Текст книги "Апостолы Петр и Павел"

О том, что апостолы совершали многочисленные чудеса, неоднократно говорится в первых главах книги Деяний: «Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через апостолов в Иерусалиме»; «а Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе»; «народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса»; «руками же апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом».

Однако из всех апостолов чудотворной силой особенно выделялся Петр, «так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя бы тень проходящего Петра осенила кого из них. Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все».

Даже говоря о чудесах апостолов как единой группы, автор Деяний не упускает из поля зрения Петра как главу этой группы: сила чудотворения приписывается и другим апостолам, но ни об одном из них не говорится, чтобы его тень обладала целительными свойствами.

Исцеление и изгнание бесов – лишь часть той комплексной программы духовного оздоровления человека, которую апостолы во главе с Петром осуществляли не только с помощью чудес, но и с помощью проповеди. Чудеса не были для них самоцелью. Они служили лишь вспомогательным средством для распространения веры в Иисуса Христа, распятого и воскресшего. Эту веру апостолы считали спасительной и целительной.

После Пятидесятницы Петр не оставался все время в Иерусалиме, но посещал общины христиан в разных городах. Однажды он пришел в Лидду – город на берегу Средиземного моря. Там был человек по имени Эней, который уже восемь лет лежал в постели парализованным. Петр сказал ему:

– Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей.

Петр уверен, что не он, а Иисус Христос через него совершает исцеление: он лишь инструмент в руках Иисуса. И имя Иисуса Христа производит немедленное действие: человек встает с постели. Все свидетели этого чуда уверовали в Иисуса.

Но еще большее впечатление на раннехристианскую общину произвело чудо, которое Петр совершил в находившейся неподалеку Иоппии. Там оплакивали только что скончавшуюся вдову по имени Тавифа. В местной общине ее очень любили, потому что она шила рубашки.

Апостол Петр воскрешает Тавифу. Мозаика. Палатинская капелла, Палермо. XII в.

Узнав, что Петр находится в Лидде, христиане из Иоппии послали за ним. Когда он пришел, ему со слезами показали рубашки и платья, которые шила Тавифа. Он подошел к ее мертвому телу, преклонил колени, помолился, а затем, обратившись к телу, сказал:

– Тавифа! встань.

Она открыла глаза и, увидев Петра, села. Он подал ей руку и помог подняться.

Весть об этом чуде быстро разнеслась по городу, и многие его жители уверовали.

Вдовы – отдельная категория верующих ранней Церкви. При многих раннехристианских общинах были вдовы, которые нуждались в материальной помощи, и такую помощь община им оказывала. Вдовство было широко распространенным феноменом в древнем мире по причине высокой мужской смертности. Вдовы принадлежали к наиболее социально незащищенным слоям населения.

В то же время, при многих общинах создавались своего рода сестричества, куда входили вдовы, решившие не вступать в брак и посвятить свою жизнь служению Церкви. Из их числа избирались диакониссы, в обязанности которых входила помощь епископу или священнику при крещении женщин.

Очевидно, что Тавифа была не просто вдовой, получавшей пропитание от Церкви, но частью такого сестричества. Тавифа в этом сестричестве имела особое занятие: она изготовляла одежду для вдов. Вполне вероятно, что Тавифа шила эту одежду бесплатно, чем оказывала существенную помощь другим вдовам.

Петр стоял во главе общины, которая жила по особым правилам и законам. Об этом мы узнаём из двух близких по содержанию отрывков книги Деяний. В одном из них говорится: «И они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах… Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа».

В другом отрывке из книги Деяний мы читаем: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о Воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду».

В первом отрывке в качестве основных элементов жизни общины названы: учение апостолов, общение, преломление хлеба и молитвы. Речь идет, прежде всего, о евхаристической трапезе, которая объединяла христиан, и о проповеди, сопровождавшей эту трапезу.

Однако особый интерес представляет содержащаяся в обоих отрывках информация о финансово-хозяйственной стороне жизни первых христиан. Экономические отношения в иерусалимской общине были построены на принципе общего имущества: члены общины «имели все общее», «и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». Из чего складывалась эта общая собственность? Из денег, которые уверовавшие получали, продавая принадлежавшие им земли и недвижимость. Эти деньги отдавали апостолам, а те в свою очередь распределяли их между всеми членами общины, включая малоимущих.

