Текст книги "Агентство плохих новостей"

Стараясь не думать об этом, Дима побежал в душ, затем на кухню перекусить.

И тут он, всё таки, неожиданно ярко вспомнил полчаса тишины субботней поездки с Курковым и его семьёй из Рублёвского особняка. Вспомнил как генерал сипло шипел напоследок «в понедельник поговорим». Вспомнил звук затвора именного пистолета в гостиной дома у Снежаны.

Аппетит мгновенно пропал.

Посидев с ложкой в руке минуты три, Сорокин теперь вспомнил снятое на телефон видео с вечеринки и подумал, что такого вечера в своей жизни он, пожалуй, ещё не проводил. Ради такого стоит и рискнуть!

Аппетит пришёл, завтрак быстро ушёл.

Дальше были сборы, печать отчёта, путь в центр столицы, в один из тех переулков, в которых из-за неожиданной возникает обманчивое чувство, что ты не в центре огромного мегаполиса, а на краю маленького городка. Именно в таком тихом укромном месте располагался офис Алексея Денисовича.

Брусчатая мостовая. Ворота во дворик, железная дверь с камерой, пункт охраны, секретарь, пять минут ожидания перед смертью и вот, его пригласили на встречу.

Сорокин тихонько сидел у стола в кабинете управляющего банком. На стене тихо тикали маятником часы, единственный источник звука в помещении.

Банкир тоже молчал. Разговор не то, чтобы, не клеился. Он просто никак не мог начаться.

Наконец бывший генерал оторвал взгляд от бумаг, которые ему принесли на подпись и посмотрел тяжёлым свинцовым взглядом на съёжившегося Диму.

– Сорокин. Ты мне объясни – что я наблюдал в субботу?

– Да ничего особенного…

– Особенного? – осерчал банкир. – Что же, выходит, бегать по моему дому в чём мать родила, для тебя, Сорокин, рядовое занятие?

Генерал хлопнул по дубовой столешнице кулаком. Дима почувствовал, что ему не хватает воздуха.

– Да нет, что вы, это первый раз такое было… Я как раз одежду искал…

– Ты зачем вообще её снимал, Сорокин? К дочурке моей в койку запрыгнуть? – взгляд Куркова стал неистово сатанинским.

– Да нет, что, как я мог?

– Да! Как ты мог?

– Да никак не мог… – забормотал раздавленный Дима.

Помолчали.

– Скользкий ты какой-то, Сорокин… – грустно сказал бывший генерал. – Мы в период ведения боевых действий таких скользких, как ты, расстреливали. На всякий случай… Прямо за штабным туалетом…

Банкир закатил глаза и слегка улыбнулся, видимо вспомнив боевую молодость.

– Александр Денисович, а почему за штабным туалетом? – испуганно спросил Дима. Не то, чтобы это сейчас было важно, но в самом деле – почему?

– Военная тайна! Не твоего ума дело! – отрезал старый вояка.

– Вы знаете! Я у вас большую дыру в безопасности нашёл! – набравшись смелости Дима решил сменить повестку до расстрела. Он достал из портфеля и положил на стол пухленький отчёт.

– Я тут описал ряд параметров, всё, что надо срочно изменять и перенастраивать. Вот… А что касается вашей дочки – то там вышла совершенно случайная и невинная история!

Брови банкира поползли наверх и он снова внимательно посмотрел на собеседника.

– Мы с ней случайно познакомились в клубе! – продолжил Дима. – Её очень заинтересовали перспективы информатизации общения молодёжи. У вас очень интеллигентная и скромная дочь! А потом мы поехали к вам, чтобы за чаем продолжить беседу. Вот и всё.

– А как без одежды оказался?

– Понимаете, её подружка Полина, подавилась пирожным, когда мы чай пили и её вырвало на мою одежду. Пришлось бросить всё в стирку.

– А почему в рубашке моей дочки бегал?

– Тут дело вот в чём. Ваша дочь рано пошла спать, так как она порядочная девушка. А мы остались с Полиной. Тогда-то её и вырвало! Но, поскольку я был в чужом доме, то для переодевания выбрал первое, что попалось. Ведь я джентльмен и не могу бегать обнажённый перед незнакомыми девушками!

– А что утром делал внизу?

