Текст книги "Княжна Голицына – принцесса моды"

Корреспондент «Известий» интересуется модами[7]7
  Лоллий Петрович Замойский (1929–2004) – советский и российский журналист-международник и писатель. В 1970-х гг. работал специальным корреспондентом «Известий» в Риме, в 1980-х гг. – собственным корреспондентом «Литературной газеты» в Париже. Корреспонденции из Рима были собраны в книгу «Итальянские фрески» (М., 1973). Данный текст был им написан как предисловие для книги И.Б. Голицыной «Из России в Россию», в переводе Е.А. Скаммакка дель Мурго, в девичестве Степановой (М.: Международные отношения, 2001).


[Закрыть]
Лоллий Замойский

Разбирая бумаги давних лет, я обнаружил голубой квадратик картона с текстом, хранящим следы старинной русской орфографии:

Дорогой другъ,

просто не знаю, как Вам высказать мое удивление и громадное удовольствие, когда получила бутылку шампанского!

Очень была тронута, что Вы не забыли, а я до сих пор не открыла бутылку и держу ее на память!

Надеюсь, что когда-нибудь снова увидимся, а пока шлю наилучшие пожелания для Нового Года!

Ирина Голицына

Эти строки воскресили события лета 1973 года, когда после вернисажа моделей высокой моды княгиня Голицына пригласила нас с женой к себе домой. Жила она на площади Тринита дей Монти, в доме, выходящем на всемирно известную лестницу площади Испании.

История с обещанием бутылки шампанского, которую доставил княгине мой друг журналист Виталий Попов[8]8
  Виталий Борисович Попов (род. 1946, Мичуринск) – художник, журналист. Член центрального правления Общества «СССР – Италия», позднее – Ассоциации культурного и делового сотрудничества с Италией. – Здесь и ниже прим. М.Г. Талалая.


[Закрыть], началась в тот самый памятный вечер. В зале, который украшали старинные картины и ширма из уральского малахита, хозяйка познакомила меня с Татьяной Яковлевой[9]9
  Татьяна Алексеевна Яковлева (С.-Петербург, 1906 – Уоррен, штат Коннектикут, 1991) – модельер женской одежды, американский художник-дизайнер русского происхождения. Возлюбленная и адресат двух любовных стихотворений Владимира Маяковского, 1928–1929 гг.


[Закрыть], прибывшей из Нью-Йорка на вернисаж, заметив: «Это для Вас может быть интересно».

Представляя меня, Ирина Борисовна добавила: «Таня, это корреспондент “Известий”, но он вполне культурный человек».

Беседа с Яковлевой действительно оказалась интересной, она рассказала об отношениях с Маяковским, который звал ее в Москву. «Мы любили друг друга и собирались обвенчаться». История эта, как известно, закончилась трагично. Но остались строки поэта: «Ты одна мне ростом вровень…»

Я был благодарен Голицыной за это знакомство. Собирался раскланяться, когда Ирина Борисовна попросила: «Скажите, пожалуйста, моему мужу, что у вас делают шампанское». «Он что, разве не знает?» «Он думает, что у вас вообще ничего нет», – заметила княгиня с досадой. Муж, мрачноватый человек, недоверчиво взглянул на меня.

«Ваша жена просила рассказать, где у нас производят самое лучшее шампанское…» «Вы хотите сказать, что у вас есть свое шампанское?» «Вообще-то в Советском Союзе более двадцати заводов шампанского, но самое лучшее изготовляют как раз в бывшем имении Голицыных». Ирина Борисовна, собиравшаяся было покинуть комнату, возвратилась. «Как Вы сказали? Разве в Советском Союзе кто-то помнит о Голицыных?» «Разумеется. Под Москвой даже есть город Голицыно. А в Крыму, близ Судака, в Новом Свете расположен винный завод, созданный одним из Голицыных. Он-то и поставляет лучший в СССР “брют”». Я пообещал по возвращении отправить княгине и ее мужу бутылку, хотя знал, что в Москве найти «Новосветское» будет нелегко.

