Текст книги "Последний рай"

НОВАЯ ОДИССЕЯ

Мятежникам и их главарю принадлежал теперь великолепный бриг английского королевского флота. Однако бывший капитан и его сторонники получили в свое распоряжение спасательную шлюпку. Таким образом, пути героев истории, положившей начало первой таитянской легенде, разошлись. И «Баунти» и шлюпку ждал трудный и долгий путь в этих прекрасных, но малоизученных Южных морях.

В новой Одиссее, точнее, двух новых Одиссеях много героического. Действующие лица одной из них – моряки, находившиеся на уже знакомом нам паруснике «Баунти», другой – капитан Блай и оставшиеся ему верными люди. В семиметровую шлюпку, полученную от Крисчена, смогли спуститься капитан Блай, второй офицер Фраер и все те матросы, которые вместе с капитаном решили вернуться на родину. Каждому из них разрешили взять свои личные вещи. Выяснилось, однако, что шлюпка мала для всех желающих вернуться в «старую добрую Англию». Кое-кого из «лояльных» членов экипажа не хотели отпускать сами мятежники, например, корабельного мастера Моррисона, плотников Макинтоша, Нормана и других.

Спасательная шлюпка оказалась сильно перегруженной, особенно после того как. Крисчен передал изгнанникам продовольствие и воду, рассчитанные на несколько дней пути. Им его должно было вполне хватить, так как «Баунти» находился вблизи северных островов архипелага Тонга. Далеко на горизонте виднелись угрюмые вершины вулканического острова Тофуа, а в ста милях южнее лежал самый крупный из островов Тонга – Тонгатабу.

Однако Блай вовсе не собирался задерживаться на этом архипелаге. Он стремился как можно быстрее попасть в Англию, получить там новый корабль и вернуться в Полинезию, чтобы расправиться с мятежниками.

Однако принять решение намного легче, чем его выполнить. Но ведь до ближайшего населенного пункта – голландских и португальских колоний в Индонезии, где капитан и его сторонники могли пересесть, на корабль и пополнить запасы продовольствия, чтобы отправиться в Европу, – было пять с половиной тысяч километров. Этот путь надо было покрыть на утлой лодке с восемнадцатью людьми на борту и недельным запасом пищи и воды! Гонимый жаждой мести, Блай все-таки совершил это плавание. Своим людям он давал по тридцать граммов сухарей и стакану воды в сутки. Путешествие от островов Тонга до Тимора вошло в историю как одно из величайших и самых отважных плаваний всех времен. Блай сделал короткую остановку на Тофуа, причем матросы не только не нашли там пищи, но и чуть было не погибли. Лишь спустя сорок два дня достигли они Тимора. Затем, придерживаясь берегов Азии и Африки, сумели добраться до родной Англии.

Но меня интересовала не судьба Блая, а трехмачтовый парусник «Баунти», который вскоре стал известен всей Англии. На его борту остались двадцать четыре бунтовщика, в том числе и те, кого мятежники задержали насильно.

Когда Блай покидал корабль, матросы кричали ему вслед:

– Да здравствует Таити! Да здравствует Таити!

Капитан ни секунды не сомневался в том, что послужило толчком к мятежу, пожалуй, самому известному в истории Южных морей. Блай писал: «Мятежники уверили себя, что жизнь на Таити куда приятнее, чем в Англии. Если вспомнить их связь с женщинами... Каким соблазном было для этих негодяев сознание, что в их власти – пусть даже эта власть присвоена незаконно – обосноваться на самых чудесных островах в мире, где вовсе не надо трудиться, а наслаждения и развлечения превосходят все, что можно себе вообразить».

Таким образом, Блай посчитал причиной бунта на «Баунти» мечту о «последнем» и «единственном рае» на нашей планете. И об этом «последнем рае», Полинезии, о «своем» Таити думали многие мятежники, когда отправили ненавистного им капитана в небольшой шлюпке в открытое море и выбросили в воду уже никому не нужные саженцы хлебного дерева.

Однако Крисчен хорошо понимал, что английская карательная экспедиция вскоре прибудет и прежде всего начнет искать мятежников в бухте Матаваи. Поэтому вместо дорогого сердцу Таити он повел бриг, которым теперь командовал, в другом направлении. Крисчен искал уединенный островок, где он со своими людьми мог бы укрыться от преследователей. После длительных раздумий выбрали остров Тубуаи, входящий сейчас в состав Французской Полинезии, расположенный примерно в пятистах километрах от бухты Матаваи.

