Текст книги "Путешествие в чудетство. Книга о детях, детской поэзии и детских поэтах"

2009

Книжка, о которой идёт речь, – не совсем обычная. Вроде бы, это книжка не только оригинальных стихов, но и поэтических переводов, – однако, едва вы начнете её читать, мысль о том, что перед вами переводы, улетучится сама собой. Тогда вы, наверное, решите, что произошла какая-то путаница, и перед вами просто целиком сказочная книжка стихов поэта Михаила Грозовского. И тоже немножко ошибётесь.

 
По небу прокатился Гром.
Я зачерпнул его ведром,
и гром, сказав ведру «ура!»,
остался жить на дне ведра.
 
 
С тех пор грохочет во дворе
огромный гром в пустом ведре.
 

Автор этих звонких, энергичных стихов – Михаил Леонидович Грозовский – по первой своей профессии физик-лазерщик, по второй – литератор, автор и стихотворных, и прозаических книг, и составитель антологий, и вот – с физиками такое случается! – стал, на мой взгляд, очень интересным детским поэтом и переводчиком. Наверное, это под силу только бывалым физикам (и к тому же лазерщикам!) – зачерпнуть ведром гром, да ещё услышать, как он при этом грохочет, да ещё поселить его в пустом ведре, да ещё написать об этом такую мощную скороговорку!

Из множества стихов и книжек Михаила Грозовского можно составить две толстенные книги: одна из них – «Говорящие вещи», другая – «Мой зоопарк». Я пишу «можно» (хотя книги давным-давно существуют) по одной простой причине: они всё время дополняются новыми стихами, а это просто замечательно, когда книжки день ото дня растут и набирают вес.

Сами названия этих книжек-циклов отсылают к одной из лучших традиций нашей детской поэзии – к школе С. Маршака, который завещал нам несколько нехитрых, но важных правил: стихи должны быть занимательными, познавательными, чисто написанными и афористичными. Всё это безусловно свойственно и Михаилу Грозовскому, но, если возможно такое определение, «на следующем витке» детской лирики. Достаточно прочитать такое, судя по всему, программное стихотворение Михаила Грозовского, чтобы убедиться в его «поэтической современности»:

 
Всем – хоть Слон ты, хоть Собака –
солнце светит одинако –
во!
     Какая благодать!
Верь! – Червяк ты или Дятел –
мир устроен замечатель –
но!
     В словах не передать!
 

Как справедливо написала критик Ольга Корф, «звук для него важен, как и для всякого поэта, но, выстраивая оригинальные звуковые ряды, он обязательно “зацепит” свою главную мысль – об уважительном отношении ко всему живому, не допускающем презрения даже в интонации».

И, понятное дело, Михаил Грозовский, как это водится у детских поэтов, не только пишет, но и переводит, хотя про переводы тоже, видимо, нужно говорить «пишет». А здесь, в этой книжке, М. Грозовский и сложил, и перевёл, и пересказал для детей, и обогатил своими собственными идеями и поэтическими «ходами» стихи датского поэта Хальфдана Расмуссена (1915–2002). Не случайно автор называет эту свою работу не столько переводом, сколько переложением, возрождая старую поэтическую традицию, когда многие поэты писали стихи «по мотивам» избранных, облюбованных, созвучных им иноязычных стихов. Но ведь можно не только вместе сострадать и сопечалиться, но и радоваться, и вытворять маленькие чудеса, подхватывая темы оригинала, доигрывая и разыгрывая его сюжеты и образы!

 
Словно соткана из дрожи,
эта бабочка похожа
на порхающий цветок,
лёгкая, как детский вздох.
 
 
И когда я безмятежно
засыпаю,
в сердце нежно
бьётся тихое тепло,
как у бабочки крыло.
 

Именно этим и занимается Михаил Грозовский. И так говорит об этой своей работе: «Я вот, взрослый, а не заметил, как заигрался. Хотелось, чтобы живая душа моего Расмуссена не потерялась, не растаяла между строчек в другом языке… Когда же я прочитал, что получилось, то понял, что не столько переводил, сколько лихо подхватывал главные его краски и ловил его тон. Стало смешно и легко и подумалось, что наш серьёзный мир может чуточку повеселеть. Надо только поиграть, пошутить, подурачиться. И тогда он простодушно откликнется и не покажется таким страшным. Как в детстве…»

И хочу обратить внимание ещё на одно качество этих стихов-переводов: они не только занимательны, но и познавательны, не только добры, но и мудры, и вы наверняка сможете обнаружить среди них какой-нибудь поэтический афоризм – подобными строчками стихи и запоминаются. Например: «Под утро такая погода бывает, когда всё на свете друг с другом на “ты”». Прочитали – и не только запомнили, но и отправились с этими строчками жить дальше.

