Текст книги "Сия жестокая бора"

Лейтенант Аминов

Журнал «Морской сборник», 1848 г.:

Около половины января в Новороссийском порте на восточном берегу Черного моря свирепствовала бора, при сильном морозе превосходившая страшною и разрушительною силою всякое вероятие. Отряд наш, под командой контр-адмирала Юрьева, находившийся в это время в Новороссийске, пострадал почти во всех своих судах, из которых одни совершенно погибли, другие же понесли весьма значительные повреждения. Позволяем себе сделать извлечение из письма одного из очевидцев, пострадавших от этого ужасного события44
  […] Флота лейтенанта Аминова, служившего на корвете «Пилад». (Прим. Из «Мор. сб.». )


[Закрыть]. Простое, но отчетливое и истинно морское изложение происшествия в этом письме представляет нам величественную картину разъяренной стихии и того неизбежного разрушения, которому подвергся отряд.

«Быв свидетелем и отчасти жертвою того ужасного явления природы, которое от 12—го до 15—го числа сего января опустошало новороссийский рейд, я долгом считаю сообщить вам о том печальные подробности:

12—го числа на новороссийском рейде стояли следующие суда: фрегат «Мидия», капитан 1—го ранга Касторф; корвет «Пилад», капитан 2—го ранга Юрковский; бриг «Паламед», капитан—лейтенант Вердеман; шхуна «Смелая», лейтенант Колчин; тендер «Струя», капитан—лейтенант Леонов, все на мертвых якорях, имея две свои цепи, прикрепленные к рымам бочек, и Кавказского ведомства пароход 120-ти сил «Боец», капитан 2—го ранга Рыкачев, и транспорт «Гостогай», лейтенант Щеголев, – на своих якорях.

С утра погода стояла непостоянная и ветер попеременно дул со всех румбов, почему у нас подтянули цепи, оставив по 15 саженей на клюз; в полдень начали образовываться смерчи, которые в разных местах показывались и исчезали; в 2 часа смерч, ворочаясь под носом, вдруг с ужасной силой обрушился на нос от NO; в одно мгновение обе наши цепи, толщиной в 13⁄8 дюйма, лопнули; тотчас отдали даглист и плехт и удержались, вытравив первого 55 и второго 35 саженей; в это же время бриг «Паламед», быв в расстоянии от нас на 11⁄2 кабельтова, имел штиль, и цепи его даже не вытягивались. После этого ветер постоянно начал свежеть от NO, и показались все признаки близкой боры; почему адмирал сделал сигналы: спустить стеньги и нижние реи, что у нас тотчас и было исполнено.

Ветер все более и более усиливался, горы и рейд покрывались непроницаемым туманом, воздух был наполнен оледенелыми водяными брызгами, которые, примерзая к снастям и рангоуту, образовали огромные глыбы льда. Так мы стояли до 2 часов утра 13—го числа, когда ветер превратился в совершенный ураган и нас начало дрейфовать; оба запасные якоря тотчас отданы с 30 саженей пеньковых канатов, но, несмотря на это, нас стащило к берегу около 60 саженей, прежде чем они забрали; тогда у нас под кормой осталось глубины 18 футов. Ураган ревел с ужасающей силой, мрак был непроницаемый, куски льда величиной в пушечное ядро беспрестанно падали со снастей и многих переранили; мороз стоял 14° по Реомюру; поэтому легко можете судить, что мы с нетерпением ожидали рассвета. В 8 часов начало рассветать, но положение наше не сделалось от этого лучше: ветер был в прежней силе, туман так густ, что, находясь в 80 саженях от берега, ничего не было видно; наконец в 9—м часу туман начал редеть, и картину, представившуюся нашим глазам, нельзя описать. Пароход «Боец» на мели и на боку левее нас, правее за крепостью – бриг «Паламед» с переломленной грот—мачтой на боку бьется на каменном рифе, и дальше за карантином транспорт «Гостогай» кормой на мели, но удерживаемый прямо против ветра еще двумя цепями; у нас же под ветром буруны кипели, как вода в паровом котле. Ветер тогда же немного смягчился, и надежда удержаться на якорях ожила; но после полудни он возобновился в прежней силе, и нас начало понемногу дрейфовать, так что в 7 часов вечера под кормой было 161⁄2 фут [а]. В исходе 8—го часа лопнул запасной канат с левой стороны, и вскоре руль начал стучать; его тотчас сняли с петель и спустили на воду; корвет еще немного стоял спокойно, но в 1⁄2 9-го часа почувствовали первый удар, и корвет начал сильно биться, все более и более двигаясь к берегу; в полночь открылась сильная течь, так что помпы едва успевали откачивать воду. На рассвете 14—го числа имели мы под кормой 8 фут [ов], и корвет стоял довольно спокойно на песчаном грунте в 40 саженях от берега.

