцев – барабаны, открыла сукачевским монологом о судьбе Василия Петровича, переходящим в похоронный марш и «Бродягу», своей сет в заключительный день легендарного подольского рок-фестиваля, претендующего сегодня (наряду с черноголовским фестом того же года) на титул «советского Вудстока».

Завершали урожайный год Гарик сотоварищи в Лужниках. Там, на Малой спортивной арене, целую неделю (во времена-то были!) проходила «Рок-панорама». Словно отдавая должное или прощаясь с организацией, ставшей для группы неким карьерным трамплином, «бригадовцы» выступили в третьем концерте «Панорамы», считавшемся «днем московской рок-лаборатории».

Этот сейшен аукнулся «Бригаде С» скандально-историческим фактом. Летом 1988-го государственная советская фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила натуральный «бутлег» – виниловый диск-гигант, на одной стороне которого помещались пять песен «Наутилуса Помпилиуса», на другой – четыре песни «Бригады С» («Фантомас», «Наследник эпохи», «Человек в шляпе», «Бродяга»). Для диска использовали концертную запись как раз с «Рок-панорамы-87». В отделах грампластинок сей сборничек, надо сказать, уходил «влет» (я тоже купил). Но Сукачев воспринял релиз, мягко говоря, скептически. Осенью 1988-го в «Московском комсомольце» появилось его интервью корреспонденту… Карену Саркисову. Неудивительно, что беседа с музыкантом своей же группы выглядела как официальное заявление «Бригады С», причем сделанное жестко и эмоционально. Гарик, похоже, продуманно шел на конфликт, предполагая выжать из него максимальную рекламную пользу.

Теперь вместо записи бутлегов Гарика снимают на смартфоны и камеры.

Вот фрагмент того разговора:

– Игорь, как ты отреагировал на появление этого альбома?

– Этот альбом-подкидыш, или «пиратский» диск, как это еще называется, вызвал во мне такое чувство, как будто у меня что-то украли. Не деньги и не какую-то вещь, а что-то дорогое сердцу, родное. Я сразу вспомнил о многочисленных предложениях, проектах, обещаниях руководства фирмы «Мелодия» записать и выпустить диск с нашими песнями. Без ложной скромности скажу: надоело стыдливо опускать глаза, когда после только что прослушанного концерта восторженные зарубежные продюсеры спрашивают: «В каком магазине можно купить ваши пластинки?» Советские поклонники давно уже запаслись записями с наших многочисленных, к счастью, концертов. Они-то знают: на «Мелодию» надейся, да сам не плошай! Если она раньше двигалась черепашьими шагами, то теперь ее темпы можно назвать большими черепашьими. О том, что выйдет этот «странный» диск, я абсолютно ничего не знал.

– Как же так? Неужели фирма «Мелодия» не поставила в известность группу, авторов пластинки, исполнителей?

– Дело все в том, что наша фирма «Мелодия» располагает монополией на производство звуковых изданий в СССР и, как мне любезно объяснили в юридическом отделе ВААП, не обязана согласовывать с автором издание его музыкальных произведений. То есть самое дорогое, что есть у музыкантов, может быть просто украдено. Мало того – эти записанные на низком профессиональном уровне концертные номера сводились в студии без участия звукоинженера группы и ее участников. В результате многие важные инструментальные и вокальные партии вообще исчезли! Запись стала мало походить на действительное звучание «Бригады С». На пленках в студиях звукозаписи и то все звучит гораздо лучше…

Сейчас гнев Сукачева был бы понятен и объясним. Соблюдение, вернее нарушение, авторских прав в российском музыкальном сообществе – болезненная тема. А тогда его «обидка» была несколько нарочитой. Любые вышедшие «из подполья» советские рокеры в 80-х еще считали удачей издаться на официальной «Мелодии», располагавшей собственными магазинами и широчайшей дистрибьюторской (как нынче бы выразились) сетью. О том, чтобы за это еще и «авторские» получить, вчерашние «нелегалы» думали в последнюю очередь. Для «Бригады С», как ни смешно, тот «бутлег» стал… первой пластинкой в дискографии. Именно после ее выхода группу наконец узнала и «широкая общественность», та, что не посещала рок-фестивали и обитала вдали от мегаполисов. Примерно тогда же родилась крылатая фраза: «Если б Маяковский вдруг воскрес – он полюбил бы «Бригаду С».

