Текст книги "Сады Хаоса. Книга 1. Закон необходимости"
Автор книги: Михаил Темнов
Жанр: Космическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
Древний Фаэтон.
Воспоминания Рика Миана.
Сантар Рик Миан, попрощавшись с сослуживцами, поспешил к площадке, где он оставил молодого саблезубого хонха. Но его полосатого друга там не было. Неугомонный Ших в очередной раз нарушил строгую дисциплину. Тихо сетуя на своего боевого друга, Рик собрался было пешком двинуться к казармам, что располагались за центральной площадью перед резиденцией королей, когда его внимание привлекла слегка дрожащая кисточка хвоста зверя, что притаился за углом. Ших, устав от ожидания, играл с сантаром в прятки. Но сегодня Рику было не до игр и не до воспитания хищника. Он находился под впечатлением услышанного. Слова государя звенели в его сознании. Они, не являясь приказом, взывали к исполнению священного для каждого сантара долга.
Решение Рик принял стоя перед королем. Он профессиональный военный. Но, прежде всего, он фаэт, который готов на все ради своей матери Фаэтон.
…И Рик, погруженный во внутренние раздумья, неожиданно для себя, завороженный подрагиванием кисточки хвоста хозяина джунглей, принял игру друга. Сантар спрятался за ближайшим углом крепости, ожидая, когда хонх выбежит из укрытия и начнет осторожно подкрадываться к нему. И действительно: вскоре на полусогнутых лапах показался Ших. Прижимаясь к земле, прирожденный охотник крался к укрытию Рика. И сантар вспомнил, как это все начиналось, совсем недавно, всего каких-то пять лет тому…
* * *
…В жизни каждого сантара наступает день, когда он должен выбрать себе верного друга. Во все века саблезубый хонх был защитником сантаров. Но друга нужно было, во-первых, найти, во-вторых, убедить в том, что вы – друзья, а в-третьих, – воспитать. И молодые сантары, учитывая советы наставников, кто тайком, а кто и объявляя всем о своем намерении, уходили на поиск.
Джунгли были полны жизни. Все трепетало, пило соки земли и рвалось к Солнцу. Птицы щебетали, миниатюрные самвии, сверкая, как драгоценные камни, бесшумно перелетали от цветка к цветку в поисках сладкого нектара. Влажный, напоенный ароматом зелени и бальзамических трав воздух кружил ярких бабочек, выписывающих немыслимые пируэты в поисках себе подобных. Колыхалась трава у кустов, где праздновали день мелкие зверьки. И все это шуршало, пело, пищало, издавало самые немыслимые звуки, которые гармонично сливались в голос джунглей.
Но Рик не отвлекался на всякие мелочи – он искал семью хонхов. О том, чтобы найти детеныша этих огромных хищных животных и сделать его своим другом, мечтал не только он. Многие молодые сантары хотели этого и искали так, как это делал сейчас Рик. Но немногим и очень редко улыбалось такое счастье.
Саблезубые хонхи, огромные красавцы с густой гривой и длинным хвостом, давали потомство нечасто. Раз в несколько лет в их семье появлялись щенки, обычно не больше трех. Среди них обязательно был один самец. Вот его и надо было приручить, что было делом не одного дня, да и не одного года…
Мимо Рика пробежала, смешно переваливаясь, группа разноцветных пузликов. Они спешили к фаэтам. Симпатичные шестилапые пузлики отличались хорошим нравом и поведением, были красивы и ласковы. Они выходили к домам, примыкающим к джунглям, и просили, жалобно повизгивая, чтоб жители взяли их домой. Они стояли на четырех лапках, потешно протягивая передние к фаэтам. В еде были неприхотливы, чистоплотны и забавны. Добрые и дружелюбные, они становились домашними любимцами.
