Текст книги "Приключения кота Сократа в Кремле"

Я прошел мимо нее и направился к лестнице.

– Хорошо рассуждать, когда всю ночь прогулял с Белоснежкой, – хмыкнула она мне вслед.

– Просто мы с тобой в разных весовых категориях, – не оборачиваясь, бросил я и пулей взлетел по ступеням.

В этот раз мне повезло. Дверь в комнату Катерины оказалась закрытой, но не на замок. Я повис на ручке и уже через мгновение оказался внутри. Недолго думая, запрыгнул на кровать и начал моститься у нее в ногах. Почувствовав мое присутствие, она завозилась, приподняла голову и посмотрела на меня.

– Котейка, ты соскучился по мне? – сонно улыбнулась девчонка. – Иди сюда.

Не успел я глазом моргнуть, как она сгребла меня в охапку и уложила рядом с собой. Хорошо, хоть одеялом не стала укрывать. Потом вытащила из‐под подушки мобильный, глянула на экран и воскликнула:

– Такая рань! Давай спать.

Да я, собственно, и не возражаю, именно за этим сюда пришел.

– Спой мне песенку, чтобы я опять уснула, – попросила она.

Милая, для тебя я готов луну с неба достать. Ты что предпочитаешь: рок, поп, джаз, блюз, шансон или… Ах да, вы же с Евгением читаете дуэтом рэп. Ну, тогда слушай. Я закрыл глаза и, наслаждаясь ее поглаживаниями, громко замурчал под биты собственного сердца…

Глава 7

Утром я застал Катерину на кухне. Надо же, я так крепко спал, что не слышал, как она ушла. Уткнувшись в телефон, девчонка сидела за столом. Перед ней стояла ее любимая прозрачная кружка с кофе и тарелка, а вот что лежало на ней, не могу сказать. К сожалению, когда я нахожусь на полу, мой рост позволяет рассмотреть только возвышающиеся над столом предметы, а для того, чтобы увидеть все остальное, надо запрыгнуть на стул.

Моя Катерина такая же, как и Колумб, при ней я могу запросто позволить себе это сделать. Возможно, я бы так и поступил, но я не знал, где Татьяна Михайловна. Если ее нет на кухне, это не означает, что ее нет дома. Еще не хватало, чтобы она застала меня за разглядыванием содержимого Катиной тарелки. Крику будет столько, что неприятностей не оберешься. И даже то, что у ног девчонки развалилась Пуха, мне ни о чем не говорило. Будь это раньше, собака не сунула бы свой нос дальше кухонного порога, а теперь ей позволено ходить по всему дому. Положив голову на лапы, она таращилась в тихо бормочущий телевизор, на экране которого разминалась высокая и худющая, как жердь, девушка, одетая в спортивные трусы и майку с номером на груди.

– Что смотришь? – подойдя к собаке, поинтересовался я.

– Как что? Ты разве не знаешь? – Она подняла голову и, выпучив глаза, посмотрела на меня, как на пришельца с далекой планеты. – Сейчас же Олимпийские игры идут.

– Откуда ж мне знать, – ухмыльнулся я. – Это ты целыми днями то свое шоу под воротами смотришь, то в телевизор пялишься, а я исправляю последствия твоей хозяйской деятельности.

– Да, я не ты, не могу я ловить птиц и мышей, – обиженно фыркнула собака. – И что с того? Ты теперь будешь меня этим до конца жизни попрекать?

Я буду не я, если еще сто раз не напомню ей, как она возомнила себя тут главной. Но я не стал ей этого говорить, вместо этого ответил:

– Вовсе нет. Ты же знаешь, я не злопамятный. Просто не надо в следующий раз корчить из себя хозяйку.

В этот момент девушка на экране телевизора разогналась, сиганула через подвешенную планку и рухнула спиной на что‐то, похожее на надувной матрас.

– Класс! – тотчас позабыв про обиду, восторженно воскликнула Пуха. – Она только что взяла высоту два метра четыре сантиметра. Если другие прыгуньи ее не осилят, значит, наша Маша будет чемпионкой.

Вот что значит Олимпийские игры. Даже собаки научились разбираться в правилах соревнований и болеют за наших спортсменов.