Получив записку Голицыной, я был, однако, огорчен, что посылку хранят, так и не откупорив. Пришлось послать вдогонку другую бутылку.

Как состоялось знакомство с Голицыной? К нему подтолкнули мои «Известия», вернее, «Неделя», выходившая воскресным приложением. Газета просила описать новинки моды предстоящего сезона. Кажется, автором освещения мод был Мэлор Стуруа[10]10
  Мэлор Георгиевич Стуруа (род. 1928, Тифлис) – журналист-международник, автор многих книг на политические темы


[Закрыть]. Не будучи силен по этой части, я долго отпирался. Мне доказывали, что глубокого понимания здесь и не требуется. Важно найти грамотного собеседника, а тот поведает, куда шагает мировая мода. Один молодой дипломат посоветовал обратиться к княгине Голицыной, которая «к нам неплохо относится». Это было немаловажно, поскольку барьеры между «советскими» и эмиграцией были еще изрядно заминированы. Голицына была в этой области более чем компетентна – ей принадлежал римский дом «Альта мода», то есть дом «высокой», высшего класса, моды. «А как ее величать? Она ведь княгиня, “принчипесса”. – «Просто Ирина Борисовна».

Мне ответил приятнейший грудной голос. Ирина Борисовна была несколько удивлена, что корреспондент «Известий» интересуется модами. Но, похоже, ситуация ее даже забавляла. «Что ж, приезжайте. Посмотрим, что можно сделать».

Дверь мне открыли две невообразимой высоты девицы, вероятно, шведки, наверное, модели. Но Ирина Борисовна и сама оказалась высокой и статной женщиной. По-русски она говорила прекрасно, с едва заметным кавказским акцентом, что придавало ее речи еще большее очарование. Манера говорить – прямая, порой острая. Помогла она мне основательно.

«А как Вы намерены это подавать?» – спросила она, когда мы собирались расстаться. Она намекала на полюса, разделявшие журналиста официальных «Известий» и представителя знатной семьи, которой пришлось после революции покинуть не по своей воле родину. В августе 1973 года я принес княгине номер «Недели» с интервью. В нем, в частности, говорилось, что княгиня «происходит из старинной семьи, давшей России немало выдающихся государственных деятелей». Я мог бы добавить, что в их числе было также много дипломатов, военных, людей, поощрявших искусство. Но важно, что появилось первое в советской печати упоминание о Голицыной и ее работе. «Унаследованные ею культура и вкус, – писал я, – помогли создать в чужой стране, в обстановке свирепой конкуренции свой Дом моделей, один из наиболее универсальных по структуре».

И.Б. Голицына, октябрь 1971 г.

Во время вернисажа зал был заполнен до отказа. Некоторые сидели даже на ручках кресел. Было немало иностранцев, профессиональных журналистов. Впрочем, атмосферу этих вернисажей Ирина Борисовна хорошо описывает в своей книге «Из России в Россию»[11]11
  Galitzine I.Dalla Russia alia Russia / a cura di C. Tani. Milano: Longanesi. 1996.


[Закрыть]. А тут я ограничусь собственными впечатлениями. Коллекции Голицыной были отменными. Все сверкало какой-то первозданной, радостной, молодой элегантностью. Особенно поражало использование цвета. Княгиня предпочитала цвета вин – «бордо», зеленых и фиолетовых его собратий. В ее моделях было сочетание Севера с Югом, Запада с Востоком. Было немало и «русскости», в которой, как и в голосе Голицыной, возникали кавказские ноты. Впрочем, читатели по фотографиям могут составить впечатление о смелости линий, об экзотичности и удобстве ее «дворцовых пижам», пижам-палаццо, которые стали всемирно знаменитыми и украшали туалеты звезд мирового кино и других именитых клиенток Голицыной, таких, например, как Жаклин Кеннеди.

С Ириной Борисовной довелось встречаться неоднократно, и всегда наши беседы доставляли мне большое удовольствие. Замечания ее порой были колкими, но справедливыми.

