Текст книги "Голландские дети самые счастливые"

Честно говоря, я немного нервничаю перед CITOS. Мы с Мартином уверены, что наш сын не покажет впечатляющих результатов. Хотя раньше Бен хорошо учился и даже перескочил через класс, ему трудно сосредоточиться. Главную проблему представляют для него задания, где нужно выбрать один вариант ответа. Он тут же хватается за первый показавшийся ему правильным, а остальные даже не читает. В нескольких написанных им тренировочных тестах большинство ответов были неверными! Будь моя воля (и живи мы в Британии), я бы неустанно повторяла с Беном материал, натаскивая его перед экзаменами. Но Синтия, учительница сына, спокойная женщина лет сорока, нарочно попросила этого не делать.

– Не нужно его заставлять, – предупредила она, словно давить на ребенка – худшее, что может сделать родитель.

Это звучало скорее как указание, нежели вежливая просьба, а я уже научилась не связываться с голландками. Теперь я предпочитаю капитулировать, а не сражаться. Голландки крупнее, сильнее и куда напористее меня. Если мужчины здесь – добрые великаны, то женщины за словом в карман не лезут. К тому же Синтия знает, что делает, и держит все под контролем. И, несмотря на тяжелое предчувствие, я уступаю.

Бен уже составил список из десяти школ, куда хотел бы перейти, перечислив их в порядке предпочтения. Когда мы бывали в разных школах на днях открытых дверей, его поощряли отметить те из них, к которым лежит душа. Потом они с Синтией обсуждали варианты. От нас, родителей, требовался только совещательный голос «с заднего сиденья». Бен читал о разных школах и методах преподавания, обсуждал их репутацию со старшими друзьями, выяснял, где находится то или иное учебное заведение и сколько времени будет занимать дорога туда.

Первым делом он выбрал очень современную школу с гуманитарным уклоном и предметами вроде киноведения и актерского мастерства. Потом обратил внимание на общеобразовательную гимназию, которую заканчивал его дед, – во многом также из-за актерского мастерства в программе. В отличие от нас, сын – прирожденный лицедей. С ранних лет он обожал развлекать публику и научился этому раньше, чем говорить. Даже сейчас куда больше итоговых экзаменов Бена интересует главная роль в школьном мюзикле, вершина его амбиций.

Мартин рассказывает, что в его одиннадцать лет именно школа решала, где он будет учиться дальше. Кажется, родительские предпочтения здесь никогда не являлись решающим фактором. Очевидно, именно это имеют в виду, говоря, что Голландия «детоцентрична». К сожалению, в обеспеченных кругах местного общества уже начинает культивироваться американская система «учимся вместе с ребенком». Родители, которые подтягивают своих отпрысков по разным предметам и нанимают репетиторов, упускают из виду первооснову голландского образования: не давить на детей. На счастье, там, где живем мы, в приоритете все еще желания самого ребенка и мнение учителя, а не родительские амбиции.

В июне мы узнаем, куда именно в итоге пойдет наш сын. Ему есть из чего выбирать – подходящее для Бена обучение предлагают двадцать четыре школы. Все, которые мы посетили, меня вполне устроили. Доверяя принятие решения ребенку, родители избавляют себя от изрядной доли стресса. Совсем недавно из Нью-Йорка импортировали новую «систему согласования»: выбираешь десять школ и гарантированно поступаешь в одну из них. Во всяком случае, в теории. Цель подобной системы – поместить ребенка настолько близко к желаемой вершине списка, насколько это возможно. Но она работает первый год, так что испытывать ее будут в прямом смысле на наших детях.