Проходило несколько месяцев, за которые они изрядно вырастали. Мохнатые мордочки у них вытягивались, верхняя губа роговела, превращаясь в костяную пластинку, и их желтый, розовый, голубой или сиреневый мех начинал линять. Фаэты знали: скоро забавные постояльцы уйдут. Пузлики исчезали ночью, оставляя во дворе редкие клочья разноцветного пуха, и никогда не возвращались. Но потом приходили другие. И все повторялось сначала.
Никто не видел пузликов взрослыми и не знал, где они живут.
– Вот бы хонхи так ходили! – размечтался Рик.
Тем временем он углублялся в заросли все дальше. Сумрачней становился фон, – Солнце почти не проникало сквозь плотные кроны деревьев. Под ногами юркнула быстрая хвостатая лангма. Яркие пятна на спине указывали на то, что пресмыкающееся ядовито.
«Если смазать стрелу ядом лангмы, – вспомнил сантар, – рана будет смертельной. Что рана, даже царапина…»
Правда, местные жители знали противоядие. Да и лангмы кусались очень редко, только в случае угрозы их жизни. Рик устал. Так далеко в джунгли он еще не заходил. Сел на поваленное дерево, обросшее лишайниками и грибами с жирно блестевшими сиреневыми шляпками. От грибов шел удивительно сильный приятный аромат. Розовый мотылек, порхая с цветка на цветок, приземлился на шляпку и приклеился. Сантар еле отлепил его от тягучей, жадной поверхности. Мотылек рваными зигзагами полетел дальше. Юноше показалось, что гриб расстроился – края шляпки разочаровано поникли. Еще бы, у него отняли добычу.
– Отдохнули – и вперед, – сам себе скомандовал Рик. – Хочешь иметь – надо попотеть.
Еще один бесплодный день в джунглях. Но ноги упорно несли вперед. Растительность изменилась: куда-то отступили гигантские деревья, кустарник поредел. Все чаще дорогу перекрывали огромные голубоватые валуны, которые юноша обходил, потому что мало ли кто из обитателей чащи нашел себе приют на их теплой гостеприимной спине.
Обогнув одинокое высоченное дерево, увитое цветущими лианами, сантар вышел на светлую поляну, открывающую вид на пригорок, за который медленно уходило солнце. Стрекотали насекомые. Дневной зной уступал место влажной вечерней прохладе. Высокая трава клонилась и подрагивала от легкого ветерка. Птицы лениво переговаривались, поудобней устраиваясь в гнездах. Небо полыхало ярким закатным огнем, переливаясь сложными сочетаниями причудливых оттенков. Безмятежным покоем, целесообразностью и смыслом было наполнено все вокруг него. И даже присутствие Рика здесь казалось ему самому неуместным, настолько все было необычно, вызывающе прекрасно: мать Фаэтон отодвинула завесу и позволила фаэту ощутить тайну бытия.
Ошеломленный, юноша тщетно сдерживал яростное биение сердца, которое пыталось выпрыгнуть из грудной клетки. Комок в горле мешал дышать. Он повернул голову к подножию холма, пытаясь зацепиться взглядом за что-то определенное и успокоиться. И увидел тех, кого искал весь этот долгий летний день. Огромные, полосатые животные царственно возлежали на плоском валуне, наблюдая за Риком. Их глаза светись зеленью и янтарем. Могучие тела были лениво расслаблены.
К тому времени уже начинало темнеть, и молодой сантар, усталый и переполненный впечатлениями, понял, что ночевать ему придется здесь. Подошел чуть поближе к хонхам – звери не обратили на него внимания, по крайней мере, не рычали, не отпугивали. Он устроился поблизости и долго смотрел в мигающее звездами далекое небо, пытаясь найти ответ на вопросы, на которые не могут ответить фаэты. Незаметно задремал. Ночью к нему пришел детеныш хонхов. Он уткнулся в его щеку влажным прохладным носом, чихнул. Рик спросонья прижал теплый пушистый комок к себе, обнял его, защищая от ночной прохлады.
