Электронная библиотека » Михаил Волков (Мотузка) » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Брак по расчёту"


  • Текст добавлен: 25 января 2024, 13:42


Автор книги: Михаил Волков (Мотузка)


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава четвёртая
В которой я стараюсь договориться с Виагрой, затем – помириться с «невестой», снова выпиваю, ввязываюсь в очередное приключение и оказываюсь в полиции. Затем принимаю неожиданного гостя и пытаюсь понять, что вообще происходит.

1.

Дома, в спальне, дико орал то ли телевизор, то ли музыкальный центр, входная дверь оказалась незапертой.

– Выруби! – завопил я, обращаясь к валяющейся на диване Виагре. Сейчас она была одетой и, задрав ноги на стену, курила.

На журнальном столике валялась распечатанная, и уже почти выкуренная пачка импортных сигарет, стояла открытая, наполовину опорожнённая бутылка заграничного пойла, рядом – надкушенная сосиска. Отечественная.

На экране моего LG, под логотипом одного из музыкальных каналов, скакали мужики, похожие на баб. Ну, или наоборот.

– Выключи, говорю! – ещё громче заорал я, затем, оглядевшись, схватил валяющийся на полу пульт и обесточил телевизор.

– Э! – возмутилась Виагра, поворачиваясь ко мне. – Ты чего хулиганишь?!

– Я?! Хулиганю?! Слышь, подруга, а ты ничего не попутала?! Я у себя дома!

Нимфоманка сменила позу и уселась по-турецки.

– Ты чего злобный такой? – вполне миролюбиво поинтересовалась она. – Так и не похмелил никто? Хочешь водочки?

Я посмотрел на бутылку, на неё, затем снова на бутылку….

– Хочу!!!

– Ну, так и пей! Фигли орать-то?

Взяв стакан, я плеснул туда бухла, выпил, занюхал рукавом.

– Ты где водку взяла? И сигареты?

– Где взяла, где взяла…. Купила!

– А говорила – денег нет!

– Так их теперь и нет, – Виагра пожала плечами. – Всё по чесноку.

– Фига себе! Я тут бегаю по городу без копья, у нового начальства бабки занимаю, а она….

– Да забыла я про деньги! – пожала плечами Оксана, тоже наливая себе спиртное. – Заначка у меня была, оказывается. За подкладкой куртки. Тысяча рублей. А ты сколько занял?

– Тоже тысячу.

– Вот видишь, – она кивнула, – нам с тобой сегодня везёт.

– Да уж!

Я сокрушённо вздохнул, стащил с себя рубаху, потом начал расстёгивать штаны.

– Трахаться будем? – восхитилась Виагра, вновь принимая горизонтальное положение.

– Лично я иду в душ!

– Пошли вместе! – она хихикнула. – Я тебе спинку потру.

– Не хочу!

Раздевшись до белья, я повернулся к Оксане.

– Пока буду в ванной, дверь никому не открывай!

– А кто может придти?

– Моя невеста!

– Кто-кто?! – она прищурилась. – Ты чего, замуж собрался?! В смысле – жениться?

– Собрался, – процедил я.

– Фига себе! Никогда б не подумала! И на ком?

– На миллионерше.

– Охренеть! Где ты миллионершу-то надыбал?

– Где надыбал – там уже нет! Короче, сиди – пей водку, смотри телевизор, на звонки не реагируй!

– Не буду, – Вигра проводила меня внимательным взглядом, снова потянулась к бутылке.

Я же, забравшись под душ, включил воду погорячее и принялся отмокать.

«Припрётся вот сейчас Ирина Анатольевна и примется головой в дверь биться. Ну и плевать! На всё плевать! Достали уже! Самки человека! Одна орёт в трубку, как потерпевшая, вторую хрен с дивана выгонишь! Соберусь вот сейчас, куплю в ночном кафе водяры и поеду ночевать к Воронину. И катились бы все эти бабы куда подальше!».

– Открой дверь! – послышался возмущённый голос Оксаны.

– Я же сказал: не хочу с тобой мыться! – рявкнул я.

– Да на хрен ты мне сдался! Мне в туалет надо!

Гм! Санузел у меня, как я уже говорил, и вправду – совмещённый. Вот зараза!

– Ладно! – после некоторой паузы произнёс я. – Открываю.

Скинув крючок и поправив занавеску, я вернулся было под душ, но, разумеется, покоя мне не дали. Облегчившись, Виагра отодвинула пластик с нарисованными дельфинами и всунула в образовавшуюся щель голову.

