Текст книги "Снова мечтай"

Рано или поздно мне разрешили взять небольшую паузу, чтобы перевести дух, когда один из спонсоров произносил следующую речь. Впрочем, я мало что понимала, поскольку была слишком занята попытками восстановить дыхание и жадно глотала воду.

– Хорошо справляешься, Ливингстон, – заметил Колин, проходя мимо, и хлопнул меня по плечу.

– Спасибо, – откликнулась я.

– Можешь ненадолго взять на себя один мой столик? Мне тоже нужно попить.

– Конечно, какой?

Он указал на зону за моей.

– Там сидит парочка важных шишек, так что исполняй любое их желание, ладно? Они пьют красное вино. – Это последнее, что он мне сказал, прежде чем выскочить за занавес.

Я залпом допила оставшуюся воду и выгнула спину. Потом схватила бутылку вина и направилась туда. Моя улыбка вновь заняла свое прежнее место, когда я добралась до зоны Колина.

За столиком, который он упомянул, сидело всего трое человек. Я вежливо им улыбнулась.

– Могу я предложить вам еще вина?

Мужчины почти не обратили на меня внимания, только один в центре, с седыми волосами, мимолетным движением поднял палец.

Восприняв это как согласие, я наполнила его бокал.

– По-моему, Ливингстон серьезный кандидат, – заговорил седой.

Я постаралась не показать изумление. Если это важные персоны, значит, надеюсь, было хорошим знаком, что этот тип произнес фамилию Эзры.

– Мне тоже так кажется. Но как мы видим, картина может очень быстро измениться, – заметил мужчина справа от него, в чей бокал я теперь доливала вино.

– Очень жаль, что так получилось с Эндрюсом, – сказал самый левый.

Я почувствовала, как напряглась рука, и аккуратно подняла бутылку, повозившись с салфеткой вокруг горлышка, чтобы поправить ее и поскорее собраться. Затем я подошла к третьему мужчине за столом и долила вина ему тоже, пытаясь при этом не прислушиваться.

– Обидно, да. Столько потраченного впустую потенциала, – согласился человек справа.

– Ты его видел? Для парнишки все в прошлом.

Раздалось согласное бормотание:

– Его карьера закончилась, даже по-настоящему не начавшись… Осторожно!

Я продолжала лить вино, не осознавая, что его бокал уже полон. К сожалению, мне не удалось пробормотать даже извинение. Я механически развернулась, чтобы сходить за полотенцем… и увидела Блейка.

Он стоял всего в паре шагов от стола. С расширенными глазами и напряженными плечами он уставился на мужчин. Очевидно, что он слышал каждое слово. В его глазах вспыхнуло что-то темное.

– Блейк, – прошептала я.

Похоже, это вывело его из оцепенения. Он перевел взгляд на меня, и когда я заметила в нем бездонное отчаяние, глубоко внутри меня что-то пошатнулось. Я сделала шаг к нему… и тут он резко повернулся и одеревеневшей походкой устремился в противоположном направлении.

– Вы принесете полотенце или будете и дальше просто стоять и пялиться в никуда? – прозвучал у меня за спиной голос седого мужчины.

Мне не потребовалось много времени на раздумья. Тело словно действовало само по себе. Под гневные протесты мужчин я со стуком поставила бутылку вина на стол, развернулась на каблуках и бросилась через зал догонять Блейка. У того была небольшая фора, и он свернул налево в коридор, ведущий к туалетам. Ускорив шаг, я увернулась от мужчины, который в этот момент вышел из коридора. Потом оглянулась по сторонам и наконец пошла прямиком к туалетам. Положив ладонь на ручку двери, я глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем нажать на нее.

Блейк стоял спиной ко мне. Он упирался руками в бедра, и я слышала, как тяжело он дышал.

– Уйди, – грубым тоном бросил он.

Я лишь качнула головой.