Утреннее солнце разбудило фаэта. Сквозь полу прикрытые веки он наблюдал, как взрослые хонхи, его вчерашние знакомые, занимаются повседневными делами. Отец семейства ушел на охоту. Мать играла с малышами, иногда порыкивая на не в меру резвого отпрыска.
Юноша еще не знал, что этот крупный щенок станет ему другом, которого он назовет Ших – «быстрый»! Того, что больше года он, Рик, будет ходить сюда, в этот отдаленный уголок джунглей, завоевывая доверие новых друзей. А однажды, махнув рукой хонхам, прощаясь, он почувствует за собой легкую поступь и, оглянувшись, увидит морду Шиха, который последует за ним в город – делить жизнь и судьбу…
* * *
…Его четырехлапый друг, подкравшись к углу, за которым укрылся Рик, прижался к земле и замер. Еще миг – и хонх прыгнет, чтобы, приземлившись на сильные лапы, перевернуться на спину, призывая друга продолжить игру. Сейчас Рик подойдет к Шиху и запустит пальцы в его густую шерсть.
Внезапно сантар почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, он увидел стоящего рядом задумчивого генерала Стена Торра.
– Я, прожив три сотни лет, – произнес командующий, – и что вижу?
Рик Миан молчал. Ему нечего было сказать.
– То, чем я и сам иногда грешу, – хитро улыбнувшись, продолжил генерал. – Да, я тоже иногда играю с моим любимым Ачи… Когда никто не видит нас. Хонх, хотя такой же свежести, как и я, но в прятки предлагает сыграть при первой же возможности. Больше всего ему нравится охотиться…
Юноша от сказанного почтенным командующим еще больше растерялся. Он был готов услышать от генерала все, что угодно, но только не это.
– Продолжай! Я разрешаю, – многозначительно заключил любимец сантаров и, развернувшись, поспешил к казармам, напевая про себя боевой гимн сантарских полков.
Только сейчас Рик понял, что сейчас, играясь с Шихом, он… прощается с другом. А предстоит расставание еще и с молодой женой.
Глава 7
Древний Фаэтон.
Прощание фаэтов с близкими и друзьями.
Утром следующего дня фаэты – Кастен Торр, Атрин Барк, Рик Миан стояли перед королевскими апартаментами. Командующий Стен Торр, с гордостью посмотрев на старшего сына и его новых друзей, поспешил к королю, чтобы сообщить о решении сантаров.
Государь, прервав общение с магом Адри, вопрошающе взглянул на него. Внешне он был спокоен. Его волнение выдавал хонх Пиан, который, тонко чувствуя настроение хозяина, нервно вилял хвостом.
– Ваша светлость! Сантары принимают план мага Адри, – сухо доложил Стен Торр.
Король Кард расслабился. Хонх уловив изменение настроения друга, подвернув под себя рыжий хвост, удовлетворенно закрыл глаза. Он уже дремал.
– Пусть войдут, – распорядился государь.
Лицо Карда, с которого исчезла напряженность, было по-прежнему сурово. События последних дней как раны легли на него линиями морщин, и свежей сединой на висках. Маг Адри был не менее озабочен, чем его повелитель.
Молодые сантары, вытянувшись перед кролем, были полны внимания. Но к ним обратился маг:
– Первый этап пройден, – сухо произнес Адри. – Начинается второй, не менее сложный и ответственный. Согласно достигнутой договоренности с настоятелем храма Ши Тай Ко Ца Хором, вы в течение года будете постигать секреты боевых искусств жрецов. Оттуда вас, минуя Звездные врата, настоятель храма отправит с рекомендательным письмом в закрытую боевую галактическую школу на планете Ночных Ветров. Пройдя обучение, уже через Звездные врата вы официально попадете на планету Кантиану, с которой нашим человеком – работорговцем, будете проданы в гладиаторскую школу на Антане. Проданы будете реально, как рабы!