– О! – весело сказала она, разглядывая мои половые органы. – И вправду – моешься. Не соврал.

– А что я ещё могу тут делать?! Вешаться от безысходности?

– Не. Онанизмом заниматься. Меня же ты не захотел!

– Тьфу ты! – я отвернулся и принялся намыливать мочалку.

«Не, точно – поеду к Серёге! Останусь – поспать у меня сегодня точно – не получится! А завтра, между прочим, на работу. …Да и если вдруг Новослободская всё-таки заявиться, то никакого криминала не обнаружит! Скажу – квартиру посуточно сдаю, дабы побыстрее встать на ноги! Точно!».

Вымывшись, я вернулся в комнату и с каменным лицом принялся одеваться.

– К невесте собрался? – уточнила Виагра, дымя сигаретой. – Или, может, к любовнику?!

– К двум невестам! – рявкнул я. – И к трём любовникам!

– Понятно, – кивнула она. – Шведская семья!

– Отстань, а?!

– Размечтался! – Оксана налила себе спиртного, выпила. – Я может замуж за тебя хочу!

«О, Боже!» – мысленно простонал я.

Застегнул джинсы, причесался. Пятернёй. Благо, волосы были мокрые и хорошо слушались.

– Расчёской не пробовал? – тут же съязвила девица. – Или хотя бы граблями?

– Слушай, уймись! – я строго (как мне представлялось) на неё посмотрел. – Прекрати жрать водку, и ложись спать. Утро вечера мудренее.

– Скучный ты! Бросит вот тебя твоя невеста и правильно сделает!

«…Кстати, о Новослободской…» – не обращая больше внимания на Оксану, я вытащил телефон и набрал знакомый номер.

– Да?! – послышалось в трубке. Голос моей благоверной по-прежнему напоминал голос надзирательницы в женской колонии, только уже не в гневе, а с похмелья. – Слушаю.

– Это я.

– Догадалась, – после некоторой паузы буркнула Новослободская.

– Ты успокоилась?

– А ты протрезвел?

Вот зануда грешная!

– Да не пил я! С чего ты вообще это взяла?!

Ирина усмехнулась.

– В первый раз, что ли?! Как бухать начинаешь, так сразу исчезаешь.

Я вздохнул.

– У меня был первый рабочий день….

– Ага! – перебила она. – И старый друг-алкоголик, который изображал твоего начальника! Между прочим, неубедительно! Х..й из него актёр!

Мне пришлось стиснуть зубы.

– Это вообще-то легко проверить. Фирма «Дженерал-график». На её сайте есть телефон генерального…. Возьми, да позвони.

– Ты на улицу выгляни! – заорала Новослободская. – Ночь на дворе! Я, конечно, понимаю, что тебе с бодуна всё по фигу, но нормальные люди в это время уже спят!

Тьфу, чёрт!

Я вырубил телефон и, морщась, как от желудочных колик, швырнул его на стол.

– Ну?! Я ж говорила! – развеселилась Виагра. – Скучные мужики, они и на фиг никому не нужны! Надо тебя спасать! Взять ещё водки, завалиться в койку и….

– Заткнись! – не выдержав, завопил я. – Ёрш твою двадцать! Откуда ты такая взялась?!

– Из одного интересного места, – ничуть не обидевшись, среагировала та. – Хочешь, покажу, из какого именно?


2.


Пока я, вяло переругиваясь с чокнутой поэтессой, заканчивал приводить себя в порядок, пока искал установочный диск с нужными мне программами (поскольку помнил, что завтра в офисе мне подгонят компьютер), короче, пока собирался, наступила ночь. Если не глубокая, то тёмная – точно! Чай не Питер.

Повесив на плечо сумку и глянув на часы, я мысленно присвистнул.

«Фига себе! Одиннадцать! Вернее – пятнадцать минут двенадцатого. Теперь точно – придётся топать за водярой в ночной магазин».

Есть тут у нас такой. Типа – кафе. Можно прямо там набухаться, за столиком, будто украденным из прошлого – с провинциального вокзала советских времён; можно бутылку с собой купить. С не очень большой наценкой. Только пробку с неё скрутят. По инструкции.

«И сигареты!…» – я похлопал себя по карманам, где лежали две пачки – «…сигареты тоже надо купить! Иначе до утра не хватит».

Весь из себя такой озабоченный, дойдя до перекрёстка, я пересёк улицу и двинулся было к распахнутым дверям вышеупомянутого «кафе», как вдруг слева раздался голос:

– Молодой человек, подойдите пожалуйста сюда!

