Текст книги "Сердце Арктики"

Глава третья
Девушка с зелеными волосами

Ее звали Вероникой. Широко расставленные глаза, треугольное личико и острый подбородок придавали ей сходство с мультяшной стрекозой. Несмотря на распухшую щиколотку, язык у нее работал без передышки. Она спросила у Быкова, хочет ли он узнать, почему у нее зеленые волосы, одна щека и ухо, и, когда он имел неосторожность ответить утвердительно, затрещала как сорока.

Во вступительной части Вероника взялась объяснять, почему оказалась в Индии. Тут было намешано много чего: кобры, Маугли, факиры, йоги, махараджи, Болливуд, ювелирные украшения, Масала-чай, аюрведа, музыка, танцы, благовония и прочие составные части той закваски, которая породила брожение в душе девушки. Кончилось тем, что они с подругой сели в самолет и вылетели в Дели.

– Первым делом мы купили себе сари и бусы, – рассказывала Вероника. – Потом отравились чуть ли не насмерть. Потом попали на лекцию к замечательному гуру и решили не возвращаться на родину, пока не достигнем просветления. Но вечером того же дня мы забрели в ужасные трущобы, где нас ограбили и чуть не изнасиловали. Мы заподозрили, что степень святости индусов сильно преувеличена. Позже Алекс сказал мне, что главные сокровища Индии скрыты иллюзией грязи и нищеты.

– Майя, – понимающе кивнул Быков, нахватавшийся от Брина терминов и премудрых словечек.

– Да, – кивнула Вероника, тряхнув зелеными волосами. – Если смотреть поверхностно, то видишь только внешнее. А стоит заглянуть глубже, и обнаруживаешь там самую суть. Но это я поняла уже позже, после встречи с Алексом. А сначала мы решили прекратить поиски смысла жизни и отправиться во Вриндаван.

– Но это ведь духовная столица Индии, – напомнил Быков. – Считается, что там жил сам Кришна, а потому все там пронизано мистикой и этой… – Он пошевелил пальцами. – Сакральностью.

– Да, Дима, но мы поехали туда не как паломники, а посмотреть праздник Холи. Слышал про такой?

– Что-то не припоминаю.

– Еще его называют Пхагвах или Бходжпури, – пояснила девушка. – Что-то вроде ежегодного фестиваля красок.

– А! Это когда на улицах поливают друг друга красками и обсыпаются цветными порошками? – припомнил Быков.

– Точно. И вот мы подумали: сейчас как раз канун Бходжпури, а до Вриндавана каких-нибудь двести километров. Ну что, махнем? И махнули.

Вероника осторожно сменила позу, чтобы не слишком сильно опираться на поврежденную ногу, но вместе с тем не держать ее на весу.

– Приехали, – продолжала она. – Деревушка маленькая, а вокруг тысячи храмов. Но остановились мы по соседству, в Матхуре, чтобы подготовиться как следует. Правила безопасности в интернете прописаны.

– Это опасно? – удивился Быков.

– Нужно надеть одежду, которую потом не жалко выбросить. Надеть бандану или шапку, чтобы прикрыть волосы и уши… – Перехватив взгляд, устремленный на ее зеленые пряди, Вероника фыркнула. – Я же не виновата, что каждый норовит сорвать с тебя шапку. Хорошо еще, что на нас очки остались. А то глазам бы вообще капец.

– От краски? – спросил Быков.

– Если бы. Ты слушай, слушай. – Девушка непринужденно перешла на «ты». – Мы с подругой основательно подготовились. Надели старье, упрятали кошельки и телефоны в водонепроницаемые чехольчики, купили по бутылке воды, чтобы глаза, если что, промывать. Да, пакетиков с порошком накупили по десять рупий. И двинулись. – Она коротко засмеялась. – Еще пока на моторикше добирались, нас во все цвета радуги выкрасили. А в самом Вриндаване такое началось… Кто из банки со второго этажа поливает, кто из баллончиков брызгает. Удовольствие ниже среднего, скажу я тебе. Пока до храма Бихари дошли, на нас сухого места не было. Смотрим друг на друга и хохочем, как последние дуры. Потом не до смеха стало. Толпа, давка, все грязнющие с головы до ног… Одежда липнет и хлюпает, ноги скользят. Представь себе, что выбрался из жидкой трясины и ходишь так, а к тебе постоянно подскакивают и что-нибудь по лицу размазывают.

