Текст книги "Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха"

Четвертый король: Ключ ко всему триптиху

Представим, что мы стоим в мадридском музее Прадо перед «Поклонением волхвов». Триптих открыт. И наш взор, скользя по центральной панели, останавливается чуть левее от центра. На пороге хижины стоит человек в красном плаще, который смотрит на младенца Иисуса, сидящего на коленях у матери[31]31
  Изображения младенца Иисуса, сидящего на коленях у матери, в Средние века было принято называть «престолом мудрости» (sedes sapientiae). Тело Марии служило для Сына троном.


[Закрыть]. Лицо, плечи и грудь этого незнакомца загорелые, а тело необычайно бледно, словно его никогда не касались солнечные лучи (см. рис. 3)[32]32
  Интересно, что на левой створке «Сада земных наслаждений» Бог-Творец с лицом Христа, одетый в красный плащ и красный хитон, изображен с более темной (загорелой) кожей, чем у Адама и Евы. Между ними такой же контраст, как между лицом и остальным телом «четвертого короля» в «Поклонении волхвов».


[Закрыть]. Примерно за 20 лет до этого триптиха Босх написал другое «Поклонение волхвов», которое сейчас хранится в нью-йоркском Метрополитен-музее[33]33
  New York. The Metropolitan Museum of Art. № 1913, 13.26. См.: Ilsink 2016. № 10, P. 216–223; Ilsink, Koldeweij, Spronk 2018. P. 13, 16, Fig. 2. См. также: Dixon 2005. P. 143–146, Fig. 71, 72. Некоторые исследователи полагают, что эта работа была написана не Босхом, а кем-то из его учеников или подражателей (Fischer 2016. P. 264).


[Закрыть]. Но там никого похожего на четвертого короля еще нет (рис. 9).

Во многих исследованиях, посвященных Босху, можно прочесть, что ни до, ни после него в сценах Богоявления этого странного персонажа не встретить. Он появляется только на копиях или вариациях мадридского триптиха, созданных его учениками и подражателями. И это действительно так. Однако Босх, сколь бы ни были необычны его миры, все равно складывал их из материалов, почерпнутых у предшественников и современников. А у них на «Поклонениях волхвов» встречались фигуры, которые могли быть прообразами загадочного господина в красном или играли похожую на него роль (рис. 10, 11)[34]34
  Strickland D. H. The Epiphany of Hieronymus Bosch: Imagining Antichrist and Others from the Middle Ages to the Reformation. London: Harvey Miller, 2016. P. 57.


[Закрыть].

Рис. 9. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1470–1480 гг.

New York. The Metropolitan Museum of Art. № 1913, 13.26

Рис. 10. Трое волхвов перед младенцем Христом, сидящим на коленях у Девы Марии. Старший из них стоит на коленях, сложив руки в жесте молитвы. Он уже передал свой дар седовласому Иосифу. Как и у Босха, чернокожего волхва с серьгой в ухе сопровождает чернокожий слуга.

Рыжеволосый персонаж в желтом, который смотрит не на младенца, а на волхвов, и выглядывает из руин, судя по его облику, принадлежит к миру зла. В нидерландском и немецком искусстве того времени желтый устойчиво ассоциировался с иноверием и в первую очередь с иудаизмом. Да и рыжий цвет волос пользовался самой дурной репутацией. Рыжих подозревали в особой склонности к обману, лицемерию и предательству. Потому Иуду Искариота очень часто представляли в желтой одежде, с рыжими волосами и красным, под стать прическе, лицом. Здесь, в сцене Богоявления, странный персонаж в желтом, возможно, олицетворял ветхий еврейский мир, не признавший Иисуса мессией.

Мастерская Герарда Давида. Поклонение волхвов, ок. 1514 г.