На последней фразе маг сделал акцент. И внимательным взглядом пробежался по каждому из них. Как он и ожидал, слово раб, которое чуждо на Фаэтоне, на них не произвело впечатления: выдержки, силы воли и духа им не занимать. Это еще более убеждало мага в правильности сделанного им выбора.
– Там, на Антане, в окружении гладиаторов, жаждущих победить любого и выжить, вам и предстоит самоутвердиться. Инструктаж о линии поведения в этой школе и во время поединков вы получите перед убытием с Фаэтона. Но об одном я вам могу сказать сразу. Ваша сила в единстве. При вашей продаже будет сделан акцент, что вы необычно сильны, когда выступаете на арене втроем. Этот шанс вы должны использовать в первом же проверочном бою, когда хозяин гладиаторской школы пожелает испытать вас. В последующем вы можете не переживать – в одиночку против многих противников вам не придется сражаться. Потом вам предстоит одержать победы в поединках с другими планетными гладиаторскими школами. Призываю вас понапрасну не рисковать. Всегда помнить о смерти и о том, что на вас надеются на Фаэтоне. К тому же ждут. Кто знает, какие узоры сплетет ваша судьба… Но мы отвлеклись! – повысил голос маг. – Как итог, через пять лет вы попадете на Марс, где в боях с гладиаторами лучшей в галактике императорской школы, в меньшинстве, вы обязаны разгромить ее. Получив свободу и гражданство империи, сделать военную карьеру. Только так, находясь на Марсе, вы сможете помочь нам, когда через двадцать пять лет легионы империи вторгнуться на Фаэтон.
Маг замолчал. Он сказал все, что хотел. Все остальное сообщит каждому индивидуально при прощании, вместе с персональным гороскопом по годам с привязкой к планетам, где им предстоит выжить и победить.
– Задача сложная, но выполнимая, – продолжил король. – Как убедил меня наш любезный маг, вы находитесь под покровительством звезд. Но в жизни все бывает, поэтому вы отбываете втроем. У вас есть несколько дней, чтобы попрощаться с родственниками и друзьями. По официальной версии вы отправляетесь в составе группы кораблей на недавно открытый континент, где сантары сменят гарнизон построенной крепости. Во время первой же бури ваш корабль изменит курс. Капитан судна высадит вас на берег, где с ожидающим жрецом вы отправитесь в храм Ши Тай. Для всех в королевствах, кроме близких родственников, во время шторма вы погибнете под волнами разбушевавшегося океана. Все лишнее с из памяти экипажа и сантаров сотрет маг Адри. Желаю удачи. Да поможет нам мать Фаэтон и Всеединый.
* * *
…Придя домой, оттягивая сложный диалог с супругой, Кастен Торр долго возился в прихожей с амуницией. Как только он переступил порог, то сразу почувствовал на себе пристальный, изучающий взгляд Инитри. Он всегда удивлялся ее умению читать его как открытую книгу. Жена безошибочно улавливала все перепады его настроения, умело определяла их причины, что для Кастена было загадкой. Сантарка свои способности объясняла просто: все унаследовала от бабушки выросшей высоко в горах, где и полюбила сантара, его деда, забредшего в селение в поисках хонха.
Сегодня все было иначе. В ее глазах читалась нескрываемая тревога и что-то еще, пока непонятное ему. Кастен решил не тянуть с разговором.
– Я покидаю Фаэтон… – сходу сообщил он Инитри.
Жена отложила рукоделье.
– Возможно, что мы никогда не увидимся, – счел нужным дополнить он.
Фаэтка промолчала. Только ее нежный взгляд скользил по его глазам, щекам, тепло согревал губы. На миг он остановился на руках, носивших ее. Потом вновь ласково коснулся лица.
