Текст книги "Плейлист смерти"

9. «Smells like teen spirit». Nirvana

«Помни, сегодня вечеринка. Приходи заранее».

Всю пятницу я таращился на эсэмэску Астрид. Она действительно хотела, чтобы я пришел. Был полдень пятницы, и хотя я не забыл о вечеринке, идти туда мне не слишком-то хотелось – остаток недели я провел совершенно выбитым из колеи ситуацией с Верховным магом. Что действительно произошло в моей комнате той ночью? Все это было так странно, что я совершенно не спал, и это продолжалось с тех пор, как я стал пытаться разобраться в ситуации. Я чувствовал себя подобно зомби. Мне нужно было поговорить с кем-то об этом, но речь не могла идти об Астрид, и оставались только мама, мистер Бомон, Джимми – а они все решат, что я сошел с ума. Да я и сам начинал так думать. Нет, нужно выбросить всю эту чушь из головы. Я знал, что должен остаться дома, особенно учитывая произошедшее на последней вечеринке, хотя, может, мне необходимо развеяться.

«Несколько самонадеянно с твоей стороны предполагать, что я туда пойду».

Я перечитал сообщение прежде чем отослать, и понял, что звучит это грубо и потому добавил подмигивающий смайлик.

«Пойдешь-пойдешь. Поверь, там будет хорошо».

Ну как с этим поспоришь? Я начал готовиться. Почистил зубы столько раз, что десны закровоточили, по случайности нанес на волосы ужасно много геля, и мне пришлось мыть голову дважды, чтобы удалить излишки. Я провел, как показалось, около часа у ящика с вещами, прежде чем остановился на майке с Raygun, на которой было написано: «Занимайтесь любовью, а не войной». Мама закатила глаза, увидев ее в день покупки, но, думаю, решила, что, когда я в ней, у меня вряд ли будет возможность оказывать кому-либо знаки внимания. Вероятно, она была права; я чувствовал: от майки можно получить больше вреда, чем пользы. Но мне она нравилась.

В миксе Хейдена было не слишком много музыки для вечеринок, но в эти дни я с трудом слушал что-то еще. Вот уж не думал, что смогу снова внимать Vampire Weekend. И потому включил вместо них песню, под которую мы колбасились вместе. И это было своего рода посвящением ему.

Но меня начало еще больше колбасить, когда пришло время выходить. Я не мог представить, что Хейден сделал бы на моем месте, но я бы в жизни не пустил его на это место. Я бы и сам на нем не оказался, если бы он был здесь. Горько, может быть, но правда.

Вечеринка состоится в моей части города, и это очко в ее пользу. Тупицы старались оставаться на своей стороне, где всегда были тусовки, потому что их родители часто уезжали.

– Я слегка нервничаю, – признался я Астрид, когда она позвонила, чтобы изложить детали. – Я мало ходил по вечеринкам, и последняя… – Я не смог закончить предложения. По крайней мере вслух.

– Знаю, – ответила она. – Почему бы мне не зайти к тебе, и тогда мы пойдем вместе? Может, так тебе будет проще.

– Это было бы замечательно, – сказал я, облегченно выдыхая. Я сам хотел спросить у нее, можем ли мы встретиться до вечеринки, но слишком уж нервничал. Так с какой стати говорить о неловких знаках внимания – я был не способен даже на один дружеский знак. – Эрик не будет возражать?

– Ну что ты! Он может развезти нас по домам.

Какую-то секунду я надеялся, что он не придет, что они разошлись, но потом напомнил себе: она мой новый друг, а не будущая девушка. Даже если бы это было славно. Или потрясающе.

Теперь мне просто предстояло ждать, когда она объявится. Это ж надо, мама сегодня опять работает в ночь и, значит, еще здесь.

– Вы только посмотрите на него, – сказала она и взъерошила мои волосы.

Я подался назад.

– Перестань!

– Не беспокойся, они по-прежнему выглядят… Не знаю точно, к чему ты тут стремишься… Но они по-прежнему выглядят лохматыми. Ты этого добивался?

– Они не лохматые, – ответил я. – Они так уложены.

– Солнышко, твои волосы немного длинноваты для этого. Но выглядят супер. Реально.

Она совершенно не имела этого в виду, но мне было все равно.