Кстати, много лет спустя я поинтересовался у Гарика: если бы руководители «Мелодии» тогда с ним посоветовались, какую группу записать на другой стороне пластинки, кого бы он назвал? Сукачев ухмыльнулся и задумался: «Неожиданный вопрос. Сейчас попробую неожиданно ответить. Учитывая мой характер, который с годами становится всё более скверным, я предполагаю, что сказал бы так: «Наутилус Помпилиус» – это, конечно, круто. Но лучше, чтобы на второй стороне была московская группа. Потому что я – из Москвы».

Для меня и тогда, и сейчас это по-прежнему важно. Я к «школам», пусть даже мы их закавычим, отношусь с огромным уважением. И до сих пор убежден, что московская рок-школа недооценена. На вторую сторону того гипотетического диска я предложил бы «Центр» или «Ночной проспект», «Звуки Му» или «Браво», «Нюанс», «Кабинет» или «Николая Коперника». Да много существовало прекрасных столичных команд, с которыми я считал за честь оказаться на одной площадке».

Двенадцатая серия
Человек, который траву курит, не сядет на героин

Для тех, кто в расцвете сил находился в эпицентре советских перемен (читай – в Москве и Питере), вторая половина 80-х наверняка вспоминается, как самый куражный отрезок жизни. Пили и творили легко, разнообразно, авантюрно. Боялись все меньше, надеялись все сильнее. На фоне тотального распада империи креативным гражданам удавалось разжигать вдохновенные костры, фонтанировать идеями, реализовывать проекты, о которых пятилеткой раньше можно было рассказывать лишь близким друзьям на кухне при плотно закрытых дверях. Гарик пожирал сей исторический период ложками. Поверх своего «пролетарского джаза» он опять (как уже было у него в пору увлечения абсурдизмом) вглядывался в театр, а тут еще и кино поманило. Собственно, тогда на той «почве» и начал складываться его ближний дружеский круг. В нем преобладали плюс-минус его ровесники, многие из которых являлись детьми известных актеров и режиссеров: Михаил Ефремов, Никита Высоцкий, Евгений Митта, Мария Евстигнеева, Вячеслав Невинный-младший… Здесь же были и просто талантливые представители новой плеяды столичной театральной сцены: Александр Марин, Михаил Горевой, Сергей Шкаликов… После тушинского подросткового мира, в котором Игорь находился «по воле обстоятельств» и откуда выскочил при первой возможности, после центровых тусовочных «флэтов» доперестроечной Москвы, где он ощущал свою «сословную» уязвимость в компании «мажоров», Сукачев, наконец, на равных соединился с теми, кто его интересовал. Они – восходящие звезды театра и кино, он – без пяти минут звезда рок-н-ролла с накапливающимся режиссерским потенциалом. А уж какое созвучие энергетики, лидерства, хмельной беспредельности обнаружилось у него и Миши Ефремова, возглавившего (еще учась на третьем курсе Школы-студии МХАТ) молодежную театральную студию «Современник-2» – это просто подарок судьбы.

«Когда рванула «Бригада С», на меня буквально обвалился огромный прекрасный мир с массой новых знакомств. Складывалась дружба с представителями моего (и не только моего) поколения из разных творческих сфер. Кажется, я слегка стеснялся такого внимания к себе. Да, я умел стесняться, это отличная черта характера». Тут Игорь Иваныч немного кокетничает. Ему ли, герою столичного музыкального андеграунда, который «всех вертел» сами помните как, смущаться интереса к своей персоне. То была не стеснительность, а наблюдательность и, опять-таки, сукачевская рассудительность. Наглеть, куражиться, «гнуть свою линию» имело смысл в рок-лаборатории, добиваясь лидерства «на своем поле». А в актерской среде Гарик впитывал и учился.