Художники Татьяна Ситникова

В одной школе на уроке истории учитель рассказывал о войне. Эпизод встречи маршалов Конева и Жукова.

– И вот, – говорил учитель, – в конце встречи Конев подарил Жукову коня, а Жуков подарил Коневу…

Голос с последней парты:

– Жука!

Я вспомнил эту школьную сценку, когда читал недавнюю книгу избранных стихотворений Игоря Жукова «Толстое солнце», – Игорь любит обыгрывать свою фамилию, поэтому книжка переполнена стихами про жуков, и он раздаривает их направо и налево, приглашая к игре и сотворчеству. Тем более что он умеет гармонично сочетать в своих стихах иронию многоопытного взрослого и простодушие малого ребёнка.

Всё это свойственно новому поколению детских поэтов, которые вовсе не боятся внести в мир своих героев сложности и противоречия мира их родителей. Игорь Жуков – в этом ряду. На небольшом пространстве миниатюры он умеет выстраивать и сюжет, и поэтическую игру. Это редкое качество. Поэтому стихи его интересно читать с двух точек зрения: следить, что он такое необычное придумал, и в то же время как необычно он об этом необычном рассказывает.

Иногда Жукову не хватает (а то и вовсе не нужно) рифм – тогда идёт «детский» верлибр:

 
Мне стыдно, потому что мне страшно.
Я боюсь темноты.
Я боюсь больших собак.
Я боюсь чужих мальчишек.
Ещё много всего боюсь.
Вот сижу себе дома, никуда не выхожу.
Но никак не пойму, отчего:
То ли от страха, то ли от стыда?
 

Художник Алексей Туркус

Наверное, подобные стихи следует читать вместе с «поэтически внимательным» взрослым, с которым можно сыграть в слова, а заодно и ощутить необычность окружающего мира. Играть в слова – любимое занятие Игоря Жукова. Вот посмотрите, например, что происходит, если вдруг потеряется в речи одна-единственная буковка:

 
Я на улице гуляла –
Где-то букву отеряла,
Ну а вместе с буквой той
Отеряла я окой.
 
 
Вот теерь оди оешь,
Вот теерь оди оей,
Вот теерь иди оой,
Хочешь адай, хочешь стой!
 
 
Ой, сама как осмотрю,
Неонятно говорю!
Ой, оала я в беду!
Оскорей домой ойду.
 

С буквами вообще могут происходить всякие чудеса (есть у Жукова такое стихотворение – «Фотография чуда», название которого можно было бы отнести ко всем его стихам), причём чудеса понятные, можно сказать «бытовые»:

 
Я так люблю играть в снежки!
Бросаю снежные комки,
И впереди один летит –
Тяжёлый,
Как метеорит!
 
 
Я храбро в снежный бой иду.
Сейчас в соседа попаду!
А он в меня не попадёт…
Ай,
Фнегом фафефило фот…
Тьфу!
Снегом залепило рот!
 

Чудеса разбросаны по стихам Жукова с завидной щедростью. Чудеса в словесной игре, в деталях, во вкусных рифмах, – собственно, во всём, что делает детские стихи детскими стихами.

Эти качества не меньше, чем в стихах, раскрываются и в его детской прозе. Для самых маленьких Игорь Жуков пишет немного, его аудитория – более старшая, и это понятно, если иметь в виду, что чувство юмора, к которому взывает писатель, должно быть основано и на жизненном, и на литературном опыте. Игорь каламбурит, иногда по-доброму ёрничает, он умеет сближать отдалённые образы и высекать из этого сближения искорки метафор.

Сам по себе Игорь Аркадьевич Жуков – человек авантюрный. В литературу вошёл он в 90-е годы прошлого века, когда, казалось бы, и престиж писателя, и легендарные материальные блага писательского труда канули в прошлое. Но литературу он выбрал сознательно, а чтобы заработать на пропитание, сменил множество профессий. А ещё он окончил филологический факультет Ивановского университета и защитил диплом на тему «Романтические традиции в современной поэзии». И в том, что он пишет сам, явственно слышны отзвуки и записного романтизма, и злободневной современности. Из их сближения тоже высекаются искорки – культурных ассоциаций и аллюзий.