– Представил. – Быков передернулся. – Но, говорят, там какая-то сумасшедшая энергетика.

– Вот! – Вероника выставила указательный палец. – Очень точная характеристика. Все как с ума посходили. И никто не обращает внимания, что в этом столпотворении происходит. А там куча всяких проныр, извращенцев и ворюг шныряет. Один тебя щупает, другой мобильник выдергивает, третий вообще непонятно зачем рядом отирается. Короче, остались мы без всего. Спохватились, бросились догонять тинейджеров индийских. Выбегаем в подворотню, а они нам зеленкой в лицо. Глаза печет так, что не откроешь. Пока очухались, подонков и след простыл. Сидим мы с Анкой, рыдаем, зелень по щекам размазываем, а вокруг веселье продолжается. Такой вот карнавал. За отель не уплачено, денег на обратный путь нет, карточек нет, даже позвонить нельзя. Короче, приплыли. Если бы не Алекс…

– Почему до сих пор не вижу памятника в свою честь? – строго спросил Александр Брин, неслышно приблизившийся сзади.

Пока они с Быковым обнимались, Вероника смотрела на них удивленным и немного завистливым взглядом.

– И давно вы знакомы? – спросила она.

– Нет, – ответили товарищи в один голос и расхохотались тоже одновременно.

– Куда ты пропал? – спросил Быков. – Почему?

– Потом, Дима, – попросил Брин. – Сначала расскажите, что тут произошло.

Выслушав историю злоключений Вероники, Алекс велел ей цепляться ему за шею, обхватил руками ее ноги, подбросил на спине и понес, крикнув на ходу:

– Придется тебе меня проводить, Дима. Будем меняться по дороге.

Это была не просьба. Быков усмехнулся. Алекс Брин был в своем репертуаре. Категоричный, решительный, безотказный и ожидающий, что все вокруг обладают теми же качествами.

За те несколько месяцев, что они не виделись, он похудел еще сильнее, но выглядел полным сил, молодым и свежим. Его медальный профиль древнего инка или ацтека был, как обычно, бесстрастен.

Время от времени товарищи менялись, взваливая Веронику на закорки, но все равно, пока они взобрались на гору, Быков порядком устал. Алекс же проделал подъем без видимых усилий и дышал совершенно ровно.

– Тут наш ашрам, – пояснил он. – Не такой популярный, как те, что в долине, но зато укромный и тихий. Если хочешь помедитировать, Дима, перебирайся к нам.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Быков. – Намедитировался. – Он провел ребром ладони по горлу. – Послезавтра домой.

– Дело хозяйское, – ответил Алекс и понес Веронику в медпункт.

Быков, оставшийся один, внезапно разозлился. Ему стало неприятно, что он искренне обрадовался встрече, тогда как Алекс отнесся к этому с полнейшим равнодушием. Получалось, что отсутствие связи было не случайным. Может быть, Алекс его специально заблокировал? Друг, называется! Развернуться и уйти! Нечего тут перетаптываться, неизвестно чего дожидаясь.

Быков досчитал до тридцати, потом до ста, а потом вышел Алекс.

– Пойдем, провожу, – сказал он.

– В принципе, я сам могу дорогу найти, – огрызнулся Быков.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами Алекс. – Просто мы могли бы поговорить по дороге.

А есть о чем?

Так сердито подумал Быков, но вслух этого не произнес. Он действительно соскучился по Алексу. У него никогда не было таких надежных и отважных друзей. Хотя, получается, никакая это была не дружба, а так – непонятно что.

Обмениваясь ничего не значащими репликами, они спустились обратно и двинулись в сторону Ганга.

– У тебя с Вероникой серьезно? – спросил Быков.

– Что – серьезно? – не понял Алекс и покраснел. – У тебя одно на уме! Мы просто товарищи. Вероника и Анна попали в переделку, и я им помог, вот и все. Не мог же я позволить девушкам разочароваться в Индии и бросить духовные поиски только потому, что их ограбили! Вот, привез в свой ашрам.

– Свой? Уж не заделался ли ты гуру?

– Я похож на гуру?

– Не очень.

– Ну и не болтай глупости!

Быкову снова захотелось проявить гордость и прекратить общение, от которого только настроение портилось. Потом он вспомнил, как они шли через пустыню, как пробирались с санями через ледяные торосы Арктики… И землетрясение в Мехико, и нападение пиратов, и шторм, и много чего еще.