«Уже к окончанию Липецкого культ-просвета у меня почему-то опять возникла мысль о ГИТИСе. Хотелось все же прорваться в этот вуз и получить режиссерский диплом там. Блажь, конечно. Но она направляла в театр. После юношеских лет я ведь туда особо не ходил. Ни Таганка в годы ее расцвета меня не привлекала, ни другие популярные труппы. Зато, когда возникла «Табакерка» на Чистых прудах, когда я познакомился с Саней Мариным и мгновенно с ним подружился, когда появился «Современник-2» Мишки Ефремова, мне стало интересно. Это были молодежные театры, каждый спектакль которых становился событием в московской культурной жизни».

Один из «пионеров» рожденной в марте 1987 года студии Олега Табакова («Табакерки»), актер и режиссер Александр Марин, затем перебравшийся за океан и создавший в Канаде свой театр «Вторая реальность» («Theatre Deuxieme Realite»), вскоре после знакомства с Гариком уже оказался с ним «в одном кадре» на съемочной площадке советско-японского фильма «Шаг». Не слишком динамичное кино о том, как в Страну восходящего солнца пытаются доставить из СССР вакцину от полиомиелита, снимал популярный режиссер, автор первого советского кассового фильма-катастрофы «Экипаж» Александр Митта. Главную роль (доктора Гусева) у него опять исполнял Леонид Филатов. В фильме вообще собрался солидный актерский состав: Олег Табаков, Елена Яковлева, Андрей Харитонов… В эпизодах там задействованы ребята из «Табакерки», что, полагаю, вполне объяснимо. А вот появление в «Шаге» Сукачева с репликой: «Гусеву с Хорстом лаборатория не нужна, они ведь опыты на себе ставят» выглядело неожиданно. Причем Гарик, игравший лаборанта-микробиолога, заметно отличался внешне от своих аккуратных, неброского вида экранных «коллег» – медиков. Режиссер словно вытащил его на съемку прямо с концертной площадки – с пижонской прической, в галстуке, двубортном пиджаке, на который лишь накинул белый халат. Интонация, с которой Игорь произносил свою реплику, тоже напоминала его «бригадовский» почерк.

Каким образом Митта в то время приметил Гарика, однозначно не скажешь. Сам Александр Наумович как-то уверял, что запомнил Сукачева по одному из ранних концертов «Бригады С», где на первый план выходили «ярость и бешенство солиста», а «молодежь на него бурно реагировала». Но как Митту занесло на такой сейшен? Возможно, «навел» его собственный сын Женя, в тот момент – художник в «Современнике-2», или кто-то из тех же «табакерцев». По одной из гариковских версий (а у него их всегда несколько почти о каждом событии своей жизни), в 1988-м с Миттой его познакомил Стас Намин. Так или иначе, уважаемый 55-летний на тот момент кинематографист проникся симпатией к 28-летнему Сукачеву настолько, что пригласил его и в следующий свой международный, советско-британский фильм 1991 года «Затерянный в Сибири», где лидер «Бригады С» получил близкую его имиджу (вспоминаем резюме Троицкого) роль урки. Много позже в одном из интервью режиссер объяснил свое восхищение Гариком так: «Он оказался востребованным в тот самый миг, когда освобожденное поколение его ровесников нуждалось в безграничном самовыражении. И Гарик стал лидером этой душевной необходимости практически в один миг».

