Текст книги "Суровая нежность"

Дональд нахмурился, против такого довода ему возразить было нечего.

– Да, но Мюриел неподходящая компания для незамужней леди.

– Я вдова, – твердо напомнила ему Хелен. – И то, что Мюриел решила не выходить замуж, вовсе не означает, что она никому не нужна.

– Девушка молода и пригожа собой. Ей следует иметь мужа и выводок ребятишек, хватающих ее за пятки. А не бродить по округе одной.

Он выразился про детей как-то так, словно это щенки какие-нибудь. Хелен попыталась сохранить терпение, понимая, что Дональд высказывает мнение большинства мужчин, но ее злило ужасно, что кто-то может ставить под сомнение нравственность Мюриел из-за того, что она решила не выходить замуж.

– Она моя подруга. И я попросила бы тебя не забывать об этом.

Для Хелен друзья были редкостью, поэтому она ценила ее еще выше. Мюриел никогда ни за что не осуждала ее, не считала ее странной. Возможно, потому что сама была такой же своенравной, как и Хелен. И у нее даже нет рыжих волос в качестве оправдания, с улыбкой подумала Хелен.

Дональд, должно быть, понял, что зашел слишком далеко. Он взял ее руку и потрепал, как будто она ребенок.

– Ну конечно же. Ей повезло иметь такую преданную подругу, как ты. – Он остановился, когда показался маленький каменный коттедж Мюриел, а за ним вдалеке замаячили развалины старой церкви. Потом повернулся и приподнял ее лицо за подбородок.

– Ты же знаешь, я просто хочу как лучше, правда ведь?

Хелен встретилась с ним взглядом, подумав, что голос у него какой-то сипловатый. Должно быть, простудился.

Она неуверенно кивнула:

– Да.

Он улыбнулся, опустил руку.

– Ну же, не сердись на меня. – Он указал на пучок травы на краю скалы. – Смотри, первоцвет! Редкость в эту пору.

Сердце Хелен сжалось. Изящный пурпурный цветок, растущий на северном побережье Шотландии, пробудил горькие воспоминания.

Это был год, когда они встретились с Магнусом во второй раз. Игры тогда проводились в крепости Фресвик, и она плела венок из прекрасных пурпурных цветков, встречающихся только на севере Шотландии, когда Магнус нашел ее. Ей было всего пятнадцать, а двадцатилетний Магнус только-только узнал, что ему придется сражаться один на один с легендарным Тором Маклаудом в первом раунде боев на мечах. Хелен понимала, как это страшно, должно быть, для молодого воина, и отчаянно хотела сделать что-нибудь, чтоб подбодрить его. Она сорвала большую примулу и приколола к его рубашке одной из булавок со своего платья.

– Талисман, – сказала она. – На удачу.

Лицо его чуть заметно покраснело, но в то время она не придала этому значения.

Только позже, заметив его с группой молодых воинов, среди которых был и ее брат Кеннет, она сообразила, что он предвидел их реакцию на цветок.

– Что это, Маккей? Подарок от твоей леди? – спросил один из парней.

– Он, должно быть, воображает себя каким-нибудь паршивым английским рыцарем, – ляпнул кто-то другой.

– Или это предназначено для его могилы, – съязвил первый. – Маклауд убьет его.

– Как мило, – усмехнулся ее брат. – И так прелестно оттеняет твой нежный цвет лица.

Все парни захохотали, а Магнус стоял, молча принимая их насмешки. Она знала, какой он гордый, и страдала, видя, как ему приходится терпеть их смех из-за нее…

Ей хотелось подбежать и самой сорвать этот дурацкий цветок с его рубахи. Но он оставил его на все время. «Чтобы доставить мне удовольствие», – подумалось ей. Тогда-то она и поняла, насколько он отличается от других, какой он особенный, и отдала ему свое сердце.

Грудь сдавило. Как могла она сомневаться в своих чувствах? Почему не доверяла себе? Как могла оказаться такой нерешительной и не ухватиться за дарованный ей шанс?

Дональд отпустил ее руку, наклонился и сорвал цветок. Глаза ее жгло, когда он сунул стебелек ей за ухо, – так хотелось, чтоб это был другой человек.

– Ты похожа на Майскую королеву.

Не зная, что сказать, Хелен обрадовалась, когда услышала звук открывающейся двери. Увидев стоящую в дверях Мюриел, она поблагодарила его и поспешила к подруге.

И только гораздо позже, когда они с Мюриел возвращались от одного арендатора, который споткнулся о лопату и, к счастью, только вывернул лодыжку, а не сломал, Мюриел заговорила о том, что видела.

