Текст книги "Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны"

Михаил Шкаровский
Православные Церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Общецерковная аспирантура и докторантура имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия

© Шкаровский М.В., текст, 2019

© АНО «ЦЕНТР-ПОЗНАНИЕ» (Издательский дом «Познание»), оформление, 2019

Предисловие

Почти восемьдесят лет прошло со времени начала Второй мировой войны, но изучение ее истории по-прежнему остается актуальным. Многие темы, несмотря на очевидную научную значимость, до сих пор не подвергались глубокому исследованию. Предлагаемая читателю монография освещает малоизвестные или вообще неизвестные ранее страницы истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным в их истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывал не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.).

Хронологические рамки исследования в основном охватывают время с сентября 1939 по май 1945 гг., но в отдельных случаях освещалась история Православных Церквей Юго-Востока Европы и русской церковной эмиграции в 1920-1930-е гг., а также последствия Второй мировой войны в первые послевоенные годы для различных Поместных Православных Церквей. Территориально работа ограничена главным образом Балканским полуостровом – историческим ядром православия, где православное население преобладает и в наши дни. В публицистике Балканы справедливо получили наименование «пороховой бочки Европы». В этом взрывоопасном регионе, где в XX в. зарождалось и бушевало большое количество войн, в 1920-е – 1945 гг. проживала значительная часть русской церковной эмиграции и находились руководящие органы Русской Православной Церкви Заграницей.

В ряде случаев исследование выходит за пределы Балкан. Исторически и политически Венгрия и Румыния относятся к Юго-Восточной Европе, на их территории существовали сербские общины, и история православия в этих странах имела балканскую специфику. Кроме того, в главе, посвященной церковной жизни на оккупированной итальянскими войсками территории Балкан, автору показалось целесообразным осветить историю русских общин в Италии.

Значительное внимание в монографии уделено деятельности Русской Православной Церкви в странах Юго-Восточной Европы в 1939–1945 гг. Годы Второй мировой войны представляли собой уникальный период, когда русское духовенство играло значительную роль в религиозной жизни Восточной Европы. Оно было образованнее, активнее, креативнее, чем местные православные священнослужители, и поэтому с начала 1920-х гг. зачастую выступало инициатором многих важных духовных процессов: способствовало возрождению монашества, созданию духовных учебных заведений, развитию богословской науки и т. д.

Некоторые страны Юго-Восточной Европы после Первой мировой войны обрели независимость или значительно расширили свои территории, поэтому многое в их внутреннем устройстве, в том числе в церковной жизни, пришлось создавать заново, и в данном деле русские священнослужители смогли ярко проявить себя. Этому способствовала историческая вековая традиция воспринимать Церковь могущественной Российской империи (хотя уже и не существующей после 1917 г.) как ведущую в православном мире.

В ряде неправославных по основному составу населения стран (где отсутствовали местные устойчивые православные традиции) русские священнослужители даже играли заметную роль в попытках создания новых Православных Церквей: в Венгрии, Хорватии, Албании, Чехословакии. Далеко не везде эти попытки (имеющие политический подтекст) увенчались успехом, однако они, так или иначе, способствовали укреплению православной традиции.

Первые православные русские храмы появились в Юго-Восточной Европе в начале XIX в. Однако численность их прихожан оставалась небольшой. Ситуация изменилась после Октябрьской революции 1917 г. и окончания Гражданской войны в России. Пределы страны покинуло около 2 млн представителей белой эмиграции, не смирившихся с победой советской власти. Из них более 200 тыс. к началу 1920-х гг. поселились в странах Балканского полуострова, прежде всего в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (Югославии). Такое количество эмигрантов способствовало значительной активизации русской церковной жизни.

Как существовавшие ранее, так и появившиеся после 1917 г. православные общины не имели единого управления и принадлежали к трем юрисдикциям, к началу 1930-х гг. возникшим на основе прежде единой Русской Церкви: Московский Патриархат, Русская Православная Церковь Заграницей с центром в югославском городе Сремские Карловцы (карловчане) и Временный экзархат Вселенского Патриарха на территории Европы с центром в Париже, который возглавлял митрополит Евлогий (по имени главы – евлогиане). Правда, общин Московского Патриархата в Юго-Восточной Европе к началу Второй мировой войны практически не осталось, немного было и евлогианских приходов. Подавляющее большинство священнослужителей и мирян принадлежали к Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ).