– Теперь я должна выполнить свои родительские обязанности. Где состоится вечеринка? Кто там будет? В каком часу ты вернешься? – Она выстреливала вопросы один за другим, будто шутила, но я знал: она говорит серьезно.

Я не понимал, какое это имеет значение, учитывая, что она вернется только утром, но тем не менее рассказал ей обо всем, что знал, и признался, что понятия не имею, кто там будет и когда вернусь.

– Значит, я могу установить комендантский час, верно?

– Ты действительно сделаешь это? – Раньше за ней такого не водилось. Но опять же, особой нужды в этом не было.

– Я должна это сделать. – Нахмурившись, она уперла руки в бока.

На самом-то деле не должна: у города и так был комендантский час – полночь, и я не мог прийти позже. О чем я ей и напомнил.

– Пожалуй, этого достаточно, – кивнула она. – Уже девятый час. Тебе пора выходить.

– Я кое-кого жду. – Черт, я почувствовал, что краснею.

– Ты? – разволновалась мама. – Вот здорово! Кого?

– Э… Кого-то.

– Кого-то мужского рода или женского? – Она скорее была заинтригована, чем обеспокоена. Я действительно никогда не упоминал девочек в разговорах с ней; несколько лет тому назад у нас была беседа о пчелках и цветочках, я тогда впервые спросил ее, откуда берутся дети, но в остальном мы избегали темы свиданий, если только не хотели постебаться над ухажерами Рейчел.

Прежде чем я успел ответить, раздался дверной звонок. Я побежал открывать, но мама была ближе к двери и опередила меня.

– Здравствуй, – сказала она. – Я мама Сэма. Можешь звать меня Сара. А ты?..

– Привет, я Астрид. Рада познакомиться.

Она не чувствовала никакой неловкости из-за того, что ее встретила моя мама, и это было очень мило с ее стороны. А выглядела она фантастически – белейшие волосы распущены и поблескивают серебристыми, золотистыми и бронзовыми прядями. На ней был серебристый топ и блестящие золотистые штаны, а за спиной рюкзак бронзового цвета.

– Это костюмированная вечеринка? – спросила мама. – Думаю, в таком случае Сэм не дотягивает.

– Мама! – завопил я, но Астрид только рассмеялась.

– Нет, вечеринка как вечеринка. Мне просто захотелось вырядиться. Заявиться в таком обличье в школу я не могу.

– Ты как раз одета в духе вечеринки, – одобрительно сказала мама. Я прислушался к ее тону, ей все это казалось забавным. – Вся такая искристая.

– Это и было моей целью, – заметила Астрид и снова рассмеялась. – Сэм, нам действительно пора.

– О’кей. До свиданья, мам. – Я молил бога, чтобы перед нашим уходом она не сделала чего-нибудь неприличного, например, не попыталась поцеловать меня.

– Развлекайтесь, – напутствовала она нас. – А ты удостоверься, что твой телефон включен. Никогда не знаешь, в какое время ты можешь мне понадобиться.

Когда дверь за нами закрылась, я закатил глаза.

– У тебя такая милая мама, – призналась Астрид.

– Непрестанная головная боль, а не мама, – ответил я, но в глубине души согласился с ней. – А в рюкзаке что? – Я показал на ее набитый бронзовый рюкзак.

– Пиво. Все приносят выпивку с собой. Общего бочонка не намечается.

Вот черт, я об этом даже не подумал.

– А у меня с собой ничего нет, – извиняющимся тоном сказал я.

– Ничего страшного. Я захватила столько, что мы вполне можем поделиться. Кстати говоря, я мало пью.

Мои плечи расслабились, а я и не осознавал, что держал их в напряжении.

– Я тоже.

– Еще одна наша общая черта, – заметила она.

Я почувствовал, что опять краснею.

– Спасибо.

– Знаешь, ты ведь еще ничего не сказал по поводу того, как я одета. Или ты предоставил это маме? Может, мой волшебный прикид тебе не нравится? – Она выглядела почти обеспокоенной. Ей действительно важно, что я думаю?

– Нет, то есть я хотел… – Соберись, Сэм. – Ты выглядишь потрясающе. Правда. Вся искришься, как сказала мама.

