Текст книги "Несправедливое наказание"

Глава 3. Укол

Константин отложил готовый укол на край стола-каталки, а сам взял в руки ватный диск и принялся его смачивать спиртом.

– Сейчас мы продезинфицируем твои ножки и сделаем укольчик, – игривым голоском сказал Константин. Он приложил влажный ватный диск к её пятку и начал активно растирать её кожу. Ясно старался стереть всю грязь с её пятки, но это её совсем не утешало.

– Нет, не надо… туда не делают укол, – в ужасе запищала Таня.

– Здесь делают, милая. И это особенный укол.

– Какой особенный?

Таня чувствовала, что её сердце бьётся всё быстрее и быстрее. От страха она тяжело дышала и так боялась смотреть на него.

– Укольчик для боли, – весело сообщил Константин. Он выкинул ватный диск в урну, которая стояла рядом с креслом, а потом снова схватился за укол. При виде иглы, Таня сразу же съёжилась и согнула ноги в коленях, пыталась избежать своей участи.

– А-а-а… не надо…

– Выпрямила ноги, – строго закричал Константин.

– Не надо… пожалуйста, – истерично повторила Таня. Константин нервно вернул шприц на место, а потом схватил её за щиколотку и сам заставил выпрямить ногу.

– Я ведь сказал, чтобы лежала смирно. Вот теперь получишь двойное наказание.

– Какое двойное? – спросила Таня и снова попыталась дёрнуть ногой. Но ей, конечно же, не удалось помешать ему. Константин шустро привязал её щиколотку к креслу и схватил её вторую ногу.

– Пусть это будет сюрприз, – усмехнулся Константин.

– Прошу… нет… нет… за что? – истерично закричала Таня. Она поняла, что связана по рукам и ногам, и это её до жути напугало. Она начала всеми силами дёргаться, будто надеялась вырваться. Но, увы, ремни крепко держали её тело привязанным к креслу.

– Вот сейчас ты никуда особо не дёрнешься, – язвительно сказал Константин, снова хватаясь за шприц. – И не советую это делать. Если сломается игла, тебе будет больнее втройне.

Таня жадно смотрела вниз и увидела, как он подвёл иглу к её стопе. Она даже почувствовала, как острие царапает её кожу.

– А-а-а… – в ужасе протяжно прокричала Таня. – Не надо, прошу…

– Конечно же, надо, – игриво возразил Константин и, наконец, медленно вонзил иглу в её пятку. Таня хотела дёрнуться, хотела помешать ему, но испугалась. Побоялась, что игла, действительно, может сломаться в тот момент, когда он делает ей укол. И тогда неизвестно, что случится. Возможно, он захочет вытащить обломок и разрежет её пятку. Этого Таня боялась сильнее всего.

Константин очень медленно вонзил иглу в её стопу. Таким образом он будто пытался сделать ей больнее, и её ужас возрастал с каждой следующей секундой. Таня чувствовала, как туго входит игла в её пяток. Ей было и больно, и неприятно, и хотелось орать. И она орала:

– А-а-а… нет… а…

– Да, милая, уже началось, – ухмыльнулся Константин.

– А… что началось? – машинально спросила Таня. В ответ Константин сначала усмехнулся и только потом ответил:

– Твоё маленькое наказание. Чувствуешь, как игла входит в тебя всё глубже и глубже?

– А… чувствую… – в ужасе произнесла Таня. – Зачем Вы это делаете?

– Я ведь уже говорил, твоя ножка должна быть наказана.

– Но я не сделала ничего плохого… не сделала… эхе… эхе…

Таня слезливо захныкала, а Константин продолжил медленно вонзать иглу в её пяток. И, вот, наконец, эта игла почти полностью вошла в неё. Таня не видела этого, но чувствовала. Ей казалось, что острие этой иглы достигает до кости.

– А-а-а… прошу…

– Погоди, милая, это ещё только начало.