Эта Церковь хотя и была относительно небольшой по численности, однако обладала значительным авторитетом и поэтому играла заметную роль в определении общей церковной ситуации на Юго-Востоке Европы. Паства РПЦЗ проживала в Болгарии, Румынии, Греции, Венгрии, Турции и даже в Албании, но в основном в Югославии. На территории этого государства в начале 1920-х гг. поселилось до 120 тыс. русских эмигрантов (правда, затем их число существенно сократилось). Они построили шесть церквей и часовен, создали более 10 приходов, многочисленные духовные братства. Монахи из России проживали во многих сербских монастырях и, кроме того, образовали еще два самостоятельных – мужской в Мильково и женский в Хопово. На богословском факультете Белградского университета преподавали несколько русских профессоров и обучались десятки русских студентов. В г. Сремски Карловцы (с 1941 г. – в Белграде) находился руководящий орган РПЦЗ – Архиерейский Синод во главе с председателем митрополитом Анастасием (Грибановским)[1]1
  Bundesarchiv Berlin (BA), 62Di 1/85. Bl. 52; Григориевич Б. Русская православная церковь в период между двумя мировыми войнами // Русская эмиграция в Югославии. М., 1996. С. 11–113.


[Закрыть].

Уже через пару лет после прихода нацистов к власти в Германии – в конце 1935 – начале 1936 г. Юго-Восточная Европа оказалась в поле зрения их внешней политики. Расположенные в этом регионе государства населяли в основном православные народы – сербы, черногорцы, македонцы, болгары, румыны, греки и т. д. Национальные Православные Церкви традиционно играли большую роль в жизни балканских стран, и Германский МИД в 19361945 гг. постоянно пытался различными способами включить их в сферу влияния Третьего рейха. Все десять лет этот фактор оказывал заметное влияние и на нацистскую политику в отношении Русской Православной Церкви.

Следует подчеркнуть важность балканского региона для Третьего рейха. Несомненное значение имел тот факт, что Болгария и Румыния стали союзниками Германии во Второй мировой войне. Особенно большое внимание нацистские ведомства принялись уделять церковной политике на Балканах с 1941 г. – после оккупации Югославии и Греции и начала войны с СССР. Немецкая церковная политика в Юго-Восточной Европе с этого времени была в основном направлена на раздробление единства Православных Церквей и установление своего контроля над ними. При этом ведомства Третьего рейха не терпели конкуренции и в частности активно противодействовали попыткам правительства Венгрии создать в 1941–1943 гг. свою автокефальную Венгерскую Православную Церковь.

Часть Православных Церквей Юго-Восточной Европы в первые годы войны находилась под влиянием Германии, однако в отношении большинства из них (Сербской, Константинопольской, Элладской, Болгарской Церквей) она в конечном итоге потерпела неудачу. В частности, Константинопольская Патриархия в годы Второй мировой войны в целом сумела противостоять немецкому влиянию. Патриарх Вениамин I признал выборы Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского), и к концу войны связи Константинопольской и Русской Церквей не только возобновились, но и существенно укрепились.

Даже Православная Церковь союзной Третьему рейху Болгарии противостояла германскому влиянию: она оказала помощь в возрождении церковной жизни на оккупированной территории СССР, помешала выдаче евреев и признала в 1943 г. выборы Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия. В целом развитие церковной жизни Болгарии в первой половине XX в. проходило очень драматично и характеризовалось целым рядом заметных потрясений, конфликтов и преобразований: значительным сокращением территории Болгарского экзархата в результате поражений страны в ходе Второй Балканской и Первой мировой войн, конфликтами с правительством и безуспешными попытками преодолеть схизму в 1920-1930-е гг., временным расширением экзархата в период Второй мировой войны и в то же время борьбой с прогерманской политикой правительства, наконец, отменой схизмы в 1945 г. Автору представляется, что ключевым периодом церковной истории Болгарии в первой половине XX в. были именно годы Второй мировой войны. Этот период для Болгарской Церкви был по-своему героической эпохой.

1941 г. явился рубежом и изменения германской политики по отношению к Русской Церкви в целом, что также проявилось на Балканах. Немецкие внешнеполитические ведомства считали, что Русская Православная Церковь Заграницей является активным проводником чуждой русской националистической и монархической идеологии и к тому же тесно связана с врагом Третьего рейха Сербским Патриархом Гавриилом. Еще более жесткую позицию по отношению к РПЦЗ занимали руководство нацистской партии, Главное управление имперской безопасности и Рейхсминистерство занятых восточных территорий. После начала войны с СССР их линия полностью возобладала и проявилась открыто и ярко. Почти во всех директивах второй половины 1941 г. о церковной политике на Востоке говорилось о категорическом недопущении священников из других стран на занятую территорию СССР. Поэтому Духовная Миссия Болгарской Церкви, а также русское духовенство из Болгарии, Югославии, Венгрии и т. д. не были допущены в Россию и на Украину.

