Текст книги "Какой сам, такие и подарки"

– Наверное, настоящий борщ умеют варить только украинцы? – не удержался я от лести.

– Не, совсем не обязательно. В России и Беларуси поваров-умельцев не меньше.

– И всё-таки родина борща – Украина?

– Як тоби сказать… в общем-то славянское блюдо, а «украинский борщ» – просто разновидность, местный рецепт. Як и плов – ассоциируется с Узбекистаном, и отчасти це справедливо – у них больше сотни рецептов. Вместе с тем свои вариации имеются и у таджиков, и у киргизов, также – у башкир и татар, и у кавказских народов.

– Интересно как! Уже хочется их все попробовать! А то ел две разновидности, не знаю какие…

– Опиши.

– Один – обжаренный, рассыпчатый. Его у нас в училище готовил повар дядя Дима. Я всегда добавки просил – у него плов был реально вкусный. Работали у нас и повара-женщины, у них получалось…

– Каша-размазня из риса и мяса, – закончил за меня друг. – Я тоже учился в ПТУ. У нас такого дяди Димы, как у вас, жаль, не было. Плов был, если это можно было назвать пловом. Да ещё – то пересаливали, то недосаливали.

– Это наблюдалось и у нас. У женщин я, кстати, добавки не просил.

– У нас – и попросил бы, не дали. Всё было посчитано. По ихним словам. Притом я собственными глазами видел, как эти женщины по вечерам пёрли полные сумки. А как готовил ваш дядя Дима – я и сам готовлю запросто. Надеюсь, у тебя есть казан или хотя бы глубокая сковородка. Чугунная.

– Ммм… Сковородка чугунная есть, но она неглубокая. Ах, да. Есть утятница.

Я извлёк из нижнего шкафа гарнитура овальную посудину. В детстве мы с Аллой дали ей прозвище «КамАЗ» – на внутренней стороне крышки рельефными буквами значилась аббревиатура всем известного завода. С тех пор мы знаем, что автогигант в Набережных Челнах выпускает не только грузовики.

Услышав мой рассказ, Мишка развёл руками.

– Обалдеть. Пять лет за рулём «КамАЗа» прокатался, а иной продукции сей марки – сроду видеть не доводилось. Ну шо ж, завтра, значица, будет плов.

– Ждём не дождёмся. Не жалеешь, что на повара не пошёл?

– Не, профессию я давно выбрал. А это – для себя.

– Мне бабушка советовала пойти на повара. Говорила, что у них и зарплата хорошая, и голодным никогда не будешь.

– Бабушка надвое сказала. В каждой работе, как и везде, есть свои плюсы и минусы. Одному моему другу из Перми родители так же советовали пойти на повара – слово в слово. Он поступил в кулинарный. Окончил, получил диплом. Как оказалось – потратил время даром. Тот же борщ – и то не освоил. Один раз сварил – и в унитаз вылил.

– Ха-ха-ха! А сейчас он чем занимается?

– Ремонтами. Отделка, сантехника. Зарабатывает прилично, даром что не учился на это. Не, вру – естественно, учился. А диплома не имеет. Просто пришёл в бригаду. Через год овладел всеми нюансами. Опосля бригада распалась, Санёк сколотил свою и, как любит говаривать, пол-Перми отделал «под ключ».

– А ты? Что тебя заставило стать шофёром?

– Профессия. Автослесарь. Имеет самое прямое отношение к автоделу. Тогда же и права получил. И куда мне идти? В автосервис? В Мелитополе их в девяносто седьмом на пальцах сосчитать было. И кумовство во всех «хлебных» сферах. Шо ж мне, дворы мести? Поехал в Киев. Там выбор вакансий по моему профилю был богатый, но всё равно везде опыт был нужен. А где его взять, если никуда не берут. Зато водилы были потребны. Я туда и пошёл – работал на хлебовозе, на «скорой помощи». Пять лет назад открыл новую категорию и сел за руль большегруза. И работа тиреснее[14]14
  Тиреснее – интереснее (искаж.).


[Закрыть], и зарплата больше. Впрочем, за те ж пять лет она не выросла – как была, так и осталась.

– А цены?