Моряки с «Баунти» надеялись, что на Тубуаи они найдут новый Таити и новых таитянок. Но местные жители приняли мятежников довольно прохладно. А девушки с Тубуаи, от которых моряки ожидали горячих проявлений симпатий, разочаровали их. Кроме того, на Тубуаи не было домашних животных, даже свиней, столь распространенных на Таити.

Во всем остальном этот заброшенный остров соответствовал планам Крисчена. Поэтому капитан мятежников решил остаться на Тубуаи. Но для этого необходимо было еще раз на короткое время съездить на Таити, чтобы приобрести все необходимое «для полного счастья» на острове: домашних животных и главным образом женщин.

После короткого и приятного перехода «Баунти» вновь бросил якорь в бухте Матаваи. Таитяне оказали английским «братьям» обычное гостеприимство. И все же Крисчену пришлось как-то объяснить Помаре исчезновение Блая и некоторых других членов экипажа. Крисчен сказал, что на пути к Таити они встретились с капитаном Куком (которого уже несколько лет не было в живых) и тот будто бы взял к себе на борт Блая и саженцы хлебного дерева.

Таитяне, естественно, поверили Крисчену. К тому же матросы, отказавшиеся принять участие в мятеже, даже не попытались совершить побег с «Баунти», чтобы рассказать таитянам о судьбе капитана Блая.

Идиллия продолжалась. Организаторы мятежа и его невольные участники с искренним восторгом бросились в объятия своих таитянских друзей и подруг. А Крисчен тем временем готовил колонизацию Тубуаи. Он закупил около пятисот свиней, приобрел нескольких коз и кошек (оставшихся после посещения острова Уэллсом) и даже получил последнюю корову и быка из тех, что Кук подарил островитянам.

Наконец «Баунти» вновь покинул бухту Матаваи и направился к Тубуаи. Но этот остров готовил морякам лишь одни неприятности. Дело в том, что за территорию Тубуаи боролись два враждующих племени. А Крисчен, несмотря на то что его пригласил вождь более могущественной группировки, начал строить крепость – краеугольный камень своей политики – на территории соседей, оказавшихся слабее.

Тинарау, оскорбленный вождь могущественного племени, объявил экипажу «Баунти» настоящую войну. В конце концов большинство мятежников вынуждены были вернуться на «Баунти», бросив недостроенную крепость. Матросы перенесли на парусник все инструменты и стали разыскивать домашних животных, которых выкрали у них воины Тинарау. Совсем старый к тому времени бык пал еще по дороге на Тубуаи. Теперь обе стороны начали борьбу за последнюю оставшуюся в живых корову. В результате погибло около шестидесяти островитян. И когда наконец морякам «Баунти» удалось все-таки вернуть корову, они забили и съели несчастное животное тут же на поле боя.

План Крисчена о колонизации острова окончательно провалился. Через несколько дней после описанных выше событий (теперь уже в третий раз!) «Баунти» оказался в бухте Матаваи, откуда, собственно, и началась его история.

Главари мятежников понимали, что Блай – человек упрямый и уж если ему удастся добраться до Англии, то он обязательно вернется на Таити и будет искать бунтовщиков именно здесь, в бухте Матаваи. Поэтому, если они не хотят болтаться на рее, им следует немедленно уносить отсюда ноги. Крисчен предложил каждому сделать выбор. Те матросы, которые оказались на «Баунти» вопреки своей воле, смело сошли на берег Матаваи. Вместе с ними на Таити, несмотря на грозящую опасность, остались также и другие участники мятежа. Среди них оказался самый активный мятежник – Черчилл.

Остальные девять бунтовщиков решили как можно скорее покинуть Матаваи. Провизии у них было достаточно, не хватало только женщин. Тогда моряки устроили на корабле мнимый «прощальный вечер», на который пригласили группу девушек. С наступлением ночи они осторожно подняли якорь и вместе со своими пленницами покинули Таити, на этот раз уже навсегда.

На борту теперь находились восемнадцать девушек и три полинезийца. Каждый мужчина выбрал себе подругу. Остальных – самых некрасивых – высадили на острове Муреа, а сами продолжили свой путь по Тихому океану.

Долго носило их по водам Полинезии, пока наконец мятежники не оказались на острове, который, по мнению Крисчена, отвечал всем необходимым требованиям: во-первых, он был необитаем; во-вторых, на нем росло хлебное дерево, бананы и ямс. Все это, видимо, завезли сюда когда-то полинезийцы. Еще одним свидетельством пребывания полинезийцев на необитаемом острове было святилище – марае. Его моряки обнаружили несколько позже.