Princeton. University Art Museum. № y1932–34

Рис. 11. Справа на заднем плане из дверей выходит бородатый человек с саблей на поясе. Предполагают, что это владелец постоялого двора, который прогоняет Иосифа, мужа Марии. Ведь Святому семейству «не было места… в гостинице» (Лк. 2:7). В любом случае эта композиция близка тому, что изобразил Босх. В дверях стоит бородач, а у него за спиной вершится какой-то (зловещий) совет.

Якоб Корнелис ван Остзанен. Поклонение волхвов, ок. 1510–1515 гг.

Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-3324

Особая роль тут принадлежит Рогиру ван дер Вейдену – одному из самых влиятельных художников XV в. Около 1455 г. он написал триптих с изображением Благовещения, Поклонения волхвов и Принесения во храм, который был установлен в кёльнской церкви св. Колумбы. Этот образ быстро стал известен и превратился в модель для других живописцев, граверов и витражных дел мастеров[35]35
  München. Alte Pinakothek. № WAF 1189. См.: Panofsky 1966. P. 287; Acres 1998. P. 422, 431, 444–445, Fig. 21; Jolly 2002. P. 204–205, Fig. 11.1; Ridderbos, Buren, Veen 2005. P. 36–42; Aragonés Estella 2013. P. 77–84.


[Закрыть].

В дверях хлева, в котором родился Иисус, стоит бородатый мужчина в тюрбане, с золотой серьгой в ухе и в длинном желтом одеянии. Его можно было бы принять за кого-то из свиты трех королей. Однако он держится очень величаво и скорее напоминает еврейского (вспомним о символике желтого) вельможу. Только не ясно, признал ли он в новорожденном, на которого ему показывает старик, мессию или, наоборот, олицетворяет неверие. Из-за его спины, как у Босха, выглядывают какие-то люди – его собственные придворные или советники? (рис. 12)[36]36
  Тот же персонаж в желтом сохранился на копии этого образа, выполненной неизвестным мастером ок. 1460–1470 гг. (Madrid. Museo Nacional del Prado. № P001558). Только у ван дер Вейдена третий волхв белый, а на копии – чернокожий; в оригинале человек в желтом окружен тремя белыми мужчинами, а на копии один из них тоже «мавр». Под влиянием ван дер Вейдена находился и Ганс Мемлинг. На его «Поклонении волхвов» (ок. 1470–1472 гг.) за спиной чернокожего короля стоят четверо людей: трое белых и один чернокожий. А персонаж в восточном одеянии перенесен на противоположную сторону от Святого семейства. Он стоит в дверях хлева-дворца, за спиной второго волхва, и одет уже не в желтое, а в белое. На его голове белый тюрбан, в руках шляпа, а на белых сапогах – золотые шпоры (Madrid. Museo Nacional del Prado. № P001557).


[Закрыть].

Рис. 12. Слева: Рогир ван дер Вейден. Поклонение волхвов (центральная панель алтарного образа из церкви св. Колумбы), ок. 1455 г.

München. Alte Pinakothek. № WAF 1189

Справа: Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

У ван дер Вейдена на голове человека в желтом тюрбан, а в руках он держит шапку с меховой оторочкой; так и у Босха на голове бородача в красном фантастический тюрбан с терновыми ветвями, а в руке он держит тяжелую корону еще более странной формы. К господину в желтом у ван дер Вейдена обращается седовласый старик; у Босха рядом с мужчиной в красном плаще тоже старик с темным лицом, красным носом и седыми клочковатыми волосами. У ван дер Вейдена из-за спины господина в тюрбане выглядывает человек со вздернутым носом и слегка приоткрытым ртом. Такой же типаж появляется у Босха. Очевидно, что мастер из Хертогенбоса перенес к себе эту группу, но придал всем персонажам более экзотичный и угрожающий вид.

В краснолицем бородаче, который у Босха стоит в дверях хижины, видели первого человека Адама; некоего безымянного еретика; иудея, не признавшего Христа мессией, а потому воплощающего неверие; Сатурна из астрологической символики; персонификацию низшего из металлов, свинца, из символики алхимической; самого Мессию как «мужа скорбей», о котором говорил пророк Исайя: «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом» (Ис. 53:3-4).