Делилась она и своими невзгодами, которые, однако, переносила стоически. Незадолго до нашего разговора ее квартира подверглась вооруженному ограблению. Обворовывали их семью и пользуясь болезнью и недееспособностью мужа, который в последние годы постоянно подвергался какому-то шантажу и отдавал лицам, уверявшим его, что он брал у них в долг многое из общего имущества, в том числе весьма ценные картины, принадлежавшие Ирине Борисовне и ее родным. Среди них портрет Павла I, морской пейзаж Айвазовского, целый ряд уникальных вещей. Последовали банкротства.

Ирина Голицына под портретом Павла I

Я удивлялся, откуда Ирина Голицына брала силы и в таких обстоятельствах создавала удивительные и никогда не повторявшиеся модели, выбиралась из банкротств, в которые подлавливали ее недобросовестные люди. С чувством стыда за Италию, известной вообще-то своей отзывчивостью и гуманностью, я узнал, что Голицыной пришлось претерпеть унизительное заключение в одной из самых мрачных тюрем страны. Только благодаря друзьям и своей энергии она смогла восстановить фирму и вернуться к работе и даже расширила собственное дело, занявшись косметикой и аксессуарами, получившими известность не только в Европе, но и в Америке, а также в Японии.

Голицына так ярко рассказывала о своей жизни, о встречах с такими знаменитостями, как Коко Шанель, Кристиан Диор, Элизабет Тэйлор, Грета Гарбо, Мария Калласе, с Жаклин и Джоном Кеннеди, что возникал вопрос: неужели все это останется на уровне бесед? И другое: неужели она так и не побывает на родине, не увидит Россию, разрыв с которой для нее был столь неестественен, столь болезнен?

К счастью, этого не случилось. Княгиня, сохранившая любовь к родной культуре, к своей земле, смогла побывать в сильно изменившейся, но узнаваемой и для нее дорогой стране. Эти эпизоды венчают ее рассказ о прожитой жизни – книгу, смысл которой заключен в названии: «Из России в Россию». С волнением я читал повествование княгини, думая в то же время о многих людях, притом небездарных, которые предпочли отправиться в иные края, покинуть, как они выражались, «эту страну», а ведь многие из них не встречали на своем жизненном пути и сотой доли тех препятствий и горьких испытаний, которые выпали Голицыной. Представитель известнейшего рода, кипучей деятельностью которого отмечены многие места страны – от Севера и Крыма до Волги и Кавказа, Ирина Борисовна Голицына сумела преодолеть исторические обиды и в полной мере оценить исторические нити, которые связывают ее со своим народом.

Уже одно это порождает чувство глубокой благодарности к автору.

В воспоминаниях, без сомнения, ощущается неповторимый голос Голицыной, ее душа, ум, биение ее большого и отзывчивого сердца. Сначала она рассказывает об одиссее своей семьи. О поисках своего пути в создании одежды, о переходе от подражания законодателю мод – Парижу к самобытности в высокой моде. О том периоде, когда свободный поиск форм все больше осложнялся коммерцией, необходимостью продавать свои изделия не отдельным богатым клиентам, а массовому потребителю. При этом важно было не потерять лицо, сохранить дух творчества.

Внешне может показаться, что ее жизнь – в окружении знаменитостей и олигархов, вроде Онассиса и Ниаркоса, – шла от триумфа к триумфу (триумфов действительно было много). Но все чаще прорывается трагическая нота, видится цена, которой оплачивается успех, видно, как редеет круг друзей и родных, а напряженный труд истощает силы. И все чаще появляется русский лейтмотив, обращение к теме родины, к высшему смыслу человеческого существования, который немыслим без духовного родства со своим народом. Эта нота становится все более пронзительной, может даже показаться чрезмерной. Но ее не понять без всего предыдущего, пережитого, когда пришло осознание, что своим даром и успехом Голицына обязана не только себе самой, но и маме и всему своему даровитому роду. Высокая мода, да, создается даровитейшими модельерами, но в основе остаются ценности ее народа, нации, которые она сумела передать в своих изделиях, сделать международным достоянием.

