Текст книги "Джокер и Вдова"

Вэрд вновь поджал губы. Затем поднял руку и погладил свою бородку, что говорило о задумчивости.

– Раньше ты всегда носила документы с собой, – заметил он.

Джей вспыхнула. Раньше она делала многое, что не делает сейчас. Время, которое она проработала с Лисом, дало свои плоды: они выработали свою методику ведения дел. У каждого был с собой блокнот для записей «бредовых идей», они записывали туда все, что казалось им важным. Обменивались мнениями. Затем перечитывали многочисленную макулатуру, относившуюся к делу, и… заново записывали свои мысли в блокнот. И снова обменивались. В итоге получалось нечто третье, обоснованное, но при этом кажущееся невероятным. В большинстве случаев именно это третье и было истиной. За почти полуторагодичное сотрудничество Джокер и Лис ни разу не поспорили, хотя ведь есть утверждение, что в споре рождается истина. Они умудрялись достигнуть истины без этого.

И Лис никогда, ни при каких обстоятельствах не заставлял ее таскать кучу бумаг с собой. И сам подобным не занимался.

– Сейчас не ношу, – сухо ответила Джей, надеясь, что Вэрда ее ответ удовлетворит.

– Плохо. – Вдова склонил голову чуть набок. – На первый раз прощаю, но завтра будь добра быть во всеоружии. Ты же знаешь, как это иногда важно: владеть информацией.

– Сам таскай бумаги, если тебе надо, – прошипела Джокер. Вот же гад!

– Это всегда было твоей обязанностью, Джей. – Вдова вскинул голову и самодовольно ухмыльнулся. – Так что не отлынивай. Ты же помнишь: я думаю, а ты собираешь информацию. И носишь информацию с собой.

Сказав это, Вэрд развернулся и широким шагом пошел прочь из проулка, оставив Джокер и Логара наедине.

Джей на миг даже забыла про потерю своего дара и проблемы, связанные с этим. Все ее мысли были о Вэрде. Как он может так спокойно разговаривать о прошлом, да еще и упрекать ее, как будто она неопытная девчонка, впервые ступившая на порог магполиции! Куколка, получается, тоже за ним бумажки таскает, и только? То есть он просто сменил одну девочку на побегушках на другую, покрасивей? Или дело было в другом: Джей всегда пыталась отвоевать немного места и для себя, отстаивая свое право на мнение. Да, когда они работали вместе, утверждение, что в споре рождается истина, работало на все сто. Именно в вечных перепалках, от которых, как думала Джей, оба получали истинное, ничем не замутненное удовольствие, они проводили свои расследования.

И были лучшей парой детективов восьмого участка.

– Вот об этом я вам и говорил, – подал голос Себастьян. – Он любит помыкать людьми, заставлять делать то, что сам считает скучным и недостойным его внимания. Вы позволяли ему это раньше. И, кажется, собираетесь позволить ему это и сейчас.

– Замолчите, – тихо попросила Джей.

Логар был прав, и от этого становилось еще больней. Да, ей больно, сейчас было трудно скрывать это от себя.

– Он ушел, Джокер. А знаете почему?

– Замолчите, – повторила она.

– Ему нечего вам ответить. Возможно, он опасается, что сейчас вы будете способны дать ему отпор.

Джей глубоко вздохнула и благодарно посмотрела на инспектора. Она не сразу поняла, что он имел в виду, когда сказал «ушел». А ведь правда, чуть ли не убежал, возможно, испугался, что она умеет придумать достойный ответ.

Но зря. Пустота и тишина вновь вышли на первый план, Джей кожей чувствовала, как гул мысленного эха проносится мимо нее. Она привыкла к этому гулу, слилась с ним, давно уже не замечала его. А теперь он исчез.

Как же люди живут в такой тишине? Конечно, считалось, что основная часть сумасшедших происходит из менталистов: если не уметь контролировать потоки мыслей, можно свихнуться, слушая все подряд. А прикосновения? Не успеешь заблокировать сознание, и вся подноготная выльется наружу, заполняя разум. Джей все это делала инстинктивно, даже не замечая.

Но теперь она слышала лишь тишину.

– Спасибо, Логар. За поддержку. Но я справлюсь. Меня не нужно опекать.