До этого работал «принцип лотереи». Поскольку количество мест в дюжине самых популярных школ всегда было ограниченным, ребенок попадал либо в ту, которую пометил в списке первой (большинство делало именно так), либо – если там мест уже не было – выбирал одну из оставшихся. Голландцы любят принцип лотереи, ведь он исключает протекционизм и предвзятость. Также их отличает неприязнь к порядку, при котором наиболее одаренный получает всё. Тут нет собеседований, а оценки имеют мало отношения к распределению мест. Воспитанная в культуре, где высокие баллы рассматривались как легкий старт для жизненного успеха, я словно очутилась на другой планете. В детстве я постоянно испытывала страх неудачи. Перед важными событиями я переживала так, что меня выворачивало в туалете. Помню, однажды во время экзамена по математике я вскочила и выбежала в слезах. Директор догнал меня только у школьных ворот.

Оглядываясь назад, я понимаю, что во мне живут родительские страхи. Когда я была маленькой, мы переехали в район с сильной государственной школой, чтобы я смогла получить лучшее начальное образование из доступного нам. Я хорошо училась, показывала высокие результаты и при этом страшно боялась разочаровать мать. В возрасте Бена я серьезно занималась плаванием. Это означало ежедневные тренировки, а в выходные – поездки с командой на турниры по всей стране. В туалетах бассейнов меня тоже регулярно тошнило: я не верила, что смогу превзойти собственные достижения. Мое детство было сплошным соревнованием, в котором я каждый раз должна была побеждать.

Переезжая в Голландию на тридцать седьмой неделе беременности, я не задумывалась о том, где будут учиться мои дети. Я собиралась провести с Мартином в Амстердаме оплачиваемый полугодовой декретный отпуск, а потом вернуться в Лондон на любимую работу. Я была амбициозным молодым трудоголиком и успешно трудилась в издательском бизнесе. Я представляла, что ребенок будет ходить в детский сад на северо-востоке Лондона, а заботы о школе отложила на потом. Наш брак «выходного дня», заключенный двумя карьеристами, живущими на разных берегах Северного моря, получился на редкость удачным, и я наивно полагала, что с рождением ребенка ничего не изменится. В моем детстве папа часто уезжал на вахту – он работал на буровых вышках. И потому я считала, что для воспитания ребенка постоянное присутствие отца необязательно. О, как же я ошибалась!

Реальность настигла меня, когда я очутилась дома с плачущим младенцем. Уход за ним отнимал все время и силы, и я поняла, что мне придется серьезно пересмотреть свои планы о возвращении к работе на полный день в суматошном Лондоне. Тогда я начала изучать плюсы и минусы жизни с ребенком в Амстердаме и обнаружила, что преимуществ довольно много. По городу можно ездить на велосипеде – прощайте, душные вагоны метро и битком набитые дряхлые автобусы! Голландские родители кажутся невозмутимыми, а ребятишки свободно носятся повсюду, даже в ресторанах. Дети моей золовки вежливы и общительны; существует единая система образования, и нет пропасти, отделяющей государственное от частного, а имущих от неимущих. Все это выглядело очень заманчиво. Может, и правда, растить ребенка тут – хорошая идея? Все еще терзаясь сомнениями, я осталась в Амстердаме.

Всякий раз приезжая в Лондон, я обменивалась новостями с подругами и очень скоро поняла, что жизнь новоиспеченных матерей в Англии и Голландии разительно отличается. Поначалу это не слишком бросалось в глаза: в Нидерландах, например, тоже существуют ясли и няни. Но по мере того как дети подрастали и шли в школу, становилось понятно: мы живем в очень разных странах. Недавно издание «Телеграф» подсчитало: за частный детский сад, частную школу и три года в университете родителям двоих детей придется выложить около шестисот тысяч фунтов стерлингов. Мы не смогли бы себе этого позволить, да и многие мои лондонские друзья не могут. Единственный способ исправить ситуацию – переехать в район с хорошей государственной школой, и некоторые так и поступают.

Моя подруга Хелен живет в Суррее и каждый день ездит на работу в центр Лондона. И она чувствует себя виноватой, что не имеет возможности дать детям «лучшее образование».

