Текст книги "Снова мечтай"

Глава 11

Я махнула табличкой в сторону пиццерии и бросила убийственный взгляд на студентов, которые достали мобильники и собирались меня сфотографировать. Тем не менее их это не остановило, и мне пришлось повернуться к ним спиной, в результате чего я едва не споткнулась. Костюм нереально мешал двигать ногами.

– Эй, пеперони, скажи-ка «сыр»! – прокричал другой тип с противоположной части улицы.

Вместо ответа я показала ему средний палец.

– Джуд! – послышался возмущенный голос позади меня.

Я тут же сделала вид, будто просто помахала рукой, и с ослепительной улыбкой развернулась к Джонни. Он всего на пару лет старше меня, а уже управляет пиццерией, в которой я сегодня работаю. То есть он ответственен за то, что я, одетая как кусок пиццы, вынуждена торчать посреди университетского кампуса и держать табличку, указывающую на его ресторан. Потому что это единственная работа, на которую меня приняли.

– Какой у нас девиз? – спросил он, выжидательно глядя на меня.

На нем были бейсболка с рисунком смеющейся пиццы с жуткими выпученными глазами и черная рубашка, к которой он надел галстук с салями. Он считает, что его наряд соответствует современным тенденциям маркетинга. Я же думаю, что он выглядит смешно.

– Пицца – это жизнь, – пробубнила я.

– Громче, пожалуйста.

– Пицца – это жизнь! – энергичнее повторила я.

– Разве пицца, которая в восторге от своего существования, показывает потенциальным клиентам средний палец?

– Если потенциальные клиенты – придурки, то очень вероятно.

Он разочарованно покачал головой:

– Можешь закончить работу уже сегодня. Мне правда срочно требуется реклама… но раз ты так бесишься, снимай костюм. Боюсь, у нас с тобой не сложится.

У меня вырвалось ругательство, от которого Джон прижал руку к груди и ошарашенно посмотрел на меня.

– Пожалуйста, Джонни. Мне нужна работа.

– Тогда еще раз загляни внутрь себя и подумай над своим поведением. Я буду наблюдать за тобой из окна и ожидаю, что количество клиентов увеличится на пятнадцать процентов. Если не справишься с этим до вечера, то завтра можешь не возвращаться.

Я кивнула:

– Все ясно. Извини. Я справлюсь.

– Хорошо. – Это последнее, что он сказал, прежде чем развернуться и направиться обратно к входу в пиццерию.

Я вздохнула, а затем еще раз сделала глубокий вдох и выдох.

Всего год назад я сидела с маской на лице и ждала, когда меня начнут гримировать для главной роли. А теперь стояла переодетая в кусок пиццы с оливками и пеперони на кампусе университета. Пасть еще ниже просто невозможно.

Я встряхнулась, поправила табличку со стрелкой и расправила плечи. Потом сделала несколько шагов вдоль дорожки и одарила студентов, которые шли мне навстречу, широкой улыбкой. Потом указала табличкой на ресторан Джонни.

– Лучшая пицца в вашей жизни всего в паре шагов от вас, – выдала я одну из фраз, которые он вбил мне в голову перед сменой.

– Я с превеликим удовольствием приглашу тебя на пиццу, если дашь свой номер, – откликнулся один из парней.

Изо всех сил я сдерживала уже подрагивающий средний палец. Вместо этого повернулась к следующей паре студентов… и застыла. После этого на ум пришла мысль просто упасть на асфальт лицом вниз. Наверняка никто не обратит внимания на дохлый кусок пиццы. Скорее всего, люди в Вудсхилле повидали и более странные вещи.

Я как раз прикидывала, как лучше опуститься на колени – костюм был действительно неудобным и громоздким, – когда услышала свое имя.

– Джуд? – раздался голос Эверли.

Я закрыла глаза, но, увы, неожиданно раствориться в воздухе это мне не помогло. У меня даже относительно ровно и незаметно растянуться на земле не получилось, так как должна была сработать фишка с невидимостью?

Оставив попытки притвориться, что я ее не слышала, я обернулась к Эверли. Возле нее стоял Блейк. Наверное, они шли на какое-нибудь общее занятие и перед этим купили себе напитки. Оба сжимали в руках бамбуковые стаканчики, чтобы согреть пальцы.