Вместо ответа инспектор сунул руку в карман и вытащил оттуда желтый запечатанный конверт.

– Это вам, – сказал он, протягивая ей бумагу.

Джей растерянно взяла конверт. В нижнем правом углу был нарисован шутовской колпак. В верхнем левом – восьмерка, несколько палочек и два треугольника, составляющие схематическое изображение какого-то зверька. Больше всего это было похоже на… белку?

– Это… что это? – недоуменно спросила Джей.

– Понятия не имею, – пожал плечами Логар. – Как видите, конверт запечатан. Я живу по соседству с Ивом Бизу, сегодня утром он поймал меня у дверей и попросил передать вам это.

Джей нахмурилась. Что за тайны?

– Он вполне мог сделать это сам. Не понимаю…

Логар помрачнел и отвел взгляд.

– В связи с тем, что его подозревают в сливе информации газетчикам, инициировано служебное расследование. Так он мне сказал. Возможно, он не хотел встречаться именно поэтому. За ним вполне могут следить. Я думаю, что он просто не хочет впутывать вас в свои проблемы.

– Это не он сделал! – воскликнула Джей. – Он никогда бы не совершил подобного!

– Возможно, – ответил инспектор, все еще глядя куда-то в сторону. – Я не слишком близко знаком с Ивом. Поэтому составить своего мнения я не могу.

Джей прижала конверт к груди, чувствуя, как на душе становится чуть-чуть теплее. Лис даже на расстоянии смог принести ей каплю радости. Не важно, что в конверте, важно, что именно он, Лис, – ее настоящий напарник.

Что бы по этому поводу ни думал Вдова.

– Спасибо, Логар, – сердечно поблагодарила Джей. – Вы и не представляете, что сделали для меня.

Себастьян вновь перевел взгляд на нее:

– Для вас – все, что угодно, Джокер.

Прозвучало это как-то двусмысленно. Он что, заигрывает с ней? Но, приглядевшись, Джей не обнаружила никаких признаков этого. Инспектор просто смотрел на нее, и не было в его глазах никакой фривольности, присущей флирту. Да и какой уж тут флирт, если они стоят рядом с трупом, верно?

Звон колокольцев труповозки разрушил звенящую тишину, разлившуюся между ними. Джей неловко кивнула Логару, сунула конверт в карман и поспешила из проулка, тоже не испытывая никакого желания слушать претензии Пива по поводу того, что убийцы в этом городе совершенно обнаглели и заставляют его собирать тела буквально по кусочкам, вместо того чтобы заниматься делом.

Вдова стоял возле собственного экипажа на противоположной стороне улицы Синих Клематисов. У него в руках был большой сверток из мешковины, видимо, пресловутый балахон Живущих-в-Ночи.

– Чем вы там с этим неудачником занимались? – недовольно спросил он. – Между прочим, я мог уехать без тебя, добиралась бы сама, раз уж ты такая медлительная.

Эти слова почему-то совершенно не задели ее. Может быть, это оттого, что карман грело письмо от Лиса? Или тишина, давящая на нее, заглушила все эмоции?

– Ну и уезжал бы, – спокойно ответила Джей, устраиваясь на удобнейшем из сидений. – Дал бы мне повод задержаться.

Про письмо от Лиса Джей рассказывать Вэрду не собиралась, пусть думает что хочет.

Вэрд хмыкнул, уселся рядом и бесцеремонно положил сверток ей на колени.

– В черном ты выглядишь вдовой, – заметил он.

Он развернул бричку и буквально разодрал собравшуюся толпу на две части. Джей видела, как некоторые испуганно смотрят на свои платья или туфли, недоумевая, почему не чувствуют боли. Но небеса миловали: бесцеремонная езда Вэрда не нанесла никому физического вреда. Только моральный.

– И не смотри на меня так укоризненно, – беззлобно проворчал он, глядя на дорогу. – Их попросили разойтись – они не послушали. Вот и результат. Пусть скажут спасибо, что я их просто напугал.

Вот он, настоящий Вдова. «За все надо платить». Да, Джей всегда была с этим согласна. Вся ее жизнь – подтверждение его слов. За свое не такое уж и долгое счастье рядом с ним она платила до сих пор. И неизвестно еще, сколько продлится эта ссуда.