– Спал! Чтобы вашу дочурку не трогать, не беспокоить.

– А почему одежда мятая?

– Не успел погладить после стирки.

Снова помолчали. Банкир покрутил в пальцах дорогую перьевую ручку, резко воткнул её в подставку.

– Откровенно говоря, Сорокин, я ваш досуг, на камерах наблюдения записанный, ещё в тот день посмотрел внимательно…

Закружилась голова и Дима потихоньку схватился рукой за стул, чтобы удержать равновесие. Картина Репина. Приплыли!

– Но, за находчивость, конечно хвалю… В армии находчивость необходима!

Сорокин хотел сказать, что они не в армии. И что сам Александр Денисович уже давно не в генштабе, а в отставке. Но он решил деликатно промолчать.

– Но вот это непотребство! С двумя девками! Я в твоём возрасте хотя бы под камерами такого не творил!

– Александр Денисович, в то время камер таких не было! – парировал Дима.

– Гм… – Курков запнулся, не зная что ответить, – ладно, Сорокин, потом договорим…

Банкир вызвал секретаршу.

– Анечка, вызови Петровича и ОСБ начальника тоже позови. Будет совещание.

Дима, банкир и начальники служб информации и безопасности долго сидели, разбираясь в технических данных, особенностях передачи защищённой информации и принципах хранения паролей. К начальникам присоединились и специалисты помладше. Вскоре многие из них стали незаметно расстёгивать пуговицы на воротничках и вытирать потеющие ладони. Сорокин действительно был хороший специалист и то, что он нашёл, кому-то будет стоить карьеры, денег. Даст бог, если не сломанной жизни – Курков имел репутацию сурового бывшего разведчика, не прощающего врагов и ошибок.

Наконец, построив план работы, получив инструктаж от Димы и пару напутственных угроз и ругательств от начальника, банковские работники уныло вышли из кабинета, на ходу строча послания жёнам о том, что сегодня их можно рано не ждать.

Дима и Алексей Денисович снова остались одни.

– Ну что, Дмитрий… – начал Курков и помолчал, давая Диме подумать разные варианты "ну что". – Парень ты находчивый. Это похвально. Но распущенный, аморальный. Это надо исправлять!

Бывший генерал взглянул на часы.

– Время позднее… Пошли, поедим. Там и договорим.

Он вызвал секретаря, дал указание позвонить в ресторан, который, как позже оказалось, был в здании напротив, чтобы занять столик и отпустил её домой.

В ресторане их встретили, как старых знакомых. Видимо банкир часто ходил сюда трапезничать. Метрдотель посадил их за уютный столик в отдельной кабинке и позвал официанта.

– Здравствуйте, Алексей Денисыч! – широко улыбнулся официант, – вам как обычно?

– Да, тычка мне и ему тоже, – кивнул Курков на Сорокина.

– Сейчас принесу! Покушать что выберите?

– Значит так, меню не надо, давай сразу мясца нам хорошего, ну гарнирчик какой-нибудь. Тарелочку для закуски организуй сейчас, сразу.

– А что такое тычок? – удивлённо спросил Дима.

– Гвардейский тычок пришёл к нам с дворянских времён. Это маленькая рюмка ледяной водки. Пролетает незаметно, да согревает тычком!

Официант торопливо вернулся и принёс поднос, на котором стояла широкая тарелка с порезанными овощами, мясом, салом, сырами, корзинка со свежими булочками и две запотевшие маленькие рюмки.

Не успел официант уйти, как банкир зажал в крепких пальцах одну рюмку и подтолкнул вторую к Сорокину.

Дима после субботы был совершенно не настроен к возлияниям. Тем более с клиентом. Тем более с таким. Уж тем более – при таких обстоятельствах. Он уже открыл рот, чтобы сказать нет и отодвинуть рюмку, как в знаменитом плакате.

Но, под тяжёлым встречным взглядом Куркова, он сломался и, вместо того, чтобы отодвинуть, рука взяла рюмку и поднесла ко рту.

Ледяная жидкость без вкуса проскочила в желудок, оставив сначала холодный, резко переходящий в жгучий, след. Дима откусил кусочек сыра и почувствовал, как на голодный желудок сам он быстро начал хмелеть.

Алексей Денисыч пожевал зелень и позвал пальцем официанта.

