Текст книги "Принцесса по случаю"

Глава 7

На следующее утро Майкл стоял перед домом номер четырнадцать по Сент-Джеймс-стрит, резиденцией графа фон Рейшора.

Всю ночь он думал о леди Ханне.

Это было ужасной ошибкой – ошибкой, которую он больше не повторит. Ханна была расстроена Белгрейвом, а он воспользовался этим, как в ту ночь.

Но когда девушка прильнула к нему, отвечая на его поцелуй, он оказался неспособным подавить свое желание.

Она ничего не потеряла, избавившись от него. Майкл намеревался сдержать свое обещание – помешать ей выйти замуж за Белгрейва. И чем скорее он освободит леди Ханну, тем лучше.

А у него есть свои проблемы, требующие разрешения, – посол Лохенберга.

Майкл вознамерился получить ответы на свои вопросы сегодня же.

Его беспокоило тревожное чувство. Прошлой ночью ему снова привиделся этот кошмар. Падение с высоты, рана на ноге. Кто-то тащит его по улице. Холодные волны, ударяющие о корпус корабля.

Майкл проснулся, попытался вспомнить подробности, но не смог.

И вот Майкл в приемной. Все здесь говорило о богатстве. Инкрустированный столик красного дерева был отполирован до блеска, серебряный чайный сервиз начищен и сиял, как солнце, поднос, вероятно, стоит гораздо больше, чем жалованье Майкла за год. На подносе стояли две тонкие фарфоровые чашки, расписанные синими цветами. Лакей предложил налить ему чаю, но Майкл отказался.

Он прождал полчаса в приемной, игнорируя угощение. Его отчаяние росло с каждой минутой, пока наконец он не потерял терпение.

– Вижу, вам надоело ждать.

В приемную вошел граф фон Рейшор, опираясь на трость с золотым набалдашником. Его лысая голова блестела, борода цвета соли с перцем обрамляла угловатое лицо.

– Вы, в конце концов, решили разобраться со своим прошлым?

– Нет. Только с настоящим.

Майкл шагнул вперед и встал прямо перед графом. При виде самодовольного выражения на лице посла его охватил гнев.

– Вы не имеете никакого права вмешиваться в мою жизнь.

Слабая улыбка тронула губы графа.

– Вам нравится, когда в вас стреляют, не так ли?

– Мне нужно вернуться к моим солдатам и закончить кампанию.

Выражение лица графа приобрело торжественность.

– Да, полагаю, вы должны чувствовать себя обязанным. Приношу извинения, но ничего не поделаешь.

Он жестом пригласил Майкла сесть и вытащил завернутый в ткань сверток.

– Я провел расследование после того, как вы отказались от моего первого приглашения прийти и обсудить это таинственное сходство. Я узнал от вашего командира, что у вас имеется анонимный благодетель, который приказал вернуть вас с Мальты.

Майкл сощурил глаза, не понимая, что граф имеет в виду.

– Меня отозвали потому, что я был ранен.

– И вы не знаете, почему ваше возвращение на службу так надолго откладывается? Или почему никого из других военных не вернули в Лондон?

– Я думал, другие солдаты вернулись со мной.

– Никто, кроме вас. – Граф протянул ему завернутый в ткань сверток. – Я нахожу это довольно любопытным. Должно быть, непросто было найти вас и привезти в Лондон. Кто-то явно хочет сохранить вам жизнь. Но кто?

Майкл взял сверток и развернул овальную миниатюру – это была постаревшая версия его самого. Сходство было столь сильным, что он не мог найти слов, чтобы выразить свое удивление.

– Теперь понимаете меня?

Граф протянул руку, и Майкл вернул ему миниатюру.

– Возможно, это совпадение, – предположил Майкл и сам не поверил своим словам.

Посол внимательно посмотрел на него:

– Вот это, лейтенант Торп, мы и должны выяснить.

Рейшор налил две чашки чая, но Майкл отказался от напитка. Посол добавил молока и сахара в свою чашку.

– По легенде, вот уже почти двадцать три года назад принц Лохенберг был украден эльфами.

– Украден эльфами?