– Цены ниже, чем в России. Зарплаты с пенсиями – аналогично. Да и инфраструктура – не алё. В основном – советское наследство. И я уверен, шо при сложившейся у них системе краще[15]15
  Краще (укр.) – лучше.


[Закрыть] не станет.

– Ты пессимист? – недоверчиво посмотрел я на постоянно улыбающегося и позитивного Мишку.

– Не, – категорично отрезал мой друг. – Точно не про меня. И тем не менее эта конкретная ситуация до оптимизму явно не располагает. Сам посуди – я шесть раз застал смену главы государства. Правда, половина сих процессий – те, которые совпали с похоронными, пришлись на мой дошкольный возраст, и у меня в голове эта «гонка на лафетах»[16]16
  Первая половина 1980-х годов вспоминается гражданами как «пятилетка пышных похорон» – главы СССР умирали с периодичностью в несколько месяцев. Собственно лафет – колёсная подставка под артиллерийское орудие. В погребальных целях используется в исключительных случаях – похороны королей, высокопоставленных чиновников и офицеров.


[Закрыть] не отложилась. Да и трохи[17]17
  Трохи (укр.) – немного.


[Закрыть] позже – в двенадцать лет – не сразу заметил, шо очутился в другой стране, не покидая пределов своей.

– Оказались за границей даже те, кто не уезжал…

– Асмолова слухаешь?

– Ну, так… Про «Трёх девиц» наизусть знаю. Классная песенка.

– «Частушки-беспределки» тоже повеселили. Как раз тогда я в полной мере и осознал, шо ж сотворили с моей страной власть имущие.

– Что же? – полюбопытствовал я.

– Коротко сказать не можу, бо не матюкаюся. При Союзе Украина была одна из наиболее обеспеченных республик. И на момент обретения незалежности имела экономический потенциал, сопоставимый с Германией. А через пять лет ненька[18]18
  Ненька (укр.) – сокр. родненька. Синоним «мамочка».


[Закрыть] по всем показателям продемонстрировала минус – жирный, як шмат копчёного сала. Это при Кучме было. Я тогда по наивности юношеской не во все реалии въезжал, но когда у вас пришёл Путин и Россия почти сразу заметно поднялась, а Украина – всё так же ни тпру, ни ну, плюнул и дал зарок, шо на выборы больше не пойду.

– А сейчас президент кто? Ющенко?

– Угу. И при нём стало ещё хуже.

– А дальше?

– А дальше решил, шо треба рвать когти на историческую родину…

– Историческую?

Мишка на секунду задумался.

– Мм… Да, я не оговорился. Знаешь, наверное, откелева появилось слово «Украина»?

– От слова «окраина».

– Это слово пришло с Польши, ляхи[19]19
  Ляхи (устар.) – поляки.


[Закрыть] так называли наши приграничные территории – у краины, то бишь около страны.

– И это – далеко не вся теперешняя Украина. Кстати, до революции официально никакой Украины не было. Была Российская Империя.

– Факт. Территорию, где ныне расположена центральная Украина – с Киевом, Черниговом, Полтавой – знаешь, как называли?

– Малороссия?

– Да. От слова «малая родина».

– Ах, да! Киев – мать городов русских.

– Если точнее – крёстная мать. Князь Владимир совершил крещение Руси как раз в Киеве. А юг Украины, или Причерноморье, – это Новороссия. Новые земли. Мы их отвоевали у Турции.

– Вон оно как получается… А Львов?

– Принадлежал Австро-Венгрии. Хотя это русские территории, которые Польша в своё время прихватила с землями Галицко-Волынского княжества. Между прочим, Польша по сю пору не теряет надежды забрать его.

– Да на западе Украины есть и венгерские, и румынские земли…

– Вот именно. Я родился в наибольшей стране мира – и в территориальном, и в национальном плане. А потом её разрезали по живому на пятнадцать кусков, и… мне теперь придётся гражданство оформлять, – усмехнулся Мишка. – Слава Богу, нашёлся хороший человек, оформил мне приглашение в свою фирму.

– Фирма-то хоть надёжная?

– Да, это солидная корпорация с сетью по всем большим городам. В Вознесенске филиала нема[20]20
  Нема (укр.) – нет (в значении «отсутствует»).