– Что Вы ещё собираетесь со мной сделать? – торопливо спросила Таня. Она хотела заранее узнать, какая участь её ожидает. Заранее хотела пугаться, хотя смысла от этого никакого… с ним же нельзя договориться. Он мучитель, и он всё равно сделает с ней всё, что захочет.

– Для начала это, – усмехнулся Константин и надавил на поршень. Препарат сразу же начал попадать в её плоть, причиняя невыносимую жгучую боль.

– А-а-а… – закричала Таня, крепко сжимая кулачки на обеих ручках.

– Да, милая, это больно, – насмешливо подметил Константин. – Терпи-терпи!

И он продолжил давить на поршень, вливая в её стопу остатки препарата. Таня чувствовала, как эта невыносимая боль усиливается, расширяется. Она не могла говорить и была в состоянии только кричать снова и снова:

– А-а-а…

– Это мой любимый момент, даже дёрнуться не можешь, – усмехнулся Константин, – даже говорить не можешь.

С довольным лицом он смотрел на её измученное крикливое личико и на какое-то мгновение замер на месте. Он уже не вводил препарат в её пяток, но Таня всё равно продолжала неистово орать:

– А-а-а…

– Что такое? Больше не хочешь умолять меня прекратить? – язвительно спросил Константин.

– А… а… пр… – невнятно пробормотала Таня, а потом зажмурилась и продолжила кричать: – а-а-а…

Только кричать она могла, а разговаривать ей было тяжело. У неё будто язык не поворачивался из-за боли.

– Значит, не хочешь, – усмехнулся Константин, – продолжим делать твой укольчик.

– А-а-а… – протяжно прокричала Таня в очередной раз и начала отрицательно мотать головой. Но Константин не останавливался. Он продолжил давить на поршень и уже почти полностью влил содержимое шприца в её пяток. Таня ещё никогда не испытывала такое сильной боли от укола. Эта боль была жгучая, росла и будто утяжелялась. Таня чувствовала, как её нога напрягается. И так сильно напрягается, будто её вот-вот парализует. Она так подумала, потому что однажды видела ноги своего парализованного соседа. Они у него всегда казались напряжёнными…

– Ну, кажется, всё, можешь прекратить орать, – ухмыльнулся Константин. Он медленно вытянул иглу из её пятки, отложил пустой укол в сторонку и схватился за ампулу. И Таня поняла, что происходит: он собирается сделать ей ещё один укол.

– А… нет… а… – взмолилась Таня. Она смотрела на его руки и кричала.

– Ещё как да! – усмехнулся Константин. Он разломил ампулу и принялся наполнять её содержимое в использованный шприц.

– Думаю, совсем необязательно для каждой твоей ножки использовать новый шприц.

– А… прошу, не делайте этого… очень больно, – пискляво взмолилась Таня. Константин как обычно усмехнулся.

– Конечно, больно, в этом вся соль! Ну-ка, давай сюда вторую ножку.

Он отложил готовый укол в сторонку, взял новый ватный диск и смочил его спиртом. Уже в следующее мгновение Таня почувствовала, как он прикладывает ватный диск к её пятку. Прохлада и тепло сменяли друг друга. Он смело натирал её пяток, стирая спиртом грязь.

– Нет, прошу… – слезливо умоляла Таня. – Прошу, я не вынесу этого, только не снова…

– Ещё как вынесешь! Куда ты денешься? – ухмыльнулся Константин. Он выкинул использованный ватный диск в урну и схватился за укол.

– Нет… а… – закричала Таня. Она чувствовала неизбежность. Кричала и кричала, но понимала, что это бесполезно. Он ведь всё равно сделает ей укол, как бы она ни умоляла этого не делать.

– Да, милая, да! Вот так вот, – довольным голосом сказал Константин и с большим удовольствием вонзил иглу во второй её пяток. Как и в первый раз, он делал укол медленно и мучительно для неё. Таня чувствовала, как препарат входит в её плоть и причиняет нестерпимую боль. И боль эта была будто неземной, слишком сильной, слишком жгучей.