Я неловко махнула свободной от таблички рукой:

– Привет.

– Что ты тут делаешь? – спросила Эверли.

– Работаю, – как можно торжественнее произнесла я и приподняла стрелку. – Если хотите пиццы, идите в «Пиццерию Джонни». Где пицца – это жизнь. А жизнь – пицца.

Эверли в недоумении уставилась на меня, а Блейк тихо прыснул от смеха. Когда я подняла на него взгляд, уголки его рта подрагивали, однако выражение глаз оставалось мрачным. Таким же, как в ту ночь, когда он обвинил меня в том, что я с ним сделала.

Опустив взгляд, я подпрыгнула на месте, поскольку от холода уже не чувствовала ног. В ступни словно постоянно вонзались крохотные иголочки.

– Давно ты уже стоишь на улице? – спросила Эверли. На ней снова были берет, толстый шерстяной шарф и пальто, которому я немножко позавидовала, потому что оно казалось очень теплым. У нее между бровей образовалась маленькая складочка.

– Пару часов.

Эверли протянула мне свой стакан, украшенный симпатичной надписью.

Я взяла его, согревая пальцы и всей душой надеясь, что Джонни не исполнил обещание и не наблюдает сейчас за мной через окно. Потом отпила глоток… и с отвращением поморщилась.

– Что это такое?

– Матча латте, он же лучший напиток в мире.

– На вкус как будто водоросли облизала. – Меня передернуло, после чего я вернула ей стакан. – Но большое спасибо, что пыталась меня согреть. Я очень это ценю.

– У тебя нет вкуса, – ответила она и поправила ремешок сумки на плече.

Позади меня опять раздался свист, а через миг – улюлюканье.

– Эй, девочка-пицца! Можно откусить кусочек?

Я поджала губы. В этот раз задрожали уже оба средних пальца.

– Сколько тебе еще осталось? – уточнила Эверли. Складка между ее бровей стала глубже.

– А сколько времени? – Мой мобильник лежал в сумке, которая находилась в шкафчике у Джонни.

Эверли бросила взгляд на свои часы:

– Второй час.

– Значит, еще пять часов.

– Пять часов? Джуд, ты окоченеешь, если так долго простоишь на улице.

Я покачала головой:

– Все нормально. Костюм теплый. И немного чешется, но это мелочи. Джонни первый дал мне шанс, и я не хочу его разочаровать.

Затем я быстро оглянулась через плечо, чтобы проверить, не стоит ли он снова у меня за спиной. А после развернулась обратно к Эверли и прошептала:

– Хотя он настоящий осел.

– Ну ладно. Нам тоже, к сожалению, надо идти.

– Была рада… с вами увидеться, – запинаясь, пробормотала я и мельком взглянула на Блейка.

Внезапно он вытянул руку.

Я вопросительно подняла глаза со стаканчика передо мной наверх, на его лицо. Там не осталось и следа боли и ярости с нашей последней встречи. Оно не выражало никаких эмоций.

– Бери, – отрывисто сказал он.

Я взяла стакан, и носа коснулся сладкий запах карамели. Я поднесла его почти вплотную к лицу и вдохнула чудесный аромат, не в силах сдержать стон, вырвавшийся из горла.

Когда я снова посмотрела на Блейка, тот моргнул. Потом резко отвернулся от меня и пробурчал:

– Пошли.

Эверли переводила взгляд с меня на него и обратно и послала мне еще одну извиняющуюся улыбку, прежде чем последовать за Блейком.

Я подняла стакан к губам и прикоснулась ими к месту, где только что находились его губы. И еще до того, как сделала первый глоток, меня изнутри накрыло волной приятного тепла.

Когда вернулась домой, я так вымоталась, что сильнее всего хотела просто завалиться в кровать. Однако я точно знала, что потом больше не встану, поэтому поплелась прямиком на второй этаж в ванную. Онемевшими руками стянула с себя черные джинсы и водолазку, несмотря на мороз насквозь пропитанную по́том. Затем побежала в душ.