– К мясу подай графинчик…

Официант кивнул головой и растворился в зале.

– Ну что мне с тобой делать, Сорокин, – вздохнул банкир, – дочку мне испортил, распустил…

Дима хотел было сказать, что дочка даст жару любому растлителю, но не решился. Вместо этого он пожал плечам и по-дурацки хмыкнул.

– С другой стороны парень ты грамотный. Незлой, вроде! Неплохой, словом…

Речь Куркова перебил подоспевший с едой и графином с выпивкой официант. Выгрузив всё на стол он поставил к графину два больших стеклянных стакана, не чета рюмочке для "гвардейского тычка". Видимо об аппетитах и привычках банкира тут были осведомлены хорошо.

Курков не спеша налил себе слоновью дозу алкоголя, затем – такую же Сорокину.

– Давай, для аппетита! – и закинул в себя выпивку одним движением руки.

Осмелевший от того, что сегодня его не расстреляют, а может от ударившего в голову "тычка", Дима взял стакан и повторил за генералом. Чуть не задохнувшись, он схватил скорее кусок мяса и откусил, жуя его сквозь выступившие слёзы.

Разговор пошёл теплее. Вскоре генерал добавил ещё по чуть-чуть и атмосфера встречи стала разогреваться. К концу второго графина бывший генерал предложил называть его просто дядей Лёшей, а Сорокин пытался объяснить генералу, как правильно он выбрал имя для дочки.

– Понимаете, Алексей Денисыв… Сов… Денисыч!

– Отставить, дядь Лёша я!

– Представляете, дядь Лёша как здорово! Снежана заканчивается на а! Понимаете, а вы – начинаетесь на А! Получается Снежаналексеевна! Два слова в одном! Это есттст…тестсвенная компрессия речевых данных!

– Чего? – удивился генерал, аккуратно разливая из графина по новой. – Ты, мне, Димка, скажи, у вас как там, со Снежанкой, серьёзно?

– Чего? – удивился Дима. – Со Снежанкой?

Подумав и нахмурив брови, он утвердительно кивнул головой, – да, очень серьёзно!

Затем, громко хлопнув по столу, тихо добавил, – даже слишком…

– Что?! – банкир дёрнулся, как ужаленный, – уже ребёнка, что ли, ждёте?

– Нет, но очень, очень хотим… – Диме с трудом удавалось держать голову на весу. Пока бывший генерал обдумывал смысл услышанного, гравитация, всё таки, победила и Сорокин упал головой в тарелку. Мясной соус разлетелся из тарелки весёлыми брызгами, щедро обдав Димину одежду и растёкся по ней буро-красными пятнами.

Подумав ещё пару минут над услышанным, Алексей Денисович позвал официанта и попросил счёт. Оставив несколько крупных купюр на чай, он достал телефон и указал водителю зайти в зал.

Вместе с официантом они дотащили отключившегося Сорокина до шикарного банкирского автомобиля и осторожно погрузили на заднее сиденье.

– Петрович, обыщи его! – приказал банкир и сел вперёд.

Без тени сомнения водитель полез к Сорокину и стал вытряхивать содержимое карманов. Это только в кино личные водители возят богачей с важным видом. В настоящей жизни им приходится заниматься и другими занимательными вещами.

– Ну что там, документы есть?

– Никак нет, Алексей Денисыч…

Конечно нет! Будучи принципиальным сторонником гражданских свобод, Сорокин выучил наизусть свои права и всегда ходил без документов, точно зная, что ответить полицейскому патрулю, когда тот его остановит. Правда полицейские его никогда не останавливали, подводила культурная внешность.

Но документов, тем, не менее, с собой у него не было.

– И куда его везти прикажешь? – осерчал банкир.

– Это вы приказывайте, Алексей Денисыч, а я куда угодно отвезу, – флегматично пожал плечами водитель.

– Поехали в Горки, – раздражённо ответил Курков. Водитель перебрался вперёд и лимузин заскользил среди загоревшихся вечерних огней столицы. Дома и люди отражались от тонированных стёкол, машина мягко шуршала, унося пассажиров вперёд с невиданным комфортом. Но Димина душа уже покинула Москву. Она летала в царстве Бахуса, оставив в салоне машины лишь тело в позе бревна.