Воспоминания Голицыной то подробно, то пунктиром прослеживают минувшую и современную эпохи через нравы, одежду, искусство, кино. По существу это энциклопедия вкусов, течений в самом изменчивом и подверженном людским фантазиям и капризам виде человеческой деятельности. Мода отмечает путь человека на земле, говорит о его зрелости, способности искать новое. Одно это сделает мемуары И. Голицыной предметом пристального внимания тех, кто хочет уловить веяния времени в смене мод и пристрастий. Но они намного шире. Без ненужных претензий автор говорит и о душе человека, открывает многие стороны человеческого характера, его секреты и тайны.

Читатель, конечно, может найти в тексте и противоречия. Но они объяснимы тем, что автор следует своим непосредственным впечатлениям, когда первоначальное обаяние сменялось жестоким разочарованием. Это говорит не столько о непоследовательности, сколько о непосредственности ее оценок. Не так уж существенны для читателя и некоторые простительные неточности в описании исторического фона эпохи, некоторых дат и имен[12]12
  Для нашей публикации воспоминаний опущены именно эти описания российского исторического фона, которые И.Б. Голицына давала для читателя итальянского.


[Закрыть].

Так или иначе, мемуары Ирины Голицыной – интереснейший документ русской и международной культуры. Они говорят и о силе духа ее автора, сквозь все перипетии сохранившего свою глубинную основу и предназначение. При их чтении рождается чувство радостного удивления: сколь необыкновенна судьба русских людей, брошенных бурями революций и войн в иные земли, сумевших и там проявить свои дарования, ярко зажечь свет своего таланта и души, так что он стал виден и на чужбине, и у себя на родине!

Одевать москвичей от Galitzine
Тино Фонтана

Еще со времен Советского Союза многие итальянские предприниматели пытались наладить коммерческие отношения с этой страной. У какого-то это получилось, а кто-то оказался менее удачливым.

Не скромно себя хвалить, но подытожив мою работу в России за 35 лет, могу смело утверждать, что я достиг неплохих результатов. Я был одним из первых, открывших в Москве еще в советские времена итальянский ресторан, позже я стал официальным дистрибьютером в России, Казахстане, Украине и в других странах бывшего Советского Союза таких брендов как Trussardi, Laura Biagiotti, Krizia, Genny, Marella Burani, Repley, Mila Schon, Stefanel и, конечно, Galitzine.

Имея долгий опыт в управлении ресторанов, баров и кондитерских на Севере Италии, я открыл вместе с итальянским партнером в 1987 году в Центре Международной Торговли мой ресторан Hostaria Ferrari by Tino Fontana, который с успехом просуществовал много лет. Насладиться высокой итальянской кухней могли себе позволить тогда (не как сейчас в современной Москве) только советская номенклатура и представители зарождавшегося класса частных предпринимателей.

Со временем я приобрел много важных связей даже на высоком государственном уровне и был уже близок к тому, чтобы заняться итальянской модой. К этой идеи меня подтолкнул мой хороший друг и сосед по Бергамо Никола Труссарди, а со всемирно известным стилистом моды Лаурой Биаджотти и ее супругом я уже давно был в теплых дружеских отношениях. К сожалению, этих моих дорогих друзей уже нет в живых…

В середине 1990-х годов мне удается открыть в гостинице «Рэддисон-Славяновская» бутик «Труссарди и Лаура Биаджотти». С коммерческой точки зрения это было довольно рискованным предприятием. Цены на аренду в этом месте по тем временам были просто астрономическими, поэтому и стоимость самой одежды получилась довольно высокой. Но не смотря на это коллекции распродавались быстро. Это был успех! Для большего продвижения марки Биаджотти в России я решил организовать в Кремлевском Дворце съездов показ моделей.

