Текст книги "Дочь по контракту"

Я тяжело вздыхаю, поднимаю покрывало, сворачиваю комком и прижимаю к себе.

Бессмысленно обеляться перед адвокатом. Все этажи и лифты нашпигованы камерами, еще и консьерж, восточного колорита мужчина был свидетелем появления Золотова.

– Ты видел Олега?

– Видел, – равнодушно отвечает, снимает пальто. – Твой трусливый муж заперся в машине и не открыл, даже когда я постучал ему в окно. Золотов предпочел спрятаться за спинами охраны.

– Очень похоже на него, – снова вздыхаю. – Маме я не смогла отказать. Она здесь.

– Конечно.

Вроде с пониманием говорит и в то же время совсем недружелюбно шагает Марк. На ходу вытягивает руку, и несносный попугай тут же приземляется к хозяину, замолкает.

– На место, – приказывает адвокат. Птица снова взлетает и скрывается по направлению кабинета.

Я семеню за Лютольфом. Вижу, как напрягаются мышцы на его спине слегка просвечивающиеся через рубашку. Марк встречается с моей мамой. Она искупала Стефанию и обмотала полотенцем.

– О! Марк Яковлевич, дорогой ты наш, вот так удача! –  заискивает мама.

Я ошарашенно смотрю на нее и приоткрываю рот. Хорошо Лютольф сейчас не видит моей физиономии.

– Здравствуйте, Татьяна Николаевна. Не обессудьте, но дочь я у вас изымаю.

Лютольф прекрасно знает, как на самом деле зовут мою мать. Он специально путает.

Я пока не вмешиваюсь, а наблюдаю со стороны.

– Дочь? – не меньше меня пучится мама. – Вы что решили взять опеку над Стефанией?

Мама предпочитает не замечать завуалированной дерзости. В голове же она начала догадываться о серьезных намереньях Лютольфа. Кажется, этот факт ее ничуть не смущает. Зинаида Федоровна успела просчитать финансовый успех адвоката, когда разгуливала по квартире.

А вот меня переменчивость матери беспокоит. Подозрительно быстро Зинаида совершает рокировку. Зато мать постоянна в одном – пренебрежении мной как дочерью. Впрочем, я давно с этим смирилась.

– Считаю уместным, если в документах Стефании будет отчество родного отца, – насильно забирает малышку из рук Зинаиды и оборачивается ко мне. – Анастасия, ты предложила чай нашей драгоценной гостье?

Марк вновь говорит высокомерно. Будто в суде, соблюдая формальности. Я киваю Лютольфу и мысленно упрашиваю замолчать. Зинаида может все рассказать Олегу.

Адвокат уносит Стешу в свою личную спальню. Мама опять пропускает мимо ушей откровенный холод Лютольфа и суетливо бежит за ним.

– Марик, сынок, что ты имеешь в виду?

Глава 16.

Марк.

Я упустил момент, с какого времени стал ближайшим родственником для этой вульгарной дамы. Не люблю описывать внешность, но высохшей с годами женщине больше подходит классика в стиле Шанель, а не леопардовое платье и громоздкий комплект жемчуга, оттягивающий мочки ушей.

Дальше не рассматривал, чтобы случайно не вспомнить образ во время утех и не потерять влечения к женскому полу в принципе.

Одной рукой я держу Стефанию второй, захлопываю дверь перед настойчивой Зинаидой.

Сначала оглядываю комнату, оставлю здесь малышку. Никаких травмоопасных предметов в спальне нет.

Как ни крути, но Зинаида мать Анастасии и моя поведенческая линия должна быть нейтральной. Однако на Стефанию эти обязанности не распространяются. Я не разрешу Зинаиде общаться с дочерью, пока не буду уверен в чистых помыслах матери Насти.

Думаю, после моего появления гостья и так не будет задерживаться.

Чуть приподнимаю край полотенца Стефании и замечаю – на ребенке нет одежды. Теперь задача усложняется. Вещи девочки находятся в другой комнате.

– Марик, я такая неосторожная, – Зинаида делает вид, что сама виновата в захлопнутой перед ее носом двери. Вваливается в комнату. – Ты, наверное, не услышал вопроса?