Анания и Сапфира. Фреска. Монастырь Высокие Дечаны, Сербия. XIV в.

Примером бескорыстного отказа от собственного имущества в пользу христианской общины был Иосия, которого апостолы прозвали Варнавой. Он был родом с Кипра, в прошлом служил левитом при Иерусалимском храме. У него была земля, он продал ее, а деньги принес и положил к ногам апостолов.

Но были и иные примеры. Некто Анания продал дом, но, посовещавшись со своей женой Сапфирой, решил принести и положить к ногам апостолов не полную его стоимость, а лишь некую часть. Петр, узнав о лжи по действию Святого Духа, сказал ему:

– Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу.

Вопрос, который Петр задает Анании, свидетельствует о том, что ни отказ от имущества, ни внесение в общую копилку полной суммы не были обязательным требованием. Проданное имущество находилось у Анании в собственности: он мог его не продавать и продолжать им пользоваться. Продав его, он получил деньги, которые также были его собственностью: он не был обязан приносить их к ногам апостолов. Пожертвования имели добровольный, а не принудительный характер.

Грех Анании и Сапфиры заключался не в том, что они решили пожертвовать не полную сумму вырученных денег, а в том, что они по взаимному сговору пытались обмануть апостолов. Сокрытие части вырученных от продажи имущества средств воспринималось как преступление против Бога.

Услышав слова Петра, Анания тут же, на глазах апостолов, упал замертво. Все пришли в ужас, а молодые члены общины вынесли его тело и похоронили.

Часа через три пришла Сапфира, которая еще ничего не знала о случившемся. Петр спросил ее:

– Скажи мне, за столько ли продали вы землю?

И назвал сумму, озвученную Ананией.

Она ответила:

– Да, за столько.

Но Петр сказал ей:

– Что это согласились вы искусить Духа Господня? Вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут.

Тут и она упала к его ногам и испустила дух. И молодые люди, взяв ее тело, похоронили ее возле мужа. «И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это».

Откуда Петр узнал истинную цену проданной земли? Разумеется, ему могли рассказать об этом другие или он сам мог сравнить рыночную стоимость участка с озвученной суммой и прийти к выводу, что она занижена. Однако автор Деяний видит дело по-иному: для него тот факт, что Петр безошибочно определил обман, является свидетельством прозорливости Петра. Именно по этой причине он и излагает историю столь подробно.

Современного читателя может удивить спешка, с которой был похоронен Анания, и то, что погребение произошло в отсутствие его жены. Однако, во-первых, евреи хоронили умерших сразу, а не на второй или третий день, а во-вторых, само происшествие могло произвести на членов общины такое сильное впечатление, что они решили расстаться с телом умершего как можно скорее.

Наибольшее недоумение во всей изложенной истории, конечно, вызывает само наказание смертью: насколько оно было адекватно совершённому преступлению? Однако в этой истории – прямо скажем, одной из самых жутких в Библии – перед нами открывается совершенно иной мир по сравнению с тем, к которому мы привыкли: мир, в котором сознательное покушение на святыню может иметь разрушительный эффект.

Грех, совершённый Ананией и Сапфирой, описывается Петром с помощью нескольких емких формулировок: Анания «допустил сатане вложить в сердце мысль солгать Духу Святому»; он «солгал не человекам, а Богу»; Анания и Сапфира «согласились искусить Духа Господня». Источником греха объявляется сатана, однако это не снимает вины с согрешивших.

История Анании и Сапфиры свидетельствует о бескомпромиссности Петра в вопросах, касающихся основ христианской жизни. Эта бескомпромиссность отражает общее мироощущение раннехристианской общины. Весь мир воспринимался как поле битвы между правдой Божией и сатанинской ложью. В памяти апостолов должны были сохраняться слова Иисуса о диаволе: «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». Сознательная ложь однозначно воспринималась как предательство по отношению к правде Божией, переход на сторону врага. Этим обусловлена строгость наказания, примененного по отношению к Анании и Сапфире.

Роль Петра в жизни первохристианской общины вырисовывается и из другого эпизода, относящегося ко времени пребывания Петра в Самарии.