– Ты сам сказал: «мой ашрам», – запальчиво напомнил он.

– Я приезжаю сюда каждый год, когда получается, – спокойно пояснил Алекс. – В прошлом году не вышло. Так я дождался весны – и сюда.

Оба не заметили, как дошли до реки и двинулись вниз по течению. Быстро вечерело. В домишках загорались огоньки. Откуда-то тянуло костром, и хотелось верить, что не погребальным.

– Я тебе звонил, – сказал Быков.

– А я тебе нет, – сказал Алекс.

– Приятно слышать!

– Не обижайся. Просто там, где я находился, не было мобильной связи. И интернета тоже.

У Быкова отлегло от сердца. Он продолжал дуться по инерции.

– Это где же ты был? – спросил он. – На Луне? Или на Марсе?

– В Гималаях, – спокойно ответил Алекс.

– Мог бы позвонить, когда спустился, – проворчал Быков.

– Ты с телефоном?

– Нет. В лагере оставил. А что?

– Когда вернешься, проверь журнал входящих звонков, – сказал Алекс. – От меня должно быть два.

Быков рассмеялся. Он почувствовал себя почти счастливым.

– Зачем ты звонил? По делу, небось?

– Нет. По делу.

– По какому?

Алекс остановился, давая понять, что дальнейшая беседа должна происходить не на ходу.

– По холоду не соскучился? – спросил он.

– Погоди-погоди, – забормотал Быков, морща лоб. – Ты опять в Антарктиду намылился?

– Ни в коем случае, – ответил Алекс серьезно. – Хватит с меня одного антарктического похода. На этот раз мы отправляемся к Северному полюсу.

Глава четвертая
Навстречу приключениям

Ночью Быков долго не мог уснуть. Предложение Алекса взбудоражило его до глубины души.

После вынужденной антарктической экспедиции минуло семь месяцев. Но морозная страна вечных льдов и снегов произвела на Быкова незабываемое впечатление. Несмотря на все трудности и опасности, Арктика оставила неизгладимый след в его душе. Он не задумывался об этом, но, как выяснилось, все это время неосознанно ожидал возможности еще раз испытать себя в экстремальных условиях.

Поворочавшись, Быков сбросил с себя покрывало и вышел на свежий воздух. Его бунгало стояло в ряду точно таких же строений, снабженных небольшими деревянными верандами. Нигде не горел свет. В ночной тишине звенели москиты да звучал скрипичный оркестр цикад. Над черными кронами деревьев синел шелк неба, по которому были разбросаны сверкающие звездные стразы. Летучие мыши носились над землей в таком обилии, что было страшно голову из укрытия высунуть.

Подрагивая от прохлады, Быков опустился на пластмассовый шезлонг, покрытый обильной росой. Трусы намокли, весь он покрылся гусиной кожей. Посидев минуты три, Быков поспешил в комнату с теплой постелью и работающим «антикомарином». Бессонница прошла. Повернувшись на бок, он поудобнее умостил голову на подушке. Рот открылся для зевка, да так и застыл.

Быков вспомнил, что не проверил свой телефон. А вдруг Алекс что-нибудь напутал и в электронной памяти никакого оповещения о звонке нет? Как они в таком случае свяжутся? Ведь, разобидевшись на товарища, Быков удалил его номер из списка контактов. Это значит, что завтра, не дождавшись звонка, Алекс может пожать плечами и уехать из Ришикеша один. И в этом случае Быков не попадет в Арктику. Нет, этого допустить нельзя!

Схватив мобильник с тумбочки, Быков пролистал журнал входящих звонков, занес последний номер в список контактов и успокоился. Теперь Александр от него никуда не денется. Правда, лишь в том случае, если захочет ответить на звонок. А вдруг опять скроется в зоне, недоступной для мобильной связи?

Опасения были вздорные и совершенно безосновательные, но это не помешало им окончательно прогнать сон. Выругавшись сквозь зубы, Быков опять вышел на веранду. Смертельно хотелось курить. Последнюю сигарету он выбросил чуть ли не три года назад, но случались моменты, когда старая привычка неожиданно напоминала о себе и организм требовал дозы никотина.

