Текст книги "Грешница"

Сантера улыбнулась, вспоминая тех ненормальных богачей, случайно проведавших о ее способностях и возжелавших устроить себе экскурсию по Спирали. Горели они долго…

– Побывать во всех мирах просто невозможно. И десяти жизней не хватит. К тому же каждый из них таит свои опасности: не зная местных обычаев и законов, можно лишиться головы или того хуже. В каждом мире своя магия, своя религия, свой общественный строй. Любая ошибка может привести к гибели. Есть миры, в которых магов и волшебных существ истребили еще в начале времен. А есть такие, в которых невозможно жить… Магма, поражающие воображение существа, токсичный воздух… Или, наоборот, огромные океаны, которым нет конца, золотой песок, чистое небо и теплый ветер.

Я много путешествовала. Нельзя описать уникальность каждого из увиденных мною миров – надо просто увидеть самому. Я видела города, что находятся на спинах невероятных размеров китов. Видела людей, способных бороздить бескрайнее небо на диковинных летательных аппаратах. Видела существ, которые могли покидать свою телесную оболочку и путешествовать по миру в виде фантомов. Я проникала в древние захоронения вымерших рас и гробницы королей, видела горы золота и несметные сокровища, держала в руках драгоценные камни размером с кулак. А какие артефакты можно найти, если забраться в самые темные и нелюдимые уголки Спирали!..

Перед глазами мальчика возникали яркие картины ее путешествий, а в груди надувался воздушный шарик искреннего восторга. Как же здорово… И он тоже когда-нибудь… собственными глазами…

– Однажды меня занесло в Карадос – древний город, в мире на окраине Спирали. В нем проживало множество могущественных колдунов, наделенных тайным знанием Медичес – материальных заклинаний. Говорят, боги разгневались на них из-за их непомерной гордыни. Земля разверзлась и поглотила Карадос, обрекая тем самым его жителей на мучительную смерть. Некогда шумный, сытый, богатый город стал всеобщей могилой.

Вспомнив, зачем она туда спускалась, Сантера довольно зажмурилась. Прикоснулась пальцами к всегда теплой поверхности браслета, грубо вытесанного из человеческой кости. Какую службу ей сослужила эта безделушка – не описать словами. Ради него стоило рисковать жизнью и лезть в тот кошмарный зловонный ад.

– Я потратила неделю, чтобы обыскать руины и найти браслет, в который главный жрец Карадоса запечатал свою Искру. Ума не приложу, как ему это удалось… Судя по легендам, в тот миг, когда солнце навек погасло для жителей города, он испугался, что все знания его народа будут утеряны, и сделал все, чтобы однажды кто-то нашел браслет и возродил их магию. Эй, ты спишь?

Геберт спокойно лежал на диване, закрыв глаза и свернувшись клубком. До Сантеры донеслось легкое сопение. Мальчишка заснул, утомленный занятиями и длинным красочным рассказом.

– И для кого я распиналась?

Из рюкзака неохотно вылез голем. С трудом взлетел, то и дело попадая в воздушные ямы, долетел до хозяйки и опустился на протянутую ладонь. Там он взъерошил куцые крылышки и с любопытством посмотрел на Сантеру.

– Интересный паренек, не правда ли? – обратилась к нему она. – Я думаю, мне не придется больше скучать.

Голем не ответил. Лишь его глаз с сеткой лопнувших капилляров выражал полное согласие с хозяйкой. Впрочем, как и всегда.

– Знаешь… хорошо, что он уснул. Я так голодна.

Геберт проснулся из-за неуютного чувства, будто что-то попало ему в нос. При этом таинственное нечто жутко ворочалось и щекотало крылья носа короткими жесткими щетинками. Подняв веки, он увидел крылатый глаз, с удобством расположившийся у него на лице. Размером и формой глаз напоминал человеческий, но был багрово-красным, с синим треугольным зрачком, шершавым веком и облезлыми крылышками.

Геб вскрикнул, взмахнул рукой, попытался попасть по жуткому видению или хотя бы прогнать его. Глаз не пропал. Он просто отлетел в сторону и приземлился на стол.

Мальчик ошарашенно огляделся. За окном вставал рассвет. Сантеры в комнате не было. Потрепанный рюкзак лежал в углу, на столе кроме глаза лежали неубранные книги и изрисованный листок – Геб так и не смог понять, что ведьма пыталась изобразить.

