Текст книги "Осенний марафон лабрадора Трисона"

Глава 6

Чуть позже мы с Елисеевым проехались по нескольким ломбардам, а Дёмин смотался в службу безопасности того самого торгового центра, на парковке которого украли драгоценности дамочки, и привёз записи с видеокамер. Наша миссия не принесла успеха: владельцы ломбардов утверждали, что такие украшения никто не закладывал. Зато после просмотра видеозаписей стало ясно, как Джо обронил в машине штопор. Его действительно спугнули. В тот момент, когда он рыскал в автомобиле дамочки, на парковке показались двое мужчин, шагавших в его сторону. Заметив их, он спешно, но при этом аккуратно закрыл дверь, стараясь не шуметь, присел на корточки и в таком положении добрался до соседней машины, затем до следующей – и только потом встал на ноги и быстрым шагом пошёл прочь. Мужчины позади продолжали идти спокойно, а значит, никто из них ничего не понял. Несмотря на кучу совершённых движений, хитрый Джо действовал хитро: мы так и не смогли рассмотреть его лица. Его закрывал надвинутый по самое не хочу капюшон, к тому же воришка постоянно находился спиной к камере. Выходит, он знал их месторасположение. Да ему бы в разведчиках служить. Замаскировался так, что кроме его фигуры и тёмной одежды мы так ничего и не увидели. Как и говорил Елисеев, наш потрошитель действительно выглядел молодым, я бы даже сказал подростком. Оно и понятно, разве сможет взрослый человек так долго ходить гуськом? Ну ничего, Джо, зато теперь мы знаем твой запах.

Из разговоров Елисеева и Дёмина я понял, что все кражи произошли в нашем районе. Быть может, потрошитель тоже живёт здесь? Хотя не факт. Многие воришки не решаются красть там, где живут. Ладно, как говорил мой первый подопечный Иван Савельевич: «Война план покажет». А мы будем надеяться на везение.

После столь длительного отпуска мой первый рабочий день оказался невероятно длинным. Мы с Елисеевым вернулись домой, когда на небе уже вовсю хозяйничала луна. Вот такая работа у полицейских. И несмотря на то, что родные уже лежали в кроватях, они всё равно вышли нас встречать. Шура приготовила нам ужин. Вернее, Елисееву, мне-то чего его готовить? Насыпала корма в миску – и дело с концом. Елисеев занял своё место за столом, она уселась напротив него и, подперев щёку рукой, смотрела, как муж дорогой ест. А вокруг меня бегал другой наблюдатель, то и дело заглядывая в миску.

– Трисон, ну что, поймали воришку? – спросил Марсель.

– А ты откуда знаешь про него? – Бросив на него взгляд, я нахмурился.

– Ты вроде взрослый пёс, но иногда задаёшь такие глупые вопросы, прям как щенок, – хмыкнул он. – Я же не на Луне живу. Слышал, как Елисеев разговаривал с Дёминым по телефону.

После его замечания мне вдруг стало стыдно. И действительно, нашёл что спросить. Как может домашний питомец не знать о таком? Нам даже не надо нарочно что-то рассказывать, мы узнаём всё их ваших разговоров.

– Нет, ещё не поймали, – ответил я, продолжая хрустеть шариками.

Честно сказать, я так устал, что у меня не только соображалка плохо работала, но и жевать не было сил. Эх, Шура, Шура, могла бы и паштетом угостить. Хотя чего я разбубнился, как старый пёс? Александра – добрая душа, вряд ли она прятала его от меня.

– Надо было меня взять с собой на работу, я бы быстро нашёл воришку, – важно заявил Марсель. – Как никак, а я на ищейку учусь.

– Да найти не проблема, – усмехнулся я его самоуверенности. – Главное – знать, где искать. Город-то большой.

На этом аргументы Марселя закончились, и он перевёл разговор на другую тему, как делал всегда в подобных ситуациях.

– Вкусный корм? – спросил он и снова заглянул в мою миску.

– А то ты не знаешь, – опять усмехнулся я.

– Да я ужинал чёрт знает когда, – закатив глаза, фыркнул он, – и уже забыл, какой он на вкус.

Вот же врунишка. Ещё скажи, что тебя вообще Шура не кормила. И хотя животные все жуткие собственники, для Марселя мне не жалко еды. Я прекрасно понимаю: растущий организм и всё такое. Сам когда-то был молодым.

