Текст книги "Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха"

Багрянец и тернии

Присмотримся внимательнее к облику бородача, стоящего в дверях хижины. Он одет лишь в красный плащ на голое тело. Эта деталь, вероятнее всего, отсылает к изображениям полунагого Христа, которого во время издевательств в претории у Пилата раздели и обрядили в «багряницу» – плащ, выкрашенный в какой-то оттенок красного. «Надели на Него багряницу и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове. И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели на распятие» (Мф. 27:28–31)[63]63
  По свидетельству евангелистов Матфея, Марка и Иоанна, над Христом насмехались римские солдаты, а в Евангелии от Луки – воины галилейского правителя Ирода Агриппы, к которому Пилат отослал арестованного. У Матфея (27:28) римляне, раздев Христа, облачили его в красный плащ (греч. χλαμύδα κοκκίνην или в разных латинских переводах – clamydem coccineam или tunicam purpuream). В текстах Марка (15:17, 20) и Иоанна (12:2, 5) фигурирует пурпурный плащ – «порфира» (греч. πορφύραν или ἱμάτιον πορφυροῦν; лат. purpuram, veste purpurea). В отличие от других евангелистов, у Луки (23:11) Христос, над которым насмехались воины Ироды Агриппы, был одет не в красное, а в светлое или белое одеяние (греч. ἐσθῆτα λαμπράν; лат. veste alba) (Praet 2016. P. 155–156).


[Закрыть]. Смысл этого издевательства становится понятен, если вспомнить о том, что в Риме одним из знаков высокого статуса и императорской власти был пурпур. Этот краситель получали из желез моллюсков, обитающих у берегов Восточного Средиземноморья. Его цвет варьировался от алого до темно-красного и фиолетового. Он был чрезвычайно труден в добыче и дорог, а потому в покрашенные им ткани одевали военачальников, жрецов и статуи богов. В поздней Римской империи выражение «надеть пурпур» означало занять очень высокую должность, а одежды, полностью сшитые из пурпурных тканей, мог носить только император[64]64
  Пастуро 2019. С. 31–34.


[Закрыть]. Потому воины Пилата, издеваясь над Царем иудейским, по формулировке Петра Едока, «возложили на него алый плащ, напоминавший пурпурный, какие носили цари»[65]65
  PL 198. Col. 1628.


[Закрыть].

Во времена Босха израненного Христа регулярно изображали в красном плаще, надетом на голое тело. Он был в него облачен на бесчисленных сценах, где Понтий Пилат выводил его на суд иерусалимской толпы, требовавшей предать его смерти (Ин. 19:2-5) (рис. 17). Цвет плаща напоминал не только о царственности Иисуса (для язычников – мнимой, а для христиан – истинной), но и о цвете крови.

Рис. 17. Часослов (Poncher Hours). Париж, ок. 1500 г.

Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. 109. Fol. 194

На исходе Средневековья в католическом мире были очень популярны образы Христа, который демонстрировал свои отверстые раны. Этот иконографический тип, известный как «Муж скорбей» (vir dolorum) или «Образ сострадания» (imago pietatis), напоминал о страданиях, которые богочеловек претерпел во имя спасения рода людского. Такие образы в XIV в. пришли на Запад из Византии: сначала они приобрели популярность в Италии, а потом – и в Северной Европе. На них Христос представал по пояс, восстающим из саркофага, в котором был погребен, либо в полный рост, стоящим на алтаре. На некоторых из них он был одет в «багряницу»[66]66
  См.: Belting 1981; Rubin 1991. P. 308–310.


[Закрыть].

Красный плащ напоминал о крови, пролитой Христом, а значит, о его роли заступника за страдающее человечество. На многих изображениях, которые создавали в эпоху чумных эпидемий XIV–XV вв., кровоточащий Христос, одетый в «багряницу», вместе с Девой Марией стоял на коленях перед гневным Богом-Отцом, который карал человечество мором. Сын молил его о пощаде и (или) укрывал людей под полами своего плаща[67]67
  Merback 2005. P. 606–613; Timmermann 2014. P. 377–378.


[Закрыть].