По еще одной версии, это языческий прорицатель Валаам из города Пефор на Верхнем Евфрате[37]37
  Как сказано в ветхозаветной Книге Числа (гл. 22–25), моавитский царь Валак призвал Валаама, чтобы он проклял израильтян, которые собирались вступить в Землю обетованную. Однако, когда прорицатель ехал к Валаку, его ослица, а вслед за ней и он сам увидели ангела с обнаженным мечом. По велению Господа, Валаам не проклял, а благословил израильтян и предрек их победу. Позже прорицатель вновь начал строить козни против избранного народа. И был убит израильтянами во время истребления мадианитян (гл. 31). В нескольких местах Ветхого Завета он упоминается в негативном ключе, как язычник, проклятый Господом: «Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне… потому что они не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта, и потому что они наняли против тебя Валаама, сына Веорова, из Пефора Месопотамского, чтобы проклясть тебя; но Господь, Бог твой, не восхотел слушать Валаама и обратил Господь Бог твой проклятие его в благословение тебе, ибо Господь Бог твой любит тебя» (Втор. 23:3–5).


[Закрыть]. В его предсказании «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова, и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых» (Числ. 24:17) – христианские богословы нашли указание на Вифлеемскую звезду и рождение Христа. На исходе Средневековья подробнее всего о волхвах, чудесной звезде, которая привела их в Иерусалим и Вифлеем, и о том, что случилось с ними после возвращения в далекие царства, можно было узнать из «Истории трех царей» немецкого кармелита Иоанна Хильдесхаймского (между 1310 и 1320–1375 гг.)[38]38
  См.: Hortsmann 1886; Иоанн Хильдесхаймский 1998.


[Закрыть]. Он начинает рассказ как раз с пророчества Валаама. По его словам, иудеи называют его не пророком, а вещуном, и утверждают, что он предрекал будущее с помощью дьявольского колдовства. Христиане же видят в нем первого из пророков-язычников, который обращался к язычникам (propheta gencium ex gentibus) и возвестил им о грядущем рождении Спасителя. Тем самым он проложил дорогу волхвам – язычникам, признавшим Иисуса мессией[39]39
  Horstmann 1886. P. 211–212, 218.


[Закрыть].

В других текстах – например, в «Общепринятой глоссе» (Glossa ordinaria), официальном своде комментариев к Библии, который был составлен в XII в., – Валаама оценивали не столь позитивно. Там он был представлен как идолопоклонник и колдун, специалист по проклятиям, якшавшийся с демонами. Однако Господь избрал его одним из своих пророков и через него возвестил о грядущем боговоплощении[40]40
  PL 113. Col. 419–421.


[Закрыть].

По гипотезе, которой, в частности, придерживается историк Вальтер Бозинг, Босх изобразил в дверях хижины именно Валаама. «Но Валаам в "Поклонении волхвов" выступает не только предтечей волхвов – у него здесь еще одна, и более незавидная, роль. Хотя он отказался выполнить просьбу Валака и проклясть израильтян, впоследствии он все же вступил в сговор с моавитянами, чтобы склонить "сынов Израилевых к отступлению от Господа", т. е. к идолопоклонству. В Средние века его воспринимали не только как пророка, но и как ересиарха, основателя ложного вероучения. Потому-то художник и поместил его в полуразрушенный хлев […] Образом этого "растлителя умов" и лжепророка Босх еще раз напоминает нам о противопоставлении христианской Церкви и иудейской Синагоги»[41]41
  Бозинг 2001. С. 70, 72.


[Закрыть]. Даже если в библейской традиции и христианской экзегезе язычник Валаам балансировал на грани избранности и отверженности, остается неясным, зачем Босх стал бы его изображать в столь зловещем и странном обличье. Ведь в сцене Поклонения волхвов он выступает как пророк, возвестивший о рождении мессии в роде Иакова, а не как языческий колдун и тем более не как враг Христа.