– Если ты не в состоянии отдать ребенка в частную школу, значит, ты не справился со своей задачей, – поделилась Хелен. И посмотрела на меня с легкой завистью, когда услышала, что в Нидерландах государственная школа – единственный вариант. Частные школы – английская, американская и международная – предназначены лишь для иностранцев.

Еще одна моя подруга, Сельма, живет в респектабельном Кингсбридже. И у нее тоже есть повод для огорчений. Она жалуется, что в частной школе, куда ходят ее дети, от учеников ждут слишком многого. Директриса вызвала ее, чтобы поговорить о младшем сыне. По мнению учительницы, мальчик отстает в учебе, ведь в свои пять лет он никак не запомнит таблицу умножения. Сельма пришла в ужас – ее сын в столь юном возрасте уже считается неудачником! В Нидерландах учеба начинается с шести лет; до этого с детьми в школе просто играют.

И это лишь два примера. Родители в Великобритании сталкиваются с проблемами, которые жителям Голландии не знакомы. Конечно, не стоит сравнивать маленький Амстердам с огромным Лондоном или Нью-Йорком. Разумеется, чем меньше город, тем легче в нем живется семьям с детьми, однако различия кроются не только в размерах. Кажется, британские и американские родители куда больше стремятся контролировать детей и практически все свое свободное время (которого у них и так немного) тратят на то, чтобы работать бесплатными таксистами для своих отпрысков. Детям попросту не разрешается никуда ходить одним. Таблоиды старательно нагнетают панику, внушая, что за каждым углом прячется педофил, и в таких условиях только сумасшедший отпустит ребенка без сопровождения. В Голландии «желтой прессы» почти нет, и, хотя, к сожалению, здесь тоже встречаются педофилы, СМИ не раздувают проблему до вселенских масштабов. Многие учебные заведения в крупных городах Великобритании охраняются почти так же тщательно, как тюрьмы. На входе в государственную начальную школу в северной части Лондона, куда отдали детей мои друзья, стоят рамки металлоискателя. В Нидерландах ничего подобного нет. В школу может зайти кто угодно. И это не означает, что туда легко проникнуть преступнику; просто там осознают истинный уровень подобной угрозы.

Когда Сельма посетовала, что ей не хватает сил организовывать досуг своих детей, я посмотрела на нее с удивлением. Я даже не подозревала, что этим надо специально заниматься! Кажется, британские городские дети даже не догадываются, что можно просто погулять в парке: им нужны дорогие развлечения и поездки за город. А дома – новейшие видеоигры, домашние кинотеатры и тому подобное. Однажды Сельма взяла сына и его друга в боулинг, а потом привезла к себе домой. Через полчаса тот позвонил матери и попросил забрать его, ведь «ему здесь нечего делать». Такое чувство, что дети разучились самостоятельно играть.

Несколько моих британских подруг, умных и амбициозных, были вынуждены взять паузу в карьере, чтобы соответствовать требованиям современного материнства. Давление в этой сфере колоссальное. Родители с рождения стараются дать детям лучшее – и попадают в порочный круг перфекционизма. Наше поколение – первое со времен Второй мировой войны, которое не стало богаче родителей. Мы прекрасно знаем, что блестящая учеба, университетский диплом, умение играть на музыкальных инструментах и спортивные успехи не делают нашу жизнь проще и не гарантируют процветания. И все равно мы хотим, чтобы наши дети старались, прикладывали больше усилий, и поощряем их достижения в надежде тем самым обеспечить им безопасное и благополучное будущее.

Нидерландские школы не вынуждают учеников и родителей бороться за успех. Это не значит, что от них ничего не требуют, просто требуют гораздо меньше. В результате дети с удовольствием ходят в школу, а внеурочное время посвящают прогулкам и играм с друзьями. Разве не к этому нам стоит стремиться?