Он раскрыл рот и снова закрыл. Попытка заставить меня убраться отсюда, похоже, показалась ему не стоящей усилий. Сдавшись, он от меня отвернулся. Его плечи быстро поднимались и опускались, на щеках и шее проступили красные пятна. Я не могла вспомнить, когда в последний раз видела его таким потерянным.

– Он прав, – в конце концов хрипло сказал Блейк и, качая головой, посмотрел в пол. – Один черт знает, что будет с моим коленом после реабилитации. А кто же захочет выбрать в драфте[9]9
  Драфт – в спорте – выбор профессиональными командами новых игроков, не имеющих действующих контрактов с другими командами в лиге.


[Закрыть] травмированного игрока? Для меня все кончено. – Он опять покачал головой. – Для меня все кончено, черт! – Вскинув правую ногу, он пнул стоящее перед ним мусорное ведро, после чего оно пролетело наискосок через все помещение и ударилось о противоположную стену.

Я вздрогнула и уставилась на Блейка, который обеими руками опирался на раковину. Его плечи поднимались и опускались все быстрее.

Мое тело отреагировало совершенно инстинктивно. Не задумываясь, я шагнула к нему. Пальцы дрожали. Я уже подняла руку, когда он снова заговорил.

– Меня постоянно преследует ощущение, что лучшее время в моей жизни уже позади, – выдавил он надламывающимся голосом. – Я потерял все, что когда-то было мне дорого. Больше ничего не осталось, Джуд.

У меня сжалось горло, и внезапно показалось, что мы странным образом друг друга понимаем. Хотя с момента моего появления в Вудсхилле мы ни разу откровенно не поговорили, я прекрасно знала, как он себя чувствовал. Надо как-то показать ему, что он не один.

– Со мной то же самое, – прошептала я.

Блейк как будто меня не слышал. Он все еще тяжело дышал и дергал воротник. Несогласованными движениями пытался ослабить галстук. Но так нервно, что узел лишь сильнее затягивался вокруг шеи.

И снова я среагировала инстинктивно. В ту секунду все, что стояло между нами, перестало существовать. Единственное, что имело значение – это быть рядом с ним. Нащупав его ладонь, я крепко ее сжала. Мягко, но уверенно потянула его за руку и развернула к себе. Потом взяла галстук и ослабила узел, прежде чем поднять воротник его рубашки и снять шелковую ленту. Затем я небрежно кинула его в раковину. Как можно осторожнее расстегнула первую пуговицу на рубашке. Пальцы коснулись его кожи, и у Блейка перехватило дыхание – как и у меня самой. Я старалась не дать этому сбить меня с толку.

– Блейк, – настойчиво позвала я и добилась цели – он опять на меня взглянул.

В его глазах отражалось страдание.

– Вот только не надо вдохновляющих речей.

Я покачала головой:

– И не собиралась. Я просто хочу сказать, что ты не одинок. И что я тебя понимаю.

Он открыл рот и снова захлопнул. Между его бровей образовалась маленькая складочка.

– Знаю, что прямо сейчас у тебя все плохо. И мне известно, что ты через многое прошел. Но даже если в данный момент все это выбивает тебя из колеи… еще не все кончено.

Блейк хмыкнул и уставился в пол, но я не позволила. Собрав всю свою храбрость, я положила пальцы ему под подбородок. И мягко, но решительно его приподняла.

Когда он вновь посмотрел на меня, я перестала дышать. Все мысли, которые только что еще твердо сидели у меня в голове, вдруг рассыпались, но я упорно пыталась собрать их воедино. Мы оказались в плену взглядов друг друга, и в его глазах я видела боль и отчаяние, которые уже не одну неделю пожирали его изнутри.

– Не важно, сколько времени прошло. Я тебя знаю, – сказала я дрожащим голосом и сделала глубокий вдох. – Ты начал играть в баскетбол у меня на глазах. Если кто и создан для этого спорта, то ты.

