Текст книги "Книжный червь. Повесть"

Глава пятнадцатая

Когда в дверь позвонили, Светлана чистила картошку. «Кого там несет?» – пробубнила себе под нос и отворила дверь.

– Здравствуй, Света. Позволишь мне пройти?

– Платон?!

– Как видишь!

– Не ожидала тебя увидеть! Почему ты звонишь? У тебя же есть ключ!

– Не хотел вторгаться в твое пространство.

– Оно так же и твое!

– Я слышал, что из квартиры ты меня выписала…

– Это не так. Человека в никуда выписать нельзя.

– Значит, я ошибся.

– Ты насовсем вернулся?

– Да, но пусть это тебя так не беспокоит, жить я буду на даче, прошу тебя отдать мне ключи!

– Я сейчас принесу!

Светлана ушла за ключами, а Платон мельком пробежался взглядом по квартире и вспомнил, как ездил по длинному коридору на игрушечном «москвиче». Вспомнил, как впервые отец подкинул его до потолка, вспомнил, как мама мыла пол и ворчала на них с отцом, вспомнил, как прятал от бабушки ее сапоги, чтобы она не уходила к себе домой, а осталась с ним ночевать. Вспомнил, как дед любил курить и смотреть из кухонного окна вдаль, поставив ногу на табурет. Эти воспоминания взбудоражили его чувства, они были такими родными и такими далекими. А сейчас все это стало чужим…

– Вот, возьми, – сказала Света и протянула ключи.

– А? Да, спасибо!

– Платон, прости меня! Прости, что я так поступила! Я знаю, кто сбил пешехода. Это сделал Игорь, он угнал твою машину и совершил наезд на пешехода. Я узнала об этом случайно, из его телефонного разговора. Я его прогнала, представляешь, он пообещал перерезать мне горло, если я кому-нибудь об этом расскажу. Но я боюсь не за себя, я боюсь за Милану!

– Где она?

– Она у мамы в деревне.

– Когда ты планируешь ее забрать?

– В ближайшие дни.

– Я хотел, чтоб она какое-то время пожила со мной на даче.

– Хорошо, я не возражаю.

– А сейчас я забрал бы свои вещи и ушел.

Зенин собрал вещи, сложил их в чемодан и собрался уже выходить, но Светлана преградила ему дорогу, упала перед ним на колени и начала умолять о прощении.

– Света, не нужно передо мной унижаться, Господь милостив, он тебя простит, а сейчас позволь мне пройти – я опаздываю на встречу.

***

С наступлением новой недели Платон усиленно занялся поисками работы. Но, к сожалению, все вакансии, которые ему были интересны, оказались заняты. Целую неделю он проездил по издательствам, и максимум, что ему там предлагали, это нарезать книги. Платили за эту работу немного – около восемнадцати тысяч рублей. Как правило, на этой должности обычно трудились люди преклонного возраста, оттуда соответствующие расценки. Платона это не устраивало, и он продолжал искать достойную оплату. Вернувшись в очередной раз ни с чем, он услышал в свой адрес небольшой упрек со стороны Александры:

– Ну, как успехи, нашел чего-нибудь?

– Нет. Все теплые места насижены годами, есть только низкооплачиваемая работа, а это меня не устраивает.

– А ты знаешь, дорогой, что в начале следующей недели нам нужно заплатить за жилье?

– Да, я знаю.

– И чем мы будем платить? Опять мне снимать со счета?

– Саша, знаешь, о чем подумал? Твоя мама была права! Я никчемный человек, я даже работу найти не могу. Прости меня, я приношу тебе одни неприятности!

– Платон, дорогой мой! Я не хотела тебя обидеть, я хотела тебя лишь подбодрить, хотела, чтоб сыграло твое мужское я! И просто не подумала, что тем самым могу причинить тебе боль! Конечно, я сниму деньги и мы заплатим за жилье.

Платон понимал, что от его безысходности опять страдают другие люди, те самые люди, которые ему дороги. Зенин вышел на кухню и позвонил Багрицкому.

– Алло! – вырвался, как обычно, из трубки бодрый голос Петра.

– Петя, мне нужно с тобой встретиться.

– Нет проблем! Через полчаса тебя устроит?

– Вполне! Куда мне подойти?

– Подходи в «Шоколадницу».