От теплой воды я постепенно начала оттаивать. Сначала было больно, но через пару минут это ощущение превратилось в чистейшее наслаждение. А я была бесконечно рада снова оказаться дома – к тому же с первым зарплатным чеком в кармане. Часть суммы отложу на собственную съемную квартиру, а остальное отдам в общий бюджет.

Под горячими струями я простояла не меньше получаса. А когда вышла из душевой, у меня неожиданно все почернело перед глазами.

В поисках опоры я ухватилась за стену кабинки. Моргнула несколько раз подряд, чтобы восстановить зрение, и списала недомогание на горячий душ.

Завернутая в полотенце и с одеждой под мышкой, я пошла вниз.

На лестнице мне встретился Отис, который на мгновение уставился на меня, но потом поспешно уткнулся взглядом в потолок.

– Там вообще ничего не видно, Отис. Расслабься, – сказала я, проходя мимо.

– Мне не хочется принять смерть ни от Эзры, ни от Блейка, так что я предпочту пялиться в стену, когда на тебе нет ничего, кроме полотенца! – крикнул он мне вслед, когда я дошла до своей комнаты.

У меня в голове промелькнул вопрос, что он имел в виду, но я не позволила себе додумать эту мысль до конца. Что ко мне испытывал Блейк, и так очевидно.

Я переоделась в пижаму – ту, на которой были нарисованы авокадо и которую я носила с пятнадцати лет, – и кинула грязную одежду в корзину для белья. Заглянув в сумку, я обнаружила там стаканчик Блейка. Только после того как они с Эверли ушли и я допила его карамельный макиато, мне бросилось в глаза, что на нем напечатан номер, который был и на его спортивной майке. Он все еще носил цифру одиннадцать – как когда-то в старшей школе.

Раньше я глаз не могла от него оторвать, пока Блейк играл, хотя на матчи мы вообще-то приходили ради Эзры. Тем не менее я постоянно за ним наблюдала и не могла остановиться. Видеть, как он сконцентрирован, как проводит мяч на половину поля соперника, как динамично он двигается, кричит и выбрасывает кулак вверх, достигнув цели… Это всегда меня завораживало.

Я погладила пальцами две единицы. Где-то в глубинах моего чемодана лежала одна из его старых маек. Даже после разрыва я берегла ее как самое ценное сокровище. Если выдавалась особенно тяжелая ночь, я укутывалась в изношенную ткань и воображала, будто на ней до сих пор сохранился его запах, что через столько месяцев, конечно, было просто невозможно.

Выбросив это воспоминание из головы, я вздохнула полной грудью. Жест с кофе абсолютно ничего не значил. Ему просто стало меня жалко. Не более того.

С этой мыслью я вышла из комнаты для гостей и отправилась на кухню, чтобы вымыть стакан. А потом снова пошла наверх.

Дойдя до его комнаты, я ненадолго замерла. Изнутри доносилась тихая музыка, и мне показалось, что я услышала Dangerous Woman Арианы Гранде. Пришлось собраться, прежде чем постучать костяшками пальцев по двери.

Музыка смолкла.

– Да? – раздалось из комнаты.

Я призвала всю свою храбрость и открыла дверь.

Блейк лежал на кровати, положив ноутбук на бедра. Ортез он снял, но подсунул под правое колено подушку. Увидев меня, он сел прямее и поправил подушку у себя за спиной. На нем были обтягивающая темно-серая футболка и светло-серые спортивные штаны. Влажные волосы спадали на лоб, скорее всего, он принимал душ незадолго до меня. Он провел по ним рукой и убрал назад.

– Я только что слышала Ариану Гранде?

Блейк медленно покачал головой:

– Тебе, наверное, показалось.

Я спрятала улыбку:

– Не думаю. Это точно была Dangerous Woman.

Он посмотрел на меня необъяснимым взглядом, ничего не ответив. Вероятно, Блейк не в настроении для шуток.

– Просто хотела вернуть тебе стакан, – прохрипела я, ожидая его реакции, которой, однако, не последовало.

Я кашлянула и неловко переступила порог комнаты. Осторожно подошла к письменному столу, каждой клеточкой ощущая на себе его взгляд. Потом поставила стаканчик и позволила пальцам на пару лишних секунд задержаться на крышке. А после этого решилась быстро обвести взглядом комнату. Стол ломился от папок и учебников по его специальности, на стуле висела какая-то одежда. Комната была выкрашена в белый цвет, кроме одной серой стены, а у меня под ногами лежал пушистый синий коврик.

