Текст книги "Зима с сюрпризом. Сherchez le manuscrit, или Ищите рукопись"

Глава восьмая

Несмотря на усталость, Гуне так и не удалось заснуть в деревенской избе. Она всю ночь проворочалась на продавленной панцирной кровати, ища удобное положение.

Утром её голова гудела как котёл, а глаза были красными от бессонницы.

Вера успела уже сварить в печи пшённую кашу и приглашала гостью к столу.

– Садись, завтракать будем. Скоро булочки с маком подоспеют, – сказала она, ставя кастрюлю на стол. – Нюра вот только что-то не звонит. Может, у них поменялось что?

– Навряд ли, – пробуя рассыпчатую пшёнку, ответила Агния. – Это мероприятие согласовано с музеем, поэтому тут всё должно быть по времени. Вера, а вы можете позвонить Нюре, чтобы уточнить, когда она приедет?

– Даже не знаю, стоит ли её тревожить? – нерешительно протянула своим детским голосом старушка.

Но ситуация разрешилась сама собой. Скоро у Веры зазвонил её кнопочный телефон, и она с важным видом, взяв трубку, ответила:

– Алё! Нюра, это ты?

Гуня молча слушала странный разговор двух несовременных персонажей и думала о том, что сегодня она увидит мужа.

Закончив говорить, Вера побежала на кухню вынимать из печки булочки, хлебный аромат которых приятно щекотал ноздри. Она что-то приговаривала, умело цепляя их лопаткой и складывая в широкое блюдо. Торжественно внеся горячие булочки в горницу, хозяйка предложила гостье попробовать своё творенье.

Простая выпечка, испечённая в русской печке, оказалась на удивление очень вкусной. Агния даже замерла, не смея потревожить своё умиротворённое состояние.

Но дела не могли долго ждать, поэтому допив чай, Гуня снова спросила у старушки, когда племянницу привезут в Мелихово.

Вера посмотрела на часы, которые ночью не давали гостье своим громким тиканьем спать и, привычно пожевав губами, сказала, что Нюре должны сначала сделать перевязку, потом выдать медицинские документы и только тогда её на милицейской машине доставят в усадьбу.

«Раньше двенадцати наверняка не приедут, – начала размышлять Агния. – Надо позвонить домой, узнать, как там справляются с нашей бандой родители. Из редакции мне вряд ли станут звонить, потому что все уже бесспорно начали шушукаться по углам и делать предположения, когда нам стоит сушить сухари».

Гуня взяла телефон и подошла к окну. Хозяйка незамедлительно прекратила убирать со стола и села на стул, внимательно глядя на гостью.

«Что за манера у этих деревенских?! – в сердцах подумала Агния. – Почему надо так откровенно проявлять своё чрезмерное любопытство?»

Она не стала больше скрытничать и подробно расспросила маму о детях, как они себя чувствуют, что ели, как дела в школе и в детском саду. Ксения Павловна полностью удовлетворила любопытство дочери и поделилась новостью о том, что дедушка пошёл на ёлочный базар за ёлкой, потому что двойняшки никак не соглашаются убирать украшенную ими палатку.

Когда Гуня закончила говорить, Вера с удивлением спросила:

– Так у тебя трое деток? А я думала, что ты молодая как Нюра. Мне Бог деточек не дал, поэтому вот скребусь по дому, как мышь, одна. Что сделаю, то и есть. Нюра, правда, хорошо помогает: и дров принесёт, и печку затопит. На колодец только она ходит, потому что у меня руки уже ведра не держат, да и поскользнуться боюсь.

– А сколько вам лет, Вера? – поинтересовалась Агния.

– В следующем году в марте семьдесят семь будет, – ответила хозяйка и вздохнула. – Старик мой два года назад помер. Хороший был человек, очень меня жалел. Я за ним, как за каменной стеной, прожила.

– А что вы знаете про мать Нюры? – решила вдруг спросить Гуня.