– В «Шоколадницу»?

– Да. Ты помнишь адрес?

– Помню.

– Тогда я жду тебя там через тридцать минут.

Платон пришел первым. Официант ему подал меню и тем самым загнал его в неудобное положение, так как карман Зенина был совершенно пуст.

– Будьте добры, принесите мне кофе! – оглядываясь по сторонам, произнес Платон.

– Вам какой конкретно кофе? У нас его несколько сортов, – поинтересовался официант.

– Мне самый обычный черный кофе, да, и, пожалуйста, недорогой!

– Недорогой? – переспросил официант.

– Именно! – ответил Зенин.

Заказав себе чашку кофе, Зенин перевел свой взгляд в сторону оконного проема и заметил, как подъехала патрульная машина и из нее вышел Петр.

– Слава Богу, я тебе хотел уже звонить!

– Извини, немного задержали. Ты уже сделал заказ?

– Какой заказ, Петя, у меня в кармане вошь на аркане.

– Ваш кофе, – произнес официант, подойдя к столу.

– Молодой человек, будьте добры два цезаря, сырники с малиновым вареньем, два клубничных десерта и один, как я понимаю уже, кофе.

– Кофе тоже самый обычный?

– Ну что вы! Двойной эспрессо!

Официант принял заказ и удалился, а Платон, пристально посмотрев на Петра, возмутился:

– Петя, ты сошел с ума? Я тебе сказал, что мне нечем заплатить!

– Пусть это тебя так не беспокоит! Ведь это я тебя пригласил, я и оплачу. Рассказывай лучше, что произошло? Для чего потребовалась столь неотложная встреча?

– У тебя денег много за всех платить?!

– Я за всех платить не собираюсь, а за лучшего друга заплатить имею право!

– Случилось. Положение мое, Петь, не из лучших, я ни в коем случае не стал бы к тебе обращаться, если не было бы все настолько плачевно. Не более как час назад Саша сказала, что нужно платить за жилье, а платить нечем, понимаешь – нечем! Работы я никак не найду. Все как будто сговорились: или разводят руками, или предлагают такие вакансии, на которые и сам не пойдешь. Вот, к примеру, предложили вакансию с ежемесячной оплатой в размере восемнадцати тысяч рублей. Я не пойму, о чем они думают, когда предлагают такие вакансии?

– А они ни о чем, Платош, не думают, им думать не обязательно. Что я могу по этому поводу сказать. Браво, господа демократы, браво! Я тебе уже как-то говорил, что я сторонник коммунистической партии, при совке родители никогда не испытывали проблем с трудоустройством. А по поводу зарплат и цен я вообще молчу. Помню, мать шла в магазин за хлебом, заодно оплачивала квартиру. А почему? Потому что квартплата была копеечной! А что сейчас? А сейчас в жилконторе думают только о том, как побольше вытянуть из нашего кармана, какую графу добавить еще в платежный документ. Да куда мы катимся? Прости, завелся. Ты, наверное, хочешь, чтоб я тебе чем-нибудь помог?

– Ты прав, Петь, я совершенно запутался и не знаю, что мне делать!

– Если ты бы не был моим другом, я тебе предложил бы по ночам вагоны разгружать. Но ты мой друг, и я тебе не вправе такое советовать! Я попробую поговорить по поводу тебя с людьми, может, они смогут тебе помочь.

– Спасибо тебе, Петь!

– Перестань, ешь сырники, а то остынут! Если у тебя, Платош, все, то я доедаю и убегаю, у меня рация в машине разрывается поди.

– Петь, ты помнишь тот роковой для меня день, когда мой автомобиль сбил пешехода?

– Конечно, помню, такое невозможно забыть.

– Так вот, я узнал, кто угнал мою машину!

– Да ты что! И кто же этот мерзавец?

– Светкин хахаль.

– Ошибки быть не может?

– Ошибка исключена, Света мне сама об этом рассказала. Говорит, узнала случайно, услышала разговор, в котором он обсуждал детали очередного угона. Как только он понял, что ей все известно, сразу ушел. Но перед уходом предупредил, что если она кому-нибудь об этом ляпнет, он перережет ей горло.