– Зачем я тебе, Вэрд? – внезапно даже для себя самой спросила она. И испуганно вжалась в спинку сиденья. Почему-то она была уверена, что он рассмеется, начнет издеваться и провоцировать.

Но Вдова ничего такого не сделал. Он смотрел лишь на дорогу, но его взгляд стал серьезным. Слишком серьезным.

– Это дело – мой счастливый билет, Джей, – медленно, будто подбирая слова, сказал он. – Я понял это в тот самый миг, когда оно легло мне на стол. Да, я мог бы провести расследование и с Тани. Но с тобой всегда получалось быстрей. Я хочу найти убийцу, посадить его за решетку и сказать этому городу прощай. И ты – то, что мне нужно. Мне нужна твоя сноровка. Твой опыт. Твой дар. Твой ум, в конце концов.

– Ты же утверждаешь, что умней меня, – хмыкнула Джей. Почему-то слышать эти слова было приятно.

– Конечно, умней, – усмехнулся Вэрд.

Глядя на его самодовольную рожу, Джей почувствовала отвращение. Отвращение к самой себе, потому что в груди начинал разгораться до боли знакомый огонек бессмысленной надежды. Надежды на то, что он сейчас повернется к ней, подарит улыбку и скажет, что все будет хорошо. Что все это время он жалел о том, что они разошлись. Что все это время помнил ее.

Конечно, помнил. Иначе ее бы сейчас здесь не было.

И это только разжигало огонь надежды все сильней. Он помнил ее. Он настоял на том, чтобы ее командировали в первый участок к нему. Может… может, он действительно осознал?

Джей отвернулась от Вэрда, пытаясь скрыть выражение своего лица. Она много раз, даже слишком много, представляла себе такое. Как Вэрд, измученный жизнью с Куколкой, бухается ей в ноги и просит прощения. Как она с презрительной усмешкой отвергает его. И уходит, гордо расправив плечи, свободная от него и той любви, которая уже давно лишь отравляет ее разум.

Она понимала, что все ее надежды тщетны.

Но вопрос, зачем она ему нужна, все равно оставался открытым.

– Знаешь, что в тебе самое противное, Ллойд? – немного успокоив жжение в груди, проговорила Джей. – Ты – просто пожиратель разума. Ненавижу тебя. «Мне нужен твой ум, но я умней». Где логика? Хотя… не отвечай. У мужчин ее нет.

– За старое взялась? – недовольно буркнул Вэрд, пристально глядя на дорогу.

А что ей еще остается делать? Только стать прежним Джокером: язвой и саркастичной шутницей, хотя бы на вид. Потому что внутри теперь творилось невесть что. Она буквально чувствовала, как пустота расползается внутри нее. Пустота, которая раньше была даром. Вот ведь шутка судьбы: пока она владела ментальной магией, она никогда не ощущала ее внутри себя. Но стоило магии пропасть… было странно ощущать себя наполовину глухой.

Она – сталь. Она выдержит и это.

Она выдержит все.

Что бы ни случилось.

– Ты не ответил на мой вопрос, Вэрд. То, что я имею некоторый опыт и репутацию, ничего не значит. Для тебя. Я это прекрасно знаю. Что-то не верю я твоим словам. И я до сих пор жду ответа. Выдай что-нибудь похожее на правду, будь добр.

Вэрд усмехнулся:

– Ответ не изменится, Крис. Мне нужна твоя помощь, вот и все.

– А если я не хочу тебе помогать? Нет у меня такого желания. Я работала в восьмом участке и никого не трогала, а тут ты со своими прихотями. Меня никто не спросил, хочу ли я этого. Меня никто не спросил, смогу ли я вновь окунуться в вашу грязь. И ты ждешь от меня помощи? Не слишком ли велики твои запросы?

Мерное покачивание брички внезапно прекратилось, и Джей обнаружила, что они остановились у шикарного двухэтажного особняка. Облицованные черным камнем стены будто излучали тьму, а позолоченные рамы овальных окон и золотой же флюгер в виде орла, расправившего крылья, указывали на то, что здесь живут не просто обеспеченные люди, но богачи.

– Приехали, – сказал Вэрд. – Вылезай.