2010

Художник Нина Фаттахова

Уже в другой, давней жизни, в самом начале 90-х, попалась мне в руки книжка стихов «Надувала кошка шар» – книжка тоненькая, но сколько же в ней было поэтической радости: пробуждалка, и умывалочка, и считалка, и прибаутка, и даже вот-вот-заплакалка!.. Настоящая россыпь стихотворного тетёшканья, игр с малышом в стихи и звуки:

 
Шла весёлая Собака,
чики-брики-гав!
А за ней бежали Гуси,
головы задрав,
А за ними – Поросёнок,
чики-брики-хрю!
Чики-брики, повтори-ка,
что я говорю?
 

С автором этих стихов Ниной Васильевной Пикулевой мы познакомились в 2001 году на конференции «Какие книги будут читать дети XXI века». Этому знакомству способствовала и пристрастная любовь к детской поэзии, и добрая память о нашем старшем друге и в некотором роде поэтическом учителе Сергее Васильевиче Погореловском.

Нина Васильевна живёт в Челябинске. Сегодня в её активе немало поэтических книжек для детей, по образованию она инженер, но весь смысл её жизни – в детском писательстве. «Росли мы с братом, – говорит Нина Васильевна, – в семье с простыми и добрыми традициями и вынесли из детства тепло родительской любви и радость жизни. А с этим багажом уже нельзя быть несчастливым, как бы ни складывалась жизнь».

Нина Пикулева пишет, в основном, для самых маленьких. «Если стихотворение лёгкое, как дыхание ребёнка, – значит, оно получилось!», – говорит она и сама определяет своё творческое кредо так: материнская поэзия, или поэзия с колыбели. Второе направление в её творчестве – игровая поэзия (загадки, считалки, скороговорки, игры со словом). Третье – песни для детей. И, наконец, четвёртое – прикладная литература, методические пособия для воспитателей, авторские уроки поэзии в школе.

Обо всём этом я помнил, читая книгу Нины Пикулевой «Потягушеньки» (2010), в которой собраны её стихи для самых-самых маленьких. Например, такое «Приглашение к завтраку»:

 
Кастрюля-хитрюля
Нам кашки сварила.
Нам кашки сварила,
Платочком накрыла.
 
 
Платочком накрыла
И ждёт нас – пождёт.
 
 
И ждёт,
Кто же первым придёт?
 

В стихах Нины Пикулевой оживает просторечие, ритмика народной песенки, прибаутки, частушки. В наши дни это довольно редкий жанр авторской поэзии для детей. Казалось бы, время упущено, на дворе – новые песни и ритмы. И всё-таки творческое обращение к фольклору даёт свои плоды. Нина Пикулева умеет вычленять из фольклора поэтическую игру и включает в неё своего слушателя. Главные её слова: весело, радостно, хорошо! Весело играть, радостно ощущать свою причастность к этому миру, хорошо, что вокруг родные, близкие и добрые люди и вещи. Вот такое получается колдовство со знакомыми словами!

 
Как же это хорошо!
Никуда не торопиться,
Не молчать
И не сердиться –
Так вот просто
Рядом с мамой,
С мамой рядышком идти,
В небе солнышко увидеть –
И домой его нести!
 

Ту традицию русского фольклора, которую мы наверняка заметим и оценим в стихах Пикулевой, ещё легче и – я бы сказал – познавательнее увидеть в её сказках. Сказки, вроде бы, незатейливые, но они исполнены народной мудрости, когда за прибаутками скрывается добрая назидательность, а любовь к фольклору оборачивается любовью к языку, к нашей родной речи, и когда знакомые сказочные сюжеты становятся опорой и в собственном творчестве.

Я очень люблю получать от Нины Васильевны письма: то она рассказывает, как прошлась «дорогами» Маршака, то присылает примечательные тексты в связи с какими-нибудь детскими праздниками, то бросается в бой на защиту знакомого детского издательства от посягательств на него неразумных чиновников…

У Нины Пикулевой есть очень важное для детского писателя качество: она ощущает себя человеком с чётко выраженной гражданской позицией и делает всё возможное, чтобы свои представления о добре, порядочности и таланте передать окружающим.