Катерина вынырнула из гаджета, отпила глоток кофе и наконец заметила меня.

– О, котейка, как хорошо, что ты пришел, а то я уже хотела идти тебя будить. – Она отодвинула рядом стоящий стул и похлопала по сиденью: – Запрыгивай.

Раз предлагает занять место за столом, значит, Татьяны Михайловны нет дома. Вряд ли бы Катя стала это делать при ней, зная, что та терпеть не может, когда я лазаю по стульям. Видите ли, после меня шерсть на них остается. Я не раздумывая принял приглашение, пробежался глазами по столу и заприметил на тарелке кусочек яичницы и несколько пятачков сосиски. Может, это девчонка опять мне оставила? И словно в подтверждение моих мыслей, она погладила меня по голове и, кивнув на тарелку, спросила:

– Будешь?

Фрррр, Катя, что за глупый вопрос? Когда я отказывался от яичницы, да еще с колбаской? Я так посмотрел на нее, что она все поняла.

– Отсюда поешь или переложить в твою миску? – усмехнулась девушка и придвинула ко мне тарелку.

Милая, конечно, отсюда, к чему лишняя суета? От предложенной еды шел такой аппетитный аромат, что я тут же приступил к трапезе. Как говорится: дают – бери, бьют – беги.

– Ладно, ешь давай, – улыбнулась она и встала из‐за стола, – а я пойду собираться. Мама попросила свозить тебя к ветеринару, нужно сделать плановую прививку перед следующей поездкой.

Катерина направилась на выход из кухни, а я обреченно посмотрел на недоеденный завтрак, вмиг потерявший свою привлекательность после такой новости. Помню, как я мечтал о встрече с Айболитом, когда находился в плену у аборигенов. Я готов был терпеть что угодно, лишь бы он осмотрел меня и по моему чипу помог мне вернуться к Колумбу. А теперь, когда я нахожусь дома среди родных людей, у меня совершенно не было желания ехать к нему. Да еще для чего? Для того, чтобы сделать прививку. Вы же знаете, я смелый и отважный кот, но признаюсь как на духу: я до чертиков боюсь уколов. Б-р-р! Хотя мне кажется, я не один такой, наверняка среди вас тоже есть трусишки.

Пуха тотчас вскочила на лапы и уселась рядом с моим стулом.

– Да, не завидую я тебе. – Я прям почувствовал в ее голосе нотки наигранного сочувствия. – Я тоже терпеть не могу ездить к ветеринару.

– А то я не знаю, – ухмыльнулся я. – Помню, как ты тряслась от страха, когда Татьяна Михайловна привезла нас в клинику. Причем ты так дрожала, что ей пришлось тебя нести на руках.

– Было дело, – вздохнула собака и бросила взгляд на тарелку, – я смотрю, у тебя даже аппетит пропал. Если ты не будешь доедать, может, мне отдашь? – Она с надеждой посмотрела на меня.

В другой ситуации фиг бы я кому отдал свой завтрак, тем более если учесть, что все диетологи советуют его съесть самому. А теперь мне было не до него. Все мои мысли были о предстоящей экзекуции.

– Я не жадный кот. Ешь и помни мою доброту, – хмыкнул я и сбросил лапой еду с тарелки.

Та даже до пола не успела долететь, Пуха поймала ее в воздухе и проглотила, толком не жуя. Да ей бы в цирке служить. Среди жонглеров ей не было бы равных. Куда им до нее! Ловить предметы руками любой сможет, а вот так ловить еду ртом – это еще надо уметь.

Я вдруг вспомнил, как однажды смотрел по телику передачу на библейскую тему. Ее ведущий рассказывал совершенно фантастическую, на мой взгляд, историю, как Иисус Христос пятью хлебами и двумя рыбами накормил пять тысяч человек. Я еще тогда очень удивился – разве такое возможно? Оказывается, еще как возможно. Вон, Катерина одним завтраком умудрилась накормить и себя, и меня, и Пуху.

– Как же вкусно. – Собака довольно облизала морду и мечтательно вздохнула: – Вот бы так питаться постоянно.

– Быстро надоест, – хмыкнул я.