Митта, которого Игорь считает одним из своих «духовных учителей» (или что-то вроде того) и с которым сохраняет теплые отношения по сей день, в конце 80-х непроизвольно протежировал Гарику. После «Шага» Сукачев потребовался и Евгению Цымбалу в качестве «секретаря суда Скрипко» в картине об эпохе сталинских репрессий «Защитник Седов». Все в том же 1988-м возник киношный спрос и на «Бригаду С». Сначала группу позвал маститый Савва Кулиш. Через двадцать лет после своего впечатляющего «Мертвого сезона» режиссер влился в перестроечный поток и задумал сделать натуралистичную картину (музыку к которой написал, к слову, Сергей Курехин) о вреде наркомании и сектантства – «Трагедия в стиле рок». Рок (как музыкальный жанр) ему понадобился, видимо, потому, что он тогда годился всем, кто хотел остросоциально высказаться. «Бригада С» появлялась на экране в сцене рок-дискотеки.

«Я так до сих пор и не посмотрел этот фильм, – говорит Галанин. – Но все меня уверяли, что фильм ужасный. Какой-то непонятный жесткач…» А вот Сукачев «хохотал» над этим кино и Кулишу потом объяснял, где у него там нелепости. «Я ж тогда траву курил. И в этом фильме ребята ее тоже курят. А затем ласты склеивают от «герандоса». Я ему сказал – это глупость. Понимаете, человек, который траву курит, не сядет на героин. Лошадь какая-то к нему приходит… И лошади не приходят, когда покуришь… Но вообще, он дядька приятный был. Приглашал нас напрямую, сам звонил. Я на «Мосфильм» ездил с ним встречаться. Мне по-старомодному рассказывали, о чем будет кино. Сейчас-то просто синопсис присылают почитать».

«Кулиш – великий. Мы все любили его «Мертвый сезон» и особо его задумкам не сопротивлялись, – продолжает Галанин. – В принципе, сняться у него было для нас честью. А потом нас позвали в фильм «Дама с попугаем» Андрея Праченко. На юга, в Пицунду, «на шару»! Купаемся, да еще и деньги платят. Клево. Алексей Жарков в главной роли снимается».

Лицедейский талант Гарика, опять же благодаря Александру Наумовичу, оценил в те годы и Ричард Гир. Митта специально привел голливудского гостя в «Табакерку» послушать сукачевский концерт. Гир высказался в адрес Игоря в стиле того пожилого композитора, что аттестовывал «Бригаду С» в рок-лаборатории: «Песен этих я, конечно, не понимаю, но актер он – первоклассный».

Тринадцатая серия
Да мы ж, блин, “Роллинг Стоунз”

Съемки в кино с известными актерами, появление своего «винила» на «Мелодии», внимание прессы… Гарик и «Бригада С» в 1988-м словно попали в страну чудес, о которой через десяток лет споет Галанин. И фортуна продолжала им улыбаться. В том же году группа очутилась в Независимом продюсерском центре SNC. Деятельный представитель отечественной богемы, создатель ансамбля «Цветы», музыкант, композитор, фотограф, режиссер, предприниматель и т. п. Стас Намин основал в Зеленом театре ЦПКиО им. Горького творческую организацию имени себя, которая стала не только альтернативой всяким рок-клубам и лабораториям, но, можно сказать, целой креативной инфраструктурой со своей студией, концертной площадкой, промоутерскими возможностями, а потом и радиостанцией. Намин звал к себе наиболее интересных и перспективных, по его мнению, музыкантов. «Бригада С» значилась в его списке одной из первых.

«Стас подошел ко мне на каком-то сборном концерте, к организации которого имел отношение. Мы выступали вместе с «Центром» и еще несколькими группами. По-моему, это под Пасху было. Такими мероприятиями власти, типа, отвлекали молодежь от крестного хода. Нас привлекло то, что музыкантам выставляли там на сцене аппарат «Dynacord». В Москве тогда его могли себе позволить только Намин и Алла Пугачева. И вот Стас сообщил Васе Шумову, а затем мне, что открывает свой музыкальный центр и приглашает нас туда. К тому моменту с рок-лабораторией у «Бригады С» отношения фактически прекратились. Там постоянно говорили, что мы лишь «колотим деньги» и «продались» центрам досуга. Поэтому наминское предложение меня порадовало.