Британский историк искусства Эрнст Гомбрих в 1969 г. предположил, что человек в красном плаще – царь Ирод Великий, который, узнав о рождении соперника – царя иудейского, приказал истребить всех младенцев в городе Вифлееме, где тот появился на свет (Мф. 2:16) (рис. 13). Хотя в соответствии с евангельской историей Ирод остался в Иерусалиме, по одной из средневековых легенд, он тайно последовал за волхвами. Потому Босх, по версии Гомбриха, изобразил его в дверях хижины, а стоящие за ним мрачные персонажи – это его жестокие слуги и иудеи, которые, в отличие от язычников-волхвов, не признали в младенце мессию[42]42
  Gombrich 1969. P. 75–89. См.: Dixon 2005. P. 212; Aragonés Estella 2013. P. 76; Koerner 2016. P. 114–115; Strickland 2016. P. 76.


[Закрыть].

По другой, самой правдоподобной, гипотезе, которую в 1953 г. выдвинула немецкая исследовательница Лотта Бранд Филип, а потом скорректировали другие историки, перед нами еврейский мессия – т. е., с точки зрения христиан, лжемессия, сам Антихрист. А зловещие персонажи, которые прячутся внутри хижины, – это не свита волхвов и не шпионы Ирода, а слуги Сына погибели. Кроме того, все они, вероятно, олицетворяют Синагогу – еврейский мир, который отказался признать в Иисусе мессию и обрек его на смерть[43]43
  Philip 1953. P. 267–274. Гипотезу о том, что человек в дверях – Антихрист, разделяют далеко не все специалисты по Босху. Например, Лэрри Силвер утверждает, что он изображен не как самостоятельный персонаж, а, скорее, как один из последователей волхвов (Silver 2001. P. 639). Однако его «корона» и слуги / придворные, стоящие за его спиной, все же указывают на обратное.


[Закрыть]. Дебра Стриклэнд, следуя той же логике, писала, что современники Босха могли видеть в этой фигуре одновременно Ирода и Антихриста. К примеру, калабрийский аббат-визионер Иоахим Флорский (ок. 1135–1202), чьи пророчества повлияли на всю средневековую апокалиптику, называл Ирода первым предтечей Антихриста[44]44
  Strickland 2016. P. 76.


[Закрыть].

Рис. 13. Царь Ирод встречает волхвов. За его спиной злой советник или, скорее, демон, который им верховодит.

Житие Христа. Англия, ок. 1190–1200 гг.

Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. 101. Fol. 36

Если человек, стоящий в дверях хижины, – Антихрист, это значит, что Босх перебросил мост от первого пришествия Христа к последним временам, когда, как учили многие поколения богословов, случится финальное столкновение между Церковью и силами тьмы. Художник ввел в радостно-триумфальное действо (ведь поклонение волхвов – это первое явление Спасителя) сумрачного антипода Христа. По версии Филип, эта фигура воплощает силы зла, которые с самого начала угрожают богочеловеку, а через него – всем христианам.

В средневековой картине истории первое и второе пришествие Христа действительно были связаны. К примеру, английский монах Мэтью Пэрис (ок. 1200–1259) на полях своей «Большой хроники» изобразил Деву Марию на ложе, за ее спиной – ясли, в которых лежит новорожденный Иисус, а за ними – вола и осла. Под этим рисунком он сделал подпись: когда пройдет дважды по 600 и еще 50 лет после рождения сына Девы, родится Антихрист, «исполненный дьявола» (Tunc Antichristus nascetur daemone plenus)[45]45
  Cambridge. Corpus Christi College. Ms. 26. Fol. 15v (P. 30). См.: Emmerson 1981. P. 55; Lewis 1987. P. 102–103, Fig. 56.


[Закрыть].