Опа!

Напротив богоугодного (ну, или чёртоугодного) заведения стояла полицейская машина, а рядом – здоровенный мент. С пистолетом, с дубинкой, в кепке с кокардой.

«Здрасьте, приплыли!».

Я остановился.

– Да?

– Старший прапорщик полиции Елисеев, – представился он, небрежно козырнув, после чего добавил:

– Предъявите документы.

И тут мне сделалось плохо. Поскольку паспорта у меня, как раз с собой и не было! Ни паспорта, ни какой-либо другой ксивы. Забыл, чёрт! Тупо не переложил из кармана рубашки, когда переодевался.

Зато имелся водочный запах изо рта и небритая рожа. Не успел побриться.

– Э-э, – протянул я, делая вид, что ищу чёртову ксиву. – Вы знаете, а я, кажется его не взял с собой.

– Мне надо было сигарет купить, – добавил я уныло, уже понимая, что попал. Причём совершенно по-дурацки.

Полицейский покачал головой.

– Придётся проехать с нами.

– Куда?!

– В Центральное ОВД.

– Но почему?! Что я нарушил?!

– Во-первых мы должны установить вашу личность, – старший прапорщик открыл заднюю дверь патрульной машины с надписью ППС. – Во-вторых, вы находитесь в общественном месте в нетрезвом состоянии.

– Я пьяный?!!!

– Не пьяный, но недавно выпивали. Садитесь.

Вот ёлы-палы!

Бурча я залез на заднее сиденье, повязавший меня полицейский устроился рядом, и мы поехали.

«Конечно!» – злобно подумал я, посмотрев на водителя – сержанта. «Они выполняют план по пойманным алкоголикам, а мне тут мучайся! Ладно бы, действительно, пьяным был! Но ведь ни в одном глазу!».

Я нащупал в кармане оставшиеся деньги, покосился на сидящего рядом служивого.

– Товарищ старший прапорщик, а может, договоримся?

Тот перевёл взгляд на меня.

– И каким же образом?

– Ну…. Я денег дам. Сколько есть.

Полицейский нахмурился.

– Значит так. Ты ничего не говорил, мы ничего не слышали. Это – уголовная статья. Тебе сесть хочется?

Тут я вспомнил, что читал в интернете о новых правилах комплектования патрульных экипажей. Якобы теперь, выезжающих на дежурство полицейских тасуют, как карты в колоде, дабы те не успевали друг с другом скорешиться и замутить какую-нибудь коррупционную схему. Разумно, конечно. Только мне от этого не легче.

– Да ты не дёргайся, – старший прапорщик усмехнулся. – Сейчас приедем, выясним, кто ты такой, составим протокол за нахождение в нетрезвом виде и пойдёшь домой. Даже штраф тебе выписывать не будут.

– Радостно! – буркнул я и, отвернувшись, уставился в окно.

Областной центр, в отличие от Питера, в полночь – мёртвый город. Машин мало, прохожих – единицы, не говоря уж об общественном транспорте. В Северной столице, я и в час ночи мог спокойно доехать, скажем, от Адмиралтейства до Московского вокзала, а здесь….

Проблемы с автобусами, например, начинаются где-то с восьми вечера. Все идут в парк, за Волгу. С троллейбусами чуть получше, но и «рогатого» дождаться – проблема. Маршрутки тоже едут пустыми, выключив подсветку под номерами маршрутов. Остаётся только такси, но это, сами понимаете – дорогое удовольствие.

Короче, выйдя из дома вечером, лучше сразу закладывать в маршрут время на передвижение пешком. Долго, нудно, зато надёжно. Да и для здоровья полезнее.

«Особенно, если сравнивать пешую прогулку с путешествием в патрульной машине» – мысленно добавил я, разглядывая появившееся из-за поворота здание ОВД.

– Пошли, – полицейский открыл дверцу, мы поднялись по довольно крутой лестнице, и оказались внутри отделения, где пахло перегаром, железом и грязными ногами. Казармой.

– Побудь пока тут, – мой сопровождающий кивнул на двух таких же бедолаг, как и я – встрёпанных, злобных и относительно трезвых.

Тут же из тёмной камеры справа, из-за решётчатой двери, послышался страстный шёпот:

– Мужик, дай закурить!

Я сделал вид, что не слышу, поскольку, чёрт его знает – угостишь сидельца сигареткой, а через минуту сам рядом с ним окажешься.