В 2006 году Нине Васильевне присвоено звание «Заслуженного работника культуры», а с её идеи и подвижнической деятельности в Челябинске почти полтора десятилетия назад началось создание школ для грудных детей и молодых родителей – и с каждым годом их число растёт, это школы поэтической педагогики или школы здоровья. Я бы назвал их так: школы поэтического здоровья!

А уж это – прямо для нас!

Совсем недавно я бы сказал: вот ещё одно новое имя в нашей детской поэзии – Наталия Волкова. Но время пролетает незаметно – Наташа стала лауреатом престижной литературной премии им. С. Михалкова, вышли очень симпатичные её сказки, да и в периодике немало публикаций. А в 2010 году появилась большая поэтическая книга Н. Волковой «У меня есть тайный остров» – о ней и разговор. За пределами сборника у Наташи осталось достаточно весьма качественных стихов, да и новые, насколько мне известно, пишутся, так что будем надеяться, что в ближайшем будущем появятся очередные её книжки.

По образованию Наталия Волкова преподаватель английского языка, работает в развивающем центре, занимается с детьми младшего возраста. Поэтому, наверное, её лучшие стихи так или иначе связаны с игрой. Её «тайный остров» (а на самом деле открытый всем читателям) – это пространство поэтического языка. Иногда игра в грамматику, в синонимы, в однокоренные слова – игра, надо сказать, весьма полезная для юного читателя! Иногда – и это у Наташи получается весьма привлекательно – цепочка звукоподобий, аллитераций сама по себе становится предметом и сюжетом поэзии:

 
На сцене пела жаба
В удушливом жабо.
И пела как-то слабо…
 
 
– Что, лучше спеть – слабо?
Я разных знал солистов, –
Сказал сурово краб. –
Но вот такого свинства
Не ожидал от жаб.
 
 
– Не пение, а стоны.
Дурной, конечно, тон!
Бери пример с тритонов! –
Проговорил тритон.
 
 
Молчала только рыба,
Кивала жабе в такт
И думала: «Спасибо!
Не спела бы и так!»
 

Не так уж и легко обыгрывать фразеологизмы (например, выражения с глаголом «сесть»), или написать длинное стихотворение, в каждой строчке которого прячется слово «вор», или разыграть слова «нос» и «носок», «хвост» и «хвастовство»… Игры это традиционные, но когда стихи пишутся умело и интересно, любая традиционная игра становится не только уместной, но и полезной. Не говоря уже о том, что такие стихи могут оказаться замечательным подспорьем в процессе обучения родному языку или в представлении на детском празднике.

Художник Диана Лапшина

Действительно, стихи Волковой нередко вызывают в памяти уже прожитые поэтические ходы (например, Заходера или Шибаева), но возвращают к ним по-новому, с современным и свежим дыханием. Тогда получаются такие стихи, как «Водные процедуры» – традиция не обрывается:

 
Три яйца,
Встав на бортик кастрюли,
В кипяток по команде нырнули.
 
 
Совершали в воде процедуры
Для своей яйцевидной фигуры.
 
 
– Я сварилось! Бросаю зарядку! –
Прокричало яйцо.
То, что всмятку.
 
 
– Дайте воздуха свежий глоточек! –
Вылезает другое,
В мешочек.
 
 
Только третье в кастрюле осталось
И в бурлящей воде
Бултыхалось.
 
 
В восхищении замерли двое
И воскликнули:
– Да-а-а!
Ты – крутое!
 

Поэтическим дыханием наполнена и проза Н. Волковой. Мальчик Ромка, герой её сказочной истории «Картины в папиной мастерской», попадает «внутрь» живописного полотна – сюжет, сам по себе, достаточно знакомый, но нашему герою приходится выдержать ряд сложных (прежде всего – моральных) испытаний во имя неожиданной цели: вернуть к реальной жизни свою маму, заточённую внутри картины злым волшебником, которого она сама же и нарисовала. При этом Ромке приходится решать сложнейшие вопросы, в том числе и такие: можно ли отказаться от собственной радости, чтобы наделить ею другого? Как превратить злого колдуна в доброго волшебника, не теряя при этом самого себя?