– Оруженосец твоего брата в последнее время частенько крутится рядом.

– Дональд? – Хелен пожала плечами. – Да. Уилл велел ему патрулировать наши северные границы.

Рот Мюриел скривился, словно она силилась сдержать улыбку.

– Я сильно сомневаюсь, что причина в том, что наши воины неожиданно стали опасаться налетчиков с севера.

Она нахмурилась.

– А в чем же тогда дело?

Мюриел покачала головой, в этот раз уже не пряча улыбки.

– Он обхаживает тебя, Хелен.

Хелен резко остановилась. От удивления она невольно откинулась назад.

– Обхаживает меня? Не смеши.

Впрочем, дошло до нее, возможно, это правда. После смерти Уильяма Гордона она почувствовала перемену в отношении к ней со стороны Дональда. Он всегда выглядел покровительственным, но в последнее время это его качество казалось более настойчивым. Более личным. Более интимным.

Мюриел следила за тем, как на глазах менялось выражение лица ее подруги. Оно побелело от ужаса.

– О Боже, неужели это правда?

– Эта мысль так тебе неприятна?

Хелен закусила губу.

– Да… нет… просто я никогда не думала о Дональде в этом смысле.

В этом смысле она думала лишь об одном мужчине.

– Выгодным этот союз не стал бы, но и плохим тоже. Подумай!

Хелен почувствовала прилив безотчетной паники при мысли о замужестве. Она понимала, что подруга просто старается помочь: поддержать морально, но не могла даже помыслить о браке теперь. А может, и никогда.

– Должно быть, ты очень сильно его любила, – сочувственно проговорила Мюриел.

– Я… – Хелен смолкла и кивнула, словно соглашаясь. Она очень сильно любила, только не того, о ком подумала подруга. Хоть они и проводили буквально каждый день вместе с тех пор, как Хелен вернулась из Данстаффнэйджа, она не поделилась с подругой подробностями того кошмара, в который обратилась ее свадьба. Мюриел полагала, что она горюет по погибшему мужу. Стыд мешал Хелен рассказать правду.

Они продолжили путь. Квадратная башня крепости, возвышающаяся на вершине скалы над морским проливом, маячила впереди.

– Ты никогда не жалела, что не вышла замуж? – полюбопытствовала Хелен.

Мюриел покачала головой.

– Мне нравится дело, которое я делаю, но оно почти не оставляет времени на то, чтоб быть женой. Заниматься бытом, хозяйством мне просто некогда.

– И ни один мужчина никогда не искушал тебя захотеть вкусить радости брака?

Мюриел, с ее светлой, прозрачной кожей, невозможно было полностью скрыть заливший щеки румянец. Хотя ей было двадцать пять, благодаря тонким чертам лица и большим голубым глазам она выглядела намного моложе.

– Нет, – твердо ответила она. – Я не уверена, что можно жить двумя жизнями: как жена и как лекарь. И никто никогда не делал мне такого предложения, чтоб у меня возникло искушение попробовать.

Странно как-то она выразилась, но Хелен подумала кое о чем другом.

– А как же дети? Я же видела, как ты их любишь. Неужели тебе не хочется иметь своих?

Глядя прямо перед собой, Мюриел покачала головой:

– Нет. Господь даровал мне иной путь. У меня никогда не будет детей.

Была в ее голосе какая-то окончательность, которую Хелен не понимала. Мюриел редко рассказывала о своем прошлом, но Хелен подозревала, что оно было. Они с отцом, знаменитым Николасом де Корвенном, приехали в Данробин около десяти лет назад. Казалось истинным благом, что такой почитаемый врач согласился переехать из Эдинбурга в захолустье Северной Шотландии, пусть даже в качестве личного врача графа. Теперь же Хелен задавалась вопросом, не было ли тому какой иной причины.

– А ты, Хелен? Как ты намереваешься жить дальше?

Вопрос застиг ее врасплох. Он как будто предполагал, что у нее есть выбор. Но женщины ее положения должны выходить замуж, чтобы способствовать интересам клана. Единственный другой выбор – монастырь. Она не могла бы делать, что хочет, даже если бы у нее появилась какая-то цель.

Глупая. Что с ней не так? Почему она не может довольствоваться своим жребием, как другие женщины ее круга? У нее есть богатство и положение, семья, которая любит ее, мужчина, который женится на ней и подарит ей детей… этого должно быть достаточно. Но мысли на эту тему нервировали и тревожили ее.