Когда машина доехала до особняка генеральской дочери, Снежана как раз собиралась на ужин в родительский дом, расположенный через пару участков. Мама уже ждала – как раз и папочка скоро обещал вернуться. Но вскоре планы на вечер поменялись. Выйдя на крыльцо, она увидела, как из подъехавшей машины папа с личным водителем Олегом Петровичем вынимают бездыханное тело Димы. Димино лицо и одежда были покрыты кровавыми пятнами. К горлу девушки подступил ком. Господи, господи, всё-таки отец его пристрелил!

Снежана завизжала от ужаса и подбежала к приехавшим.

– Ты что натворил? – истерично выкрикнула она папе.

– Отставить истерику! – отрубил генерал, – давай помогай! Дверь в дом открой. Петрович, подними выше, а то вон, задницу его по земле волочим.

Дрожащими руками Снежана отворила замок и распахнула дверь, к которой папа и Олег Петрович уже подтащили тело Сорокина. С пыхтением, задевая переносимым телом дверь, дотащили Диму до дивана в гостевой зале, куда его и аккуратно и положили. Неожиданно "окровавленный труп" открыл глаза, бодро сел на диван и резво вскочил. На этом проблеск разума у Сорокина кончился и он, снова отключившись, с грохотом рухнул на пол. Следом раздался новый глухой стук – Снежана упала в обморок.

Алексей Денисович вздохнул и показал знаком водителю на дочку. Аккуратно, скорее даже нежно они подняли Снежану и положили её на кресло напротив лежащего лицом вниз Сорокина. Уложив дочку, они вернулись к Диме. Подняв его за руки и ноги, банкир с водителем раскачали тело и на "раз-два-пошёл", снова забросили его на кожаный диван.

У бездыханной дочки зазвонил телефон.

Пока посланный за водой Петрович носился к холодильнику, банкир ответил на звонок.

– Алё, Любаш, это я. К Снежанке после работы заскочил… Да нет, она задержится, тут ухажёр к ней зашёл… Почему я ответил? Да целуются там они… Сейчас буду.

Взяв у Петровича стакан воды, он не стал набирать её в рот и прыскать, а просто полил тоненькой ледяной струйкой на лицо любимой дочурки.

Быстро придя в себя, Снежана взвизгнула и замельтешила руками, пытаясь укрыться от холодного душа.

– Сделаете ребёнка до свадьбы, обоих в разные монастыри сдам! – пригрозил папаня и ушёл ужинать.

* * *

Вторник. Он начинается по-разному. Большинство москвичей бодро едут на работу, радуясь разгруженным, по сравнению с понедельником, дорожным движением.

Вася, так же, как и в другие дни, спит до позднего утра. Правда теперь ему снится Алёна, отчего утренний сон становится ещё прекраснее.

И только один человек на всю огромную столицу начинает вторник, как понедельник.

Буммм…. Буммм… Буммм… Буммм…

Дима проснулся от навязчивой и пульсирующей боли в голове. В нагретый затылок светило солнце. Перед лицом была коричневая кожа дивана, запотевшая от хмельного дыхания. В глазах резало, как от песка. Во рту стоял дурной привкус. Болело всё тело, кроме левой руки, её Дима просто не чувствовал. Боже, что с ней? А, нет, она на месте, просто Сорокин лежал на ней всю ночь и рука онемела. Дима с трудом вынул из-под себя левую руку, затем нащупал правой рукой телефон и открыл навигационную карту, чтобы понять своё местонахождение.

Сон как рукой сняло.

Снова на Рублёвке!

Нет, не может этого быть!

Не справившись с лёгким приступом паники, Дима вскочил, одержимый желанием скорее убежать отсюда прочь.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум! Боль в голове пульсировала быстрее и с новой силой. Сделав с трудом пару шагов, Сорокин понял, что просто убежать отсюда у него нет сил, сначала надо хотя бы попить воды. Опираясь о предметы вокруг, шатаясь и шаркая ногами, Дима начал искать источник воды. Через некоторое время ему удалось обнаружить кухню, а на ней – большой двухстворчатый холодильник. Открыв холодильник, Дима посмотрел на ряды охлаждённых напитков и самую разнообразную пищу. Но тут он подумал, что всё-таки это чужой дом и лучше попить воды из-под крана. Закрыв холодильник, он подошёл к раковине и жадно присосался к прохладной струйке водопроводной воды.