– Слушай, так это же пахнет признанием тебя невиновным и снятием с тебя судимости, если мы, конечно, сумеем доказать! А доказать мы, поверь, сумеем. Я не так давно оформлял ДТП, там криминал с летальным исходом, так вот, познакомился с опером с нашего районного отдела! Парень мировой, Славкой звать. У меня есть его номер, я ему позвоню и договорюсь о встрече.

– Спасибо, Петь, что бы я без тебя делал?

– Все, прости, вынужден бежать – работа, будь она неладна. Возьми деньги, заплатишь за еду, – произнес Петр и положил на стол пять тысяч.

– Здесь много!

– Ничего, сдачу оставь себе!

– Петь, я так не могу!

– Представь, что я дал тебе взаймы, отдашь, когда сможешь!

– Спасибо, – очередной раз повторил Платон.

– Не за что, – ответил Петр и направился в сторону выхода.

Платон после встречи с Петром вернулся домой. Дома никого не было, Александра с Максимом гуляли в парке. Зенин заварил себе крепкого чая и всерьез задумался о вагонах: «Ничего не поделаешь, нужно идти разгружать, я слышал, что деньги там платят сразу. А контингент? Ну да, контингент не очень – уголовники да алкаши. Не детей же мне с ними крестить! Да и сам я тоже, на минуточку, после отсидки, так что, выходит, такой же уголовник, как они», – подумал Платон и решил утром идти на товарную станцию.

На товарной станции был переполох, утром подошел состав с сахарным песком для сети продуктовых магазинов. Платон за всю свою жизнь ни разу не видал такой суеты. Разгрузка шла полным ходом, грузчики передвигались от вагона к грузовику с небывалой скоростью. Несколько человек находилось в вагоне, несколько в грузовике, а остальные на своих спинах переносили пятидесятикилограммовые мешки с песком. Неподалеку стояли два мордастых человека и руководили разгрузочно-погрузочными работами.

– Где старшего можно найти? – спросил Платон у одного из грузчиков, проходящего мимо него.

– Да вон он стоит в красной майке, – ответил тот.

Поблагодарив грузчика, Платон подошел к руководителю разгрузочных работ:

– Добрый день!

– Здорово, чего хотел?

– Я хотел поинтересоваться по поводу работы.

– А ты ничего не перепутал? У нас не офис! У нас адский труд… Здесь могут работать только избранные.

– Я готов приступить хоть сейчас. Сколько платите?

– Оплата зависит от смены. Днем дешевле, ночью дороже.

– Сколько за ночную смену?

– Трешник! Оплата ежедневная. Отработал смену – получил зарплату.

– Я согласен. Когда можно приступать?

– Приходи сегодня к десяти. Видишь зеленую дверь?

– Да!

– Вот туда и приходи! У нас там раздевалка, столовая и офис, все в одной комнате. Не забудь одежду на смену принести, не в хорошем же ты будешь работать, – с улыбкой на лице сказал начальник.

Придя домой, Платон смог порадовать и одновременно огорчить Сашу своим трудоустройством, как только она узнала, куда он устроился. Но выбора больше не было, и вечером он отправился на заработки.

К десяти часам Платон пришел на работу. До одиннадцати работы не было, мужики играли в карты, а к одиннадцати часам на пути поставили вагон с рисом. И один за другим на погрузку начали подъезжать грузовики.

– Куда плюгавого поставим? – спросил низкорослый, но жилистый грузчик у второго.

– Думаю, пущай в вагон лезет, подает, – ответил тот.

– Да он там подохнет. Профессор, сможешь мешок поднять перед собой? – поинтересовался низкорослый у Платона.

– Вы это мне? – переспросил Платон.

– Конечно тебе, не Ваське же, – смеясь, ответил жилистый.

– Меня зовут Платон!

– Слушай, мне насрать, как тебя зовут, я тебе задал конкретный вопрос: ты можешь перед собой поднять мешок? Отвечай резче, у нас работа из-за тебя стоит.

– Не мучай ты его, Валерка, пущай сегодня на горбине носит, ему так легче будет, – предложил Василий.

– Слушай, а я готов замазать, что крендель этот завтра не появится!

– Ген, давай после, ща Василич придет и нам всем так замажет, что от асфальта не отскребешь.