– А-а-а… – протяжно кричала Таня. Она кричала каждую секунду и не умолкала, даже если Константин делал недолгую паузу и не давил на поршень. А останавливался он часто, будто дразнил её.

– Почти уже всё, – игриво сообщил Константин, спустя несколько мучительных для неё минут.

– А-а-а… – продолжала Таня кричать и ничего не говорила. Она смотрела вперед на свои ноги, выпучив глаза.

– Я ещё посмотрю, как ты с такими ножками будешь стоять, – усмехнулся Константин. Он надавил на поршень и влил в её пяток последние остатки препарата, а потом медленно вытянул иглу.

– Стоять? – нахмурив брови, спросила Таня. Её голос был дрожащий, измученный, но она по-прежнему хотела знать, какая участь её ожидает.

– Конечно, милая. За опоздание на урок наши девочки стоят в углу, – с ухмылкой сообщил Константин. – И чтобы тебе стоять было слаще, я сделаю ещё кое-что.

– Что ещё? Что? – истерично спросила Таня, а потом зажмурилась и слезливо захныкала: – эхе… эхе… вы уже сделали… уже… я вряд ли смогу теперь ходить.

Константин захихикал, когда это услышал.

– Конечно же, сможешь. Только ходить тебе не придётся! Будешь стоять и стоять, пока я сам не скажу тебе «хватит».

– Прошу… а… – закричала Таня. Пока она была занята криками, Константин уже подготавливал её второе наказание. Он взял два круглых пластыря и приклеил на них какой-то шарик.

– Просишь поскорее поставить тебя в угол? – усмехнулся Константин. Он взял в руки один из этих пластырей с шариком и подвёл к её ноге.

– Нет… а…

Таня жмурилась и кричала, и поэтому не заметила ни шарик, ни даже сам пластырь.

– Сейчас заклею твою ранку и поставлю тебя в угол, – с ухмылкой сказал Константин и приложил шарик с пластырем прямо к тому месту в её пятке, куда сделал укол.

– Что? Зачем это? – опомнилась Таня. Она открыла свои глаза и поняла, что он наклеил пластырь на её пяток. И она даже не догадывалась, для чего он это сделал.

– Чтобы в ранку зараза не попала, – соврал Константин, продолжая посмеиваться над ней. Он хотел, чтобы она встала на ноги и почувствовала это сама, – эти шарики, которые призваны причинить ей ещё больше боли.

– Нет, не надо туда ничего клеить, – запищала Таня. Константин тем временем взял в руки второй пластырь. И, стараясь спрятать от неё шарик, подвёл к её пятке и торопливо заклеил.

– Я тут решаю что надо, а что нет. А сейчас давай приступим ко второму твоему наказанию.

– Что Вы ещё хотите со мной сделать? – испуганно спросила Таня. Константин посмотрел на её личико с широкой улыбкой, но отвечать не спешил. Выдержал молчание и звонко захихикал, будто придумал нечто зловещее. Таня снова перепугалась, а её сердце замерло от ужаса.

– Не надо, прошу… простите меня.

– За что простить? – весело спросил Константин.

– За всё… за всё…

– Обязательно прощу, но только после того, как ты будешь наказана.

Глава 4. Чесоточная жижа

Константин взял ватную палочку и обмакнул её в какую-то жидкость.

– Для тебя я придумал кое-что интересненькое, – игриво сказал Константин.

– Что придумали? Что это?

Хихикая, он подошёл ближе к её ножкам и начал водить между пальчиками этой влажной ватной палочкой. Таня не понимала, что происходит, и это пугало её сильнее всего. По ощущениям ей казалось, что он протирает её пальчики водичкой, но здравый ум подсказывал, что такого быть не может. Если бы он обмакнул ватную палочку в воду, не стал бы растирать её кожу с таким восторгом. Это же нелепо…

– Скоро ты почувствуешь, что это.