Он покачал головой. Остановился. Опять покачал.

– Но что, если нет? – хрипло спросил он. Голос звучал так тихо, что я с трудом его поняла. – Что, если все кончено? – Хотя еще минуту назад Блейк избегал моего взгляда, теперь казалось, будто он изо всех сил цеплялся за него, чтобы окончательно не утратить контроль. На щеках проступили красные пятна.

От его вида у меня разрывалось сердце. В тот миг я ничего не желала сильнее, чем поддержать его. Не только сейчас, а продолжать делать это всегда. Я хотела выслушивать его, когда ему плохо. Хотела быть для него опорой, когда он готов сдаться. Хотела делать все, чего не могла делать последние несколько месяцев. Я просто обязана.

Не мешкая больше ни секунды, я обвила Блейка руками. Я крепко его обняла и пыталась этими объятиями донести до него то, что была не в состоянии произнести.

Я почувствовала его удивление. Его тело напряглось, только плечи подрагивали. Тем не менее я прижимала его к себе, стараясь не обращать внимания на его приятный запах. Вместо этого я сконцентрировалась на самом важном в данный момент: позаботиться о том, чтобы он вновь поверил в себя.

– Ничего не кончено, – прошептала я. – Совсем нет.

Помедлив, он поднял руки. А потом, словно в замедленной съемке, сомкнул их за моей спиной.

Уголком глаза я видела нас в зеркале – Блейка, который сильно возвышался надо мной и почти положил голову на мою, и себя, стоящую на цыпочках и старающуюся каким-то образом успокоить его объятием.

Постепенно его дыхание выровнялось. Из плеч ушло напряжение. Мы дышали в унисон. И тем не менее я не могла заставить себя его отпустить. Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

– Ты меня раздавишь, – неожиданно просипел он.

Я тут же отстранилась и отступила на шаг, чтобы создать между нами дистанцию. Лишь после того как заправила за ухо прядь волос и разгладила униформу, я сумела поднять на него глаза.

Во взгляде Блейка светилось выражение, которого я еще никогда раньше у него не замечала. Он казался нерешительным и встревоженным. Словно не знал, как относиться к тому, что именно я увидела его в подобном состоянии и утешила.

– И все-таки это была вдохновляющая речь, – сказал он наконец. По его тону я догадалась, что эмоциональный момент, который мы с ним разделили, прошел.

Сглотнув, я еще раз смущенно провела рукой по юбке:

– Надеюсь, он дал хоть какой-нибудь результат, поскольку я сейчас отлыниваю от работы. Причем той, на которой мне в качестве исключения хотелось бы остаться. – Я тараторила, толком не понимая, что говорю… Я до сих пор чувствовала руки Блейка у себя на спине, пусть мы уже и не цеплялись друг за друга.

Мы немного помолчали. Нечто важное, что совсем недавно расцвело между нами, вновь спряталось в темную бездну. Внезапно я заметила духоту в помещении, и капающую из крана воду, и разбросанные по полу клочки размокших бумажных полотенец.

Блейк повернулся и посмотрел в раковину, где в маленькой лужице валялся его галстук. Он поднял его:

– Теперь он мокрый.

– Плевать, – откликнулась я и прочистила горло. – Можешь спокойно выйти и без него.

Он бросил взгляд в зеркало и недовольно скривил уголки рта:

– Я выгляжу так, будто у меня был нервный срыв.

Я закатила глаза:

– Иди сюда.

Блейк вновь повернулся ко мне, и я встала на носочки, чтобы убрать растрепавшиеся волосы с его лба. Не сопротивляясь, он наклонил голову. Когда я закончила укладывать волосы Блейка, то застегнула верхнюю пуговицу на его рубашке и поправила воротничок.

– Та-да! Как новенький, – объявила я.

Он снова внимательно осмотрел себя в зеркале, но прежде чем он опять пошел на попятную, я развернулась на каблуках и направилась к двери.