– Про Соньку-то? Да беспутная она была какая-то. Когда мой брат Виталий связался с ней, я сразу поняла, что ничего хорошего из этого не получится. Она ведь сидела за кражу. Правда, недолго, года два. На зоне познакомилась с каким-то татарином. Потом родила от него сына. Он её всё в свою Татарию звал, говорил, будешь у меня третьей женой. Но Сонька упёрлась, или я – или до свидания. Брат боялся, что татарин им из-за сына жизни не даст и попросил эту Простигосподи сдать мальчонку в детский дом. Она плакала, не хотела. Любила, видать, сыночка-то, но уступила мужу. Так и угасла. Тоска её иссушила. Да и брату моему не повезло. Заболел воспалением лёгких, а к врачам ходить не любил. Сонька ему какие-то отвары всё варила. Но они, как мёртвому припарки, оказались.

Вера перекрестилась и пошла на кухню, бормоча что-то себе под нос. А Гуня изъявила желание поехать в усадьбу и возле ворот ждать приезда следственной группы.

Часы показывали четверть одиннадцатого. Она начала собираться.

– Ты к нам ещё-то зайдешь или сразу в Москву поедешь? – поинтересовалась Вера.

– Спасибо за гостеприимство, но пора возвращаться домой, – решительно сказала журналистка.

– Тогда погоди маленько, – пропищала хозяйка. – Сейчас деточкам твоим гостинец соберу. Наверняка, булочек из печки не пробовали. Пусть покушают на здоровье!

Гуня сердечно поблагодарила Веру за доброе отношение и, застегнув дублёнку, покинула тёплую и уютную избу. Когда она вышла на крыльцо, то аж зажмурилась от белого, искрящегося на солнце, снега. Впереди, как оазис среди снежной пустыни, маячили зелёные ворота с волшебно открывающейся калиткой.

Очистив машину от снега, Агния взгромоздилась на сиденье «Опель Виваро» и задумалась.

– Господи, помоги мне, пожалуйста, – вдруг произнесла она и добавила, – спасти Диму. Нормальные люди ёлки наряжают и к Новому году готовятся, а я вот мужа спасаю, потому что без него я даже думать ни о чём не могу. Хотя с тремя детьми хлопот хватает.

Гуня медленно поехала вдоль забора в обратном направлении и остановилась на стоянке возле дома-музея. Так как она не знала, когда привезут Димку с Нюрой, то мотор решила не глушить, чтобы не замёрзнуть. Она включила радио и закрыла глаза, потому что бессонная ночь давала о себе знать.

Агния не заметила как задремала, но настойчивый стук в окно машины заставил её нехотя открыть глаза. Она с трудом сфокусировала взгляд на мужчине, который, поправив шапку, сползшую на глаза, приветливо помахал ей рукой. Гуня не сразу сообразила, что это Михалыч и, накинув капюшон, вылезла наружу.

– Здорово, москвичка! – поприветствовал он журналистку. – Следователя ждёшь?

– А ты откуда знаешь? – удивилась Агния.

– А у нас тут быстро всё становится известно, – хохотнул Михалыч. – Начальство приказало срочно расчистить дорогу, потому что сейчас целая куча следователей приедет.

Несмотря на то, что она специально из-за этого приехала в Мелихово, Гуня вдруг сильно испугалась, но вида не подала, а наоборот добавила:

– Да уж скорей бы.

Глава девятая

Когда Агния увидела мужа, вылезающего из микроавтобуса, она чуть не заплакала. На нём были надеты наручники, и рядом шёл полицейский в полной амуниции.

– Дима, – крикнула она, не выдержав.

Вся процессия повернула головы в её сторону. И тут произошло неожиданное. Нюра, которая шла позади всех, вдруг кинулась к грузному мужчине впереди и противным голосом заверещала:

– Товарищ следователь, я вспомнила. Эта женщина специально отвлекала меня разговорами, пока её муж воровал рукопись.