Такие подсчеты опирались на предсказания Иоахима Флорского. Он учил, что около 1260 г. от Рождества Христова, эпоха Сына, при которой родилась Церковь, должна смениться эпохой Святого Духа. Она принесет более полное понимание Библии и обновление Церкви. А незадолго (вероятнее всего, за 3,5 года) до ее наступления явится Антихрист. Иоахим видел в нем не одного человека, а череду врагов веры. В его представлении, зло могло воплотиться как в императоре-тиране, подобном Нерону, так и в еретическом псевдопапе, подобном Симону Магу – отцу всех ересей[46]46
  Lewis 1987. P. 104; Lerner 1988. P. 363. См. также: Reeves 1980.


[Закрыть]. Иаков Ворагинский в первой главе «Золотой легенды», посвященной пришествию Христа в этот мир, поместил и пространное рассуждение о знамениях последних времен, царстве Антихриста и Страшном суде. «Вторым видом предшествующих Суду событий будет ложь Антихриста. Ибо он попытается обмануть всех четырьмя способами. Во-первых, лукавым убеждением или ложным толкованием Писания. Ибо он постарается доказать и подтвердить Писанием, что он и есть обещанный в Законе Мессия. […] Во-вторых, Антихрист будет обманывать чудесами, как написано в Послании к Фессалоникийцам: „Того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою, и знамениями, и чудесами ложными“. […] В-третьих, Антихрист будет обманывать дарами, как сказано у Даниила: „И даст власть над многими, и землю раздаст в награду“ (Дан. 11:39). […] В-четвертых, Антихрист подвергнет мучениям, как написано у Даниила: „И он будет производить удивительные опустошения, и успевать, и действовать“ (Дан. 8:24)»[47]47
  Иаков Ворагинский 2017. С. 29–40. См.: Strickland 2016. P. 73.


[Закрыть].

Рис. 14. В XV в. Антихриста-тирана по моде того времени обычно представляли безбородым (см. рис. 20, 98, 111). Однако на некоторых изображениях предшествующих столетий он, как у Босха, был бородат. На этой миниатюре из Библии, созданной для наваррского короля Санчо VII Сильного (1194–1234), палач, под взором Антихриста, обезглавливает пророков Илию и Еноха.

Библия. Памплона, ок. 1200 г.

Augsburg. Universitätsbibliothek. Cod.I.2.4.15. Fol. 269v

Рис. 15. Звероподобный Антихрист сам убивает Илию и Еноха, которые поднялись против его пагубной власти. Он изображен с темной (в данном случае – синей) кожей, крючковатым носом и рыжими волосами. В иконографии XIII–XV вв. с такими приметами часто представляли демонов, а также архигрешников – прежде всего Иуду Искариота и истязателей Христа.

Апокалипсис (Dyson Perrins Apocalypse). Англия, ок. 1255–1260 гг.

Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig III. Fol. 17

В отличие от дьявола, которого можно сразу узнать почти на любом средневековом изображении, иконография Антихриста была чрезвычайно изменчива. В разных сюжетах он представал в разных обличьях и «масках», призванных обманом привести народы к повиновению. Мы видим его полностью зооморфным: как зверя, поднимающегося из бездны (Откр. 11:7), или семиглавого зверя, вышедшего из моря (Откр. 13:1–8). Часто он предстает в облике человека: как лжепророк, лжемонах или лжеепископ, стремящийся совратить людей своей мнимой праведностью и пагубными речами; как тиран, восседающий на престоле (рис. 14); как рыжеволосый гигант, убивающий пророков Илию и Еноха, восставших против его сатанинской власти (рис. 15). Наконец его нередко представляли в облике монстра: гибрида человека и зверя или человека с тремя сросшимися лицами[48]48
  Об иконографии Антихриста см.: Emmerson 1981. P. 108–145; Wright 1995; Strickland 2011. См. также: Зотов, Майзульс, Харман 2019. С. 305.


[Закрыть]. Однако фигура, которую Босх написал в дверях хлева, не похожа на изображения Сына погибели, которые бытовали в его эпоху и в предшествующие столетия. А потому мы можем предполагать, что это именно он, но доказать это, увы, крайне сложно.