Архиерейский Синод РПЦЗ с лета 1941 г., избегая проявлять свое одобрение политики Третьего рейха, всячески старался использовать сложившуюся ситуацию для желаемого участия в церковном и национальном возрождении России. С этой целью он пошел на контакт с германскими ведомствами и относительно редко открыто критиковал те или иные их действия. Уже 26 июня, через четыре дня после начала войны и проведенного у него немцами обыска, митрополит Анастасий послал в Рейхсминистерства церковных дел письмо с просьбой исходатайствовать ему разрешения на проезд в Берлин. Владыка хотел обсудить с германскими ведомствами вопрос об удовлетворении духовных нужд на занятых русских территориях и организации там церковной власти, но получил отказ[2]2
  Синодальный архив Русской Православной Церкви Заграницей в Нью-Йорке (СА), д. 15/41, л. 2–5.


[Закрыть].

Высказал Архиерейский Синод и свои представления о создании церковного управления в занятых немцами областях России. Трижды он направлял предложения об организации такого управления германским ведомствам. Все эти послания остались без ответа[3]3
  Там же. Л. 8–9, 27–32.


[Закрыть]. Несмотря на разнообразные запреты, Русская Православная Церковь за границей пыталась, насколько было возможно, участвовать в церковном возрождении на территории СССР. Главным образом это проявлялось в помощи церковной литературой и утварью. Особенно активно подобная деятельность осуществлялась в 1942–1943 гг.[4]4
  Синодальный архив Русской Православной Церкви Заграницей в Нью-Йорке (СА), Л. 17/41, л. 19–23.


[Закрыть]

Попытки создания Духовных Миссий для дальнейшей отправки в Россию предпринимались в Югославии, Венгрии, Болгарии и Франции. Правда, нацисты всячески препятствовали миссионерской деятельности Зарубежной Русской Церкви и практически не допустили ее представителей на территорию Советского Союза.

Православные священнослужители и миряне, главным образом сербы, подвергались жестоким преследованиям в созданном под эгидой Третьего рейха так называемом независимом государстве Хорватия. Под влиянием многочисленных международных протестов германский МИД, понимая, что дальнейшее невмешательство в кровавые акции усташей сильно подрывает престиж рейха в православном мире, был вынужден отреагировать. Немецкое посольство в Загребе в начале 1942 г. получило задание оказать давление на главу Хорватии – поглавника Анте Павелича. В результате он разрешил существование независимой от Сербской автокефальной Хорватской Православной Церкви[5]5
  BA, R 901/69301. Bl. 77–81.


[Закрыть].

Ее создание предусматривалось законом от 3 апреля 1942 г. Но в первую очередь возникли сложности с выбором кандидатов на пост будущего главы Церкви. Все сербские епископы были к тому времени убиты или изгнаны из страны. В мае шантажируемый угрозой дальнейших преследований сербов, русский архиепископ Гермоген (Максимов) уступил сильнейшему давлению хорватских властей. 29 мая он встретился с Павеличем, и 5 июня 1942 г. поглавник подписал закон об основании Церкви, ее устав и назначил Гермогена Хорватским митрополитом с резиденцией в Загребе. Митрополит Анастасий категорически не признал образования неканонической Церкви и запретил владыку Гермогена в священнослужение. Давление германских властей с целью добиться отмены запрета оказалось безрезультатным.

Следует отметить существование заметных различий в немецкой и итальянской религиозной политике на оккупированных территориях Юго-Восточной Европы. Германские ведомства в принципе придерживались антицерковной позиции, поэтому в целом их религиозная политика была значительно более жесткой, иногда открыто враждебной. Однако из тактических соображений некоторые службы Третьего рейха, прежде всего Министерство иностранных дел и различные его представители, нередко поддерживали Православную Церковь против Католической, как более слабую сторону (в том числе в Хорватии). Итальянская администрация, наоборот, активно способствовала расширению влияния Католической Церкви, но при этом в целом вела себя более лояльно, чем немецкая, и в отношении других конфессий.

Неблагоприятные для Третьего рейха перемены в позиции Православных Церквей Юго-Восточной Европы на завершающем этапе войны в конце концов заставили германские ведомства внести некоторые коррективы в свое отношение к РПЦЗ. Проводившаяся с начала войны политика по возможности полной изоляции Архиерейского Синода в Белграде неукоснительно осуществлялась до сентября 1943 г. Все попытки членов Синода получить разрешение на встречу с архиереями оккупированных областей СССР или даже с епископами своей Церкви в других европейских странах оканчивались безрезультатно.

С осени 1943 г. под влиянием военной и внешнеполитической ситуации германские ведомства начали предпринимать безуспешные попытки использовать для воздействия на балканские Церкви архиереев оккупированных территорий СССР и РПЦЗ, при сохранении в основном прежнего недоверия и политики изоляции последней. Венская конференция иерархов Русской Православной Церкви Заграницей в октябре 1943 г. была в этом плане единственным крупным исключением (в сентябре 1944 г., ввиду приближения советских войск, Архиерейский Синод переехал из Белграда в Германию, переселившись позднее в США). Осенью 1943 г. германское влияние на Православные Церкви Юго-Восточной Европы было окончательно утрачено, и в этой сфере Третий рейх фактически потерпел поражение еще за год до своего военного разгрома на Балканах. К концу 1943 г. нацисты практически полностью проиграли СССР пропагандистскую войну в церковной области, что было особенно заметно на примере балканских стран. Так завершился «крестовый поход» под знаком свастики на Восток.