Сейчас стало даже известно, кто же первым заселил этот тэстров, который полинезийцы, как и Рапануи, вначале называли Мата Ки Те Ранге. Ученые обнаружили здесь скелет человека, череп которого был помещен в большую раковину. Так хоронили мертвых лишь жители острова Мангарева. Напрашивался вывод, что первыми островитянами, построившими здесь свои марае, были жители Мангаревы. Они умели возделывать землю. Однако полинезийские колонисты, вероятно, вымерли или же покинули небольшой клочок суши и вернулись домой, на родную Мангареву. Поэтому люди с «Баунти» не нашли на острове ни одного живого человека.

Крисчен вскоре определил, что они попали на островок Питкэрн, который когда-то открыл английский мореплаватель Картерет. Однако, нанося остров на карту, Картерет ошибся на целых триста пятьдесят километров. Из-за этой картографической ошибки убежище экипажа «Баунти» не обнаружили ни карательная экспедиция, которую английское адмиралтейство действительно направило в Южные моря на поиски бунтовщиков, ни команда какого-либо другого корабля.

В распоряжении Крисчена оказался остров, о котором он долго мечтал. Главарь мятежников решил, что останется здесь до конца своих дней. И чтобы воспоминание о Таити не толкнуло кого-нибудь из его людей на попытку вернуться в бухту Матаваи, Крисчен сжег «Баунти». Мятежники, вновь открывшие Питкэрн, построили в центре острова хижины, разделили всю территорию на девять участков и начали обрабатывать землю. Судя по всему, полинезийцам земли не досталось.

И снова новоиспеченные жители острова начали ощущать недостаток женщин. На «Баунти» прибыли двенадцать мужчин и двенадцать женщин. «Лишних», как уже было сказано, англичане высадили на острове Муреа. Потом, когда из трюма вылезли еще три местных жителя (их при разделе девушек в расчет не принимали), они пожалели об этом. Кроме того, вскоре после переезда на островок Питкэрн две женщины – жены Смита и Уильямса – скончались. Вдовцы, не предложив даже никакого вознаграждения, присвоили себе жен полинезийцев.

И вот теперь таитяне, которые сначала радовались путешествию на «Баунти» как великолепному приключению, поняли, что попали в положение рабов. Они, естественно, не захотели мириться с такой судьбой. Первых двух беглецов, скрывшихся в горах, выследили и убили. Мир, наступивший после этого «восстания», к сожалению, оказался недолгим. Примерно через три года после того, как «Баунти» подошел к Питкэрну, полинезийцы стали готовиться к новому выступлению. На сей раз оно оказалось более успешным. Островитяне застрелили из мушкетов Уильямса, Мартина, садовника Брауна и, наконец, того, кто их всех привел на одинокий остров, – Флетчера Крисчена.

Итак, на Питкэрне оказалось четыре англичанина, но не осталось ни одного полинезийца. Зато женщин стало больше, чем мужчин, причем настроены они были отнюдь не мирно. И если раньше на острове бушевала «война расовая», то теперь Питкэрну стала угрожать «война женская». Женщины с особенной неприязнью относились к двум морякам – жестокому Кинталу и Микою, который, кстати, совершил еще одно прегрешение. Когда-то он был рабочим на шотландском спиртном заводе. Микой вспомнил, что жители Таити добывали алкогольный напиток из корней растения ти.

Его он обнаружил и на Питкэрне. Микой из патрубков бывшего парового котла «Баунти» смастерил перегонный аппарат. Однако сам он первым стал жертвой бесконечных пьянок, которым отчаянно предавался вместе со своим другом Кинталом.

После смерти Микоя от запоя на острове остались три, англичанина. Двое из них – Янг и Смит – сговорились убрать третьего, не любимого всеми Кинтала. Вскоре такой случай представился. Когда Кинтал был сильно пьян, они раскроили ему череп топором.

На острове все сильно изменилось. Бывший мичман Янг и Алек Смит навели порядок. Они даже открыли для теперь уже многочисленных потомков школу. После того как от воспаления легких скончался Янг, некоронованным королем и супругом всех десяти женщин стал единственный мужчина на Питкэрне – Алек Смит.

Этот моряк, родом из простой семьи, сам долгое время остававшийся неграмотным, изменил до неузнаваемости обитель бунтовщиков. Он воспитывал (как умел) всех: и собственных и чужих детей. Смит регулярно проводил богослужения, знакомя свою необычную «паству» с отдельными главами и заветами Библии.

Этот «христианский рай», созданный человеком, которого в Англии ждала виселица, до сих пор следует идеалам своего «творца». Впоследствии он назвал себя Адамом.