Самария – регион, граничивший с юга с Иудеей, с севера с Галилеей, с востока с рекой Иордан, с запада со Средиземным морем. Жители Самарии в большинстве своем представляли потомков колен Ефрема и Манассии, смешавшихся в ходе истории с различными этническими группами, населявшими Ассирийскую и Римскую империи. Иудеи не сообщались с самарянами, в том числе, по той причине, что последние не сохранили чистоту крови.

Однако главным обвинением иудеев в адрес самарян было уклонение от чистоты веры. Как и иудеи, самаряне верили в Единого Бога, но в их религиозной практике присутствовали элементы политеизма. При этом самаряне считали себя прямыми потомками ветхозаветного патриарха Иосифа и истинными хранителями Моисеева закона.

Кроме того, при Александре Македонском самарянам было разрешено построить свой храм на горе Гаризим. Он был разрушен за сто с лишним лет до рождения Христа, но самаряне продолжали считать эту гору главным местом богопоклонения и, в отличие от жителей Галилеи и Иудеи, не ходили на большие праздники в Иерусалимский храм.

Священное Писание самарян ограничивалось Пятикнижием Моисеевым, причем они использовали свою собственную версию его, отличавшуюся от версии, принятой у правоверных иудеев.

При жизни Иисуса Христа Самария не входила в ареал миссионерского влияния Его учеников. Посылая их на проповедь, Он говорил:

– На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева.

Сам Иисус, судя по Евангелиям, бывал в Самарии, однако лишь эпизодически.

Начало миссии среди самарян было первым выходом христианской проповеди за пределы традиционного иудаизма. Чтобы начать эту миссию, необходимо было переступить культурно-религиозный барьер, отделявший самарян от иудеев.

Первым, кто проповедовал самарянам, был Филипп, и его миссия имела очевидный успех, но только в одном городе. К тому же, Филипп не входил в число двенадцати апостолов. Возможно, именно по этой причине оставшиеся в Иерусалиме апостолы сочли необходимым направить в Самарию Петра и Иоанна, которые помолились о местных христианах, возложили на них руки, и тотчас Святой Дух сошел на них.

В одном самарийском городе был «некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого». В результате проповеди Филиппа жители города уверовали во Христа и крестились; «уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся».

Апостол Петр и Симон-волхв. Мозаика. Палатинская капелла, Палермо. XII в.

Симон-волхв – один из наиболее загадочных персонажей раннехристианской истории. Было ли его обращение искренним? По какой причине он не отходил от Филиппа? Из-за искренней веры или для того, чтобы от него перенять дар чудотворения?

Когда Петр и Иоанн пришли в город, где жил Симон, они возложили руки на самарян, и те исполнились Духа Святого. Это стало причиной своеобразной реакции со стороны волхва. Увидев, что через возложение рук апостолов верующим подается Дух Святой, он принес им деньги и сказал:

– Дайте и мне эту власть, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго.

Но Петр сказал ему:

– Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак, покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды.

В отличие от Анании и Сапфиры, Симон не упал замертво. Он осознал свой грех и сказал:

– Помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами.

Магия была широко распространена в древнем мире, в том числе в иудейской среде. Иудейский историк Иосиф Флавий приписывает библейскому царю Соломону владение «искусством входить в общение с демонами на пользу и на благо людям». По его словам, «Соломон оставил после себя заклинания для излечения всяких болезней и волшебные формулы, с помощью которых возможно так связать демонов, что они никогда более не рискнут вернуться к людям». Как отмечает историк, «это искусство до сих пор еще весьма сильно процветает среди нас».

Владел ли Симон-волхв подобного рода практиками, мы не знаем, однако несомненно то, что на него произвели впечатление чудеса апостолов. Он полагал, что эти чудеса были делом определенной техники и что эту технику можно приобрести за деньги. Вот он и обратился к Петру, в котором, вероятно, видел главного обладателя тайных магических знаний, позволявших христианам совершать чудеса.

В своем ответе Петр показывает, что дар Божий невозможно ни продать, ни купить. Наделяя учеников способностью творить чудеса, Иисус говорил им: «Даром получили, даром давайте». Этому принципу они следовали неукоснительно. Однако Симон-волхв был воспитан на иных правилах, и Петр резко обличает его.

От имени Симона-волхва произошел термин «симония», указывающий на приобретение священного сана или церковной должности за деньги. Симония была многократно запрещена в последующей истории Церкви.