Наконец, в «багрянице» представляли воскресшего Христа, восстающего из гробницы, а также Христа-Судию. На изображениях Страшного суда он обычно восседает высоко в небесах на радуге и демонстрирует свои раны – отверстия от гвоздей на ладонях и овальную рану на боку, оставленную копьем Лонгина. Эта рана вела к сердцу Спасителя, а кровь, которая из нее текла, напоминала об искупительной силе евхаристии – главного христианского таинства, без которого, как учила Церковь, спасения быть не может.

На множестве разных изображений кровоточащие раны Христа одновременно говорили о страданиях, на которые его обрекли грешники, о силе искупления и о победе над смертью; о Божьем гневе против тех, кто недостоин войти в Царствие небесное, и о Божьей любви, к которой можно приобщиться через со-страдание богочеловеку, пролившему столько крови ради каждого из людей[68]68
  У Босха Христос-Судия, одетый в «багряницу» на голое тело, появляется на двух «Страшных судах» (которые хранятся в Вене и Брюгге), на «Возе сена» и в одной из сцен «Семи смертных грехов» (Косякова 2019. С. 196–197, рис. 49а, 49б; С. 230, рис. 16, 17; С. 294, рис. 14а, 14б). На панели «Се человек» (Франкфурт) цвет плаща, в котором Христа вывели иерусалимской толпе, не красный, а лилово-синий.


[Закрыть]. Алый, багряный или пурпурный плащ на голое тело был постоянным атрибутом страдающего Спасителя в позднесредневековой иконографии. Видимо, поэтому Босх одел в него и Антихриста – его дьявольскую пародию, Сына погибели.

На голове Антихриста вместо тернового венца одет похожий на чалму шлем, вокруг которого обернуты тернии (рис. 18, слева)[69]69
  Похожий венец из терна украшает воротник и наплечник чернокожего волхва в сияюще-белом одеянии, но о нем мы поговорим позже.


[Закрыть]. Если на голову Христу колючки были водружены как орудие пытки, у Антихриста они безопасно обернуты вокруг тюрбана. Одна из сухих ветвей, пройдя сквозь стеклянную трубку, оживает, и на ее конце распускается синий цветок[70]70
  Такие же цветы Босх изобразил на «Искушении св. Антония». На центральной панели они раскиданы по столу, за которым собралась демоническая компания, а на правой створке – по еще одному столу, опирающемуся на тела грешников. Он наполовину покрыт белой скатертью, из-под которой высовывается жаба. В «Саде земных наслаждений» похожие цветы изображены на голове у одной из нагих женщин. Значение этой детали, увы, неясно.


[Закрыть]. Такие же – синие, белые и лиловые – цветы украшают ткань, свисающую с его головного убора.

Рис. 18. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

В левой руке Антихрист держит второй – судя по виду, очень тяжелый – шлем (рис. 18, справа). Он украшен странными сценами: человечек в остроконечной шапке, напоминающей юденхут, сжимает обеими руками драгоценный камень, а его соседи ловят за шеи белых птиц, похожих на цапель. Хотя этих персонажей часто, не рассмотрев, принимают за жаб, это, скорее, человеческие фигуры.

По своему стилю и цвету «многоэтажный» шлем очень напоминает плечевое украшение второго волхва, стоящего перед хижиной (рис. 19)[71]71
  Philip 1953. P. 279; Silver 2001. P. 637, 639; Strickland 2016. P. 97–98.


[Закрыть]. Тем не менее этот странный убор, видимо, принадлежит самому Антихристу. Дело в том, что у него наверху есть отверстие, подходящее для стеклянной трубки с цветком, закрепленной на шлеме-тюрбане с терниями. Возможно, Босх специально изобразил шлем Антихриста столь похожим на одеяние второго волхва, чтобы соотнести их друг с другом.