Блейк последовал за мной, и мы вместе вышли обратно в коридор.

Мы медленно шагали рядом. Из зала доносилась приглушенная музыка, которая становилась все громче. Незадолго до того, как мы приблизились к входу, Блейк вдруг поймал меня за запястье.

Я изумленно подняла на него глаза. Его лицо тонуло в полумраке коридора. Мне было слышно, как он глубоко вдохнул.

– Спасибо, – севшим голосом произнес Блейк и большим пальцем погладил то место, где бился мой пульс.

У меня едва не подогнулись колени, а в горле внезапно совсем пересохло.

– Всегда пожалуйста, – так же тихо ответила я.

Блейк еще раз кивнул, после чего отпустил меня и вернулся в зал.

До конца вечера я чувствовала на запястье след его прикосновения.

Глава 13

На следующее утро меня разбудило громкое дребезжание. Застонав, я моргнула и бросила взгляд на мобильный.

Десятый час.

Уткнувшись лицом в подушку, я попыталась снова заснуть. Домой я вернулась лишь в шесть часов, и сил хватило только натянуть легинсы и футболку, а спустя пару минут я уже полумертвая упала в постель. По моим ощущениям была еще глубокая ночь.

Парни явно считали иначе.

Снова раздался громкий лязг, а затем – такой же громкий шум голосов. Отчаявшись, я оставила попытки опять провалиться в сон и откинула одеяло.

В общем и целом вчера все прошло хорошо. Когда я вышла из туалета, Колин, конечно, прочитал небольшую лекцию, потому что мужчины, которые так унизительно отзывались о Блейке, на меня нажаловались. Однако он очень любезно и великодушно не стал на этом зацикливаться и дал мне еще один шанс. После этого я начала трудиться еще усерднее, чтобы доказать ему, как серьезно отношусь к работе. Когда мы прощались, Колин сказал, что на следующем мероприятии официально представит своему шефу, если я захочу… что мне, естественно, идеально подходило. Меня внесут в список, из которого выбирают обслуживающий персонал, и свяжутся, когда им потребуется сотрудник. Не самый надежный вариант, но все же лучше, чем торчать на кампусе в царапающемся костюме пиццы. Кроме того, мы получили кучу чаевых, которые разделили между всеми, кто работал на этом приеме. Я отложила эти деньги и убрала объявление о продаже планшета.

В полусне я встала с кровати и поплелась в гостиную.

Кэм и Блейк развалились на диване и резались в приставку, в то время как брат и Отис сидели за столом и завтракали.

– Доброе утро, – прохрипела я. Полночи мне приходилось выкрикивать заказы, потому что музыка играла все громче и громче, из-за чего мы еле друг друга понимали, а теперь последствия четко прослеживались в отсутствие голоса.

Остальные пробормотали приветствия, и я побрела к кофеварке. Нажала на большую кнопку и наслаждалась ароматом кофе, который медленно полился в чашку.

Отис подошел ко мне и указал на сковородку на плите, в которой еще осталась большая порция омлета:

– Можешь доесть, если понравится.

– О, ты лучший, – простонала я и переложила омлет на пустую тарелку.

Вооружившись тарелкой и кружкой, я направилась к обеденному столу и села рядом с Эзрой. Потом набралась смелости бросить быстрый взгляд на Блейка, погруженного в дуэль с Кэмом. Оба были в спортивных штанах, но без футболок. Именно в эту секунду Блейк, похоже, победил Кэма и торжествующе вскинул руку вверх.

– Получай, громила!

– Вау. Ты реально меня отделал.

– А то.

Выражение лица Блейка невозможно было описать. Интересно, ему действительно лучше или это спектакль? Раньше он казался открытой книгой. По нему всегда было видно, что он чувствовал – а если нет, то максимум через пять минут он сам рассказывал, в чем дело.

– Эй, скажи-ка, а что это за майка? – вдруг спросил Отис, когда уселся напротив меня. Глядя на мою футболку, он сделал большой глоток апельсинового сока.