В эту секунду Тане показалось, что между её пальчиками что-то кольнуло, будто комарик укусил.

– А… что это? Что? Это кислота? – истерично спросила Таня. Константин усмехнулся.

– Нет, конечно, зачем мне обмазывать твои пальчики кислотой? Я люблю менее травматичные пытки, более изящные, – высокомерно пояснил Константин.

– Колется… что-то колется…

Таня слезливо хныкала, а Константин эту же палочку снова обмакнул в раствор и продолжил растирать её пальчики. Теперь уже прошёлся по подушечкам её пальчиков, а потом очередь дошла до самой стопы.

– Чешется, а не колется, – весело сообщил Константин. – Очень скоро твои пальчики так зачешутся, что ты захочешь их откусить.

– А… не надо… не надо… – молила Таня и начала шевелить своими пальчиками, как бы тёрла их друг о друга и чесала. И она поняла, что они у неё, действительно, чешутся. И с каждой следующей секундой всё сильнее.

– Надо, милая! Надо! – ухмыляясь, возразил Константин. Он снова взял в руки склянку с препаратом и обмакнул в него ватную палочку. Таню удивляло то, что он не меняет ватную палочку на новую. Макает ту же самую, которой уже потирал её пальчики. Это выглядело грязно, негигиенично. Но учитывая то, в какую именно жидкость он макает эту палочку, можно было не удивляться…

– Прошу… прошу, за что? У меня аллергия…

– О-о-о, это не аллергия! Далеко не аллергия!

– Но у меня чешется… чешется…

Таня продолжала истерично перетирать пальчиками, а её чесотка только усиливалась. Это приводило её в ужас. Она ощущала дикое раздражение между пальцами, на подушечках пальцев и везде, где он помазал её этой ужасной жижей. Ей казалось, что эта чесотка проникает в глубины её кожи, достигает самой плоти. И терпеть это казалось невыносимым… ей хотелось разодрать свою кожу как можно скорее, но она не могла. Она связана и может только кричать и пищать. И Таня кричала:

– А… прошу…

– Быстро действует, – усмехнулся Константин, с удовольствием обмазывая чесоточной жижей вторую её ножку.

– Прошу… а… я не могу это терпеть, не могу.

– Тоже самое ты говорила, когда я делал тебе укольчик, – усмехнулся Константин, – однако терпела и терпишь.

– Прошу… за что? Я не заслужила такое, не заслужила, – истерично жаловалась Таня, – это несправедливое наказание.

– А я очень люблю подвергать девочек несправедливому наказанию, – весело сказал Константин. Он прошёлся ватной палочкой по всей её стопе и уже собирался её выкинуть, но вдруг Таня неожиданно разоралась пуще прежнего. Начала дёргать руками и ногами, будто в надежде порвать ремни и освободиться.

– Отпустите меня, отпустите! А-а-а…

Это не понравилось Константину. Он неожиданно дёрнулся в её сторону, схватил за челюсть и начал крепко сжимать. Заставил её откинуть голову назад и посмотрел в её напуганные глаза.

– Что-то ты разоралась, девочка. Это повод дополнительно наказать тебя.

Таня почувствовала, как его пальцы впиваются в её плоть, сдавливают её кости. Она вынужденно из-за боли приоткрыла свой ротик, и он тут же сказал:

– Шире открывай свой ротик.

Он подвёл ватную палочку к её губкам, и она испугалась ещё сильнее. Поняла, что он собирается измазать этой жижей её ротик. Но что самое ужасное, он собирается это сделать той грязной ватной палочкой, с помощью которой растирал её ножки. Таня очень брезгала таких вещей. А ещё она видела, как сильно перепачкалась эта палочка. Она уже не была белой, казалось серой и пятнистой, местами на ней отчётливо виднелись ворсинки.