– Спасибо за кофе, – сказала я и вновь посмотрела на него.

Он ни на секунду не отводил от меня глаз и ответил на мой взгляд нейтральным выражением лица.

Я судорожно соображала, что еще можно сказать, как вдруг перед глазами опять потемнело. Трясущимися руками я вцепилась в стул, который немного проехал по полу, когда меня повело в сторону.

Кровать скрипнула, когда Блейк подался еще немного вперед:

– Все нормально?

Я пару раз моргнула, пока не пропали точки перед глазами.

– Видимо, постояла под слишком горячей водой в душе. Но это было необходимо после десяти часов в кампусе.

– Ты же не могла серьезно провести на холоде десять часов.

Я продолжала крепко держаться, потому что пол под ногами страшно качался.

– Мне нужны деньги, – пробормотала я.

– Он хотя бы отпустил тебя на перерыв?

Я кивнула, хотя пять минут на то, чтобы сбегать в туалет, вряд ли считались. Мне все еще было нехорошо. Перед глазами вновь появились точки. Внезапно пол подо мной превратился в пудинг, и у меня подкосились ноги. С тихим «умпф» я осела на колени и завалилась на бок.

Словно сквозь шум водопада я слышала, как Блейк выкрикивал мое имя. Его голос звучал приглушенно, но он точно звал меня по имени. Я всегда любила, когда он его произносил. Мои веки медленно закрылись.

– Джуд, чтобы тебя, – раздался его голос уже совсем рядом со мной.

Когда я снова открыла глаза, на меня вверх ногами смотрел Блейк. Выглядел он довольно сердитым. И огромным.

– Отсюда, снизу, ты кажешься еще выше, – прошептала я. – Ты… такой большой. А я как будто муравьишка.

– Я не могу нагнуться, – сказал он. – Встать можешь?

Я оперлась на локти. Руки так сильно дрожали, что я боялась, как бы они в любой момент опять не подломились, и тут Блейк неожиданно подхватил меня под мышки и поднял на ноги. Споткнувшись, я сделала шаг вперед, но он сзади схватил меня за плечи и удержал.

От ощущения его рук на голой коже тело будто пробудилось от долгого сна. Пульс ускорился, сердце подпрыгивало у самого горла. Я чувствовала спиной его грудь. У меня все еще кружилась голова, но сейчас это отодвинулось на второй план, ведь Блейк находился так близко. Если бы выбор был за мной, мы бы простояли так всю ночь. Я хотела навсегда остаться в этом моменте. Без слов, без всего, что могло уничтожить происходящее.

– Что ты творишь, Джуд? – Его голос прозвучал хрипло, вызывая у меня мурашки. Наверняка он это заметил. Его пальцы словно приросли к моим рукам. Я почувствовала, как он глубоко втянул в себя воздух.

К тому моменту я уже не знала, с чем связано мое головокружение: с низким уровнем сахара в крови, переутомлением на работе или близостью Блейка. Возможны все варианты.

Я снова немного качнулась в сторону, и он прижал меня к себе. На меня постепенно начала накатывать тошнота.

– По-моему, я сейчас опять упаду, – прошептала я, ненавидя саму себя за то, что пришлось произнести эти слова в такую минуту.

Блейк выругался сквозь зубы. После этого он подтолкнул меня к стулу перед письменным столом и одним движением руки смахнул на пол вещи, чтобы я могла сесть. Затем наклонился ко мне и пристально заглянул в лицо. Убедившись, что я не свалюсь со стула, он прошел мимо меня обратно к кровати.

– Когда ты в последний раз что-то ела?

У меня кружилась голова. Я не смогла точно вспомнить.

– Наверное, на завтрак?

У левой стороны кровати Блейк нагнулся, и я услышала, как открылась дверца. Чуть позже он вернулся ко мне с бутылкой колы в одной руке и роллом в лепешке в другой.

– Вот, – сказал Блейк и положил еду на стол.

Я уставилась на него:

– У тебя собственный холодильник в комнате?