– Услышал, – огибаю женщину и снова шагаю в коридор. – Анастасия, займи уже свою мать!

А Зинаида как плутовка на пенсии топчется за моими плечами. При другой ситуации даже самый отъявленный болван догадался что разговаривать, а уж тем более давать пояснения ему не хотят. Мать намного хитрее Анастасии. Она умеет во время притвориться.

Анастасия подавлена, скорее всего, ей стыдно за маму.

У меня тоже настроение так себе, хотя когда выезжал из офиса чувствовал эйфорию.

Я разделывался с очередным иском застройщика Минькова, когда мне на телефон поступил звонок из клиники в Англии. Лучший генетик Том Хаддорсон лично проводил для меня исследование. По блату.

– Сэр Лютольф, по сводкам из лаборатории стало известно, что Стефания Романова имеет близкое родство с вами. Результаты и документация уже отправлены на вашу электронную почту.

Его слова заставили меня очень быстро долбить по клавиатуре компьютера и в скором темпе отправить застройщика Минькова восвояси, сократив консультацию на тридцать минут.

Я знаю английский в совершенстве и с легкостью прочитал сообщения из Лондона. После этого тупо осел в кресте и еще какое-то время подводил свои жизненные итоги, пытаясь переварить информацию.

Хотя я никогда не считал детей каким-то отягощающим фактором в отношениях с женщинами. Обузой. Такой позицией держатся только слабаки.

Но все равно чувства отличались. После звонка Тома я действительно обрел семью, о которой даже не задумывался прежде. В моих планах было подохнуть холостяком, а стакан воды в старости мне бы принесла молоденькая служанка.

Когда первостепенный шок развеялся, я улыбался как кретин, глядя на отражение в потухшем мониторе компьютера. Странно, но видел я не себя, а Стефанию.

Улыбка сменилась необъяснимым восторгом, и нужные гормоны ударили по мозгам ощущением праздника. На радостях я подорвался из кабинета с чистым желанием вернуться домой раньше. Заехал в цветочный бутик по дороге и скупил у них все белые розы в наличии. Почему-то именно эти цветы ассоциируются у меня с Романовой  и, конечно же, Стешей. Но!

О роскошном букете пришлось забыть, когда возле нашей высотки я встретил красную машину Золотова. Да, я оставил розы в арендованной тачке, не потому, что передумал. Реально забыл. Теперь, наверное, их уже убило морозом.

И когда я переступил порог своего дома, то представить не мог, что буду испытывать, смотря на Зинаиду. Держащую на руках мою дочь. Во мне взыграла дикая агрессия. Животная. Больших трудов  стоило ее контролировать.

Чувства, будто твоя дочь находится в лапах, а не в заботливых объятиях родственницы. Должно быть, я впервые познал настоящий инстинкт, отвечающий за сохранность потомства. Повторюсь, для Анастасии Зинаида Федоровна мать, для меня истинная приверженка Золотова.

Однако не в каменном веке живем и, мне придется искать компромисс с Настей. Беседовать с ее матерью. Но не сегодня. Я еще ни готов и не придумал стратегии.

Анастасия Евгеньевна осторожно берет за локоть родственницу, чтобы увести ее в кухню, но женщина вырывается, резко подскакивает ко мне и цепляется костлявой рукой в рубашку.

– Сынок, эта девочка, – кивает на Стефанию, – нагулянная. Но если ты решился взять Настьку с приплодом в жены, то цены тебе нет!

– И как бы я жил без вашего благословения?..

Я пытаюсь держаться, но терпение мое на исходе. Последние капли выжимаю.

От эмоций до скрежета зубного напрягаю челюсть.

У Анастасии горят щеки. Она насильно утягивает сумасбродную мать.

Мы с дочерью запираемся в комнате, где я кое-как одеваю на Стешу колготки и кофту. Девочка улыбается, показывает язык и пускает слюни. Отмечаю, что брезгливости от этого не ощущаю. Вытираю рот дочери краем от пижамы Насти. Пока хозяйка вещицы не видит.

Беру Стефанию за подмышки и сажаю в манеж. Задерживаюсь напротив с чувством выполненного долга. Игрушек еще надо набросать. Разноцветные кубики думаю, подойдут. Какая Стефании разница, что в рот тащить?