Зрители смогли познакомиться со стилем одного из крупнейших мастеров alta moda и с ее знаменитыми моделями из тонкого белого кашемира. А настоящим сюрпризом для гостей шоу стало пение на итальянском языке известного тенора Зураба Соткилавы и меццо– сопрано Елены Образцовой.

Учитывая этот положительный опыт и познакомившись с директором Музея Изобразительных искусств имени А.С. Пушкина госпожой И.А. Антоновой, мы решили с ней организовать другое необычное мероприятия, удивив даже избалованных культурными мероприятиями москвичей: проводим в ее музее элитный показ моделей Лауры Биаджотти совместно с открытием выставки картин известного художника Джакомо Балла, одного из основоположников итальянского футуризма.

Мой бизнес набирает обороты и я подумываю об открытии других бутиков итальянских производителей в только что построенном новом торговом центре на Тверской «Галерея Актер».

Во время приема в замке Гвидония, близ Рима, организованном в честь открытия бутика Лауры Биаджотти в Москве и первого показа показа ее моделей в Москве в Кремлевском Дворце съездов (который я организовал, используя мои номенклатурные советские связи), хозяева дома любезно представляют меня княгине Ирине Голицыной. При этом Лаура Биаджотти и его муж попросили меня помочь княгине открыть ее бутик в Москве, подчеркнув, что это заветная мечта княгини.

Учитывая преклонный возраст всемирной знаменитости, много времени на это у меня не было. И я рискнул инвестировать в этот проект мои средства, так как, к сожалению, жизненная ситуация самой Голицыной не позволяла ей этого сделать.

В октябре 1996 года состоялось официальное открытие бутика «Galitzine Haute couture» в Галерее Актер, а перед этим я организовал показ моделей Голицыной в Колонном Зале Дома Союза, который прошел с огромным успехом и на который пришли все сливки московского общества. Ведь среди клиенток княгини Голицыной были первые леди и звезды кино, с которыми она поддерживала не только деловые, но и дружеские отношения. На презентации коллекции журналистам вновь напомнили о дружбе Ирины Голицыной с Жаклин Кеннеди, Софией Лорен, Клаудиа Кардинале, Гретой Гарбо и Элизабет Тейлор, которые первыми оценили достоинства ее знаменитых pigiama palazzo (сейчас большая часть этих моделей хранится в Нью-Йорке в Metropolitan Museum и в Лондоне в Victoria & Albert Museum).

Надо подчеркнуть, что русские манекенщицы продемонстрировали одежду Galitzine не хуже своих западных коллег, а известный в то время русский парикмахер и визажист Лев Новиков отлично сделал свою работу.

После показа был организован банкет, где присутствовали известные представители российской политики, предпринимательства и мира искусства, а также член Дома Романовых князь Николай Николаевич Романов с супругой Свевой делла Герардеска и многие представители княжеской династии Голицыных, приехавшие из Америки, Грузии и из других стран. Недавно направленный на работу в Москву итальянский посол барон Эмануэле Скаммакка дель Мурго с супругой герцогиней Анезе Каффарелли и многочисленные итальянские журналисты и дипломаты, в том числе, директор популярного итальянского журнала «Chi» госпожа Сильвана Джакобини, приехавшая специально в столицу России на этот показ мод, отметили высокий уровень организации данного мероприятия.

Но самое интересное последовало после банкета: гостей ждал сюрприз. Организованным транспортом всех повезли на железнодорожный вокзал, где их посадили на старый поезд еще времен «товарища» Сталина и повезли в Завидово. В течение всей этой увлекательной поездки продолжался банкет с танцами и пением. Всех удивил и сам Никола Труссарди, переодетый в форму начальника железнодорожной станции. Я больше чем уверен, что это событие стало незабываемым для многих из пристуствующих на нем.

Увы, блестящие времена брэнда Galitzine пришлись на 50–60 годы прошлого столетия. Сама Ирене к сожалению больше не занималась созданием своих моделей. В качестве модельера в то время на нее работал Массимо Стефанини. Не могу сказать, что этот персонаж был лишен таланта, но его фантазия в создании моделей не была такой безграничной, как у самой княгини в лучшие времена фирмы.

