Текст книги "Несправедливое наказание"

Глава 5. Вставай

Константин на обе её ножки натянул резиновые носочки и с восхищением погладил её щиколотки.

– Вот и замечательно, теперь твои ножки наказаны. И хорошо наказаны.

– Пожалуйста, отпустите уже, – пискляво попросила Таня. Она понимала, что он её не отпустит. Выведет в класс и поставит в угол. Но она уже так устала сидеть на этом кресле, что хотела этого. Подумала, что лучше стоять в углу, чем постоянно смотреть на него и выслушивать эти язвительные высказывания.

– Сейчас надену тебе колготочки, туфельки, а потом и отпущу, – хихикая, сказал Константин. Он взял её чёрные колготки и сам начал одевать её. Тане казалось, что он делает это неумело и долго.

– Я сама могу одеться, – сказала Таня.

– Зачем же? Я поухаживаю за тобой, – ухмыльнулся Константин. В этот момент его личико казалось особенно хитрым, но Таня не заподозрила неладное. Весьма медлительно он натянул на неё её колготки, а потом сказал:

– Сейчас наденем тебе туфельки и можешь уходить.

Константин взял одну из её туфелек и начал просовывать в неё ступню Тани. Ей сразу показалось, что туфелька как будто стала ей мала.

– Будет немного больно, – игривым голоском сообщил Константин.

– О, нет… они как будто малы, это из-за тех носков… – пискляво предположила Таня. Константин усмехнулся.

– Твоя правда! Но других туфелек у тебя нет, так что потерпишь!

– Нет, не надо…

Константин её, конечно же, не слушал. С большим удовольствием силой надел туфельку на её ножку, и Тане сразу же стало больно. В первый раз после укола он прикоснулся к её пятку, силой вогнал её пятку в туфельку.

– А-а-а… – закричала Таня.

– Что такое, больно что ли? – язвительно спросил Константин. Он быстренько пристегнул застёжку, и взял в руки вторую её туфельку.

– А… очень больно, – запищала Таня. – Почему так больно?

– У тебя образовался синяк на пятке. Нужно побольше ходить и разминать пяточку, – усмехнулся Константин. И вторую её ножку он силой вогнал в туфельку, и Тане снова стало до жути больно. От пятки боль распространилась выше, расползлась по всей её ноге, и будто даже затронуло её кости.

– А-а-а… я чувствую, что не смогу ходить, – в ужасе сказала Таня вымученным голоском.

– Ходить особо не придётся, ты будешь стоять, – усмехнулся Константин. Он подошёл ближе к её личику, посмотрел на неё довольным лицом и принялся освобождать её ручки.

– Эхе… эхе… – захныкала Таня, зажмурив глазки. Она с ужасом представила, как встаёт на ноги и хотела кричать. Её пятки болели сами по себе даже сейчас, когда она просто сидит.

– Чего хнычешь? Я тебя освобождаю, – весело напомнил Константин.

– Что-то не так… – сказала Таня, глядя на свои туфельки.

– Что не так?

Он хитро посмотрел на её личико, а Таня продолжала смотреть на свои туфельки.

– Они жмут, они как будто не до конца надеты, – предположила Таня, – это носки мешают…

– Ничего не мешают, живо вставай и в класс, – поторопил её Константин. Он схватил её за бёдра и неожиданно развернул ножками на бок, потом просунул ладонь под её спинку и помог ей сесть.

– Ладно-ладно, только можно не спеша? – взволнованно спросила Таня. Константин захихикал:

– Можно!

Он убрал от неё руки и с хитрым лицом ждал, когда она встанет на ноги. Ему уже не терпелось увидеть, как она воспримет тот ужасный сюрприз, который он решил ей устроить, – шарик на пятке. Он знал, что она пошатнётся от боли и закричит ещё громче обычного.

– Ну, давай, вставай уже! – поторопил её Константин. – Я жду.

– Да-да, сейчас…

И Таня послушно начала тянуться носочками к полу. На пятки становиться до жути боялась и поэтому изначально встала с кресла чисто на носочках. И даже в этот момент она ощутила боль и сдавливание на своих пятках. Она исказила лицо в гримасе боли и запищала:

– Больно… больно… я не могу встать.