Он коротко кивнул:

– Мама привезла после операции, чтобы мне не приходилось постоянно бегать по лестнице или просить других. – Увидев, что я все еще мешкала, Блейк подвинул колу чуть ближе. – Бери, уверен, это поможет.

Я с благодарностью взяла в руки холодную бутылку и поднесла к губам. А потом почувствовала, как жидкость потекла в пустой желудок. Ощущения от этого бульканья были странные, но я выпила еще чуть-чуть. Больше не стесняясь, взяла ролл и отвернула край фольги, чтобы откусить от него. Когда во рту появился вкус свежего салата, куриной грудки и помидоров, у меня вырвался стон. Желудок заурчал, как по команде.

– Я думала, что смогу поесть у Джонни, – призналась я через какое-то время, – но оказалось, нужно покупать пиццу за полную стоимость, а на это я как-то не рассчитывала. К тому же мне все равно было некогда.

– Значит, кроме нелепого костюма, тебе не дали ни перерыва, ни еды. – Блейк скрестил руки на груди. – Звучит как довольно хреновая работа.

Откусив еще два раза, я медленно жевала. Постепенно головокружение отступало, а мир вновь начал обретать четкие контуры.

– Так и есть. Но завтра я все равно туда пойду.

– Ты наверняка могла бы найти что-нибудь другое.

Я опустила ролл.

– Не могу. – Взглядом я сверлила серую ворсинку на ковре.

– Почему?

Изогнув бровь, я посмотрела на него. Мне показалось, что это вопрос с насмешкой, однако в его глазах я не заметила ничего, кроме искреннего интереса.

– Я не окончила школу, а все рекомендации, которые у меня накопились за прошлый год, со съемочных площадок. Работа в пиццерии – это единственное, что мне предложили. Мне нужно завтра снова туда идти. И плевать, что я стала посмешищем для всего Вудсхилла и что все считают меня нелепой.

Некоторое время Блейк просто неподвижно смотрел мне в глаза. Потом прочистил горло:

– Я не считаю тебя нелепой.

Внезапно сердце застучало у меня где-то под подбородком.

– Нет?

Похоже, он только сейчас осознал, что произнес. Блейк опустил взгляд на мои ноги и пожал плечами:

– То, что на тебе сейчас, ненамного лучше прикида пиццы.

Я почувствовала, как при мысли обо всех моментах, когда я надевала эту пижаму при нем, к щекам прилило тепло. Скорее всего, я никогда не смогу с ней расстаться. Слишком много прекрасных воспоминаний с ней связано.

– А раньше тебе нравилась моя пижама с авокадо.

– Ты поэтому ее надела и прикинулась, будто хлопнулась в обморок?

Я ахнула:

– Я не прикидывалась!

Он опять посмотрел мне в лицо. Потом – ни с того ни с сего – его губы изогнулись в тонкую улыбку, а глаза заблестели.

Его улыбка до сих пор имела надо мной такую же власть, как и прежде. На краткий миг я забыла обо всем случившемся между нами, поскольку его взгляд излучал такую теплоту, что совершенно вытеснил из моей памяти холод сегодняшнего дня.

– Ты надо мной издеваешься, – помедлив, заключила я.

Блейк задумчиво склонил голову набок:

– Потому что ты упала передо мной, прямо как викторианская леди.

– Завтра буду предусмотрительней и припрячу в костюме какой-нибудь перекус. И даже думать не хочу, кто носил его до меня. У меня от этого аппетит пропадает. – Я опустила глаза на ролл в руке и беспомощно его приподняла. – Спасибо, кстати.

– Не за что.

– Могу сделать тебе новый, если хочешь. Тогда тебе не придется спускаться вниз.

Он отмахнулся:

– Я не голодный.

Повисла очередная пауза, во время которой я лихорадочно соображала, что бы еще сказать. Мне пока не хотелось уходить. Только не тогда, когда в моем присутствии Блейк так весело улыбался и разговаривал со мной.

Видимо, было заметно, о чем я задумалась. Блейк провел руками по бедрам.

– Тебе нужно еще что-нибудь? Я должен кое-что доделать по учебе.

Внутри что-то кольнуло, но я заставила себя подняться.