Она улыбнулась широкой улыбкой, и камешек в ее губе замерцал в тусклом свете. Она была такая хорошенькая, и мне нравилось, что это была необычная красота, которую не всякий разглядит. Это делало ее особенной. По крайней мере для меня.

На улицах было пусто и темно – в этой части города фонари встречаются нечасто. Вечеринка должна была состояться не слишком далеко от моего дома, так что нам не было нужды долго идти пешком, и мне это нравилось. Я весь извелся, пытаясь сообразить, как говорить с Астрид. Мы прошли несколько кварталов, мимо общежития, которое невероятно долго и безуспешно пытались перестроить в квартирный дом, мимо круглосуточного «7-Eleven», перед которым мексиканские парни продавали с тележки лучшие тамалы, что я когда-либо ел, хотя я и не специалист по аутентичной мексиканской кухне. Вечеринку проводили в районе, застроенном домами, совсем как наш – маленькими развалюхами на одну-две семьи, где на крохотном пространстве должно было уместиться слишком много людей.

– Мы почти пришли, – сказала Астрид и показала на дом в квартале от нас. Я услышал, что оттуда доносится музыка. Мне реально нравится музыка из колонок, и я уже предвидел, что эта вечеринка будет лучше тех, на которых я бывал и на которых играли дерьмовый танцевальный радио-поп.

Когда мы подошли к двери, я остановился в нерешительности. Вспомнил другую ночь: в голове звучала Vampire Weekend, я слышал смех Хейдена. Был ли я действительно готов к веселью?

– Пошли, – произнесла Астрид и взяла меня за руку.

Дверь отворилась в гостиную; планировка в доме оказалась такой же, как в моем. Это было приятным отличием от других вечеринок, где все было незнакомым. Здесь я мог чувствовать себя как дома. Комната была заполнена инди-ребятами, с которыми Астрид сидела за обедом – местными из моей части города и артистическими из Саут-Бренча. Эмо с крашеными волосами, пирсингом; тощие хипстеры, похожие на Эрика. Я выглядел так, словно почти вписывался в их «банду». И чувствовал себя соответственно. Это было странное чувство, непривычное.

Мы прошли через гостиную в кухню. Астрид вынула из рюкзака пиво, взяла две бутылки для нас, а остальные убрала в холодильник. Мы нашли открывашку, откупорили бутылки, а потом чокнулись ими.

– Будь здорова, – сказал я.

– За то, чтобы вечер получился удачным, – заметила она.

Я сделал большой глоток пива, и чуть было не выплюнул его, вспомнив, какой у него противный вкус. Может, в один прекрасный день я привыкну к этой гадости, но вряд ли скоро.

– Давай я тебя с кем-нибудь познакомлю, – сказала Астрид и потащила меня через толпу. – Вот этот человек, думаю, тебе понравится. Сэм, познакомься с Демианом. Демиан, это Сэм. Вы тут поговорите, а я скоро подойду. И она ушла, здороваясь по дороге с людьми, которых знала.

Да, совсем не неловкая ситуация. Особенно для парня, которому заговорить с пассажирами автобуса и то проблема. Я смотрел на Демиана где-то минуту.

– Клевая борода, – выдал я. Демиан оказался первым учеником старших классов из тех, что я встречал, кто успешно отрастил полноценную бороду.

– Спасибо, мужик. – Он улыбнулся и потянул за нее. – Сбрею большую часть ее в усабре.

– В усабре?

– Это национальный месяц усов. Думаю сделать ван Бюрена.

– Ван Бюрена? – Я что, способен лишь задавать идиотские вопросы?

– В честь президента. У него была безумная растительность на лице. Огромные усы, большие пышные бакенбарды и никакой бороды. Разумеется, он пользовался исключительной популярностью у женщин. – Демиан потянул волосы из бороды в разные стороны, чтобы показать, где будут бакенбарды.

Он мне сразу же понравился. Оказалось, он берет дополнительные уроки по литературе и искусству, чтобы написать графический роман, и мы тут же начали обсуждать достоинства сериала «Ходячие мертвецы» по сравнению с комиксом. Примерно так мы разговаривали с Хейденом, и потому я чувствовал себя счастливым и одиноким одновременно. Я же не пытался заменить его кем-то, правда? Мы беседовали достаточно долго и уговорили еще пару бутылок пива, которое казалось теперь не таким уж горьким.