[Закрыть], я просто решил тут остановиться – родственники пригласили, сам разумеешь.

– Анатолий Алексеевич?

– И его семья. Жена, мать, дети. Недавно внук народился.

– Я рад за него, – кивнул я.

– Я тоже. Долго не задержусь, оформлюсь – и поеду в Москву.

– Удачи, – искренне пожелал я.

– Взаимно. Работу не нашёл?

– Пока нет. Сессия. До неё – готовился.

– Слухай, а ты не хотел бы в Москву перебраться? Поедем вместе, жильё снимем…

– Мм… Хорошо бы, спору нет, но что скажет крёстная?

– Ты с ней поговори обязательно. А то вдруг не отпустит.

– Отпустит. Скорее всего. Непременно поговорю.

Моя уверенность в положительном исходе дела держалась на выигранных миллионах, которые в скором времени поступят на мой лицевой счёт.

Я уже успел прицениться к столичной недвижимости и понял, что могу позволить себе, конечно, не пентхаус на Воробьёвых горах, но на вполне приличную «однушку» ближе к центру либо «трёшку» на окраине – должно хватить.

Посему я и убеждён, что тётя Эмма не будет против моего переезда в Москву. Дело в том, что в никуда, то есть без гарантий, что мне будет где жить, чем питаться и где работать, она меня, разумеется, не отпустит. Даже если Мишка за меня поручится – тётя Эмма с ним незнакома, тем более он гражданин другого государства. Безусловно, крёстная не может допустить, чтобы Лёвушка, её любимец, которого она ещё не до конца вырастила и поставила на ноги, – оказался в огромном городе один и без поддержки. Мало ли что может случиться?

Глава 5

Сессия продолжалась аккурат в течение октября и завершилась в его последний день, который также оказался последним днём стандартной рабочей недели. Тогда, в пятницу, я и узнал о долгожданном поступлении выигрыша на мой лицевой счёт.

Едва досидев завершающую пару, на которой солидный усатый профессор важно вещал о японской железнодорожной инфраструктуре, я со скоростью, не сильно уступающей экспрессу «Синкансен», метнулся в отделение банка и снял с книжки пятьдесят тысяч наличными, после чего нашёл приличное кафе и столь же прилично отметил закрытие сессии и свой новый статус – сегодня я стал миллионером.

Вечером, позвонив крёстной и отрапортовав ей об успешной сдаче всех зачётов и экзаменов, я лёг спать, подкорректировав завтрашние планы – тётя Эмма, как и обещала, пригласила меня на праздничный обед к себе.

Отлежавшись до полудня, я навострил лыжи за продуктами.

Оптовый рынок расположен в десяти минутах ходьбы от моего дома. Мы с тётей Эммой на нём частые гости, благо и ассортимент широкий, и цены заметно ниже, чем на Центральном рынке и в магазинах у дома.

При свалившемся на меня богатстве я мог бы закупиться в дорогом супермаркете «Гурман» и, несмотря на десять минут ходьбы, привезти покупки домой на такси. Но мне не хотелось привлекать внимание соседей и вызывать их недоумение.

Впрочем, такой экземпляр, как я, имел все шансы удивить соседей и на оптушке. Как же так – Лёвка, покупки коего доколе помещались в обычном пакете-«майке» за два рубля, сегодня набрал полный большой пакет, что за десять, – знаете такие жёлтые, изрисованные аудио-видеоаппаратурой? Сразу видно, что в «Гурман» идти постеснялся. Небось скрывается? Ясно одно – деньгами разжился. Странно, где же? Не работает ведь. Небось наворовал или того хлеще… Чай, все слышали поговорку про контингент тихого омута…

Миновав хлебозавод, я заметил впереди высокую женщину в красном пальто, сиреневых сапогах и шапке из чёрного меха. Я узнал сестру крёстной и поспешил поравняться.

– Здравствуйте, тётя Тамара! – выдохнул я.

– Ой, здравствуй, Лёвушка! Как твои дела?

– Хороших новостей – целых четыре!

– Так-так, слушаю внимательно!

– Первая – сдал установочную сессию без «хвостов».

– Об этом я знаю – Эмма сказала.