Гуня так опешила, что не сразу сообразила, что надо делать. Но, собравшись с мыслями, она решила подыграть лживой контролёрше и, обращаясь к следователю, сказала:

– Товарищ начальник, придётся и меня подключить к следственному эксперименту, раз пострадавшая считает, что я причастна к краже.

На Дмитрия было больно смотреть. Он выглядел каким-то помятым и растерянным. Агния подошла ближе и, посмотрев ему в глаза, нежно сказала:

– Я люблю тебя. Всё будет хорошо.

Он кивнул и тихо спросил:

– Как дети?

Гуня хотела поцеловать мужа, но рядом стоящий полицейский отстранил её в сторону.

В это время следователь, переговорив со своей командой, обратился к Агнии:

– У вас документы с собой? – и, получив в ответ утвердительный кивок, дал разрешение допустить её к следственному эксперименту.

Журналистка никак не ожидала, что Нюра всё переврёт настолько, что их семья в глазах следствия окажется просто исчадием ада. Пострадавшая категорически была против показаний Дмитрия, а Гуню назвала «воровкой на доверии», чем повергла её в шок.

Спустя полчаса все устали от её крика, и следователь, объявив перерыв, вышел на крыльцо. Агния последовала за ним.

– Товарищ Голованов, – начала она с ходу, – почему вы не посмотрите записи с камер? И, в конце концов, почему вы предъявляете обвинение моему мужу со слов этой сумасшедшей? У вас есть доказательства, что это он сделал?

Следователь молча курил и щурился от яркого света, который исходил от сверкающего на солнце снега. Потом, затушив окурок, он бросил его в урну и спокойно сказал:

– Кто-то очень тщательно готовился к этой краже и заранее не только отключил все камеры, но и уничтожил сделанные записи.

– И вы думаете, что это сделали мы? – удивлённо спросила журналистка.

– То, что я думаю, знаю только я, – сухо ответил капитан и повернулся, чтобы уйти в дом.

– Тогда почему вы не допрашиваете семейную пару и студента, которые тоже были в то время в доме? – вызывающе спросила Агния.

Следователь приостановился и недоумённо посмотрел на Гуню.

– Как вы сказали? Студента?

– Ну да, кроме нас там тоже были посетители, – обрадовалась, что хоть чем-то может помочь следствию, Агния. – В конце концов, у нас есть доказательства. Мы всё снимали на фотоаппарат, а там, как вы знаете, и время и дата имеется.

– Так что же вы сразу об этом не сказали? Несите свои доказательства, – потирая замёрзшие руки и пряча их в карманы куртки, сказал Голованов.

– Фотоаппарат лежит в машине, в бардачке. По счастью мы про него забыли, и он так и остался там лежать с того злополучного дня, – выдохнув с облегчением, произнесла журналистка.

Когда она вместе с сопровождавшим её полицейским вернулась в дом, то застала уже не торжествующую пострадавшую контролёршу, а заплаканную и несчастную Нюру, которую уличили в подтасовке фактов. Она вынуждена была признаться, что оговорила Дмитрия, потому что очень не хотела, чтобы её уволили или того хуже посадили.

Следователь Голованов попросил приобщить к делу фотоаппарат и, между делом, стал просматривать снимки. При этом он то улыбался, то вскидывал от удивления брови.

– Всё это требует более внимательного просмотра, но я уже сейчас увидел много интересного. Нам несказанно повезло, благодаря прогрессу человечества и чётким фотографиям. Теперь у нас появились кое-какие доказательства, – следователь обвёл взглядом присутствующих.

– Гражданин Беляев, мы приносим свои извинения. Ваша жена предоставила нам неоспоримые факты вашей невиновности, а гражданка Мосина призналась, что оговорила вас. Поэтому вы свободны.

Агния бросилась к мужу и обняла его.

– Дорогой, всё нормально. Я на машине, поэтому через два часа мы будем дома и постараемся забыть весь этот кошмар.

– Вряд ли, – подключился к разговору Голованов, – дело ещё не закончено, поэтому нам ещё не раз придётся встретиться для уточнения некоторых нюансов следствия. Разве вы ещё не поняли, что являетесь основными свидетелями?