– Всего лишь сказка. Всем известно, как распространяются слухи. – Посол потер подбородок, погруженный в размышления. – Некоторые верят, что настоящий принц был украден, заменен на другого ребенка в канун Дня Всех Святых.

– Разве король или королева не заметили, что мальчик не тот?

– Король заявил, что Карл действительно его сын. Он заставил умолкнуть слухи. – Граф отхлебнул чаю.

– Вы думаете, король говорил правду?

– Не знаю. Но я хочу быть уверенным, что коронован действительно королевский отпрыск. – Граф покончил с чаем и поставил чашку. – Простите, что вмешался в ваши предписания, но другого выхода я не вижу.

Майкл предпочитал воевать, нежели ворошить прошлое, которое может или не может принадлежать ему. К тому же ему вовсе не улыбалось стать королем.

– Если я ошибаюсь, – предложил граф, – вы можете вернуться в армию без дальнейшего вмешательства с моей стороны. Я щедро вознагражу вас за сотрудничество и прослежу, чтобы Лохенберг предоставил несколько кораблей, груженных припасами и одеждой для ваших воюющих солдат. А пока, – продолжал Рейшор, – я позаботился о вашем проезде на паровом пакетботе, и мы поплывем в Лохенберг в конце недели.

Миновал целый день, прежде чем родители Ханны заговорили о лорде Белгрейве.

После ужина ее родители ожидали ее в гостиной. Молчание было напряженным, и Ханна заподозрила, что кто-то из слуг видел ее после того, как она выпрыгнула из окна, и, возможно даже, они знают, что их дочь целовала лейтенанта в сарае.

При одной мысли об этом щеки ее запылали. Теперь ей остается лишь вышить алую букву на своем платье.

– Лорд Белгрейв отозвал свое брачное предложение, – начал отец. Его тон был категоричен, лицо озабоченно. – Ты не удивлена, как я понимаю?

– Нет, удивлена, – с трудом проговорила она.

Немногие будут благодарны, получив два удара по голове.

– Твоя мать желает тебе кое-что сказать. – Маркиз опустился в кресло, кивнув леди Ротбурн.

Ее мать побледнела, руками в перчатках она теребила носовой платок.

– Твой отец… не знал, что я позволила лорду Белгрейву переговорить с тобой наедине.

По хмурому виду отца Ханна поняла, что он на ее стороне. В ней зажегся слабый огонек надежды.

– Я и представить себе не могла, что лорд Белгрейв запрет дверь кабинета. – Лицо матери выглядело болезненным, в глазах стояли слезы. – Ханна, мне так жаль. Я наивно полагала, что он будет вести себя как джентльмен. Ты была права насчет него.

– Так ты не сердишься… что я ударила лорда Белгрейва по голове?

Ханна адресовала свой вопрос отцу, который смущенно откашливался.

– Это дело можно было уладить по-другому, но, нет, я тебя не виню. Ханна, я должен спросить тебя – как тебе удалось выбраться из кабинета? Бог ты мой! Мы почти полчаса искали ключ. Я был так обеспокоен, что чуть было не приказал Филиппу выломать дверь.

– Белгрейв начал приходить в себя, поэтому я выпрыгнула в окно.

Лучше рассказать как можно больше правды.

– Ты могла бы сломать щиколотку, – ужаснулась мать. – Не могу поверить, что ты рискнула прыгнуть с такой высоты.

Ханна пожала плечами:

– Лучше сломанная щиколотка, чем поруганная честь.

Выражение на лице матери стало скептическим.

– Почему ты не позвала на помощь?

– А что хорошего из этого получилось бы? – огрызнулась она. – Ты ведь не поверила мне, когда я пыталась тебе объяснить, что он собой представляет.

Мать побледнела. Маркиз неотрывно смотрел на Ханну.

– Мы больше не станем обсуждать Белгрейва. С этим покончено.

И слава богу!

Но ее ждал сюрприз.

– Я принял решение отправить тебя отсюда на некоторое время. Несомненно, Белгрейв станет распространять сплетни. Мы с твоей матерью будем противостоять этому. Тем временем я устрою твою поездку в Германию, в Бремерхавен. Ты остановишься у своих кузенов, Дитриха и Ингеборга фон Краймельнов.