– Пусть больно, я же ведь сказал, разминай свои ножки.

Константин жестоко схватил её за плечо и попытался потянуть в сторону двери. Таня потеряла равновесие и только в эту секунду случайно встала на свой пяток. Причём встала полноценно, как обычно делает это при ходьбе, когда у неё ничего не болит.

– А-а-а… – закричала Таня во весь голос. Она ощутила невыносимую боль, которая распространилась по всей её ноге. Она не выдержала, полноценно встала на вторую свою ножку и ощутила новую порцию боли. Она сразу же пошатнулась и упала.

– А… а… – прерывисто закричала Таня и тут же заплакала: – эхе… эхе…

– Вставай, нечего тут нюни распускать, нас ждут ученики.

– Я не могу… пожалуйста, я не могу, – слезливо умоляла Таня. Константин хватал её за предплечье и жестоко тянул вверх, пытался заставить её встать и пойти за ним. Но Тане было настолько больно, что она не могла подчиняться. И ей даже думать было страшно о том, что она снова наступит на свои пятки.

– Вставай, – требовательно повторил Константин. Он тянул её, но она не слушалась. Таня встала на четвереньки и пыталась ползти за ним к двери, но это его не устраивало. Константин начал злиться. Он хотел, чтобы она встала на ноги и сполна ощутила боль.

– Вставай или будет больнее вдвойне, – жестоко пригрозил Константин. Неожиданно своим ботинком он приложился к подошве её туфелек и начал надавливать, наступать. Таня почувствовала, как шарик впивается в её пяток, но не понимала, что это именно шарик. Она думала, что её пятки болят из-за укола. Думала, что там у неё, действительно, синяк и даже верила в то, что разминка поможет. Она верила в это, не всё равно не могла заставить себя встать на больные пятки. Боль была слишком сильной и пугающей. Тане казалось, что у неё вот-вот отнимутся ноги, если она продолжит мучить себя.

– А… а… не надо, прошу, умоляю, – истерично закричала Таня. Она начала перебирать коленями и на четвереньках направилась к двери. И это ещё сильнее разозлило Константина. Он шагнул в её сторону, схватил за волосы и заставил её откинуть голову назад.

– Ты что себе позволяешь? – закричал Константин, глядя в её глаза.

– А… пожалуйста, – взмолилась Таня.

– Если сейчас же не прекратишь выпендриваться, тебе будет ещё больнее, – жестоко пригрозил Константин. Не отпуская её волосы, он придавил ногой второй её пяток. Нарочно наступал как можно сильнее, чтобы ей стало ещё больнее.

– А-а-а… – в ужасе закричала Таня, выпучив глаза.

– Ты сейчас же встанешь на ноги и пойдёшь в класс, – жестоко сказал Константин, продолжая сдавливать её пяток. – А если не пойдёшь, тебе будет больнее. Гораздо больнее!

– А… а прошу, хватит… я пойду, пойду, – истерично и быстро обещала Таня. Она уже не могла терпеть эту невыносимую боль, нескончаемую, всевозрастающую. И чем больше он сдавливал её пяток, тем сильнее у неё болела нога. Таня уже убедилась в том, что ей будет не настолько больно, если она встанет но ноги сама.

– Ну, так иди! Строишь тут из себя королевну, – язвительно сказал Константин и за волосы презрительно толкнул её голову вперёд. – Все терпят, и ты будешь терпеть.

– А-а-а… – протяжно прокричала Таня. Она еле удержалась и чуть не ударилась лбом на пол, когда он её толкнул. Ей стало страшно и так обидно, слезы комом подкатили к её горлу. Она не понимала, чем всё это заслужила? И как могло случиться так, что она оказалась в таком месте? За что её мучают?

– Жду ровно одну минуту, если не встанешь, за волосы потащу в класс, – пригрозил Константин, – а после урока влеплю ещё пару укольчиков.

– Нет, нет, я встаю… – испуганно проговорила Таня. И, действительно, в эту секунду она уже вставала. Пересилила и боль, и страх, и заставила себя подняться. Конечно же, она старалась не наступать на пятки, но ей всё равно было больно. Ей было больно даже тогда, когда она совсем легонько наступала на пятки. Но приклеенный вместе с пластырем шарик она всё равно не ощущала. Продолжала наивно думать, что там у неё синяк от укола.