– На наши королевства вновь хотят напасть. Это будет тяжелая, кровопролитная война. Король с магом Адри, – словно оправдываясь, продолжал он, – поставили мне и еще двум сантарам сложное задание. Я старший группы. Через пять лет мы должны быть на Марсе. А через двадцать пять, вместе с легионами Марсианской Империи, ступить на Фаэтон. Это все, что я могу тебе сказать. Об этом знаешь только ты, отец, мать и брат. Для всех остальных мы скоро погибнем…
Инитри по-прежнему смотрела на мужа.
– Маг Адри считает, что только мы сумеем справиться с этой задачей. – Кастен закончил, не зная, что еще сказать жене.
– Ты говори. Только не молчи, – тихонько прошептала она.
Сантар вопросительно посмотрел в глаза Инитри. Такой реакции любимой он не ожидал.
– Эти слова всегда будут звучать в моем сердце.
Инитри прижалась к супругу. Он тут же услышал, как непривычно часто бьется ее сердце. Любимая была потрясена, взволнована, но, как настоящая сантарка, воспитанная в традициях предков, как могла, скрывала как это так и что-то иное, что сразу уловил Кастен…
– Да, о самом главном, – тихонько прошептала она. – Сегодня я была у бабушки Киони… У нас будут два мальчика. Не переживай за них. Я воспитаю из них настоящих сантаров. Если что, твой брат Лиан с отцом мне всегда в этом помогут.
Кастен обнял Инитри. Дыхание перехватило. У него не было слов. Он был счастлив; и в то же время это счастье, которое было рядом, словно песок, убегало сквозь пальцы…
…Вечером он прощался с другом. Хонх Тах сразу почувствовал приближающуюся разлуку. Лизнув Кастена в щеку, сев перед ним на задние лапы, он посмотрел вопрошающе в глаза.
У Кастена запершило в горле. Прощание с Тахом оказалось сложнее, чем с супругой.
Молодой хонх, которого сантар приручил шесть лет назад, не отводил от него взгляда. Он ждал. Хищник, не веря природной интуиции, хотел от друга услышать добрые успокоительные слова.
Не выдержав взгляда, Кастен стыдливо отвел глаза в сторону.
Хонх, издав короткий рык, повторно лизнул Кастена в щеку. Потом многозначительно опустил голову ему на плечо. Он был искренне привязан к сантару. Это началось с той ночи у скалы, когда любопытство, победив страх, привело его под скалу к фаэту.
– Прости, Тах, дружище! Прости! Я ухожу… Навсегда!
По телу хонха пробежала легкая дрожь. Казалось, он понимал его.
– Ты останешься с моим братом Лианом… Ты знаешь, что он сейчас один. Его друг-хонх неожиданно заболел и умер. Он очень тоскует за ним. Лиан тоже любит тебя. Ты ведь знаешь Лиана…
Зверь, мотнув головой, отошел от Кастена и вновь недовольно рыкнул.
Хонх не понимал, куда и зачем намерен уйти его друг. Но знал, что навсегда.
Послышались неторопливые шаги. Это был Лиан. Завтра он примет его полк.
– Прощай Тах! Будь настоящим боевым другом моему брату.
Хонх недовольно прорычал. Со стоны казарм сантаров раздался похожий рык. Это Ших прощался со своим другом Риком.
– Подойди к моему брату и прими его дружбу.
Хонх отвернул голову в другую сторону.
– Ты умница! Я очень тебя люблю, и всегда буду помнить.
Кастен развернулся и, не оглядываясь, вышел из вольера. На сердце было больно, тоскливо и одиноко. За день эта боль удвоилась. Но он должен ее победить.
* * *
Атрину Барку было проще, чем остальным. Родители сантары с пониманием отнеслись к решению сына и были горды за него. Не каждому король с магом поручал ответственные задания. Тем более, во имя фаэтских королевств. Они, как родители, вместе с матерью Фаэтон будут ждать своего сына. Столько, сколько позволит их жизнь… На все воля Всеединого. А он милостив.