Вопросы действительно не из простых, а уж тем более для маленьких читателей. Они-то и должны понять самый главный вывод, которым заканчиваются приключения Ромки: «Не думал я, – говорит ему подобревший волшебник, – что радость – такая странная штука. Получается, когда она у тебя самого есть, тяжело видеть рядом злых и несчастных. Хочется, чтобы они тоже вместе с тобой порадовались!»

Одно из стихотворений книги «У меня есть тайный остров» кончается таким мечтательным четверостишием:

 
Если сказочным я был бы
Существом,
Я помог бы маме тоже –
Волшебством!
 

И хотя в жизни на волшебную палочку надежды плохи, чувство обретённой радости и желания ею поделиться вполне реалистично – об этом, собственно, и пишет Наталия Волкова.

Художник Вадим Иванюк

Живёт в Москве весёлый человек. Зовут его Лев Яковлев. Мы познакомились давным-давно, когда журнал «Костёр» проводил в нашем городе встречи молодых детских писателей. С тех пор Лёва вырос. Во всех отношениях. Стал большим и солидным. Стал маститым писателем, автором остроумных книг стихов и прозы. И ещё – очень острым на язык «детским» публицистом и критиком и не даёт пощады халтуре и бездарности, которые нет-нет да и проникают в пространство детской литературы. А кроме того, стал известным издателем – долгие годы он возглавлял редакционно-издательский центр «Чёрная курица» при фонде Ролана Быкова. Центр подготовил множество занимательных детских книжек и одно время, объединившись с издательством «Белый город», выпускал целые многотомные серии: историю пиратства, сказки о богатырях и весёлые истории весёлых писателей. Кроме того, Лев Яковлев не обошёл стороною детские передачи на телевидении – вернее, оно его не обошло. А может, кому-нибудь в своё время полюбился очень «прикольный» журнал под названием «Вовочка» – тоже детище Льва Яковлева…

Но, конечно, основная его работа – писать детские книжки. В 1991 году вышел первый сборник его стихов для детей «Я бегу». Открывался он стихотворением под названием «Стихотворение». Хочется процитировать его полностью:

 
Решил я стать поэтом,
Давно мечтал об этом.
Сейчас в окошко погляжу
И всё в стихах изображу.
Идёт старушка в шубке,
Домой несёт покупки,
В одной руке бидон,
В другой руке батон.
И вдруг бежит обратно –
За сдачей, вероятно.
Стоит у светофора
Серьёзный постовой
И смотрит на шофёра,
Качая головой.
За нарушенье правил
Права он продырявил.
Вот Лёня Барабанов
Выходит на крыльцо.
Вот трое хулиганов
Его берут в кольцо,
Уставились на Лёню
И кинулись в погоню…
Я дальше не могу писать,
Бегу товарища спасать!
 

У многих поэтов можно найти такие стихи, в которых сформулировано их поэтическое (а нередко – и жизненное) кредо. И когда я читаю «Стихотворение» Льва Яковлева, я так и вижу автора. Он действительно с большим вниманием смотрит вокруг, подмечает порой просто удивительные вещи – и открыт настоящей дружбе: со своими товарищами и, конечно же, со своими читателями.

Не говоря уже о том, что, став большим, солидным, маститым и известным, он сохранил младенческую любовь к первым детским откровениям – природе, животным или, скажем, цирку. Одна из его книжек так и называется «Весёлый цирк» – познакомиться с ней не только весело, но и познавательно. Вот, например, гимнаст:

 
Кидает гимнаста
Гимнаст и глядит,
Как гимнаст от гимнаста
К гимнасту летит.
 

А вот канатоходец:

 
По канату он шагал,
А на лбу держал кинжал,
На кинжале вазу нёс,
А на ней лежал поднос,
А на нём стакан компота.
Ювелирная работа!
 

А вот фокусница:

 
Фокусница превратила
Человека в крокодила.
Удивлённо замер зал.
Встал Серёжа и сказал:
– Тётя, сделайте обратно,
Человеку неприятно!
 

До чего же приятно читать такие стихи!