В 1807 году у берегов Питкэрна на несколько часов случайно задержался американский корабль, охотившийся за китами. Его капитан Фолджер поведал всему миру об удивительном, прелестном островке Южных морей. Моряки, побывавшие здесь после Фолджера, подтвердили его сообщения.

Мудрый Смит-Адам вершил судьбами своего острова целых тридцать лет [8]8
  После того как миру стало известно о маленькой колонии на острове Питкэрн, английские власти, поняв, что существование этой заморской англоязычной общины выгодно для Великобритании, помиловали Смита.


[Закрыть]. В 1856 году некоторые потомки английских мятежников и их таитянских жен переселились на одинокий остров Норфолк в западной части Тихого океана [9]9
  Часть из переселившихся в 1856 г. на Норфолк пнткэрнцев через несколько лет вернулась назад.


[Закрыть]. Остальные до сих пор живут на Питкэрне. В наши дни они пользуются пристальным вниманием антропологов.

Так что история «Баунти» на этом не кончилась. Она продолжается и сейчас, хотя несколько выходит за рамки Полинезии. Тем не менее она небезынтересна для тех, кому дороги эти тихоокеанские острова и их жители. И уж во всяком случае любопытна тем, что легла в основу предания о «последнем рае».

Видимо, следует рассказать и о том, что произошло с другими участниками драмы. Как уже говорилось, Уильяму Блаю в открытой шлюпке удалось в конце концов добраться до острова Тимор, а отсюда, из Индонезии, перебраться в Англию.

Естественно, Блай сразу же послал адмиралтейству пространный доклад о бунте на «Баунти». Адмиралтейство, в свою очередь, без промедления направило в Южные моря корабль, на этот раз «Пандору» под командованием капитана Эдвардса с целью найти беглецов и доставить их в Англию.

Эдвардс направился прямо на Таити. Вскоре в бухту Матаваи, к великой радости Помаре I, вошел еще один английский корабль. Там оставались четырнадцать человек из экипажа «Баунти». Среди них – один из руководителей мятежа, Черчилл, и его верный друг Томпсон, которые к тому времени покинули, однако, Матаваи и перебрались на полуостров Таиарапу. В конце концов Чарлз Черчилл стал даже вождем этой территории, но английского вождя таитян вскоре предательски застрелил его ближайший друг Томпсон. А в отместку за это разгневанные жители Малого Таити разбили Томпсону камнем голову.

Оставшиеся в живых члены экипажа были очень нужны Помаре I. Ведь в бесконечно вспыхивавших между отдельными таитянскими «государствами» стычках англичанам приходилось волей-неволей выступать на его стороне. При этом они помогали королю не только своими мушкетами, но и предоставляли в его распоряжение настоящее военное судно. Дело в том, что старший корабельный мастер Моррисон, которому мятежники не позволили покинуть «Баунти» и который после ухода Черчилла стал признанным вождем оставшихся на Таити англичан, сумел построить в этих условиях замечательный корабль, названный им «Резолюшн». На нем они могли бы отправиться даже в Англию.

Однако первую военную операцию английские «наемники таитянского вождя» совершили на суше. Они выступили против земли атахуру, расположенной на западном берегу острова. Белые волонтеры Помаре оказались действительно триумфаторами. Одним из решающих результатов нападения на атахуру был захват мароруа – пояса, украшенного красными перьями, символа королевской власти. Отныне он находился в руках Помаре I. И тот послал своих белых воинов по окружной дороге вдоль побережья острова, чтобы они демонстрировали Красный пояс в каждой деревне. Моряки с «Баунти» несли мароруа и английский флаг, тоже украшенный красными перьями.

Помаре I одержал решительную победу. Однако главную роль сыграли его «английские друзья». Будущий первый король объединенного Таити даже не покидал своей резиденции. Всю работу за него проделали англичане.

Спустя несколько месяцев после «славной победы» Помаре I встречал новых английских моряков. На этот раз в Матаваи – самой известной теперь бухте Южных морей – бросила якорь «Пандора», на борту которой находился начальник английской карательной экспедиции решительный и безжалостный капитан Эдвардс.

Вскоре капитан собрал в корабельном карцере, названном «ящиком Пандоры» [10]10
  В греческой мифологии Пандора – прекрасная женщина, которую Зевс послал на землю с ящиком, наполненным бедствиями.


[Закрыть] всех моряков с «Баунти», которые в то время еще жили на Таити. И на мятежников и на тех, кто вынужден был остаться на борту «Баунти», надели кандалы. И так – в кандалах, запертые в «ящике Пандоры» – провели они на Таити целых два месяца. Посещать моряков «имели право» лишь их дети, родившиеся на острове, то есть грудные младенцы.