Любимую Каплин сантар нашел дома. В общении с ней, помня инструкцию, был предельно краток – сказал то, что положено ей было знать:
– Через два дня я отбываю на корабле за океан… Там новые земли, дикие враждебные племена… Мы сменяем гарнизон… Когда вернемся – неизвестно…
Каплин многозначительно кивнула головой. Молча положила руку на рукоятку дамского кинжала, что красовался в серебряных ножнах на ее поясе. Сантар замер. Девушка сейчас примет самое ответственное в жизни решение. Возлюбленная медленно извлекла лезвие. Рука с клинком во взмахе прошла возле тонкой высокой шеи, и длинная коса упала к ее ногам.
По древнему обряду фаэток это означало, что девушка обязуется ждать своего возлюбленного. Потом, если потребуется, она обрежет волосы вновь, и будет повторять этот обряд из года в год, пока не вернется ее возлюбленный. Освободить ее от данного обета может только его смерть…
Атрин, не проронив ни слова, снял с шеи музыкальный рожок, поднял косу и, преклонив колено, протянул их Каплин. Фаэтка молча приняла подношение. Возлюбленный принял ее обет и давал свой – не утешать слух иных дам пением своего рожка. Он клялся все эти годы быть верным только ей…
* * *
… Утром следующего дня тройка сантаров вышла из города. Они спешили к пристани. Со стороны крепостных стен послышался протяжный рев хонха.
Рик узнал этот крик. Это плакал Ших. Он, сантар, обманул его дружбу, в которой несколько лет назад заверил это гордое, свободолюбивое животное.
Кастен понимающе положил руку на плечо фаэта. Их объединяла не только одна дорога, но и одна боль…
Глава 8
Древний Фаэтон.
Рождение последнего мальчика из племени Тату.
Об этом событии деревня Аурал знала еще за четыреста пятьдесят сем лет. Шаманами племени было предсказано, что в первый день эпохи кровожадного Гау, у фаэтки Солие, что умеет из цветов, ручьев и ветра слагать песни, на свет появиться последний ребенок с задатками Тату.
И этот день настал. Три дня Солие изнемогала от тяжелых родовых схваток. Ребенок на свет выходил с муками. Он словно цеплялся за свой мир, – утробу матери, с которой в течение долгих месяцев ее беременности сжился и теперь не желал покидать.
Стоны роженицы оглушали жилище; племя Тату с незапамятных времен жило в пещерах, вырубленных из ракушечника их предками в горе. Трехсотлетняя старуха Харико, принимающая жизнь, сокрушенно качала головой – такое в ее практике было впервые – младенец не торопился.
Как только первые лучи солнца коснулись вершины священной горы предков, с центрального туннельного хода вышла повитуха с младенцем на руках. В толпе, ожидавшей ее, раздались радостные крики.
На площадке перед выходом возвышался огромный плоский красный камень с мелкими белыми прожилками, с вырубленными в нем ступеньками. Принимающая жизнь, строго соблюдая традиции, поклонилась на четыре стороны света, подняла над головой малыша и повернула его лицом к солнцу. Ребенок перестал дергать ножками и притих, наслаждаясь его ласковым теплом.
Это был старый обряд. Он существовал столько, сколько помнило себя племя. Каждого новорожденного Тату в день его прихода в мир Фаэтона выносили на солнце, которое должно было обласкать его светом и теплом и отметить в книге звездных судеб.
Рожденные с задатками Тату во все времена были лучшими воинами и защитниками племени. Но по истечении сотен лет все изменилось. Детей Тату рождалось все меньше. С ними уменьшалось и племя, в котором росло много обычных детей.