Я опустила глаза вниз… и оцепенела.

На мне была баскетбольная футболка старшей школы «Блю-Ривер». Футболка, которую я стащила из шкафа Блейка и увезла с собой в Лос-Анджелес. Футболка, которую я сегодня ночью, видимо, выудила в полудреме из чемодана и надела.

Черт.

Я почувствовала, как щеки загорелись огнем, и сползла вниз на стуле. Впрочем, было уже слишком поздно – глаза всех присутствующих обратились ко мне.

Взглянув на Блейка, который нахмурился и покосился на меня, я увидела тот самый момент, когда он понял. У него в глазах что-то вспыхнуло.

– Это моя? – спросил Эзра с полным ртом.

– Я… эм-м… мне надо на минутку… – промямлила я и вскочила. Спиной к стене, чтобы Отис, Кэм и Блейк не заметили номер, я сбежала в коридор. Если прежде эта футболка всегда словно обнимала меня и дарила утешение и ощущение безопасности, то сейчас казалось, что цифра одиннадцать просто насмехалась надо мной.

Я бросилась в свою комнату – ну, если можно так назвать то, как я пробиралась по коридору, прижавшись спиной к стене, – и переоделась в джинсы и водолазку. И раз уж оказалась здесь, сразу поднялась наверх в ванную и полностью привела себя в порядок. Лишь когда от щек отхлынул жар, я рискнула вновь спуститься.

К тому времени Эзра и Отис больше не сидели за столом. Там стояли только мои тарелка и кружка, хотя и омлет, и кофе уже наверняка остыли.

Наплевать.

Я села и изо всех сил игнорировала Блейка и Кэма, которые запустили новый матч. Торопливо глотая холодный омлет и кофе, я параллельно просматривала на планшете объявления о сдающихся квартирах. Конечно, мне еще понадобится время, чтобы накопить на залог, но иметь представление о предложениях в Вудсхилле определенно не повредит.

– Ха! – раздался победный возглас Кэма, а Блейк издал стон. – Месть сладка, Эндрюс. – С этими словами он кинул контроллер на журнальный столик и вытянул руки над головой. – А теперь нам пора. Брифинг.

Блейк что-то проворчал.

– Не натвори глупостей, – по-отечески сказал Кэм. – И не делай того, чего не сделал бы я.

Блейк показал ему средний палец.

Кэм широко мне улыбнулся, прежде чем выйти из гостиной, и с громким топотом скрылся на втором этаже.

Воцарилась тишина.

Я продолжала прокручивать объявления, даже не обращая внимания, укладываюсь ли вообще в свой бюджет. А чуть позже услышала, что ребята снова спускаются вниз.

В коридоре показался Эзра, который быстро махнул рукой:

– До скорого.

Кэм захлопнул дверь, и тогда мы с Блейком остались одни. Факт, который я пыталась игнорировать, пока поспешно доедала свой завтрак. Закончив, встала и отнесла посуду на кухню.

Блейк все еще сидел на диване. Он держал в руке контроллер, но новую игру не начинал.

На журнальном столике стояло несколько стаканов и тарелок, а когда я перевела взгляд дальше, обнаружила кучу одежды, наполовину торчащую из-под дивана. В ней я узнала пиджак, рубашку и брюки Блейка с прошлого вечера и наморщила лоб.

Потом вновь посмотрела на Блейка. Тот как раз поднимал ногу повыше, лицо его при этом скривилось. Я взглянула на его колено, под которое он подсунул подушку, и опять наморщила лоб.

– Ты спал тут?

Блейк застыл и явно старался принять как можно более равнодушный вид.

– С чего ты взяла?

Я наклонила голову набок:

– Посуда на столе, которую ты не отнес на кухню, хотя обычно внимательно за этим следишь. Скомканная одежда под диваном, которую ты спрятал не лучшим образом. И плюс ко всему измученное выражение лица, когда ты сейчас поднимал ногу на диван.