Сорвав лист с дерева, раскинувшегося возле бунгало, Быков пожевал его и выплюнул горькую слюну. Время до утра казалось невыносимо долгим. В другом месте его можно было бы заполнить интернетом, но в ашраме подключение к сети отсутствовало, чтобы не позволять сознанию адептов рассеиваться. Пришлось занимать себя размышлениями. Усевшись на веранде, Быков принялся вспоминать и упорядочивать в голове всю информацию, полученную от Алекса.

Итак. Американская телеведущая Модести Блейс, с которой друзья в прошлом году странствовали по Антарктиде, была изгнана из компании за несоблюдение контрактных обязательств. Отснятые видеоматериалы она, к счастью, оставила при себе и, чтобы компенсировать потери, продала независимому британскому кинопродюсеру Оливеру Шепарду. Сделано это было без ведома недавних компаньонов, однако неожиданно пошло на пользу по крайней мере одному из них.

Мистер Шепард разыскал Алекса Брина и сделал ему деловое предложение. У продюсера был на руках контракт, заключенный с Би-би-си. Он обязался поставить компании четыре шестисерийных телефильма для цикла под рабочим названием «Четыре стороны света». По его заданию Алекс и отправился в Гималаи вместе с интернациональной группой альпинистов, поднявшись от подножья до вершины Эвереста и совершив еще пару восхождений. Отснятый материал был встречен на «ура».

– Погоди, – остановил Алекса Быков, когда услышал об этом. – А как же я? Почему ты не позвал меня? Я что, зря осваивал съемочную аппаратуру? Почему ты не взял в качестве оператора меня?

– Оператор ты хороший, слов нет, – сказал товарищ. – А как насчет твоих альпинистских навыков?

– Ну, мне доводилось бывать в горах…

– Бывать в горах и штурмовать Эверест – это разные вещи, Дима. Совсем разные.

– Я бы рискнул, – произнес Быков с нескрываемой обидой.

– Не сомневаюсь, – ответил Алекс. – Но заодно ты подверг бы риску остальных участников экспедиции. Тебя пришлось бы опекать и поддерживать, вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на своих задачах. Пойми это, прими это и не дуйся.

Это было справедливо. Быков вынужден был согласиться с доводами товарища и попросил Алекса продолжить рассказ об арктическом проекте. Вкратце дело обстояло так.

Оливер Шепард был твердо настроен показать зрителям Северный полюс, причем это должно было быть настоящее путешествие, как в старину. Деньги для проекта уже нашлись. Британец привлек несколько десятков больших и маленьких фирм, которые были заинтересованы в продвижении своих товаров: спальных мешков, термосов, горючей жидкости, лекарственных средств, мазей от обморожения, теплой одежды, консервов и так далее. Все эти вещи с фирменными логотипами следовало снимать и показывать крупным планом.

Имелись и другие обязательные условия. Путешественников должно было быть шестеро. Четверо мужчин и две женщины, чтобы, как нетрудно догадаться, зрителям было интересно следить за их взаимоотношениями и возникающими коллизиями. Особо оговаривалось, что в команду не следует набирать профессиональных полярников. В случае травм или других осложнений на помощь должен был прибыть самолет, дежурящий на ближайшей полярной станции.

Старт был назначен на 1 мая с базы Алерт, расположенной на северном побережье острова Элсмир. Продвигаться предстояло тремя снегоходами – по два человека на каждых санях плюс примерно одинаковое количество груза. Алекс предупредил, что Арктика таит в себе гораздо больше опасностей, чем Антарктида. В прошлом году их главными врагами были мороз, бури и глубокие расщелины, скрытые под снегом. При переходе через Северный полюс ко всем этим прелестям добавляются припорошенные и слегка замерзшие полыньи. К тому же арктические льды находятся в постоянном движении, которое трудно заметить, так что придется постоянно быть начеку.

– Я беседовал с компетентными людьми, – продолжал Алекс. – В нашей гималайской группе было два полярника. Они предупредили, что самолет не всегда может совершить посадку в указанном месте. Торосы, промоины, ураганный ветер. Летом в Арктике возможны оттепели, когда температура поднимается до минус шести, например, и тогда на льды опускается густой туман. А потом опять морозы. Ребята рассказывали, как наводили ледяные мосты через полыньи между дрейфующими льдинами. Это крайне опасно. И мы не сможем захватить ни лодок, ни спасательных жилетов, иначе на нарты не поместятся предметы первой необходимости.