– Вот и замечательно, а теперь топай в класс, – сказал Константин и толкнул её за спину вперёд.

– А… пожалуйста…

Он подошёл к ней вплотную, прильнул губами к её ушку и спросил:

– Я велел тебе встать и идти, как положено, что ты мне на цыпочках ходишь?

– Мне больно… очень больно… пожалуйста, можно я пока не буду наступать на пятки? – дрожащим голосом умоляла Таня.

– Долго сможешь на носочках ходить?

– Пожалуйста. Сколько смогу, столько буду ходить, а потом…

– А потом всё равно встанешь на пяточки, – добавил Константин. Неожиданно он схватил её за волосы, заставил откинуть голову назад и посмотрел в её глаза с близкого расстояния.

– День поболят ножки, два поболят, а потом привыкнешь, – жестоко предвещал Константин. Таня зажмурилась и протяжно прокричала:

– А-а-а…

Ей было страшно слушать его жестокие угрозы и так хотелось очнуться. Она не хотела верить в то, что происходящее на самом деле.

– Рот закрой, – громко сказал Константин прямо в её ушко, – или тебе забить её чем-нибудь?

– Не надо… а… – уже тише прокричала Таня. Константин открыл дверь в класс и толкнул её вперёд.

– Живо в угол. Будешь мешать вести урок, церемониться не стану.

Таня даже узнавать боялась, что ещё он собирается с ней сделать. Холодок пробежался по её жилам, и она послушно на цыпочках зашагала в угол. Таня думала, что он свяжет её или даже заставит встать как-то по-особому, но нет. Он был доволен тем, что она дошагала до угла и просто там встала.

– Итак, наконец, мы можем начать урок, – деловито сказал Константин, обращаясь к своему классу. – Я немного задержался из-за нашей новенькой, но, как видите, она уже наказана.

Все с жалостью посмотрели на Таню, и сама она тоже оглядела своих одноклассниц. По их взглядам было ясно, что они знают всё… знают, что сейчас ей больно стоять, хотя на вид кажется, что с ней ничего не делали в пыточной.

Таня и понятия не имела, сколько именно ей придётся стоять. Но она сразу же поняла, что долго не сможет терпеть. Её ножки устали уже в тот момент, когда она дошла до угла. Стоять на носочках становилось невыносимо тяжело, а на пятки становиться ей по-прежнему было больно. Она корчила личико в гримасе боли и низко опускала голову. Когда уже Таня потеряла остатки своей силы, она ладонями и попой приложилась к стене и таким образом пыталась снизить нагрузку на ножки. В какой-то степени ей это удалось, но она боялась, что вот-вот Константин увидит это и начнёт придираться. Но он вёл урок и на неё будто не смотрел.

Глава 6. Стой

Прямо напротив того угла, где стоит Таня, на стене висели огромные часы. Это позволяло ей постоянно следить за временем и ждать. Она не могла дождаться, когда прозвенит звонок. Надеялась, что во время перемены он позволит ей отдохнуть. Мечтала даже, что позволит с девочками выйти и погулять…

Помимо боли в пятках, Таню беспокоил зуд. У неё постоянно чесались пальцы ног, но и это было лишь частью беды. Её горло, язык и дёсны чесались сильнее всего. Периодически она не выдерживала этого раздражающего ощущения, и начинала кряхтеть, пыталась таким образом чесать своё горлышко. Но сколько бы она не чесалась, зуд не проходил. Наоборот, как часто бывает в таких ситуациях, чесотка только усиливалась.

Когда Константин вёл урок, он периодически ходил по классу. В один из моментов как бы невзначай подошёл ближе к ней и строго сказал:

– Не шуми.

Как раз в этот момент Таня закряхтела, пытаясь почесать своё горлышко. Она посмотрела на него жалобными глазами и нахмурилась, будто надеялась на какую-либо помощь. Константин хитро улыбнулся, прильнул губами к её ушку и язвительно спросил:

– Хорошо стало горлышку?

– Пожалуйста… – тихо-тихо сказала Таня, а потом начала тяжело дышать. После этого Константин неожиданно зашагал в сторону своего учительского стола и с недовольством сказал:

– Я же велел не шуметь.