В одном из параграфов монографии описано окормление Русской Православной Церковью Заграницей в 1944–1945 гг. Казачьего стана в Северной Италии. До настоящего времени сохранились серьезные различия (во многом идущие из советского периода) в оценке подобных антикоммунистических формирований российской общественностью и русской эмиграцией. Русская Православная Церковь за границей никогда не скрывала своего позитивного отношения к казачьим частям; многие их бывшие военнослужащие погребены на русских церковных кладбищах в США, их памяти посвящены часовни, обелиски и памятники. Трагическая насильственная выдача казаков в июне 1945 г. в Лиенце англичанами органам НКВД до сих пор остается для части русской эмиграции одним из самых памятных событий Второй мировой войны, между тем она почти не известна в России. При этом представители Церкви не столько брали на себя духовное руководство борьбой антикоммунистических формирований, сколько выполняли миссию спасения душ: совершали требы, принимали исповеди, причащали, отпевали погибших.

Историография избранной темы не очень велика. Среди опубликованных трудов германских и американских ученых, частично посвященных германской и итальянской религиозной политике на оккупированной территории Восточной Европы, следует назвать монографию Х. Файерсайда[6]6
  Fireside H. Icon and Swastika: The Russian Orthodox Church under Nazi and Soviet Control. Cambridge Mass., 1971.


[Закрыть]. Это серьезное исследование, хотя работа и страдает определенной узостью источниковой базы, следствием чего стали некоторые пробелы и неточности; кроме того, автор недостаточно разбирается в канонике и истории Православия. Национал-социалистической религиозной политики касался в своих трудах по истории Православных Церквей в XX в. канадский историк Д.В. Поспеловский[7]7
  Pospelovskii D. The Russian Church under the Soviet Regime 1917–1982. New York, 1984; Он же. Русская православная церковь в ХХ в.е. М., 1995; Он же. Тоталитаризм и вероисповедание. М., 2003.


[Закрыть], но самостоятельных глубоких исследований по данным сюжетам он не проводил.

Много ценных фактов можно извлечь из обзорных работ по истории Югославии и ее отдельных регионов немецких историков Т. Бремера, К. Бухенау и Л. Штайндорфа[8]8
  Buchenau K. Kämpfende Kirchen. Jugoslawiens religiöse Hypothek. Frankfurt am Main, 2006; Bremer T Kleine Geschichte der Religionen in Jugoslawien. Freiburg-Basel-Wien, 2003; Steindorf L. Kroaten. Vom Mittelalter bis zur Gegenwart. München, 2001.


[Закрыть]. Хорошую книгу по истории Русской Православной Церкви в Германии написала церковная исследовательница К. Геде[9]9
  Gäde K. Russische Orthodoxe Kirche in Deutschland in der ersten Hälfte des 20.Jahrhunderts. Köln, 1985.


[Закрыть]. Другой немецкий церковный историк Г. Зайде в своих трудах достаточно квалифицированно описал общую историю Русской Православной Церкви Заграницей, однако военный период у него отражен слишком кратко[10]10
  Seide G. Geschichte der Russische Orthodoxe Kirche im Ausland. Wiesbaden, 1983; Item. Die Kloster der Russische Orthodoxe Kirche im Ausland. München, 1984; Item. Die Russische Orthodoxe Kirche im Ausland unter besonderer Berücksichtigung der Deutschen Diözese. München, 2001.


[Закрыть].

Советскими историками деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны за пределами СССР, в том числе на Балканах, практически не изучалась. С 1990-х гг. в России стали появляться труды, рассматривающие те или иные аспекты избранной темы. Истории русской церковной эмиграции в Югославии посвящена небольшая, но интересная книга В.И. Косика[11]11
  КосикВ.И. Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX в.). М., 2000.


[Закрыть]. Нацистскую политику в отношении Русской Православной Церкви в Германии и на некоторых оккупированных немецкими войсками территориях достаточно серьезно исследовал московский историк

А.К. Никитин.[12]12
  Никитин А.К. Нацистский режим и русская православная община в Германии (1933–1945). М., 1998.


[Закрыть] Значительный вклад в изучение истории Поместных Православных Церквей, в том числе в годы Второй мировой войны, внес преподаватель Московской духовной академии К.Е. Скурат[13]13
  Скурат К.Е. История Поместных Православных Церквей. В 2 частях. М., 1994; Он же. Исторический очерк Православной Церкви Чешских земель и Словакии // Богословский вестник Московской духовной академии и семинарии. 2003. № 3. С. 179–191.