Платон подошел вплотную к вагону и почувствовал, как на его спину упал пятидесятикилограммовый мешок. Он видел, что до грузовика ему нужно пройти чуть больше тридцати метров, и он сделал первые шаги с мешком на плечах. На первый взгляд ему показалось, что ничего в этом сложного нет, мешок до места назначения был доставлен быстро. Но на десятом мешке Платон понял, что дрожь в коленях остановить уже не получится.

– Вася, подскажи, там еще много? – заглянув в вагон, спросил Зенин.

– Ха-ха-ха-ха, – громко рассмеялся Василий и ответил: – Мы только начали, сынок.

– Как только начали?

– А так, до утра весь вагон нужно разгрузить, ты что думаешь, Василич зря такие бабки платит нам?

– Я говорю, что готов замазать с кем угодно, что завтра этого сморчка здесь не будет.

– Ген, кончай треп, замазывать будем, как вагон разгрузим, – ответил жилистый Валера.

Платон к двум часам ночи совсем потерял счет мешкам, он думал, что этот ад не закончится никогда. «Нет, рассвет сегодня не придет, я погрузился в эту тьму навеки. А эти муки навсегда… И бесы эти тоже навсегда… Я должен набраться терпения, все это ради близких и родных, но, в конце концов, я завтра могу и не приходить», – размышлял Платон.

В двадцать минут седьмого вагон был полностью разгружен.

– Мужики, мы это сделали! – выкрикнул Василий.

– Тебя, профэссор, с боевым крещением, – промолвил Гена, глядя на Платона, и продолжил: – Кто со мной замажет, что профэссор вечером не придет?

От ужасной усталости и злости и от невыносимый обиды Платон не смог себя сдержать и ответил глумящемуся над ним Гене:

– Ты сам, сынок, в бою-то был? Запахом пороха хоть раз дышал? Чтоб меня с крещением тут поздравлять…

– Не понял, мужики, он мне ща что-то предъявил?

– Ген, остынь, – успокоил коллегу низкорослый и задал Платону вопрос: – Ты нюхал запах пороха в бою?

– Приходилось, – ответил Зенин и, задрав майку, указал на шрам от пулевого ранения.

– Гена, ты не прав, парень вовсе не профэссор, парень боевой мужик, – произнес Василий и предложил Геннадию извиниться.

– Прости, я думал ты из этих… Пойдем переодеваться. Вечером придешь?

– Наверно приду, другого выхода пока что у меня нет.

– Прости меня еще раз, я не знал, – извинился Геннадий и, заметив Васильевича, выкрикнул: – Василич, зарплату нам давай!

До дома Платон добрался только к девяти часам.

– Сашенька, я дома! – выкрикнул Платон, войдя в квартиру.

– Ну, наконец-то, а то я вся извелась уже. Как прошел рабочий день? Хотя правильнее будет – ночь.

– Я ужасно устал, за ночь пришлось перегрузить вагон риса.

– Может, больше не пойдешь?

– Пойду, милая! Пойду.

Платон отдал Александре заработанные за ночь деньги и, не принимая душ, завалился в одежде на кровать.

После месяца изнурительной работы Платон еле передвигал ноги. Но ничего не поделаешь, как правило, деньги даются слишком тяжело.

После дневного сна он поднялся с кровати и вышел на кухню, где находилась его семья.

– Привет, любимый, ты поднялся?

– Да. У нас есть чего-нибудь покушать?

– Конечно есть! Мы два часа с Максимом здесь кухарим.

– А почему вы не гуляете? На улице такая хорошая погода!

– Я думаю, мы сейчас тебя пойдем немного проводим, заодно и погуляем.

Платон посмотрел на часы, стрелки показывали двадцать две минуты шестого.

– Как долго я проспал!

– Тебе удалось хоть немного отдохнуть?

– Я еще не понял. Мне иногда кажется, что организм больше не может работать в таких условиях. А потом смотрю, и второе дыхание открывается.

– Ты писать совсем перестал?

– Да, любимая! На роман у меня совершенно не остается времени. Ну, ничего-ничего, все еще наладится!

– Хорошо, что сегодня пятница, на тебе совсем нет лица. Нет, тебе определенно с этим нужно заканчивать. Мне удалось отложить немного денег, на пару недель нам должно хватить. А тебе нужно за эти две недели во что бы то ни стало найти достойную работу. Ту, на которой ты не будешь гробить свое здоровье. Это я тебе как врач говорю. Платон, у тебя очень умная голова, при таких мозгах, как правило, люди не работают руками. Так что давай с понедельника займись поисками новой работы.