С одной стороны, отсутствие давления вдохновляло. С другой – я никак не могла понять, почему голландские родители не переживают об академической успеваемости своих отпрысков? Чтобы найти ответ на этот вопрос, я обратилась к мамам из своего книжного клуба. Все они родились и выросли в Голландии, так что у меня получилось собрать идеальную, пусть и ненаучную, референтную группу из семи человек с детьми в возрасте от шести до одиннадцати лет. Я рассказала, что работаю над книгой, и спросила, в чем, на их взгляд, секрет счастья голландских детей.

– Счастье – это не когда у тебя есть все. Счастливый человек радуется тому, что имеет. Наши дети понимают, что не всем быть лучшими футболистами, и не унывают, – отвечает одна.

– В Голландии у детей есть право голоса, и они участвуют в разговорах, – говорит другая.

– Родители могут работать неполный день, и у них остается больше времени на детей, – дополняет третья.

А затем они озвучивают то, на что я и сама уже обратила внимание:

– У наших детей есть возможность играть на улице без присмотра.

Жизнь моих лондонских друзей кардинально отличается от неторопливой амстердамской. С самого начала голландский подход к родительству меня покорил. В отличие от Рины я не страдала из-за культурных различий и была готова отказаться от всего английского в пользу голландского, переняв новую систему ценностей. Однако, несмотря на то что Нидерланды – идеальное место для детей, раем я эту страну не назову. На то, чтобы привыкнуть к жизни в Голландии, мне потребовалось время, и вынуждена признать, что погода здесь в самом деле отвратительная!

Проведя день среди грядок, мы садимся на велосипеды и едем поесть мороженого в парк возле нашего дома. Там Бен замечает сестру: Ина с Тэйном играют в футбол с другими детьми. Всем им меньше десяти лет, но ни за кем не присматривают родители. Бен хочет подойти к Ине, когда доест мороженое, но за разговором мы теряем ее из виду. А по дороге домой видим, как она несется на самокате вдоль тротуара, перекинув куртку через руль. Мы просили ее вернуться к половине четвертого и теперь встречаемся как раз у дверей.

– Фух! – говорит дочь с притворной усталостью; на ее щеках играет румянец. – Я и не заметила, как пролетели четыре с половиной часа!

Меня переполняет гордость за дочь. Утром она самостоятельно договорилась встретиться с другом, весь день пробыла в парке и без напоминаний вернулась домой в условленное время. Ина сорванец, дай ей мяч, и она часами будет его пинать. С другой стороны, если я разрешу, она с не меньшим удовольствием просидит целый день с планшетом или приставкой, как все современные дети. Наблюдая за другими голландскими родителями, я научилась отпускать сына и дочь гулять на улице без присмотра, постепенно ослабляя контроль. Но об этом мы еще поговорим. Вдалеке от родителей ребенку не нужно постоянное внимание, он может просто быть собой. Это работает и для детей, и для взрослых. Наверное, как и Рина, именно такого детства я хотела для своих ребят.

Глава 2
Забота о матери

В которой Рина узнает о том, каково рожать в Голландии…

В ожидании второго ребенка я чувствовала волнение и в то же время решимость. У меня было четкое представление о том, как я буду рожать: я хотела, чтобы мне дали анестезию, потом вручили здорового малыша и через пару дней отпустили из больницы.

Будучи представительницей «поколения миллениалов» (тех, кому сейчас от восемнадцати до тридцати пяти), я привыкла устраивать все по собственному вкусу: от одежды и причесок, питания и режима тренировок до социальных связей и стиля жизни. Я чувствовала себя непохожей на других и стремилась обладать всей полнотой информации – точь-в-точь как восемьдесят с лишним миллионов прочих миллениалов, считающих себя «уникальными снежинками»[2]2
  «Поколением снежинок» называют людей, чье взросление пришлось на начало XXI века. «Поколение снежинок» отличается ранимостью и эмоциональной уязвимостью. Новое значение слова «снежинка» взято из романа «Бойцовский клуб» Чака Палланика: «Ничего в тебе особенного нет. Вовсе ты не снежинка, прекрасная и уникальная». – Примеч. ред.