Голова больше не кружилась, хотя колени все равно были как пудинг. На ватных ногах я пересекла комнату. А дойдя до двери, еще раз оглянулась на него.

Блейк продолжал смотреть на меня. Не удавалось точно истолковать его взгляд, но он в любом случае не источал злобы.

– Спасибо, Блейк.

Тот лишь что-то пробурчал в ответ.

Пусть это не так уж много, но все же лучше, чем в мои первые дни в Вудсхилле. Довольно большой прогресс, как мне кажется.

Глава 12

Следующий день на новой работе прошел не лучше. Хотя в этот раз я проследила за тем, чтобы достаточно поесть и не забыть захватить с собой попить, вечером тело болело так сильно, что я всерьез подумывала не ходить в душ, а сразу лечь в постель.

Эзра и остальные были дома, когда я вошла через главную дверь. Я услышала их голоса в гостиной, а носа коснулся запах чего-то запеченного. Против воли я поплелась в направлении источника аромата и обнаружила парней за обеденным столом.

– Привет, – сказала я им.

Кэм и Отис ответили на приветствие, в то время как Блейк просто молча уставился на меня, а Эзра нахмурился.

– Выглядишь, как смерть с косой, – заметил он.

У меня хватило сил только фыркнуть и упасть на свободный стул. Положив ослабевшие руки на стол, я уткнулась в них лбом.

– Кэм, принеси ей тарелку, – раздался голос Отиса.

– Почему я?

– Потому что Эзра накрывал на стол, я готовил, а ты в качестве исключения мог бы сделать что-то хорошее.

Из-за стола выдвинулся стул, а потом я услышала, как Кэм, что-то ворча, пошел на кухню. Чуть позже рядом с моей головой поставили тарелку. Аромат лазаньи заставил меня ее приподнять, пусть и немного.

– Вы… вы замечательные. Я вам уже говорила? Такие замечательные. – Я стащила вилку Эзры, так как мне Кэм вилку не принес, а сама я при всем желании не сумела бы сделать даже один шаг. И после этого набросилась на лазанью.

– Как по-твоему, она под кайфом? – поинтересовался Кэм, обращаясь к Отису.

– Не думаю.

– Разрешите представить: Джуд, когда хочет есть, – вмешался Эзра.

Я молча продолжала жевать, не сводя глаз с восхитительного расплавленного сыра, который тянулся ниточками, когда я взяла следующий кусочек.

– Как, черт возьми, ты планируешь выдерживать это каждый день, Блинчик? – полюбопытствовал брат. – Ты уже еле ходишь.

Я дернула плечами. Единственное, что сейчас имело значение, – это лазанья.

– Все будет в порядке, – пробормотала я так неубедительно, что это прозвучало почти иронично.

– Может, ты еще немного поизучаешь вакансии, вместо того чтобы соглашаться на первую попавшуюся работу? Ты ведь уже дала нам денег в общий бюджет.

Я упрямо покачала головой, ничего не говоря. Мне необходимо когда-то снова самостоятельно встать на ноги, нет смысла ждать дольше.

– Колин мне рассказывал, что в выходной будет работать официантом на торжестве у спортсменов. Парочка человек из персонала отказались от работы… Может, этот вариант подойдет? – предложил Отис.

Я застыла с вилкой у рта и взглянула на него:

– Что это за торжество?

– Кафедра физической культуры каждый год устраивает такие приемы, чтобы отпраздновать успехи команд. Будет длинная часть программы со скучными речами, но еще туда всегда приглашают важных людей и спонсоров, – объяснил он. – Обычно они прежде всего ищут студентов, которые хотят подработать официантами. Может, ты могла бы подать заявку?

– А у тебя есть номер?

Отис кивнул:

– Скину тебе его телефон после еды.

Я широко ему улыбнулась. Быть официанткой гораздо лучше, чем размахивать табличкой на морозе. Откровенно говоря, что угодно лучше, чем это.

– Тренер спрашивал про тебя, – неожиданно сказал Эзра, повернувшись к Блейку, который, кажется, был очень занят тем, что собирал остатки еды со своей тарелки. – Он взбесится, если ты не придешь.

Блейк поднял глаза и тут же пронзил Эза взглядом:

– Что мне там делать?