Но как описать вам чувство, овладевшее нами, когда при редеющем тумане напрасно начали искать тендера! Вскоре мы удостоверились в ужасной истине, что он с офицерами и с командой затоплен; ибо на поверхности воды виднелся только топ его мачты! Ужасная участь наших сослуживцев сильно подействовала на нас, но скоро мысль собственной опасности заставила думать о себе. Так как ветер и волнение немного утихали, то с помощью береговых жителей протянули к берегу леер, и по нем капитан решился начинать перевозку больных и части экипажа на берег; но в 2 часа пополудни снова засвежело, и тогда прекратили переправу до следующего утра; вечером и ночью корвет стоял довольно спокойно, и его только изредка постукивало, но вода начала с большей силой прибывать. С рассветом 15—го числа погода утихла, и тогда перевозили всю команду на берег, после чего и офицеры переправились; в 1⁄2 12—го часа переправился я, вместе со старшим лейтенантом; тогда на корвете остался один капитан, но и он тотчас после нас переехал; и так вся команда спасена благополучно, и корвет оставлен. В течение всех этих бедственных дней я с любопытным удовольствием наблюдал хладнокровные распоряжения нашего благородного капитана. Когда доложили ему об ужасной участи тендера, он, увидев только топ его мачты, прослезился и благоговейно перекрестился; тогда только чувство человечества взяло свое; остальное время он был капитан, в прекраснейшем смысле этого слова.

Нас всех приняли в госпиталь, где до нас уже были офицеры с других выкинутых судов; из нашей команды более сорока человек поступило в госпиталь с отмороженными членами, и со всех других судов почти половина команды. Мы в этом несчастии еще счастливее других, ибо в последние дни имели случай перевезти с корвета как служительский, так и офицерский багаж; но служащие на бриге «Паламед» потеряли все, и из брига ничего нельзя достать, потому что он наполнен водою. На бриге потонуло пять человек, остальные спасены. По собранным сведениям, вероятно, тендер был затоплен тяжестью льда. Со шхуны объявили, что тендер 13—го числа вечером палил пушки и делал сигналы, но из—за густого тумана и рева бури ничего разобрать не могли, и какая человеческая сила могла бы тогда дать помощь? Командир тендера оставил жену и 5 детей в самом бедственном положении; вместе с ним утонули мичманы Обезьянинов и Ковалевский и 45 матросов. Шхуна «Смелая» избавилась от одной участи с тендером только тем, что отрубила свой утлегарь, брифок—рею и весь свой бегучий такелаж с висевшим на них неимоверным количеством льда55
  Командир шхуны намеревался бросить в море пушки для облегчения судна, но, пока успели бросить лежавший на орудиях спущенный рангоут и другие тяжести, слившаяся в одну плотную массу льда шхуна села так глубоко, что портов пушечных не было уже возможности открыть. (Прим. из «Мор. сб.». )


[Закрыть]. О количестве льда, облепившего такелаж, можете судить по тому, что у нас новый фор—марса—шкот оборвался от его тяжести. Из всей прекрасной эскадры, еще 12—го числа украшавшей новороссийский рейд, теперь только фрегат «Мидия» может идти в море, и потому мы с нетерпением ожидаем прибытия другой эскадры, под командой контр—адмирала Колтовского».