– Наш разговор не закончился, – предупредила Джей, оставляя сверток на сиденье.

Вдова, уже направляющийся к крыльцу, обернулся. Критически оглядел Джокер с ног до головы, а дождавшись, когда она приблизится к нему, сказал:

– Закончился. Уже давно. – Развернувшись, он поднялся по ступенькам и позвонил в большой колоколец, висевший рядом с дубовой дверью.

– Ошибаешься, – буркнула Джей. Его резкий ответ больно кольнул ее, но при этом заставил немного собраться. Сейчас кому-то станет намного больнее, чем ей.

Дверь открылась, явив взору немолодого мужчину, одетого настолько безупречно, что Джей почувствовала себя жуткой растрепой. Его темные, прореженные сединой волосы были аккуратно зачесаны назад, темно-серый сюртук сидел на его фигуре как влитой, а рубашка с накрахмаленным воротничком была настолько белоснежной, что у Джокер заслезились глаза. На ногах встречающего были остроносые туфли. Надо пройтись по обувным лавкам: неужели в Дирне другой обуви не достать?

– Чем могу вам помочь, дама и господин? – чопорно осведомился мужчина. Голос у него был глубокий, таким бы в опере петь.

Вэрд вскинул руку с клеймом-бляхой.

– Детектив Ллойд, магполиция, – представился он. – Мне нужно поговорить с госпожой Лерко.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, но глаза сказали Джей многое: в этом доме уже знали о смерти Жустина. Интересно, откуда? Тело обнаружено недавно. Конечно, опознали его практически сразу, но вряд ли в суматохе, которая сопровождает любое убийство, кто-то распорядился сообщить родственникам. Или все-таки сообразили? На самом деле, так даже лучше: Джей не любила быть черным вестником, приносящим новости о смерти родных и близких.

Интересно, откуда Вдова знал, куда ехать? Он точно не заглядывал ни в какие бумаги, да и не было их, этих бумаг. Хотя о чем она думает, Вэрд наверняка был знаком с Жустином, так же как и она. Возможно, был знаком более близко. Это вполне объясняет его странное поведение: необоснованную резкость, нежелание лишний раз смотреть на труп, перепалку с Логаром. До этого Джей не замечала между ними особой неприязни: инспектор довольно давно занимал свою должность, Джокер и Вдова пересекались с ним еще в те времена, когда оба были детективами восьмого.

– Я попробую убедить госпожу Лору принять вас, – склонил голову мужчина, скорее всего управляющий. – Но ничего не обещаю. Узнав о смерти брата, она заперлась в комнате и уже два часа не выходит оттуда. И никого не пускает. Проходите.

Мужчина проводил их в огромную гостиную, обставленную с таким шиком, что Джей вновь почувствовала острый приступ неполноценности, и быстрым шагом поднялся по лестнице на второй этаж, скрывшись из вида.

Джокер неуверенно присела на краешек обитого бежевым сукном кресла и огляделась внимательней. Гостиная была поистине огромна, к тому же выбранная цветовая гамма визуально расширяла пространство: ковры, кресла, небольшие столики со стопками газет, даже шикарный бар, все это было выполнено в светлых тонах. Газовые светильники были стилизованы под золотые свечи, стены были обиты деревянными панелями, тоже светлыми, а открытая резная крышка салонного белого рояля говорила о том, что еще вчера в этом доме с удовольствием музицировали. Судя по всему, на первом этаже кроме гостиной располагалась кухня, столовая и наверняка библиотека. В таких домах всегда есть отдельное помещение для книг. Спальни находились наверху, и Джей не сомневалась, что их никак не менее пяти. И уж точно в этих спальнях есть место и для приличных гардеробных, и для письменных столов. А может, в этом доме есть место и для кабинетов. Письменные столы из темного дерева, удобнейшие стулья с мягкими сиденьями и спинками, дорогие перья, хрустальные чернильницы, стопки белой бумаги, идеальной для ведения записей и не рвущейся при любом сильном нажатии. Джей всегда мечтала о кабинете. По сути, он у нее есть. Вся ее квартирка меньше раза в три, чем эта гостиная. Поэтому ее легко можно назвать кабинетом.