В SNC мы почувствовали себя королями и настоящими профессиональными музыкантами. С прежних своих официальных работ сразу уволились и положили свои трудовые книжки в Центр. Больше, чем было дано «Бригаде С» у Намина, никому не давалось. Хотя групп, которые составляют сегодня «золотые страницы» нашего рока, там находилось достаточно.

У Стаса в нашем распоряжении оказался и качественный аппарат, и «халявная» студия. Репетируй, сколько хочешь. Гастролями нашими тоже Центр занимался. Первые большие деньги мы благодаря Намину получили, а до этого просто не знали, сколько реально стоим. Тут вдруг выяснилось, что мы ж, блин, «Роллинг Стоунз»! Мгновенно разбогатели. Нам за один концерт стали платить столько, сколько «Бригада С» раньше за год не зарабатывала. Для меня это был шок!»

«Стас реально открыл нам глаза на какие-то вещи, – говорит Галанин. – И сразу, по-честному, сказал, как будет делиться доход, что его, что наше…»

В постоянно трансформировавшейся «Бригаде С» в это время появились очередные «новобранцы» – саксофонист Сергей Секретарев, лихой клавишник Сергей Тененбаум, звукорежиссер Олег Сальхов. Возник и первый административный штат – наминский центр прикрепил к группе директора Олега Волобуева. С ним группа съездила в город Куйбышев (ныне – Самара), где дала совместный концерт с питерскими «Джунглями» и снялась на местном телеканале в программе, похожей на знаменитый «Музыкальный ринг» общесоюзного ТВ. А после весенних липецких гастролей, где «Бригада» за несколько дней выступила в семи сборных концертах в странной для себя компании с «Рондо», Игорем Тальковым, Сергеем Крыловым (подобные «солянки» тогда практиковались регулярно), к группе примкнул юноша с не самым распространенным в российском Черноземье именем Марио Самальоа. С тех пор он накопил внушительный администраторский стаж сначала в «Бригаде С», потом в сукачевских «Неприкасаемых»…

«Марио к нам привел Волобуев, – рассказывает Галанин. – Олег был другом Лехи Белова из «Парка Горького», поэтому Стас к нему нормально относился и его предложения не отвергал. Сперва Марио поехал с нами в Липецк, а потом мы на поезде двинули в Питер, поддержать тот же «Парк Горького», наших соседей по SNC. Они выступали там на «разогреве» у «Scorpions», а мы были словно «Gorky Park crew». Жили все в «Прибалтийской», бухали вместе». «Ага, Марио совсем мальчишкой тогда был, – продолжает Гарик. – Мы посмотрели – веселый парень, давай, возьмем. А когда клипмейкерская эпоха началась, он к Мишке Хлебородову ушел».

В том же апреле, когда «скорпы» раскачивали Питер, «Бригада С» покорила еще одну заветную для советских рокеров высоту – съездила на свои дебютные зарубежные гастроли в Польшу. Как и полагалось гражданам СССР: первая заграничная поездка – в соцстрану, а дальше, как говорится, компетентные органы посмотрят на ваше поведение… Выезжали по приглашению Варшавского молодежного клуба с предварительным инструктажем в Москве в Союзе композиторов. Те инструкторы вряд ли представляли, что в польской столице Гарик сотоварищи сыграют на мини-фесте в клубе «Hybrydy» вместе с местными панк-командами «Aurora» и «Armia», а также с брутальными валлийскими парнями из формации «Cyrff».

Для самолюбия Гарика данный европейский вояж был крайне важен. Ведущие ленинградские группы – «Аквариум», «Алиса», «Странные игры», «Кино» – благодаря Джоанне Стингрей уже имели в своем багаже альбом «Red Wave», изданный в Америке. А в 1988 году некоторые из них активно гастролировали во Франции, Дании, Японии. БГ к этому времени вообще обзавелся штатовскими продюсерами и подписал контракт на выпуск восьми (!) альбомов с компанией CBS. Но это – полбеды. Для тушинского патриота Сукачева питерские всегда были и остаются из другой песочницы. Однако раньше «Бригады» рванули и свои, московские, причем лучшие товарищи по рок-н-роллу. «Ва-Банкъ» Александра Ф. Скляра первым из столичных рокеров выехал сначала в ту же Польшу, а затем – в Финляндию.