Христос, Антихрист и иудеи

В церковной традиции волхвы, пришедшие с дарами к новорожденному богочеловеку, олицетворяли языческий мир, который принял Христа и признал его Спасителем. Но были и те, кто его отверг, – иудеи. Хотя еврейские пастухи, которые пасли стада в окрестностях Вифлеема, по призыву ангела, тоже поспешили к младенцу и возвестили о явленном им откровении (Лк. 2:8–20), их соплеменники не уверовали, а спустя 33 года обрекли Христа на смерть. Как было сказано в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского, «в те времена Иосиф; происходивший из колена Давидова; отправился из Назарета в Вифлеем. […] И вот, когда они приближались к Вифлеему… Блаженная Дева увидела, что часть людей радуется, другая же скорбит. Тогда предстал перед Нею ангел и открыл Ей, что люди, охваченные радостью, – это язычники, которые в семени Авраама получат вечное благословение. Те же, что сетуют и скорбят, – это иудеи, которых Бог лишит заслуг по делам их и поступкам»[49]49
  Иаков Ворагинский 2017. С. 72–73. См.: Ilsink, Koldeweij, Spronk 2018. P. 35.


[Закрыть].

По крайней мере со времен отцов церкви, во многих текстах, посвященных Богоявлению, был заложен явный антиеврейский посыл. Например, Иоанн Златоуст (ок. 347–407), архиепископ константинопольский и один из трех «вселенских учителей», почитаемых Православной церковью, писал, что иудеи осудили и распяли того, кому иноземцы-волхвы пришли поклониться. А папа Лев I Великий (440–461) объяснял, что звезда, за которой они устремились в Вифлеем, означала просвещение язычников, но иудеи остались слепы к ее свету[50]50
  Lewis 1986. P. 548 (n. 27); Strickland 2016. P. 54.


[Закрыть].

В разных «биографиях» Антихриста, которые бытовали на исходе Средневековья, он почти всегда так или иначе был связан с иудеями[51]51
  Emmerson 1981. P. 74–107.


[Закрыть]. По самой распространенной версии, Сын погибели появится на свет в еврейском колене Дановом. Еще в утробе или после рождения в него вселится дьявол. Начав свою пагубную проповедь, он заставит иудеев поверить в то, что он и есть мессия, обещанный им ветхозаветными пророками. Как писал Рабан Мавр (ок. 780–856), богослов и поэт, аббат Фульды и архиепископ Майнца, «евреи мечтают о приходе своего Христа, который, как мы знаем, будет Антихристом». Затем он явится в Иерусалим, где примет обрезание и восстановит иудейский храм. Поэтому евреи вместе с другими иноверцами под его властью развернут гонения против христиан[52]52
  Gow 1995. P. 100.


[Закрыть].

Парижский богослов Петр Едок (ок. 1100–1179), опираясь на древнюю традицию, отождествил Гога и Магога – апокалиптические народы, которые должны обрушиться на христианский мир в последние времена, с десятью еврейскими коленами, «потерянными» после того, как ассирийцы в VIII в. до н. э. сокрушили Израильское царство[53]53
  См. его «Школьную историю» (Historia scholastica, ок. 1175 г.): PL 198. Col. 1498. Об этом сюжете: Gow 1995. P. 37–48; Blurton 2007. P. 84–93; Benmelech 2016. P. 202–204. Слова «Гог и Магог» дважды упоминаются в Библии. В первый раз в ветхозаветной Книге пророка Иезекииля (гл. 38, 39), где Гог из земли Магог предстает как враг Израиля: «Обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала», «И будет в тот день, когда Гог придет на землю Израилеву, говорит Господь Бог, гнев Мой воспылает в ярости Моей». Во второй раз – в последней книге Нового Завета, Откровении Иоанна Богослова. Там Гог и Магог превращаются в имена народов, которые выступят против Церкви под предводительством дьявола: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской» (Откр. 20:7).