Ханна никогда не слышала об этих кузенах, и ее голову наполнили тревожные мысли, она не ожидала, что ее отправят так далеко.

– Когда я уезжаю?

– Через три дня.

Три дня?

Отец откашлялся и добавил:

– Вчера я отправил твоим кузенам письмо, в котором коротко рассказал, что произошло. Я буду платить за твое проживание. Не сомневаюсь, они будут рады принять тебя.

– Надолго?

Отец не сразу ответил, и Ханна заподозрила, что он сам еще этого не знает. Ее охватили тоска и тревога оттого, что она должна будет жить вдали от своей семьи.

– Пока разговоры не прекратятся, – заверил ее отец, – или пока ты не найдешь другого кандидата себе в мужья. Возможно, кого-нибудь из Германии или Дании, кто ничего не знает о скандале.

Так, значит, он хочет, чтобы я скрыла правду.

– Я приказал слугам упаковать утром твои дорожные сундуки, – добавил маркиз. – Квентин проводит тебя до корабля, а граф фон Рейшор пообещал помочь тебе преодолеть оставшийся путь.

Посол?

Ханна вспомнила, что лейтенант Торп будет сопровождать графа в Лохенберг. Весьма вероятно, ее отец ничего об этом не знает. И лейтенант Торп тоже.

Ханна размышляла, каково ей будет путешествовать с ним вместе, она боялась стать жертвой собственной слабости. Лейтенант разбудил в ней женщину, и она опасалась, что чем больше времени станет проводить с ним, тем труднее ей будет помнить о правилах приличия.

Маркиз прошел по комнате и открыл дверь.

– Мы еще поговорим о твоей поездке утром.

Это был знак, что она может идти, и Ханна пожелала родителям спокойной ночи. Она вернулась в свою комнату, где обнаружила еще один список, составленный ее матерью:

1. Завтра утром надень розовое шелковое платье с кремовыми перчатками.

2 Проследи за упаковкой вещей для поездки в Германию.

3. Пошли прощальные письма подругам.

Последнее напоминание заставило Ханну подумать о том, что ей будет не хватать Бернадетт, ее любимой подружки из пансиона. И Николь. Она решила нанести им визиты и попрощаться лично.

Ее служанка Эстель начала расшнуровывать платье Ханны, помогая ей переодеться в ночную рубашку.

– Леди Ханна, мне ужасно жаль, подумать только, какое суровое испытание вам пришлось вынести.

– Да, но теперь все позади. Мне больше никогда не придется видеться с Белгрейвом.

Ханна отпустила служанку, села на постели, сунув ноги под одеяло, и протянула руку за книгой.

Она хотела почитать что-нибудь из Гёте, практикуясь в немецком, но не могла сосредоточиться. Ее мысли возвращались к лейтенанту. Они проведут на корабле две ночи и еще несколько дней в экипаже, пока не доберутся до дома ее кузенов в Германии.

Взбив подушку, Ханна перевернулась в постели и нащупала пальцами что-то холодное и твердое. Она вытащила бриллиантовое колье, и сердце ее забилось сильнее.

Лейтенант был здесь, в моей комнате. Он прикасался к моей постели, и никто его не видел. Даже я.

Никем не видимый призрак, охраняющий ее, как он и обещал.

Ханна положила бриллианты в свою шкатулку для украшений, размышляя, как и когда лейтенант сумел войти в ее комнату. Он вернул ожерелье, благополучно избежав встречи с ней. Она дала ему драгоценности, чтобы у него был предлог снова встретиться с ней. Теперь у него такого предлога нет.

Легкое разочарование наполнило ее сердце. Но чего же она ожидала? Он солдат, а она леди. У них нет будущего.

И все-таки она мечтала о нем.

Луч лунного света упал на ее одеяло и напомнил ей о часах, которые она провела в объятиях лейтенанта всего несколько ночей назад. Она положила руки на грудь, пытаясь успокоиться.