– Мм… – замычала Таня, пытаясь сжать свою челюсть. Сопротивление Константин сразу же почувствовал и ещё сильнее начал сжимать её челюсть.

– Советую слушаться, – строго сказал Константин, угрожающе глядя в её глаза. Она покосила глаза в сторону ватной палочки, снова посмотрела на ворсинки, но сама шире открыла свой ротик. С каждой следующей секундой он всё сильнее и сильнее сдавливал её лицевые кости, и Таня не могла терпеть эту боль. Ей казалось, что он вот-вот выбьет её зубы, если она не перестанет сопротивляться.

– Открывай, – нервно повторил Константин и начал трясти её голову туда-сюда. – Или тебе сделать ещё один укольчик? Это я могу тебе устроить. Хочешь, сделаю укол прямо на язык?

Как только он заговорил про укол, её сердце замерло от ужаса, в теле возникла слабость. И когда он надавил на её челюсть ещё сильнее, Таня сдалась. Она широко открыла рот, а сама жалобно смотрела прямо ему в глаза.

– Вот это другое дело, – довольным голосом сказал Константин и начал засовывать ватную палочку в её ротик, сразу же измазал её горлышко.

– Кхе… кхе… – закашляла Таня и слегка прикрыла ротик. Константина это явно напугало. Он поспешно вытащил ватную палочку из её ротика вместе со своими пальцами, потом деловито похлопал её ладошкой по щеке и пригрозил:

– Если укусишь меня, я тебе все зубы вырву.

Таня нахмурилась и закричала с широко открытым ртом:

– А-а-а…

– Ты пока кричи, а я как следует смочу нашу ватную палочку, – игриво сообщил Константин. Он снова взял в руки ту склянку, открыл её и обмакнул в жижу ватную палочку. Потом он торопливо вернулся к Тане и поднёс ватную палочку к её ротику. Насмешливо сказал:

– Правильно, деточка, пошире открывай свой ротик, чтобы случайно не укусить своего господина.

Таня начала кричать с широко открытым ртом и отрицательно мотала головой. Константин сразу же схватил её за подбородок и строго сказал:

– И не дёргай башкой.

Уже в следующее мгновение он засунул ватную палочку в её ротик и начал обмазывать её горлышко.

– Скоро твоему ротику станет хорошо, – ухмыльнулся Константин. Уже в эту секунду Таня ощущала, как её горлышко начинает чесаться. Ей хотелось кряхтеть и кричать, но она старалась не шевелиться и не рыгать. Константин видел её старания и смеялся над ней, продолжал обмазывать её горлышко в разных местах. Прошёлся ватной палочкой по её гладам и основанию языка. На самый последок он оставил заднюю стенку её горлышка. Он знал, что она не сдержится и обязательно закашляет, когда он будет обмазывать её там. И он не ошибся. Как только Константин глубже вставил в её ротик ватную палочку, Таня дернула шеей и закашляла:

– Кхе… кхе…

Константин свободной рукой похлопал её по щеке.

– Хорош, терпи! – жестоко и язвительно сказал Константин. Неожиданно большим и указательным пальчиком он схватил её верхнюю губу, немного приподнял и начал измазывать её десну.

– Лучше помазюкаю тебя здесь. Ух, сегодня ты получишь много острых ощущений!

– А-а-а… – протяжно прокричала Таня. Но она не пыталась дёрнуться и помешать ему. Смотрела ему в глаза и одновременно краем глаза следила за движением ватной палочки. Константин схватился за её нижнюю губу, тоже оттянул вниз и начал измазывать её нижнюю десну.

– Вот так уже лучше! Уже почти готовенькая!

– А-а-а… к чему готовенькая? – крикливо спросила Таня.

– Как к чему? – усмехнулся Константин, снова хлопая её по щеке. – Готова стоять в углу.