[Закрыть]. Я до мелочей изучила, как протекает беременность и послеродовое восстановление, а потом составила план, искренне веря, что это и есть самое яркое доказательство моей любви к будущему ребенку.

Вот только одного я не учла: что вынашивать и рожать мне предстоит в Голландии.

– В Голландии принято рожать дома в присутствии акушерки и без обезболивающих, – поделилась Мариска, моя шестидесятитрехлетняя соседка, заглянувшая на чашку кофе. До пенсии Мариска работала медсестрой, а ее родители были врачами-терапевтами; она знала, о чем говорит. – У нас беременность и роды считают естественным состоянием женщины, а не медицинской проблемой.

Спокойный и прагматичный подход к родительству в Голландии начинается задолго до появления ребенка на свет. В отличие от большей части остального мира (США и Великобритания – яркий тому пример), где врачи бдительно наблюдают за всеми стадиями беременности, голландцы относятся к этому как к нормальной части жизни и поощряют домашние роды. Исключение делается лишь в случаях, когда высок риск осложнений. Такой подход называется «нюхтер», что означает «трезвый и разумный», а голландцы гордятся своим здравомыслием. Для них роды в домашних условиях, в комфортной обстановке – вполне логичный способ приветствовать появление нового члена семьи.

Понятие «дом» в том виде, в каком оно существует сейчас, появилось не сразу. Некоторые историки полагают, что значение этого слова в Голландии обрело эмоциональную составляющую в XVII веке – на сотню лет раньше, чем где-либо еще в Европе. Представители обеспеченного среднего класса в городах первыми смогли позволить себе достойное жилище для так называемой нуклеарной семьи, состоящей лишь из матери, отца и детей. Дом впервые стал местом, где все вращалось исключительно вокруг семейной жизни, а в центре ее стояли дети. Физическое пространство, в котором обитали голландские семьи, начало ассоциироваться с уютом, теплом, близостью и «тихой гаванью».

– Ты знаешь, что я родила младшего, Тьерка, в комнате, где сейчас ваша спальня, в снежную бурю? – Мариска отпила кофе. – Это было двадцать пять лет назад.

Она окинула взглядом нашу гостиную, очевидно, вспоминая прежние времена. Раньше этот коттедж принадлежал семье Мариски. Когда три ее сына выросли и покинули родовое гнездо, коттедж продали, а на оставшемся участке земли Мариска с мужем построили дом своей мечты.

Всю жизнь я считала, что близка к природе. В конце концов, университетские годы я провела в калифорнийском городе Беркли, где зародилось движение хиппи. С каким удовольствием я бы пела с детьми скаутские песни у костра, готовила полезную еду и регулярно гуляла с ними по лесу! Но домашние роды, без обезболивания и присмотра врача? Каким образом голландский подход к родовспоможению делает малыша и маму счастливее?

– И вам было не страшно рожать дома во время метели?

– Нет, конечно. Пойди что-нибудь не так, мы бы вовремя успели в больницу. Она совсем рядом, – ответила Мариска.

В Нидерландах домашние роды являются неотъемлемой частью системы здравоохранения. Акушерки и врачи работают в тесной связке, а в экстренном случае в паре километров от вас всегда найдется больница – расстояния не проблема для этой густонаселенной страны.

– Мы, голландки, народ сильный. Вытерпим схватки. Мне вот не нужна была ни эпидуральная анестезия, ни другие лекарства. Я рожала в своей кровати, под своим одеялом, в собственной спальне, в присутствии мужа. Никаких чужих людей, холодного больничного света и звякающих инструментов.

Заметив недоверчивое выражение моего лица, Мариска улыбнулась и сказала будто по секрету:

– На самом деле мы рожаем дома, потому что это «хэзелих».

Ага, вот оно! Мне следовало бы догадаться: все дело в этом непереводимом слове. Оно произносится как «гххе-зе́л-ех», с твердым гортанным (будто откашливаешься) звуком «гх». И означает «ощущение уюта, любви, тепла, приятия, счастья, безопасности, довольства и товарищества». Это аналог датского «хюгге», еще одного непереводимого слова, обозначающего уют и удовольствие от комфорта, который окружает тебя, радуя душу и тело.