И Таня испугалась. Она поняла, что он собирается наказывать её, и сделает это прямо сейчас.

– Прошу, можно мне сеть? Я не сделала ничего плохого, – истерично сказала Таня. Константин вытянул выдвижной ящик под своим столом и вытащил оттуда недлинную резиновую указку, потом обратно зашагал в её сторону.

– Разве я разрешал тебе разговаривать? – строго спросил Константин. – Смотрите-ка, она снова пытается сорвать нам урок.

Константин показательно оглядел свой класс, а потом обернулся в сторону Тани и неожиданно ударил её указкой по губам.

– За это тебя ждёт ещё одно наказание.

Таня зажмурилась и закричала:

– А-а-а…

Он наградил её очередным ударом и строго разъяснил:

– Кричать тут нельзя, а иначе твоё наказание будет бесконечным.

– Пожалуйста, разрешите мне сесть, – попросила Таня, – я больше не могу…

Она низко опустила голову и попой начала скользить вниз, будто собиралась вот-вот присесть на пол. Константин схватил её за подбородок и заставил откинуть голову назад.

– Даже не вздумай уползать, – чуть ли не вскрикнул Константин. Таня посмотрела ему в глаза и жалобно нахмурилась. Уже готовилась снова закричать, но Константин приложил указку к её губам и зашипел:

– Ч-ч-ч…

Как бы велел умолкнуть.

– Успокоилась? – спросил Константин, выдержав некоторое молчание. Таня не решилась закричать снова, но с волнением ждала следующего удара.

– Встала ровно, – закричал Константин. Это было так неожиданно и громко. Таня испугалась и зажмурилась, а Константин обеими руками схватил её за подмышки и заставил встать ровно.

– Если не будешь стоять, как следует, привяжу, – пригрозил Константин, – а связанные девочки у нас стоят долго. Очень долго!

Подушечкой указательного пальца он постучал по её носику, а потом обернулся к своему классу и продолжил вести урок. Тане показалось, что её ножки заболели ещё сильнее, но ведь она не может ослушаться. Она была в ужасе от происходящего, но продолжала послушно стоять на ногах.

И, вот, наконец, наступил долгожданный момент, – прозвенел звонок.

– Всё, девочки, на сегодня я с вами прощаюсь. Жду завтра с готовой домашней работой.

Таня слушала, что он им задал. Велел 150 раз написать в тетради «я послушная рабыня, я хочу подчиняться».

– И не просто пишите, обязательно повторяйте это про себя, – говорил Константин. – Это должно хорошо отложиться в вашей голове.

И самым нелепым было то, что Константин говорил это вполне серьёзно. Явно был уверен, что девочки выполнят своё домашнее задание. Она даже подумала, что тоже выполнила бы, если только ей позволили… её ноги так устали и так болели. Она была готова даже тысячу раз написать «я рабыня», лишь бы присесть.

Как только девочки разошлись на перемену, Таня обратилась к нему:

– Можно я сяду хотя бы ненадолго? Пожалуйста…

– Не присядешь, – строго возразил Константин.

– Но почему? – запищала Таня. Его ответ напугал её, а её надежды получить хоть какое-то облегчение рухнули. Константин встал со своего места и направился к ней.

– Непослушная рабынька, я хочу наказывать тебя и наказывать, – сказал Константин и ладошкой похлопал её по щеке. Таня так хотела опустить голову и помешать ему, но воздержалась. Подумала, что этим только усугубит свою ситуацию.

– Прошу, я буду слушаться… я так устала, – жалобным голоском сказала Таня. Она закрыла глаза, потому что Константин беспрестанно хлопал её по щеке. Её глазки боялись его руки и машинально закрывались.

– Тебе придётся устать ещё сильнее, – усмехнулся Константин, а потом схватил её за запястья и начал поднимать её руки вверх.

– Нет, что Вы делаете? – испуганно спросила Таня, но она уже поняла, что он собирается связать её. По её жилам пробежался холодок, сознание окутал страх. Она с трудом отстояла этот неполный урок, а он говорит, что ей придётся стоять ещё.