В день шестнадцатилетия, что в племени означало совершеннолетие, дети Тату получали право выбора. Они навсегда оставляли селение и уходили. Одни – на службу к королям Фаэтона. Другие – высоко в горы, в храм Ши Тай. Туда, где среди вод огромного озера возвышался остров с пирамидой храма жрецов. Таковым был древний договор между жрецами и вождем племени Тату. Там юноши обучались, становясь воинами – жрецами. Защитниками Света. Самые успешные продолжали свое обучение на высших духовных планетах. Оттуда они следовали в дальние звездные миры, где продолжали служение Всеединому. В последние века дети Тату не рождались вообще. По предсказаниям шаманов племени, в первый день новой эпохи в деревне Аурал придет в мир последний Тату. После его появления на свет племя Тату растает во времени, уйдя в другой мир. И только мифы и легенды будут рассказывать потомкам об исчезнувшем народе и избранности рожденных в нем детей.
В честь радостного события пришла известная во всей округе прорицательница и врачевательница, ветхая старуха Чикана. Сколько ей было лет, не знал никто. Но ее помнило в деревне не одно поколение шаманов. Как гласила молва, она жила в пещере высоко в горах, в десяти днях пути от деревни Аурал. Все считали ее странной и даже побаивались из-за длиннохвостой ящерицы Каи, которая вместе с говоруном Аку, с гордо поднятой головой всегда сидели у нее на плечах. Черная ящерица считалась у шаманов племени воплощением духа потустороннего мира.
Приняв малыша из рук повитухи, ведунья внимательно осмотрела его со всех сторон. Оставшись удовлетворенной, не касаясь головки ребенка, поднесла ладонь к родимому пятнышку, что красовалось на макушке.
Малыш, почувствовав излучаемое ладонью тепло, встрепенулся, изогнул спинку и вытянул ножки, пытаясь дотянуться головкой до ее ладони. На его маленьком кругленьком личике появилась первая улыбка.
Старуха Чикана чуть приблизила ладонь к родимому пятну. Маленькое тельце вновь изогнулось, дернулось, и ребенок мягко уперся макушкой в ее ладонь и замер. Глазки малыша широко открылись, невидящие зрачки заблуждали по лицам окружающих, будто ища провидицу.
– Что скажет мудрая Чикана? – обратился к ней шаман племени, престарелый Гатуко.
Разговоры соплеменников вмиг утихли.
Гатуко в племени боялись. Маленький, невзрачный, с тонкими сухими пальцами, в одеянии из шкур животных, с головным убором, увенчанным рогом болотного длинноклювого ящера, он внушал единоплеменникам трепетный страх. Причиной этого был взгляд, которым не был наделен больше никто из племени. В его черные, чернее ночи, бездонные глаза, что прятались под густыми, такими же графитовыми бровями, старались не смотреть. Бытовало поверье, что шаман Гатуко через взгляд проникает в душу и черпает оттуда свои силы.
Длинный горбатый нос на узком вытянутом лице над тонкой линией еле заметных губ делал его похожим на хищную птицу ночи, – черного тарго. Птица была крупной. Имела не только острый клюв, но и такие же когти, которые с легкостью могли разорвать фаэта и унести к себе в гнездо в горах. Поговаривали, что душа этой хищной птицы когда-то вселилась в шамана…
– Это он, последний из рода Тату, – коротко произнесла старуха. – И дадут ему имя Паино…
– Солнечный! Непобедимый! И – последний из рода! – покачал головой Гатуко. – Это значит, что приближается время больших испытаний.
С последними словами шаман подсыпав в огромную морскую раковину с тлеющими углями кореньев и, подняв над головой клубящуюся густым синеватым дымом воронку, выкрикивая только ему понятные слова древнего заговора, принялся вытанцовывать вокруг новорожденного. Племя Тату, поддерживая Гатуко, стало тоже петь и плясать. Оно приветствовало приход в мир Фаэтона последнего из рода Тату.
– Последний из рода! Последний из рода! – наклонив свою взъерошенную головку с ярко-зеленым хохолком, зашелся криком Аку.