Я почувствовал постукивание по левому плечу и обернулся только для того, чтобы никого за ним не обнаружить. Астрид рассмеялась справа от меня.

– С тобой это все еще проходит? Ха-ха. Рада видеть, что вы разговорились.

– Приятно было познакомиться, Сэм, – произнес Демиан. – Может, увидимся в школе?

– Наверняка, – ответил я и повернулся к Астрид. – Ты дважды права. Он, кажется, действительно клевый, а я очень наивен. И, возможно, немного пьян. – Это была правда; я чувствовал себя свободнее, более раскрепощенным. Наверное, люди к этому и стремятся. Я уже почти понимал, зачем ходят на вечеринки. Или, по крайней мере, зачем пьют пиво.

– От одной бутылки пива? Ты действительно не врал, когда говорил, что мало пьешь. Вот тебе еще. – И она протянула мне бутылку.

– На самом-то деле я выпил три. Не вру. – И это была правда.

Мы подошли к дивану, на котором, к счастью, никто не сидел, и устроились на нем. Он видал лучшие дни, подушки были изрядно продавлены, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не оказаться на коленях у Астрид.

– Ты вообще не врешь, да? – спросила она. – Значит, честно ответишь на любые вопросы, которые я тебе задам? – Ее диванная подушка, видно, тоже была не в лучшей форме, и потому она съезжала ко мне все ближе и ближе.

– Я этого не говорил. А как насчет тебя? Ты лгунья? – Я хотел пофлиртовать, но вышло неожиданно резко.

Я думал, она обидится, но она лишь опустила ресницы. Я заметил, что тени для век у нее соответствуют цвету одежды, серебристым и золотистым прядям. Казалось, даже тушь на ее ресницах была золотистой.

– Иногда я лгу во спасение. Стараюсь избегать бессовестной лжи, но часто просто о чем-нибудь умалчиваю. Хочешь проверить меня? Тогда задай вопрос.

Ну что ж, она сама напросилась. Теперь мы сидели так близко друг к другу, что наши ноги соприкасались.

– Расскажи, как вы познакомились с Хейденом.

Она выпрямилась и откинулась на диванную подушку. Невидимая завеса разделила нас. Ее рука коснулась головы, и она потянула за одну из своих блестящих искусственных прядей; я понял, Астрид делает так, когда нервничает.

– И после всего этого ты не собираешься ничего мне рассказывать? – спросил я. – А говорила, что не врешь.

– Дело в другом. Мне просто хочется, чтобы ты расслабился на этой вечеринке, отвлекся от грустных мыслей. И не думал столько о Хейдене.

– Я ни о чем и ни о ком больше в эти дни не думаю, – выдал я, и в этих моих словах была лишь крупица лжи. Потому что я думал еще и о ней. Много. – Но если не хочешь рассказывать, не рассказывай. Все нормально.

– Нет, расскажу. – Она вздохнула и, без сомнения, подумала о дне, когда ей придется сделать это. Я увидел, как маска смелой, уверенной Астрид слегка сдвинулась и за ней показался кто-то беспокойный и нервный. Кто-то, может быть, вроде меня. – Когда-нибудь, обещаю. А сегодня давай просто веселиться, о’кей? – Она наклонилась ближе ко мне, и в комнате стало тихо, словно сама вечеринка понимала, что должно произойти нечто очень важное.

И, к несчастью, оно произошло.

– Здорово, лузер.

Тревор!

10. «One step closer». Linkin Park

Он навис над диваном, огромный и злобный. Я отпрянул подальше от Астрид, которая, как я видел, начинала сердиться, и встал. Конечно же, он появился сейчас, как раз перед тем, когда, казалось, все должно было случиться, хотя я и не знал, что именно.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Астрид, ее глаза сузились.

– Не лезь, Элисон, – ответил он.

Элисон?

– Не называй меня так, – потребовала она.

О чем это они? И что он здесь делает? Сегодняшняя вечеринка не для таких, как он.

– Ты плохо вел себя на похоронах, маленький засранец, – прошипел он и пихнул меня обратно на диван.

Подушки были относительно мягкими, ударился я не сильно, но удовольствие это не из приятных.