Значительное место в книге Деяний отведено рассказам о том, как Петр был арестован, а затем освобожден из темницы. Дважды его арестовывали по инициативе первосвященников и один раз – по приказу Ирода. Все три заключения были непродолжительными и оканчивались неожиданным освобождением. Второе и третье освобождения имели все признаки чуда.

Впервые Петр был взят под стражу вместе с Иоанном после того, как исцелил хромого, а затем произнес речь с призывом к покаянию. В результате этой речи, как мы помним, уверовало около пяти тысяч человек. Однако речь вызвала острое недовольство храмового духовенства. Они схватили апостолов и отдали их под стражу до утра.

На другой день в Иерусалиме собрались первосвященники – те самые, которые учинили суд над Иисусом, – и их родственники. Они начали допрашивать апостолов:

– Какою силою или каким именем вы сделали это?

Тогда Петр, исполнившись Духа Святого, сказал:

– Начальники народа и старейшины Израильские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав. Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись.

Отметим, что первосвященники задают вопрос обоим апостолам, однако от их имени отвечает один Петр: это соответствует характерной для Петра роли главы апостольской общины, выступающего от ее имени.

Вопрос первосвященников отражает характерную для иудеев озабоченность источником происхождения чудотворной силы. Подобные вопросы задавали и Иисусу: «Какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?» Иисуса обвиняли в том, что «Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского». Апостолов тоже обвинили в том, что они действуют не во имя Божие, а во имя диавола; совершаемые ими чудеса являются результатом магии, а не действия Божественной силы.

Петр игнорирует вопрос «какою силою?» и отвечает сразу на вопрос «каким именем?» Хромой исцелен «именем Иисуса Христа Назорея», говорит Петр, обращаясь к образу камня, «который отвергли строители», но который «сделался главою угла». Иисус применял этот образ к Самому Себе, и Петр, названный «камнем», также использует его по отношению к Иисусу.

Арест Петра и Иоанна. Изведение апостолов из темницы ангелом. Фреска. Монастырь Высокие Дечаны, Сербия. XIV в.

Слова «Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых» содержат в себе прямое обвинение в адрес первосвященников и в то же время торжественное провозглашение силы Божией, явленной в Воскресении Иисуса Христа. Петр последователен в своих речах: раз за разом он возлагает вину за убийство Иисуса на иудеев, более конкретно – на их начальников. Сейчас он стоит перед этими самыми начальниками – стоит в положении обвиняемого, но дерзновенно берет на себя роль обвинителя. Вдохновленный Святым Духом, он говорит смело и безбоязненно, готовый к возможным последствиям.

Центральный пункт речи Петра – слова о том, что «нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись». Здесь Петр закладывает основы того учения о спасении, которое будет усвоено Церковью на все последующие века.

Это учение, разумеется, не соответствует современным представлениям о многообразии религиозного опыта, расхожим утверждениям о том, что «Бог один, а религий много» и что «все религии учат добру». Для христианской Церкви представление о Христе как одном из пророков, одном из учителей нравственности никогда не было приемлемо. Напротив, с самого начала подчеркивалась Его уникальная роль как единственного Спасителя, открывающего прямой доступ к Богу Отцу. Никаких иных путей Церковь не предлагала и не признавала.

Реакция первосвященников на выступление Петра была неожиданно мягкой. Посовещавшись между собой, они повелели апостолам «отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса». Но Петр и Иоанн сказали им в ответ:

– Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.

Тем не менее, первосвященники, пригрозив апостолам, отпустили их, не находя возможности наказать их, поскольку народ видел совершаемые ими чудеса.

Возвращение Петра и Иоанна из темницы стало торжеством для всей иерусалимской христианской общины. Когда они вернулись в общину и рассказали о том, что с ними произошло, члены общины вознесли горячую молитву Богу с благодарением об избавлении апостолов.

Повествование о втором аресте Петра следует в Деяниях за рассказом об Анании и Сапфире и за упоминанием о многочисленных чудесах, которые совершались руками апостолов. Очевидно, именно быстрое распространение новой веры, сопровождавшееся массовыми исцелениями и изгнанием нечистых духов из одержимых, заставило членов первосвященнического клана вновь обратить внимание на апостолов и арестовать их. Но на этот раз ангел Господень ночью отворил двери темницы, вывел апостолов наружу и сказал им:

– Идите и, встав в храме, говорите народу все сии слова жизни.