Самое странное, что меня даже не обыскали, изымая, как водится всё – от колюще-режущих предметов до шнурков из кроссовок. И сигареты, и зажигалка, и главное – деньги по-прежнему лежали у меня в кармане.

«Может и не соврал этот старший прапорщик?! Сейчас данные запишут, проверят, а потом и вправду домой отпустят?! Пусть даже штраф впаяют – чёрт с ним, главное – до утра здесь не зависнуть!».

– Подходим сюда, – послышалось слева. – По одному.

Повернувшись, я обнаружил нескольких служивых, увлечённо возящихся с какой-то электронной приблудой. Как выяснилось через несколько минут – с только что полученным ОВД Центрального района прибором для снятия отпечатков пальцев. Без всяких красящих фиговин. Просто – прикладываешь руку к сенсорному экрану, и система считывает твои «капиллярные узоры», навсегда сохраняя их в базе данных.

И тут до меня дошло.

«Ну, конечно! Вот почему они народ у ночных забегаловок винтят! Им прибор опробовать надо!».

Сержант в расстёгнутом мундире записал мои данные, затем сфотографировал в фас и профиль, после чего подвёл к своим коллегам с чудо-машинкой.

– Приложите руку сюда, – распорядился лейтенант, нажимая на какие-то кнопочки.

– Да не руку! – сердито парировал его коллега, как и мой давешний знакомец, старший прапорщик. – Говорю ж тебе: там пальцы прикладывать надо! По одному!

– Почему пальцы?! – возмутился полицейский. – Где ты видел в инструкции слово – «пальцы»?!

– Можно подумать, ты в инструкции видел слово «рука»! – возразил коллега. – Или ты английский освоил?!

– А ты освоил?

– И я не освоил!

– А чего тогда споришь?!

Всё это время я стоял с растопыренной пятернёй, как священник, готовый благословить импортный агрегат.

– Ладно, – вздохнул лейтенант. – Приложите к экрану указательный палец…. Да не так! Подушечкой.

Я приложил «подушечкой».

– О, видишь! – обрадовался полицейский. – Всё читается!

– Угу, – мрачно отреагировал прапорщик. – Всё читается! Кроме инструкции! Они там, что, – он показал глазами наверх, – не могли перевод сделать?!

– Наверное, не успели.

Приложив к сенсорной панели поочерёдно все десять пальцев, я отошёл в сторону и, уже немного успокоившись, огляделся по сторонам.

Ничего интересного. Унылые жёлтые стены, которые неплохо бы помыть, ободранная мебель, грязный, в разводах, пол, шум работающих раций. Да и вообще – вся эта атмосфера околотка, несвободы, безнадёги, причём как с одной стороны решётки, так и с другой.

В окошко дежурного заглядывала пьяная женская физиономия с фингалом, что-то выклянчивая; вдоль стен, за стеклом из плексигласа, сидели понурые личности, по виду – потерпевшие; время от времени, кого-то, со скованными за спиной руками, проводили внутрь отделения, кого-то отпускали, возвращая по описи ключи, кошельки и прочую мелочь.

«Ох!» – я втянул нездоровый, спёртый воздух. «Сходил, мать твою, за водочкой! А всё из-за чего?!… Вернее – из-за кого? Всё из-за этой чёртовой нимфоманки! Не было б её – сейчас бы тихо – мирно дрых бы дома! Нет, надо что-то делать!».

Так прошло десять минут, пятнадцать, двадцать.

Появляющийся то и дело старший прапорщик, свинтивший меня возле рюмочной, ободряюще подмигивал. Типа – погоди немного, скоро отпустят!

В конце концов, нас троих, всё-таки посадили за решётку. Но не в камеру, а в тесный закуток с небольшой скамейкой. Дабы мы не маячили возле стола с чудо-прибором, отвлекая ментов от его вдумчивого изучения.

Справа от меня устроился длинный тип с вислыми усами, который тут же начал засыпать, слева – бодрящийся рыжий мужичок в трениках и в рубахе с полуоторванным карманом.

– Не ссы! – жизнерадостно сказал он. – Сейчас нас отпустят, и бухать пойдём!

– Пойдём, – вяло согласился я. – Только лично мне придётся на Поляковскую возвращаться. В ночное кафе.

– На фига?! – изумился рыжий.

– А где ты ещё водку возьмёшь?

Он хлопнул ладонями по коленям.

– Ё-моё, да на Елагиной! И зачем тебе водка?! Лучше косорыловки взять! У Савелихи!

– Самогона в смысле?

– Ага! Причём, крутого! Выберемся из этой богадельни – попробуешь. Мало не покажется!