Волна возбуждения наполнила ее изнутри, и она свела ноги вместе, пытаясь унять волнение. Она сжала соски своих грудей и почувствовала, что между бедер стало влажно. Она никогда ничего подобного не испытывала.

Майкл дал Ханне почувствовать вкус греха, не удовлетворив ее желания.

Глава 8

Майкл стоял на борту корабля «Орфей», глядя на коричневую воду. Корабли, на которых ему приходилось плавать прежде, были гораздо меньше, возможно, длиной футов сто пятьдесят. В отличие от них этот в длину достигал почти шестисот футов.

Большая центральная дымовая труба выпускала легкий пар, над ней возвышалось еще шесть мачт со свернутыми парусами, деревянная палуба была надраена до блеска.

«Орфей» совершил свое первое плавание лишь месяц назад, и корабль находился в превосходном состоянии.

В качестве пассажира первого класса Майкл испытывал странное чувство.

Он поправил узкие рукава своего нового двубортного черного суконного сюртука. Сюртук был сшит точно по нему и сидел на Майкле превосходно. Воротник и галстук терли ему шею, и он испытывал неловкость. Этот наряд стоил больше, чем его жалованье за три года, и Майкл тосковал по удобству своей поношенной одежды.

Он не хотел менять свою внешность, но граф настоял:

– Никто не поверит, что вы занимаете высокое положение в обществе, если не будете выглядеть соответствующим образом.

Граф настоял также на том, чтобы Майкл путешествовал как дворянин, напомнив ему, что его сотрудничество поможет улучшить условия жизни солдат.

Сотни людей на Крымском полуострове умирали с голоду из-за нехватки продовольствия.

Когда он вернется на фронт, все будет по-другому, уж он об этом позаботится.

Майкл схватился за манжеты своего сюртука, чувство вины снижало удовольствие, которое он мог бы получить от этого путешествия. Он не заслуживает изящной одежды и роскошной каюты на пароходе, следующем в Бремерхавен.

Граф уже дал ему два новых костюма, которые он сможет продать. Ему выданы сотни фунтов на расходы, предназначающиеся на новый гардероб по приезде в Лохенберг. Майкл не намеревался тратить на себя ни пенни, если только это будет возможно.

Позади себя он слышал голоса других пассажиров, поднимающихся на борт корабля. Майкл договорился, чтобы миссис Тернер ехала с обслуживающим персоналом, никому не доверяя присматривать за ней. Не пройдет и недели, как она снова потеряется или забудет поесть.

Граф был против, но настойчивость Майкла победила. Вне всякого сомнения, миссис Тернер донимала прислугу по поводу своего дорожного сундука, желая удостовериться, что никто не уронил его или не оставил царапин.

Майкл слышал ее голос, тревожный и взволнованный, пока она осматривала корабль. Он не сказал ей их истинного места назначения, просто дал понять, что это поездка в Германию, и приказал обслуживающему персоналу не открывать, куда они плывут на самом деле.

Нет причины ее расстраивать.

Другие пассажиры заполняли каюты корабля. Майкл мог угадать их социальный статус, не зная имен. Герцоги и виконты, леди и лорды. Те, кто был о себе слишком высокого мнения, чтобы общаться с простыми людьми.

Майкл следил за миссис Тернер, чтобы убедиться, что никто не станет ее беспокоить. Несколько мужчин бросали на него вопросительные взгляды, словно пытаясь понять, знакомы они с ним или нет.

Майкл сделал вид, будто не замечает этого, ведь он не принадлежал к их обществу.

И вдруг он услышал тихий голос женщины. Майкл узнал этот голос и знакомую интонацию.

Леди Ханна Честерфилд. Что, ради бога, она делает на этом корабле?

Неужели она последовала за ним?

Майкл развернулся, намереваясь встретиться с ней лицом к лицу. Ханна поймала его взгляд, покраснела и кивнула в знак приветствия.

Ясно, она знала, что они поплывут на одном корабле. Почему она не сказала об этом, когда они виделись?

На ней была серая кашемировая длинная мантилья, отделанная бахромой, а под ней темно-синее платье. Ее серая шляпка была украшена кружевом, лентами и кремовыми розами. Безупречно одетая, Ханна держалась как королева.