– Ну тогда угощайся. – Я подвинулся, давая ему возможность подойти к миске.

Тот сунул в неё морду и на радостях стал жадно хватать шарики, будто сто лет не ел. Глупо было бы, чтобы родственники этого не заметили.

– Марсель, как тебе не стыдно? – возмущённо воскликнула Шура. – Ты же недавно поужинал. Сейчас же отойди оттуда! – Она хлопнула ладонью по столу. – Дай Трисону спокойно поесть.

Но Марсель не подчинился, продолжая уплетать корм.

– Ах ты бесстыжая собачья морда, – вмешался Елисеев. Он так посмотрел на Марселя, что не только он, но и я поёжился.

После этого Марселя как ветром сдуло от миски. Он уселся в стороне и, понуро опустив голову, исподлобья посматривал на людей.

– Не понимаю, чего они ругаются, – глянув на меня, пробормотал он и включил свою железобетонную логику: – Корм твой, а они возмущаются так, будто я им в тарелку залез. А то мы сами не разберёмся.

До чего же он смешной, особенно когда строит из себя обиженного. В эти моменты на него невозможно смотреть без улыбки. Я доел корм, запил его водичкой и, поблагодарив родственников за ужин, пошёл в нашу комнату. Марсель понял, что повторный ужин пролетает, как фанера над Парижем, и потрусил за мной.

Скажу вам, друзья, это великое счастье – своя кроватка. С каким же удовольствием я разложил на ней свои уставшие за этот нескончаемый день кости. Марсель тем временем развалился на своей, широко зевнул и, положив голову на лапы, со вздохом сказал:

– Что-то устал я сегодня.

Нет, вы это слышали? Устал он. От чего? Целый день ходить хвостиком за Шурой или валяться у её ног? Это ж какую совесть надо иметь, чтобы заявить подобное. Я только открыл пасть, собираясь подначить его, как услышал тихое сопение, а ещё через мгновение раздался храп, от которого комната заходила ходуном. Вот тебе и молодость. Не успела голова Марселя коснуться кровати, как он тотчас уснул. А мне было не до сна. Уснёшь тут, когда рядом такие звуки. К тому же мысли разные лезли в голову. Я всё думал, как Джо научился открывать двери машин штопором? Хотя, если верить Елисееву, среди воришек есть такие умельцы, которые даже социальные сети взламывают. Ума не приложу, как они это делают. Для меня этот ваш интернет – всё равно что космос. Его разве можно взломать?

Глава 7

Следующий рабочий день начался с совещания в кабинете Сан Саныча. Конечно, он уже был в курсе, что наш потрошитель совершил очередной набег на дорогую машину. Да и как он мог не знать? В конце концов, начальник он или кто? А когда Саныч попросил рассказать подробности, напарники сообщили, что личность воришки по-прежнему неизвестна, но им удалось обнаружить в машине дамочки улику. Пока они общались, сидя за столом, я дремал у ног Макса. Хотя слово «дремал» здесь не совсем уместно, ведь я был начеку. Так вот, когда я услышал, с какой гордостью и чуть ли не хором мои напарники заявили об улике, я аж привстал от возмущения. Оказывается, это они её нашли. Как же люди любят загребать жар чужими руками. Хорошо хоть Елисееву хватило совести рассказать, как было на самом деле. Правда, это произошло, когда он увидел, что я сел на лапы и недовольно посмотрел на него.

– Товарищ начальник, – откашлявшись, обратился он и, виновато глянув на меня, продолжил: – Вообще-то, если быть объективным, то штопор нашёл Трисон.

Только не подумайте, будто я хотел, чтобы он упомянул о моём участии в деле. Вовсе нет. Мне и так славы хватает. И даже если бы он этого не сказал, я бы всё равно на него не обиделся. Просто я за справедливость. Раз уж мы напарники, значит, всё должно быть по-честному. Вот я же не приписываю себе его заслуги.

– А ты думаешь, я этого не понял? – усмехнулся Саныч. – Если бы не он, вряд ли бы кто-то из вас додумался заглянуть под коврик. Молодец, Три-сон. – Наклонившись, он выглянул из-за стола и посмотрел на меня. – Хорошо, что ты вернулся, хоть какие-то подвижки начались. Иначе твои коллеги по сей день топтались бы на месте.