Кишечник забурлил, на лбу выступил пот, но в целом Сорокину чуть-чуть полегчало. Пора знать честь! Приободрённый Дима уверенно пошёл к выходу из дома. Но уже в прихожей, у самой двери, на него чуть не набросилась худощавая окровавленная фигура. От испуга Дима отпрыгнул в сторону, повалив декоративную статую и упав на пол. Рухнувшая статуя с грохотом и звоном разбилась на мелкие кусочки. Приглядевшись, Дима чертыхнулся – прямо перед выходной дверью висело большое настенное зеркало, в котором он увидел своё отражение. Отражение? Мать честная, отчего он весь такой грязный? Словно раненый солдат с поля боя. Как же он в таком виде домой пойдёт? Что вообще вчера случилось?

На втором этаже послышались торопливые шаги, приближающиеся к лестнице. Только не банкир!

Но нет. Это, услышав шум, со второго этажа спускалась Снежана. Дима обрадовался ей, как ангелу-спасителю, который уж точно поможет ему быстрее сбежать отсюда, до появления генерала! Он поднялся на ноги и улыбнулся старой новой знакомой.

Снежана подошла к нему быстрым шагом, размахнулась и влепила крепкую пощёчину.

– Эй, за что? – удивился Дима. Как плохо, что он опять ничего не помнит! Как некстати!

– За то, что ты моему отцу вчера наговорил!

– А что я ему вчера наговорил? – искренне удивился Дима. Хотя тут же подумал, что, наверное, ему уже не хочется это знать…

– Ты что, не помнишь? – на грани истерики взвизгнула Снежана.

– Ты знаешь, ничего не помню, – растерянно пожал плечами Дима.

– Пошёл отсюда! Давай! Давай! Пошёл прочь! – заколотила по нему ладошками генеральская дочка и стала выталкивать Сорокина за дверь.

– Да ладно, ладно, ухожу! – Дима запаниковал под яростным натиском девушки.

Но тут Снежана увидела, как в калитке наружных ворот появилась фигура её отца. Банкир закрыл за собой засов и бодро зашагал к дому.

– Иди, иди сюда! Иди быстрее! – она вцепилась кулачками в оцепеневшего от удивления Диму и потащила его назад от двери.

– Бегом, беги в комнату мою, в душ давай! Беги же! – она подтолкнула Сорокина в путь и побежала в подсобку.

На их счастье Алексей Денисович задержался по пути к дому, по хозяйски разглядывая что-то в саду. Увидев какой-то непорядок, банкир прошёл с главной дорожки внутрь, чтобы поправить декоративную оградку. Недовольно заворчав по поводу отбившегося от рук садовника, бывший генерал выбрался на центральную дорожку и резво зашагал к дому, напевая под нос весёлую мелодию. Настроение у него с утра было великолепное.

Зайдя, он окрикнул дочку.

– Да, папа! – Снежана вышла их кухни, на щеках её был заметен румянец, появившийся после скоростной уборки осколков дорогой декоративной статуэтки в мусорное ведро.

– Встала уже, дочурка?

– Да папуль, только встала вот, хотела кофе себе сделать.

– Так, здесь чего-то не хватает… – намётанный глаз бывшего боевого генерала быстро заметил отсутствие инвентаризованной единицы. Банкир растерянно оглянулся.

– Конечно не хватает! – перехватила быстро его внимание Снежана, – Димки здесь не хватает, он наверху, в душе моется!

– А, точно! – успокоился генерал. Хотя нет, ведь что-то ещё должно быть…

– А что это ты папочка не на работе? – снова отвлекла его Снежана.

– Я? Да я вернулся уже. У нас с утра с итальянцами была встреча. Дай думаю заеду к обеду, посмотрю, как тут дочурка, зятёк поживают… Налей-ка и мне кофейку. Есть не буду, а то уж скоро в аэропорт ехать, итальяшек этих на родину в сапог провожать…

Сорокин, тем временем, пользуясь случаем, приводил себя в порядок, отмывая мясной кетчуп с тела и одежды.

Голова его по-прежнему гудела, но теперь к похмельной тошноте добавился приступ паники. Что он вчера наговорил генералу?

Быстро помывшись и постиравшись, Сорокин не сразу понял свою ошибку – ему снова нечего было одеть! А ещё он не знал, что снова где-то внизу ходил господин Курков с именным пистолетом.

И Снежана, как назло, куда-то пропала!

Дима вышел из душа, огляделся в поисках сменной одежды. Но ничего подходящего, конечно не было. Взяв с постели пару розовых подушек, Дима прикрыл причинное место и тылы, затем вышел из комнаты и пошёл разыскивать генеральскую дочку.

– Снежана! – крикнул он в коридор. Никто не отозвался. Дима прошёлся туда-сюда и решил поискать на первом этаже.

– Снежана! – позвал он, спустившись в гостиную. Никого! Дима прошёлся туда-сюда. И, наконец, добрёл до кухни, где упёрся в колючий взгляд Куркова.

– Как опять? – рыкнул банкир.

Повернувшись от кофе машины, Снежана побледнела и уронила чашку.

– Никак, нет, Алексей Денисович! Постирал всю одежду, ищу, где погладить! – Дима съёжился, боясь дохнуть.

– А, вот как! – успокоился Курков, – Снежан! Организуй ему давай, а то почему жених твой без одежды ходит?

– Жених? – удивлённо переспросил Дима. Тут к нему стала возвращаться память, стало не по себе. Он подвинул к себе один из кухонных стульчиков и присел.

Снежана фыркнула и вышла из комнаты.

– Кофейку? – Алексей Денисович встал и налил чашку, поставив её перед Димой. – Давай, попей, голова трещит, поди! Это мне настоящий, с Бразилии привозят. Тут в магазинах такой не купишь, даже за хорошие деньги.

Дима отхлебнул горячего кофе, размышляя как вести себя дальше. Он начал вспоминать, что наговорил банкиру в ресторане… А ещё в машине, кажется, нёс, какой-то пьяный бред, про свадьбу, про долгую любовь к Снежане.

Яркой вспышкой пронзило главное воспоминание – как он, проснувшись в машине, сказал Куркову:

– Либо я женюсь на вашей дочери, либо я вызываю вас на дуэль!

Кофе потерял вкус.

Вернулась Снежана с его идеально выглаженным бельём.

– Сама, что ли гладила? – прищурился отец.

– Нет, конечно, Фатиму поймала, она как раз гостевой домик убирать пришла.

– Лентяйка! Пару тряпок погладить сама не хочешь! – укорил её Алексей Денисович и обратился к Диме. – Держи её в строгости! Забаловали мы её… Да что там, уж сам всё знаешь!

Он посмотрел на время, поставил чашку и заторопился.

– Так, мне пора в аэропорт. Значит вот… – Курков достал бумажник и отсчитал несколько крупных банкнот, – это тебе к авансу за работу, премия сверху. Сходите сегодня куда-нибудь развеяться, в музей там, в театр…

Положив деньги в руку Сорокину, банкир вышел и твёрдой походкой пошёл к ожидавшей за воротами машине.

Несколько минут Дима со Снежаной сидели в полной тишине.

– Снежан, я тут это… Наговорил немного лишнего, наверное, папе твоему?

– Немного? – вздёрнула руки к верху девушка, – немного! Ты знаешь, что он уже договаривается с храмом в Горках-2 по удобной дате венчания? Мне мама сейчас звонила! Что ты такого вчера ему наговорил?

– Ну, я не всё помню… – несмотря на похмельную сердечную недостаточность, Дима всё же покраснел. Ведь он уже всё вспомнил.

– Ты вообще понимаешь, что он свадьбу нам играть уже хочет? Какая свадьба! Я тебя второй раз в жизни вижу! А если я ему правду скажу – он же меня из дома выгонит!

Снежана села за стол и опёрлась головой на руки. На глазах у неё стояли слёзы.

– Ну, у нас есть ряд вариантов действий! – после кофе и ухода Алексея Денисовича голова у Димы немного прояснилась и он снова овладел логикой программиста.

– Первый – это рассказать правду прямо сейчас.

Снежана уткнулась лицом в ладони и заплакала. Видимо этот вариант был не первый, а последний.