Она пожала плечами:

– Не знаю. Останусь здесь, наверное, пока Уилл не женится. – Хотя брату ее скоро должно было стукнуть тридцать два, он был до сих пор не женат. Ей показалось, Мюриел оцепенела, но когда Хелен взглянула на нее, то поняла, что ей просто почудилось. – А потом… не знаю.

– Граф планирует жениться?

Что-то в голосе подруги заставило Хелен внимательнее посмотреть на нее. Неужели лицо ее чуть-чуть побледнело? Она нахмурилась.

– Нет, насколько мне известно, но я не удивлюсь, если в этом причина королевского визита.

Брачные союзы – один из способов, с помощью которых король обеспечивает поддержку своих баронов. Ему посчастливилось иметь много сестер.

Они подошли уже достаточно близко к крепости, чтоб услышать первый крик стражника, раздавшийся со стены:

– Всадники приближаются! Это Стоящий на Задних Лапах Лев!

Король! Хелен оглянулась в сторону юга и увидела маленькое пятнышко всадников, появившееся на горизонте.

– Идем! – сказала она, схватив подругу за руку. – Мы должны войти внутрь, чтоб должным образом приветствовать его. – Она взглянула на свое простое шерстяное платье, помятое от того, что она связывала его между ног, когда они шли через болотистую пустошь. Безотчетно руки ее метнулись к волосам. Утром она небрежно закрутила их в узел на затылке, но к этому времени они все растрепались.

Не слишком впечатляюще для хозяйки замка. Ее сегодняшний вид наверняка побудит Уилла жениться, если таково намерение короля.

Мюриел стала было отказываться.

– Я, пожалуй, просто вернусь…

– Глупости, – отрезала Хелен, взяла ее за руку и потянула за собой. – Разве тебе не хочется увидеть короля?

Она не дала ей возможности возразить. Они вошли во двор в тот момент, когда братья и Дональд спускались по лестнице. Уилл призвал Кеннета из Скелбо из крепости в устье Лох-Флит в десяти милях к югу, как только получил королевское послание.

Она заметила, что Уилл оцепенел, едва лишь завидев их. Она увидела его неодобрение, когда он окинул взглядом ее неопрятную внешность, но дело явно было не только в этом. Дело было в Мюриел. Воздух как будто раскалялся от напряжения всякий раз, когда они оказывались вместе. Так было не всегда, подумала Хелен. Но в последнее время Уилл становился напряженным и холодным всякий раз, когда она оказывалась рядом, – даже больше обычного. Святые угодники, каким же он может быть суровым и грозным!

Хелен не понимала, отчего он вдруг так невзлюбил их врачевательницу. Им повезло, что она у них есть, а если он будет и дальше так вести себя, они ее лишатся. И как тогда жить?

– Боже милостивый, Хелен, чем ты занималась? – Он делал вид, будто Мюриел здесь нет.

Хелен вздернула подбородок. Суровому старшему брату ее не запугать.

– Лечила лодыжку одного из твоих сородичей.

Он метнул в Мюриел гневный взгляд, словно это она была виновата.

– Я попросил бы вас не забывать, что у моей сестры есть свои обязанности, которые она должна выполнять. – Его взглядом можно было бы лед разрезать. – Она будет хозяйкой замка.

Мюриел вздрогнула, как будто он нанес ей невидимый удар.

– Мне это прекрасно известно, милорд.

Хотя в тоне ее вроде бы не было никакого неуважения, Хелен тем не менее уловила его.

– Это часть моих обязанностей, как ты хорошо знаешь, Уилл. Не вини Мюриел. Я сама настояла на том, чтоб остаться.

– Оставь ее в покое, брат. Она выглядит не так уж плохо, – сказал Кеннет. Хелен подозревала, что это прозвучало как своего рода комплимент. – Цветок – милый штрих.

Хелен почувствовала, как покраснели щеки, сознавая присутствие Дональда, который стоял на своем обычном месте, за правым плечом Уилла.

– Да, он весьма к лицу, – заметил Дональд со смехом, который был несколько чересчур интимным.

Хелен закусила губу, удостоверившись, что Мюриел была права.

– Вот они, – восторженно прошептала Мюриел, когда первый облаченный в доспехи всадник въехал в крепостные ворота. Это было внушительное зрелище: сверкающие доспехи и пестрые плащи рыцарей и вооруженных всадников на огромных боевых конях, несущих знамена, пики и всевозможное оружие, а следом за ними повозки с королевским добром и личными слугами. Брат был прав, ожидая так много гостей: их оказалось, должно быть, человек пятьдесят.

– Это Брюс? – прошептала Мюриел.