[Закрыть]. Отдельные использованные сюжеты рассматривались в работах А.А. Кострюкова[14]14
  Кострюков А.А. Русская Зарубежная Церковь в 1925–1938 гг.: Юрисдикционные конфликты и отношения с московской церковной властью. М., 2011 и др.


[Закрыть], А.В. Попова[15]15
  Российское православное зарубежье: история и источники / Сост. А.В. Попов. М., 2005.


[Закрыть], С.В. Болотова[16]16
  Болотов С.В. Русская Православная Церковь и международная политика СССР в 19301950-е гг. М., 2011.


[Закрыть], и протоиерея Владислава Цыпина[17]17
  Владислав Цыпин, прот. История Русской Церкви 1917–1997. История Русской Церкви. Кн. 9. М., 1997.


[Закрыть].

Основным автором, изучающим историю русских общин в Италии, Греции и Турции, является проживающий в настоящее время в Милане петербургский историк М.Г. Талалай. Он опубликовал несколько ценных работ, в том числе по истории приходов во Флоренции, Сан-Ремо, Бари, Афинах и русских обителей на Святой Горе Афон[18]18
  Талалай М.Г Церковь Рождества Христова во Флоренции. Флоренция, 1993; Он же. Русская церковь в Сан-Ремо. Сан-Ремо, 1994; Он же. Русское кладбище имени Е.К.В. Королевы Эллинов Ольги Константиновны в Пирее (Греция). СПб., 2002; Он же. Русский Афон. Путеводительв исторических очерках. М., 2003; Он же. Положение русского монашества на Афоне после1912 г. // Россия и христианский Восток. М. 2004. С. 581–589; Он же. Русская община в Афинах // Православная энциклопедия. Т. 4. М., 2002. С. 98–101; Он же. Русские захоронения на военном кладбище Зейтинлик в Салониках. СПб., 1999; Он же. Русские церковные общины в Грециив межвоенный период // Русская эмиграция в Европе в 1920-1930-е гг. Вып. 2. М. – СПб., 2005.С. 124–131; Он же. Генеалогия Демидовых князей Сан-Донато (по зарубежным источникам) // Альманах Международного Демидовского фонда. Вып. 3 / Сост. Н.Г. Демидова. М., 2003.С. 117–119; Владимир Кучумов, свящ.; Талалай М.Г. Православная русская церковь в Бари. Бари, 2001 и др.


[Закрыть]. Русским монашеством Афона также занимался П. Троицкий[19]19
  Троицкий П. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. М., 2002; Он же. Русские на Афоне. XIX–XX вв. М., 2003; Он же. История русских обителей Афона в XIX–XX вв. М., 2009.


[Закрыть]. Русскую церковную эмиграцию в Греции наиболее плодотворено изучала И.Л. Жалнина-Василькиоти, написавшая многочисленные статьи, а также книгу о выдающихся фигурах российской эмиграции в этой стране[20]20
  Жалнина-Василькиоти И.Л. Русская эмиграция в Греции. Судьбы. XX в. М., 2015.


[Закрыть].

Важной работой является коллективный труд «Русские храмы и обители в Европе», составителями которого были петербургские ученые В.В. Антонов и А.В. Кобак[21]21
  Русские храмы и обители в Европе/Авт. – сост. В.В. Антонов, А.В. Кобак. СПб., 2005.


[Закрыть]. Разделы этого труда, посвященные русским храма в Турции и русским обителям Афона, написал М.Г. Талалай при небольшом участии

В.В. Антонова. Существенным вкладом в изучение биографий насельников русских афонских обителей стало изданное Свято-Пантелеимоновским монастырем (Руссиком) в 2012 г. коллективное исследование «Русский афонский отечник XIX–XX вв.». Значительный интерес представляют и другие тома выпущенной Руссиком 25-томной серии по истории монастыря. Некоторые сюжеты избранной темы монографии ранее уже освщались в работах автора нынешнего издания[22]22
  Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2002; Он же. История русской церковной эмиграции. СПб., 2009 и др.


[Закрыть].

К настоящему времени достаточно много сделано для изучения биографий русских зарубежных священнослужителей, хотя в этой области еще предстоит большая работа. Относительно полно освещены биографии архиереев Московского Патриархата, в том числе перешедших в его юрисдикцию из РПЦЗ, в труде протодиакона Александра Киреева[23]23
  Александр Киреев, протодиак. Епархии и архиереи Русской Православной Церкви в 19432005 гг. М., 2005.