* * *

Адмиральский фрегат «Мидия» от тяжести намерзшего на скулах и бушприте льда погрузился носом в воду, почти до клюзов, и ежели бы ветер не стих, то, может быть, и он не избавился бы от страшной участи, постигшей несчастный тендер «Струя» [13].

Тендер «Струя»

Журнал «Морской сборник», 1848 г.:

14 января, когда мрак, скрывший картину всех ужасов прошедшей ночи, стал несколько уменьшаться, с флагманского фрегата увидели, что над местом, где стоял тендер, возвышается топ его мачты, который с салингом представлял собою как бы крест, наклоненный несколько назад и на левую сторону (см. 1-ю стр. обложки), над влажною могилою 5266
  52 человека – цифра часто встречается в описании экипажа тендера. Однако в разных источниках количество жертв на тендере «Струя» не совпадает.


[Закрыть] человек, ниcшедших в нее в одно мгновение, в цвете лет и здоровья. Ужасная участь!

Командир 32—го флотского экипажа капитан—лейтенант Леонов 1—й, мичманы флотских экипажей: 32—го Обезьянов и 34—го Ковалевский, корпуса штурманов прапорщик Скогорев, 32—го экипажа артиллерии кондуктор 1, унтер—офицеров 3, рядовых 37 и нестроевых разных команд 7 человек составляли экипаж погибшего судна [14].

* * *

Заключение

Аудиториата штаба Черноморского флота и портов

«О крушении на Новороссийском рейде в 1848 году

6 парусных судов»:

«Аудиториат штаба находит, что в случае бедствия на Новороссийском рейде военных судов: корвета „Пилад“, брига „Паламед“, шхуны „Смелая“, транспорта „Гостогай“ и парохода „Боец“ и крушении тендера „Струя“, а также в разбитии портового барказа ни со стороны бывших командиров судов, ни со стороны экипажей их никакого упущения не было и что причиною бедствия были жестокие с морозом ветры, сопровождавшиеся большой зыбью, которыми четыре судна сорваны с якорей и поставлены на мель, а тендер „Струя“ затонул с командиром капитан-лейтенантом Леоновым, тремя офицерами и нижними чинами 41 человек и с брига „Паламед“ утонуло 5 человек матросов…» [15].

Снятие судов

Журнал «Морской сборник», 1848 г.:

Из числа принесенных к берегу в Новороссийске судов (см. рис. 3) корвет «Пилад» при начале казался в сомнительном положении, потому что лед, покрывавший всю его носовую часть с бушпритом и кневдегетом, составлял сплошную массу, под которую передняя часть судна погрузилась значительно, и трюм его был наполнен водой наравне с горизонтом моря. Но когда обрубили лед, то облегченная носовая часть поднялась сама собой более 21⁄2 фут [а]; приступлено к выкачке воды, которая пошла на убыль, а по выгрузке тяжестей представилась несомненная надежда к спасению корвета.

25 января натянули канаты от брошенных с корвета якорей, к ночи задул от SSO свежий ветер, нагнавший воду, корвет стал приподниматься, начали вытягивать канаты, и корвет стащен с мели благополучно. Он теперь находится в Севастополе и вытащен на мортонов эллинг для исправления.

Западный берег бухты, где потерпели крушение суда отряда. Большинство судов сели на мель у нынешнего здания морского вокзала г. Новороссийска.

7 марта стащен транспорт «Гостогай», но для этого судовые средства оказались недостаточными. Командир крейсирующего отряда контр—адмирал Колтовский обратил к этой работе людей и другие пособия с отряда. Сверх трех транспортных, заведено было еще два якоря гуськом, взята на транспорт со снесенного с места фрегатского бриделя цепь; для выкачки транспорта к его собственным прибавлено еще шесть помп, и, сверх того выкачиваемая ведрами, вода с трудом пошла на убыль, но транспорт не трогался с места. По приказанию отрядного адмирала транспорт был накренен до 10° и тогда весьма медленно стал подаваться вперед и таким постепенным движением стащен на вольную воду. Значительных повреждений в судне не оказалось, но течь – до шести дюймов в час на спокойной воде.