Тут его повели составлять протокол, и я остался вдвоём со спящим «сокамерником».

Жутко хотелось чего-нибудь хлебнуть, то ли воды, то ли той же косорыловки; ещё – в туалет, а ещё – покурить. Но, хоть сигареты с зажигалкой и лежали у меня в кармане, дымить я всё-таки не рискнул.

«Ну, его на хрен! Засунут в одну из камер, и сиди потом до утра!…».

Неожиданно, задремавший было сосед дёрнулся и, повернувшись, вцепился мне в плечо.

– Лица! – прохрипел он. – Их нельзя уничтожить! Сожжёшь образа – сожжёшь мир!

«Готово дело! Белая горячка!» – мелькнула у меня в голове фраза из классики.

Из искривлённого судорогой рта текла слюна, левый глаз смотрел куда-то вверх, правый наполовину закатился под веко, по низкому лбу стекали капли пота.

– Э! Ты чего?! – я попытался оторвать руку безумца от ворота своей рубахи, да не тут то было!

– Три портрета! – перешёл на свистящий шёпот усатый. – Три человека! Толстяк, Урод и Дамский угодник. Помнишь?

Я уж хотел было врезать белогорячечному кулаком по уху, дабы тот от меня отстал, когда до меня дошёл смысл сказанного.

– Что?!!! Ты о чём?!

– О картинах Хранительницы! В доме на Великоламке! Главное помни: их нельзя трогать! Пока существуют портреты, ещё не всё потеряно….

Неожиданно он дёрнулся, обмяк и повалился на бок, прямо на меня. Похоже, потерял сознание.

«Охренеть!» – я с трудом вернул его в исходное положение, потряс.

– Эй, парень, очнись! Тебе плохо?

Усатый снова вздрогнул, снова открыл глаза (самые обычные, без закатившихся зрачков, сонные), вытер слюну с подбородка.

– А? Чего?

Сосед явно не играл, и не прикидывался.

«Вопрос: у кого из нас двоих белая горячка? У меня или у него? Он бредил, или это мне показалось?!».

В этот момент дежурный полицейский, занимающийся задержанными, привёл обратно рыжего, а длинного забрал составлять протокол.

– Уроды! – вздохнул вернувшийся «с цугундера» мужик. – Достали уже!

– Чего хотели-то? – машинально поинтересовался я, провожая глазами усатого.

– Бумагу составляли, – рыжий покачал головой. – Долго и нудно.

– Штраф выписали?

– Нет.

– А почему не отпустили?

– А хрен их знает!

«Сокамерник» достал из кармана сигарету, закурил.

Зря он это сделал. Поскольку именно в этот момент, в помещение зашёл смурной летёха. Остановился и уставился на моего соседа, как скандальная бабка на девицу в мини-юбке.

– Э! Тебе кто курить разрешал?!

– Никто.

– Тогда какого хрена дымишь?! – немедленно рассвирепел полицейский. – В камеру захотел?!

– Я и так в камере….

– Не, – лейтенант помотал головой, – ты пока не в камере…. А ну вылезай!

Он отпер решётку, заставил рыжего потушить сигарету, затем скомандовал:

– Быстро всё из карманов! Оборзели в конец!

Пока задержанный с мрачным видом выкладывал вещи на стол, полицейский отпер одну из камер, рявкнул на кого-то в темноте, втолкнул туда моего бывшего соседа, после чего, сходив в дежурку за пакетом, с брезгливым выражением лица запихал в него конфискованное имущество – сигареты, зажигалку, ключи, ещё какую-то мелочь.

– Ты тоже покурить хочешь?! А может выпить?! Или бабу?! – поинтересовался он, останавливаясь рядом с моей выгородкой.

Я поднял руки ладонями вперёд.

– Нет! Не хочу! Завязал.

– Молодец, – мент ухмыльнулся. – Значит, сейчас домой пойдёшь. А вот твой знакомый – только утром. Ну, или днём.

– Он – не мой знакомый.

– Тем более.

Тут в помещение заглянул дежурный полицейский и кивнул.

– Пошли!

Мы выбрались в «предбанник», где меня усадили на ободранный стул и принялись составлять протокол. К моему удивлению, здесь же был и усатый – мирно дрых возле окошка, прислонившись виском к плексигласовому стеклу.

«Хотя» – вяло подумал я, пока полицейский заполнял бумаги, – «если это – плексиглас, то, наверное, всё-таки не стекло? Или стекло? Тьфу ты, чёрт, лезет в голову всякая дребедень! Точно – белая горячка. В лёгкой форме».