О чем она только думает? Сейчас хозяевам, а точнее, оставшейся в живых хозяйке этого дома не позавидуешь. Она потеряла брата и кормильца. Понимает ли она, что ее жизнь может измениться не в лучшую сторону, ведь содержать такой дом она просто не сможет? Хотя что Джей знает о госпоже Лерко? Ничего. Совсем. Она о ее существовании узнала несколько минут назад. Джей с горечью вынуждена была признать: нахождение рядом с Вэрдом вновь заставляет ее отчасти тупеть. Делает слабой. Она даже не подумала о родственниках, о том, что надо с ними поговорить, она думала лишь о себе. И о Вэрде. Нет, так дальше работать она не сможет. Если раньше ее слабость была оправданной – Вдова с удовольствие брал организацию на себя, то сейчас…

Она – сталь. Она всегда была сильной. До Вэрда. И после него. Не стоит вновь возвращаться к такому прекрасному ощущению слабости. Когда можно немного расслабиться и просто отдать себя в руки тому, кто сумеет тебя направить.

Направить в нужную сторону, а потом ударить в спину.

Она больше никогда не повернется спиной ни к одному мужчине. Не позволит вновь предать себя. Если для этого ей нужно оставаться одинокой – что ж, так тому и быть.

Джей искоса посмотрела на Вэрда. Он не стал садиться, а подошел к овальному окну и сцепил руки перед животом так сильно, что пальцы побелели. Он выглядел напряженным и задумчивым: на лице застыло хищное выражение, которое можно было истолковать как угодно. И горечь от потери хорошего знакомого, возможно, приятеля или даже друга, была лишь одним из вариантов.

Молчали. После не самого удачного разговора в бричке у Джей в принципе исчезло желание что-либо обсуждать с ним. Она прекрасно представляла, что именно ее ждет, вздумай она сейчас высказать какие-либо предположения. А ведь предположений хватало. Оба убийства связаны с верхушкой, оба связаны с полицией, обе жертвы – шаманы духов, убитые одним и тем же способом: их распотрошили. Это рождало минимум четыре версии. Будь Джокер сейчас с Лисом, будь ее дар на месте, она бы лихорадочно записывала эти версии в блокнот, какими бы сумасшедшими и невероятными они ни были. Но блокнот остался дома: сегодня Джей забыла про него, да и карман в юбке, которую она выбрала сегодня, был маловат. Надо не забыть вечером найти в доме сумку. Она носила ее раньше, когда ее святой обязанностью было таскать кипу бумаг. Когда была с Вэрдом.

Рука непроизвольно сжалась в кулак. Ну уж нет. Обойдется. Он умней – пусть думает сам.

А она пока что раскроет это дело.

Звук шагов прервал ее раздумья, и Джей вскинула голову, чтобы посмотреть на того, кто спускается по лестнице.

Женщина была ее ровесницей. Одетая в небесно-голубое вельветовое платье с кружевным белоснежным воротничком, госпожа Лерко выглядела прекрасно, несмотря на распухшие и покрасневшие от слез глаза и немного сбившуюся прическу. Некоторые умеют быть красивыми всегда, Джей до сих пор не представляла, как им это удается. Может, это какая-то недоступная ей магия?

Ругая себя за неуместные мысли, Джей поднялась на ноги и шагнула навстречу хозяйке, но та будто не заметила ее. Ступив на пол гостиной, она на миг замерла, а затем бросилась к обернувшемуся Вдове.

– Вэрд, ох, Вэрд, как же так?! – повиснув у него на шее, зарыдала она. Прижавшись к нему всем телом, она уткнулась носом в его черный сюртук. – Жустин… кто это сделал? Вэрд, он же был хорошим человеком, справедливым, веселым, добрым. Кому он помешал?

Вдова поморщился. Как и большинство мужчин, он ненавидел женские слезы. Хищное выражение так и не сошло с его лица, наоборот: черты его заострились, а губы искривились в невеселой улыбке. Он избегал смотреть на Джей, наблюдающую эту сцену со странной смесью изумления и горечи.

Он был не просто знакомым. Судя по тому, что она сейчас видела, он был другом этой семьи. Только почему управляющий его не узнал? Новенький?