Это чувство, которое ты испытываешь, когда сидишь у камина в окружении родных и близких, попивая горячий шоколад с зефирками. Само слово происходит от голландского «хэзел» – «друг, товарищ», и смысл его заключается в укреплении связей с теми, кто тебе дорог. Насколько «хэзелих» место, компания, вечеринка, обед, детский праздник – да любое понятие, связанное с социальным взаимодействием, – настолько хорошо его участникам или обитателям и настолько же они его ценят. Однако употреблять это слово применительно к родам, на мой взгляд, довольно странно. «Болезненные», «изменяющие жизнь», «непредсказуемые», «поворотный этап» – в голову приходят именно такие прилагательные и словосочетания, а вовсе не те, которыми описывают семейный уют.

Но Мариска не единственная, кто, рассказывая о домашних родах, употребляет слово «хэзелих». Я слышала его и от других женщин, даже иностранок. Моя подруга Эльма из ЮАР – большая поклонница голландской концепции домашних родов.

– Когда я рожала Стеллу дома, то уже на второй день готовила завтрак на всю семью. Это было здорово! Так мило! Наверное, потому что я была дома, в окружении родных и с отличной акушеркой. Никакого стресса, связанного с больничной обстановкой, никакой суеты, только любовь и поддержка. Так что мои домашние роды были поистине «хэзелих», – призналась она чуть смущенно.

Для моих друзей Роба и Гаури, голландско-сингапурской семейной пары, рождение второго ребенка дома стало еще одним способом доказать себе: они могут управлять своей жизнью. В соцсетях Роб объявил о рождении младенца так: «В теплой домашней обстановке Гаури родила Никки хорошенькую сестричку Киру». Я не удержалась и прочла еще раз вслух: «в теплой домашней обстановке». Итак, рожать дома – «хэзелих».

Как ни странно, в большинстве стран цивилизованного мира роды считаются слишком рискованным предприятием, чтобы делать это вне больничных стен. Однако, по данным ежегодного отчета о состоянии материнства Инициативной группы по контролю над детской бедностью, Голландия – шестая в списке самых благополучных стран для того, чтобы родить – или родиться. Великобритания и США не вошли даже в первую десятку и заняли двадцать четвертую и тридцать третью позиции соответственно.

Также замечу, что в Нидерландах с их давней традицией акушерства крайне редко прибегают к помощи кесарева сечения в отличие от других развитых стран. К примеру, в Великобритании кесаревым сечением заканчиваются каждые четвертые роды, а в США – каждые третьи. В Голландии этот показатель существенно ниже: девять из десяти женщин рожают самостоятельно, и хирургическое вмешательство в родовой процесс – скорее исключение, чем правило. В Британии отношение к домашним родам начинает меняться. Национальный институт охраны здоровья и усовершенствования медицинской помощи (NICE) недавно выступил с заявлением, что домашние роды – лучший вариант для здоровой матери с нормально протекающей беременностью. Безопасны они и для ребенка, если нет риска сопутствующих осложнений. После проведения масштабных исследований Министерство здравоохранения рекомендует домашние роды, особенно если речь идет о втором ребенке, утверждая, что рожать дома не менее безопасно, чем в больнице.

И все же по данным Национального статистического бюро, в 2013 году лишь 2,3 % рожениц Англии и Уэльса предпочли, чтобы их дети появились на свет в домашней обстановке. В США этот показатель еще ниже: только 1,6 % всех родов происходили на дому.

В Нидерландах же доля домашних родов составляет 25 % от общего числа. Относительно других развитых стран это самый высокий показатель, но голландцам, очевидно, хочется, чтобы он был еще выше.