Наконец служивый закончил писать.

– Можно идти? – осторожно поинтересовался я.

– Сначала протокол подмахни, – он протянул мне ручку. – Только прочитай сначала.

Я пробежал взглядом по строчкам.

«Задержан… в связи с отсутствием паспорта… до выяснения… доставлен в Центральный ОВД….».

Понятно.

– Где расписываться-то?

– Вот здесь…. Пиши: с моих слов записано верно…. Написал?

– Ага.

– Ну всё, гуляй. Хотя… погоди….

Вздрогнув, я обернулся.

– Да?

Полицейский кивнул на усатого.

– Этого… коматозника забери с собой.

– Да я его не знаю!

– Думаешь, я знаю?! Ну, не в камеру же его сажать?! Доведи хотя бы до проспекта. Может прочухается малость.

«Ё-моё! Только этого мне не хватало!».

– Хорошо, – я вздохнул, затем подошёл к усатому, потряс за плечо.

– Э, подъём! Пошли!

Спящий алкаш дёрнулся, открыл совершенно стеклянные глаза, промямлил:

– Куда?

– На свободу! Вставай, пока не передумали!

Усатый, по-прежнему ничего не понимая, поднялся, его качнуло вправо, потом влево….

– Ты его придерживай, – посоветовал полицейский, наблюдая за всем происходящим с брезгливой гримасой. – У нас там лестница крутая.

Лестница, действительно, была крутой. Тут трезвому-то пройти – мало не покажется, а уж пьяному!…

– Зараза! – я изо всех сил вцепился в усатого, которого штормило не по-детски. – Держись!

– Это что ещё за мать вашу?! – послышался снизу начальственный бас.

Навстречу нам поднимались майор с подполковником, тоже, кстати, основательно вдетые – с красными рожами и стеклянными взглядами. Но их хотя бы не качало.

– Да вот, – я кивнул на усатого, – веду проветриваться. Товарищ сержант приказал.

– Хм! – подполковник нахмурился. – Ему плохо, что ли?

– Ага! – я истово закивал. – Очень плохо! Сердце прихватило!

– Пить надо меньше! – рявкнул майор, обдавая меня такой мощной волной перегара, что мне стало ясно – выжрал он совершенно чудовищное количество спиртного. В противном случае я, тоже «принявший на грудь», никакого бы запаха не почувствовал! – Ладно, идите. Но смотрите у меня!

Служивый погрозил мне пальцем, после чего офицеры продолжили восхождение по жуткой лестнице.

«Фу!» – я стёр со лба пот и потащил усатого дальше.

Миновав пустующую проходную с поднятым шлагбаумом, мы выбрались в узкий проулок, свернули налево и двинулись в сторону проспекта Победителей.

И тут моего спутника снова перекрыло.

– Главное – портреты! – просипел он, останавливаясь и вырывая свой локоть из моей руки.

Я сплюнул, затем вытащил сигарету, прикурил. Голова закружилась.

«Нет, не смогу я курить бросить!»

– Жечь нельзя! – тем временем продолжил усатый. – И резать нельзя! И топить! В противном случае – погибнут все. Не было бы картин – не было бы ничего! Но если они исчезнут – тоже ничего не будет!

Я выдохнул дым, прищурился:

– Мужик, а ты кто вообще?

Он ткнул пальцем себе в грудь.

– В смысле – ты меня спрашиваешь?

– В смысле – тебя! Кто я такой, мне известно.

Белогорячечный задумался.

– Не помню. Имени не помню.

– Понятно, – я вздохнул. – Ну, а живёшь-то где, помнишь?

– Живу? – он посмотрел направо, затем – налево, в сторону проспекта. – А мы сейчас где?

– Мы на проспекте Победителей. В Российской Федерации, на планете Земля. Из ментовки только-что выбрались.

Усатый изумился.

– А чего мы там делали?!

– Ху… м груши околачивали! – разозлился я и, решив, что с меня хватит, довольно грубо поинтересовался: – Сам-то до дому доберешься, маразматик хренов?! Деньги на такси есть?

– Деньги… – он наморщил лоб, залез в карман, достал несколько купюр и принялся рассматривать с таким видом, словно в первый раз увидел.

– Вроде есть….

– Значит, давай – лови тачку и отправляйся домой! А мне пора!

И, развернувшись, быстрым шагом двинулся в сторону площади Венгерской революции. Алкаш что-то завопил мне в спину, но я его уже не слушал.