Рис. 19. На тяжелом наплечнике второго волхва Босх изобразил царицу Савскую, пришедшую с дарами к царю Соломону (3 Цар. 10:1–13). Этот сюжет считался одним из ветхозаветных типов, т. е. прообразов, поклонения волхвов. Как писал в «Житии Христа» Лудольф Саксонский, «трон Соломона – это святая Дева Мария, и на нем восседает Иисус Христос, истинная мудрость». Например, на триптихе, созданном Артом ван ден Босхе в Брюсселе в 1490-х гг., в центре изображены волхвы перед Иисусом, на левой створке – Авенир перед царем Давидом, а на правой – царица Савская перед царем Соломоном. У Босха под этой сценой помещен сюжет, который был чрезвычайно редок в искусстве до середины XVI в. Это жертвоприношение, которое совершили Маной и его жена, когда ангел им возвестил, что у них родится долгожданный сын – Самсон. Им было обещано, что он спасет Израиль от филистимлян (Суд. 13). В этом эпизоде христианские богословы видели один из типов грядущего Рождества Христова.

Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Рис. 20. Гравюра из цельногравированной книги «Антихрист и пятнадцать знамений Страшного суда», изданной в Нюрнберге (?), вскоре после 1450 г.

Процветшая терновая ветвь могла напомнить об одном из пагубных лжечудес, которые в средневековых текстах, посвященных концу времен, приписывали Антихристу. Чтобы доказать свою божественность, он обещал четырем королям, что заставит деревья расти кроной вниз, что на их корнях вырастут плоды или что мертвое дерево зацветет. Изображения этого «чуда» можно найти в иллюстрированных «житиях» Антихриста, которые неоднократно печатали во второй половине XV в.[72]72
  Philip 1953. P. 273, Fig. 5, 6; McGinn 1994. Fig. 21; Campbell 2015. P. 105, Fig. 2; Strickland 2016. P. 87–88, Fig. 33, 34.


[Закрыть] (рис. 20).

Терновый венец, которым короновали Христа, почитали как одну из величайших христианских святынь. В Средние века полагали, что он долго хранился в Константинополе, а после его разграбления крестоносцами в 1204 г. оказался в руках «латинян». В 1238 г. его за астрономическую сумму в 135 000 турских ливров приобрел французский король Людовик IX. Для хранения венца и других реликвий Страстей он пристроил к своему дворцу на острове Сите часовню-сокровищницу – Сент-Шапель.

Рис. 21. Праведники в живых венках внутри церкви и грешники в мертвых терниях вне ее.

Часослов Рогана. Анже, 1430–1435 гг. Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 9471. Fol. 9

При этом тернии ассоциировались с чем-то сухим и бесплодным, а по аналогии – ложным и пагубным. Лудольф Саксонский в «Житии Христа» объяснял, что колючки, которые возложили на голову Иисуса, напоминают о грехах каждого из тех, за кого он умер на кресте[73]73
  Ludolphus de Saxonia 1878 IV. P. 74; Broquin 1872. P. 315.


[Закрыть]. Голые ветви с острыми шипами могли, например, олицетворять еретиков, пребывающих вне Церкви. Потому на одной из миниатюр во французском Часослове Рогана праведники, одетые в живые венки с райскими цветами, противопоставляются понурым грешникам и еретикам в венках из мертвых колючек (рис. 21)[74]74
  Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 9471. Fol. 9. См.: Pinson 1996a. P. 166, Fig. 7. Мертвые ветви часто выступали как олицетворения греха, зла и смерти: Gibson 2008. P. 167.


[Закрыть].

В мире Босха головной убор с колючими ветками появляется не только у Антихриста из «Поклонения волхвов», но и у других зловещих персонажей. На центральной панели триптиха «Искушение св. Антония» Босх изобразил стол, вокруг которого собралась демоническая компания (рис. 22)[75]75
  Ilsink 2016. № 4. P. 140–159. См.: Bax 1979. P. 55–57, Ill. 18.