Родильные «лайфхаки» от голландских мам

* Возьмите на вооружение принцип «пяйн ис файн» («боль – это нормально»). На некоторых женщин боль во время схваток оказывает положительный эффект, наполняя тело эндорфинами, которые играют роль натуральной анестезии и помогают установить связь с малышом. Однако если вы не сможете обойтись без обезболивающих препаратов, помните, что главная и единственная цель – произвести на свет здорового ребенка.

* Домашние роды под присмотром акушерки могут быть очень «хэзелих». Если условия позволяют, не бойтесь рожать дома, особенно если ребенок не первый. В знакомой обстановке вам будет спокойнее. А в случае необходимости вы всегда успеете доехать до больницы.

* Задайтесь целью сделать ваши роды «бевалинг ди бевалт», то есть «удобными лично вам». Рассмотрите все возможные варианты и выберите наиболее подходящий. Не позволяйте другим принимать решения за вас. Только вам решать, кто будет присутствовать при этом процессе. Зажгите свечи и включите музыку.

Роды в Голландии в наши дни

Все лето я то и дело лежала в больнице из-за преждевременных схваток и на тридцать шестой неделе проснулась от того, что по ногам текло. Поскольку я находилась в группе риска, меня наблюдал акушер-гинеколог. Сумка уже была собрана, и мы с мужем, на ходу пытаясь проснуться, поручили Юлиуса няне и поехали в ближайшую больницу.

Медсестра подтвердила: воды отошли. Меня перевели в отдельную палату при приемном отделении. Вошел доктор Ян, акушер-гинеколог, красивый, как бывают красивы голландские мужчины: высокий, светловолосый, голубоглазый и подтянутый. По-английски он говорил с британским акцентом: сказывалась учеба в Оксфорде. В него невозможно было не влюбиться. Доктор Ян объяснил: тело интуитивно знает, как произвести на свет ребенка. Посоветовал принять долгий горячий душ и походить, чтобы ускорить процесс.

Конечно же, едва он вышел из палаты, как схватки стали чаще и сильнее. Муж держал меня за руку, мы смотрели на часы. Во мне проснулась громогласная бесцеремонная американка. Я начала орать и ругаться, и на шум явилась акушерка. Она кратко напомнила мне азы дыхательной гимнастики Ламаза «хи-хо, хи-хо» и уточнила: «Пяйн ис файн» – «Боль – это нормально». Боль – неотъемлемая часть процесса, она помогает матери ощутить связь с малышом после его появления на свет.

Не успела я оглянуться, как меня отправили в родильную палату. Времени на эпидуральную анестезию не осталось. Снова появился доктор Ян. Нет, я положительно была очарована. Видимо, он попросил разрешения присутствовать на моих родах, хотя его смена закончилась. Несмотря ни на что, я широко улыбалась, словно влюбленная школьница. Муж тоже пришел в восторг от того, как доктор со мной обращался.

– Дышите, – ласково напоминал он. – Повторяйте за мной: хи-хо, хи-хо…

В последние мгновения я отпустила боль. За одну руку меня держал муж, за вторую – Сильви, родильная сестра, и я следовала речитативу очаровательного доктора: хи-хо, хи-хо. Наконец, в пять тридцать девять двадцать восьмого июня на свет появился Маттео.

Сильви снова обрадовала меня:

– Родить без лекарств – как марафон пробежать. Вы должны собой гордиться!

Я благодарила доктора Яна, и он сказал с улыбкой мистера Конгениальность:

– Вы сами все сделали. Поздравляю: вы теперь голландка!

Наконец я поняла: суть голландского подхода не только в том, чтобы родить естественным путем при минимальном врачебном вмешательстве, но и в том, чтобы позволить матери быть сильной, выносливой и решительной. Родить по-голландски – значит окружить себя теми, кто позаботится о вас и поможет сделать это самостоятельно. Похоже, голландки прочно усвоили истину «Счастливые дети бывают только у счастливых мам». Здесь женщины рожают в обстановке поддержки и любви, что позволяет им ощутить собственную силу. И роды становятся для них положительным опытом, а не болезненным и переломным моментом жизни. Воспринимая роды и беременность как естественный процесс, голландки освобождают себя от стресса и панических настроений, свойственных будущим мамам в США и Великобритании.