Они послушались ангела и утром пришли в храм. Между тем первосвященник созвал синедрион, чтобы допросить апостолов, и послал служителей, чтобы привести их из темницы. Служители, вернувшись, донесли:

– Темницу мы нашли запертой со всею предосторожностью и стражей стоящими перед дверями; но, отворив, не нашли в ней никого.

Когда первосвященник и начальник храмовой стражи услышали это, они пришли в недоумение. А тут еще кто-то пришел и сказал:

– Вот, мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ.

Тогда начальник стражи пошел со служителями в храм и привел их к первосвященнику. Тот спросил апостолов:

– Не запретили ли мы вам крепко-накрепко учить об этом имени? И вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека.

Петр же ответил от имени других апостолов:

– Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам. Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов. Свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему. Слышав это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их.

В предыдущий раз Петр отвечал первосвященникам: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» Теперь он повторяет ту же мысль, только не в вопросительной, а в утвердительной форме: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». Тем самым он не отвергает необходимость повиновения властям, но подчеркивает, что послушание Богу выше его.

Петр не отрицает, что считает первосвященников виновными в смерти Иисуса: наоборот, как и в прошлый раз, он бросает им в лицо обвинение в убийстве. Однако в центре его вести снова стоит не это обвинение, а торжественное провозглашение силы Божией, явленной в Воскресении Христа.

Неожиданно в собрании, инициированном саддукейской партией, звучит голос фарисея, законоучителя Гамалиила, который пользовался уважением у всего народа:

– Мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи44
  Имеется в виду перепись, организованная Квиринием после смерти Ирода Архелая в 6 году по Р. Х.


[Закрыть] явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.

Гамалиил – известный исторический персонаж, воспитавший множество учеников: одним из них был Павел, будущий апостол.

В Иудее того времени периодически вспыхивали восстания, направленные на свержение римской власти. Гамалиил упоминает о двух таких восстаниях. Оба их предводителя являются историческими персонажами. Об одном из них, Иуде Галилеянине, повествует Иосиф Флавий: «Этот Иуда собрал около галилейского города Сепфориса огромную толпу отчаянных людей, сделал набег на царский дворец, захватил все находившееся там оружие, вооружил им всех своих приверженцев и похитил все находившиеся там деньги. Так как он грабил и брал в плен всех, кто ему попадался на пути, то он всюду вселял ужас. При этом им руководило желание добиться высшего положения и даже царского достоинства; впрочем, он рассчитывал достигнуть этого не столько доблестью, сколько дерзким захватом».

О другом бунтовщике Иосиф пишет, что он «выдавал себя за пророка и уверял, что прикажет реке расступиться и без труда пропустить их. Этими словами он многих ввел в заблуждение. Однако Фад55
  Куспий Фад – римский правитель Иудеи.


[Закрыть] не допустил их безумия. Он выслал против них отряд конницы, которая неожиданно нагрянула на них, многих из них перебила и многих захватила живьем, остервенев, воины отрубили самому Февде голову и повезли ее в Иерусалим».

Гамалиил, напоминая о двух мятежниках, показывает разницу между ними и апостолами, которые не призывают ни к вооруженному восстанию против римлян, ни к гражданскому неповиновению. Он оказывается способен распознать религиозный характер движения, апологетами которого выступают апостолы. Его сильный призыв – «отстаньте от людей сих и оставьте их» – сопровождается аргументацией исключительно религиозного характера: если это предприятие имеет человеческое происхождение, оно разрушится само собой, если же оно от Бога, то людям не удастся его разрушить.

Грозное предостережение, которым Гамалиил завершает речь: «Берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками», – подействовало на синедрион. Тем не менее, они не оставили апостолов без наказания: их подвергли бичеванию, после чего отпустили. Апостолы вышли из синедриона, «радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие». И продолжали учить христиан в храме и по домам.

Можно предположить, что иудеи подвергли апостолов наказанию, состоявшему из 39 ударов плетьми, бичами или розгами. О таком наказании упоминает Павел («от Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного») и Иосиф Флавий в «Иудейских древностях». Оно восходит к предписанию библейской книги Второзаконие: «Сорок ударов можно дать ему, а не более, чтобы от многих ударов брат твой не был обезображен пред глазами твоими». Дабы случайно не нарушить это предписание, от сорока ударов отнимали один.