Он часто повторялся, а иногда и просто копировал некоторые старые модели Голицыной. Первый год существования бутика в Москве прошел с коммерческой точки зрения неплохо. Нам удалось создать свой тип клиентуры, который искренне полюбил модели от Galitzine. Некоторые даже сами звонили в магазин, узнавая, когда придет новая коллекция. Но последние два года пошли в минус… Причина тому был тот факт, что сам брэнд себя изжил, как не печально это звучит. А после смерти княгини бутик в историческом центре Рима тоже прекратил свое существование.

Но я с теплотой в сердце до сих пор храню воспоминания об этой великой женщине – княгине Ирине Голицыной – как о кутюрье и как о личности. Эта был восхитительный человек, с таким природным обаянием и вкусом, притягивавший к себе как магнит, не смотря на свой солидный возраст!

Тонкая, деликатная и воспитанная от природы, княгиня никогда не позволяла себе беспричинно капризничать, в отличие от других окружающих ее людей, разрешая все спорные рабочие ситуации с чувством такта и уважением к собеседнику. Всегда элегантно одетая в любое время дня и года, с хорошей прической и с умеренным макияжем на лице и с ослепительной улыбкой – такой она запомнилась мне навсегда!

Мне только искренне жаль, что в последние года своей жизни Ирене провела не в кругу своих близких, а среди людей, которые – но это только мое личное мнение – использовали ее плачевное положение в своих корыстных целях. Хотя по большому счету важно только то, что русская княгиня Ирина Голицына внесла бесценный вклад в итальянскую и мировую высшую моду!

Перевод Е. А. Скаммакка дель Мурго

Воспоминания русской княжны по-русски
Елена Скаммакка дель Мурго

Знала ли я, молодая девушка, неплохо знавшая итальянский язык, проработавшая в 90-х годах, совсем немного – до своего замужества с сыном итальянского посла в России Эммануэля Скаммакка дель Мурго, и попавшая в Галерею «Актер» как директор двух бутиков Лаура Бьяжиотти и Труссарди (благодаря своей будущей свекрови баронессы Анезе Каффарелли Лудольф Скаммакка дель Мурго, хорошо знавшей владельца этих магазинов итальянского предпринимателя Тино Фонтана), что в будущем судьба сведет меня с Ириной Борисовной Голицыной, русской княгиней (хотя, если точно, то она была княжна, но все звали ее княгиней)?

Филолог по образованию, я хотела тогда немного поработать с итальянским языком и очень обрадовалась, когда получилось не только попрактиковать язык, но и соприкоснуться с высшей итальянской модой!

Рядом с бутиками Бьяжиотти и Труссарди был открыт небольшой, но весьма элегантный бутик Ирэн Голицыной, тоже принадлежавший Тино Фонтана. Но там директором была другая молодая женщина – Елена Сулейманова. Я хорошо помню, что когда у меня выдавалась свободная минутка, я заходила в этот Храм Высшей Моды и с трепетом и особым вниманием рассматривала эксклюзивные модели одежды, в то время как девочки-продавщицы обзванивали постоянных клиентов, информируя их о доставленной прямо из Италии новой коллекции Модного Дома Ирэн Голицыной. На красивых вешалках в бело-позолоченном шкафу висели элегантные, изысканные платья, блузки, брюки, юбки и верхняя одежда, которые на мой непрофессиональный взгляд в этой области, были лучшими, что можно было приобрести во всем этом коммерческом центре.

Во время моей непродолжительной работы в Галерее «Актер», к сожалению, сама княгиня ни разу не приезжала в Москву. Зато я видела часто приходившего в бутик Голицыной симпатичного молодого человека. На вопрос, кто этот молодой человек, Елена Сулейманова мне шепотом ответила: «Я тебе скажу, только ты никому не говори. Это пока большой секрет! Его зовут Игорь Чапурин и он очень талантливый молодой дизайнер, настолько талантливый, что Голицына заключила с ним контракт на создание своих моделей прет-а-порте. Все, что ты видишь у нас в бутике – в большей степени плод гениальной фантазии этого молодого модельера!»