– Как скажешь, дорогая!

На товарной станции Платон сегодня работал последний день. Рабочий день, а точнее сказать, ночь начиналась, как обычно, с простоя. Грузчики сидели за картами, а Платон нашел в столе Васильевича клочок пожелтевшей от времени бумаги и начал размышлять: «Как часто судьба готовит для нас сюрпризы. Порою бывает так. Вот живет на свете человек, богатый, успешный, его уважают, а многие даже боятся. Но вот случается с ним беда – этот человек заболевает неизлечимой болезнью, и он готов тогда отдать все, что у него есть: коттедж, дорогостоящий автомобиль, проститься со всеми своими счетами, рублевыми и валютными. Но ничего уже помочь ему не может. Или вот, к примеру, другой случай. Работает себе человек спокойно в издательстве, пускай его многие называют книжным червем, пускай. Но он любит свою работу – любит! Она приносит ему огромное удовольствие. Но вдруг ни с того ни с сего его вышвыривают на улицу без какой-либо компенсации. Через месяц у него угоняют автомобиль, сбивают на нем пешехода; сажают книжного червя в тюрьму, и после всего этого он вынужден разгружать вагоны. Ну разве это не сюрпризы судьбы?»

– Готовы, орлы? – поинтересовался Василий и, выглянув в окно, продолжил: – На наш путь вагон ставят, пора браться за дело.

– Ну, пойдемте, – убрав клочок бумаги в карман, ответил Платон и продолжил: – Я сегодня с вами, мужики, последний день работаю. Жена нашла мне новую работу, – солгав, сказал Зенин.

– Жаль, – высказался Геннадий, – я так к тебе прикипел, что совсем не хочу расставаться.

– Ну, ничего не поделаешь, Ген, такова жизнь. Ты не переживай, на мое место обязательно кого-нибудь возьмут, прикипишь и к нему. А сейчас пойдем работать, а то в вагоне уже открыли двери.

Глава шестнадцатая

После последней своей смены Платон проспал почти сутки. Заснул в субботу в восемь часов утра, а проснулся только воскресной ночью в районе трех часов. «Вот это я поспал», – подумал Зенин и, заварив себе некрепкого чая, сел за стол писать роман. Ночная тишина давила ему на уши. Он за последний месяц совершенно отвык от такой тишины. На товарной станции в три часа ночи работа шла полным ходом. Нецензурная лексика и сигналы автомобилей заполняли все пространство, а тут такая звенящая тишина. Платон открыл ноутбук, достал все свои тетрадки и клочки бумаг и попытался соединить все это в единое целое. На всю эту работу у него ушла оставшаяся половина ночи. К восьми часам утра он отпраздновал победу. А в двадцать минут девятого позвонил пропавший на целый месяц Петр и предложил встретиться в том же кафе. Зенин с радостью согласился (он за это время сильно соскучился по Петру) и приехал на встречу, как и договаривались, к двенадцати часам дня. В кафе все столики были заняты, и Платон решил занять столик на улице. Багрицкий приехал не один, он приехал с человеком, которого Зенин видел впервые.

– Привет, – поздоровался Петр и продолжил: – Знакомьтесь, это Вячеслав, а это Платон.

Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.

Сделав заказ, они на некоторое время замолчали, и вокруг них повисла некая тишина. Эту тишину разорвал Петр:

– Ну, что, Платон, рассказывай!

– Что рассказывать-то?

– Рассказывай Славе об этом злодее, о котором тебе Света говорила.

– А, ты про Игоря!

– Конечно, про него, мерзавца.

– Да-да, Платон, мы хотим взять его, чем раньше, тем лучше. Ваш автомобиль не единственный угнанный в нашем районе за последние два года. И знаете, могу с уверенностью сказать, что работает профессионал своего дела. Ни одну автомашину нам не удалось найти по горячим следам. Может, ваш рассказ поможет взять его с поличным, – прикурив, произнес Вячеслав.