Для антуража включаю телевизор. Пусть дочь наслаждается, выглядывая из-за сетчатой перегородки манежа, а заодно не слышит взрослых разговоров.

Обеспечиваю досуг Стеше и возвращаюсь обратно к женщинам. Я застаю Анастасию и ее одевающуюся мать в прихожей.

– Уже уходите? – скрещиваю руки на груди и плечом подпираю угол.

– Не хочу вам досаждать.

– М… ну тогда привет Олегу Эдуардовичу передавайте, – не сдерживаюсь, но сохраняю ровный тон.

– Да на кой черт мне теперь сдался этот олух?! – скрипучим голосом возмущается, застегивает крючки на шубе. – Такую девчонку упустил. А ты, Марик, вижу человек порядочный. Богатый. Не оставишь без куска хлеба ни Настьку ни ее престарелую мать.

– Мама! – восклицает Романова.

– Что мама?– шипит в ответ и дергает ручку двери.

Когда железная створка захлопывается, и мы остаемся вдвоем, Анастасия кидается со своими извинениями, но мне они неинтересны. Я не считаю Романову виноватой. Она, пожалуй, из числа немногих моих клиентов, которых действительно судить не за что.

– С доченькой порядок? – смущенно опускает мои руки со своей талии.

– Да…

Теперь я чувствую себя расслабленно и не прочь заигрывать с Анастасией.

– Тогда, проверю как там Алекс, – прячет от меня взгляд. Кажется, женщина понимает мои намеки на большее, чем просто объятья. – Попугай кричал… проголодался… наверное…

– Иди, – снисходительно отвечаю. – Только недолго.

Романова торопливо бежит в кабинет. Я медленно двигаюсь следом, ведь нам почти по пути. Хочу освежиться в ванной. Успеваю остановиться возле нужной двери и, в мое поле зрения вновь попадает Романова. Анастасия побледнела. Еле шевелится. Смотрит на меня стеклянными глазами.

– М…марк… – у нее стучат зубы и это слышится. – После моего отъезда ночью ты заходил в кабинет?..

– Конечно. Так же как и ты кормил Алекса.

– А перестановку не делал? Ничего не убирал.

Призадумываюсь.

– Хм… вроде нет. А что случилось?

– Проклятье… – шепчет Анастасия и закрывает ладонями лицо.

Глава 17.

Анастасия.

Я же говорила, что в ту ночь поступила так, как было лучше для Стефании. Я не решилась идти в одиночку против грозовой бури Лютольфа и предпочла оставить бумагу с моей подписью на столе…

Думала, что Марк неслучайно подложил бумагу на видное место. Думала, что адвокат проверяет меня. Теперь жалею. Стократно.

Мой маленький мир рушится в одночасье, ведь еще несколько минут назад в кабинет заходила мама. Она пробыла там достаточно времени, чтобы заметить странную бумагу и прихватить ее.

Да мы не близки с Зинаидой, однако мать знает мою хитрую роспись, которую обычному человеку подделать сложно.

– Настя, никак призрака увидела?

Марк пытается шутить, но в его глазах я наблюдаю подозрение. Черт.

С влиянием адвоката и твердым характером мне будет сложно оправдать Зинаиду Федоровну за проступок.

Мама снова разбивает мне сердце и безжалостно топчется по осколкам. А я ничего не могу с собой поделать, люблю Зинаиду и хочу покончить с враждой.

Она так обрадовалась, когда лично узрела финансовое положение Лютольфа, что мне показалось, я смогу добиться ее снисхождения.

В мелких делишках, которые не так остро трогают душу, врать у меня получается замечательно. Но сейчас трудно держать себя в руках. Если я еще хоть слово молвлю адвокату, он непременно меня расколет.

В свою очередь, мне необходимо уберечь мать от фатальной ошибки, ведь это она выкрала бумагу, поддавшись каверзным убеждениям Золотова!

– Какие окна выходят во двор Марк Яковлевич?

Мне еще сложно ориентироваться в просторных квадратах Лютольфа.

– Окна гостиной.