Мне было до чёртиков приятно услышать его похвалу, но в то же время стало обидно за напарников. Они же не виноваты, что у них нюх не как у меня. И знаете, к какому выводу я пришёл в тот момент? В каждом полицейском участке в обязательном порядке должен служить четвероногий сотрудник, тогда и раскрываемость заметно увеличится. Ведь мы умеем делать то, что людям и не снилось. Прямо чувствую, как вы сейчас подумали: «Трисон, ну и хвастунишка ты». Каюсь, грешен. Похвастаться я люблю. Да и кто не любит? Лично я не встречал таких ни среди вас, ни среди нас. Но вы же понимаете, я вас не обманываю. Вы же сами знаете, сколько я спас людей благодаря нюху.

Нравился мне наш начальник за то, что не любил развозить сопли. Это Сан Саныч так выражается. Он не стал надолго затягивать совещание и вскорости отпустил нас. Оно и понятно, нам не лясы точить нужно, а заниматься поиском воришки. Но, выходя из кабинета Саныча, я даже представить не мог, как скоро мы его найдём.

– Ладно, Ванёк, ты будь здесь на телефоне, – распорядился Елисеев, – а мы с Трисоном проедемся по остальным ломбардам. Может, где всплывут цацки нашей светской львицы.

Мужчины дружно усмехнулись, и мы разошлись в разные стороны. Дёмин пошёл в кабинет, а мы отправились на парковку и сели в машину. Но, прежде чем отправиться в путь, Елисеев вытащил из кармана куртки пакет, в котором лежал штопор, достал его и дал мне понюхать.

– Это я так, на всякий случай, – словно оправдываясь, сказал он. – Чтобы ты запах вспомнил.

Можно подумать, я его забыл. Но люди почему-то именно так и считают. Да, мы можем временно запамятовать, но только до тех пор, пока снова его не унюхаем.

Елисеев сунул улику обратно в пакет и, вернув его в карман куртки, выудил телефон и стал искать в нём адреса ломбардов, бормоча под нос:

– Так, куда же нам поехать первым делом? Этот недалеко, а этот у чёрта на куличках. Давай, наверное, с него и начнём.

Он глянул на меня, словно ждал моего одобрения. Да мне какая разница? Куда решишь, туда и отправимся.

– Нет, – Макс замотал головой, – поехать сейчас туда – это полдня убить в пробках. Предлагаю смотаться сначала в тот, что поближе. А там видно будет.

Мы отправились в путь и уже вскорости были на месте. Ломбард действительно находился недалеко от нашего отдела, всего в получасе езды. Правда, подъехать прямо к нему не получилось. Улица, на которой он находился, оказалась пешеходной. Пришлось бросить машину на соседней и идти пешком, лавируя между жилыми домами. Мы свернули в один из дворов и увидели впереди группу подростков. Толкаясь друг с другом, громко разговаривая и смеясь, они шагали в сторону здания за решётчатым забором. Я сразу понял, что это школа. В том районе, где была наша старая квартира, недалеко от нашего дома такая тоже стояла. Возле неё и на её территории детей всегда было видимо-невидимо, особенно в тёплое время года. И вели они себя точно так же, как эти ребята. Одним словом – молодёжь.

В отличие от веселящихся подростков, мы шли быстрее и уже вскоре настигли их, но обогнать не смогли. Они растянулись на весь тротуар. Не обходить же по газонам. Нет, я-то могу, а вот Елисееву как-то несолидно будет.

– Ребята, позвольте пройти, – обратился он к ним.

Те расступились, освободив нам дорогу, и мы пошли сквозь толпу. Один из подростков, который стоял дальше всех от нас, глядя на меня, расцвёл, как майская роза, и, улыбнувшись во все свои тридцать два, сказал:

– Здоров, пёсель.

Его приветствие было встречено бурным смехом остальных. Ей-богу, ведут себя как дикари. Такое чувство, будто никогда собак не видели. Но, честно сказать, я на них не обиделся. Я уже давно понял: детям палец покажи, и они будут хохотать до упаду.

Мы подошли ближе к улыбчивому парню, и я вдруг уловил тот самый запах, а когда поравнялись с ним, то уже нисколько не сомневался: он и есть наш потрошитель. Так вот ты какой, Джо. Он был очень даже симпатичным и довольно высоким. И хотя воришка носил другие вещи, его худощавое телосложение доказывало: именно его мы видели на видеозаписях.