Не найдя гостью в своей квартире, он решил зайти к учителю. Глаз полетел за ним, а потом и вовсе уселся на его плече. Мальчик осторожно спихнул его пальцем, затем еще раз, но видение с редким упорством возвращалось на место. Пришлось оставить все как есть.

Зайдя к учителю, Геб аккуратно переступил через стопки книг у порога и только тогда услышал голос ведьмы, доносившийся из кухни.

Сантера в полном одиночестве стояла посреди кухни и пела удивительно высоким голосом, дирижируя тарелкой, зажатой в руке. Когда Геберт подошел ближе, она, не прекращая петь, мотнула головой, приглашая к столу. Пока мальчик ел похлебку, ведьма принялась домывать посуду, продолжая мурлыкать себе под нос.

– Красиво поешь, – отметил Геб, рассматривая карманницу.

На Сантере красовался потертый розовый фартук с пышными оборками по краям и голубым слоником на груди. Откуда этот яркий кошмар взялся у мастера, он не знал. Старый маг вполне мог его купить для себя.

Сантера лишь пожала плечами:

– Ты не слышал настоящего пения. Вот моя мать умела и любила это делать. Она часто пела колыбельные мне на ночь. Те просто завораживали своей загадочной глубокой красотой. Даже странно… Я почти не помню ее лица. Только голос…

Сказав это, девушка как ни в чем не бывало принялась напевать другую песню. А Геб налил себе еще одну порцию горячей похлебки.

– Я вижу, вы подружились.

Геберт сначала не понял, о чем она, – оказалось, о глазе, который продолжал сидеть у него на плече, с нездоровым интересом следя за тем, как мальчик ест.

– Что это за штука?

– Мой голем. Обычная глиняная болванка, в которую я поместила некоторые полезные заклинания. Также это средство коммуникации. И с его помощью я делаю разрыв ткани материи.

– А он не того…

– Не бойся, не укусит. Он даже неживой. Просто в него заложено, чтобы он на все реагировал как живое существо.

– Но почему он такой жуткий? – осторожно спросил Геб и тут же получил крылом по носу. Голем обидчиво взъерошил перья и перелетел на плечо ведьмы. Та успокаивающе похлопала его двумя пальцами по веку.

– Он же все понимает! У тебя нет ни манер, ни вкуса. Малыш даже очень красивый. Я сама его вылепила.

– Тогда понятно. А что ты тут делаешь? – Геб постарался уйти от неприятной темы.

– Изучая твои конспекты, я нашла одну любопытную формулу, – задумчиво произнесла девушка. – Не сумев ее разобрать, пошла к твоему учителю. Мы с ним мило поболтали, он мне все объяснил, я приготовила ему поесть, и он ушел. Знаешь, этот твой Фикус был такой взбудораженный, обещал нас приятно удивить. И лицо у него прямо светилось от удовольствия. Ты, случаем, не знаешь, что значит этот сюрприз?

– Нет. Может, он договорился в университете насчет тебя?

– Хе. Наверное, весело сидеть вместе с маленькими детьми. Буду там самой сильной и умной – всегда о таком мечтала. Кстати, мне разрешили прибраться в комнате и взять почитать себе все книги, что найду. Ты мне поможешь.

Сантера не предлагала. Она даже не приказывала, а просто констатировала факт – Геберт будет помогать. Словно мысль о том, что он может ей и отказать, даже не приходила в очаровательную черновласую головку.

Вещей у учителя оказалось чересчур много. Раньше Геб этого как-то не замечал, а сейчас этот факт резко бросился в глаза. Пока карманница, как контуженный крот, с азартом копалась в завалах артефактов и книг, Геберт пытался из-под этих завалов выбраться. Одна из книжных башен обрушилась на него, когда мальчик попытался вытереть с нее пыль.

На призывы о помощи Сантера внимания не обращала, она их вообще не слышала. Сейчас все ее внимание занимали лишь драгоценные книги и знания, таящиеся в них. С одержимостью настоящего книголюба, сантиметр за сантиметром, она покоряла комнату мастера Фикуса, пробираясь в заветные глубины и выбирая интересующие ее фолианты, не боясь быть погребенной в скоплении всевозможных магических сувениров.

– Нет, ну что за варварство! Разве можно было заворачивать в свиток с рунной магией сырую рыбу? А Книга Мертвых в чем? Ой, липко! И пахнет странно… – доносилось иногда до мальчика.

– Сан, может, отвлечешься? – в который раз взмолился Геб. Надежда на скорое спасение таяла со скоростью мороженого, оставленного на подоконнике знойным летним днем.

Ведьма выглянула из туннеля, прорытого между книгами и прочей собственностью мастера Фикуса.

– Как ты меня назвал?

– Сан. А что?

– Ничего, – задумчиво сказала ведьма. – Просто ты второй человек на моей памяти, который так меня называет.

– А первый кто? – взыграло любопытство в юном маге.

Но Сантера удовлетворять его любопытство не стала. Буркнула, вновь зарываясь в книги:

– Есть один наглец.

Мальчик слабо подрыгал ногами еще пару минут, потом, устав, притянул учебник по нумерологии, накрылся им и от нечего делать заснул. Из-за этого он не услышал, как спустя полчаса Сантера, кряхтя, вылезла из своего туннеля, отряхнулась, проскакала через всю комнату, стараясь не наступать на лежащие на полу в беспорядке вещи, и крикнула напоследок через плечо:

– Ты продолжай убираться, а я в магазин схожу. Совсем забыла, что обещала Фикусу купить продукты. Тебе что-нибудь нужно?

Посчитав молчание за отсутствие каких-либо пожеланий, она выскользнула из квартиры, не забыв плотно захлопнуть за собой дверь. Сбежала по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, а то и вовсе через пролет, и вышла в оживленный свежий город.

Глаза заслезились от яркого солнечного света. Сантере даже пришлось прижать ладонь к лицу козырьком, чтобы видеть, куда идти. Окружающий мир был переполнен звуками и запахами. Все мелькало перед глазами, везде была суета и беспорядок.

Большие скопления людей всегда давили на ведьму. Раньше это было бы невыносимо, но карманница отличалась изумительным упрямством и слабостей у себя не терпела. Она как могла старалась избавиться от малейших страхов и конфликтов в своей душе. И боязнь толпы не была исключением.

Быть может, основная часть вины за все эти страхи возлагалась на наставницу Сантеры. Та, желая раскрыть потенциал ее не совсем обычного тела, постаралась на славу. Применялись самые разнообразные, поражающие воображение методы: и погребение заживо, и долгие голодовки, когда из пищи был только воздух и собственная быстро регенерирующая плоть, и простые учебные будни с книгой перед носом, и изнуряющие кровавые тренировки. Зверь, живущий внутри, пировал.

Да, он был доволен, почти счастлив… Свободен в своих действиях. Разум крошился, время замирало, один день незаметно сменялся другим, а крови было так много. Весь мир перед Сантерой окрашивался в темно-красный цвет. До сих пор она не могла забыть вкус прогнившего мяса на языке. Тогда хотелось вытошнить все, избавить организм от чужеродной массы… Но нельзя. Слишком большая роскошь для тех времен, когда удачей считалось съесть хоть что-нибудь.

Потом, незаметно даже для нее самой, чувства брезгливости, усталости, страха перед смертью – своей и чужой – навсегда исчезли из сознания девочки. Любые тренировки проходили с легкостью, даже не задерживаясь в памяти. Разум был сломлен, растерт в порошок и воссоздан заново – такой уродливый, извращенный и такой прекрасный.

В глазах наставницы Сантера стала идеальным оружием. Таким, о котором эта больная женщина всегда мечтала – девушка, впитывающая знания и умения, как губка, легко адаптирующаяся в самых кошмарных условиях, стремящаяся к разрушениям, лишенная любых рамок и проявлений человечности. Она должна встряхнуть все миры, принести в них хаос и прославить ее имя…

Глупая-глупая наставница! Она еще не знала, что за планы зрели у новоиспеченного оружия в головке. Грандиозные планы – на ее жизнь, на ее знания, на ее силу. А когда узнала, стало уже поздно…

И Сантера обрела свободу. Долгожданную, пугающую.

Об окружающем мире и его негласных законах она не знала ровным счетом ничего. Нормального контакта с окружающими не выходило. Частенько Сантере приходилось следить за детьми ее возраста, чтобы понять, что общество ожидает от нее и ее поступков, как нужно говорить со взрослыми, чтобы выглядеть в их глазах нормальной. Но, несмотря на все старания, получалось плохо. На нее смотрели как на чужеродный организм, как на раковую опухоль.

Чужая… грязная… сумасшедшая.

Плевки в спину и страх на лицах толпы. И лишь немногие лебезили, пытаясь с ней поладить, обещали деньги, власть, успех, пряча отвращение за маской доброй лжи. Таких людей Сантера презирала больше остальных.

Путешествуя по мирам, она раз за разом наблюдала одну и ту же картину. Жизнь людей состояла из тончайших слоев разнообразных стереотипов и обмана, из постоянной борьбы за выживание и стремления унизить более слабого, из серости и капли безумия, разбавлявшего серость, из боли, больших и маленьких предательств, сладких иллюзий и самой крохотной частички надежды.

Сила, как ни странно, не имела в ней главенствующего положения. Здесь нужны были связи, власть, деньги. А чтобы все это заполучить, требовалась чисто женская хитрость, умение лицемерить, приспосабливаться и отступать перед более сильным противником.

Ее учили иначе.

Оружие не должно жить спокойно, оно должно стремиться вперед, убивать и быть убитым. Нести кровь и смерть, не задумываясь, не сомневаясь, не чувствуя…

Кошмары приходили по ночам, липкими щупальцами касались тела, проникали под кожу и высасывали последние силы. Мир, который она должна была завоевать, пугал до дрожи. А страх в свою очередь порождал неконтролируемую ненависть. Она жила, словно дикое животное, повинуясь одному инстинкту: убивай, пока не убили тебя. Жила очень долго. А потом на ее пути встал он…

И ведьма изменилась. Пусть самую малость, но изменилась. Сумела понять кое-что важное для себя и стать более гибкой. Открыла для себя иную сторону существования. Хотя и не до конца.

Разобраться с покупками ей помог весьма милый парень, с которым она завела разговор на улице. Сантера улыбалась, на автомате говорила глупости, смысла которых и сама толком не понимала, вовсю кокетничала, и вскоре ее собеседник больше напоминал растаявшую шоколадку. Нагрузив его продуктами, она прошла к кассе, достала деньги и в этот миг почувствовала на себе недобрый взгляд.

Вокруг толпились люди, найти нужного было почти невозможно. Сантера взмахнула рукой, подзывая своего спутника, и, щебеча какую-то ерунду, вышла из магазина. Парень послушно тащился следом, по пути рассказывая якобы смешную историю о своем друге-испытателе магических зелий, но Сантера не слушала.

Продолжая улыбаться и поддакивать, она осторожно отслеживала шпионящего за ней человека. И боковым зрением уловила темное пятно, скользящее по другой стороне улицы.

Обладатель пронизывающего взгляда был невысок, худ и плешив. Одет неказисто, но опрятно. Двигался мягко и ловко, как тень. Казалось, окружающие его даже не замечают – таким серым и невзрачным он был. Ни одной яркой детали, ни одной запоминающейся черты. Лишь взгляд – два скальпеля, медленно проникающих под кожу, – выдавал в нем профессионала.

Сантера очаровательно наморщила носик, дернула спутника за рукав и прошептала:

– Подожди меня во-о-он в том ресторанчике. Мне нужно отлучиться по делам.

Не ожидая ответа, абсолютно уверенная, что юноша никуда не уйдет, она развернулась и пошла вперед. Зашла в ближайший магазин, спросила у продавщицы, где у них туалет, и поспешила туда. Встала в угол, возле входа – так, чтобы расстояние между ней и противником было минимальным и тот не успел сориентироваться в момент атаки. Принялась ждать.

Через какое-то время дверь скрипнула, и невзрачный мужчина вошел внутрь. Спокойно огляделся. Даже не моргнул, когда палец Сантеры оказался в непосредственной близости от его шеи. Ноготь на пальце ведьмы треснул, из раны выглядывала узкая, сотканная из фиолетовой материи лента с черными рунами на поверхности. Она быстро стянула шею охотника, оставляя неглубокие порезы.

– Ну привет. Кто ты? – Сантера с интересом рассмотрела его, словно наемный убийца был редким насекомым.

– Ты знаешь. – Он позволил себе улыбнутся.

– Не совсем. Ну да ладно… Может, расскажешь, кто и зачем меня ищет?

– Сама узнаешь, если пойдешь со мной.

– Этот вариант мне не подходит. Ты пришел один?

– Нас много. С десяток опытных головорезов ворвется сюда, если я не выйду живым и невредимым через минуту. Так что сдавайся.

Похоже на ложь. А Сантера очень не любила, когда ее пытаются обмануть.

– А если попробуем так?

Лента затянулась туже, глубже впиваясь в кожу. Мужчина судорожно задвигал кадыком, из его приоткрытых губ на подбородок потекла слюна.

– Говори, или здесь все закончится. – Сантера говорила невыразительным скучным голосом, демонстрируя охотнику, что его жизнь ничего не значит. От ее руки умирали и раньше, будут умирать сейчас и немало падет в будущем.

Мужчина выдал серию хрипящих звуков. Хватка медической магии на секунду ослабла. Он закашлялся и точно бы упал на пахнущий хлоркой пол, если бы лента не продолжала обвивать его шею.

– Тебя поймают… х-ха, х-а-а… поймают, и вечность покажется тебе мигом. От тебя… кх-ха, не отстанут. Не забудут твою дерзость…

– Не это. Говори, кто тебя нанял? – Она добавила в голос металла. Все эти пустые обещания начинали ее раздражать.

– Кха… кое-кто.

Ведьма скривилась. Дернула пальцем, лента резанула по горлу мужчины острым краем, заставляя его захлебываться собственной кровью.

– Я еще могу тебя отпустить. Только скажи мне кто, и ты будешь жить.

Пускай в этот момент она обманывала своего противника – угрызений совести Сантера не испытывала и испытывать не собиралась. Ей нужно узнать правду любой ценой.

– Пошла ты… урглх… тварь. – Охотник кашлял – кровь заливала горло, мешала говорить и дышать – но не умирал. – Сдохни!

Из кармана его пиджака незаметно выскользнула серебристая змейка. Устремилась к ведьме, но в прыжке была разрублена на части медическими лентами, просочившимися из пальцев другой руки девушки.

Охотник издал торжествующий хрип. Каждая часть этого магического существа начала стремительно расти, превращаться в отдельную особь, но не успели они до конца сформироваться, как пять фиолетовых лент создали вокруг змей шар, который стал неумолимо сжиматься.

Сфера из плотной фиолетовой материи деформировалась, словно изнутри ее били чем-то острым. То и дело на ее гладкой поверхности вспучивался бугор, затем исчезал и появлялся в другом месте. Змеи пытались вырваться, но бесполезно. Вспышка, и последний шанс охотника на спасение перестал существовать, а ленты, извиваясь, распутались и втянулись в ногти Сантеры, как в рулетку.

Девушка с почти искренней грустью вздохнула, глядя на испуганное окровавленное лицо.

– Представь себе, я знаю, что детеныша Гидроцевуса нельзя резать на куски. Просто хотелось покрасоваться… Что с тобой? Жаль зверюшку? Зря. Ты вскоре последуешь за ней.

Наемник упрямо сжал губы и посмотрел в ее глаза с откровенной ненавистью. Ответ был очевиден. Сантера состроила огорченную мордашку:

– Понимаю… Хочешь умереть как герой. Желание врага – закон!

Черкнула пальцем по воздуху, обрывая нить жизни.

– Можешь пожаловаться на меня дьяволу, – промурлыкала она в угасающие глаза.

Кровь быстро заливала голубоватый кафель, распространяясь по всей комнате. Перешагнув через труп, Сантера подошла к зеркалу и критически осмотрела себя. Волосы чуть растрепались, следов от крови на одежде нет, а трещины на ногтях медленно зарастали. Жаль, конечно, что так вышло. Она могла бы побеседовать с этим парнем подольше – глядишь, и выяснила бы чего. Но, увы, общественный туалет не лучшее место для допросов.

Она проследила за собственной регенерацией – ногтевая пластина восстанавливалась неохотно, края трещины по миллиметрам тянулись друг к другу, пока от нее и следа не осталось, кроме алых капелек на поверхности. Ведьма слизнула их, ополоснула лицо холодной водой и вышла из туалета с самым невинным выражением на лице.

Отыскав своего спутника, терпеливо мнущегося возле входа в ресторан, Сантера торопливо распрощалась с ним и ушла, стараясь не обращать внимания на странный, удивительно тяжелый взгляд, сверлящий ей спину. Голод и раздражение с равной силой грызли ее изнутри.

На пороге квартиры ее встретили донельзя радостный Фикус и находящийся в прострации Геберт.

– Что-то случилось? – настороженно спросила Сантера, прикидывая, заметят ли в Горцении пропажу двух магов.

– Дорогая моя, наконец вы пришли, – торжественно начал мастер. – Поздравляю! Вы с Гебертом поедете в Элисенти!