Судя по большому количеству дорожных сундуков и прочего багажа, который внесли на корабль ее слуги, она отправляется в продолжительное путешествие. Майкл увидел ее брата Квентина, поднявшегося с последним из слуг. Тот тихо переговорил с сестрой, потом обнял ее. Это было прощание.

Что происходит?

Майкл ни на мгновение не поверил, что присутствие Ханны на корабле оказалось простым совпадением, даже если бы «Орфей» был одним из самых роскошных пассажирских пароходов.

Мгновение спустя все разъяснилось. Граф подвел к нему леди Ханну.

– Лейтенант Торп, вот дополнение к нашей путешествующей компании, – сказал он. – Маркиз Ротбурн попросил меня сопроводить его дочь, леди Ханну Честерфилд, до имения ее кузенов в Германии, когда узнал, что я возвращаюсь домой.

Майкл подумал, что лохенбергский граф устроил это для того, чтобы ему легче было манипулировать им. Но он не позволит никому причинить вреда леди Ханне и сможет довести это до сведения графа.

– Леди Ханна, – поприветствовал ее Майкл.

Как и он, внешне Ханна была невозмутима.

– Лейтенант Торп.

Между ними словно возникла ледяная стена.

Граф фон Рейшор откашлялся.

– Лейтенант Торп согласился сопровождать меня в Лохенберг, чтобы вести дела от имени Британской армии.

– Рада слышать, что вам дали столь важное поручение.

Ханна знала о миссии Майкла, но он подозревал, что ей очень хочется задать ему несколько вопросов.

– Когда ваш отец принял решение по поводу вашего путешествия? – спросил Майкл, переводя разговор на нее.

– Несколько дней назад.

«Ссылка» – вот верное слово. Принцесса, запертая в башне, едали от тех, кто может облить ее презрением.

– Простите, – извинился граф фон Рейшор. – Я должен переговорить с капитаном по поводу нашего размещения в каютах. Скоро вернусь. – Он жестом указал одной из служанок Ханны оставаться поблизости.

Как только граф удалился на расстояние, откуда не мог ничего услышать, Майкл тихо спросил:

– Почему ваш отец выбрал Рейшора для вашего сопровождения? Он что, совсем потерял голову?

Ханна, казалось, растерялась, но мгновение спустя гордо подняла подбородок:

– Папа хочет, чтобы я вышла замуж за иностранного графа или герцога, а у графа фон Рейшора много знакомых.

Это Майкла совсем не удивило. Леди Ханна принадлежит к высшему обществу. Если она не достанется лондонским искателям ее руки, наверняка деньги ее отца вымостят дорогу к браку с иностранцем.

– Значит, если у него есть подходящий титул и достаточно денег, остальное не имеет значения? – Эти слова вырвались у Майкла помимо желания. Высказав их, он почувствовал себя негодяем.

Но воспитанная леди Ханна не показала и виду, что это задело ее чувства.

– Мне не позволено выходить замуж за человека, который не имеет средств, чтобы содержать семью.

– Ваш отец не позволит вам выйти за купца, милочка. Даже если у него есть миллион фунтов.

Люди, такие как маркиз, заинтересованы в улучшении социального статуса своей семьи.

– Чем выше титул у искателя вашей руки, тем вероятнее, что вы получите разрешение отца на брак.

– И среди титулованных особ встречаются достойные люди, – возразила Ханна. – Не все такие, как Белгрейв. Многие оценят целомудренную девушку, которая желает создать уютный семейный очаг.

– Такую, как вы?

Ханна залилась краской, и Майкл пожалел, что вовремя не придержал язык. Она ни в чем не виновата. Ему следовало бы заверить ее, что ничто не изменилось, что она осталась такой же, как раньше. Но это ложь. Она никогда не будет той же из-за скандала, который следует за ней по пятам.

Тогда и он тоже вел себя отнюдь не благородно. Воспользовался невинностью Ханны, допустил тайные объятия и запрещенные прикосновения.

Сейчас перед ним была другая Ханна, сдержанная, застегнутая на все пуговицы. Она совсем не похожа на ту, которая льнула к нему, целуя.