Я остановился возле него, не зная, как сообщить Елисееву, что мы нашли нашего Джо. Гавкать было неудобно, а то ещё примут меня за чокнутого. Шёл себе спокойно и вдруг ни с того ни с сего начал кидаться на детей. Макс тем временем прошёл вперёд и, не увидев меня рядом, обернулся.

– Трисон, ну ты чего завис? – спросил он. – Идём.

Услышав его обращение ко мне, молодёжь снова рассмеялась, а я понял, что другого выхода у меня нет: хочешь не хочешь, а придётся гавкать. Как же в такие моменты я завидовал людям! Они могли нормально изъясняться, а мне нужно из шкуры вон вылезти, желая донести мысль.

Я несколько раз перевёл взгляд с Макса на парнишку, всем своим видом прося обратить на него внимание, и только открыл пасть, собираясь подать голос, как вдруг из здания школы прозвучала трель звонка.

Точно такой я слышал возле школы, находившейся в районе, где мы жили раньше. И в этот самый момент кто-то из подростков закричал:

– Пацаны, бежим скорее. Кувалда порвёт нас, если мы опоздаем на урок.

После чего они сорвались с места и рванули к ограждению, а я уставился им вслед и вместо того, чтобы предпринять какие-то действия, задался вопросом: «Интересно, а кто такая Кувалда?» Но, думалось мне, это клич… ой, пардон, прозвище учителя.

Они так быстро исчезли за калиткой, что я и глазом не успел моргнуть. Видимо, эта Кувалда не даёт им спуска.

– Трисон, ты же не просто так остановился возле того парнишки? – вопрос Елисеева вывел меня из задумчивости. – Ты что-то учуял?

– Ав, ав, ав! – Я закивал головой.

– То есть ты хочешь сказать, что он наш потрошитель? – Макс с прищуром посмотрел на меня.

– Ав, ав, ав, – снова подтвердил я и рванул к ограждению школы.

Елисеев побежал за мной, выкрикнув на ходу:

– Да погоди ты, не торопись. Теперь он от нас не уйдёт.

В отличие от подростков, нам не удалось попасть на территорию школы. На калитке стоял кодовый замок, открыть который, как оказалось, можно было только с помощью специального пропуска. Пришлось звонить в домофон и объяснять охраннику, что мы из полиции и нам необходимо срочно встретиться с директором. И только после этого он соизволил открыть. Прямо не школа, а какой-то секретный объект. Хотя, если честно, я не вижу в этом ничего плохого. Как ни крути, это учреждение для учителей и учеников, ну ещё их родителей. Тогда что в нём делать посторонним? Если каждый желающий сможет зайти, то это будет уже проходной двор.

Вскоре мы стояли в кабинете директора, седовласого мужчины. Он любезно предложил Елисееву присесть к его рабочему столу, и пока напарник рассказывал, что привело нас к нему, глаза его с каждой минутой становились всё круглее и круглее. Выслушав Макса, он покачал головой.

– Поверить не могу, что наш ученик занимается подобными вещами. – Потом посмотрел на меня и спросил: – Может, ваш пёс ошибся?

В этот раз я изменил своей привычке отдыхать при каждом удобном случае и сидел рядом с Елисеевым, краем глаза рассматривая кабинет, но в то же время был весь внимание. Услышав его вопрос, я чуть не поперхнулся от возмущения. Ещё никогда в жизни нюх меня не подводил. Это как если вы увидите на заборе табличку «Осторожно, злая собака», а вам скажут, будто вам она померещилась.

– Думаю, это невозможно. – Макс мотнул головой. – Он уже столько правонарушителей поймал и ещё ни разу не ошибся. – Он тоже посмотрел на меня и спросил: – Трисон, ты уверен, что мы по адресу пришли?

– Ав, – тихонько, чтобы не напугать директора, ответил я.

– Ты смотри, какой умный, – хмыкнул тот и со вздохом сказал: – Ну что ж, раз так, тогда пойдёмте искать парня. – Он встал из-за стола и спросил: – И какое наказание ему за это грозит?

– К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос, я не судья. – Елисеев тоже поднялся со стула и развёл руками. – Но, думаю, если он вернёт украденные вещи владельцам, то наказание не будет сильно строгим. К тому же он несовершеннолетний.

– Какую плохую новость вы мне принесли. – Директор сокрушённо покачал головой, выходя из кабинета, ну а мы пошли следом за ним.

Школы я видел только снаружи, а вот внутри никогда не был. По сути, она напоминала наш отдел. Те же длинные коридоры с множеством дверей.