[Закрыть]. Историки видят в этом странном действе антимессу, какой-то колдовской ритуал, сложную астрологическую аллегорию или дьявольскую пародию на целительные ритуалы, которые в Средние века практиковали братья из ордена антонитов[76]76
  Антоний Великий считался целителем от болезни, которую именовали «огнем св. Антония». Речь шла об эрготизме – отравлении алкалоидами спорыньи, грибка, паразитирующего на злаках (прежде всего на ржи). У людей, съевших хлеба из смертоносной муки, в зависимости от типа болезни могут возникать судороги и галлюцинации, а в конечностях начинается гангрена. Почерневшие ладони и ступни, словно съеденные огнем, порой сами отгнивают, или их приходится ампутировать. Из-за питания зараженным хлебом часто случались настоящие эпидемии. Братья из ордена антонитов строили госпитали и, насколько могли, помогали жертвам «огня». Помимо растительных средств и ампутаций, в их арсенале был «святой винаж» (saint vinage) – вино, в которое добавляли настой целебных трав, а потом опускали частицы мощей св. Антония. Его раздавали больным раз в год – в праздник Вознесения Господня. По версии Лоринды Диксон, в центре триптиха «Искушение св. Антония» Босх изобразил дьявольское наваждение, которое предстает перед взором больных эрготизмом, своего рода пародию на раздачу «святого винажа» (Dixon 2005. P. 184–190). См. также: Hayum 1989.


[Закрыть]. Среди его участников есть женщина с белой кожей и в белых одеждах, напоминающих облачение третьего волхва с мадридского триптиха. Ее шапка тоже обвита сухими ветвями. Историк Джеймс Каттлер видел в белоликой даме олицетворение Луны. Средневековые астрологи полагали, что у всех планет есть «дети» – типы людей, которые особо подвержены их влиянию. Во власти Луны, в частности, были мошенники и игроки. Потому на гравюрах, представлявших «детей» этой планеты, тоже можно увидеть стол, вокруг которого толпится разный сомнительный люд. Правда, на их столе обычно разложены карты, кости и прочие суетности, а у Босха он почти пуст – на нем раскиданы цветочки и стоит металлический кувшин[77]77
  Cuttler 1957. P. 118–119, Ill. 4, 7, 8. См. также: Dixon 2005. P. 184–185, Fig. 97.


[Закрыть].

Рис. 22. Иероним Босх. Искушение св. Антония, ок. 1500–1510 гг.

На рентгеновском снимке мадридского «Поклонения волхвов» видно, что изначально Босх планировал написать шлем-корону Антихриста иначе. Ее должна была венчать фигурка человека, который держит над головой некий круглый предмет[78]78
  Ilsink 2017; Ilsink, Koldeweij, Spronk 2018. P. 51, Fig. 61.


[Закрыть]. Очень похожий мотив повторяется на зеленоватой ленте с колокольчиком на конце, которая свисает из-под красного плаща Антихриста[79]79
  По одной из гипотез, этот колокольчик напоминает об одеянии древнееврейского первосвященника Аарона, которое было описано в ветхозаветной Книге Исход (28:33–34). На подоле его ризы должны были висеть золотые колокольцы (Philip 1953. P. 274; Silver 2001. P. 639). На «Поклонении волхвов», написанном ок. 1400 г. неизвестным мастером со среднего Рейна, третий, белокожий, король одет в пояс, на котором висят круглые колокольчики (Frankfurt am Main. Das Städel Museum. № SG 1002; см. в этой книге рис. 2, справа).


[Закрыть]. На ней изображена вереница «атлантов», которые руками и ногами держат шары. И нарисованы так, что очень похожи на жаб. На левой створке триптиха, над воротами двора, где одиноко сидит Иосиф, приемный отец Иисуса, в той же позе с раздвинутыми передними и задними лапами изображена жаба. Человек или жаба, держащие над головой какой-то округлый предмет, вновь возвращают нас к «Искушению св. Антония». Там к столу, вокруг которого собралась демоническая компания, подходит чернокожий слуга или служанка[80]80
  Лицо у этого персонажа скорее мужское, а волосы короткие, но на голову накинута вуаль – атрибут женского костюма.


[Закрыть]. Он(а) держит в руках поднос, а на нем стоит жаба, которая на вытянутых лапах поднимает яйцо (рис. 23).

Пытаясь выяснить смысл этой странной детали, историк Джеффри Хэмбургер напомнил об одном из важнейших моментов католической мессы, который известен как «возношение» (elevatio). Тихо произнеся слова «Сие есть Тело Мое» (Hoc est corpus meum), священник поднимает гостию, уже ставшую телом Христовым, для поклонения верующими (рис. 24)[81]81
  Hamburger 1984. P. 7.


[Закрыть].

Этот жест был введен в ритуал мессы где-то во второй половине XII в., чтобы привлечь взоры паствы к гостии[82]82
  Schmitt 1990. P. 346–355, Fig. 37, 38.