«Твою матушку за жопушку! Да что сегодня за день такой?! …Вернее – ночь?! Сейчас вот придётся возвращаться на Поляковскую, покупать водку с куревом, а затем переться за Волгу, к Михалычу! Чёрт!».

Я остановился.

«А может ну его на фиг! В конце концов, какого хрена я должен убегать из собственной квартиры?!».


3.


Телевизор у меня в спальне орал ещё громче. И это – в три часа ночи!

Я молча вошёл в комнату, молча выдернул тройник из розетки, потом вытащил из сумки всё-таки купленную водку, налил себе полстакана, выпил.

– Сцена третья. Те же и дядя Лёня. С бутылкой.

Никак на это не реагируя, я вытащил сигарету, прикурил.

Оксана фыркнула.

– Я ж тебя предупреждала: выгонит тебя твоя невеста и будет права! Теперь, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться!

Я налил ещё водки, выпил.

– Ну, чего молчишь? Пробку проглотил?

Загасив в забитой окурками пепельнице сигарету, я встал, достал из шкафа запасную подушку с одеялом и по-прежнему молча направился во вторую комнату. Там у меня тоже стоял диван – ужасно неудобный, маленький, но мне уже было на всё плевать.

– Хамло! – Виагра за моей спиной зазвенела бутылками и рюмками.

«Ладно, хрен с ней! Главное —что бы музыку снова не включила!».

Кое-как устроив себе место для ночлега, не снимая одежды, я лёг и закрыл глаза.

И тут в дверь позвонили.

«Опа на!».

Куда вся сонливость подевалась?! Я, как подброшенный пружиной, вскочил и осторожно выглянул в прихожую.

Звонок снова затрезвонил.

«Неужели всё-таки Новослободская?! И что теперь делать прикажете?! Не открывать? А если с ней охранник?! Она же прикажет ему дверь вынести или тех же ментов вызовет! С неё станется! Тогда будет ещё хуже…».

Я подошёл к входной двери.

– Кто там?

И, к своему несказанному облегчению, услышал мужской голос:

– Открой!

«Вот уроды! Три часа ночи! Михалыч, что ли пожаловал?!».

– Серёга, ты?!

– Я не Серёга.

– А кто?!

– Мы с тобой сегодня в одной камере сидели! Помнишь, я про портреты говорил?

Ещё чище! Этот хрен усатый следил за мной, что ли?!

– Чего тебе надо?! – рявкнул я, ощущая поднимающуюся изнутри волну бешенства. – Иди домой, придурок!

Тут в прихожей нарисовалась Виагра в одних трусах и без лифчика. Я молча погрозил ей кулаком.

– Я вспомнил, – глухо донеслось из-за двери. – Геной меня зовут.

– Да хоть Чебурашкой! – заорал я, сжимая кулаки.

– Фамилия – Косарчук, – не обращая внимания на мой ор, продолжил алкаш. – Могу паспорт показать. Только завтра. Сейчас у меня его нет. Потому и в ментовку забрали.

– В жопу засунь свой паспорт! – окончательно сатанея, завопил я. – Пошёл вон!

После чего, зверски сопя, приволок из спальни стремянку (потолки у меня высокие), залез на неё и вырубил звонок.

– Кто это? – поинтересовалась Виагра.

– Конь в пальто! – прорычал я, с грохотом складывая лестницу. – Демисезонном! Иди спать!

– Я одна теперь боюсь! – нимфоманка кивнула на входную дверь.

– Тогда книжки читай! Водку пей! Оставь меня в покое, а?! Достала уже!

Девица поджала губы и ретировалась. А в дверь начали стучать.

– Слушай, крокодил Гена, – сказал я. – Я ведь сейчас полицию вызову! И ты снова в ментовке окажешься!

– Нам надо поговорить.

– О чём, чёрт бы тебя побрал?!!!

– О портретах.

Ну, ладно.

Я обвёл глазами прихожую, выхватил из-под вешалки валяющийся там с незапамятных времён разводной ключ (ещё от отца остался) и открыл дверь.

Усатый выглядел хреново. Настолько хреново, что вся моя агрессия куда-то делась, и я даже попятился.

Во-первых, он был бледен, аж с прозеленью, во-вторых сделался как бы меньше ростом.

– Можно войти?

– Нельзя! – рявкнул я, скорее просто – с перепугу. – Чего тебе надо?!

– Предупредить, – мой странный знакомец судорожно сглотнул и стёр со лба пот. – Что бы ты не жёг портреты.