– Ну, есть второй вариант… – Дима глубоко вдохнул, выдохнул и продолжил, – успеть до свадьбы познакомиться поближе…

Снежана встала и, не сказав ни слова, вышла из кухни. Раздались её шаги по лестнице, где-то наверху хлопнула дверь и Дима остался в полной тишине.

Не то, чтобы у Димы не было опыта успокаивания плачущих девушек. Скорее у Димы вообще было мало опыта общения с девушками. В общем, Сорокин растерялся, что вполне понятно, потому что в отличие от компьютера, обиженная женщина требует более тонкого подхода. Звонок другу!

– Алло, привет Димка! – в трубке раздался бодрый Васин голос. Вася уже встал и принял душ. На кухне ждал омлет, зелёный чай и вкусное домашнее печенье. За окном светило Солнце, сердце грела Алёна. Сегодня Вася был невероятно счастлив!

– Аллё! Вася, привет! Вася, мне нужен твой совет! – Дима сразу взял быка за рога. – Понимаешь, так вышло, я опять на Рублёвке проснулся…

– Вот как? – хорошее настроение как рукой сняло. Вася сел на кухонную табуретку и побарабанил пальцами по столу. Друг в опасности!

– Значит так! Я сейчас ловлю такси и к тебе. Если генерал будет стрелять в тебя из ПСМ, там восемь патронов. Это много, так что постарайся, чтобы он стрелял внутри дома, там можно укрыться за мебелью, дверями, углами. Считай выстрелы и после восьмого беги напролом к выходу! У тебя секунд шесть-семь, пока он будет искать другую обойму или оружие. Если он возьмёт ружьё, там, скорее всего два заряда…

– Да нет, подожди Вась, у меня тут всё немного по-другому… Понимаешь, вот как бы это сказать… Я тут вчера немного выпил лишнего…

– Похоже стакан – это твой билет в элитный посёлок!

– Вася, ты что, я же не алкоголик!

– Все начинают с малого! – пошутил Вася. Судя по Диминому тону, речь о расстреле пока не шла.

– Видишь ли, Вась… Алексей Денисович собирается нас с дочкой поженить в ближайшее время…

Вася поперхнулся омлетом и страшно закашлялся, упав с табуретки на пол и уронив телефон.

На хрип и кашель вышла из комнаты бабушка Лена.

– Подавился что ли Васенька, дохаешь как страшно! – она быстро зашаркала к внуку и хлопнула его по спине.

Покрасневший Василий задышал и вытер со рта слюну с омлетом.

– Спасибо, бабуль!

Проморгав прослезившиеся глаза, он нашёл на полу телефон и продолжил разговор.

– Алло! Дима ты здесь?

– Здесь, здесь…

– Что у тебя там случилось? Ты банкиру крупную сумму задолжал что ли?

– Нет, но я вчера с ним выпил и наговорил лишнего…

– А, вот как… Ну, тогда женись! Совет да любовь! – Вася налил себе чаю в кружку, радуясь своей удачной шутке.

– Думаешь? – удивился Дима. Через телефон и депрессию он не мог уловить сатирические нотки в голосе друга.

– Конечно, чего теряться то? Согласие родителей получил уже. А невеста-то знает? Или у вас восточная свадьба, главное – согласие папы? – Вася куражился, как мог, настроение к нему вернулось с новой силой.

– Я перезвоню попозже, – Дима разорвал разговор и почесал затылок.

* * *

Оставив Диму наедине с рыдающей невестой, Вася посмотрел на время и начал неторопливо одеваться. Сегодня его пригласили на Новый Арбат, в администрацию города-героя Москвы. Звонок Дима принял вчера, незадолго до выезда к генералу. Сильно торопясь, он не расспросил суть вопроса, да и вызывающая сторона, скорее всего, особенно не распространялась.

Одевшись в скромную рубашку-безрукавку, джинсы и туфли, Вася подумал, какую из видеокамер лучше взять с собой и остановился на солнечных очках со встроенным регистратором, которые повесил на нагрудный карман рубашки.

Широкий и шумный Новый Арбат встретил его обеденным гулом. Здесь, на короткой прямой между Садовым кольцом и Кремлём, круглые сутки кипела богатая и властная жизнь. Днём дорогие машины подвозили серьёзных людей к зданиям администрации Москвы или мчали в центр, к более главным людям. Вечером этих же людей привозили сюда в самые дорогие рестораны и клубы, где они продолжали общаться с администрацией Москвы и с некоторыми из более главных людей.