Гораздо труднее была работа при стаске парохода «Боец», который стянут 8 марта. Для этой цели были употреблены – 16 якорей, две браги, 5 гиней, 5 шпилей и 17 подведенных стелюг. Артиллерия, часть машины, бывший на пароходе груз – все было сгружено. Значительных повреждений на пароходе не оказалось, прибыль воды 1 дюйм в час.

Бриг «Паламед», выброшенный на камни, от ударов о них приведен в разрушение, так что к спасению его не предстоит никакой возможности.

Транспорт «Гостогай» прибыл в Севастополь, а пароход «Боец» в Керчь, где 6 апреля введен в гавань для исправления [16].

Поднятие тендера «Струя»

Журнал «Морской сборник», 1848 г.:

Мичман Македонский:

Как очевидец, я могу сказать несколько слов о поднятии тендера «Струя», потонувшего на глубине 38 фут [ов] в Новороссийской бухте во время боры 13 и 14 января нынешнего года.

По отправлении в Севастополь снятых с мели корвета «Пилад», транспорта «Гостогай» и парохода «Боец» командующий отрядом судов Абхазской экспедиции контр—адмирал Колтовский предполагал приступить к поднятию тендера. Вытребованные из Севастополя водолазы по сланы были для очистки нанесенного на тендер и предварительного осмотра его состояния. Оказалось, что ахтер штевень был поврежден футах в четырех от киля, киль был отломан от ахтерштевня фут [ов] на 25, фальшкиля не было вовсе, и с левой стороны, на которой тендер лежал, отстало несколько обшивных досок. Такие значительные по вреждения заставили думать, что тендер будет иметь столь сильную течь, что не в состоянии будет держаться на воде с полным грузом; а как температура воды в то время не позволяла посылать водолазов в воду на продолжительное время, то выгрузка тендера отложена до более благоприятного времени. Опускавшиеся водолазы подняли несколько жертв этого ужасного крушения; различить трупы было невозможно; тело капитана узнали по его часам, найденным в кармане; часы стояли на 101⁄2: это единственный документ, по которому можно, хотя приближенно, определить час гибели тендера. Офицерами отряда и гарнизоном крепости 15 апреля отдан последний долг лишившимся жизни столь необыкновенным образом.

В половине мая отряд был сменен другим, под флагом контр—адмирала Нахимова на фрегате «Коварна», и работа поступила под его руководство. Первою заботою было облегчить тендер: водолазы отклепали цепи от якорей и бриделя, на котором он стоял до крушения. Потом вынута мачта, подняты цепи, якоря, орудия, снаряды, большая часть балласта, ближайшие к люку цистерны, паруса, дрова и некоторые мелкие вещи. Медленная работа эта прерывалась господствовавшими в бухте свежими NO ветрами и потому продолжалась более двух месяцев.

Схема поднятия тендера «Струя»

В продолжение этого времени адмирал на фрегате «Коварна» прошел два раза по всему протяжению Черноморской береговой линии для опроса о состоянии всех укреплений и упражнения команды и, воротившись в Новороссийск, застал корабль «Силистрия» и два килектора, присланные из Севастополя для осмотра и исправления мертвых якорей, поврежденных во время боры последней зимы. По окончании этой работы распоряжением адмирала килекторы употреблены были для подъема тендера, почему они ошвартовлены по направлению диаметральной плоскости тендера, один впереди его, а другой позади в расстоянии 50 саженей от оконечностей; в то же время приготовлена брага из двух пеньковых канатов в 14 дюймов; на средине каждого каната сделаны были два огона, в расстоянии 10 футов один от другого, и оба конца каждого каната продеты в огоны другого; огоны были сделаны точно так, как перевязывают ванту около юнфера, но схвачены одним коренным бензелем. Образовавшаяся чрез соединение канатов петля abcd опущена на дно (см. рис. 4), так чтобы тендер был в средине ее; за концы канатов, взятых на роульсы килекторов, заложены гини, лопаря которых тянулись на шпилях и кормовых брашпилях. Когда начали вертеть шпили, то концы канатов, находясь в отлогом положении, затягивали брагу, а чтобы она затянулась не иначе, как в высоте грузовой ватерлинии, взяты были на барказы оттяжки ef и gh, из которых предварительно отложены расстояния грузовой ватерлинии от горизонта воды. Эти оттяжки, поддерживая брагу, способствовали к тому, чтобы она затянулась в требуемой высоте.