– Я найду этого ублюдка, Лора, обещаю, – поглаживая госпожу Лерко по спине, сказал он.

Он будто не знал, что сказать, и Джей понимала его. Очень трудно подобрать нужные слова в такие моменты. Волна сочувствия к Лоре накрыла ее. Бедняжка, она ведь осталась одна в этом огромном доме, наполненном воспоминаниями и слугами. Судя по всему, она очень любила своего брата.

Лора зарыдала еще горше, полностью спрятав лицо на груди Вэрда. Джей снова села в кресло, чувствуя себя лишней. Вряд ли госпожа Лерко сейчас в состоянии разговаривать о делах брата. И Джокер сомневалась, что она много о них знала.

– Как же я теперь? – продолжала причитать Лора. – Вэрд, он же собирался в Шивал уезжать! Здесь ему нравилось, но в столице намного больше шансов найти мне мужа, а он… он обожал меня, Вэрд, все время твердил, что сделает все для меня. А теперь… Теперь его нет! Как мне теперь жить? Вэрд, миленький, ответь: что мне делать?

Вдова молчал и только сильнее сжимал губы, продолжая гладить Лору по спине.

– Вы можете продать дом и ухать в столицу, как и хотели. Если вас ничто не держит, конечно, – подала голос Джей. Если уж Вдова растерялся и не знает, что сказать, она его выручит. И не потому что хочет помочь ему. Она хочет помочь этой несчастной. Может быть, переезд даст возможность госпоже Лерко справиться с горем?

Лора шмыгнула носом и отстранилась от Вдовы.

– Спасибо, Тани, я очень благодарна вам… – Она осеклась, повернувшись к Джей и обнаружив, что перед ней стоит кто-то другой.

Джей стало противно. Почему-то тот факт, что эта женщина знакома с Куколкой, испортил весь настрой, и Джокер больше не испытывала сочувствия. Хотя нет. Не поэтому. А потому, что на лице Лоры Лерко, внимательно осмотревшей Джей с ног до головы, появилось брезгливое выражение.

– Вы кто? – спросила она. Джей отстраненно подумала, что даже ее голос изменился. Когда она рыдала на плече Вэрда, он был мелодичным, глубоким, а теперь в нем проскальзывали высокие нотки, будто она вот-вот завизжит.

Стараясь не выдать своей злости и разочарования, Джей шагнула вперед и протянула руку для приветствия.

– Меня зовут Джей Крис, госпожа. Я детектив и временно…

– Где Тани? Вэрд? – Лора посмотрела на руку Джей, будто это – какая-то змея, и снова повернулась к Вдове. – Что происходит? Кого ты привел в мой дом?

Джей поняла, что сейчас не сдержится. Сестра Жустина Лерко, одного из самых знатных людей Дирна, оказалась высокомерной стервой, которая даже в минуты горя не забывала о своем статусе. При этом сам Жустин никогда не кичился подобным, наоборот: Джей иногда казалось, что он хотел бы это скрыть. Потому что о том, кем он являлся, она узнала совершенно случайно в ходе одного из расследований – кажется, тогда ее напарницей была Бестия, и дело оказалось настолько грязным, что после его окончания они не сговариваясь отправились в бани, пытаясь смыть мерзость людских интриг.

– Джей Крис ведет это дело со мной, Лора. – Вдова будто и не удивился такому повороту событий, более того, Джей начала подозревать, что он этого ожидал: уж слишком отсутствующее выражение было на его лице. – И поверь, она прекрасный детектив.

– Она – нищебродка! Ты только посмотри, Вэрд! Откуда ты ее взял?!

Все-таки взвизгнула. Джей подумала, что розовый цвет этой женщине подошел бы больше. Тогда ее смело можно было бы сравнить со свиньей. Но, к сожалению, Лора была в голубом.

– Джей – детектив, Лора, – справедливо заметил Вдова. – Мы пришли сюда по делу. Не стоит давать волю сословным предрассудкам в такой момент. Твой брат мертв, ты помнишь?

Госпожа Лерко поджала губы. Ее лицо раскраснелось, и Джей с удовлетворением отметила, что оно стало некрасивым. Гримаса отвращения исказила его черты.

– Я буду разговаривать только с тобой, Вэрд, – не сводя с Джей взгляда, полного ненависти, заявила Лора.