– Значит, ты решил сорвать вечеринку и подраться со мной? – Я чувствовал, как во мне закипает ярость. Он был одним из тех, кто сделал жизнь Хейдена несчастной, а теперь бесится по поводу моего поведения на похоронах? Это он серьезно?

– Посмотри на себя – ты гигант. Даже не почувствуешь, если я тебе вдарю. Для тебя так важна святость похорон Хейдена, мальчика, чью жизнь ты помог превратить в сущий ад? Если бы не ты, никаких похорон вообще не было бы. – Я кричал на него, и мне становилось легче. Я едва заметил, что вокруг нас собрались люди, вставшие в круг и наблюдающие за нами. Я гадал, что они сделают, если Тревор действительно полезет в драку.

– Кто бы говорил, – рявкнул он. – Почему ты считаешь, будто можешь все свалить на меня? Я видел тебя на вечеринке, ты просто стоял и смотрел на происходящее. И не заступился за него. А мнишь себя героем? Я, по крайней мере, пришел сюда потому, что хочу помочь своему другу.

– Твой друг прекрасно справится без тебя. Теперь у него нет противного маленького братца, который выставлял его в школе в невыгодном свете. Он должен быть абсолютно счастлив.

Провоцировал ли я Тревора ударить меня? Не успел я решить этот вопрос, как его кулак врезался мне в щеку; казалось, мое лицо превратилось в бейсбольный мяч, по которому кто-то изо всех сил вдарил битой. Меньше чем через секунду я снова был на диване – на приземление ушла целая вечность.

– Ты закончил, Тревор? – услышал я голос Астрид. – А теперь убирайся отсюда к чертовой матери. – Я почувствовал, как продавилась подушка, когда девушка села рядом со мной. – Ты в порядке, Сэм?

Я кивнул, но при этом лгал. Трудно было сказать, отчего кружилась голова – от удара Тревора, от пива или бессонницы, но вставать мне не хотелось.

– Вы нас не сделали, – зашипел Тревор. – Еще поговорим.

– Хочешь запугать меня в присутствии всех? – спросил я, но он уже шел прочь.

Я попытался встать и пойти за ним, но Астрид положила руку на мою ногу, желая остановить меня, и я был благодарен ей за это – я все еще сомневался, смогу ли подняться на ноги, а потом снова не упасть на диван.

– Пусть себе идет, – сказала она. – В один прекрасный день он получит свое. Не обязательно сейчас.

– Мне хотелось хоть раз вмазать ему. Даже если бы это не дало результата.

– Нет нужды вести себя по-идиотски. – Стало понятно, что ее начало пугать происходящее. – Я думала, ты лучше, чем на самом деле.

Я тоже всегда так думал. Но теперь начал сомневаться.

– Клянусь, я не всегда такой, – заверил я. – Послушай, помнишь, я обещал тебе сказать правду?

Она кивнула.

– Давай я попробую сделать это. – Я никогда раньше не произносил вслух ничего подобного, но теперь, похоже, пришло время. – Те парни были на вечеринке, когда Хейден – ну ты знаешь. Они вели себя отвратительно по отношению к нему, как и всегда. И даже еще хуже. А я просто стоял там, Тревор прав. И ничего не сделал. Я всегда вел себя так. Значит, все это моя вина. Я не чувствую себя подонком, только когда обличаю их. Знаю, бесконечно лицемерно драться за себя, раз я никогда не дрался за него, но лучше поздно, чем никогда.

Ее глаза немного подобрели.

– Ты же знаешь, что не виноват, Сэм, правда ведь?

– Как ты можешь так говорить?

– Расскажи мне, что случилось, – попросила она.

Стефани Кастер жила всего в нескольких кварталах от Хейдена, в доме, который, казалось, сошел с киноэкрана. Половина стен сделана из стекла, а все остальное было либо черным, либо белым, либо металлическим. С углами. И в этом заключалась некая ирония, потому что, держу пари, Стефани являлась наименее угловатой девочкой в Либертивилль-Хай. Она была баскетбольным чирлидером с необычным телом – округлым везде, где вам бы этого хотелось. Если бы не эта ее особенность, она бы стала отличной гимнасткой: Стефани – самый гибкий человек из всех, что я встречал. И тем не менее жила она в доме, где все вещи были квадратными. Или прямоугольными. Впрочем, без разницы.