Правда, в отличие от нашего кабинета, где стояло всего лишь два стола – Елисеева и Дёмина, – в здешних их было десятка по два, и за каждым сидели ученики. Видели бы вы их реакцию, когда мы заходили в класс. Некоторые рассматривали меня, как пришельца с далёкой планеты. Такое чувство, будто я не пёс, а зелёный человечек с антеннами на голове. Другие хихикали и бросали в мой адрес комментарии вроде «Привет, собака»; «Как дела, приятель»; «Какой крутой лабрик». А девчонки в основном улыбались и махали мне, словно лучшей подруге. Я уже давно понял: они – милейшие создания на земле. Нет, конечно, и среди них есть исключения, но я говорю о большинстве.

В первых двух классах нашего воришки не оказалось, и мы направились в следующий. Как и прежде, первым в кабинет зашёл директор и что-то сказал учительнице, после чего пригласил войти нас. Уже не обращая внимания на комментарии, я прошёлся глазами по лицам и за последним столом у окна заметил Джо. При виде нас он снова заулыбался, будто увидел старых знакомых. Из чего стало ясно: парнишка даже не подозревает, что мы пришли по его душу. Оно и понятно, если бы Елисеев был в полицейской форме, наверняка он заволновался бы. Но напарник носил обычную одежду, да и на мне не было служебного жилета. Посмотрев на директора, Елисеев едва заметно кивнул, давая понять, что мы нашли того, кого искали. Тот снова покачал головой и тяжело вздохнул. Невооружённым глазом было видно, как ему не нравится вся эта ситуация.

– Ребята, – он наконец обратился к ученикам и показал на Макса, – это майор полиции Елисеев. Он хочет поговорить с вами.

Бедный Джо. После этих слов он позеленел от страха и словно онемел. До чего же мне стало жаль его. В тот момент я даже подумал, если бы Елисеев его не увидел, я бы не выдал мальчишку. Хотя и понимал, что это неправильно. Как ни крути, а он преступник, пусть и молодой. Я-то думал, Макс сразу предъявит ему обвинение, но, к моему удивлению, он вытащил из кармана куртки штопор и, показывая его классу, спросил:

– Ребята, чья эта вещь?

Конечно же, я догадался: он хотел, чтобы парнишка сам сознался в содеянном.

– Не моя, не моя, не моя, – хором раздалось со всех сторон.

Ученики давай переглядываться между собой и пожимать плечами. И только Джо молчал. А когда наши взгляды встретились, я увидел в его глазах мольбу, панику и страх. Мне так не хотелось позорить его перед всем классом, и я решил не показывать на него, даже если Елисеев попросит меня. Он знает, как выглядит воришка. К тому же Макс ещё и психолог по образованию, вот пусть и берёт ситуацию в свои ла… тьфу ты чёрт, руки. В общем, не знаю, правильное я принял решение или нет, но так мне подсказала совесть. Но ни мне, ни напарнику не пришлось уличать парнишку. За нас это сделал его одноклассник, сидевший за первым столом у двери.

– Я знаю, чей это штопор, – сказал он и, обернувшись на воришку, ткнул в него пальцем. – Его. Тёмыч, ну, в смысле, Артём всегда носит его с собой. Он говорит, что штопор – его талисман.

Так ты, выходит, Артём, наш неуловимый Джо. Ну а от того, как поступил Елисеев, я его ещё больше зауважал. Он сухо поблагодарил инициативного ученика и, посмотрев на Джо, сказал:

– Давай выйдем в коридор, там поговорим.

Тот тяжело вздохнул и, понуро опустив голову, поплёлся вместе с нами в кабинет директора.

Друзья, не буду пересказывать всей беседы, упомяну лишь то, что интересовало меня больше всего. Зачем Джо воровал вещи из машин? Что толкало его на эти правонарушения? И кто научил его открывать двери машин штопором? Думаю, вы тоже задавались этими вопросами. Признаться, услышав его ответ, я, мягко сказать, офигел. Оказалось, такое у него хобби и делал он это ради острых ощущений. А ещё Джо сказал, что таким образом он оттачивал своё мастерство взлома и его никто этому не учил. Просто однажды он попробовал открыть машину с помощью проволоки, и у него получилось. С тех пор это превратилось в его увлечение. За время работы в полиции я слышал о разных опасных забавах подростков, начиная от прогулок по крышам, изучения подземных коммуникаций, посещения заброшенных мест, катания на крышах поездов и заканчивая самым, на мой взгляд, идиотским: намеренным перекрытием доступа кислорода к мозгу для удовольствия. Вот только я никак не мог понять зачем. Так ведь и задохнуться можно! Какое издевательство над собой. У всех этих забав даже есть свои названия, какие-то иностранные словечки. Из всех я запомнил лишь одно: «Собачий кайф». Догадайтесь с трёх раз, что это? Да-да, самое идиотское увлечение. Нет, ну это ж надо было додуматься. Да нам в жизни не придёт в голову ничего подобного. На такое способны только люди.