[Закрыть]. Митрополит Мануил (Лемешевский) также оставил после себя многотомный труд, охватывающий биографии всех православных епископов с 1893 по 1965 гг. Еще раньше работу, содержащую подборку биографий русского православного епископата за 1941–1953 г., написал эмигрантский историк В.И. Алексеев[24]24
  Alexeev W Russian orthodox bishops in Soviet Union, 1941–1953. New York. Research program on the USSR: Mimeographed series. № 61. 1954.


[Закрыть].

В 2000-е гг. вышли две работы, специально посвященные биографиям служивших за границей русских церковных деятелей: Антуана Нивьера и В.И. Косика[25]25
  Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920–1995: Биографической справочник. М. – Париж, 2007.


[Закрыть]. А.А. Корнилов также подготовил биографический словарь русского духовенства, окормлявшего так называемых перемещенных лиц из СССР после окончания Второй мировой войны[26]26
  Корнилов А.А. Духовенство перемещенных лиц. Биографический словарь. Н. Новгород, 2002.


[Закрыть].

При написании параграфов о деятельности Православных Церквей в Югославии, Болгарии, Венгрии, Греции, Турции, Румынии и на оккупированной итальянскими войсками территории Балканского полуострова активно использовались труды местных историков: греческих – А. Нанакиса, А.Д. Делимбасиса, А.А. Паллиса, Г. Псаллидиса; сербских – М. Йовановича, З. Пётровича, Р. Радич, В. Джурича; болгарских – Д. Калканджиевой,

С. Елдърова, К.А. Бойкикевой; хорватских – Ю. Кришто, П. Позара; турецкого ученого Т. Эргене и других. При всем различии и нередко значительной политизированности их позиций эти труды представляют значительную ценность вследствие использования большого комплекса документов государственных и церковных архивов балканских стран[27]27
  Нанакис А. История Вселенского Константинопольского Патриархата в XX столетии // Православная Церковь в Восточной Европе. XX в. Киев, 2010. С. 25–52; Delimbasis A.D. Pascha of the Lord, Creation, Renewal, and Apostasy. Athens, 1985; Psallidas G. Ecclesiastical Policy ofthe Occupying Forces in Greece and the Reactions of the Greek Orthodox Church to Its Implementation (1941–1944) // Religion under Siege. II. Protestent, Orthodox and Muslim Communities in Occupied Europe (19391950). Leuven, 2007. P. 93–118; Jelic-Butic F. Ustase i Nezavisna Drzava Hrvatska 1941–1945. Zagreb, 1978; Djuric V. Ustase i pravoslavlje. Hrvatska pravoslavna crkva. Beograd, 1989; Ђурић В. Усташе и Православлье. Хрватска Православна Црква. Београд, 1989; KosovicB. Zrtve drugog svetskog rata u Jugoslavije. London, 1985; Zerjavic V Gubici stanovnistva Jugoslavije u drugom svetskom ratu. Zagreb, 1989; Batelja Ju. Crna knjiga o grozovitostima komunisticke vlada – vine u Hrvatskoj. Zagreb, 2000; Pozar Р Hrvatska Pravoslavna Crkva u proslosti i buducnosti. Zagreb, 1996; Kristo Ju. Katolicka crkva i Nezavisna Drzava Hrvatska 1941–1945. Dokumenti. Zagreb, 1998; Kristo Ju. Sukob simbola. Politika, vjero i ideologije u Nezavisnoj Drzavi Hrvatskoj. Zagreb, 2001; Радић Р Држава и верске заједнице 1945–1970. Д. 1. Београд, 2002; Петрович З. Монастыри Свете Горе. Приштина, 1994; Бойкикева К.А Болгарская Православная Церковь. Исторический очерк. София, 2005; Елдъров С. Православието на войне. Българската православна църква и войните на България 1877–1945. София. 2004; Ergene ТIstikll harbinde Trk ortadokslari (The Turkish Orthodox in the War of Independence). Istanbul, 1951.


[Закрыть].

История такого уникального явления, как существование с августа 1944 по май 1945 г. в северо-восточной области Италии – Карнии (Фриули) Казачьего стана также уже привлекала внимание историков. Основные труды были написаны итальянскими исследователями: П. Карньером, Г. Вениром, П. Дьетто[28]28
  Carnier PA. Lo sterminio mancato. Udine, 1982; Item. L’armata cosacca in Italia, 1944–1945. Udine, 1993; Venir G. I cosacchi in Carnia 1944-45. Udine, 1995; Deotto P Stanitsa Terskaja. L’illusione cosacca di una terra (Verzegnis, ottobre 1944 – maggio 1945). Udine, 2005.