– А я думала, что всё-таки контролёр больше подходит под это понятие? – со злостью глянув на Нюру, сказала Гуня.

– Теперь гражданка Мосина из пострадавших переходит в разряд подозреваемых, – спокойно констатировал капитан Голованов. – Беляев и Кондакова могут быть свободны, а мы ещё здесь задержимся.

Когда Агния с мужем оказались на улице, Дмитрий прижал её к себе, и они застыли на какое-то время среди снежного безмолвия. Им не надо было ни о чём говорить, потому что даже молча они отчётливо слышали друг друга.

Глава десятая

Гуня сама села за руль, так как понимала, что Диме нужно время, чтобы прийти в себя. Он выглядел крайне сосредоточенным, и она не удержалась и пошутила, что муж будто бы мысленно продолжает расследовать это преступление.

– Так и есть, – подтвердил догадку жены Дмитрий. – Мне не даёт покоя этот студент. Он присутствовал в доме незримо и старался не попадаться на глаза. Когда мы спросили у контролёрши, кто есть в помещении, она сказала про семейную пару и студента. Но потом, представляешь, отказалась от своих слов. Пока ты с ней беседовала, я фотографировал витражи и фотографии в Пушкинской комнате. Потом на какое-то время остановился возле книжного шкафа в углу. Меня заинтересовали старинные книги. Неожиданно я решил щёлкнуть на память маленький бюстик Чайковского за стеклом и стал выбирать позицию, чтобы не было бликов. Когда я нажал на спусковую кнопку фотоаппарата, из-за угла появился молодой человек. Он быстро исчез в родительской части дома, но, думаю, что он тоже попал в кадр.

– Какая удача! Теперь у капитана Голованова будет фотография этого странного посетителя и, может быть, она поможет расследовать таинственное похищение рукописи, – с надеждой в голосе произнесла Агния.

Вдруг в ней проснулась заботливая хозяйка, и она, достав пакет с Вериными булочками, протянула мужу. Тот на автомате достал маковую выпечку и молча задвигал челюстями.

Наблюдая за Димой, Гуня заметила, что он усиленно продолжает искать улики и не может выйти из состояния задержанного.

– Димуль, а давай к Ларисе с Андреем съездим, отдадим им настенную тарелку, которую я купила в Мелихово, – предложила она, добавляя позитивные нотки в интонацию голоса.

– Если честно, настроения нет, – буркнул он, доедая булочку. – А ты не знаешь, Игорёк снимал что-то на свой телефон?

Агния задумалась, вспоминая чудесную атмосферу праздника, пока её не нарушила чья-то ужасная выходка.

– Надо будет спросить у него, когда приедем, – ответила Гуня и вдруг ясно ощутила, как сильно соскучилась по детям.

Когда они добрались до дома, то оба изнывали от усталости и утомительной дороги. Детей дома не оказалось. Двойняшки были в детском саду, а Игорь в школе репетировал спектакль про Снежную королеву. В убранной квартире непривычно пахло хвоей, и это добавляло сказочных ощущений в чудесную предновогоднюю атмосферу.

Ксения Павловна хлопотала на кухне, а Фёдор Васильевич с Шуриком наряжали ёлку в гостиной, которая служила одновременно спальней Агнии и Димы.

– Господи, как же у нас красиво и уютно! – воскликнула Гуня. – А ещё, как же мне повезло с родителями, чего, наверно, они не скажут  про меня.

Услышав голоса, дедушка с бабушкой отвлеклись от своих дел и вышли в прихожую. Шурик подбежал к Дмитрию и запрыгал возле него на задних лапах.

– Ну что, пёсель, не забыл меня? – взяв тойчика на руки, сказал Дима и прижал вертлявого Шурика к себе.

А тот, повизгивая от нетерпения, вырывался и старался лизнуть бывшего хозяина в лицо.