Первые роды Мишель в Нидерландах

Прибыв в Амстердам на тридцать седьмой неделе беременности, я решительно вручила голландской акушерке план родов, составленный на британский манер.

– Ой, нет, – покачала она головой. – Вы будете рожать дома в обычных условиях.

Это прозвучало так, словно выбора у меня нет. Акушерка просмотрела мои записи: я хотела, чтобы мне давали кислород во время схваток и петидин, если потребуется, а еще отказывалась от эпидуральной анестезии.

– Никакого обезболивания, – отрезала она. – Вот список того, что нужно купить.

В списке значились деревянные блоки, чтобы приподнять кровать, клеенки и пупочные зажимы. Все это попахивало Средневековьем. Конечно, в Лондоне я читала книги под названием «Роды и все, что с ними связано» и «Ребенок родился», сидела на сайтах для мам и сравнивала свои ощущения с опытом подруг, но почему-то не додумалась изучить голландский подход к деторождению. Тот факт, что домашние роды здесь считаются чем-то само собой разумеющимся, стал для меня полной неожиданностью. Муж поспешил заверить меня, что это и в самом деле абсолютно нормально.

А мне даже в голову не могло прийти, что вместо заранее собранной сумки нам придется заказывать специальный «набор будущей матери» и подставлять блоки под ножки кровати, чтобы акушерке не пришлось напрягать спину. Когда заказ прибыл, мы сложили все – впитывающие салфетки, зажимы и клеенки – аккуратной стопкой в углу спальни.

Настал предполагаемый день родов. Я провела его в хлопотах: вычистила зубной щеткой все углы в ванной комнате, закончила вышивку, которую начинала еще девочкой и зачем-то привезла с собой, вырубила побеги ивы в палисаднике, поездила по ухабистым дорогам, съела карри, позанималась сексом – и ничего.

Когда через две недели мы поняли, что ребенок никуда не торопится, акушерка велела явиться к ней в кабинет. Там я легла на кушетку, раздвинула ноги, и акушерка попыталась вызвать роды, вручную стимулируя матку. Манипуляции были довольно болезненными и смахивали на действия ветеринара. К тому же они не сработали. Меня отправили в больницу, чтобы спровоцировать роды. Скажу честно: я испытала облегчение.

Акушерки-помощницы: добрые ангелы

Радость появления очередного малыша в Голландии продолжает ощущаться и после того, как все благополучно вернулись домой. Я с нетерпением ждала, когда мы с Маттео приедем из больницы – ведь у нас была личная акушерка. Рада – мать четверых детей, очень мягкая, с искренним и заразительным смехом. Она также консультант по грудному вскармливанию. Здесь, в Нидерландах, забота о скором восстановлении матери после родов, кажется, возведена в ранг национальной идеи. Акушерка-помощница или «кра́мферзо́ргстер» полагается каждой роженице вне зависимости от достатка. Она обеспечивает послеродовой уход и поддержку в течение восьми-десяти дней, причем срок может увеличиться, если для этого есть медицинские показания.

Голландцы понимают: матерям, особенно тем, у кого ребенок первый, бывает нелегко. Даже самые подготовленные сталкиваются с непредвиденными сложностями, их эмоции варьируются от блаженства до отчаяния. Некоторых настигает послеродовая депрессия. Американские мамы моего поколения сосредотачиваются на идеальных родах – дома под присмотром акушерки или в больнице под бдительным присмотром врачей – и куда меньше внимания уделяют тому, что ждет их после появления ребенка на свет. А это и трудности, связанные с грудным вскармливанием, и выгорание, и бессонные ночи, и колоссальная эмоциональная нестабильность. В Нидерландах справиться со всем этим помогает «кра́мферзо́ргстер».