– Помнишь, что я тебе говорил на уроке? Связанные девочки стоят дольше, – насмешливо напомнил Константин. Прямо над её головой висел ремень на липучке. Он быстро обвёл её запястья этим ремнём и тем самым связал её ручки вместе.

– Нет, ну, пожалуйста, я ведь ничего не сделала… это несправедливое наказание, – пропищала Таня. Константин как обычно усмехнулся и снова похлопал её по щеке:

– Жизнь несправедливая штука!

– А-а-а… – закричала Таня от отчаяния, а Константин ещё более активно начал хлопать её по щеке.

– Когда девочки вернутся и увидят тебя связанной, они поймут, что ты вела себя непослушно.

– Вы же попрощались с ними. Сказали, что они только завтра придут, – напомнила Таня.

– Так придут другие девочки. До конца моей смены ещё два урока, – сообщил Константин, – и все эти два урока ты будешь смирно стоять.

Когда Таня это услышала, ещё сильнее начала истерить. Задёргала руками, будто надеялась развязаться.

– Нет, ну, пожалуйста, я не смогу столько стоять… мне так больно… больно…

– А если я сделаю так, тебе будет ещё больнее, – сказал Константин, а потом обеими руками схватил её за талию и начал тянуть её тельце вниз. Явно пытался заставить её встать на свои пяточки, и Таня не выдержала. У него были слишком крепкие и сильные руки, она не смогла сопротивляться и встала на свои пяточки. Сразу же ощутила уже знакомую невыносимую боль. И снова ей показалось, что у неё вот-вот отнимутся ноги.

– А… а… прошу, – прерывисто взмолилась Таня.

– Смирно, значит, тихо, – строго пояснил Константин. Если услышу хоть один писк, ещё одно «пожалуйста», и я заткну твои ротик грязными тряпками.

И Таня поняла, что лучше не умолять его ни о чём, вед это бесполезно. Она сжала свои губки и жалобно замычала:

– М-м-м…

И это Константину не понравилось. Неожиданно он схватил её за челюсть и заставил откинуть голову назад, угрожающе посмотрел в её глаза с близкого расстояния.

– Ни писку, – строго повторил Константин. И Таня умолкла и зажмурилась, чтобы больше не видеть его жестокие глаза.

– Так-то лучше, девочка, а сейчас отдыхай, – язвительно сказал Константин. Он слегка оттолкнул её голову назад, и Таня чуть не ударилась затылком о стену. Ком обиды прикатил к её горлышку, и на этот раз она не смогла сдержаться. Заплакала прямо с закрытыми глазами, а её тело неожиданно бросило в жар. Она с ужасом представила, как стоит и стоит два урока подряд… но разве она сможет так стоять? Уже сейчас ей казалось, что она падает. Её ноги устали и так болели… и она всё чаще становилась на пяточки. Становилась на них совсем ненадолго, а потом вскакивала от боли на носочки. И так снова и снова.

Таня не кричала и старалась вообще не издавать никаких звуков. Боялась, что он воплотит в реальность угрозу и заткнёт ей рот тряпками. Она итак уже чувствовала себя ужасно, заложницей в руках странного маньяка, и ей не хотелось усугублять ситуацию. К тому же, уже начался урок. Константин особенно сильно злится, если она начинает капризничать во время урока.

Таня почти постоянно смотрела на часы, изнемогая от боли. Она так устала стоять на носочках, что уже никак не могла заставить себя стоять так ещё. Её ноги просто не слушались её, и она встала на свои больные пятки. Шарики впивались в её плоть, причиняя невыносимую боль. Эта боль казалась ей настолько сильной, будто пробиралась до костей. Она хотела кричать и кричать как можно громче, но сама смотрела на часы и молчала.

Константин объяснял девочкам, как надо унижаться, чтобы их господин был доволен. Рассказывал, как именно они должны вести себя и что говорить в тех или иных ситуациях. Он приводил весьма живые примеры, и Тане было интересно его слушать. Однако сильнее всего она вынужденно прислушивалась к своей боли.

Константин периодически подходил ближе к ней, видел её напряжённое измученное личико и улыбался. Пожалуй, это сильнее всего её задевало, – он радовался её страданиям.