[Закрыть]. В германских землях на основе этих представлений возник миф о так называемых красных евреях (Roten Juden). Считалось, что это свирепый и воинственный народ, который Александр Македонский некогда заточил за Каспийскими горами. Когда явится Антихрист, они вырвутся на свободу и пойдут войной на Церковь Христову[54]54
  См.: Gow 1995; Voß 2012.


[Закрыть].

Конечно, далеко не все средневековые тексты представляли евреев исключительно как верных союзников Антихриста. Древняя традиция, восходившая, в частности, к Августину, гласила, что в конце времен они будут совращены Сыном погибели, но потом массово обратятся в христианство. Тем не менее перспектива обращения не отменяла того, что с XII по XVI в. в апокалиптических пророчествах, проповедях или мистериях иудеев все чаще выставляли как главную опору Антихриста, а роль, которую им приписывали в антихристианских гонениях, становилась все более зловещей. Как писал историк Эндрю Гау, подробно исследовавший миф о «красных евреях», «апокалиптизм и антисемитизм были неразрывно переплетены». Хотя многие ученые богословы склонялись к идее о том, что Антихрист – не конкретный человек, а коллективная сущность, череда врагов Церкви, проходящих сквозь века, «чаще встречалось представление об Антихристе как об одном человеке – еврее, окруженном приспешниками-евреями»[55]55
  Gow 1995. P. 283.


[Закрыть].

В середине – второй половине XV в. история Антихриста и его союзников-иудеев получила еще большее распространение благодаря новым технологиям. Речь идет о гравюре на дереве (она позволяла издавать «блокбухи» – небольшие книги, где текст и изображение печатались с доски) и о появившемся позже печатном станке (когда текст уже набирался с помощью отдельных литер). Многочисленные «жития» Антихриста, выходившие в германских землях, рассказывали о том, как Сын погибели отправит своих «апостолов» во все концы земли, в частности к амазонкам и «красным евреям». И они во всеоружии выступят в Иерусалим. В самом начале XV в. Ульрих фон Поттенштейн (ум. ок. 1417 г.), капеллан австрийского эрцгерцога Альбрехта IV, в своем «Катехизисе» упоминал о том, что некоторые евреи верят, что их мессия родился во времена, когда римский император Веспасиан разрушил Иерусалимский храм, т. е. через 70 лет после Христа. Сейчас он, по их представлению, пребывает с ангелами или по ту сторону Каспийских гор (вместе с «красными евреями» – десятью потерянными коленами). И останется там, покуда Господь не отправит его освободить остальных евреев, ныне находящихся во власти иноверцев[56]56
  Gow 1995. P. 121–123.


[Закрыть].

Одним из самых юдофобских текстов позднего Средневековья был «Щит веры», написанный в 1460-х гг. испанским монахом-францисканцем Альфонсо де Эспиной[57]57
  См.: Ginio 1996.


[Закрыть]. Этот полемический трактат благодаря печатному станку стал известен и на севере Европы. Он был направлен против тех, кого автор считал главными врагами христианства: еретиков, иудеев (и иудействующих конверсо, которые лишь делают вид, что исповедуют веру Христову), мавров и демонов. Описывая последние времена, Эспина воспроизводил миф о том, как Антихрист явится к «сынам Израилевым», которые некогда были заключены Александром Македонским за Каспийскими горами. Они пребывают на границах империи великого хана, между крепостями Гут и Магут (эти названия, конечно, восходят к Гогу и Магогу). До прихода Антихриста этих нагих дикарей, которые питаются сырым мясом и плодами с деревьев, будут удерживать непроходимые горы, а также воинства великого хана и амазонок, которые живут неподалеку. Однако в конце времен евреи, изолированные Александром, вместе с Антихристом отправятся в Иерусалим, где Сын погибели воцарится. Затем туда устремятся и остальные евреи со всего мира, которые будут поклоняться ему как богу. Однако против него поднимутся пророки Илия и Енох. Они разоблачат его перед иудеями как обманщика и лжемессию, так что многие из сынов Израиля обратятся к Христу[58]58
  McMichael 2006. P. 264–266.