Но еще более ужасным, чем это пребывание в кандалах на Таити, было для узников возвращение на родину. Прекрасную бухту Матаваи корабль Эдвардса покинул в мае 1791 года. Вместе с ним отправился и «Резолюшн», построенный на Таити Моррисоном, на котором он с другими «верными» Блаю людьми намеревался отправиться в Англию. Пока что и «лояльные» матросы и мятежники одинаково страдали в душном карцере.

Но самое худшее ждало их впереди. Проходя Большой Барьерный риф, который огибает всю северо-восточную часть Австралии, «Пандора» наскочила на подводную скалу. Через проломленный борт в трюмы хлынула вода, и экипажу не оставалось ничего другого, как покинуть корабль. Когда пришлось прыгать в море, некоторым узникам стража даже не сняла кандалы. Во время кораблекрушения погибли четверо из четырнадцати моряков «Баунти» и вместе с ними тридцать один матрос «Пандоры».

А те, кто выжил, на четырех спасательных шлюпках повторили плавание капитана Блая по Торресову проливу, и спустя два года в голландской Индонезии снова появились моряки с «Баунти». На этот раз в качестве потерпевших кораблекрушение! И лишь через пять лет, после того как многострадальные моряки покинули с капитаном Блаем Англию, остаток экипажа «Баунти» вернулся на родную землю.

Еще три месяца узники ждали решения военного трибунала. Причем все, включая и тех, кто, по показаниям самого Блая, вынуждены были остаться на «Баунти» против своей воли. Блай не принял участия в самом разбирательстве. Однако он дал показания, в которых безосновательно обвинил в мятеже Джемса Моррисона и Питера Хейвуда, то есть тех, кто до конца оставался верным своему капитану. Вместе с четырьмя матросами их приговорили к смертной казни. Один из осужденных, Маспретт, благодаря великолепно составленной апелляции адвоката, и двое невинных, Моррисон и Хейвуд, были помилованы. Трое бунтовщиков, Беркетт, Миллуорд и Эллисон, через шесть недель после вынесения приговора, ради которого они преодолели более двадцати тысяч километров, были повешены в Портсмуте на рее военного корабля «Брансуик».

Таковым оказался финал волнующей драмы брига «Баунти» и его экипажа. Чтобы отправить на виселицу трех человек, «Пандоре» пришлось обогнуть полмира. Во время плавания погибло более тридцати участников карательной экспедиции, утонул сам корабль, и адмиралтейство вынуждено было оплатить оставшимся в живых матросам «Пандоры» дорогу с острова Тимор до Англии.

Казнью трех моряков с юридической точки зрения «дело «Баунти» было завершено. Однако наказание понесли лишь второстепенные участники мятежа, и уж, во всяком случае, не его зачинщики. Многие, кстати, до сих пор считают главным виновником бунта того, кто стал его жертвой, – капитана Блая. О нем много говорилось в ходе судебного разбирательства в Портсмуте, но Блай так и не принял в нем непосредственного участия.

Где же он был в это время? Снова в бухте Матаваи на Таити, где опять собирал саженцы хлебного дерева, которые в полной сохранности в 1793 году доставил английским плантаторам Вест-Индии.

Я недавно побывал на Сент-Винсенте, одном из Антильских островов, где увидел хлебное дерево, выращенное из первого саженца, доставленного сюда капитаном Блаем в конце своего знаменитого плавания. Это было одно, из немногих хлебных деревьев, которые я видел на Антилах. Почему немногих? Да потому что те, для кого желтоватые плоды должны были стать хлебом насущным, – черные рабы английских плантаторов, отказались их есть, оставаясь «верными» своим бананам.

Первое хлебное дерево, принявшееся здесь, растет на Сент-Винсенте. Второе я видел в Кингстауне, на Ямайке. И это все. Весь результат длительных плаваний, драмы парусника «Баунти» и его экипажа, бессмысленных смертей на Питкэрне, на скалах Большого Барьерного рифа и рее военного корабля в Портсмуте.

В полном одиночестве я прохаживался по маленькому ботаническому саду заброшенного острова. И в таком же одиночестве стоял над бухтой Матаваи, над этой великолепной радугой тропического моря, окаймленного черной рамкой пляжа. Море здесь спокойно. Бухта молчит. Воды ее хранят историю, которая наряду с легендарной судьбой художника, больше всего на свете любившего этот остров, является одним из самых удивительных преданий Южных морей.