[Закрыть]; некоторые сюжеты этой истории освещались и в работах российских, прежде всего эмигрантских авторов: П.Н. Донскова, В.Г. Науменко, А.К. Ленивова, Н.Д. Толстого, Ю.С. Цурганова и др.[29]29
  Донсков П.Н. Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне. Историческая повесть о второй войне казачества с большевиками (1941–1945): В 2 т. Нью-Йорк, 1960; Науменко В. Великое предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах (1945–1947). Сборник документов и материалов: В 2 т. Нью-Йорк, 1962, 1970; Ленивое А.К. Под казачьим знаменем в 1943–1945 гг. Материалы и документы. Мюнхен, 1970; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М., 1996; Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. М., 2001; Лиенц – Казачья Голгофа 1945–2005/Авт. – сост. Е.Я. Шипулина. Оттава, 2005.


[Закрыть] Однако никто из них не изучал деятельность духовенства, игравшего заметную роль во многих сферах жизни Казачьего Стана.

Значительную ценность представляют опубликованные воспоминания и исследования непосредственных участников описываемых в монографии событий: архиепископа Нафанаила (Львова), правителя дел Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей епископа Григория (Граббе), архиепископа Виталия (Максименко), известного русского церковного деятеля и писателя В. Маевского, архиепископа Василия (Кривошеина), схиархимандрита Софрония (Сахарова), главы «независимого государства Хорватия» А. Павелича, секретаря Загребского митрополита Гермогена (Максимова) М. Оберкнежевича, военнослужащих Русского корпуса в Югославии и других[30]30
  Виталий (Максименко), архиеп. Мотивы моей жизни. Джорданвилл, 1955; Pavelic A. Hrvatska pravoslavna crkva. Akta 1941–1945. Madrid, 1984; Oberknezevic M. Raznoj pravoslavlja u Hrvatskoj i Hrvatska pravoslavna crkva. München-Barcelona, 1979; Русский Корпус на Балканах во время II великой войны 1941–1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний соратников / Под ред. Д.П. Вертепова. Нью-Йорк, 1963; Нафанаил (Львов), архим. Страничка из жизни обители преподобного Иова // Православная жизнь. 1996. № 7. С. 3–31; Григорий (Граббе), еп. Завет Святого Патриарха. М., 1996; Василий (Кривошеин), архиеп. Воспоминания. Нижний Новгород, 1998; Он же. Спасенный Богом. Воспоминания, письма. СПб., 2007; Церковь Владыки Василия (Кривошеина). Письма, статьи, воспоминания / Сост. А. Мусин. Нижний Новгород, 2004; Софроний (Сахаров), иеромон. Старец Силуан Афонский. М., 1996; Маевский В. Афонские рассказы. Париж, 1950; Он же. Русские в Югославии. Взаимоотношения России и Сербии: В 2 т. Нью-Йорк, 1966 и др.


[Закрыть].

Главным недостатком существующей историографии избранной темы является узость источниковой базы. Материалы как российских, так и прежде всего германских архивов использовались очень мало. Между тем предлагаемая читателю монография основана главным образом на архивных документах. Ее источниковую базу составляют материалы 17 государственных (четырех российских, трех немецких, двух американских, четырех сербских, двух болгарских, одного хорватского и одного греческого), а также восьми церковных архивов.

Все соответствующие архивы можно разделить на две большие группы: государственные и церковные. Особый интерес среди российских государственных архивов в плане избранной темы представляет находящийся в Москве Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Здесь большинство документов по истории русской церковной эмиграции содержат обширные фонды Совета по делам религий (до 1965 г. Совета по делам Русской православной Церкви) (ф. Р-6991) и прежде всего, Архиерейского Синода Русской православной Церкви Заграницей (ф. Р-6343). Архив канцелярии Архиерейского Синода первоначально находился в Сремских Карловцах и в первые месяцы 1945 г. был вывезен советскими войсками в Москву и помещен в Центральный государственный Особый архив СССР.

25 августа 1948 г. согласно решению № 12/3-937 Главного архивного управления МВД СССР документы Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей в количестве 55 дел и 16 килограммов россыпи передали в Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства СССР (ныне ГА РФ), где после обработки и описания был образован фонд Р-6343 «Высшее Церковное Управление Русской Православной Церкви Заграницей» в количестве 384 дел. В 1996 г. фонд был переименован в «Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей г. Сремские Карловцы Югославия». В 1992 и 1998 гг. к нему присоединили несколько дел, сформированных из россыпи, поступившей из Библиотеки федеральных архивов. В настоящее время фонд Архиерейского Синода включает в себя 388 дел за 1917–1941 гг. Можно назвать и личные фонды ряда известных зарубежных церковных деятелей, в частности митрополита Западно-Европейского Евлогия (Георгиевского) (ф. Р-5919).