И вот, наконец, прозвенел ещё один звонок, и все девочки покинули класс. Таня сразу же с надеждой посмотрела на Константина и жалобно проговорила вполголоса:

– Пожалуйста…

– Отстоишь ещё один урок, а потом я развяжу тебя и позволю вымыть полы, – ответил Константин. Он деловито присел за свой стол и в её сторону даже не смотрел.

– Ну, пожалуйста, я не смогу столько стоять, – в ужасе пожаловалась Таня. В ответ Константин усмехнулся и язвительно спросил:

– А куда ты денешься?

– Мои ноги… они так болят, – пискляво проговорила Таня и тут же захныкала: – эхе… эхе… я не выдержу.

– Так ведь это хорошо, что твои ножки болят. Мы с тобой как раз этого и добивались, – язвительно сказал Константин. С ехидной улыбкой он открыл журнал, в котором она расписалась, и весело сказал:

– Давай я лучше немного зачитаю тебе договор. Ты ведь хотела его прочитать?

Константин встал и неожиданно зашагал к ней, держа в руках этот журнал. Но в эту секунду её не волновал договор. Она просто хотела избавиться от боли хотя бы ненадолго.

– А… прошу…

– Я уже иду, – игриво ответил Константин, – и вот что тут написано: я по доброй воле, по собственному желанию соглашаюсь принадлежать учителю Константину Григорьевичу на срок один месяц.

В этот момент он прервал своё чтение, усмехнулся и пояснил:

– Я бы мог взять тебя на три месяца или даже на полгода, но наглеть не стал!

Константин неожиданно схватил её за носик и начал потряхивать туда-сюда.

– К тому же, новенькие приходят сюда часто. И почти каждая вторая дурочка, – язвительно сказал Константин, – готова подписать договор, лишь бы отложить на потом страдания.

– Вы бы всё равно меня мучили, – пискляво сказала Таня, зажмурив глаза. Она уже поняла, что зря подписала договор, но признать это отказывалась.

– Я тебя разочарую, милочка. Конечно, я бы в любом случае тебя помучил, но если бы ты не подписала этот договор, ты бы со всеми уходила на перемене. Разницу улавливаешь?

И он снова потряс её за носик. В этот момент Таня почувствовала себя его вещью. Он играется с ней, насмехается, а ей даже нечем возразить.

– Пожалуйста, – тихо произнесла Таня с закрытыми глазами. Константин снова направил взгляд на журнал и продолжил читать договор.

– Итак, на чём мы остановились? Ах да, на самом главном. «По доброй воле я согласна во всём помогать господину. Я буду оставаться с ним после уроков и во время перемены, если это потребуется».

– Но это не требуется, Вам не нужна помощь, – пискляво вставила Таня.

– Зато мне нужно, чтобы ты тут стояла, – хихикая, вставил Константин и указательным пальцем потеребил её носик. Ему надоело читать договор, и поэтому совершенно неожиданно он хлопком закрыл журнал и сказал:

– Короче, всё просто и понятно: ты моя рабыня и я делаю с тобой всё, что захочу.

Таня зажмурилась и пискляво захныкала:

– Эхе… эхе…

– Как должны вести себя рабыни ты уже знаешь, – язвительно напомнил Константин, а потом неожиданно схватил её за челюсть и заставил приподнять голову. – Им даже плакать нельзя без разрешения.

– Прошу, я ничего не сделала… – слезливо проговорила Таня. Она упрямо не открывала глаза, потому что боялась смотреть на его жестокое коварное лицо. Константин казался ей страшным маньяком…

– Конечно, ничего не сделала, но сделаешь, – деловито пояснил Константин, собирая губы в ехидную ухмылку: – ты помоешь класс, когда закончатся занятия. И если ты помоешь класс, будешь кушать.

Таня продолжала жмуриться и слезливо хныкала, перебивая его речь:

– Эхе… эхе…

Но Константин не ругал её за это, и продолжал язвительно разъяснять, как обстоят дела.

– Согласно договору рабыню полностью обеспечивает её господин. Не будешь слушаться, не будешь есть. Или же будешь есть очень невкусную еду, – с ухмылкой сказал Константин. И Таня поняла, что настоящие пытки ждут её впереди. Это всё только начало.