Он выгнул бровь. Затем откинулся назад и скрестил руки на груди:

– А еще я мог просто настроиться на выходные и полениться убрать посуду. Одежда может валяться здесь, потому что я недавно вернулся домой. А мое выражение лица… в нем может быть виновата судорога.

Я нутром чуяла, что Блейк несет чушь. Он делал слишком долгие паузы между словами.

– Или вчера ночью ты не смог подняться по лестнице.

– Потому что слишком много выпил.

Я подумала о прошлом вечере. О моменте, когда он вышел из себя и ударил травмированной ногой по мусорному баку. Меня охватило плохое предчувствие.

– Или потому, что не можешь ходить от боли.

Я шагнула к нему и хотела взглянуть на колено, но Блейк накрыл его второй подушкой, чтобы мне ничего не было видно. Не обращая внимания на его протест, я схватила ее и убрала в сторону.

Его коленка распухла раза в два, и, судя по всему, он вообще больше не мог ее согнуть.

– Вот дерьмо, Блейк, – в панике выругалась я. – Ее должен осмотреть врач.

– Знаю.

Я подняла глаза на него. Выражение его лица до сих пор казалось замкнутым, он раздраженно выдохнул.

– Почему ты ничего не сказал? Ребята бы тут же поехали вместе с тобой.

– Надеялся, что само пройдет.

Теперь настала моя очередь выгибать бровь.

– Я, конечно, не знаю, как она выглядела раньше, но не думаю, что такой отек – это нормально. – Вчера он еще ходил. А теперь даже по лестнице не сумел подняться. – Очень сильно болит?

Блейк дернул плечами. Однако напряженное выражение лица и скованная поза и так были весомыми доказательствами.

Я лихорадочно соображала, а потом вспомнила, о чем вчера думала во время нашего разговора. Возможно, это мой шанс. Возможно, так я покажу ему, что все еще хочу быть рядом. Что бы ни случилось между нами.

– Я поеду с тобой к доктору, – решительно заявила я.

Блейк вскинул голову:

– Что?

– С таким коленом тебе нужно на обследование. Я съезжу с тобой. А если не хочешь, то могу позвонить Эверли и спросить, есть ли у нее время…

– Сделаешь это, и я тебя убью, – процедил он сквозь сжатые зубы.

Я удивленно уставилась на него.

Он обеими руками потер лицо:

– Сейчас мне просто нужно, чтобы меня оставили в покое. А если я получу порцию «МоДляБле», то… – С мрачным взглядом Блейк помотал головой. – Пожалуйста, не поступай так со мной.

– Ладно. Тогда я сейчас сбегаю наверх и принесу тебе что-нибудь, чтобы ты переоделся. – Я произнесла предложение с вопросительной интонацией и ждала ответ.

Еще пару секунд он колебался. Как будто не знал, то ли ему злиться на меня, то ли быть благодарным за то, что сейчас он не один.

В конце концов Блейк смирился с судьбой и шумно выдохнул:

– О’кей.

Кивнув, я сразу развернулась, чтобы отправиться на второй этаж.

Несмотря на то что у меня было официальное разрешение зайти в комнату, когда я переступила ее порог, это все равно показалось мне вторжением. В прошлый раз я сфокусировалась только на Блейке и почти не воспринимала окружающую обстановку. Теперь же, наоборот, мой взгляд мгновенно скользнул к стене за его кроватью, единственной выкрашенной в серый цвет, на которой висела парочка фотографий в рамочках. Хотя я не планировала задерживаться тут дольше, чем необходимо, ничего не смогла с собой поделать и шагнула к ней, чтобы рассмотреть их поближе.