Многие из них собраны в книге Льва Яковлева «В остатке» – это стихи «малых» жанров: цирковая азбука, популярные школьные частушки и не менее забавные частушки «звериные», коротенькие истории про всё на свете, и, хотя в подзаголовке указано – «Для взрослых и детей», эта книга практически вся – именно детская, хотя, конечно, взрослому читателю здесь тоже есть где разгуляться. Ребёнок прочтёт с удовольствием, а взрослый ещё и с пониманием подтекста многие стихи, вроде этого четверостишия, написанного прямо с заходеровской силой:

 
Чем чаще кошка
Ест уху,
Тем жить спокойней
Петуху.
 

Мы уже много раз говорили – и новая книга Яковлева это подтверждает – детская поэзия складывается, прежде всего, из чистого звука, точной детали, афористичности и чувства аудитории. Автор располагает всем этим арсеналом и успешно применяет его в действии. Книга «В остатке» получилась убедительно детской и победительно весёлой.

о детях, их реакциях на твои слова или их ответы на твои вопросы, или их незабвенные вопросы и пожелания…

Всё это входит в круг поэтической работы, это – в самом широком смысле – поэтика детства. Вот несколько таких фрагментов – особенно ценных, когда ими делятся твои друзья-поэты.

Итак, писатели вспоминают…

Бабушка

Однажды мой друг Сергей Махотин, редактор детских программ радио России, ждал на запись одного из юных участников передачи – тот всегда приходил вовремя и всегда в сопровождении бабушки, а тут запаздывал.

Наконец, влетает, запыхавшись, но один, без бабушки.

– А бабушка-то где?

– А бабушка доходит!

Жук

В другой раз Серёжа ждал на запись нашего замечательного друга драматурга и поэта Вадима Жука, а тот всё не шёл. Наконец, влетает в последнюю минуту:

– Извините, братцы, зашёл в книжный магазин, взял с полки книгу – и не мог оторваться!

– А что за книга?

– «Жуки Европы»!

Сочувствие

Рассказывал Леонид Каминский.

Как известно, артистам приходится играть разные роли, в том числе и отрицательные. Вот что случилось однажды во время спектакля «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше».

В пьесе есть такой эпизод: фрёкен Бокк отбирает у Малыша колокольчик, подаренный ему Карлсоном, и начинает топтать его ногами. Возмущённый Малыш кричит: «Вы старая, старая, злая старуха!» В этом месте обычно в зале наступает напряжённая пауза – зрители сочувствуют Малышу. И вот на одном из спектаклей после этой реплики вскочил во втором ряду маленький мальчик в круглых очках (по виду – круглый отличник) и громко добавил:

– И это ещё мягко сказано!

Весь зал поддержал его бурными аплодисментами.

Талантливый Гоша

Судьба подарила мне долгие годы дружбы с остроумнейшим человеком, киевским писателем Юрием Шаниным. Когда у него появился внук Гоша, Юрий Вадимович стал присылать мне замечательные наблюдения над речью своего маленького подопечного.

– Синхрония и диахрония, – рассказывал Ю. В., – воспринимается детьми как нечто необязательное и, скажем мягко, весьма относительное.

Пятилетний Гоша увлечённо начинает своё очередное повествование-экспромт: «Приходит Илья Муромец к Гераклу и говорит…»

Он же, узнав очаровательные подражания английской народной поэзии Вадима Левина, а затем – избранные песни времён Гражданской войны (в моём бесхитростном исполнении), лихо пел:

 
Джонатан Билл
С Будённым ходил
На рысях, на большие дела!
 

Чуть позже, жадно впитав магнитофонные записи песен Татьяны и Сергея Никитиных (в том числе – на слова Эдуарда Багрицкого и Юнны Мориц), Гоша как-то спел:

 
По Тюрингии дубовой,
По Саксонии сосновой,
На именины к щенку,
 
 
По роще калиновой
Шёл ёжик резиновый
С дырочкой в левом боку!
 

И при этом хитро поглядывал на слушателей: это было уже сознательное творчество.

А когда ему было всего три года, он на слух воспринял и запомнил лермонтовское «Бородино». И вот однажды, играя с тигром, львом и медведем, Гоша поставил их всех вверх ногами, чтобы стояли на головах, как в цирке! И с торжественностью продекламировал:

 
Уж постоим мы головою
За Родину свою!
 

Живой Успенский

Однажды Эдуард Николаевич Успенский выступал в детской больнице. После выступления один юный пациент воскликнул:

– Как хорошо, что я заболел и попал в эту палату! Я смог увидеть живого Успенского!