С чего это вдруг? Ну ладно еще отвращение, эти взгляды Джокер уже и не замечала, но ненависть? Они же незнакомы! Что здесь происходит?

В конце концов, у нее есть гордость.

Джей опустила руку.

– Встретимся в участке, Вэрд, – безучастно сказала она. Внутри у нее все клокотало от едва сдерживаемой злости. Разочарование, горечь, страх от потери дара, вылитая на нее порция отвращения, интересно, что еще приготовил для нее сегодняшний день?

Развернувшись, она покинула гостиную, оставив этих двоих наедине. Пусть разговаривают, они ровня друг другу. Шагая к выходу, она подумала, что у нее даже есть что-то хорошее. У нее есть письмо от Лиса, которое она теперь сможет прочитать, не показывая Вдове. Жаль, конечно, что она не сможет услышать о Жустине из первых уст, но что поделаешь. Пересказывать в лицах Вэрд умел, ему это даже доставляло удовольствие. А Джей когда-то доставляло удовольствие его слушать. Просто слушать, наслаждаясь его голосом – мелодичным, с вечно игривыми интонациями.

Сейчас он разговаривал с ней по-другому.

Сдержав практически нестерпимое желание хлопнуть дверью, Джей покинула жилище Жустина Лерко. Рассеянно оглядевшись, она безошибочно определила направление и пошла по улице, надеясь найти укромное местечко, чтобы прочитать послание от напарника.

Поиски привели ее в маленький скверик возле оперного театра. Сезон уже закончился, поэтому сейчас здесь было малолюдно, и Джей с легкостью нашла свободную скамейку.

Вытащив из кармана совершенно измятый конверт (видимо, сжимала его, пока слушала Лору), она с нежностью улыбнулась, глядя на изображение белки, а затем решительно надорвала край и вытащила письмо. На трех листах.

«Привет, Джей Джокер!

Надеюсь, что у тебя все хорошо, потому что я, кажется, влип. С чего все подумали именно на меня, я не знаю, но факт остается фактом: под меня начали копать. На вопрос, почему именно я, мне ответили: потому что мог. Ты представляешь? Мог, конечно, но зачем? Ради денег? Я не нуждаюсь. А ради чего еще? Мне кажется, что здесь что-то нечисто. Джей, будь осторожней, ничего у них на меня, надеюсь, не выплывет, но ты можешь пострадать. А если им придет в голову, что это могла быть ты? Я не хочу, чтобы под тебя копали, ты тоже некоторое время работала в первом, а я прекрасно знаю, что там бывают за дела. И как они закрываются. Только вот парадокс: те, кто дает указание закрыть глаза на наличие улик или их отсутствие, никогда не признают этого.

Вчера, после того как тебе гадости наговорил, полдня ходил как пришибленный. Лейла даже начала ревновать, хотя до этого у нас с ней таких проблем не было. Пришлось рассказать про утренний визит и его итог. Я волнуюсь за тебя, ты – лучшая напарница из всех, с кем я работал. И я хочу, чтобы это продолжалось.

Надеюсь, это взаимно, между прочим!

Джей, я вчера не смог удержаться. Мы же с тобой составили список, где убийца мог достать машинную смазку. Да и ты мне с утра тогда целый список дел надиктовала. В общем, пока меня не накрыли колпаком, я пробежался по нескольким местам. Магазин механических изделий и игрушек оказался довольно занятным местом, и там действительно можно приобрести небольшие бутылочки со смазкой. Но продавец утверждает, что в последнюю неделю подобного никто не покупал. Не то чтобы я в это сильно поверил, зря я сказал, что веду расследование убийства Востина Ероха, видимо, парень успел прочитать статью и не хотел, чтобы его магазин даже косвенно связывали с этим делом. Но я не расстроился, подумал, что, если надо, ты его потом прочитаешь. Из игрушечного магазина я отправился на вокзал. И кое-что выяснил. Джей, Ерох пришел туда поздней ночью, одетый по-домашнему, впрочем, ты видела, во что он был одет… Прости, мысли немного путаются, а пачкать бумагу, зачеркивая неудачные фразы, не хочу, ты уж потерпи мой сумбур, хорошо?