[Закрыть]. Изначально священник поднимал ее еще до освящения. Однако это означало, что верующие поклоняются пресному хлебцу, т. е., строго говоря, впадают в грех идолопоклонства. Потому парижский епископ Эд де Сюлли (1197–1208) первым предписал перенести «возношение» на тот момент мессы, когда гостия уже точно станет телом Христовым: «На „Тот, Кто прежде“: взяв гостию в руки, священники не должны сразу поднимать ее высоко, показывая всем собравшимся, но пусть как бы держат на груди до слов Сие есть Тело Мое (Мф. 26). Тогда пусть поднимают ее, чтобы все могли увидеть»[83]83
  Рехт 2014. С. 85.


[Закрыть].

Вскоре на IV Латеранском соборе (1215 г.) был принят догмат о реальном присутствии тела и крови Христовых в Святых дарах. Он подвел итог спорам вокруг таинства евхаристии, которые продолжались с XI в. Английский философ и богослов Роберт Гроссетест (ум. в 1253 г.), который в 1235 г. стал епископом Линкольнским, так разъяснял значение догмата монахам аббатства Питерборо: «В ваших монастырях… благодаря… евхаристии Царь небесный пребывает не только в своей божественности, но и в истинной телесной субстанции, приданной Ему Девой Марией»[84]84
  Рехт 2014. С. 88.


[Закрыть]. Формулировка, утвержденная в 1215 г., в частности, предполагала, что в момент «возношения» паства сможет узреть Бога, незримо присутствующего в круглом хлебце.

По решению IV Латеранского собора миряне должны были причащаться не менее раза в год – на Пасху, предварительно исповедовавшись и получив отпущение грехов. Причащение требовало подготовки и было редким опытом. В отличие от него, созерцание гостии было доступно каждому – и в любой момент. Оно, как многие верили, давало возможность прикоснуться к телу Христову взором и тем самым приобщало к главному источнику сакрального. Существуют свидетельства о том, что некоторые верующие приходили на мессу только к моменту «возношения» и уходили сразу после него, а само созерцание гостии заменяло им причащение[85]85
  Рехт 2014. C. 83–88, 116–117; Scribner 2001. P. 89–91; Biernoff 2002. P. 140–144, Fig. 6.1; Bynum 2012. P. 14.


[Закрыть]. Около 1220 г. философ-схоласт Александр Гэльский противопоставлял два рода вкушения тела Христова: вкушение устами (manducatio per gustum), которое обладает силой таинства, и вкушение взором (manducatio per visum), которое таинством не является[86]86
  Biernoff 2002. P. 143.


[Закрыть].

Рис. 23. Слева: фрагмент «Поклонения волхвов» (Мадрид); справа: фрагмент «Искушения св. Антония» (Лиссабон).

Рис. 24. Липпо Ванни. Инициал на одной из страниц Миссала, 1342–1364 гг.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-T-1948–713

Белое яйцо, которое на «Искушении св. Антония», высоко подняв лапы, держит жаба – воплощение нечистоты и одна из «масок» дьявола, видимо, было пародией на гостию или своего рода антигостией. У этого изображения есть параллели в средневековых текстах. Один из них – житие немецкой визионерки Кристины фон Штоммельн (ок. 1287–1312). Там упоминается о череде искушений, которыми ее одолевал дьявол. В частности, ей везде мерещились пауки, змеи и жабы, так что она не могла нормально есть и пить, поскольку все время видела что-то нечистое и отвратительное. Когда священник во время мессы поднял гостию, она тоже вместо нее увидела жабу и из-за этого побоялась подойти к причастию[87]87
  «In elevatione vidit bufonem, in communione timuit sumere bufonem (ASS Iunii IV. P. 432). См.: Hamburger 1984. P. 15.


[Закрыть].

Разложение тела / Разложение души

Одна из самых загадочных деталей в облике Антихриста, которого Босх ввел в сцену Богоявления, – это, конечно, круглая рана (или круг, из-под которого сочится кровь) на его правой голени. Она заключена в стеклянную трубку, с двух сторон обрамленную в золото. Кровь стекает на ступню, а там разделяется на две небольшие струйки (рис. 25)[88]88
  Philip 1953. P. 268–269, 273; Strickland 2016. P. 76, 121–131.