Длинная мантилья с высоким воротом скрывала ее шею, и Майкл спросил:

– Вы получили назад свое ожерелье?

– Получила. Вы могли бы вернуть его лично. – В ее тоне слышался намек на упрек.

– Я подумал, что лучше всего будет не видеть вас снова. – Его голос прозвучал грубее, чем он хотел.

Ветер играл со шляпкой Ханны, а она не отводила взгляда от чайки, кружащей над пароходом. Этим утром ее голубые глаза с зеленым отливом были почти серыми.

– Вы правы, конечно. – Ханна плотнее запахнулась в свою мантилью. – Я достаточно оскандалилась. Нам лучше оставаться как можно дальше друг от друга.

Она сказала это твердо, но при этом на ее лице он увидел выражение одиночества, а в глазах непролитые слезы. Она пристально смотрела на береговую линию, словно не знала, когда снова сможет увидеть родную Англию.

Матросы принялись отвязывать концы. Паровые двигатели заурчали, когда начали уносить судно от пристани и вниз по реке.

Майкл хотел произнести слова утешения, но подумал, что от этого Ханне будет только хуже. Он застыл, глядя на воду, ожидая, когда она уйдет.

Но прошло довольно много времени, а Ханна стояла поблизости, положив руку в перчатке на деревянные перила. Майкл украдкой посмотрел на нее, губы ее были сжаты, щеки бледны от прохладного морского воздуха. Он помнил вкус ее губ, сладкий, как сочная ягода.

– Почему вы так пристально смотрите на меня? – спросила она шепотом.

– Вы не желаете удалиться в свою каюту? – предложил он.

Это было скрытое желание понять, не хочет ли Ханна от него избавиться. Он ожидал, что она, вместо ответа, гордо удалится, подобрав юбки.

Ее лицо зарделось, но она осталась на месте.

– Пока не хочу, – сделав глубокий вдох, произнесла она. – Думаю, мы с вами способны держаться друг с другом в рамках вежливости. Мы пришли к соглашению, что в нашем поведении не будет ничего не уместного.

Неужели?

Майкл скептически приподнял бровь, но девушка, казалось, ничего не заметила.

– Как у попутчиков, у нас нет выбора, мы ведь хотим избежать дальнейших сплетен. – Ханна расправила плечи. – Если мы попытаемся избегать друг друга, это может вызвать дальнейшие разговоры. Я предлагаю вести себя вежливо и в соответствии с приличиями. – Хорошо? – осведомилась она. – Это для вас приемлемо?

В этот момент его взгляд был прикован к миссис Тернер. Ему вдруг пришло в голову, что ночью он не сможет следить за вдовой. Ему нужен кто-то, чтобы защитить ее, если с ней случится один из ее обычных приступов.

Глядя в глаза леди Ханны, он уточнил:

– Вы хотите сделать вид, что мы незнакомы друг с другом. Что я вас никогда не целовал.

Ее охватила легкая дрожь, но она кивнула.

– Тогда взамен я хочу от вас одолжения. – Прежде чем Ханна смогла возразить, он продолжал: – Здесь… есть пожилая женщина, которую я знаю много лет. Ее зовут Абигейл Тернер, и она присоединилась к нашей компании в этом путешествии.

Хотя он мог бы найти другое место для миссис Тернер, он не доверял никому другому заботиться о здоровье вдовы.

Другие не поймут ее состояния и не будут сочувствовать ей. Майкл не хотел, чтобы миссис Тернер отправили в психиатрическую лечебницу, если с ней случится приступ.

Ханна не ответила, и он не был уверен, слышала ли она его, пока она наконец не сказала:

– Продолжайте.

– Миссис Тернер становится несколько забывчивой. Ей нужен кто-то, кто бы за ней присматривал, – продолжал он со всей серьезностью. – Она склонна попадать в неприятности, когда сама того не желает.

– И чего вы от меня хотите?

– Не позволите ли вы миссис Тернер присоединиться к вашим служанкам? Я не могу следить за ней по ночам, а с нами не путешествует ни одна служанка.