Но тендер, имея острое образование подводной части, легко мог бы из браги вывернуться. Во избежание этого осно ваны были тали следующим образом: два одношкивных толстоходных блока i и k были взяты за строп около вымбовок, заложенных в люк брот—камеры, и два такие же l и m в нарочно прорубленный люк впереди бушпритного степса; такое расположение блоков на оконечностях тендера было сделано для того, чтобы эти тали не действовали в раздрай и не сближали между собой килекторов; другие две пары блоков n и o были заложены за найтовы на крамболах; лопаря в 9 дюймов подведены серединами p и q под киль (для чего носовая часть тендера была несколько приподнята брагой), а концы их, продетые сперва в блоки на крамболах, потом в те, которые у люков, тянулись через шкивы крамбол на носовых брашпилях килекторов. В случае если бы лопнула брага, предполагалось поставить килекторы с боков тендера и подымать его на четырех гинях; для этого под киль подведены два стропа pr и qs в 9 дюймов такой длины, чтобы, обхватывая подводную часть тендера, они доходили до грузовой ватерлинии. В эти стропы и должны были заложиться гини.

По окончании этих приготовлений, в день, назначенный для поднятия тендера, 4 августа, килекторы сближены между собою и поставлены над оконечностями тендера, а в 4 часа пополудни начали тянуть концы браг [и], выбирая слабину основанных талей, и тендер стал подниматься совершенно прямо; в 5 часов показался планшир, потом и палуба. Обломки всех принадлежностей военного судна, покрытые илом и разбросанные по палубе, представляли грустную картину разрушения; изломанное абордажное оружие доказывает, с каким усилием команда обрубала лед, покрывавший тендер, на котором, может быть, только одна надежда на спасение не замерзала до последней минуты. Более поднимать тендер не было надобности; действие браг [и] прекращено, а приступили забивать порты, клюзы, шпигаты и гельмпорт и, когда это было исполнено, помпами и ведрами отливали воду в продолжение ночи, и к утру 5—го числа в тендере оставалось воды 20 дюймов, прибыль была 10 дюймов в час. Из кубрика вытащены были последние три тела и все вещи, из которых сохранились от гнилости только металлические и некоторые тросы; особенно замечательна 15—секундная склянка прежнего устройства, в которой песок был сух, и склянка оказалась совершенно верною; между тем как склянки с пробками в днах были наполнены водою. Для скорейшей осушки внутренности тендера выломаны были уцелевшие переборки, поставлены жаровни, и борт выкрашен известью. 5—го числа к вечеру снята брага и тендер поставлен на якоря, на которых отстоял всю ночь, несмотря на крепкий NO ветер.

По освидетельствовании тендера найдено затруднительным отправить его под собственным вооружением по случаю гнилости парусов и недостатка в рангоуте; почему положено отправить его на буксире, и 17 августа присланный за килекторами пароход «Бессарабия» взял и его для отвода в Севастополь, где он, конечно, вытащен на мортонов эллинг и исправляется [17].

* * *

А. П. Соколов, автор «Летописи крушений и пожаров судов русского флота от начала его по 1854 г.»:

«…Поднятие этого тендера, одна из искуснейших механических работ на море, делает великую честь контр-адмиралу П. С. Нахимову, под непосредственным руководством которого производилось оно» [17].

Сверх человеческих сил

(Послесловие)

Рапорт П. С. Нахимова С. П. Хрущеву о ходе работ по подъему тендера «Струя»

12 октября 1848 г.