Так вот: Востин пришел на вокзал посреди ночи. Кроме дежурных охранников, там никого не было, и они вежливо попросили его покинуть территорию. Но он сразу полез в драку. Точнее, вызвал парочку злобных духов, которые с легкостью раскидали охранников, как мешки с картошкой. А те и сами не промах, ты бы видела их, один и вовсе ростом со слона! В общем, куда он пошел дальше, никто не знает, но я подозреваю, что на перрон. Может, он был пьян, как ты думаешь? Потому что нормальные люди, а тем более личные охранники мэра, так себя обычно не ведут.

Мне кажется, что ты была права: это дело как-то связано с депо. Может, он спрыгнул с перрона и направился туда? К сожалению, дальше меня не пустили: увидев, что клеймо потухло, то есть я веду расследование по собственной инициативе, меня выпроводили. Повезло, что хоть вежливо. Вот кто распространил среди граждан информацию об особенностях нашего клейма, а? Представляешь, оказывается, все знают, что, если клеймо не переливается, значит, полицейский отстранен или находится в отпуске! Кошмар!

В общем, помочь тебе я больше не смогу. Может, ты и сама уже все узнала, а значит, я пишу этот роман зря.

Передавай привет старине Вэрду. Он все такой же высокомерный придурок? Впрочем, ты с ним уже работала, даже успешно. Хотя не представляю, как ты терпела его зазнайство.

Попробую как-нибудь переправить к тебе это письмо. За мной следят, не хочется, чтобы нас сейчас видели вместе.

Ты прости меня за те злые слова, хорошо? Ты стала мне отличным другом, Джей. И я не хочу тебя терять.

Лис».

Почерк у напарника был уникальным: таким только зашифрованные послания писать. Буквы прыгали, залезали одна на другую, а «н», «и», «к» и «л» выглядели совершенно одинаково. Более того, Лис сильно нажимал на перо, поэтому в некоторых местах бумага порвалась. Когда Джей наконец продралась сквозь его каракули, часы на городской ратуше пробили четыре часа дня.

Вздохнув, она убрала письмо в конверт и улыбнулась. На душе стало немного теплее. После злобной спеси Лоры Лерко письмо Лиса бальзамом пролилось на ее израненную сегодняшними событиями душу. Но радость была совсем недолгой, быстро омрачившись мыслью о том, что напарник попал в неприятности, а она ничем не может ему помочь. Эта мысль как клещ вцепилась в ее разум и не хотела отпускать. Лис прав. Прав во всем. Она может крупно подставиться, попытавшись доказать его невиновность. Надо действовать более тонко.

В голове опять воцарился полный кавардак, и Джей начала подозревать, что во всем виноват дар. Точнее, его отсутствие. Ощущение пустоты волнами накатывало на нее, и, кажется, именно туда, в эту пустоту, и утекали все ее приятные мысли, оставляя на поверхности лишь чувство неполноценности, какой-то ущербности, недостаточности. Опять вспомнились злые слова Лоры, а перед мысленным взором встало видение отрезанной головы Жустина. Его глаза, пустые глаза мертвеца, будто смотрели прямо на нее. Попытка отогнать видение ни к чему не привела, и Джей осталось только смириться с этим. Пусть смотрит. Она найдет того, кто сотворил с ним это. Найдет. И накажет по всей строгости закона.

Его казнят.

Поднявшись со скамьи, Джей окинула себя взглядом и обреченно заключила следующее: теперь она знает, почему Лора Лерко назвала ее нищебродкой. Юбка ровным слоем была покрыта пылью, кое-где прилипли ошметки прошлогодней листвы, создавалось ощущение, что она ползала по грязи. Видимо, она испачкалась еще тогда, когда осматривала тело. Она никогда не умела оставаться аккуратной, умудряясь испортить одежду буквально за два-три часа после начала дня. Вспомнить вчерашний плащ: она угробила дорогущую вещь, не проходив в ней и дня! С блузкой вроде было все не так плохо, как с юбкой, но от этого Джей лучше не стало. Мрачно предположив, что на голове наверняка гнездо, она кое-как отряхнулась и пошла прочь из сквера, надеясь, что Вэрд уже на месте и ей не придется его ждать.