[Закрыть].

Рис. 25. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Исследователи, в том числе историки медицины, часто пытались соотнести эту рану с какой-то реальной болезнью. Чаще всего в ней видели указание на проказу – ведь по древнему еврейскому преданию, мессия, пока не явится в мир, «…сидит среди бедных прокаженных…»[89]89
  Талмуд, трактат Сангедрин 98а, б. – Прим. ред.


[Закрыть] Уже в Античности евреев считали особо уязвимыми перед проказой, а в позднее Средневековье обвиняли в том, что они в сговоре с прокаженными отравляли колодцы и распространяли чуму[90]90
  Пандемия чумы – «Черная смерть» – началась в Европе в 1347 г. Вскоре в Савойе возникло подозрение, что ее виновниками служат евреи, которые специально кидают отраву в колодцы. И под пыткой были добыты соответствующие признания. Оттуда волна таких обвинений пошла в Швейцарию, где евреев казнили в Берне, Цюрихе и в регионе Констанцского озера. Хотя папа Климент VI в 1348 г. выпустил буллу, в которой утверждал, что евреи умирают от чумы так же, как христиане, и чума разражается там, где евреев нет вовсе, погромы перекинулись на германские города: Кёльн, Кольмар, Вормс, Франкфурт, Ганновер, Эрфурт и др. (Bestul 1996. P. 104–105).


[Закрыть].

Конечно, историки вспоминали и о самой чуме. Эта рана совсем не похожа на бубон, но святого Роха, одного из главных позднесредневековых заступников от этой грозной болезни, часто изображали с кровоточащим или гноящимся нарывом на бедре. В соответствии с другими объяснениями, рана Антихриста связана с (воображаемыми) недугами, которые в средневековой Европе христиане приписывали мужчинам-иудеям. Так, считалось, что они в наказание за богоубийство или из-за свойственного им меланхолического темперамента страдают регулярными кровотечениями. А потому нуждаются в христианской крови[91]91
  В соответствии с этим мифом, раз в месяц или раз в год, во время Страстной недели, у мужчин-евреев случается кровотечение. Жак де Витри, епископ Акры, в «Восточной истории» (ок. 1216–1224) утверждал, что в наказание за убийство Христа потомки евреев, требовавших его распять, сделались невоинственны и слабы, как женщины. Каждый месяц у них случаются кровотечения из зада, ведь сказано «поразил врагов его в тыл, вечному сраму предал их» (Пс. 77:66). См.: Johnson 1998; Resnick 2000.


[Закрыть].

Перебирая недуги, от которых мог страдать Антихрист, историки рассматривают даже сифилис. По господствующей версии, он был занесен в Старый Свет в середине 1490-х гг. из Америки. И как раз в те годы, когда Босх писал «Поклонение волхвов», начал распространяться в Центральной и Северной Европе[92]92
  См.: Boehrer 1990; Strickland 2016. P. 123–128. При этом «американская» теория происхождения сифилиса регулярно подвергается сомнению. И некоторые ученые приводят аргументы в пользу того, что эта болезнь присутствовала в Старом Свете задолго до открытия Америки. См.: Baker 1988; Armelagos, Zuckerman, Harper 2012.


[Закрыть]. Поскольку сифилис – или, как его тогда называли, «французская», «испанская» или «неаполитанская» болезнь – передавался половым путем, в нем увидели Божье наказание за сексуальную распущенность. Новый мор был вписан в ту же провиденциальную рамку, в какую ранее поместили чуму и другие эпидемии.

Проказа, чума, сифилис… Все эти «диагнозы», поставленные Антихристу, если их понимать буквально, выглядят в разной степени неправдоподобно. Кровоточащий круг на его ноге совсем не похож ни на реальные проявления этих болезней, ни на то, как их изображали в медицинских трактатах или в религиозной иконографии позднего Средневековья (рис. 26–28).