«В Финляндии они две пластинки выпустили – на виниле и CD. Их басист Лешка Никитин гитару «Hohner» привез, «весло» синего цвета, каких в Москве вообще не было. Мы эту гитару до сих пор помним. Они из Европы просто, блин, богами вернулись. С новыми инструментами, собственными дисками… Думаешь, нас это никак не тронуло?

Да, «Ва-Банкъ» – наши друзья, но их успех был для меня как плащ матадора для быка. Зависть не бывает белой, она всегда черная. Когда кто-то тебя обходит, ты начинаешь терзаться сомнениями, думать, что годы проходят даром. Меня такие моменты сразу мобилизовывали. Хотелось сделать самую офигенную музыку и убрать всех к чертовой матери. Мы же круче! Так покажем, кто в городе главный!»

Шанс ответить «Ва-Банкъ» и другим коллегам представился «Бригаде С» уже на старте лета 1988-го. Непроизвольно копируя маршрут команды Скляра, «оркестр пролетарского джаза» отправился после «братской» Польши в процветающую капиталистическую Финляндию – на крупный международный двухдневный фестиваль «Provinssirock». Хедлайнерами акции на острове Тёрнава, что в нескольких километрах от Хельсинки, числились культовые американские панки «Ramones». «Бригада» выступала с ними в один день – 5 июня, но значительно раньше, где-то в послеобеденные часы. Поляна оупен-эйра основательно размякла после дождливой недели, однако привычную к переменчивой погоде финскую публику возникший дискомфорт не смущал. Народ продолжал поглощать пиво и далеко от сцены не разбредался даже днем, когда выступали малоизвестные группы, вроде русской «Brigada S».

Гарик в серовато-бежевом пальто приветствовал страну оленей и озер эксцентрично-маршевой темой «Я обожаю jazz». По ходу сета он скинул макинтош, оставшись в белой рубашке, стиляжных брюках и при галстуке. Потом взял баян, чем привлек дополнительную аудиторию к сцене (Киммо Похьонен в ту пору еще не устраивал своих шоу, а прилежно учился в Академии Сибелиуса). На коду сыграли «Бродягу», которого граждане Суоми встретили вполне достойными аплодисментами. В общем, западный дебют «Бригады С» в целом удался. Неудивительно, что Галанин и десятилетия спустя считает тот финский фестиваль «важнейшими зарубежными гастролями».

Но только лишь концертом Игорь Иваныч тогда не ограничился. После выступления «бригадовцы», вполне довольные собой, пошли «гулять по буфету». Музыкантов организаторы, как водится, поили бесплатно. К вечернему концерту «Ramones» советские рокеры хлебнули уже изрядно вискаря и прочих напитков той же крепости, достигнув состояния куражного и бескомпромиссного. Тут-то финские репортеры и поинтересовались у Гарика: ну как, мол, ему выступление команды Рамонов? Сукачев без всяких полутонов заявил: «полное говно». Интервьюеры решили, что парень из Советского Союза, видимо, не совсем понял, о чем его спрашивают, и уточнили ответ. Гарик подтвердил: «Я понял, о чем вы спрашиваете, и повторяю: говно эта группа, старье, которое невозможно слушать…» Вскоре Сукачеву позвонил известный эстонский музыкальный критик Николай Мейнерт и с воодушевлением сообщил, что в Прибалтике активно обсуждают фестивальный пассаж Гарика в отношении «Ramones»…

Прикольно, что заокеанских отцов панк-рока низвергал тот же советский чувак, что днем раньше выглядел растерянным в ванной своего гостиничного номера. «В хельсинкском отеле, где нас поселили, вся сантехника была знаменитой фирмы «Groe». Сейчас-то я ее хорошо знаю. А тогда минут двадцать истратил только на то, чтобы умывальный кран, с «бамбошкой» такой, открыть…»