Первое сентября

Наталья Хрущёва рассказывала про свою дочку-первоклассницу – та вернулась первого сентября из школы и поделилась впечатлениями о своём первом школьном дне:

– Я думала, что в школе одна большая учительница, а оказалось, что там их много, но все маленькие.

Находка Усачёва

Поэт Андрей Усачёв однажды на книжном развале обнаружил «Азбуку», которая начиналась так:

 
А – в пруду лягушек ловит,
Б – орешки всё грызёт,
В – в лесу ночами воет,
Г – по озеру плывёт…
 

Любимый писатель

Рассказал писатель Валерий Воскобойников.

Однажды он выступал перед детьми вместе с Виктором Голявкиным. А тот очень любил подначивать детей – иногда весьма опрометчиво. Вот и тот раз в ответ на какую-то из шуток Голявкина дети просто ринулись к нему на сцену. Голявкин страшно рассердился и закричал:

– Немедленно наведите порядок! Перед вами выступает ваш любимый писатель!

Редкая болезнь

Театр детских писателей возвращался с первых заграничных гастролей – из Парижа. Мы выступили перед французскими детьми, довольно удачно, и наш режиссёр – писатель Михаил Мокиенко – был страшно доволен этой поездкой. И к тому же радовался, что вспомнил забытые со школы иностранные слова и даже мог сносно объясниться в гостинице. В аэропорту он решил блеснуть своими познаниями и, обратившись к женщине, регистрирующей билеты и принимающей багаж, сказал на чистом «зарубежном», мол, дайте мне билет у прохода, потому что у меня длинные ноги. Однако вместо слова «ноги», он вспомнил и сказал слово «уши». Удивлению окружающих не было предела. Все разглядывали писателя Мокиенко и решали, какой билет ему дать и почему у него такая редкая болезнь…

Мастер шаржа

В питерском Доме актёра репетировали спектакль «Урок смеха», посвящённый 80-летию нашего друга писателя и художника Леонида Каминского. Режиссёр Виктор Харитонов вспомнил: были они с Лёней на гастролях, и за ними увязалась местная собака. Лёня изобразил Харитонова с собакой и подписал шарж таким образом: «Вот идёт Харитонов – и пёс с ним!»

Рассеянный Каминский

Рассказывает писатель Александр Шкляринский:

Леонид Каминский был очень рассеянным человеком.

Однажды раздаётся звонок:

– Чем занимаешься?

– Говорю с тобой по телефону.

– Ну, не буду тебе мешать, – ответил Лёня и повесил трубку.

Книги с запахом

Записал за Артуром Гиваргизовым: «Сегодня знакомая рассказывала про детские французские книжки с запахом. Погладишь цветочек на картинке, и цветочек пахнет. Потрёшь кусочек скумбрии холодного копчения… Фу-у-у! Ой, испортилась, наверное. Какой год издания? Ну, конечно, 2009! Безобразие, продают детям книги с просроченной рыбой».

Дети писателей:

Редактор Александра Евстратова про сына-подростка:

– Мама, если хочешь скрыть свой возраст, говори всем, что ты не знаешь, что такое дискета!

Прозаик и драматург Ксения Драгунская:

Идут они с маленьким сыном зимой, ранним утром, сквозь пургу и ветер, в толпе серых невыспавшихся людей. Малыш впервые оказался поутру в таких обстоятельствах и спрашивает:

– Мама, а куда идут все эти люди?

– На работу.

– Писать пьесы?

Критик Галина Юзефович:

В детском саду попросили детей рассказать, чем занимаются их родители. Когда дошла очередь до её сына, тот сказал:

– Моя мама – критик.

– Что это значит?

– Ну, она открывает дверь, входит и говорит: «Мне здесь ну ничего не нравится!»

Дитя сказало…

Три диалога, подслушанные Вячеславом Лейкиным.

Мать и дитя смотрят по телевизору балет «Спящая красавица».

Дитя: А это кто?

Мать: Принц.

Дитя: А это?

Мать: А это принцесса Аврора.

Дитя: Её, что ли, так зовут?

Мать: Да, так её звать – Аврора.

Дитя (помолчав): А залп когда будет?

Дитя: А я знаю, почему «русалка на ветвях сидит».

– Ну и почему?

– С половодья застряла.

Учительница: У них там человек человеку волк. А у нас?

Ученик: А у нас зайчик.