– Это хорошая возможность пообщаться с людьми. Кроме того, так ты покажешь, что все еще являешься частью команды.

– А, так я ее часть?

– Хватит, чувак, – вклинился Кэм. – Ты прекрасно знаешь, что да.

– Если вы не заметили – у меня разорвана чертова крестообразная связка.

– Правда? – Эзра обвел всех нас преувеличенно удивленным взглядом. – А я даже понятия не имел.

Кэм безуспешно пытался спрятать ухмылку за стаканом.

– Пошел ты, Эзра, – прошипел Блейк.

– Сам пошел, – невозмутимо парировал брат. – Я не выгонял тебя из команды. Никто из нас этого не делал.

Блейк и Эзра буравили друг друга взглядами, Эзра – откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, Блейк – с зажатой в руке вилкой. Выглядел он так, словно в любой момент проткнет ею моего брата. Потом он со звоном бросил вилку на стол, сделал глубокий вдох и обеими руками потер лицо. А когда опустил их, из его глаз исчезло воинственное выражение, а из плеч ушла ощутимая часть напряжения.

– О’кей. Я приду.

Эзра довольно улыбнулся и потянулся вперед, чтобы положить себе еще одну порцию лазаньи:

– Значит, все решено.

Блейк под столом пнул его по голени – с такой силой, что лазанья Эзры опрокинулась с лопатки и шлепнулась ему на тарелку. Томатный соус брызнул ему прямо в лицо и стер с губ самодовольную усмешку.

Я закрыла рот рукой, но после того, как Кэм и Отис разразились хохотом, тоже не смогла больше сдерживаться. Прыснув от смеха, я достала мобильник, мгновенно его разблокировала и открыла камеру. А потом щелкнула десять кадров брата с перепачканным соусом лицом.

Эз злобно провел ладонью по щеке, чем, впрочем, не улучшил ситуацию и заставил нас засмеяться еще громче. К несчастью, именно в этот момент он повернул голову и увидел телефон у меня в руках.

– Ох, Джуд, – опасно тихо произнес он. – Не стоило тебе это делать.

– Не надо срываться на мне! – воскликнула я и указала на Блейка. – Это он тебя толкнул.

– Знаю. Но Блейк не в том состоянии, чтобы я мог выместить на нем злость.

– Эй, это еще что значит? – спросила я, отпрянув, когда он отодвинулся на стуле и встал.

Единственный шаг, который брат сделал в мою сторону, показался таким угрожающим, что я тоже вскочила. А когда он потянулся ко мне, то взвизгнула и бросилась бежать.

– Так нечестно! Гоняй по дому Блейка, а не меня!

Эз на своих ультрадлинных ногах без проблем преследовал меня, пока я носилась по гостиной.

Я остановилась за журнальным столиком, Эзра – по другую его сторону. Когда я шагнула в сторону, он повторил мое движение.

– Все-таки это не он меня сфотографировал.

– Вот именно, – донесся до меня голос Блейка.

Я бросила испепеляющий взгляд в направлении обеденного стола… и как раз это и стало моей ошибкой. Я успела увидеть только подрагивающие уголки рта Блейка, прежде чем Эзра прыгнул через – да, через! – журнальный столик и дернул меня на себя.

Пискнув, когда он прижался своей перемазанной соусом щекой к моей, я принялась отбиваться руками и ногами. Один раз у меня даже получилось прицельно пихнуть его локтем в живот, но было уже слишком поздно. В какой-то момент он сделал удушающий прием, и мне стало нечем дышать, потому что я сопротивлялась, но одновременно хохотала и просто не могла остановиться.

Не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой сумасшедшей и беззаботной.

Моя униформа состояла из черной юбки, белой блузки, темно-красных подтяжек и черного галстука, который мне любезно завязал Эзра. Волосы я заплела в косичку на боку и, когда в последний раз взглянула на себя в зеркало, сама впечатлилась результатом.

– Еще какие-нибудь советы будут? – спросила я, обращаясь к Колину.

Тот улыбнулся мне и покачал головой:

– Нет, пока я тебе все объяснил. Обслуживай всех одинаково, не возвращайся с пустыми руками и заботься о том, чтобы все гости в твоей зоне были довольны.