– Саша, – с чувством произнес Быков. – Нам с тобой никакие опасности не страшны, верно? Мы в любом случае прорвемся.

Алекс внимательно посмотрел на него и сказал:

– Мы-то прорвемся, Дима. Но не забывай, что с нами будут еще четыре участника, двое из них – женщины. Я за них в ответе. Поэтому спрашиваю тебя: готов ли ты беспрекословно выполнять все приказы и соблюдать любые меры безопасности, которые понадобятся? Это не шутки, Дима. Человек вправе рисковать только своей собственной жизнью, но никак не чужими…

Согласившись с этим, Быков заметил, что за беседой они не заметили, как сошли с тропинки и очутились по пояс в воде, которая к тому же стремительно прибывала. Он хотел сказать об этом спутнику, но не сумел выдавить из себя ни звука. А в воде, откуда ни возьмись, появилось множество красных пиявок, которые одна за другой впивались в ноги Быкова. Алекс куда-то пропал. Вместо него в воде плескалась совершенно голая девушка с зелеными волосами. Он испугался, что его могут заподозрить в нехороших намерениях…

И проснулся.

Тело ныло от неудобной позы на твердом лежаке, шея затекла. Повозившись, Быков отправился досыпать под теплым покрывалом. Согреваясь, он напомнил себе, что скоро очутится среди ледяных торосов и снежных сугробов. Мысль эта вызвала у него счастливую детскую улыбку. Давненько он не бывал у черта на куличках. Настало время хорошенько встряхнуться.

Глава пятая
Новые лица

Звонок застал Быкова за праздничным столом. Одна знакомая пригласила его к себе домой на день рождения. Все его усилия перенести мероприятие на какую-нибудь нейтральную территорию не увенчались успехом. Элла не хотела ни в ресторан, ни в кафе, ни просто прокатиться за границу по путевке выходного дня. Чего только Быков ей не предлагал: и Париж, и Милан, и Стамбул – все напрасно. Элле хотелось видеть его у себя на даче. За одним столом с любимыми родителями и братом.

Быков решил, что пришла пора проявить твердость характера и отказаться. Начав встречаться, они условились, что не планируют связывать свои жизни узами брака. Некоторое время Элла соблюдала уговор, но потом принялась все настойчивее зазывать Быкова в гости, находя все новые и новые предлоги. И вот теперь день рождения. В середине апреля, хотя ему помнилось, что Элла утверждала, что по гороскопу она Скорпион. Это напрягало. Быков чувствовал, что его заманивают в западню, откуда потом не вырвешься.

– Нет! – заявил он.

– Да! – сказала Элла и опрокинула его на себя.

Женщины знают, как и в чем уступить, чтобы получить свое. В назначенный день и час Быков выбрался из такси с объемистой охапкой роз и окунулся в семейную атмосферу. С головой. Как в трясину или прорубь.

Были долгие посиделки с отцом Эллы, пока разрумянившиеся женщины накрывали на стол. Был короткий, но достаточно неуклюжий разговор с ее младшим братом, позиционировавшим себя как хипстер. Этого хипстера обучить бы азам блатного жаргона, годик подержать в Одессе, а потом перевести на молодежный сленг так резко, чтобы он ничего толком не запомнил. Кстати, молодой человек подтвердил подозрения Быкова в том, что день рождения фальшивый, потому что не смог толком объяснить, кто и что подарил его любимой сестре.

Застолье оказалось мучительным. Обилие блюд и напыщенных тостов, не очень тонкие шутки и еще более толстые намеки на то, что некоторым пора создавать семью и думать о потомстве. Невероятная смесь из шампанского, коньяка и красного вина. Отсутствие салфеток на столе. Блудливые пальчики Эллы, трогавшие Быкова там и сям под покровом развесистой скатерти.

И вот, когда наступило тупое оцепенение, означающее покорность судьбе, раздался спасительный звонок.

– Это по работе! – быстро сказал Быков и выскользнул из-за стола.

Уединившись под цветущей яблоней или сливой – в общем, под деревом с пахучими белыми цветочками, – он ответил Алексу.

– Почему шепотом? – удивился тот.

– Я в плену, – объяснил Быков, воровато оглядываясь. – Когда выезд?

– Опять твои штучки! – рассердился Алекс. – Женщины тебя до добра не доведут, Дима. Когда ты остепенишься?