– Это странное место, – бормотал я Хейдену, но тот меня не слушал. Гостиная была набита людьми, и он сканировал толпу. Кого он искал? Его брата с друзьями не должно было здесь быть; это единственная причина, по которой я согласился пойти. Я пытался не раздражаться на него за то, что он игнорирует меня; в конце-то концов, кто, как не я, уговаривал его почаще выбираться из дома и потому должен был быть безмерно счастлив, раз он наконец изъявил такое желание, верно? Меня все сильнее и сильнее огорчало то, как изолированы мы от других людей. И хотя мы часто общались друг с другом, Хейден проводил все больше и больше времени за компьютером, а мне хотелось выйти на открытое пространство и присоединиться к миру. Последние несколько недель он предпочитал сидеть дома и играть в «Битвы магов» все свое время, и я понял, что, кроме него, у меня никого и ничего нет. Никто не зайдет, не позвонит, ведь я не имею никаких совместных интересов с кем-либо. Все дело в том, что я одинок.

Ну а теперь я засветился на вечеринке, а Хейден куда-то смылся, чтобы делать что-то, что он планировал делать, и я остался один в комнате, набитой людьми. Это было не то, чего я ожидал, совсем не то.

Бочонок с пивом стоял в конце гостиной, я наполнил красный пластиковый стаканчик чем-то, что казалось скорее пеной, и огляделся в поисках человека, с которым можно было бы поговорить. Тут тусовались в основном баскетболисты и прочие придурки; футболистов и их друзей не было, не было и богемных ребят, которые иногда ходили на вечеринки, заслуживающие моего внимания. Я встретил нескольких девиц из моих классов, но все хорошенькие пришли в компании бойфрендов. Заявиться сюда было ошибкой. По крайней мере я понял: вечеринки не дают того, что мне нужно. Хотелось домой. Я глотнул немного пены и стал искать глазами Хейдена, но того нигде не было видно.

А потом неожиданно я услышал его. Он кричал. Сначала тихо; стерео исторгало какую-то ужасную танцевальную музыку, а крик раздавался сверху, и я понял лишь, что кричит Хейден. И боже, до чего же он был напуган.

Я продвинулся ближе к лестнице, решая, подняться ли мне наверх и найти его. А затем услышал еще голоса, которые тут же узнал. Что делает здесь триада хамов? Я вцепился в случайного парня и спросил, не отменили ли футбольный матч.

– Другую команду дисквалифицировали, – ответил он. – Эти придурки торчат наверху несколько часов, и они пьяны в стельку.

– О нет. Нет, нет, нет.

– Это неправда! Не может быть! – услышал я крики Хейдена.

– Да все в порядке, – возражал Райан. – Сам посмотри.

– Не стану! – кричал он.

– Тебе не надо было сюда приходить, – сказал Тревор, и я понял, что он говорит это не только Хейдену, но и мне – вся триада спускалась по лестнице вниз, Хейден шел впереди, Тревор держал его за шкирку.

– Что происходит? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, но мне было страшно. Эти идиоты могли надрать мне задницу, не выпуская воротник рубашки Хейдена из рук.

– Не твое дело, – буркнул Райан.

Хейден встретился со мной взглядом, казалось, он сейчас расплачется. Я не знал, как поступить. Он ожидал, что я возьму этих парней на себя? Райан избивал Хейдена с детства; он, несмотря на коренастость, был низеньким, как Хейден, но крепким – самым маленьким из триады.

– Просто убирайтесь отсюда, вы, оба, – рявкнул Райан. – Вам здесь не место.

С этими словами Тревор покрепче ухватил рубашку Хейдена и поднял его в воздух за воротник, который уже плохо держался. Я увидел, что ткань начала рваться. Райан стоял и бездействовал.

А затем Тревор выпустил его.

И в этом не было бы ничего особенно страшного, если бы они не: а) уже почти не спустились бы с лестницы и б) у самого ее подножья не стоял бы я. Хейден не смог обрести равновесия, упав между двух ступенек, покатился вниз, и его локоть задел мое колено, из-за чего я упал вместе с ним. Мы оказались завязанными в один узел на полу; я услышал, как голова Хейдена ударилась о дерево и на минуту испугался, что он мог серьезно повредить ее.