Игорь Чапурин, а сейчас он всемирно известный дизайнер одежды и не только, проработал у Ирэн не так много, хотя сама княжна очень уговаривала его переехать в Рим и работать на нее. Но Чапурин выбрал свой путь, создав в 1998 году свою марку «Дом моды Чапурина». Теперь спустя столько лет можно с уверенностью сказать, что тогда Игорь принял правильное для себя решение!

Ирина Голицын и Игорь Чапурин, Рим, 1997 г.

В 1998 году я вышла замуж и переехала на постоянное жительство в Италию. Спустя год мне попались в книжном магазине мемуары Голицыной, естественно, на итальянском языке. Я купила их, и у меня появилась идея издать эту книгу в России.

На помощь мне, как всегда, пришла моя свекровь Анезе Каффарелли Скаммакка, римлянка, лично знакомая с графиней Алессандрой Спалетти, которой тогда уже принадлежала марка «Galitzine».

Наша первая встреча с Ириной Борисовной произошла в ее римской квартире в элитном районе Пинчо. В столовой, где мы угощались чаем с пирожными, во всю стену висел ее знаменитый портрет в красном платье.

Ирина Борисовна Голицына (1918–2006) была дочерью князя Бориса Львовича Голицына (1878–1958), кадрового офицера царской армии. Революцию не приняв, он воевал против большевиков. В Гражданскую войну сражался в армии генерала Врангеля, приходившегося ему, кстати сказать, родственником. Из Батума уплыл в Турцию на «Спираке» – английском военном судне. После этого его следы были для семьи потеряны.

Его жена Нина Лазарева-Ковальджи (1888–1957) остается одна в Тбилиси с маленькой Ириной на руках. К счастью, им поможет бежать из большевистской России итальянский посол. И лишь спустя много лет родители Ирины встретятся вновь, но, так и не наладив отношения, разведутся. Нина Лазарева-Ковальджи больше не выйдет замуж, посвятит всю себя единственной дочери Ирине, а князь Борис Голицын вновь женится в 1932 году в Париже на некой Ксении Яковлевне Меснянкиной.

Русская аристократка, теперь римлянка, была человеком светским, коммуникабельным, разговаривала на исключительно правильном русском языке.

Мы с моим мужем Маттео приехали к ней с предложением не только издать ее книгу в России, но и провести показ ее моделей одежды в Дворянском собрании Катании, на Сицилии. Идея ей понравилась, и она направила нас в своей магазин на улице Бокка ди Леоне отобрать модели.

Беседуя со знаменитым модельером, я была весьма удивлена тому, что Голицына, оказывается, не умела рисовать, а создавала свои модели, исходя из типа ткани: смотрела на ткань и представляла, что именно и какого фасона из нее можно сшить, а уже саму модель зарисовывали на бумаге работающие с ней дизайнеры. Самое известное детище Голицыной как модельера – пижама-палаццо (pigiama palazzo), которую так полюбили модницы того времени, мировые кинозвезды и жены известных политиков, например, Жаклин Кеннеди, с которой княгиня состояла в приятельских отношениях и даже была гостьей четы Кеннеди на их ранчо в Америке.

Проведенный в Катании, в старинном барочном дворце Бискари, показ моделей дома моды Galitzine прошел с большим успехом, ведь помимо самой красивой и оригинальной одежды, присутствующим очень приглянулись и русские девушки-модели, которые специально прилетели из Москвы на Сицилию для участия в незабываемом вечере. Сама княгиня, к сожалению, не смогла приехать из-за болезни ног, мучавшей ее не первый год.