– Да я не виноват, Сашка! Они сами ко мне цепляются, а потом говорят, что так и было.

– Предупреждаю: если вздумаешь закрутить роман с одной из наших спутниц, я тебя выгоню к чертовой матери! Даже если придется сделать это посреди ледяной пустыни.

– Пусть я лучше замерзну, – покорно согласился Быков. – Или отморожу себе все лишнее. Так когда выезд?

– Сначала я хочу собрать всех вместе и понаблюдать несколько дней, – сказал Алекс. – Если есть несовместимость характеров или какие-то серьезные недостатки, то пусть лучше это выяснится сразу.

– Согласен. Место и время сбора уже определил?

– Да. Как насчет завтра? Готов приступить к тренировкам?

– Хоть сейчас! – воскликнул Быков. – Мне чем раньше, тем лучше. Где и когда?

Алекс объяснил. Окрыленный Быков вернулся в дом и озабоченно сообщил, что не может терять ни минуты.

– Дела, – развел он руками. – Извините, но мне нужно бежать.

– Бежать? – встревожилась хозяйка дома. – Куда?

Путанно объяснившись, Быков выскочил на улицу, нетерпеливо перетаптываясь в ожидании вызванного такси. Элла присоединилась к нему, нервно стискивая пальцы и кусая губы.

– За подарок спасибо, – сказала она, – но на самом деле день рождения у меня осенью.

– Ничего страшного, – ответил Быков. – Таким девушкам, как ты, нужно каждый день подарки дарить.

– Почему же тогда ты от меня бежишь?

– Понимаешь, Елка, я не от тебя бегу. От обыденности, от той жизни, которую принято считать нормальной. Стоит мне просидеть на одном месте больше двух недель, как у меня начинается что-то вроде кислородного голодания. Я задыхаюсь. Мне нужно срочно менять обстановку.

– Мы могли бы делать это вместе, Дима!

– Как ты себе это представляешь? – спросил Быков. – Ты будешь ползать со мной по скалам, будешь пересекать пустыни, джунгли, нырять на километровую глубину и замерзать в снегах?

– Вообще-то я не против экстремальных видов спорта, – пробормотала Элла.

Она стояла на десятисантиметровых каблуках, благоухала с ног до головы, тратила на прическу немыслимые деньги, а на маникюры-педикюры – два полных рабочих дня в месяц. Регулярно посещала фитнесс-клуб, не пропускала ни одной выставки или постановки, жить не могла без шопинга и самое экстремальное, на что была способна, это появиться на пляже топлесс. Великолепная любовница, интересная собеседница и неплохая хозяйка. Но этого было мало, чтобы связать с ней оставшуюся жизнь.

Или слишком много.

– Такси приехало, – пробормотал Быков, переступив с ноги на ногу. – Прощай, Елка. Извини, что так вышло.

– Я не сержусь, – мягко произнесла Элла. – Конечно, поезжай навстречу новым приключениям. И чтоб ты там шею себе свернул, утонул или сгорел синим пламенем. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу, – сказала она, не повышая голоса. – Убирайся из моей жизни и будь проклят. Бай-бай! – Она пошевелила в воздухе пальцами. – Вспомни этот день, когда будешь подыхать.

Совершенно ошеломленный, Быков плюхнулся на заднее сиденье такси и был увезен прочь с таким тяжелым сердцем, что оно словно бы перестало биться, замерев в груди свинцовым грузом. Он пытался мысленно оправдать Эллу, сделать скидку на ее молодость, гордость и вспыльчивость, но слова ее от этого никуда не девались из памяти. Они вновь и вновь звучали в голове, словно там раз за разом прокручивали одну и ту же навязчивую мелодию.

Он приехал домой в таких расстроенных чувствах, что не находил себе места, расхаживая по квартире до самой ночи. Подмывало сходить в магазин за сигаретами или спиртным, но Быков мужественно сдержался. Завтра нужно было быть в форме. Хорош он будет, если явится на встречу с больной головой. Нет уж, хорошего понемножку. Вернее так: понемножку плохого, а хорошего лучше бы побольше.

В том числе, и здоровья!

В аэропорту выяснилось, что Алекс собрал всех за полтора часа до регистрации, чтобы каждый успел немного рассказать о себе и послушать, что скажут другие. Когда подтянулся последний участник экспедиции, компания заняла места в свободном углу кафе. Началось общение, сперва скованное, натянутое, а потом все более и более оживленное.