– Вторая – получил расчёт и выходное пособие. С того места, откуда меня выгнали.

– Ну и хорошо, что выгнали. Значит, это не твоя работа. Но то, как с тобой поступили, – это ужас, что говорить!

– Да ладно, впредь буду умнее. Мне как раз предстоит искать новое место.

– Да ты, как по мне, никогда дураком и не был. Найдёшь, только смотри в оба. А третье?

– Квартиранта пустил.

– О, это хорошо. Откуда он?

– Он с Украины. Весёлый, позитивный. Мы с ним подружились.

– Всё-таки ты ему сильно не доверяй – он, хоть и формально, всё же иностранец. А четвёртое?

– Тётя Эмма пригласила на чай, – хохотнул я.

– Я смотрю, ты тоже с оптушки? Что-то мы там не встретились.

– Да, продуктов купил. Вам не тяжело? А то давайте помогу.

– Ты что?!! У тебя самого хоть бери! Ты смотри, старайся не надрываться.

– Это вы на что намекаете? Вы не смотрите, что у меня рост… Так-то я взрослый.

– Дело ж не в росте, Лёва. И взрослый ты пока лишь по паспорту. Твой организм ещё не до конца сформировался, плюс особенность твоей конституции…

– Она не моя, она наша, – сострил я.

– Кто?

– Конституция.

– В смысле???

– В смысле – это высший нормативный правовой акт государства, – продолжал паясничать я.

– Умеешь ты поднять настроение, – засмеялась тётя Тамара. – А со здоровьем не шути, хорошо?

– А кто шутит? Между прочим, отсутствие физических нагрузок хуже, чем их избыток. Бабуля говорила, что горб растёт не от работы, а от безделья.

– Бабуля права. И вместе с тем нагрузки, что физические, что умственные, – должны быть разумными. Если, допустим, деревце посадить, а потом постоянно дёргать, чтобы быстрее росло – оно просто погибнет. Имей это в виду.

– Я вас услышал. Ладно, до встречи.

– Мне кажется, что на встречу ты уже опаздываешь. Вы же с Эммой к часу договаривались.

– Ах, ну да. Продукты занесу – и к вам.

– Обязательно заходи. Я уж хотела сама тебя искать. Мы тебе кое-что приготовили, – тётя Тамара хитро улыбнулась.

* * *

Выложив продукты в холодильник и нишу под окном на кухне, я поспешил в соседний дом, где меня ждал черничный пирог, вынутый из духовки совсем недавно. Рядом дымился фарфоровый чайник с сиреневыми цветами на перламутровом боку.

– Поздравляем нашего мальчика с успешной сдачей установочной сессии! – торжественно произнесла тётя Эмма.

– Можете поздравить заодно и с этим, – я не спеша достал сберкнижку, раскрыл её и положил перед женщинами.

– Сколько??? – обомлела тётя Тамара.

– Двенадцать с половиной миллионов. Правда, хороший куш?

– Откуда они у тебя? – одновременно спросили крёстная и её сестра.

– Не бойтесь, не украл.

– Понятно, что не украл. Тем более любопытно, где ты откопал такую астрономическую сумму?

– Никак клад нашёл?

Я достал распечатку с сайта лотереи.

Тётя Эмма надела очки и внимательно изучила каждую строчку.

– Выиграл, значит? Вот шельмец!

– Почему же? Всё вполне законно.

– Да я так, по-стариковски… Но. Ты же всегда считал, что это ерунда.

– Да, считал. И не без оснований. У меня соседка работала в лотерейном киоске, и, по её наблюдениям, по-крупному никто не выиграл.

– А сейчас почему-то решил купить?

– Нет, мне лотерейный билет дали в подарок, когда я покупал крем-пудру.

– А зачем тебе крем-пудра? – тётя Тамара вскинула брови.

– Как – зачем? Синяки замазывать. Вы же знаете…

– Ах, да! Извини. Вон как получается-то, а? – тётя Тамара с довольным видом подмигнула сестре. – Не зря наш малыш пострадал.

– Да какой же я малыш, – покачал головой я. – Мне скоро девятнадцать.

– Маленькая собачка век щенком, – пошутила крёстная.