– Какие в жопу портреты?! Те, что я у старухи видел?

– Да!

– А с какого бодуна я должен их жечь?! Я, что, похож на дикаря?!

– Вообще-то похож, – неожиданно заявил усатый. – Короче, моё дело – предупредить! Будь осторо….

Тут глаза у него закатились и он медленно начал оседать.

Чёрт! Только сердечных приступов мне здесь не хватало!

– Э! – я схватил его за плечо. – Слышь, ты, припадочный! А ну кончай тут из себя паралитика изображать!

– На, дай ему глотнуть! – послышалось у меня за спиной.

Оглянувшись, я увидел Виагру, по-прежнему – топлес. Она протягивала мне стакан с водкой.

– Совсем чокнулась?! – завопил я. – У него с сердцем что-то!

Впрочем, этот Гена хренов сам схватил спиртное и, давясь, выпил.

«Вот гад! Ему, что опохмелиться приспичило?! И он специально для этого через весь город за мной тащился – выслеживал?! Ну, фигня же полная!».

– Фу! – он дрожащей рукой вытер губы, вернул стакан Оксане. – Спасибо!

– Так! – я втащил его в прихожую, чуть ли ни силой усадил на обувную тумбочку и навис над ним, как сотрудник СМЕРШа над пленным немцем.

– Быстро говори, что это за портреты такие и почему я не должен их жечь?!

– Если их уничтожить, умрёт много людей….

– Интересно, каким же образом?!

– Этого я не знаю…

– Слушай, а ты, случайно, к ментам не из Литвинки приехал?! – я постучал себя пальцем по виску, имея в виду областную психиатрическую больницу имени Литвинова, недалеко от областного центра.

– Нет.

Я плюнул, развернулся и, на ходу буркнув Виагре «иди оденься!», прошёл в спальню. Там налил себе водки, выпил, затем вернулся в прихожую.

– Ты эту тётку… в смысле – бабку из квартиры на Великоламском знаешь? – спросил я у ночного гостя.

– Видел пару раз. Но лично незнаком.

– А её умершего мужа, художника, знал?

Он посмотрел на меня испуганно.

– Разве можно знать умершего?!

– Не валяй дурака! – снова рассвирепел я. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! При жизни ты его знал?!

Усатый мелко закивал.

– Да, знал. Он хорошим художником был! Я ему помогал даже, когда учился в художественном училище.

– В чём помогал, чёрт тебя подери?!

– Дом Хрусталёва расписывать.

– Какой дом?! Какого Хрусталёва?

– Ну, этого… бывшего военного. Их Кремлёв Владимир Александрович познакомил. Тоже очень хороший человек.

Мне показалось, что я ослышался.

– Что? Кто?!

Усатый испугался ещё больше.

– Кремлёв… Владимир Александрович. Полковник в отставке, кажется…. А что?

Я опять вернулся в комнату, вытащил из кармана рубашки забытый паспорт и сунул его под нос пришельцу.

– Вот! Видишь?!

– Чего видишь?

– Фамилию читай! – заорал я. – И имя – отчество! Леонид Владимирович Кремлёв! А Владимир Александрович – мой отец!

После чего, убрав паспорт в карман, присел перед усатым на корточки.

– А теперь расскажи мне с чувством, с толком, с расстановкой, при чём здесь моя семья, и эти идиотские портреты?!

– Может тебе ещё водки налить? – вмешалась в наши беседу (или – в мой допрос?) Оксана, сочувственно глядя на гостя.

– Тебе сказали: иди – оденься! – прорычал я.

– Мне жарко! – огрызнулась девица. – А доходяге нашему – сейчас и вовсе не до того! Сам, что ли, не видишь?!

Действительно, усатому, кажется, сделалось ещё хуже. Он буквально растекся по обувной тумбочке, обильно потея. К тому же его начало трясти.

– Дай ему водки, – буркнул я, поворачиваясь к Виагре. Подождал, пока ночной пришелец, давясь и вращая глазами, проглотит спиртное, после чего повторил свой вопрос.

– Я не знаю, – вытерев рукавом губы, тусклым голосом ответил тот. – Просто, вчера проснулся и вдруг понял: надо предупредить!

Он помотал головой.

– Я и напился-то от страха. И к ментам попал….

– А по жизни ты кто? – влезла в наш разговор Оксана.

Усатый перевёл на неё взгляд (при этом глаза у него слегка расширились, словно он впервые обратил внимание на то, что перед ним – голая женщина), затем всё-таки ответил:


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации