Текст книги "Апостолы Петр и Павел"

Третий описанный в Деяниях арест Петра произошел через десять лет после второго. К этому времени к гонениям против молодой христианской Церкви, инициированным первосвященниками, подключился Ирод Агриппа. По его приказу был убит один из апостолов – Иаков Зеведеев, брат Иоанна.

Вслед за этим был арестован и Петр. В темнице его стерегли посменно четыре группы по четыре римских воина. А церковная община усердно молилась о его освобождении. И вот, когда он спал в темнице, прикованный одной цепью к одному воину, другой к другому, внезапно темницу озарил яркий свет, явился ангел Господень, толкнув Петра в бок, разбудил его и сказал:

– Встань скорее.

Цепи упали с рук Петра.

Ангел сказал ему:

– Опояшься и обуйся.

Он послушался.

Ангел освобождает апостола Петра из темницы. Мозаика. Палатинская капелла, Палермо. XII в.

Потом ангел говорит:

– Надень одежду твою и иди за мной.

Петр пошел за ангелом, не зная, в действительности ли это происходит или это видение. Ангел беспрепятственно провел его через две группы стражников, подвел к железным воротам, которые вели в город, они сами отворились, и Петр вышел на улицу. После этого они дошли до перекрестка, и ангел исчез, а Петр сказал:

– Теперь я вижу воистину, что Господь послал Ангела Своего и избавил меня из руки Ирода и от всего, чего ждал народ Иудейский.

Петр, по-видимому, не до конца проснувшийся, следовал за ангелом, не будучи вполне уверен, что это происходит наяву. И только оказавшись среди ночи на безлюдной улице, он приходит в себя и осознает, что он на свободе. Теперь надо было где-то найти пристанище. Он направился к дому Марии, матери Марка – скорее всего, того самого юноши, который голым убежал от воинов, пришедших арестовать Иисуса, оставив в их руках одежду. Он же впоследствии напишет одно из четырех Евангелий.

Петр постучал в ворота. Вышла служанка и, узнав голос Петра, от радости (а может быть, от растерянности) не отворила ворота, но, вбежав в помещение, объявила, что Петр стоит у ворот. А собравшиеся в доме спросили ее:

– Ты в своем уме?

Она настаивала на своем, а они говорили, что там не Петр, а его ангел.

Между тем, Петр продолжал стучать. Наконец, ему отворили и с изумлением пустили его внутрь. Он же, дав знак рукой, чтобы молчали, рассказал им, как ангел вывел его из темницы, и сказал:

– Уведомьте об этом Иакова и братьев.

Имелся в виду не Иаков, брат Иоанна, к тому времени убитый, а другой Иаков, которого называли «братом Господним», потому что он был родственником Иисуса. Рассказав свою историю, Петр отправился в другое место.

А Ирод на следующее утро, не найдя Петра среди заключенных, повелел судить стражников и казнить их.

В Кесарии – крупном городе на берегу Средиземного моря, где находилась основная резиденция римского наместника и был расквартирован римский гарнизон – жил человек по имени Корнилий. Он был римским сотником, то есть офицером, возглавлявшим группу воинов из нескольких десятков человек (не обязательно ста). Как и всякий римский воин, он был язычником, хотя и «боявшимся Бога», то есть с уважением относившимся к иудейской религии. Кроме того, он творил много милостыни.

Однажды около девятого часа (в три часа пополудни по современному счету) он увидел в видении ангела, который вошел к нему в дом и сказал:

– Корнилий!

Сотник испугался и спросил:

– Что, Господи?

Ангел ответил:

– Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак, пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой.

Когда ангел ушел, Корнилий, призвав двух слуг и одного воина, отправил их в Иоппию.

На следующий день, в то время как посланники Корнилия еще были на подступах к Иоппии, находившийся там Петр около шестого часа (то есть окого полудня по современному счету) поднялся на крышу дома, чтобы помолиться. Во время молитвы он почувствовал голод. И, пока внизу готовили, он умом вышел из тела и увидел, что небо открылось, а к нему спускается большая скатерть, привязанная за четыре угла. На нем лежали всякие пресмыкающиеся, звери и птицы. И Петр услышал голос:

– Встань, Петр, заколи и ешь.

Но Петр ответил:

– Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого.

Тогда голос произнес:

– Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым.

Это произошло три раза, а потом скатерть с дичью поднялась на небо.

В Ветхом Завете содержались конкретные предписания, касающиеся нечистой пищи. В частности, запрещены к употреблению некоторые виды животных (верблюд, тушканчик, заяц и свинья), определенные виды птицы, морепродукты (дозволяется только рыба с чешуей и плавниками), почти все пресмыкающиеся и насекомые. Все эти виды пищи считались оскверняющими человека. Кроме того, нечистыми считались некоторые люди, прежде всего, язычники. Правоверному иудею было запрещено с ними общаться, садиться за один стол.

По этой причине Петр не мог ответить иначе, когда получил столь неожиданное повеление заколоть и есть то, что считалось нечистым. Ответ Петра на призыв, с которым к нему обращается Бог, выявляет в нем человека, строго соблюдающего иудейские предписания касательно нечистой пищи. Однако Бог трижды произносит слова, которые должны полностью изменить представления Петра о чистоте и нечистоте.

Купель со сценой крещения Корнилия-сотника. Фрагмент. Церковь Св. Варфоломея, Льеж, Бельгия. XII в.

Он, конечно, должен был помнить, что Иисус оспаривал представления фарисеев о нечистоте. Их учению о том, что святость состоит исключительно в соблюдении внешних предписаний, будь то гигиенических, диетических или иных, Он последовательно противопоставлял учение о святости как о совокупности внутренних качеств. Будучи, с одной стороны, глубоко укоренены в ветхозаветной традиции, наставления Иисуса, с другой, означали радикальный разрыв с тем пониманием святости, которое закрепилось в предании фарисеев и книжников.

Именно в свете этого следует понимать видение Петра в Иоппии. Смысл этого видения отнюдь не в отмене ветхозаветных предписаний касательно нечистой пищи. Различные животные, пресмыкающиеся и птицы – символы людей, которых иудеи считали нечистыми. Видение должно было подготовить Петра к новому роду миссии: ему предстояло войти в дом язычника, общаться с ним и его семьей. И Петр должен был внутренне и психологически освободиться от представления о язычниках как о людях, соприкосновение с которыми является источником осквернения.

Смысл видения не сразу дошел до Петра. Он продолжал недоумевать, что бы оно значило, когда люди, посланные Корнилием, приблизились к воротам дома, в котором он находился. Они спросили:

– Здесь ли Симон, называемый Петром?

А Петру, между тем, Дух Святой сказал:

– Вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их.

Спустившись к людям, присланным от Корнилия, Петр сказал:

– Я тот, которого вы ищете; за каким делом пришли вы?

Они сказали:

– Корнилий-сотник, муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом иудейским, получил от святаго ангела повеление призвать тебя в дом свой и послушать речей твоих.

Тогда Петр приглашает гостей к столу и сам садится вместе с ними. Возможно, впервые в жизни он ест с «необрезанными». В дальнейшем такая практика станет для него обычной, однако христиане из числа обрезанных еще долго будут упрекать его за это.

На другой день Петр, взяв с собой несколько местных христиан, отправился в Кесарию. Приход Петра в этот город, населенный преимущественно язычниками, означал серьезное отступление от традиционных для членов апостольской общины маршрутов, пролегавших главным образом через города и деревни, населенные иудеями.

Корнилий подготовился к приходу высокого гостя и встретил его как Божьего посланника. Когда Петр входил, Корнилий поклонился ему в ноги. Но Петр поднял его, сказав:

– Встань, я тоже человек.

Войдя в дом, Петр нашел там многих собравшихся, ибо Корнилий пригласил на встречу всю свою семью и друзей.

Петр сказал им:

– Вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. Поэтому я, будучи позван, и пришел беспрекословно. Итак, спрашиваю: для какого дела вы призвали меня?

Корнилий рассказывает ему о видении ангела. И Петр в ответ выступает с речью, в которой суммирует суть проповедуемого им и другими апостолами учения:

– Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему. Он послал сынам Израилевым слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа; Сей есть Господь всех. Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном: как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом, потому что Бог был с Ним. И мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме, и что наконец Его убили, повесив на древе. Сего Бог воскресил в третий день, и дал Ему являться не всему народу, но свидетелям, предызбранным от Бога, нам, которые с Ним ели и пили, по Воскресении Его из мертвых. И Он повелел нам проповедовать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых. О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его.

Раньше Петр проповедовал иудеям. Теперь же он впервые обращается к язычникам. По этой причине он считает нужным начать с темы Единого Бога и затем уже перейти к рассказу об Иисусе Христе.

Реальность Воскресения Христа иллюстрируется с помощью выражения: «нам, которые с Ним ели и пили, по Воскресении Его из мертвых». Внешний облик Иисуса изменился после Воскресения, так что Его не узнавали или узнавали не сразу. Кроме того, Его тело приобрело особые свойства: Он мог, например, входить через закрытые двери. Тем не менее, способность есть и пить воскресший Иисус сохранил, и для Петра это важнейшее доказательство того, что Он воскрес не просто в каком-то духовном теле, не в виде ангела или призрака: воскресший Иисус обладал всеми признаками реального человека.

Встреча Петра с Корнилием – один из самых первых шагов на пути проповеди среди язычников. Еще вчера Петр недоумевал, что означало ниспосланное ему видение, а сегодня он, наученный Духом Святым, излагает стройное учение о Боге, Который через Иисуса Христа посылает прощение грехов всем без различия, будь то иудеи или язычники.

Неожиданно на всех собравшихся сходит Святой Дух, что приводит в изумление спутников Петра. Никогда еще прежде не слышали они язычников говорящими на языках и прославляющими Бога. Петр же предлагает перейти от слов к делу:

– Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святаго Духа? – спрашивает он.

И они принимают крещение, а он остается в доме Корнилия еще несколько дней. Эти дни были посвящены наставлению крестившихся в вере.

Миссионерский успех Петра поначалу не вызвал никакого энтузиазма у членов иерусалимской общины. Наоборот, когда он рассказал о произошедшем иерусалимским христианам, на него набросились с упреками и потребовали от него отчета. Будучи воспитаны в строгих иудейских традициях и продолжая их придерживаться, другие апостолы усмотрели в общении Петра с язычниками серьезное отклонение от вероучительной ортодоксии. Они стали говорить Петру:

– Ты ходил к людям необрезанным и ел с ними.

Петр начал пересказывать им все по порядку. Рассказал о том, как видел сходившую с неба скатерть с дичью, как голос с неба трижды сказал ему: «что Бог очистил, того ты не почитай нечистым», как Дух подсказал ему идти в Кесарию, как ангел явился Корнилию. Свой рассказ Петр завершил вопросом:

– Итак, если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу?

Тогда члены иерусалимской общины успокоились и сказали:

– Видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь.

Вопрос о том, можно ли садиться за один стол с язычниками, имел для первых христиан не только бытовое значение. Важнейшим элементом их религиозной жизни были евхаристические собрания, которые представляли собой не богослужения, а именно трапезы. Начинаясь как обычный ужин, евхаристическая трапеза затем перерастала в благодарение Богу, сопровождавшееся преломлением хлеба. Если бы христиане, обратившиеся из язычества, не допускались к подобного рода трапезам, это исключило бы для них возможность участвовать в Евхаристии, а значит, по сути, поставило бы непреодолимое препятствие для их вхождения в Церковь.

В этом контексте можно говорить о том, что от ответа на вопрос, позволительно ли христианам из числа иудеев садиться за стол с язычниками, зависело будущее христианской Церкви: останется ли она маргинальной группой внутри иудаизма или откроет свои двери для представителей других религиозных традиций и иного этнического происхождения. Петр ответил для себя на этот вопрос после того, как получил от Бога прямое указание.

Важным событием в жизни раннехристианской Церкви стало обращение Павла – бывшего гонителя Церкви, в одночасье ставшего ее ревностным сторонником. Сам Христос явился ему на пути в Дамаск, ослепил его небесным светом, а потом прислал одного из апостолов, чтобы Павел принял от него крещение.

Сразу после этого события Павел начал ходить по городам и проповедовать Христа. И хотя свою проповедь он в каждом городе начинал с иудейской общины, наибольшей популярностью его учение пользовалось у язычников, и все большее их число вливалось в молодую христианскую Церковь.

На общецерковном уровне еще не был решен вопрос, нужно ли обращенным в христианство из язычества принимать обрезание и следовать другим иудейским обычаям или нет. Павел считал, что не нужно, но церковной санкции на отказ от иудейских обычаев у него не было.

Соприкосновение с язычниками было источником постоянных трений внутри христианской общины, о чем свидетельствует то, как Петр вынужден был оправдываться перед иерусалимской общиной за то, что ел с язычниками. Среди христиан были те, которые говорили:

– Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись.

Чтобы раз и навсегда решить этот вопрос, Павел в сопровождении своего постоянного спутника Варнавы отправился в Иерусалим. Сюда же пришел Петр.

Чтобы понять суть споров, надо вспомнить, что означало обрезание для иудея. Заповедь об обрезании Бог дал Аврааму в императивной и безапелляционной форме: «Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя в роды их: да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами».

В соответствии с этой заповедью любого младенца мужского пола, рождавшегося в еврейской семье, обрезывали на восьмой день по рождении. Исключений из правила быть не могло. Обрезание и принадлежность к иудейской вере были настолько тождественными понятиями, что всех не-иудеев объединяли под общим понятием «необрезанные».

Обрезание крайней плоти совершалось и у тех взрослых мужчин, которые, не будучи иудеями по этническому происхождению, желали стать иудеями по вероисповеданию. Однако должны ли обрезываться язычники при принятии христианства? Для ответа на этот вопрос апостолы и собрались в Иерусалиме.

Со времени распятия и Воскресения Иисуса Христа прошло примерно полтора десятка лет. За это время маленькая община христиан превратилась в Церковь, рассеянную по многим городам Римской империи. Апостолам надлежало подвести итоги своей миссии и решить тот главный вопрос, ради которого они собрались.

На Апостольском Соборе Петр высказывает свою позицию относительно обрезания для обращенных в христианство из язычества четко и недвусмысленно:

– Мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они.

После Петра выступают Варнава и Павел, которые рассказывают, «какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников».

Далее слово берет Иаков. Он не комментирует выступление Варнавы и Павла, но начинает свою речь со ссылки на Петра:

– Мужи братия! послушайте меня. Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое.

Далее Иаков ссылается на ветхозаветное пророчество о воссоздании скинии Давидовой, видя в нем указание на обращение к Богу всех народов. Свою речь Иаков завершает следующим выводом:

– Поэтому я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе. Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу.

Выводы, сформулированные Иаковом, были почти дословно повторены в окружном послании Собора, в котором апостолы решительно отмежевались от партии ригористов, настаивавшей на необходимости обрезания: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете».

Перед нами пример компромиссного решения, призванного учитывать интересы обеих сторон в споре. С одной стороны, обрезание отменяется. С другой – сохраняются некоторые менее существенные, с точки зрения ригористов, требования закона Моисеева. Решение принимается единодушно и отныне становится обязательным для всей Церкви.

Апостольский Собор в Иерусалиме – последний рассказ книги Деяний, в котором фигурирует Петр. После этого события автор книги окончательно переключается на Павла, а о Петре больше не говорит ни слова. Все, что мы знаем о последующей жизни Петра и о его кончине, приходится собирать по крупицам из других источников.

3. Петр в других источниках

Два великих апостола – Петр и Павел – вели параллельную миссию, и их упоминания друг о друге вызывают особый интерес. В двух посланиях Петра, включенных в Новый Завет, «брат наш Павел» упоминается лишь однажды, тогда как в посланиях Павла мы встречаем несколько упоминаний о Петре.

Апостолы Петр и Павел. Фреска. Арианский баптистерий, Равенна. V–VI в.

В Первом послании к Коринфянам Павел излагает суть Евангелия, которое он проповедовал коринфским христианам во время своего пребывания в этом городе: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне…»

Отсюда мы узнаем, что после Своего Воскресения Иисус явился Петру прежде, чем другим ученикам. Это соответствует информации из Евангелия от Луки о том, как двое учеников, пришедшие в Иерусалим, узнают от одиннадцати и бывших с ними, что «Господь действительно воскрес и явился Симону».

В Послании к Галатам, рассказав о своем обращении, Павел упоминает о первой встрече с Петром: «Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня».

Павел ничего не говорит о содержании своих бесед с Петром на протяжении пятнадцати дней, но можно предположить, что он надеялся получить от Петра достоверную информацию об Иисусе. Обращенный в христианство и ощутивший свое призвание к апостольству, Павел не нуждался в дополнительных свидетельствах о воскресшем Христе. Тем не менее он хотел узнать от Петра как ученика Иисуса о Его жизни, учении, чудесах, смерти и Воскресении.

В том же послании Павел повествует о другом посещении Иерусалима, где он вновь встретился с Петром и апостолами. Там апостолы, по его словам, увидели, что ему, Павлу, «вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных», а потому «Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным».

Сразу же после рассказа о своем участии в Апостольском Соборе Павел в Послании к Галатам рассказывает еще об одной встрече с Петром – на этот раз в Антиохии. Здесь общение двух апостолов превратилось в открытое столкновение: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски».

Этот эпизод свидетельствует о сохранявшемся в христианской общине напряжении из-за споров вокруг темы совместных трапез с язычниками – напряжении, которое в Деяниях зафиксировано в связи с крещением сотника Корнилия. Однако если в Деяниях партия иудействующих упрекала Петра в том, что он ел с язычниками, а он оправдывался, то здесь стороны меняются ролями, и Петр вынужден уклоняться от совместных трапез с язычниками, чтобы не вызвать упреки у иудействующих. Он балансирует между позицией местных христиан, которые, как и Павел, считали соблюдение иудейских обычаев необязательным, и позицией иерусалимских христиан во главе с Иаковом, придерживавшихся противоположной точки зрения.

Рассказав в Послании к Галатам о том, как он противостал Петру в Антиохии, Павел ничего не сообщает о реакции Петра. Другую сторону в споре мы не слышим и даже не знаем, был ли спор, или дело ограничилось тем, что Павел обличил Петра, а тот смолчал.

Рассматривая упоминания о Петре в посланиях Павла, нельзя пройти мимо следующего текста из Первого послания к Коринфянам: «Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”». Из этих слов следует, что в Коринфе в то время, когда Павел писал свое первое послание христианам этого города, существовала партия последователей Кифы, то есть Петра.

Откуда взялась эта партия? Были ли ее члены обращены в христианство Петром? Бывал ли сам Петр в Коринфе? На эти вопросы Павел не дает ответа. Он лишь энергично отвергает саму возможность разделения последователей Христа на партии: «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать…»

Наконец, еще одно упоминание Павла о Петре не имеет хронологической привязки и свидетельствует лишь о семейном статусе последнего: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?»

Как говорилось выше, информация о том, что Петр был женат, подтверждается единогласным свидетельством трех евангелистов о наличии у него тещи. Из слов апостола Павла, однако, явствует, что жена оставалась при Петре и много лет спустя после этого события.

Этим исчерпываются упоминания о Петре в посланиях Павла. Как видим, этих упоминаний немного, и они проливают свет не столько на детали биографии Петра, сколько на взаимоотношения между Петром и Павлом. Очевидно, что эти взаимоотношения не были безоблачными, хотя нет и достаточных оснований видеть в Петре и Павле лидеров противоборствующих партий. Павел нигде не отзывается о Петре похвально: он говорит о нем либо нейтрально, либо осуждающе. При этом Павел постоянно подчеркивает свою независимость от Петра, от других «знаменитых» и «почитаемых столпами» и вообще от каких бы то ни было внешних авторитетов.

Апостолы Петр и Павел. Мозаика. Капелла Сан Дзено церкви Санта Прасседе, Рим. 817–824 г.