Но о таких увлечениях, как у Джо, я услышал впервые. Когда Елисеев спросил, зачем он воровал вещи из автомобилей, если это всего лишь его хобби, тот ответил, мол, если бы он этого не делал, то владельцы думали бы, будто сами забыли закрыть машину. А ему, видите ли, хотелось, чтобы они оценили его умение открывать двери без единой царапины. К нашему великому счастью, украденные вещи он никуда не девал, а хранил у себя дома. Всё-таки странным воришкой оказался Джо.

В тот день я возвращался домой очень грустным. Ну а с чего мне было веселиться? Дело раскрыли, теперь Елисеев приложит максимум усилий, чтобы поехать на свадьбу. Несмотря на поздний вечер, машин на дорогах было полно. Впрочем, как всегда. Пока напарник крутил баранку, я свернулся калачиком на переднем сиденье и предавался размышлениям. Для себя я решил: нет смысла рвать сердце по поводу поездки родственников на свадьбу: чему быть, того не миновать. Лучше подумать о более приятном. Например, о мясном печенье, которым наградил меня Сан Саныч за успешное раскрытие дела. Всё-таки умный он мужик. Его не обведёшь вокруг пальца. Он сразу понял, кто нашёл воришку, едва увидев нас на пороге своего кабинета с генеральским портфелем. Я вам даже больше скажу: Саныч знал, что я найду Джо, а иначе откуда бы у него взялась награда? Не могу даже описать, каким фантастическим на вкус было печенье. Такое ароматное и тающее во рту, как снежок. Уверен, вам бы тоже оно понравилось. Но вы же не станете его пробовать. Наверняка побрезгуете, скажете: «Я собачью еду не ем». А зря. Я знаю, многие из вас любят пирожки с мясом. Так вот, печенье – это те же пирожки, только с хрустящим тестом.

А вообще я понял, что люди до поры до времени кочевряжатся, пока, как говорит Анна Михайловна, петух жареный в одно место не клюнет. Помню, отец Макса, мой последний подопечный, рассказывал о своём друге лётчике. Когда наша старая страна рухнула и стала Россией, он служил в дальней авиации командиром самолета. Однажды они перевозили какую-то гуманитарную помощь и решили перекусить. Достали пару баночек иностранных консервов и пачку галет – и всё это дело приговорили. Никто особо не владел английским языком, знали лишь те слова и фразы, которые были связаны с их работой, поэтому прочитать этикетки они не смогли. А когда прилетели в пункт назначения, один из принимающих груз сотрудников, выслушав их хвалебные отзывы о невероятно вкусных консервах, рассказал, что они съели червей для рыбной ловли. И ничего, никто не отравился. Поэтому, если рядом нечего перекусить, можете смело брать нашу еду. К тому же она качественнее. Если производитель напихает туда химии, мы ни за какие коврижки к ней не притронемся. Но, если мне не изменяет память, об этом я вам уже миллион раз рассказывал.

Из этих мыслей меня выдернула трель мобильного телефона. Елисеев нажал кнопку на руле, и в салоне раздался мужской голос:

– Здоров, Макс.

– И тебе не хворать, – заулыбался Елисеев. – Проша, ты не поверишь, я только о тебе подумал.

Это ещё кто такой? Впервые слышу это имя. Но судя по тому, как Елисеев его интерпретировал в уменьшительно-ласкательной форме, нетрудно было догадаться, что они друзья. Вряд ли он обратился бы к малознакомому человеку таким образом. Интересно, Проша от какого имени произошло? Сдаётся мне, от Прохора. Не хочу обидеть обладателей этого имени, но мне оно кажется каким-то попугайским.

– И в каком направлении мыслил? – спросил Проша.