Марк отвечает сдержанно, но мне кажется, он догадался. Я торопливо бегу в нужную комнату, резко отстраняю шторы и замираю у стекла. С высоты квартиры вид как на ладони. Люди рассматриваются будто маленькие точки.

Лишь по ярко-желтому берету я узнаю Зинаиду Федоровну. Женщина в годах и не столь резвая. Она медленно идет по двору, минуя расстояние половины. За шлагбаумом краснеет Мерседес Олега.

Я успею.

Когда лист будет у меня на руках, я смогу тактично объясниться с Лютольфом. Скажу, что Зинаида впала в маразм или еще что-нибудь. Марк должен простить, ведь его душа не столь отравлена злостью, как у Олега.

– Присмотри за Стефанией, – выпаливаю и уже несусь в гардеробную.

Там накидываю на себя куртку, быстро запрыгиваю в ботинки и, толкнув дверь, несусь вслед за неразумной матерью.

Чикануться можно, пока ждешь лифт. Поэтому сворачиваю к лестнице. Она непохожа на те, что строят в обычных многоэтажках. В доме Марка лестница плавная и винтовая с толстыми непрерывающимися перилами.

Тихо матерясь, запрыгиваю на поручень, оседлав, держусь для подстраховки.

У Лютольфа, который замер возле квартиры морда каменная. Впервые в жизни он не знает, как прокомментировать увиденное. Марк округляет глаза, приподнимает брови и морщит лоб.

– Я… я все тебе расскажу.

– Анастасия Евгеньевна, ты сбрендила?

– Все разговоры позже.

Отталкиваюсь и как в дурацком кино соскальзываю на перилах вниз. Неплохой аттракцион получается, но я все равно матерюсь сквозь зубы.

На шестом этаже я встречаю соседа – весьма популярный актер и шоумен. При других обстоятельствах попросила автограф. Сейчас просто здороваюсь и скольжу дальше.

Когда спускаюсь на пролет первого этажа, ощущаю легкое головокружение.  Времени нет, и я чисто на автомате продолжаю погоню за матерью. Выбегаю на улицу, оглядываю двор и нахожу Зинаиду возле шлагбаума.

– Мама! – тут же кричу ей  и опять начинаю движение.

Зинаида оборачивается, вот только рядом с ней сразу появляется Олег. Чем ближе подбегаю, тем отчетливее вижу белый лист в руках матери.

– Отдай мне бумагу… – на последнем издохе выжимаю из себя.

Горло и легкие охватывает так, что я сгибаюсь почти напополам. В боку колет.

Золотов молниеносно реагирует и первым выхватывает лист у Зинаиды.

– Это тебе нужно? М? – тоном победителя говорит и надменно смотрит на меня.  – Тогда возьми.

Да чтоб его бесы потаскали!

– Олег… – начинаю было упрашивать, и в этот момент дверца красного Мерседес распахивается.

Когда я вижу, что из авто к нам присоединяется та самая студентка Милана да еще в моем манто из Чернобурки, тут же выпрямляю осанку.

На плече девушки болтается изящная сумочка от Диор персикового цвета. А мне хочется заявить Милане, мол, не находила ли она во внутреннем кармашке столь ценного подарка тысячную купюру и фантик от конфеты?

Впрочем, раздаривание моих старых вещей в качестве презентов, для Олега становится перманентным занятием…

– Олеежааа, – девушка нервничает.

Как и у любой молоденькой любовницы в ее крошечном мозгу складывается иллюзия, что я, «старая и страшная» жена просто вожделею, любыми путями заполучить себе мужа обратно. Конечно. Олег же у нас самородок незаменимый.

Поэтому Милана трясется и ревнует.

Чем ближе подходит меркантильная студентка, тем лучше я начинаю понимать слова попугая Алекса «А потом она моргала томными глазками. Как подстилки дьявола».

Возможно, имелись в виду те самые наращенные ресницы. Слишком длинные и слишком густые. Смотрятся единым черным полотном. Действительно, подстилки.

Значит, подобные гостьи и к Лютольфу захаживали раньше, а Марк кому-то рассказывал о них в подобном ключе. Вот Алекс и запомнил. Ужас.