– Вы знаете, Вячеслав, боюсь, мои познания о нем вас еще больше заведут в тупик. Я сам, как недавно выяснилось, являюсь его жертвой. Ровно год назад этот злоумышленник угнал и мою машину, при этом сбив на ней пешехода. Я до сих пор не пойму, как он сумел это сделать, если оба комплекта ключей остались нетронутыми и кожух рулевой колонки тоже остался невредим. Следовательно, злоумышленник завел автомобиль третьим ключом, которого никогда у меня и не было.

– Правильно. Этого ключа у тебя никогда не было, он его сделал сам.

– То есть как – сам? – спросил ошарашенный Петр.

– А вот так! Ты же мне по дороге сюда рассказывал про то, что у бывшей уже жены Платона была с этим Игорем интимная близость!

– Да, рассказывал!

– Так вот, по моему мнению, злоумышленник сделал слепок, после чего спокойно отлил себе ключ и угнал машину. Поэтому ключи хозяина на месте, а обшивка рулевой колонки остается в товарном виде. Хотя машина скорей всего бы пошла на запчасти. Ну, а о том, что ваш Игорь собьет пешехода, он, конечно, не предполагал.

– Тогда еще один вопрос, Слав, – почти выкрикнул Петр. – Отпечатки, почему он не оставил нигде отпечатков?

– Петя, он просто, идя, так сказать, на дело, надел перчатки.

– Для чего он их надел, если он не предполагал, что банальный угон обернется непреднамеренным убийством?

– Этот ответ тоже прост: зачем светиться?

– Ну, тоже верно!

– Платон, ты проводишь меня к Светлане? Мне нужно задать ей несколько вопросов.

– Конечно, поедем! Только я боюсь за дочь, как бы ей этот бандит ничего не сделал.

– Я постараюсь обеспечить ей безопасность!

Приехав к Светлане, Платон позвонил в дверь. Через несколько секунд за дверью послышались шаги, и женский голос спросил:

– Кто там?

– Света, это я, – произнес Платон.

Дверь отворилась, и перед мужчинами возник неброский облик уставшей Светланы.

– Что с тобой случилось, ты нездорова? – поинтересовался Петр.

– Я не знаю, врача я давно не посещала.

– Позволишь нам пройти? – спросил Платон.

– Прошу! Ботинки можно не снимать, – ответила Света.

Мужчины прошли на кухню, не снимая своей обуви. Идти в носках по такому полу было неприятно (по всей видимости, пол Света не мыла уже несколько дней).

– Что с тобой? – поинтересовался Платон.

– Вы для чего ко мне пришли? Ведь не здоровьем моим интересоваться, правда? – резко ответила дама.

– Свет, это Вячеслав. Он старший оперуполномоченный нашего районного отдела. Ну, куда меня изначально год назад доставили. Расскажи ему все то, что ты знаешь об Игоре.

– Да, расскажите мне все, что вы слышали! – продолжил Вячеслав, пристально посмотрев на Платона.

– Ну, что я могу сказать? Вышла из комнаты и случайно услыхала его телефонный разговор.

– Можно здесь чуть подробней? О чем он тогда вел беседу?

– Он договаривался об угоне автомобиля!

– Как вы это поняли?

– Это понять нетрудно было, он вел разговор о ключах, о номерах, о времени, когда это будет наиболее безопасным, и о сумме заказа. Да, он говорил об определенной модели! О той же, которую угнал у нас. Уверял собеседника, что прокола больше не будет, и просил успокоить заказчиков.

– Спасибо вам, Света! Вы нам очень помогли!

– Я очень рада, что могла стать вам полезной. Он перед уходом, когда понял, что я обо всем догадываюсь, сказал: «Если кому-нибудь ляпнешь, убью». Я за себя не боюсь, поделом мне, а за дочку очень переживаю.

– Не волнуйтесь, мы позаботимся о ней! Отдыхайте, больше бывайте на воздухе, а то у вас действительно очень нездоровый вид, а мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы обеспечить вам с дочерью безопасность!

Выйдя из квартиры, Петр поинтересовался у Вячеслава, все ли ему понятно:

– Слава, скажи, Света помогла тебе немного распутать твой клубок под названием висяк?