Один кадр запечатлел его с мамой, которая гордо улыбалась в камеру. На следующем он стоял вместе с несколькими залитыми по́том товарищами по команде. Они так ослепительно улыбались, что не возникало сомнений: снимок сделан после матча. Третье фото показывало Блейка, Эверли и какого-то светловолосого молодого человека, которого я не знала. А на последнем снимке… были изображены Эзра, Блейк и я. Это довольно старая фотография, мне на ней примерно тринадцать лет. Мы находились у нас в саду, на заднем плане виднелись расплывчатые силуэты моей мамы и мамы Блейка. Я стояла между мальчиками, и мы широко улыбались в объектив. Уже тогда они обгоняли меня в росте на пару сантиметров.

Поверить не могу, что он повесил это здесь. Снимки отражали все этапы его жизни. Я спросила себя, не знак ли это, что он, возможно, не совсем вычеркнул меня из своей жизни.

С колотящимся сердцем я подошла к его шкафу и открыла дверцу. Все пахло им. Аромат, который ни с чем не спутать, – бергамота и чего-то еще, что напоминало мне о доме, – коснулся носа. Стоило больших усилий не остаться здесь, чтобы все обнюхать и разнюхать – в прямом и переносном смысле. Вместо этого я сосредоточилась на самом главном и вытащила с полки темно-серые спортивные штаны, футболку и пушистый черный свитер, который с удовольствием надела бы сама. Оглянувшись в поисках костылей, я нашла их в левом углу возле шкафа. Я взяла их, подхватила еще зимнее пальто и пошла обратно вниз.

В гостиной я подала Блейку сначала штаны:

– Держи.

– Спасибо, – буркнул он.

У меня руки чесались, так сильно хотелось протянуть их и помочь ему, но он двигался с таким ожесточением, что я была уверена: он ни за что не согласится.

Блейку понадобилось некоторое время, но в конце концов он справился и натянул на штанину ортез. Затем встал и вытянул руку.

Всего на один краткий миг я отвлеклась на вид его голого живота, а потом быстро вручила ему футболку и свитер. Он надел их и взял костыли. После этого еще раз глубоко вздохнул и направился через гостиную в сторону прихожей. Сама я торопливо оделась, пока он возился с обувью, и мы вместе вышли из дома.

Мы медленно шагали к его машине. Раньше я часто сидела в черном Chevrolet Sonic. Блейк получил его в семнадцать лет. Воспоминания о том дне, когда он привез его домой от продавца, промелькнули перед глазами. Со скрещенными на груди руками Блейк прислонился к водительской двери, приехав забрать меня после школы.

У меня тряслись пальцы, когда я протянула руку.

Он отдал ключи, но все же не без секундного колебания.

– Поезжай аккуратно.

Я закатила глаза. Водить машину меня когда-то научил отец – а он, наверное, самый аккуратный водитель в мире. Если и есть что-то, что я умела, так это управлять автомобилем. Так что, проигнорировав фразу, я забрала связку ключей из его ладони.

У Блейка ушло много времени на то, чтобы сесть и установить пассажирское сиденье максимально комфортно для ноги.

Затем я осторожно вывела автомобиль с подъездной дорожки и ненадолго притормозила. Прежде чем отправиться в путь, я искоса бросила на него еще один взгляд.

Лицо напряжено, на нем отражалось то же мрачное выражение, что я видела у Блейка прошлой ночью. Он откинул голову на подголовник и смотрел вперед, как будто мы направлялись на его казнь.

– Эй.

Он лишь чуть-чуть повернул голову в мою сторону, не отрываясь от подголовника.

– Все будет хорошо, – твердым голосом произнесла я.

Он лишь промычал в ответ.

Я могла понять его настроение. Прямо сейчас мы ехали в больницу, потому что его колено распухло до размеров дыни. Он раздражен и к тому же вынужден против собственной воли проводить время с бывшей девушкой, которая обидела его сильнее, чем кто-либо другой. Но я четко видела перед глазами поставленную цель: я буду поддерживать его. И покажу, что для него все еще далеко не кончено.