На высоченных шпильках Милана ковыляет к Золотову по обледенелому снегу. Останавливается рядом и кладет руку на его плечо, намекая, что этот мужчина ее.

Но Олег с неким омерзением стряхивает тонкую руку. Сейчас он переполнен другим интересом и причина этому я.

– Верни, пожалуйста, документ.

Медленно шагаю к Золотову. Муж сминает в кулаке лист и прячет его в карман.

– Верну, только сначала давай поговорим, – кивает на машину.

Я не боюсь Олега до мокрых портков и никогда не боялась. Худшее что он может сделать конкретно мне – побить. В нашем доме и раньше летела посуда.

Недовольно оглядываюсь на мать, ищу в ее глазах совета, однако женщина молчит. Зато Милана недовольно вздыхает, но Золотову не перечит.

Обнимаю себя руками и топаю в ненавистный красный Мерседес. По привычке отряхиваю ботинки от снега, когда сажусь. Весь салон провонял слащавыми духами любовницы, что охота приспустить стекло.

Муж откровенно плюет на значимость Миланы и тут же падает ко мне, блокирует замки в авто и заводит мотор.

– Мы так не договаривались, – сердито возмущаюсь.

– Не в твоем положении диктовать условия.

– Ты оставил на морозе мою мать! Давай вернемся за ней! – ударяю кулаком об панель.

Золотов лишь прибавляет скорость.

– Осточертела уже эта старуха! – кажется, Олег тоже не в восторге от союза с Зинаидой Федоровной. – И запросы у нее неадекватные для бывшей тещи. Ей всегда мало денег.

– Так зачем же ты поощряешь транжирство?

– Чтобы иметь связь с тобой.

Мы едем по дороге, ведущей к элитному коттеджному поселку, где живет Олег.

Не исключаю, что Золотов решился на похищение. Только зачем? Он посадил меня в машину средь бела дня. При свидетелях.

Уже скоро Лютольф непременно явится за мной в компании с полицейскими…или нет?

Очень сомнительное поведение Золотова. Я не замечала за ним подобной неосторожности раньше.

– Для чего все это, Олег? Ты ведь совсем меня не любишь…

– Не люблю. Ты права. Но и другому отдавать не собираюсь. Со мной останешься.

Скорость, с которой разгоняет Мерседес Олег сумасшедшая. Инстинктивно пристегиваю ремень, когда авто мчится по трассе. Встречные машины мелькают настолько быстро, что меня начинает мутить.

Лишь при въезде в частный сектор Золотов удосуживается сбавить обороты. По знакомой улице мы сворачиваем направо и в конце дороги останавливаемся возле особняка с толстенным кирпичным забором.

Я тоже здесь когда-то жила, а сегодня до тошноты не хочется в этот дом.

Психованный Золотов выходит из Мерседеса и незамедлительно вытягивает меня следом. Крепко держит за локоть, будто опасается что я сбегу.

– Не занимайся самодурством, Олег! Добром это не кончится!

Ругаюсь, пока муж силком тащит меня во двор. Противный начальник охраны Фил отпирает нам железные ворота.

– С возвращением, Настасья Евгеньевна, – хрипит Фил и улыбается желтыми зубами.

– Я тут ненадолго, – нарочно задерживаюсь подле мужчины. – Ты же понимаешь, что за мной скоро приедут!

– Не факт, – слишком нагло для простого наемника отвечает Фил.

Делаю глубокий вдох, чтобы возразить грубияну, но получаю толчок в спину от мужа.

– Пошла!

Шагаю по каменной дорожке. По обе стороны меня окружают сосны, растущие на территории.

Личный доктор Золотова посоветовал бизнесмену чаще бывать на свежем воздухе, посещать для улучшения кровотока баню, заниматься скандинавской ходьбой.

Олег тут же приобрел себе участок подальше от городской суеты и начал придерживаться всем правилам. Будто собирается жить вечно!

Когда мы оказываемся внутри особняка, на меня снова накатывают давно позабытые чувства. Неприятные. Удручающие. Стены первого этажа отделаны деревом и пахнут смолой. Я возненавидела этот аромат.