[Закрыть].

Поскольку в позднесредневековом представлении иудеи были неразрывно связаны с Сыном погибели, а Сын погибели – с иудеями, Дебра Стриклэнд в недавней книге, посвященной «Поклонению волхвов» Босха, предположила, что фигура Антихриста придает этой сцене не только эсхатологический, но и явный антииудейский посыл. Зловещий бородач и его клевреты, выглядывающие из хижины, напоминают о том, что, в отличие от волхвов-язычников, иудеи не признали младенца своим спасителем. В качестве доказательства Стриклэнд ссылается на другие работы Босха, где евреи предстают со зловещими и демоническими атрибутами.

Она напоминает об агрессивной иерусалимской толпе, которая требует распять Христа, на панели «Се человек» (Франкфурт), или о «Несении креста» (Вена). Там перед согбенным Христом идет персонаж в белой одежде и в белом тюрбане. На его спине щит с распластанной толстой жабой. А в руках веревка, за которую он тянет Христа вперед, на Голгофу – к месту распятия (рис. 16)[59]59
  Strickland 2016. P. 133–134; Strickland 2019. P. 44; Ilsink 2016. P. 238. На «Страшном суде», который сейчас хранится в Вене, Босх тоже изобразил жабу на овальном щите, который несет один из демонов в преисподней.


[Закрыть]. Конечно, жабы, наряду со свиньями, козлами, ослами и совами, часто использовались на различных антииудейских образах. Эти существа считались нечистыми, а потому могли олицетворять любую нечистоту, например презренные доходы от ростовщичества[60]60
  Lipton 1999. P. 43–45.


[Закрыть]. Однако и средневековые мастера, и сам Босх активно использовали негативный потенциал жаб в сюжетах, которые не были направлены именно против иудеев.

Рис. 16. Иероним Босх. Несение креста, ок. 1490–1510 гг.

Wien. Kunsthistorisches Museum, Gemäldegalerie. № GG-6429

В иконографии того времени жабы служили одним из главных символов зла и одной из масок дьявола. Потому их нетрудно встретить на гербах и флагах, которые приписывали любым иноверцам (от древних карфагенян и римлян до мусульман и монголов) или самому Сатане[61]61
  См.: Berlioz 1999.


[Закрыть]. Человек в белом не обязательно означал кого-то из евреев – это мог быть и воин-язычник, римлянин. Ни в его облике, ни в облике других персонажей, обступивших Христа, нет знаков, которые явно отделяли бы римлян от иудеев. Зная сюжет, мы (как и зрители – современники Босха) понимаем, что он окружен римскими воинами и евреями: книжниками, фарисеями и другими врагами. Однако, кто из них кто, сказать сложно – в этом Босх, как и многие мастера того времени, не стремился к определенности[62]62
  У человека в белом, как и у некоторых других персонажей вокруг, длинный загнутый нос. Он явно отличается от прямого носа Христа. С XIII в. с такими носами нередко изображали иудеев и Иуду Искариота, которого обличали как архетип стяжателя и предателя. Из позднесредневековой иконографии этот знак перешел в антисемитскую карикатуру Нового времени. Однако не стоит думать, что так демонизировали только иудеев. С такими же хищными «клювами» порой представляли других иноверцев (язычников или мусульман), а также христиан-еретиков. См.: Майзульс 2020.


[Закрыть]. Точно так же и на мадридском «Поклонении волхвов» в чертах и одежде Антихриста и его клевретов нет атрибутов, которые в североевропейском искусстве того времени однозначно указывали на иудейство, – ни желтых одежд, ни желтых же нашивок, ни остроконечных шапок – «юденхутов». Антиеврейский посыл в этой сцене вполне вероятен, но не лежит на поверхности.