Рискну предположить, что конкретный недуг, который мог подразумевать Босх, вообще не имеет значения. Важно представление о нарывах и язвах как Божьей каре, способной поразить конкретного человека, либо в случае эпидемии – город или королевство – весь социум. В разложении плоти видели указание на разложение души. А грех, пожирающий душу, уподобляли зловонным язвам или проказе. Скажем, в богословских текстах падшего человека, унаследовавшего первородный грех, совершенный Адамом и Евой, могли называть leprosus spiritualiter, т. е. прокаженным, – но не в буквальном, а в иносказательном, «духовном» смысле[93]93
  Strickland 2016. P. 122.


[Закрыть].

Рис. 26. Христос исцеляет прокаженных. Нидерланды, ок. 1485–1491 гг.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-1961–734

Рис. 27. «Я бедный дьявол». Демон в облике прокаженного калеки. Нидерланды, XVI в.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-OB-3080

Рис. 28. Священник, врач и астролог Йозеф Грюнпек, автор одного из первых трактатов о сифилисе, утверждал, что непосредственной причиной эпидемии стала встреча Юпитера и Сатурна в созвездии Скорпиона, случившаяся в 1484 г. На фронтисписе одного из изданий его сочинения перед младенцем Христом, сидящим на коленях у Девы Марии, склонились мужчина и женщина. Их лица, шеи и руки равномерно покрыты сыпью. А от рук младенца исходят лучи, символизирующие не саму болезнь, посылаемую гневным Господом, а исцеление, на которое уповают страждущие. Такая же сыпь покрывает все тело мертвеца, лежащего на земле перед ними.

Йозеф Грюнпек. О моровом поветрии, или О французской болезни (De pestilentiali scorra, sive mala de Franzos). Нюрнберг, 1496 г.

Важно, что в Средние века с проказой и гниющими язвами также сравнивали ересь, пожирающую христианский социум. Рабан Мавр в энциклопедии «О природе вещей» вслед за античными медиками писал о том, что к болезням приводит дисбаланс гуморов в организме. Однако его недуги тела соотносятся с различными грехами, которые разлагают душу человека. Например, страдающий водянкой (hydropicus) означает скупца, поскольку чем больше он пьет, тем сильнее его жажда; так и скупец – чем больше у него денег, тем сильнее он их жаждет. Аналогично «проказа – это ложная и многоликая доктрина еретиков, либо неверие иудеев, либо заражение грехами. Ведь „сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: когда у кого появится на коже тела его опухоль, или лишаи, или пятно, и на коже тела его сделается как бы язва проказы, то должно привести его к Аарону священнику, или к одному из сынов его, священников; священник осмотрит язву на коже тела, и если волосы на язве изменились в белые, и язва оказывается углубленною в кожу тела его, то это язва проказы; священник, осмотрев его, объявит его нечистым“ (Лев. 13:1–3). Прокаженные – это еретики, которые богохульствуют против Господа Бога Иисуса Христа»[94]94
  PL 111. Col. 500–502. См.: Moore 1976. P. 4.


[Закрыть].

Английский каноник и хронист Уильям Ньюбургский (1136–1198), рассказывая о том, как в 1163 г. в королевстве появились «публикане» (павликане), радостно отмечал, что ядовитые язвы их ереси (pestis haereticae virus) не смогли укорениться в королевстве. А Экберт, аббат Шёнау (ум. в 1184 г.), сравнивал ересь катаров с проказой (lepra volatilis), стремительно поражающей члены Христа – души христиан[95]95
  Moore 1976. P. 1.


[Закрыть]. В следующие столетия, когда на Западе началось масштабное преследование ересей, против катаров из Лангедока был объявлен крестовый поход и была создана инквизиция, медицинские метафоры, само собой, никуда не исчезли. Ересь уподобляли «смертоносному мору» (letiferam pestem), а катарский юг Франции именовали «зараженной землей» (terram infectam). Заразе, поразившей христианский социум, требовалось лечение. Описывая борьбу с ересью, многие богословы и проповедники уподобляли Церковь врачу, который призван исцелить гниющие члены, извести яд и очистить тело от скверны[96]96
  Sackville 2011. P. 171–173.


[Закрыть]. Потому рана на ноге Антихриста, которого Босх изобразил в дверях хижины, могла обличать скрытое в нем разложение. Однако почему она расположена именно на ноге?