Опять перед глазами пошлые бордовые диваны, шкура бедного медведя у камина, а на стенах чучела животных и птиц. Золотов не охотник, но когда он видит мертвых животинок, ощущает себя хозяином пищевой цепочки.

Олег запирает за нами двери на несколько замков, ключ в скважине не оставляет.

– Почему так тихо? Где же вся армия твоих служанок?

– Уволил. Теперь мы будем вдвоем.

– Прекрасно, Олег! – всплескиваю руками от раздражения. – Былого времени не вернуть. Все кончено.

– Это я буду решать, когда ставить точку. Да кто ты такая, что смеешь выказывать недовольства?!

Стало быть, Золотов возомнил себя царьком. Никогда прежде я не замечала за ним такого напора. Вскрикиваю, а Олег против воли тащит меня на диван, грубо заваливает на сиденье.

– Я твой законный муж, только я… – как одержимый повторяет одну фразу.

Физически, даже несмотря на возраст, он сильнее меня. Изворачиваюсь, пинаюсь и до последнего защищаю свою честь!

– Пусти! Ты сошел с ума? У тебя новые отношения позволь и мне быть счастливой.

– Полы будешь у меня драить и вещи стирать, но не вернешься к адвокату! – под весом тела Золотова мне сложно дышать. Кое-как дотягиваюсь до подушки, с размаха бью ей по роже Олега. Он на секунду замирает. Выбивает подушку из рук и вновь наваливается на меня. Надежно прижимает мои запястья к дивану. – Ты все еще веришь, что Лютольф примчится тебя спасать? Наивная дурочка…

Золотов расплывается в хищном оскале. Одаривает вонью своего резкого парфюма. Большими пальцами давит мне на руки. Достаточно болезненно, но я держусь.

Коплю во рту слюну. Я непременно плюну в Олега, если тот посмеет меня поцеловать!

– У меня было достаточно времени, чтобы осознать все ошибки! – Золотов предпринимает очередную попытку коснуться губами моего лица. – Или ты хочешь, чтобы я обращался нежнее? Не получится, Настенька. Ты этого не заслужила…

Я верчу головой и вскоре замечаю, как смятый лист вываливается из кармана Олега.

– Мне надоели твои игрища! Хватит!

Вспоминаю тон и манеру подачи, которые были присущи мне до развода с Золотовым. Такие потасовки случались и раньше в нашей совместной жизни.

Передумываю плевать в мужа.

Замираю и как строгая учительница пялюсь на провинившегося Олега…

У состоятельных мужчин, которые с жиру бесятся и чей возраст подкрадывается к пятидесятилетней цифре в паспорте причуды разные. Особенно в кулуарах пока никто не видит.

Золотов фетиширует по тирании и подсознательно жаждет наказания. Именно от женщины.

У него буквально крышу сносит от скандалов, звона битого стекла и пощечин. Он получает блаженное удовольствие от рукоприкладства. До дрожи любит получать удары по телу, хотя на словах отрицает.

Я не разделяла пристрастий мужа, однако находясь в браке, мирилась. Наверное, на тот момент у меня были чувства к Олегу, и я на многое закрывала глаза.

Золотов продолжает оскорблять низменными словами Марка, превознося себя на вершину Олимпа. Расхваливается.

Шумно фыркнув, я подгибаю колено и упираюсь им в живот Олега. Бизнесмену дискомфортно и когда я усиливаю нажим, Золотов все-таки меня отпускает.

Быстро скатываюсь с дивана, хватаю бумагу и бегу к лестнице.

Особняк мужа я знаю как свои пять пальцев. Расположение каждой антикварной вещицы.

По лакированным ступеням взбираюсь на второй этаж и смотрю на сидящего Олега. Если муж вдруг кинется, я смогу запереться в своей бывшей спальне.

Продолжая на дистанции контролировать Золотова, разворачиваю скомканную бумагу, хмурюсь и начинаю ощущать холодные волны по коже.

– Что это за дрянь?! – разгневано кричу и размахиваю листом.

– То, зачем ты так рвалась, – Олег вальяжно откидывается на спинку дивана.

– Издеваешься?

Еще раз опускаю взгляд на листочек. На нем блекло пропечатана реклама нового салона красоты в районе проживания Лютольфа. Есть прайс на услуги. Ценник выше среднего по нашему городу. Больше ничего интересного, только узорчатый логотип.