Зайдя в одно из грозных, похожих на громадную полураскрытую книжку, зданий, Вася поднялся на невероятно высокий этаж. В тишине коридора отыскал нужный кабинет, постучал и открыл дверь.

В обитой деревом приёмной его встретила строгая женщина-секретарь.

– У меня назначено, к Александру Николаевичу, моя фамилия Жуков – предупредил её Вася.

– Подождите здесь! – приказала секретарь и скрылась за дубовой дверью.

Через минуту она вернулась и жестом пригласила Жукова войти.

В дорого обставленном кабинете, сидя за столом, сделанном из тёмных пород дерева, Васю ждал круглолицый, гладко выбритый мужчина среднего возраста. Он внимательно взглянул на Жукова сквозь очки и предложил присесть.

Вася задержался на мгновение, рассматривая весь кабинет. На заднем плане – панорамное стекло с видом на город с высоты птичьего полёта. Портреты президента и мэра на стене. Напротив – флаг России. На столе – маленькие флажки с гербом Москвы и символикой партии власти. На груди чиновника также искрился бликами золотой партийный значок.

– Василий, – присев, Жуков протянул руку хозяину кабинета.

– Очень приятно, Александр Николаевич, – чиновник небрежно пожал его руку. – Значит вы тот самый молодой человек, который работает на доставке плохих новостей?

– Вроде того.

– Интересное, должно быть занятие? – чиновник фальшиво улыбнулся, делая вид, что Вася ему крайне интересен, как личность.

– По-разному бывает, – пожал плечами Вася. Больше всего ему хотелось понять, зачем его вообще сюда позвали. Уж не узнавать, насколько интересным занятием он зарабатывает на хлеб.

– Я, как тебе, возможно, уже известно – возглавляю направление информационной политики нашего города, – начал потихоньку подходить к сути вопроса Александр Николаевич, – у нас есть пресс-служба. Плотно работаем с телевидением, газетами, радио, с Интернет ресурсами. Освещаем работу администрации, помогаем освещать различные общественные инициативы, помогаем молодёжным движениям.

– Дверь открылась и секретарь зашла с подносом, на котором стояли чашечка чая, блюдце с дольками лимона и блюдце с цветным сахаром.

Размешивая сахар в чае, Александр Николаевич продолжил:

– Это, скажем так, наиболее рутинная, видная работа. Помимо этого, мы также отслеживаем различные публикации в СМИ о нас, о партии, – чиновник кивнул головой на флажок на столе, – и стараемся минимизировать негативные информационные тенденции.

– Душите критику? – уточнил Вася.

– Ни в коем случае! Просто стараемся не допускать неконструктивной критики, необоснованных выпадов, – завуалировал «информационную политику» Александр Николаевич.

– Так вот, помимо непосредственной работы со средствами массовой информации, в информационную политику входит и работа с общественными мероприятиями. Митинги, шествия, выступления…

Чиновник прервался, чтобы отхлебнуть из чатттки.

– В связи с этим у нас возникает некоторый определённый пласт работы с митингующими. Ну, с нашими мероприятиями всё отлажено – есть освещение, есть налаженные информационные каналы. Но в последнее время идёт активизация оппозиционных движений. Пользуясь общемировой нестабильностью, деятели оппозиции стараются раскачать ситуацию, выводят людей на улицы.

– Разве это незаконно? – удивлённо вскинул брови Вася. Он до сих пор ещё не понял, зачем его сюда пригласили, однако неприятно удивился, как легко и непринуждённо столь высокий чиновник рассказывал, как администрация города душит любое инакомыслие среди людей, для которых она должна работать.

– Иногда – и незаконно, когда не получают разрешение на мероприятия. Законно, незаконно, речь сейчас не об этом, – ответил Александр Николаевич, – а том, что подобные демарши подрывают условия для стабильного развития страны, подрывают спокойствие в обществе. В связи с чем мы прорабатываем ряд мероприятий в целях нейтрализации протестного движения. Здесь появляются неплохие перспективы для вас, молодой человек.