Длиннохвостый Каи сегодня был настроен явно философски. Неподвижно сидя на плече хозяйки, он пристально всматривался в малыша. Ребенок, почувствовав его взгляд, протянул к нему ручонки. Неожиданно для всех Каи осторожно по руке старухи перебрался к младенцу, ладошки которого только и ждали этого. Каи, прижатый к груди последнего Тату, замер.
– А Каи тебя признал, малыш. В один день ты уйдешь в храм Ши Тай. И станешь лучшим из лучших! Быть тебе великим жрецом! Быть тебе воином! Учителем и садовником в творениях Всеединого – ласково улыбнувшись, заворковала ведунья.
– Жрец! Учитель! Садовник! – прокричал Аку и запрыгал на ее плече.
Каи, высунув свой длинный язык, легонько коснулся им кончика носа ребенка.
– И совершишь ты много подвигов во имя Фаэтона и испытаешь большую любовь, – печально улыбнулась старуха.
Каи, выскользнув из рук последнего Тату, взобрался ей на плечо и неподвижно застыл, внимательно наблюдая за ребенком.
– Пройдут годы и ты, став взрослым, покинешь родное племя. Уйдешь далеко в горы, в храм Ши Тай. И мы больше не увидим тебя. Но знаем, ты будешь достойным племени и никогда не посрамишь его.
Старуха, переведя дыхание, замолчала и обвела взглядом подошедших фаэтов.
– Ты, как последний из рожденных Тату, – с легкой хрипотой в голосе продолжила Чикана. – Где бы ты ни был, и что бы с тобой ни происходило, ты всегда должен помнить имя свое…
Ведунья на миг замолчала. Она волновалась.
– Помни старуху Чикану и эти слова. Пройдет много веков, и ты услышишь их вновь. Твоя вечная душа найдет дорогу в ее обитель. Ты прочтешь слова огня в моем очаге. Потом ты услышишь хранителя пещеры, моего друга Хао. Он о многом поведает тебе… Но всему свое время. Будь достойным Тату и данного тебе вождем племени имени Паино.
– Последний из рожденных! Последний из рожденных! – восторженно запрыгал на плече старухи Аку.
Каи на восторги пернатого говоруна никак не прореагировал. Его неподвижный взгляд был устремлен в сторону гор, туда, где находилась пещера с озером Памяти…
– До встречи, малыш! – прощаясь, многозначительно произнесла старуха и передала ребенка матери.
На сморщенном личике Паино застыло подобие улыбки.
– И ты, прощай, мой верный друг! – взяв в руку Аку, грустно выдохнула ведунья и легонько подкинула его. – Тебя ждет королевский маг. Поспеши к нему.
Птица, сделав прощальный круг над ритуальным камнем, набрав высоту, исчезла в направлении столицы королевств Фаэтона.
Чикана, поклонившись матери с младенцем и племени Тату, заковыляла с ящерицей на плече по тропинке, ведущей в горы, к ее пещерной обители.
* * *
Вечером следующего дня ведунья разложила в пещере огонь. Прочитала молитву. Под монотонное бормотание из дна озера вновь всплыл молочный шар. Произнеся последние слова, тихонько бубня никому непонятные слова, Чикана неспешно подошла к озеру и по ступенькам, вырубленным ее предками много сотен веков тому назад, медленно вошла в воду. Каи с надутой шеей по-прежнему невозмутимо сидел на ее плече.
Мощные потоки подхватили ее с Каи, размахивающим хвостом, и понесли к шару, который и поглотил их, перемещаясь в центр. Водоворот все глубже уходил в темные воды, и шар с последней ведуньей на Фаэтоне из рода Гоа и ее преданным слугой скрылся в глубинах темного озера. Зеркала потускнели, покрылись сетью трещин и осыпались. Пещера погрузилась в темноту, которую разбавлял только свет догорающего костра да мерцающих звезд на быстро темнеющем небе.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