– Где документ с моей подписью?! – продолжаю.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – пожимает плечами Олег и тянется к столику за сигарой.

Он специально это делает, чтобы сильнее меня разозлить. Покапать на нервы. Раньше я категорически запрещала курение мужу. Отраве в доме было не место. Сейчас мне параллельно.

– Выворачивай карманы Золотов, – угрожающе приказываю мужу.

– Да не вопрос, – Олег демонстративно швыряет неподожженную сигару и встает. –  У меня ничего нет.

– Значит, в этом доме я не стану задерживаться!

С чистым намереньем убраться отсюда подальше я спускаюсь обратно на первый этаж. Раздосадовано кидаю бумажку на пол и топаю к двери.

Куда же делся оригинальный документ? Ладно, подумаю об этом завтра.

– А здесь ты ошибаешься…

Подобно урагану срывается Золотов мне наперерез. Высоким препятствием останавливается на пути между мной и дверью.

– У тебя будут проблемы Олег! Я напишу заявление в полицию.

– Не напугала, – он снова хватает меня за руку, разворачивает лицом к гостиной и прижимается всем телом к спине. Упирается подбородком в макушку. – В моей власти сделать так, чтобы тебя посчитали за сумасшедшую.

– Ха! Помимо твоих «докторов», есть куча независимых экспертов, – уверенно отвечаю.

– Все в этом мире продается и покупается Настенька…

– Марк Лютольф никогда не простит тебе такой дерзости.

– Марк Лютольф! – нарочно передразнивает, горячо дышит мне в волосы. – А ты знаешь, что за родственники у этого холеного адвоката? Нет? Зато я раскопал много интересного. Например, его  брат Адам теневой финансист. Он занимается незаконным сокрытием средств, помогает грамотно выводить счета контрабандистам, – встряхивает меня. –  Чего притихла?

– Вранье…

– Не-а, – руки Олега все крепче и крепче окольцовывают меня так, что становится трудно дышать. – А старший брат Амир, вообще, тесно связан с криминалом, хоть и отрицает. Но если нарыть глубже?.. – склоняется к моему уху и шепчет, – вот скажи мне Настенька, после такого высшая юридическая коллегия не засомневается в деятельности Марка Лютольфа? Не лишит его лицензии? Не вскроет тайные махинации твоего обожаемого адвоката?

– Даже мэр города не смог выиграть у Лютольфа суд.

– Мэр просто не сотрудничал со мной. Знаешь, что теперь станет с Марком благодаря тебе? На его контору посыплются проверки и там обязательно найдут к чему придраться. А Лютольфы поголовно за решетку отправятся. Ты меня поняла?

Градус в моей крови закипает и жаром окутывает тело. Пульс ускоряется, а в ушах нарастает шум. Правой рукой Золотов чувствует, как сильно колотится мое сердце в груди, но продолжает разжигать бурю:

– Ты пожалеешь, что обратилась к Лютольфу. А он будет тебя проклинать до конца дней.

Дергаюсь и кое-как вырываюсь из рук Олега. Подхожу к двери, но она заперта.

– Выпусти меня немедленно! Ты не человек, Золотов.

Выражение на лице Олега многозначное и я не понимаю, что именно ожидать от него в сию секунду. Ясно лишь то, что по собственному желанию меня не освободят…

Дабы не любоваться на Золотова я возвращаюсь к лестнице и поднимаюсь наверх. Там меня встречают все те же задрапированные шелком стены, лепнина на потолке и красный ковролин на полу.

Под стать фамилии владельца дома золото тут везде и с перебором. Олег не стесняется выставлять роскошь напоказ. Дизайнер подбирал интерьер с королевским размахом.

В самом конце коридора я захожу в спальню и сразу задвигаю щеколду на двери.

Центр моей комнаты занимает неприлично – пафосная кровать с витиеватым изголовьем, украшенная перламутром и полудрагоценными камнями. Над ней алый балдахин с кистями и бахромой, а место для сна застелено атласной тканью такого же цвета.

Когда-то я тут жила, а сейчас общая атмосфера угнетает. Будто бы дом потерял свою душу и уют вместе с моим уходом.