Первым слово получил Быков. Он сдержанно и лаконично рассказал, чем занимается, и бегло перечислил места, где побывал при разных обстоятельствах. Вопросов было немного, но он не мог не заметить, как внимательно его слушают и оценивают. Закончив, Быков откинулся на спинку стула, удержался от порыва облегченно выдохнуть и стал пить кофе, поглядывая на собравшихся.

Как, должно быть, успел сосчитать читатель, помимо него и Алекса, за столом находилось четверо.

Вслед за Быковым представился крепкий, высокий мужчина с холодными серыми глазами и лицом выбритым настолько тщательно, что оно могло соперничать в гладкости с манекеном. Фамилия его была Волоколамов. В недавнем прошлом он служил штурманом на подводной лодке. Субмарина потерпела крушение, затонула и после подъема была списана в утиль. Командира и помощников, указывавших на многочисленные неисправности и аварийное состояние подлодки, тоже списали на берег. После этого Евгений Волоколамов немного поплавал на торговых судах, разочаровался и в конечном итоге стал инструктором по дайвингу. Особо он отметил, что долгое время служил на Северном флоте и знаком с Арктикой не понаслышке.

Затем поочередно выступили две молодые женщины, выбранные Алексом.

Первая была белокожей и носила на голове необъятную копну волос морковного цвета. У нее были правильные, но слишком резкие для девушки черты лица. Они придавали Юлии Латунской вид суровый и неприступный. Зато она обладала острым умом и умением мыслить логично, что выгодно отличало ее от чересчур прямолинейной и наивной Кати Грушко, с ее атлетическим, но при этом несколько мужским телосложением. Словно желая подчеркнуть особенности своей фигуры, она явилась на встречу в узких джинсах и короткой алой куртке. Вся ее прическа состояла из светлого «конского хвоста». Украшений она не носила, тогда как Юлия была и при сережках, и даже при бусах, придававших нарядный вид ее ладненькому, но простому платьицу.

Юлия была психологом, побывала во многих горячих точках планеты и специализировалась на оказании помощи людям, пострадавшим от стихийных бедствий, террористических атак и прочих напастей. Катюша с малых лет занималась всевозможными видами спорта, добившись особых успехов в легкой атлетике, плавании, джиу-джитсу и биатлоне. Быков благосклонно посматривал на обеих, пока не перехватил многозначительный взгляд Алекса, после чего сосредоточил внимание на кофейной гуще в своей чашке.

Последним участником похода был красавец Леша Горбунков с черными, зализанными назад волосами и выразительными, словно подведенными глазами. Он был скуп на слова, внимателен и расслаблен, как большой сытый кот. В нем ощущалось что-то неуловимо-опасное, хотя невозможно было определить, что именно. Леша коротко охарактеризовал себя как альпиниста, гонщика и искателя приключений. На Севере он прежде не бывал, но с холодом сталкивался часто, когда совершал восхождения. Насколько понял Быков по некоторым репликам, Горбунков был участником той самой злополучной экспедиции, которая попала под сход лавины, похоронившей то ли невесту, то ли жену Алекса. То, что эти двое были давними друзьями, вызвало в душе Быкова неуместную ревность, которую он усердно, но безуспешно попытался подавить в зародыше.

– Куда мы все-таки летим? – спросил он, хмурясь, когда церемония знакомства была завершена. – Может быть, наш уважаемый командир все-таки сочтет нужным поставить нас в известность?

Алекс наградил его холодным изучающим взглядом, выложил на стол распечатанные билеты и ответил:

– Уважаемый командир ставит вас в известность. Мы отправляемся в Турцию. Вылет через два часа, так что самое время идти на регистрацию. Расплатись, пожалуйста, за кофе, Дима. Это в счет бесплатного билета. – Алекс растянул губы в подобии улыбки. – И чтобы не ехидничал.

Товарищи, пересмеиваясь, двинулись к выходу, а Быкову пришлось задержаться и догонять их. По идее, он должен был обидеться, но, странное дело, настроение его пошло в гору. Это был клуб единомышленников, рыцарский орден соратников, где не существовало любимчиков и парий, а авторитет лидера не подвергался сомнению. Такое положение дел Быкова устраивало во всех отношениях. И предвкушение приключений приятно будоражило его застоявшуюся кровь.