Издание книги воспоминаний даже такого известного персонажа, как модельер Голицына, не являлось в начале 2000 – х годов высокорентабельным проектом для любого издательства. Ведь нужно заплатить переводчику, оплатить права на издание автору книги и еще посулить проценты от продажи той же княгине Голицыной. Увы, в то время не нашлось желающих издать эту книгу. Но, благодаря моему отцу послу Андрею Ивановичу Степанову и его близкому другу главному редактору издательства «Международные отношения» Борису Петровичу Лихачеву книга все-таки появилась в свет!

Я же получила огромное удовольствие, переводя воспоминая Ирины Голицыной Dalia Russia alia Russia – «Из России в Россию» – на русский язык!

Обложка мемуаров И.Б. Голицыной в переводе ЕЛ. Скаммакка дель Мурго (М.: Международные отношения, 2001)

Какую интересную, насыщенную, но в тоже время непростую жизнь прожила эта удивительная женщина!

Сама Ирина Борисовна так определила свой литературный труд: «Эту книгу, где рассказана моя история, моя жизнь, я посвящаю русскому народу – дружелюбному, щедрому, порой грустному, но гордому, – какой ощущаю себя и я, чувствуя, что принадлежу Великой Стране».

Несмотря на преклонный возраст, она приезжала в Россию в Москву в 2001 году на торжественную презентацию своей русской книги воспоминаний. Среди многочисленных приглашенных был и ближайший родственник Ирины Борисовны – двоюродный брат Андрей Голицын (в 1998 году – почетный гость на нашей с Маттео свадьбе), возглавлявший одно время Московское Дворянское собрание.

Книга, на мой взгляд, получилась интересной, хотя и содержала несколько страниц описаний событий, не имеющих важной роли. Мне искренне жаль, что воспоминания русской княжны не имели должного успеха у читателя… То ли, как сейчас принято говорить, книгу не раскрутили должным образом, не потратившись на ее рекламу и продвижение на книжном рынке, то ли были тому другие веские причины. Теперь уже не узнать: Голицыной больше нет, да и Лихачев тоже ушел в мир иной!

Лично для меня без ответа остался один вопрос: почему Ирина Борисовна так и не рассказала в книге о своих ближайших родственниках – семье баронов Врангель.

Родная тетя Ирины, сестра ее отца Бориса – Марианна Голицына (1880–1943) была женой барона Георгия Михайловича Врангеля (1870–1918), чей двоюродный брат генерал Петр Николаевич Врангель (1878–1928) командовал на юге России белогвардейской армией, в рядах которой воевал и князь Борис Голицын. Барон Георгий Михайлович Врангель жил в своей усадьбе в деревне Торосово, что недалеко от Гатчины, и слыл хорошим барином. Он, чем мог, помогал своим крестьянам, например, строил им дома за свой счет и вообще по-доброму к ним относился, и они ему в трудную минуту отплатили тем же.

В 1918 году пьяные красноармейцы ворвались во двор усадьбы и хотели убить барона Врангеля. Крестьяне своими телами закрыли Георгия Михайловича от пуль, но одна все же попала ему в плечо. Он спешно бежит в дом, но красноармейцы настигли его и убили выстрелом в упор прямо на глазах его матери Шарлотты Павловны Врангель, урожденной баронессы Корф, жены – Марианны Голицыной и их четверых детей – Юрия, Льва, Нины и Бориса. Бедный Юрий после этого трагического события тронулся умом и через несколько месяцев умер. Оставшимся в живых членам семьи барона Георгия Михайловича Врангеля помогает эмигрировать в Бельгию их родственник генерал Петр Николаевич Врангель.

Вот такая трагическая история произошла много лет тому назад!

Могу лишь только предположить, что Ирине Голицыной наверное было нелегко вспоминать столь печальную историю из жизни своих близких. Поэтому она о ней и не упомянула в своей книге…

август 2018 г.

Катания

Презентация книги Голицыной в Москве, 2001 г

И.Б. Голицына на презентации своей книги в Москве, 2001 г

И.Б. Голицына с моделями в своем бутике в Москве, 2001 г

Елена Скаммакка дель Мурго в бутике Голицыной в Москве, 2001 г