– А если серьёзно, – с пафосом проговорила тётя Тамара, – для нас ты и в сорок будешь малышом. Если, конечно, мы доживём.

От последней фразы не веяло пессимизмом, ибо возраст у моих родственниц уже приличный. Тёте Тамаре – под семьдесят. Тёте Эмме – немного за.

– Будем надеяться, что вы ещё долго будете, что называется, в добром здравии. А компенсация не заставила себя долго ждать.

– Что верно, то верно. Но больше, пожалуйста, не играй в лотерею.

– И в мыслях не было.

– И не забудь пожертвовать десятину!

– Я на это полтора «ляма» рассчитал, – отчитался я, кроша ложечкой кусок пирога.

– Не «ляма», а «миллиона», – одёрнула меня крёстная. – Опять язык коверкаешь!

– Фонетически похоже на сокращённое слово «лямон». То есть имеется в виду та же сумма. В полуторном размере.

– Ох уж эти жаргонизмы! А в остальном ты молодец.

– Кстати! – подняла палец вверх тётя Тамара. – У тебя какие планы? Что купить собираешься?

– Квартиру в Москве! – выпалил я.

– Что же, весьма разумно, – тётя Тамара погладила меня по голове.

– А свою половину в нашей квартире перепишу на Аллу. Это, думаю, тоже зачтётся как десятина?

– Верно, Лёвушка! Какой же ты у нас молодец!

– Да что я-то? В Библии сказано – даром получили, даром давайте. А я – кто такой? Я просто прочитал это.

– Всё равно молодец. Что читаешь и понимаешь Библию. А если у тебя останется хотя бы миллион, – напутствовала крёстная, – купи себе вторую квартиру – здесь. Мало ли, вдруг тебе в Москве не понравится. А в Вознесенске ты как рыба в воде – вернёшься, а московскую будешь сдавать.

– Да ты и так приезжать будешь частенько, – добавила тётя Тамара. – В отпуск, на сессию…

– И просто на выходные – никаких проблем, – согласился я. – Расписание удобное в обе стороны, вечером сел, утром приехал.

– И не торопись. Изучи предложения, отбери то, что понравится, побывай в этих районах. Взвесь всё. И – обязательно найди хорошего юриста, чтобы всё проверил, – подытожила крёстная. – А то купишь у какой-нибудь бабульки, а её родственники принесут справку, что она была, что называется, не совсем в здравом уме, и оспорят сделку. Квартиру придётся вернуть, а денежки бабулька будет возвращать тебе до морковкина заговенья.

– Возможно, что юрист и не понадобится, – заявила тётя Тамара. – Моя подруга продаёт квартиру в Измайлово. Я как раз завтра домой собираюсь. Хочешь – езжай со мной. Как раз и посмотришь. Понравится – купишь. Этот вариант тем хорош, что гарантированно без обмана. Ну как?

– А квартира-то какая, не знаете?

– Однокомнатная. Большая кухня с балконом…

– Подходит!

– Ты не дослушал. Дом не новый…

– Но это наверняка не «хрущ».

– Нет-нет, это «брежневка». Да я и не думаю, что ты будешь в этой квартире жить до пенсии. Женишься, детишки пойдут… Судя по всему, у тебя и останется немало – советую вложиться в недвижимость. Купи двухкомнатную. Лучше в новостройке – это, во-первых, надёжнее. Во-вторых, новый дом есть новый.

* * *

Через два дня я сидел на кухне измайловской квартиры и слушал рассказ хозяйки, благообразной дамы лет пятидесяти.

– Эта квартира моей мамы была. Мама умерла три года назад, потом сюда въехали мой сын со снохой. Двоим-то здесь вполне комфортно. Но недавно родились близнецы, и тут, хочешь не хочешь, а расширяться придётся.

– Да и хочется чего-то поновее, поудобнее, – раздался грубый бас, заставивший меня вздрогнуть.

В двери стоял долговязый молодой мужчина в очках. Хозяин квартиры был настолько высок, что в дверь ему удалось пройти, лишь согнувшись в три погибели.

– Виктор, – представился он, протянув мне руку.

– Лев, – я как можно крепче стиснул жёсткую длань, на фоне которой моя ладошка показалась просто игрушечной.