Медленно двигаюсь к пристроенному здесь личному будуару. Отмечаю – в конкретно этой спальне новоиспеченной любовницы Миланы не было точно.

Здесь все осталось как раньше. Рассыпанные на полу косметика, украшения и безделушки. Я второпях собирала вещи после угроз Олега и не стала терять времени на мелочевку. Косметика и некоторые шмотки тоже на местах. Даже успели покрыться пылью.

Вздрагиваю, когда слышу стук по двери. Быстро возвращаюсь в основную комнату.

– Давай поговорим, – снова упрашивает Олег.

– Я пыталась общаться по-людски, но ты животное, Золотов! Лучше бы своих конкурентов так нагибал, а не вымещал злобу на мне.

– Раз так, – словно предупреждает муж и ударяет по створке с особой агрессией, – посиди в одиночестве без еды и воды! Подумай над своим поведением!

По всей видимости, Олег заигрался в могущественного феодала и окончательно потерял границы с реальностью. Я не отвечаю мужу, и он прекращает долбиться, однако царапает ключом с той стороны.

– Поеду на встречу с Миланой. Девушка знает, как ублажать мужчин, в отличие от тебя!

– Мне это неинтересно.

Золотов еще что-то говорит, говорит, но я уже не воспринимаю. Массирую виски и стараюсь отделиться от вопиющей ситуации. Ухожу в будуар, лишь бы не слышать гнилых речей Олега.

Там усаживаюсь на резной пуфик, опираюсь на туалетный столик и жду. Минут десять пока звуки Олега полностью стихают.

Встаю и подбегаю к окну. Оно располагается с торцевой части особняка и выходит на место между парадной территорией и задним двором.

Удача, ведь я могу беспрепятственно открыть окно! Но дальше вряд ли что-то получится…

Олег сэкономил на прислуге, зато усилил охранную мощь. Теперь у бизнесмена гораздо больше наемников. Фил расставил мужчин по всему периметру двора, будто готовясь к войне.

Даже если я свяжу из простыней канат и попытаюсь улизнуть, меня обязательно заметят. Но с наступлением темноты шансы мои возрастают.

Нужно только забраться на подоконник. Непостижимым образом дотянуться и перелезть на толстую сосновую ветвь. Выждать момент и быстро спуститься по стволу. Неприметно пересечь малое расстояние до бани. А уже с той крыши, ничего не сломав шагнуть на кирпичный забор и до свиданья!

Правда, физической подготовки у меня нет, и растяжка соответствует обычной молодой мамочке в декрете. Впрочем, другого решения Олег Эдуардович мне не оставляет.

Я не принцесса, заточенная в башню драконом. И уповать на милость рыцаря-Лютольфа не могу. Не в том мире живем. Ясно одно – мне нужно вернуться к Стефании, во что бы ни стало.

Сейчас я по-прежнему в ботинках. Курточку сняла, дабы не сгореть. Вся в волнениях отмеряю шагами комнату от стенки до стенки. Иногда приближаюсь к окну, но охранники, будто мраморные изваяния все еще стоят по местам.

Суеты или особых указаний они не выполняют. На вид расслаблены. Значит, поддержки от лица адвоката до сих пор нет. Ну, ничего сама справлюсь…

А время идет и когда по ту сторону стекол темнеет, я выключаю свет. В доме абсолютная тишина. Очевидно, Золотов еще развлекается в компании студентки.

Прищуриваюсь и опять замираю возле окна. С улицы меня не видно.

Если я не ошибаюсь, то у наемников с минуты на минуту должно начаться перестроение и у меня возникнет ничтожный отрывок момента, чтобы попытаться осуществить свой план.

Я вроде все рассчитала, но душа вновь и вновь трепещет в смятении.

Чертов Фил, как голодный шакал нарезает круги возле окна спальни, хотя по уставу ему надо держать пост у главных ворот. Начальник охраны, будто шестым чувством догадывается о моем побеге.

Он достаточно опытный наемник. Из отряда силовиков в прошлом. Не зря его держит возле себя Золотов столько лет.

Однако кто не рискует, тот не пьет шампанского?..