Прежде чем приступили к подъему тендера, он был осмотрен водолазами, и оказалось, что бушприт вдвинут внутрь, якоря вместе с верпами сброшены за борт и носовые орудия перевезены на корму, что доказывает, что приняты были меры к облегчению носовой части.

Цепи, на которых тендер стоял на мертвом якоре, найдены расклепанными сзади брашпиля, вероятно, командир тендера, видя безнадежное состояние свое, хотел воспользоваться единственным средством, остававшимся ему для спасения команды – выброситься на берег, но глыбы льда, покрывавшие весь бак и, можно сказать, превратившие в одну сплошную массу брашпиль, цепь и носовую часть, не дозволили этого выполнить.

Вынувши рангоут, снявши артиллерию, выгрузивши балласт, ядра и прочие тяжести, тендер подняли. Вся палуба его занесена была илом, которого много попало на кубрик и в каюты. Изломанные топоры, интрепели и другое абордажное оружие, найденное в разных местах на верхней палубе тендера, говорят ясно об усилиях, употребленных для обрубливания льда. Переборки, отделявшие кают-компанию, офицерские каюты и рундуки на кубрике были сломаны. Флаги и багаж офицеров и нижних чинов совершенно сгнили и были заражены таким запахом, что нашли необходимым выбросить их за борт. Большая часть парусов оказались к употреблению вовсе негодными. В разное время поднято по частям до 40 обезображенных трупов, которые с прежде поднятыми и выброшенными на берег составляют почти всю команду. Для очищения сильно заразительного запаха на тендере ставили жаровни, виндзейли и внутри красили несколько раз известью. Что же касается до повреждений тендера, то по вытаске его в мортонов эллинг оказалось следующее:

В кормовой части киль и дейдвуды на 15 фут [ов] сворочены на сторону, старнпост отбит на 6 фут [ов], фальшкиля во всю длину совсем нет, шпунтовые обшивочные доски с кормы совершенно помяты, с левой стороны обшивка от грузовой ватерлинии посредине на 16 поясов потерта и медной обшивки 14 поясов совсем нет.

О чем в. пр—ву на повеление No 7710477
  Отношением No 77104 от 29 сентября 1848 г. начальник штаба Черноморского флота и портов вице-адмирал С. П. Хрущев просил сообщить подробно обо всем, что обнаружено на тендере «Струя» после его подъема (см. ЦГАВМФ, ф. 243, д. 5611, л. 384).


[Закрыть] имею честь донести.

Контр—адмирал Нахимов [18]

* * *

Н. М. Соковнин, бывший командир тендера «Струя»:

«21 августа 1848 года, был приведен на Севастопольский рейд пароходом «Бессарабия» кузов тендера «Струя», поднятого со дна в заливе Новороссийском. С чувством глубокой скорби и благоговения посетили мы эту могилу сослуживцев, погибших смертью мучеников… Нельзя, да и не нужно высказывать того, что думали и что чувствовали мы, остановясь на шканцах этого злополучного судна, после обозрения растерзанной его внутренности…

О сколько дум и сколько чувств прекрасных

Не имут слов, глагола не найдут!.. —

сказал один из замечательнейших современных поэтов русских. Не могу воздержаться, однако, чтоб не сказать в услышание миру, что на этом тендере погибли отличные матросы; пять лет мы служили вместе. Хвала вам, погибшие товарищи! Вы достойны были лучшей доли. Вы были несчастливы, потому что, расставшись с вами, и я не был счастливее вас. Может быть, и вы сожалели обо мне столько же, сколько я теперь жалею о вас. Мир праху вашему!.. Но, да позволено мне будет сказать, не в укор памяти вашей: как же так, мои храбрые товарищи, обстрелянные пулями черкесскими и ядрами арабскими, закопченные солнцем Африки, закаленные в водах Нила и Иордана, пошли вы просто как ключ ко дну?.. Это тайна, которая утонула вместе с вами, и которой не разгадает никто…» [19].