– Мне никогда не надоест, – категорично заявила она.

– Ты каждый день ешь свой корм, он тебе не надоел? – спросил я.

– Честно сказать, уже вот где стоит, – Пухель провела лапой по шее.

Глядя на нее, я мысленно рассмеялся. До чего же этот жест выглядел смешно и непривычно в исполнении собаки.

– То‐то и оно, – сказал я. – Так всегда кажется, когда ешь что‐то вкусное, а начни тебя кормить яичницей каждый день, ты через неделю закукарекаешь, как соседский петух Макгрегор.

– Это тот идиот, который мне спать по утрам не дает? – спросила она.

– Он самый, – кивнул я.

В прихожей нарисовалась Катерина, нарушив нашу беседу.

– Сократик, беги скорей сюда, нас уже такси ждет, – позвала она меня.

Увидев у нее в руках рюкзак, я несказанно обрадовался. Если бы я ехал к ветеринару с Татьяной Михайловной, она непременно засунула бы меня в ненавистный каземат, который за время наших с Колумбом путешествий уже стоит у меня поперек горла. Честно сказать, когда Катя пошла собираться, я разволновался не на шутку. Думаю, сейчас опять вырядится, как клоун. Я же от стыда умру, когда все будут пялиться на нее. Конечно, если бы мог, я бы сказал окружающим людям, что я не имею к ней никакого отношения и случайно оказался в ее рюкзаке, а так они непременно подумают, что она моя хозяйка. Надеюсь, вы понимаете, что я шучу. Пусть Катя хоть противогаз наденет, плевать я хотел на то, что люди будут судачить о ней.

И тем не менее я был рад, что в этот раз девчонка оделась более-менее прилично – в джинсы и белую футболку. Правда, настолько большую, что я решил, что она взяла ее поносить у Петровича. Но, увидев у нее на груди какой‐то яркий принт, тут же отмел эту мысль. Вряд ли взрослый мужчина будет носить одежку с таким дурацким рисунком.

Катерина соорудила на голове прическу, напомнившую мне ту башню, которая завалилась на бок. Если мне не изменяет память, она находится в Италии. Пока девчонка наводила последние штрихи в макияже, елозила щеточками по ресницам и губам, мы с Пухой устроились по бокам от нее и с любопытством наблюдали за отражением в зеркале. Я уже давно понял, что не только мне, но и собаке нравится смотреть, как женщины наводят красоту. Есть что‐то завораживающее в этом действии.

– Звери, ну как я вам? – спросила Катя и покрутилась перед зеркалом.

Для нас нет большего счастья, чем когда люди хотят услышать наше мнение. Пуха на радостях вскочила на задние лапы и, суча передними по воздуху, как по барабану, громко гавкнула, что на ее языке означало: «Великолепно!», ну а я потерся о ноги, давая понять, что люблю ее в любом виде.

– Да ну вас, – махнув рукой, хихикнула девчонка, – вы еще те подлизы.

Она отправила Пуху на улицу охранять двор, меня посадила в рюкзак, и уже через несколько минут мы с ней ехали в такси, устроившись на заднем сиденье. Пока я, высунув голову из рюкзака, рассматривал в окно городские пейзажи, Катя строчила сообщения. Я всегда удивлялся, с какой скоростью она это делает. Как‐то раз я решил понаблюдать за ней, да так насмотрелся, что от мельтешения ее пальцев у меня аж голова закружилась. Помню, как однажды шел по одной из улиц в нашем поселке и видел, как какая‐то бабулька пыталась записать в свой телефон номер с объявления, что висело на столбе. Она полчаса целилась в цифру, а когда попадала в нее, выглядела так, словно сделала открытие в области новейших технологий. Вот уж действительно, в молодости все горит в руках, а в старости все валится из них. До чего же смешно это выглядело со стороны. Но мне в тот момент было не до смеха. Глядя на нее, я думал, что тоже когда‐нибудь стану старым, немощным котом, а мои молодые сородичи будут надо мной смеяться, подначивать, мол, я отстал от жизни и совсем разучился охотиться.

Я не раз слышал от Петровича, что подобные отношения между молодежью и стариками в философии называются законом отрицания отрицания.

Я сам еще тот философ, но об этом законе ни сном ни духом не ведал и, конечно же, поначалу не понимал, в чем его суть, пока однажды не услышал, как хозяин объяснял это Димке. Оказывается, все просто. Новое всегда отрицает старое и занимает его место, но постепенно уже само превращается из нового в старое и отрицается все более новым. Например, мы отрицаем своих родителей, а наши дети отрицают нас, и так до бесконечности. Причем это касается не только одушевленных, но и неодушевленных предметов. Иными словами – это означает постоянное обновление. Надеюсь, понятно объяснил?

– Котейка, давай сделаем селфи, – голос Катерины выдернул меня из размышлений.

Я еще не успел дать своего согласия, как она вытащила меня из рюкзака, прижала к груди и навела на нас экран телефона.

– Улыбайся, – скомандовала девчонка и, нажав кнопку, добавила: – Мир должен знать, что ты едешь к ветеринару.

Я вот не понимаю, а если он не узнает, что произойдет? Жизнь остановится? Глупо было надеяться, что Катя сделает всего одну фотографию. Пока она щелкала нас со всех ракурсов, я думал, у меня челюсть отвалится скалить зубы. Даже водитель с сочувствием поглядывал на меня в зеркало заднего вида, из чего я сделал вывод, что он тоже не любит сниматься.

Наконец покончив с фотосессией, Катя опять сунула меня в рюкзак и принялась рассматривать фотографии.

– Как тебе эта? – она повернула ко мне экран.

Ничего такая. По крайней мере, я на ней вышел неплохо, впрочем, как и она. Мы выглядели так, словно созданы друг для друга.

– Мяу, – подтвердил я.

Она еще полистала фотки и опять повернула ко мне смартфон.

– Или, может быть, эта?

Да и эта тоже ничего. Правда, на снимке я случайно закрыл один глаз. Надеть на него черную повязку – вылитый пират.

– Мяу.

Но мой ответ опять ее не удовлетворил, и она продолжила рассматривать фотографии.

– А может, эта? – Катя показала мне очередной снимок.

Она что, издевается надо мной? Я уже два раза сказал свое мнение, а зачем тогда спрашивать? Не понимаю, неужели так важно, какая фотография будет на ее странице в социальной сети. Подписчики посмотрят ее и через мгновение забудут. Разве только Женя, а ему, думаю, без разницы, как Катя вышла на фотографии. Если он любит ее по‐настоящему, то для него она будет хороша в любом виде.

В этот раз я не стал отвечать на ее вопрос, молча отвернулся и уставился в окно.

– Не хочешь помогать, и не надо, – фыркнула девчонка, – сама выберу. Вредина. – Она показала мне язык и снова уткнулась в телефон.

Дорогая, ты сама напросилась. Зачем было сто пятьдесят раз задавать идиотские вопросы? И, несмотря на ее внешнюю обиду, я знал, что девчонка на меня не сердится.

– Вы прям как моя жена, разговариваете с котом, как с человеком, – с улыбкой глядя на нас в зеркало заднего вида, сказал водитель, заставив девчонку вынырнуть из гаджета и посмотреть на него.

– А как с ним разговаривать, если он все понимает? – вопросом на вопрос ответила Катерина и тоже улыбнулась. Она с любовью погладила меня по голове, а я еще раз убедился, что ее обида на меня была показушной. Я знаю Катю как облупленную. Она вообще никогда на меня не сердится, даже когда я сплю на ее одежде и после меня на ней остается шерсть.

– Тут с вами не поспоришь, – ухмыльнулся мужчина, – мне иногда кажется, что они больше нас понимают.

Почему кажется, если это так и есть? Лучшего консильери, чем коты, вам не найти, жаль, мы говорить не умеем. Но и это не проблема, своим поведением и жестами мы всегда дадим вам дельный совет.

– Моя благоверная, как и вы, тоже всегда советуется с нашим оболтусом. Представляете, она не у меня, а у него спрашивает, что приготовить на обед, – усмехнувшись, водитель снова посмотрел на нас. – Это я кота оболтусом называю. Правда, в отличие от вашего, наш обыкновенный дворняга. Мы его подобрали на улице. Приехали как‐то с женой на прием к врачу, выходим из поликлиники, смотрим, а нам навстречу бежит чудо. Страшное, как атомная война, к тому же маленькое, тощее, одна кожа да кости. Мы так и не поняли, откуда он взялся, как будто с неба свалился. Причем в больничном дворе было полно народу, а он бежал именно к нам, как будто родственников в нас увидел. У меня тогда прям сердце екнуло. И вот скажите, разве мы могли оставить его там? – Он опять бросил на нас взгляд и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: – Вот уж действительно говорят, не мы их находим, а они нас выбирают.

Вот вам подтверждение моих слов. А вы, небось, хихикали, когда я говорил, что осчастливил моих родственников своим выбором.

Их недолгую беседу прервал звонок Катиного мобильного, прозвучавший в тишине салона, как гром среди ясного неба.

– Привет, милый, – прощебетала девчонка и расцвела ярче, чем фиалка на нашем кухонном подоконнике.

Думаю, вы тоже догадались, что на том конце провода был Евгений.

– Все еще едем, – она почесала меня за ухом, – пробки на дорогах… Что за кабель? Сбрось название сообщением. Нет, я сейчас не смогу заехать, я же с котом. Нужно отвезти его домой… А до которого часа магазин работает? Боюсь, он уже закроется, пока я отвезу Сократа, а потом пока доберусь до него. А как срочно тебе нужен этот кабель? Вчера? – округлив глаза, воскликнула Катя. – Хорошо, тогда придется ехать с Сократом. – Девчонка посмотрела на меня и подмигнула.

Я уж было обрадовался, думаю, ну все, ветеринар отменяется, но не тут‐то было.

– Сейчас свожу Сократа к врачу, и сразу поедем туда, – продолжила Катерина. – Я тоже тебя целую. До завтра, любимый, – попрощалась она и тотчас залилась краской, как помидор.

Не понимаю, зачем стыдиться своих чувств? Я могу кричать о своей любви к Белле, и мне ни капельки от этого не стыдно.

Я облегченно вздохнул, когда она наконец положила трубку. Ей-богу, устал я от этого непонятного разговора. И тем не менее по ее фразам я догадался, что Жене понадобился какой‐то кабель, а он по неизвестным причинам не может его сам купить, вот и просит девчонку помочь ему.

– Сократик, придется тебе ехать со мной в торговый центр. – Она погладила меня по голове. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Милая, с тобой я готов ехать хоть на край света. К тому я еще ни разу не был внутри торгового центра, несмотря на то, что снаружи видел их десятки, при чем не только в нашей стране, но и в Стоун Тауне, и в Мельбурне, и даже в том маленьком городишке, где повстречал ветеринаршу, когда сбежал от аборигенов. Так что я четырьмя лапами за.

Ох, не знал я, чем обернется для меня эта поездка…

К моему огромному удивлению, в этот раз визит к Айболиту прошел без особых нервных потрясений. Молоденькая девушка-врач, которая осматривала меня, оказалась еще той говоруньей. Она не только знала о нашем проекте «Кот-путешественник», но и была подписана на наш аккаунт в «Инстаграме». Доктор то и дело нахваливала меня, мол, какой я обаятельный и привлекательный кот.

Хм, а то я сам этого не знаю.

При этом с восхищением рассказывала, какие мои фотографии и ролики ей нравятся больше всего. А пока врач тарахтела без умолку, я и не заметил, как она сделала мне прививку. Сдается мне, что это у нее тактика такая, заговаривать зубы четвероногим пациентам, чтобы отвлечь наше внимание от болезненной процедуры. Если это так, то она просто гений ветеринарии. Будь я президентом, вручил бы ей государственную награду за профессионализм. Ну а что? Человеческих докторов награждают всякими наградами, а почему звериных не наградить?

Доктор не забыла и про мой чип. Проверив его, она вынесла вердикт, что с ним все в порядке. После чего сделала в моем паспорте запись и вклеила какую‐то наклейку. В общем, я глазом не успел моргнуть, как врач объявила, что я здоров, как молоденький бычок, и могу смело путешествовать по миру. К такому Айболиту я готов ходить каждый день. Хотя нет, я погорячился.

Какой бы замечательной она ни была, все же с врачами лучше встречаться пореже.

Глава 8

Разве можно меня удивить после всего, что я уже повидал в своей жизни? Вот и торговый центр не вызвал у меня особого восторга. Ну да, большой, я бы даже сказал, громадный магазин, и что с того? Королевский выставочный центр в Мельбурне, где проходила выставка наших с Колумбом фотографий, был ничуть не меньше. В нем тоже было полно всяких магазинчиков и кафешек, а помимо них еще выставочные павильоны с чучелами всякой живности, картинами, автомобилями и прочими экспонатами. Да и народу в королевском центре тоже была тьма-тьмущая[20]20
  «Приключения кота Сократа в Австралии».


[Закрыть].

Правда, такого прозрачного лифта, как в нашем комплексе, там не было. Пожалуй, он стал единственным предметом моего восхищения. Ничего подобного я прежде не видел. Пока мы с Катей поднимались на нужный этаж, я как завороженный смотрел на снующих внизу людей, выглядевших настолько маленькими, что я невольно чувствовал себя великаном в стране лилипутов. У меня было стойкое ощущение дежавю, как будто нечто подобное уже было в моей жизни. И вдруг меня осенило.

Я вспомнил, как однажды точно так же наблюдал за муравьями. До чего же было любопытно смотреть, как они, не обращая на меня внимания, занимались своими делами. А я, глядя на них, ловил себя на мысли: «У этих маленьких тружеников нет ни совещаний, ни планерок, как у людей, но каждый из них работает и знает, что и как надо делать».

Вот и посетители торгового центра тоже не замечали меня в рюкзаке. Оно и понятное дело, им, как и тем муравьям, было не до меня. Кто‐то из них думал о предстоящих покупках, а тот, кто уже приобрел желанные товары, мысленно щеголял в обновках. Небось, вы сейчас подумали: «Кот, ты что, умеешь читать мысли покупателей?» Нет, друзья, я философ, а не потомственный ясновидящий. Просто сужу по моей Катерине.

Помню, как однажды Петрович дал ей деньги на платье, о котором она грезила долгое время. На радостях девчонка готова была тотчас отправиться за покупкой, да вот только дело было поздним вечером, когда магазин уже был закрыт. Ох и устроила она мне тогда ночку. Сама уснуть не могла и мне спать не давала. Крутилась на кровати, как юла. А я никак не мог понять, что с ней происходит. Думаю, может, заболела или с Женей поссорилась? И только когда я возмущенно замяукал из‐за того, что она едва не раздавила меня своим телом, Катя призналась: «Сократик, я так хочу это платье, так хочу, что даже уснуть не могу». Вон оно в чем дело. Оказывается, всему виной предстоящая покупка. Честно сказать, в моей кошачьей голове до сих пор не укладывается, что какая‐то тряпка может стать причиной бессонницы. Нет, конечно, я тоже порой не могу уснуть, но в такие моменты я думаю о Белле или о предстоящей командировке, а если сильно голодный, то о еде.

Из всех посетителей торгового центра меня заметили лишь две девочки, ехавшие с нами в лифте. Они стояли рядом и тоже глазели вниз. Конечно, у меня слух не как у гуся, но тем не менее я отчетливо расслышал, когда одна из них шепнула другой.

– Насть, смотри, смотри, – она кивнула на меня, – у девчонки в рюкзаке кот сидит.

Та тут же потеряла интерес к муравейнику и уставилась на меня так, словно не верила своим глазам. Да, милая, ты не ошиблась, я кот. Абсолютно ничего не подразумевая, я просто моргнул глазами, а она подумала, что я с ней заигрываю, и от радости хлопнула в ладоши. Глупо было бы, если бы Катя этого не услышала. Она посмотрела на нее, потом на меня и с улыбкой сказала:

– Сократ, ты уже и здесь успел найти себе подружек.

Да никого я не искал, они сами меня увидели.

– Ой, какой он у вас хорошенький! – Юная попутчица выудила из кармана мобильник и спросила: – А можно я его сфотографирую?

О, нет! Только этого мне не хватало. Девочка, я в отпуске, обращайся, когда буду на работе. Зная, какая моя Катерина добрая душа, конечно, я понимал, что она ей не откажет, и уже мысленно приготовился к незапланированной фотосессии. Я молился всем богам одновременно, чтобы Катя не ляпнула им, что я главная действующая морда проекта «Кот-путешественник» и чтобы девчонки сами не узнали меня. Иначе эта фотосессия будет длиться до второго пришествия.

– Только быстро, – как я и предполагал, согласилась Катерина и, к моей великой радости, добавила: – а то нам на следующем этаже выходить.

И что вы думаете? Разрешения на съемку просила одна девчонка, а фотографировали вдвоем. Что‐то я не понял, а как же соблюдение моих прав? Лично я вообще не давал своего согласия. Но, на мое счастье, эта съемка оказалась самой короткой из всех, что были в моей жизни. До того, как лифт известил нас звонким сигналом о прибытии на нужный этаж, они успели сделать по паре-тройке снимков.

Уже через некоторое время мы стояли у ярко освещенной витрины нужного нам магазина, и Катя давала мне наставления перед тем, как войти внутрь.

– Сократик, прошу тебя, сиди тише воды, ниже травы и не высовывай голову из рюкзака. Если тебя увидят, меня не пустят в магазин, а я должна во что бы то ни стало купить Женьке кабель для наушников, иначе он не сможет написать музыку для нашего видео. Ты меня понял?

Да понял, понял. Я же не тупой. Только ты молнию до конца не застегивай, а то потом откроешь рюкзак, а я буду, как рыба, кверху брюхом лежать. Тьфу ты, глупый кот, нашел о чем думать. И словно услышав мои мысли, девчонка сказала:

– Я оставлю щелку, чтобы тебе было чем дышать.

Ну, спасибо, дорогая! Есть надежда, что вернусь домой живым.

По понятным причинам все, что происходило дальше, я не видел, а только слышал. Катерина объяснила подошедшему к нам продавцу цель своего прихода, тот внимательно выслушал ее, попросил подождать и удалился. Я это понял по наступившей вокруг нас тишине. Любопытство грызло меня, как мой друг Мавроди зернышко. Сил нет, как хотелось хоть одним глазком взглянуть, что это за чудо-магазин такой, в котором продаются какие‐то непонятные кабели. К тому же в этом рюкзаке я чувствовал себя моряком подводной лодки, а я с детства боюсь закрытых пространств.

Колумб тоже, часто носит меня в рюкзаке, но я это переношу абсолютно спокойно, поскольку моя голова находится на поверхности. А теперь я сидел полностью внутри и думал лишь о том, как бы у меня не случился приступ клаустрофобии.

Помню, как однажды Татьяна Михайловна случайно закрыла меня в кладовке и выключила свет. От страха я начал носиться там, как умалишенный. Побил посуду, банки с соленьями, вареньями, поскидывал с полок все, что мне было под силу скинуть. Вы не представляете, какой скандал подняла хозяйка, когда увидела последствия моего вынужденного заточения. До сих пор с содроганием вспоминаю, как метался по дому, пытаясь скрыться от ее гнева.

Но стоило только предпринять попытку немного высунуться из рюкзака, как Катька прошипела у меня над головой:

– Спрячь уши.

И мне ничего не оставалось сделать, как подчиниться. Не мог же я допустить, чтобы из‐за меня Женя не написал музыку.

Продавец не заставил себя долго ждать и вскорости вернулся назад.

– Девушка, к сожалению, ничем не могу вам помочь. Таких кабелей не существует, – сообщил он, – но есть… – парень не успел договорить, Катя его перебила:

– Как не существует? – воскликнула она, а я уловил в ее голосе растерянность.

– Не существует. Есть вот такие, – по паузе я понял, что он показывает ей образец.

– А как же мне быть? – спросила она.

– Попробуйте взять этот, – предложил мужчина. – Думаю, он должен подойти к вашим наушникам.

– Погодите минутку, мне нужно посоветоваться, – попросила девчонка. Я почувствовал, как она полезла во внешний карман рюкзака за телефоном, по ходу объясняя собеседнику: – Дело в том, что кабель нужен не мне, а моему парню. Он в отъезде и попросил меня купить. Я сейчас ему позвоню, но боюсь, у меня не получится доходчиво объяснить. Я ничего не соображаю в этом. Могу я дать вам трубку, чтобы вы ему объяснили?

– Да, конечно, – согласился консультант.

По повисшему молчанию я понял, что Катя звонит Жене, но, судя по долгой паузе, нетрудно было догадаться, что он не берет трубку.

– Абонент недоступен, – в конечном итоге озвучила она мои предположения и, как бы оправдываясь, добавила: – Просто он находится в деревне у бабушки, а там связь, как в бункере.

Я услышал, как продавец хохотнул, а потом сказал:

– Девушка, не переживайте. Пока будете дозваниваться до вашего парня, можете присесть вон на тот диванчик, а как дозвонитесь, подходите ко мне, и я ему все расскажу.

– Спасибо, – поблагодарила Катя и направилась в указанном направлении.

Она поставила рюкзак вместе со мной на диван и плюхнулась рядом. Вокруг нас снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь механическим голосом, доносившимся из ее телефона: «Абонент находится вне зоны действия сети». Я тут же воспользовался тем, что ей не до меня, и высунул мордочку на поверхность.

Ей-богу, устал я сидеть в этой подводной лодке и строить догадки, что происходит вокруг. Сказать, что я обалдел от того, что предстало перед моими глазами, это не сказать ничего. Еще никогда я не был в таком огромном магазине и не видел такого количества всевозможных проводов, шнуров, удлинителей, наушников, микрофонов, колонок, музыкальных инструментов и прочих штучек.

Хм, а я голову ломаю, что такое кабель. А это, оказывается, обыкновенный провод с металлическими штуковинами на концах. Не знаю почему, но все эти веревочки, шнурочки, проводочки всегда вызывали во мне жуткий интерес. Может, в прошлой жизни я был человеком и работал электриком? Мне всегда хотелось попробовать их не только лапой, но и на зуб. Те, кто со мной давно знаком, наверняка помнит, как из‐за этого пристрастия я даже опростоволосился на телевидении, когда отправился туда вместе с Кешей в сопровождении его деда, друга нашей семьи Леонида Исаевича. Пока мои родственники грели косточки на испанских пляжах, я временно жил у них. Нас тогда пригласили на передачу, главными героями которой стали мы с мальчишкой. А все потому, что он втайне снял видео, как я, сидя перед входной дверью, требую выпустить меня на улицу, а потом выложил ролик в интернет, и он набрал какое‐то немыслимое количество просмотров. Именно тогда я впервые почувствовал, что значит быть знаменитостью.

Так вот, я до сих пор не могу забыть лицо ведущего передачи, когда он обнаружил, что я вырвал провод из микрофона, висевшего на поясе брюк Кеши[21]21
  «Подлинный Сократ».


[Закрыть]. Казалось бы, после такого позора я должен был навсегда избавиться от пагубного пристрастия. Ан нет. Эта болезнь оказалась неизлечимой.

Вот и теперь, пока рассматривал со своего наблюдательного пункта все эти штуки, у меня прям лапы чесались, так хотелось попробовать их на зуб. Я глянул на Катю, она то и дело жала кнопку на телефоне, а оттуда по‐прежнему доносился мерзопакостный голос. В очередной раз, когда девчонка предприняла попытку дозвониться, свершилось чудо. В трубке раздался гудок, а через мгновение послышался голос парня.

– Женя, наконец‐то я до тебя дозвонилась! – воскликнула Катерина. Она подорвалась с места и помчалась к сотруднику магазина, объясняя на ходу: – Здесь нет таких кабелей, есть другие. Я сейчас дам трубку продавцу, он объяснит.

Она убежала, а я остался на диване. И в этот момент у меня словно рассудок помутился. Я тотчас позабыл о ее наставлении и сам не понял, как вылез из рюкзака. Оказавшись на полу, я огляделся по сторонам. В торговом зале посетителей было раз-два и обчелся. Какой‐то парень бродил вдоль стены, где висело немыслимое количество золотых дудок разнообразных форм и гитар всевозможных цветов и размеров.