Таня зажмурилась и протяжно прокричала:

– А-а-а…

Она поняла, что её страдания ещё только начинаются. Неизвестно сколько он заставит её стоять в углу, и неизвестно как ещё будет издеваться над ней. По её жилам пробежался холодок, и она снова сказала себе:

– Сопротивляться бесполезно.

Весьма шумно Константин выкинул использованную ватную палочку в урну и начал торопливо освобождать её щиколотки от ремней.

– Сейчас обратно наденем твои колготочки, и ты вернёшься в класс.

Как раз в эту секунду прозвенел громкий оглушающий звонок. Таня дёрнулась от неожиданности и зажмурилась, будто этот звонок чем-то ей угрожает. Константин усмехнулся.

– Слышала? Звоночек прозвенел. Это означает, что нам пора идти. А тебе пора поскорее становиться в угол.

– Нет, ну пожалуйста… – взмолилась Таня. Она знала, что ей будет больно стоять на ногах после таких уколов, но даже не представляла, насколько.

– Можешь меня не умолять, здесь это не работает, – усмехнулся Константин, внимательно разглядывая её ножки.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, я не смогу стоять, – продолжила Таня пищать, – я чувствую, как болят мои ноги… болят даже сейчас.

– Ты хотела сказать, болят и чешутся? – с ухмылкой переспросил Константин.

– Пожалуйста…

– А знаешь, что? Вот я смотрю на твои ножки и вижу, что чего-то не хватает.

– Ну, пожалуйста-пожалуйста, только не надо придумывать новое наказание, – испуганно взмолилась Таня. Она взглянула на его восторженное личико и поняла, что именно этим он сейчас и занимается. Думает, как бы наказать её ещё сильнее.

– Ты очень непослушная девочка, а таких я люблю наказывать, – игриво сказал Константин. Он пригнулся и начал что-то доставать из средней полки стола-каталки.

– А-а-а… что Вы ещё хотите сделать? – испуганно спросила Таня. Константин тем временем уже достал что хотел, и в руках у него было два носочка. Он начал трясти ими, демонстративно показывая, что это.

– Резиновые носочки, чтобы твои ножки чесались сильнее и потели.

– Не надо, ну, пожалуйста, – продолжила Таня умолять. А Константин отложил один носочек в сторону, а второй принялся надевать на её ножку. Таня машинально дёрнула ногой, пытаясь ему помешать. Он ведь уже успел развязать её щиколотку, и поэтому у неё это получилось. Константин сразу же разозлился, нервно схватил её за щиколотку и болезненно сжал.

– Хочешь получить? – грубо спросил Константин.

– Ну, пожалуйста, – пискляво повторила Таня, но сама сразу же расслабила свою ножку.

– Слушайся меня, если не хочешь получить ещё пару укольчиков на последок.

– Нет, Вы не можете… нам же пора на урок.

Таня и сама не понял, почему так сказала. Видимо потому, что считала его ответственным учителем, который не захочет опаздывать на урок из-за того, что слишком долго наказывает ученицу. И она была права. Константин не хотел слишком сильно опаздывать, но её наглое утверждение мигом его разозлило. Он схватил её за середину стопы и принялся сжимать.

– Не зли меня, девочка.

– А… а… – прерывисто прокричала Таня. Его большой палец впивался в её стопу до жути болезненно. Таня не могла это терпеть и хотела кричать всё громче и громче, уже была не в состоянии что-либо говорить. И она быстро пожалела о сказанном.

– Будешь покорной? – вскрикнул Константин.

– Буду… буду… – проговорила Таня вымученным голоском.

– Так-то лучше.

Константин торопливо натянул на её ступню носок и помассировал её пальчики. Сделал это быстро и непонятно для чего. Но из-за его недолгого быстрого массажа её пальчики зачесались ещё сильнее.

– Эхе… эхе… – слезливо захныкала Таня, а Константин торопливо надел на её ножку и второй резиновый носочек. Он плотно обхватывал её ступню, и Таня уже ощущала, как её нога потеет.