– Единственное, что мне не нравится, – продолжала хозяйка, – это маленькая прихожая. Во всём остальном планировка обалденная. И район удобный – уютный, обжитой…

– Ты забыла ещё один минус – ванна маленькая.

– Витя, это нормальная ванна. У тёти Кати в Останкино вообще сидячая, и ничего, живут.

– Но, согласись, она от большой не отказалась бы. Не говоря уж обо мне – для меня и метр семьдесят сидячая. Да ты и сама понимаешь, что расширяться так и так надо.

– Надо. Только чтобы Москва была. В области совсем другие условия. Ты понял, о чём я говорю. Лёва, тебя как, ничего не смущает?

– Ванна – точно нет, я мелкий. И большой коридор мне ни к чему. А кухня понравилась, очень. Большая, с балконом – классно, нечего и сказать. Сколько вы за неё хотите?

– С учётом хорошего ремонта, который делали для себя, и мебели, которая остаётся, – просили пять миллионов. По знакомству уступим за четыре семьсот.

– Идёт! – согласился я.

* * *

На следующий день мы с Виктором заключили договор купли-продажи.

Переехать в новое жильё я, однако, сразу не смог – ключи получу вместе со свидетельством о праве собственности, через две недели.

Тётя Тамара предложила мне пожить у неё. Но я уехал в Вознесенск – у меня были планы и там.

Сначала я заказал два двойных памятника – один родителям, второй бабушке с дедушкой. Дяде Саше, сами понимаете, я ничего заказывать не стал. Даже не знаю, где он похоронен.

– Значит, теперь в Москве будешь жить? – осведомилась тётя Эмма за вечерним чаем.

– Да. Столица мне понравилась.

– Ну что же, в добрый путь. Сколько у тебя осталось на счёте?

– Пять с половиной миллионов.

– На двухкомнатную в новостройке хватит?

– На двухкомнатную – вряд ли. Я решил купить квартиру Алле.

– Однокомнатную?

– Да. Тогда точно хватит, и останется прилично.

– Тоже похвально. Надеяться на жениха с квартирой – это так себе. Отдельного жилья часто нет у обоих. Тогда – или жить с родителями, или снимать. В обоих случаях хорошего мало. Поэтому свою квартиру иметь чрезвычайно желательно. Я неимоверно рада за вас. И, в частности, за тебя – в столь юном возрасте у тебя есть всё, что нужно для безбедной жизни – отдельная квартира в Москве, финансовая «подушка безопасности», востребованная профессия. На работу устроишься – будешь как сыр в масле кататься.

– Я лучше в поездах и на самолётах покатаюсь. Хотелось бы увидеть другие города, страны…

– Замечательная идея! Как моя мама говорила – если у вас всё есть, кушайте и путешествуйте.

– А откладывать на чёрный день не обязательно?

– Не будет лишним. С другой стороны, во всём нужно знать меру. Если ущемлять себя во всём, у тебя каждый день будет чёрным. Читал «Скупого рыцаря»?

– Да, в школе проходили. Он умер на сундуке с деньгами.

– Вот видишь. Я и сама в своё время копила деньги. С определёнными целями. Ремонт сделала, мебель, технику купила. Как раз и привыкла экономить, вынужденно – в мою молодость те же мебель и технику купить было непросто – очереди, дефицит…

Когда обставила квартиру, продолжала откладывать по привычке, на тот же чёрный день. И он настал. Я на пенсию вышла в девяносто первом, и пошло-поехало – инфляция, реформы… И от накоплений остался пшик. Дальше копить и смысла не было – всё равно что догонять уходящий поезд. Так что, Лёва, моя покойная мама была права. Деньги нужны, чтобы удовлетворять потребности, а не самолюбие.

– Да. Любоваться уютным домом, вкусной едой, красивыми городами – куда приятнее, чем контролировать цифру на банковском счёте.

– И не забывай, что ты студент. Впереди зимняя сессия, готовься к ней.

– Я ещё на установочной проштудировал всё наперёд.

– Молодец. Не забывай перечитывать. Повторенье – мать ученья.

– А кто отец?

– А кто болтун? Лучше заблаговременно позаботиться, а то будешь потом гоняться за преподавателем и пересдавать.