– Дорогие мои, как же я рада, что мы снова вместе, – сев на диван и откинувшись назад, счастливо произнесла Гуня.

Родители переглянулись.

– А могло быть и по-другому? – вдруг спросил Фёдор Васильевич.

– Пап, сначала душ, потом чай и на закуску задушевные разговоры, – бескомпромиссно заявила Гуня.

– Чур, я первый, – крикнул Дима уже из ванной. – Я постараюсь быстро.

За поздним обедом Агния подробно рассказала внимательно слушавшим родителям о напасти, свалившейся на них, во время экскурсии по чеховскому дому.

– Надо же, как неудачно всё это случилось, перед самым Новым годом, – посетовала Ксения Павловна. – Всё-таки уходящий год Змеи подкинул нам напоследок небольшую пакость. И вряд ли полиция раскрутит это дело до конца года. А ведь как Новый год встретишь, так и проведёшь.

– Да ладно, мать, – более оптимистично отнёсся к ситуации Фёдор Васильевич. – На Новый год ждут сюрпризов, чтобы было что вспомнить. А здесь не просто сюрприз, а сюрпризище!

– Папа, я совсем не разделяю твоего радостного оптимизма, – посуровев, сказала Гуня. – Эта дурочка Нюра каждый раз меняет показания. Не удивлюсь, если в следующий раз она обвинит во всех грехах меня.

– Ну уж нет! – категорично воскликнул Дима. – Я провёл ночь в камере и не допущу, чтобы моя жена оказалась на моём месте. Я чуть с ума не сошёл, оказавшись там. И самое интересное, несколько раз я ловил себя на мысли, что хочу признаться во всём, только бы меня выпустили из этого каземата, где очень тяжёлая энергетика.

За столом повисло молчание. На кухне с тихим звуком работал телевизор, но его заэкранная жизнь совсем не интересовала сидящих за столом.

– Давайте не будем торопить события и сгущать краски, – первым нарушил молчание Фёдор Васильевич. – Раз вы дома, значит, следствие на верном пути. Даже не сомневайтесь, следователь во всём разберётся. А вы, что сидите? – глянув на родителей, вдруг сказал он. – Поторапливайтесь, девочек пора из сада забирать.

Эта простая команда быстро привела их в движение. Все разом засуетились и задвигали стульями.

– Димка, давай разделимся! – предложила Агния. – Ты дуй в школу к Игорьку, а я заберу Лёку и Лару. Как же я по ним соскучилась!

– Ну, Слава Богу! Семья снова вместе, и мы можем со спокойной душой отчалить к себе, – резонно заметила Ксения Павловна. – Правда, Шурик будет скучать по детям.

Сборы заняли немного времени, но пришлось внести небольшую корректировку в намеченный план. Дима вызвался отвезти родителей Агнии домой на машине и только потом отправиться к Игорю в школу.

Двойняшки, увидев маму, так обрадовались, что, как две обезьянки, залезли на неё, чуть не повалив на пол. Они в два голоса что-то щебетали, рассказывая свои новости, а Агния просто смотрела на них и счастливо улыбалась.

Дмитрий подошёл к школе, когда группа мальчишек и девчонок, распахнув дверь, с криком выбежала на улицу и принялась кидаться снежками. Игорька он сразу узнал по красивой куртке, подаренной заботливой крёстной Ларисой.

Сын не сразу сообразил, что мужчина, стоящий у ворот, это папа Дима, потому что его внимание было приковано к черноглазой девочке в красной шапке с помпоном. Было заметно, что Красной шапочке приятен интерес со стороны её одноклассника, потому что она что есть мочи кидалась в Игорька пригоршнями снега.

«Вот ведь время летит, – подумал Дмитрий. – Не успеем оглянуться, как сын приведёт в дом невесту».

Он окликнул Игоря и помахал ему рукой. Мальчуган замер на мгновение, а потом, бросив в сугроб набранную кучу снега, побежал к отцу, радостно крича: «Ура! Папуля вернулся!»