– Еще как помогла! Если правильно потянуть за нитку, то, я думаю, раскрыть можно будет не одно преступление! И постараться доказать невиновность Платона. Перевести его, так сказать, из разряда обвиняемых в разряд жертвы и, конечно, снять судимость, – произнес Вячеслав, глядя в сторону Зенина. – Не удивляйтесь, Платон, я не Жеглов, поэтому не буду говорить, что наказания без вины не бывает. На мой взгляд – бывает! А то, что вещи без присмотра оставлять в наше время нельзя, – это факт.

– Stay healthy friends.22
  Будьте здоровы, друзья.


[Закрыть] Будут какие новости, сообщу.

Проводив взглядом Вячеслава, Петр повернулся в сторону Платона и аккуратно поинтересовался:

– Платон, скажи, как у тебя на данный момент с работой? Тебе удалось найти чего-нибудь стоящее?

– Как тебе сказать, Петь. Я сумел устроиться грузчиком на одну из товарных станций Москвы.

– Грузчиком? Но как же так?

– Такова жизнь, Петь, такова жизнь!

– Я вынужден сию минуту загубить твою карьеру грузчика и предложить тебе работу по профилю! Одним словом, мне удалось договориться, чтоб тебя взяли в редакцию в одну из московских газет!

– Петя, ты мой спаситель! Как тебе удалось это сделать?

– Благодарить меня не нужно, моя заслуга здесь невелика, я просто попросил коллег помочь трудоустроить друга! И вуаля – ребята с моей смены принимают за пьянку газетчика! И не простого газетчика, а главного редактора издания. Он, как и все остальные нетрезвые водители: «Вы знаете, кого вы остановили? Неприятностей теперь не оберетесь!» А после возьми им и ляпни: «Я главный редактор одной серьезной газеты! Если отберете права, завтра с утра вас разнесут в пух и прах». Тут ребята о просьбе моей вспомнили, и Ваня ему говорит: «Не кипятись. Смотрю я, выпил ты и впрямь немного, больше пахнет! Возьми на работу одного стоящего человека, а мы тебя до дома доставим в лучшем виде!» И как ты думаешь, чего он им ответил?

– Я не знаю.

– Ответил он им: «Пускай приходит в понедельник к девяти!» Держи адрес, возможно, что это твой счастливый билет!

– Спасибо, Петя! Ты даже не представляешь, как это вовремя!

***

В назначенное время Зенин приехал в редакцию на собеседование.

– Вы позволите войти? – поинтересовался он у главного редактора, приоткрыв дверь его кабинета.

– Прошу вас, проходите!

– Я насчет работы, я Зенин. Вы просили, чтобы я подошел сегодня к девяти, – произнес Платон, присаживаясь напротив главного редактора.

– Да-да, я понял. Вы позволите посмотреть вашу трудовую книжку?

– Конечно, прошу вас.

– Чем занимались в типографии?

– Я работал редактором текстов.

– Редактором?

– Да-да – редактором!

– Я хочу предложить вам знакомую для вас работу, но более ответственную, так сказать, общение с читателем! Как вы на это смотрите?

– Я готов попробовать!

– Мы решили ввести в газету новую колонку, и эта колонка будет не журналистской, я вижу ее философской! Она будет раскрывать философские смыслы человеческого существования и высший разум бытия! Мне вас рекомендовали как человека, который в силах справиться с такого рода новшеством!

– Я готов попробовать, – ответил Платон и подумал: «Представляю, что еще могли наболтать ему Петины сотрудники».

– У нас еженедельное издание! Помимо колонки, я хочу, чтобы вы взяли на себя обязанности редактора текстов и поэтической рубрики!

– Что же, я согласен! Мои стихи могут быть полезными для этой рубрики?

– Вы пишете стихи?

– Иногда случается.

– Тогда, Платон Геннадьевич, вы наша находка! – с улыбкой на лице произнес руководитель, подумав о Платоне: «Не так уж он и плох», и продолжил: – Я, вопреки всем правилам журналистики, готов предложить вам оклад в размере пятидесяти тысяч рублей. На первых порах вас устроит эта сумма?

– Вполне!

– Тогда по рукам?

– По рукам!

Первая публикация Платона вышла через полторы недели, к следующей пятнице (по пятницам выходил свежий номер).