В Российском государственном военном архиве (Москва) хранится очень богатый фонд Рейхсминистерства церковных дел (ф. 1470), при этом его материалы территориально относятся лишь к оккупированным европейским странам и самой Германии, исключая СССР. Не менее содержателен, применительно к избранной теме, фонд Главного управления имперской безопасности (ф. 500). Он включает специальное дело с приказами шефа полиции безопасности и СД о религиозной политике на оккупированных восточных территориях за июль – ноябрь 1941 г. (оп. 5, д. 3). В нескольких делах хранится скопированная службами РСХА частная и деловая переписка русских священнослужителей различных европейских стран, в том числе Югославии, за 1937–1942 гг. (оп. 3, д. 450, 453, 454, 456). Отдельные документы о Русской Православной Церкви хранятся также в фондах Рейхсминистерства юстиции (ф. 1146), Полицейских и административных учреждений Германии и временно оккупированных территорий (ф. 1323), Рейхсминистерства занятых восточных территорий (ф. 1358), Рейхсминистерства просвещения и пропаганды (ф. 1363) и ряде других.

Религиозную ситуацию на оккупированных Германией территориях, в том числе в Юго-Восточной Европе, и историю русской церковной эмиграции можно изучать и по материалам Российского государственного архива социально-политической истории в Москве (РГАСПИ), в частности в фонде Центрального Комитета ВКП(б) – КПСС (ф. 17), а также в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга, используя фонд Ленинградского уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви (ф. 9324).

В Германии прежде всего следует указать Федеральный архив в Берлине (Bundesarchiv Berlin – ВА), где наибольшее значение для избранной темы имеет фонд Рейхсминистерства иностранных дел, в котором хранятся дела, содержащие донесения немецких посольств и уполномоченных МИД о религиозной ситуации в европейских странах. В двух подобных делах, в частности, имеются сведения о положении русских обителей на Святой Горе Афон (R 901). Фонд Рейхсминистерства занятых восточных территорий содержит важнейшие акты, разработанные в министерстве и определившие церковную политику гражданской администрации на занятой германскими войсками территории СССР (R 6). В фонде Главного управления имперской безопасности имеется богатейшая информация о положении Русской Православной Церкви на оккупированной территории Восточной Европы и СССР: в трех группах сообщений представителей этого ведомства за 22 июня 1941-21 мая 1943 гг. (R 58).

Фонд Рейхсминистерства церковных дел содержит прежде всего материалы о положении приходов Русской Православной Церкви на территории Германии, однако с информативной целью министерство также получало различные сообщения и докладные записки о религиозной ситуации на оккупированной территории СССР и на Балканах. Таким образом, в этом фонде отложились дела, содержащие богатую информацию о Православных Церквах в Греции (в том числе на Святой Горе Афон), Протекторате Богемия и Моравия, Болгарии, Румынии и Сербии (R 5101). Кроме того, в Федеральном архиве отдельные акты, относящиеся к германской церковной политике в Юго-Восточной Европе, содержатся в фондах Имперской канцелярии (R 43/II), Рейхсминистерства юстиции (R 22), Рейхсминистерства финансов (R 2), Внешнеполитической службы национал-социалистической германской рабочей партии (NS 43) и др.

Очень ценным архивохранилищем является Политический архив Министерства иностранных дел в Бонне (Politisches Archiv des Auswärtigen Amts Bonn – АА), где хранятся десятки дел с аналитическими записками, отчетами, письмами, телеграммами немецких дипломатических служб о религиозной ситуации в странах Восточной и Центральной Европы, в том числе в Сербии, Хорватии, Греции, Словакии, Венгрии и т. д. (Inland I-D, 4740–4742, 47974800 и др.).

Третьим использованным германским архивом был архив Института современной истории в Мюнхене (Institut für Zeitgeschichte München – IfZ). В нем также как и в Федеральном архиве Берлина имеется фонд Рейхсминистерства занятых восточных территорий. Он меньше по объему, но содержит много важных документов, отсутствующих в Берлине. Определенную ценность в этом плане представляет большая их подборка, рассказывающая о германской политике по отношению к Русской Церкви. (МА 794, 795, 797). О церковной ситуации в Хорватии и Сербии и других странах Восточной Европы говорится в материалах немецкого военного командования (MA 1039), Главного управления имперской безопасности (МА 447, 558, Еа 231/3) и Внешнеполитической службы «Восток» (МА 128).

Следует отметить, что материалы аналогичных фондов в германских и российских архивах в основной массе не повторяются и взаимно дополняют друг друга. Дело в том, что только часть документации различных ведомств Третьего рейха была вывезена в СССР, другая же часть осталась в Германии. И если довоенный период национал-социалистической политики по отношению к Русской Церкви лучше документирован в российских архивах, то военный, напротив, в германских. Поэтому исследователям необходимо работать и в тех и в других. Трофейные же немецкие акты, вывезенные в США, в настоящее время скопированы, и их можно просмотреть в Федеральном архиве Берлина и Институте современной истории в Мюнхене.