Они обнялись, и Дима с замиранием сердца почувствовал, что никакие невзгоды не смогут сломить его, потому что у него есть сильный тыл – это его любимая семья.

Глава одиннадцатая

Утром Дмитрий стал собираться на работу, а Гуня, поглаживая щеку в том месте, где болел зуб, решила отправиться в стоматологическую поликлинику. Зуб болел уже несколько дней, но было терпимо, поэтому она не обращала на это внимания. Да и другие более важные дела не давали заняться этой проблемой.

В регистратуре девушка с милой улыбкой сообщила, что талонов на сегодня нет, даже к платным врачам. Агния приуныла. Но не успела она сообразить, что делать дальше, как девушка-регистратор, глядя на экран монитора, вдруг предложила талон на одиннадцать часов.

– Как это у вас получается? Сначала ничего нет, а потом вдруг раз и есть, – с сарказмом спросила журналистка.

– Ничего удивительного, – спокойно произнесла регистратор. – Если человек не успевает, он по интернету отменяет приём и записывается на другой день. Так вы пойдёте к врачу?

– Да, да, – засуетилась Агния и продиктовала свои данные.

Сидя перед кабинетом, она вдруг ощутила предательский холодок страха.

«Господи, только бы не опозориться. Я совершенно ничего не соображаю, когда попадаю в стоматологическое кресло», – успела подумать Гуня, как её пригласили в святая святых.

Врача звали Елена Вячеславовна Иваницкая, так было написано на бейджике её униформы. Определить точный возраст, и увидеть внешность врача было невозможно. Потому что шапочка, надвинутая на лоб сверху, плюс маска, закрывающая пол-лица снизу, и очки посредине говорили только о том, что конспирация в поликлинике была на высшем уровне.

– На что жалуетесь? – услышала она дежурный вопрос.

Страх настолько сковал речевую функцию Агнии, что она, как немая, что-то замычала, показывая на больной зуб.

Врач заглянула ей в рот и, поковыряв подозрительные на её взгляд зубы, предложила удалить больной зуб и поставить коронку на соседние.

Гуня испытала ощущение, будто она на качелях пролетела над Ниагарским водопадом.

– А почему его надо удалять? – проблеяла она непослушным языком.

– Потому что он торчит в сторону и не совпадает по экватору с нижним зубом, – безразлично ответила врач.

– Мне совершенно безразлично, где у меня экватор не совпадает с полюсом, – Агния вдруг осмелела, – но я решительно против удаления.

– Ну что ж, ваше дело, – занервничала стоматолог. – Но тогда я вынуждена лишить вас гарантии и пропишу об этом в медкарте за вашей подписью.

– Я не против, чтобы оставить вам автограф, но впереди новогодние праздники, и мне бы не хотелось омрачать их проблемами, если таковые возникнут. Я журналист, поэтому смогу описать для вашего начальства ситуацию в красках, – не преминула добавить вдруг осмелевшая Гуня.

Врач, несмотря на повышенную «конспирацию», после этих слов сразу изменилась в лице и уже другим голосом сказала:

– Тогда приступим к лечению! Откройте рот!

Благодаря новейшим технологиям и прогрессу в медицине, лечение прошло совершенно безболезненно. Но это отняло все силы у впечатлительной журналистки Агнии Кондаковой.

Когда она вышла на заснеженную улицу, то абсолютно не понимала, что ей надо делать и куда идти. По инерции она двинулась по тротуару вслед за спешащими по своим делам людьми.

Возле торгового центра парнишка-рекламщик вручил ей листовку со словами, что её ожидают удивительные новогодние скидки в отделе китайских сувениров «Али баба и другие». Гуня подумала, что она ещё никому не купила подарков под ёлочку, поэтому сегодня как раз подходящий момент, чтобы исправить эту оплошность.

Агния с облегчением, потому что появилась цель, зашла в огромный торгово-развлекательный центр и остановилась, растерянно глядя по сторонам. Приятный голос диктора сообщил, что на втором этаже в павильоне №212 посетители магазина найдут всё необходимое для дома и семьи. «Это то, что мне надо», – сказала она и пошла к лифту.