«Ну, вот и стемнело, и эта тьма окутала наши дома! А я хотел бы с вами поговорить о другой темноте. О темноте, которая окутывает наши головы, сердца и, если хотите – души! Эта темнота намного страшней… Я и сам был узником той тьмы! Я заблуждался много раз. Осуждал своих ближних, лгал и злословил! И был за это наказан, наказан ударом в спину, я получил этот удар от человека, с которым прожил много лет. Но я его за это не осуждаю, я перестал осуждать людей. Кто я такой, чтобы судить других? Но рассказать я сегодня хотел о другом. На мою долю выпали такие испытания, которые должны были сбить меня с пути, я должен был обязательно озлобиться и закрыться, закрыться от всего внешнего мира. И мне на некоторое время уже показалось, что это произошло. Но вдруг я почувствовал прилив свежих сил, прилив добра, любви и понимания! И, как бы это ни смешно звучало, случилось это в тюрьме. Именно там я начал ценить жизнь, ценить все морально-нравственные устои нашего существования! Начал вникать в проблемы собеседника и слышать то, о чем он хочет рассказать. Нет, не просто слушать, как это делал раньше, а слышать, именно слышать то, что волнует человека, о чем он переживает и о чем он думает. И после всего этого я почувствовал, как внутри меня кто-то зажег свечу, и темнота, окутывавшая меня столько лет, начала исчезать. Вот так искра хрупкой спички зажгла свет в моей душе! И мне очень хотелось бы, чтобы этот свет никогда больше не потух».

Свежий номер газеты получили сегодня все: Петр, Светлана, Семен и родители Александры, Евгений Федорович и Вера Дмитриевна. Как только статья была ими прочитана, сразу же посыпались звонки. Платону позвонили друзья.

– Платон, дорогой! Прими мои поздравления! Читал, очень глубоко копаешь! Предлагаю это событие отметить! – эмоционально выкрикнул в трубку Петр.

– Не смею возражать! Будем ждать вас с Ириной к восьми вечера.

– Договорились, в восемь будем у вас!

Семен тоже не остался в стороне от новой журналистско-философской жизни товарища:

– Здравствуй, Платон. Сейчас прочел твою статью, что я могу сказать: узнаю философию своего друга!

– Сеня, у нас сегодня дружеская встреча, к восьми часам приедут Петя с Ирой, мы с Сашей были бы рады видеть и тебя!

– Я обещать ничего не буду, но все же постараюсь быть!

В то время, пока Платон разговаривал с Семеном, Александре позвонил отец:

– Здравствуй, Сашенька! Мы с мамой только что прочли статью твоего нового мужа и очень хотели бы с ним пообщаться. Если у вас есть возможность, подъезжайте к нам.

– Хорошо, папочка, я думаю, Платон не станет возражать. Через пару часов будем у вас.

Александра была счастлива, отец никогда не приглашал в гости ее бывшего мужа. Считал, что общих тем, кроме совместной жизни его дочери и Сергея Сергеевича, у них нет, а с этой темой дочь разберется и без его вмешательства. А сегодня отец впервые позвонил дочери и позвал ее на чай. Саша повесила трубку и поспешила все рассказать Платону:

– Платон, нас папа приглашает к себе пообщаться.

– Хорошо, дорогая.

– Ты не возражаешь, если мы съездим?

– Конечно, поехали!

Через пару часов молодые приехали к родителям, дверь отворил отец. Он поздоровался, представился и предложил пройти Платону за стол:

– Добрый день! Я Евгений Федорович, папа Саши.

– А я тот самый человек, который безмерно любит вашу дочь!

– Платон, ты вгоняешь меня в краску, – застенчиво пропищала Саша.

– Прошу вас за стол! – предложил отец.

– Платон, ты проходи, а мы с мамой уложим Максима и придем.

– Хорошо! – ответил Зенин и прошел на кухню.

Евгений Федорович предложил зятю на выбор или водку или коньяк. Но тот отказался от спиртного и попросил налить ему крепкого чая.

– Читал твою статью, – начал беседу Евгений Федорович, – что же, тронуло! Ты прошел по краю моей души, поднял те вопросы, которые я сам себе задать не могу. Я каждый день хожу на работу, зарабатываю приличные деньги, имею машину, хорошую светлую квартиру, дачу, наконец! А счастья нет. Нет того светлого чувства, чувства ощущения некоего душевного удовлетворения! Думаю, что ты понимаешь, о чем я хочу сказать.