– Она может к нам присоединиться. – Тут Ханна внимательно посмотрела на него, изучая выражение его лица. – Почему она для вас так важна?

Его никогда прежде об этом не спрашивали, и он на самом деле не хотел этого объяснять. Абигейл Тернер жила по соседству с его семьей всю жизнь. Она тайком совала ему сладости, когда его мать это не видела, разрешала им с Генри строить крепости в спальне из простыней и старых подушек.

Сколько он помнил, она была для него как тетка или крестная.

– Она спасла мне жизнь, – признался он. – После того как меня ранили под Балаклавой, миссис Тернер выходила меня.

– Как тяжело вы были ранены?

Он посерьезнел:

– Я выжил. Чего о большинстве своих солдат я сказать не могу.

Он подумал о Генри Тернере. Не проходило и дня, когда бы он не желал умереть вместо сына Абигейл.

– Ради вас я с радостью присмотрю за ней, – предложила Ханна, протянув ему руку для пожатия.

Майкл протянул руки и взял ее ладонь в свои. Внезапное прикосновение опалило его.

Майкл сделал шаг к ней, а она отступила назад, задев плечом один из тросов.

На самом деле он не собирался начинать эту игру в кошки-мышки, но ее реакция была интригующей. Ханна казалась возбужденной, будто не знала, как быть с его неожиданным вниманием.

В ее глазах не было страха. Нет, в них было ожидание.

Майкл протянул руки и взялся за оба каната, он не прикоснулся к ней, но это был намек на объятия. Ханна покраснела, но не сдвинулась с места. Она осмотрелась вокруг, поблизости никого не было.

– Почему ваш отец заставил вас путешествовать с чужими людьми? – спросил Майкл.

– Граф друг папы. Они знакомы несколько лет.

Майкл сделал шаг ближе и тихо спросил:

– А вы его хорошо знаете?

– Не слишком. – Почувствовав неловкость от его вопросов, Ханна добавила: – Но папа никогда не позволит, чтобы мне причинили вред.

Она многозначительно посмотрела на его руки, но он не убрал их. Майкл хотел понять, что она чувствует к нему.

Он сгорал от желания отвести ее с верхней палубы вниз, прочь от посторонних глаз. Целовать, пока она не обессилет. Ощущать ее обнаженное тело под собой.

– А кроме того, есть вы, – сказала она тихо. – Вы же защитите меня, если я буду нуждаться в защите.

На это он усмехнулся. Чем больше времени он проводил подле нее, тем сильнее ее желал. Майкл позволил своей руке слегка задеть ее руку, и она вздрогнула при прикосновении. Ханна действительно не представляла, в какой опасности находится.

– Вы пытаетесь запугать меня, – возмутилась она. – А я знаю, ничего такого на самом деле не случится. Вы не посмеете сделать мне больно.

Майкл наклонился ближе, так, что его дыхание было у ее щеки.

– Моя дорогая, вы меня вовсе не знаете, верно?

– А вы… вы тоже меня не знаете.

Ханна расправила плечи, приподняв подбородок так, что ее рот оказался всего в нескольких дюймах от его губ.

– Я достаточно осведомлен о таких леди, как вы.

– И что это означает?

– Вы живете связанной строгим кодексом правил. А я из тех, кто нарушает эти правила.

– Вы верите, что я довольна такой жизнью? – спросила она. – Мне не позволено даже выбирать, что надеть, или решать, что есть. – В ее глазах было отчаяние.

– Я не могу вернуться к своей прежней жизни, – тихо сказала Ханна. – Она ушла навсегда. На этот раз я хочу сама делать свой выбор. – Ханна оттолкнула его руки. – Я хочу есть что пожелаю и носить одежду по своему выбору. – Она успокоилась, сделав глубокий вдох. – Я хочу свободы.

Майкл увидел в ней отчаянную решимость.

– У вас есть два дня, прежде чем мы достигнем Германии. Возможно, меньше.

Пристально глядя на него, она прошептала:

– Тогда я должна наилучшим образом воспользоваться своим путешествием.

Да поможет ей Бог! Майкл надеялся, что она так и сделает.