В комнате было совершенно тихо; кто-то выключил музыку, и когда я поднял глаза, то увидел: все наблюдают за нами. По первости люди, казалось, были шокированы, хотя никто не звал на помощь. Но к тому времени, как я встал и понял, что Хейден не лишился сознания, послышалось хихиканье. Сначала захихикали несколько девчонок; затем к ним присоединились парни, а потом уже дружно хохотали все.

Я замолчал – не был готов говорить о том, что произошло дальше.

Астрид немного подождала, а затем потянулась через диван и положила свою руку на мою. Я был так вымотан разговором о вечеринке, что почувствовал облегчение – если она касается моей руки, если она все еще здесь и слушает меня, значит, не считает худшим человеком в мире. Даже если я до сих пор сам так думаю.

– То, что произошло, – дерьмо собачье, но это не твоя вина, – сказала она.

– Тебе легко говорить. – Что она знает, в конце-то концов? Ей кажется, будто все это очень мило, а на самом деле – сплошная лажа.

– Ты не понимаешь. Я не просто говорю это, я это знаю. – Она нахмурилась, хотя, казалось, не по моему поводу.

– Прекрасно, теперь ты говоришь загадками, совсем как Хейден. Думаешь, способна сделать так, что моя вина испарится? – Я отодвинулся от нее и встал. Не надо было пытаться что-либо объяснять ей. И почему я решил, будто она все поймет, кстати говоря?

И тут я увидел шедшего к нам Эрика. И когда он успел здесь появиться?

– Почти полночь, – сказал он Астрид. – Надо выбираться отсюда. – Он посмотрел на меня, весь такой симпатичный, в идиотских обтягивающих штанишках, с идеально уложенными волосами. – Эй, Сэм, рад снова тебя видеть. Тебя подвезти? Я на машине. – И к тому же он был милашка. Мне было противно все, что она видела в нем.

– Поехали с нами, Сэм, – предложила Астрид. – Ночь впереди длинная.

– Спасибо, но я на своих двоих, – отказался я. – Мне нужно глотнуть свежего воздуха. – И ничего больше не говоря, я встал с этого идиотского продавленного дивана, стараясь сделать это как можно изящнее. Завтра я захочу узнать, что она имела в виду, сказав, что уверена – это не моя вина, но сегодня мне нужно смириться с тем обстоятельством, что я неожиданно для себя разговаривал о вечеринке, о которой отказывался вспоминать всю неделю. Теперь я безостановочно думал об этом, хотя и не выдал худшую часть всего, что там произошло. Мне нужно было побыть одному. Я подождал, пока Астрид с Эриком уйдут, и направился к двери.

Демиан поймал меня на выходе.

– Ты пешком? – спросил он.

Я кивнул.

– Немного на дорожку? – Он протянул мне фляжку.

Почему нет? Содержимое пахло обалденно, как жженый сахар, а вкус сшибал с ног. Пойло обожгло мне горло, я почувствовал, как выпивка взаимодействует с пивом и голова у меня начинает слегка кружиться.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Лучше не бывает, – ответил я. В конце-то концов, я же врун.

– Увидимся, – сказал он.

Я открыл дверь, и холодный воздух ударил мне в лицо; температура упала. Было чудесно, хотя от выпитого слегка кружилась голова. «Какая ирония заключена в том, – подумал я на ходу, – что на прошлой неделе казалось, я никогда не смогу завести друзей на подобных тусовках, а после того, как побывал еще на одной, взял да заимел одного». Я оказался прав, и я не могу сказать об этом Хейдену. Это было почти забавно. Это действительно было забавно. Я засмеялся и понял, что замерзаю. Посмотрел на предплечья, они покрылись гусиной кожей. Это означало, что я способен их видеть, а это, в свою очередь, что свитера на мне нет. Вот дерьмо – я оставил его на вечеринке вместе с бумажником и мобильником. Я не имел понятия, который сейчас час. А голова кружилась все сильнее и сильнее. Нужно было вернуться на вечеринку, но я сомневался, что дойду. Накатилась ужасная усталость. И тут я как раз добрался до магазина «7-Eleven», перед которым стояла скамейка. Посижу всего минутку. А затем вернусь.