Выйдя на втором этаже, Гуня сразу забыла про услышанный павильон, потому что новогоднее убранство каждой торговой точки притягивало внимание и хотелось немедленно зайти во все отделы по очереди, чтобы посмотреть и потрогать руками то, что находилось внутри.

Пройдя по кругу, руки Гуни через некоторое время оказались заняты пакетами со всевозможными подарками, которые сразу отодвинули на задний план посещение стоматолога, о котором немного напоминал специфический привкус какого-то медицинского препарата.

Она почувствовала приятную усталость и непреодолимое желание где-нибудь присесть и выпить чашечку нежного «Латте». Посмотрев на схеме, где находится фудкорт, Агния доехала на лифте до четвёртого этажа и по запаху кофе, свежей выпечки и горячих сосисок нашла зону питания и удобный столик возле колонны.

Быстро сделав заказ молодому официанту, Гуня откинулась в удобном кресле и с удовольствием вытянула ноги. Она поймала себя на мысли, что улыбается и даже кокетничает. Хотя внимания на неё никто не обращал.

Народа в зоне питания было немного. Наверно потому, что была середина дня, и народ ещё не успел проголодаться как следует. Вдруг за колонной кто-то задвигал стульями, и Агния услышала голоса, которые показались ей знакомыми. Ещё не совсем понимая, кто это, она стала прислушиваться, о чём говорят мужчина и женщина за спиной.

– Ты говорил, что Новый год мы будем отмечать на Мальдивах, – капризно сказала женщина. – Я специально для этого брендовый купальник купила.

– Дорогая, надо немного подождать, покупатель не выходит на связь, – оправдываясь, ответил мужчина.

– Тогда найди другого покупателя. Мы не можем ждать, когда он соизволит объявиться, – чуть не плача произнесла женщина.

– Ты же понимаешь, что рукопись ищут, и нам нельзя рисковать. Потерпи, скоро всё закончится, и мы полетим на твои любимые Мальдивы, – успел ответить мужчина до того, как к ним подошёл официант.

Агнии тоже принесли заказ, и она, совершенно не чувствуя вкуса, начала пить свой любимый «Латте». Даже не видя тех, кто сидел за колонной, она вдруг ясно вспомнила злые колючие глаза девушки сначала в шубке из чернобурки, а потом в костюме Снегурочки. Любопытство настолько переполняло её, что журналистка осторожно обернулась, но белая колонна не давала ей возможности увидеть пару за спиной.

«Вот это да! – пронеслось у Гуни в голове. – Моего мужа обвинили в пособничестве и продержали в КПЗ всю ночь, а эти павлины, которые украли рукопись, сидят за соседним столом и мечтают уехать на Мальдивы. Ну уж дудки! Эх, жаль, у меня пистолета нет, я бы до приезда полиции смогла их задержать».

Агния машинально ела эклер и крутила головой в поисках какой-нибудь подсказки. Как назло ничего не попадалось ей на глаза, а мужчина с женщиной, выпив сок, собрались уходить.

В это время зазвонил её телефон, лежащий на столе. Это был Дима. Гуня схватила трубку, но Дед Мороз со Снегурочкой уже двинулись к выходу. Сбросив вызов, она сделала несколько фотографий и, чуть не плача, сама набрала номер мужа.

Агния сумбурно поведала ему о том, что сейчас произошло в торговом центре, и уже собиралась проследить за парочкой, но Дмитрий категорически отверг её шпионский порыв и приказал не делать глупостей, а взять такси и ехать домой.

Закончив разговор, журналистка села на стул совершенно расстроенная.

«Ведь эти люди каким-то образом связаны с кражей, – думала Гуня, отрешённо смотря вдаль. – И я могла бы их задержать или хотя бы попытаться это сделать. Но я не сделала ничего. Хорошо, что хоть фотографии успела нащёлкать».