– Да в каком? Вспомнил наш вчерашний разговор о твоём марафоне и подумал, что у тебя с головой не всё в порядке.

Елисеев так громко рассмеялся, что я аж привстал на сиденье. Его смех звучал заразительно, поэтому не только Проша последовал его примеру, но даже я улыбнулся, широко разинув пасть.

– Почему ты так решил? – наконец успокоившись, спросил Проша.

– Проша, да разве нормальный человек может пробежать пятьдесят километров?

– Не пятьдесят, а сорок два, – поправил его тот.

– Ну да, прости, ошибся, – усмехнулся Макс. – Для меня что одно, что другое – всё одинаково. Я столько не пробегу, а если и пробегу, то на финише умру.

– Конечно, умрешь, – усмехнулся тот. – Ты только до машины ходишь. Но на самом деле это лишь кажется тяжёлым. Если постоянно тренироваться, то и не столько пробежишь.

– Вот только где на это время взять? – спросил Елисеев. – Я уезжаю из дома, когда темно, приезжаю – опять темно. Даже не могу смотаться к Димону на свадьбу.

– Кто такой Димон? – поинтересовался Проша.

– Брат мой двоюродный, – ответил тот. – В Италии живёт. Сашка так хочет съездить туда, а я не знаю, что делать.

– А что, шеф не отпускает?

– В том то и дело, что отпускает, но только куда я Гавриков своих дену?

Это что-то новенькое. Конечно же, речь шла о нас с Марселем, но я впервые услышал подобное… даже не знаю, как назвать слово «Гаврики». Если это новая кличка, то почему одна на двоих.

– Ты имеешь в виду кобелей? – уточнил Проша.

Ещё один. Нет, ну это ж надо такое ляпнуть. Сам ты кобель.

– Ну а кого? – ухмыльнулся Елисеев. – Был бы Трисон один, – он бросил на меня взгляд и подмигнул, – я бы его с собой взял, но у француза, как назло, каникулы в школе. Не поедем же мы в Италию с двумя собаками.

– А к старикам нельзя отвести? – поинтересовался Проша.

– Так они тоже хотят поехать.

– Ну тогда вези своё зверьё ко мне, – предложил тот.

– В смысле? У тебя же марафон на носу.

– Ну и что? – хмыкнул тот. – Будут тренироваться вместе со мной. Я из них чемпионов сделаю.

Мой страх сбывался. Я аж растерялся и от неожиданности раскрыл пасть. Елисееву не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы найти нам пристанище, его сами предложили. Как же всё просто у людей. Бац – и вопрос решён.

– Дружище, ты даже не представляешь, как выручил меня! – Елисеев засиял от счастья. – Я твой должник до конца жизни.

– Замётано, – я прям услышал, как улыбнулся Проша. – Когда свадьба?

– Через неделю, – ответил тот.

– А когда шерстяных привезёшь ко мне?

Что-то я не понял, это он нас с воспитанником так обозвал? Ох, чует моё сердце, у этого Проши не забалуешь, прямо как у той Кувалды, которую упоминали подростки. Но это ерунда, я к трудностям привыкший. Главное, чтобы он человеком хорошим был. Но, думалось мне, так оно и есть. Будь Проша плохим, вряд ли бы он предложил Елисееву помощь.

– Сегодня куплю билеты и сообщу, – ответил Макс.

– А визы-то у вас есть?

– Слава богу – да. – Елисеев закивал, будто тот мог его видеть. – И у стариков тоже. Они недавно ездили в Чехию, в гости к материной подружке, так что у них ещё шенген действует.

– Ну вот видишь, Макс, когда есть друзья, любые вопросы решаются гораздо проще, – сказал Проша.

– Это точно. Спасибо тебе, брат.

Они ещё о чём-то разговаривали, но я уже ничего не слышал. Теперь все мои мысли занимала предстоящая командировка. Ну а как ещё назвать отъезд из дома, пусть и ненадолго? Да уж кем я только не был в своей жизни: и поводырём, и спасателем, и сноубордистом, и сёрфингистом, и даже лошадиным тренером. А вот марафонцем – ещё никогда. Это что же получается, нам тоже придётся бежать пятьдесят километров? Ну уж нет, извольте. Между прочим, я уже немолодой пёс, мне нельзя так себя нагружать. А то ещё умру на финише, как потом родственники будут обходиться без меня? Они не то что дело раскрыть – денег не могут сами заработать.