Я выглянула наружу через щелочку между белыми занавесками и сглотнула. Зал к тому времени по большей части заполнился, вокруг белых столиков уже собралось много людей, другие же, наоборот, стояли между ними, увлеченные беседой. Оркестр играл музыку на сцене в дальней части зала, где также установили кафедру, откуда позже будут произноситься речи.

Уже в который раз я разгладила галстук и поправила подтяжки, хотя все и так было на месте.

– Знаешь, где твоя часть зала? – спросил Колин.

Я кивнула:

– Столики с пятого по восьмой.

– Отлично. Пожалуйста, не подведи меня, я отвечаю за каждую ошибку, – добавил он, потом вручил мне большой поднос, где стояли бесчисленные бокалы с шампанским и апельсиновым соком.

Под звучавшее у меня в ушах эхо этих мотивирующих слов я вышла из кухни и отправилась к своей зоне обслуживания. А там, ослепительно улыбаясь, начала раздавать напитки.

Я очень быстро поняла, что это в тысячу раз лучше, чем работа пиццей. На ней я продержалась еще ровно один день, прежде чем со мной связался Колин и передал, что меня приняли работать официанткой на торжественный вечер спортсменов. После этого я тут же позвонила Джонни и сообщила, что больше не приду. Ноги у меня до сих пор не пришли в норму… а чувство собственного достоинства и подавно.

Обернувшись, чтобы передать следующему гостю фужер с шампанским, я обнаружила брата. В черном костюме он выглядел просто потрясающе. Мне сразу захотелось его сфотографировать, чтобы отправить снимок маме с папой, но телефон остался в сумке, которую перед началом смены я убрала в шкафчик. Кроме того, о том, чтобы посылать подобные фото родителям, не могло быть и речи, как бы мне ни хотелось это сделать. Они должны думать, что я в Лос-Анджелесе и продолжаю добиваться успеха.

Я начала медленно продвигаться к Эзре, на ходу улыбаясь и ведя себя со всеми вежливо. За следующей группой людей я наконец увидела Отиса, Кэма и Блейка.

Во рту мгновенно пересохло, стоило взгляду упасть на Блейка. Черный костюм идеально сидел на плечах, и, несмотря на ортез, он стоял прямо и гордо. Непослушные волосы Блейк зачесал назад, однако одна прядь упрямо сопротивлялась и падала ему на лоб. Он выглядел просто невероятно. Мне определенно не хватит целого вечера, чтобы на него насмотреться, и я понятия не имела, как это пережить.

– Добрый вечер, – произнесла я и протянула парням поднос. – Позвольте предложить вам что-нибудь выпить?

Отис с широкой ухмылкой взял бокал апельсинового сока:

– Рад, что с работой все получилось.

– А я-то как рада. Спасибо, что дал мне телефон, – ответила я, поворачивая поднос к остальным, которые на виду у спонсоров и тренерского состава все послушно потянулись за соком.

Я еще немного понаблюдала за Блейком. Его взгляд беспокойно блуждал по залу. Судя по всему, он предпочел бы находиться где угодно, лишь бы не здесь. Я раздумывала, не сказать ли что-нибудь, когда краем глаза заметила, как Колин подал мне знак вернуться в служебную зону.

Я напряглась.

– Желаю вам прекрасного вечера! – торопливо воскликнула я, после чего с извиняющейся улыбкой развернулась, чтобы снова уйти на кухню. По пути собрала пустые бокалы. На кухне мне вручили новый поднос и отправили с ним обратно. Так продолжалось в течение следующего часа. Я ходила по залу, раздавала напитки, записывала пожелания гостей и убирала пустую посуду.

Какое-то время спустя практически все места оказались заняты, и еще до подачи закусок декан университета выступил с первой речью. Он говорил, как замечательно вот так собираться вместе и что кафедра физической культуры и спорта – настоящая гордость Вудсхиллского университета, и это вызвало радостные возгласы у некоторых спортсменов.

Дальше все слилось в одну общую суматоху. Столько, сколько сейчас, пока разносила холодные блюда и напитки и собирала грязные тарелки, я не бегала, наверное, за целый год. Пока что не удавалось брать так же много, как Колин, но он сказал, что еще научит меня и натренирует.