Даже если б не золотая корона, выкованная на его шлеме и не рыжий вздыбленный лев на ярко-желтом плаще, Хелен узнала бы короля по царственной ауре, окружающей его. Она кивнула.

Мужчины начали спешиваться и снимать шлемы. Ее внимание было настолько приковано к королю, что до нее не сразу дошло, кто стоит с ним рядом.

Тихое «ах!» сорвалось с ее губ.

– Что случилось? – спросила Мюриел, заметив ее реакцию. Но Хелен не могла говорить; сердце ее подпрыгнуло к горлу да так там и осталось.

Магнус! Он здесь! Что это значит? Возможно ли…

Неужели ее молитвы были услышаны? Неужели он простил ее?

Глава 6

Хелен была так счастлива видеть его, что позабыла про все и всех вокруг. На мгновение память перенесла ее в один из тех эпизодов много лет назад, когда она пряталась, а он заставал ее врасплох. Сердце взволнованно запрыгало, и она чуть не взвизгнула от девичьей радости. Она неосознанно сделала шаг к нему.

– Я так рада!

Магнус повернулся на звук ее голоса. Их глаза встретились, и она сразу же поняла свою ошибку. Улыбка пропала с ее лица, надежды разбились, еще даже не успев возродиться. Какова бы ни была причина приезда Магнуса, вовсе не она тому причиной. Он смотрел на нее с ужасом, словно предпочел бы находиться где угодно, только не здесь, словно она совершила что-то настолько ужасное…

Внезапно она огляделась, осознав, что мужчины замолчали и все уставились на нее.

Лицу стало жарко, когда до нее дошло, в чем причина этого взгляда. Она смутила его. Опять. Хотя на этот раз уже достаточно взрослая и должна бы быть умнее.

Король пришел ей на выручку. Роберт Брюс отвесил ей изысканный поклон, словно это к нему она обращалась.

– И я рад, что мы наконец-то здесь после такого долгого и утомительного пути. Благодарю вас за ваш любезный прием, леди Хелен. Надеюсь, мы не доставим вам слишком много хлопот.

Она покачала головой, как какая-нибудь дурочка, чувствуя себя так неловко, что только и смогла выдавить «конечно, нет».

Но король своей галантностью завоевал ее вечную признательность. Брюс произвел на нее впечатление еще в Данстаффнэйдже. Нетрудно было понять, почему люди готовы так многим рисковать, чтобы встать под его знамя. Галантный рыцарь в расцвете лет, грозный воин и мудрый командир, Брюс был добродушен, обаятелен и умен. Его братья (как и весь христианский мир) не верили, что можно одолеть английского короля Эдуарда. Брюс доказал всем, что они ошибались.

– Для нас большая честь принимать вас у себя, сир, – проговорил Уилл с любезностью, которой она от него не ожидала. Год назад эти двое сражались друг против друга на поле битвы. Но ее старший брат прагматичен и не позволит гордости помешать ему в том, что он считает лучшим для своего клана. Если это означает подружиться с бывшим врагом, он сделает это. Пусть и неохотно.

С одним бывшим врагом, по крайней мере.

Братья не скрывали своей враждебности, когда увидели Магнуса. Уилл, Кеннет, да и Дональд, все, казалось, готовы были обнажить мечи. Вызывающий взгляд, который Магнус бросил им, только усугублял дело. Он ничем не лучше их. Вражда между их кланами имеет глубокие корни, и трудно отбросить годы ненависти, недоверия и подозрений. Но она молится, чтоб этот день когда-нибудь настал. К несчастью, не сегодня.

Хелен выступила вперед, дабы ослабить напряжение, и представила Мюриел королю, еще нескольким стоящим рядом рыцарям и Магнусу. Деваться ему было некуда, и он холодно кивнул в ее сторону после того, как поздоровался с Мюриел.

– Миледи.

Его холодность уязвила ее. Она взглянула на него, желая услышать то, чего уже не было.

– Твоя рука, – спросила она, – хорошо зажила?

Глаза их встретились, и на какой-то миг это был вновь ее Магнус, взирающий своими мягкими светло-карими глазами с нежностью, которую она всегда принимала как нечто само собой разумеющееся.

– Да, – ворчливо ответил он. – Как новенькая.

– Он хотел сказать «спасибо». – Какой-то мужчина вышел вперед. Когда он снял свой шлем, она удивленно ахнула. Грегор Макгрегор взял ее руку и поклонился. – Леди Хелен, я счастлив снова видеть вас.

Хелен ослепительно улыбнулась ему, глаза защипало. Полгода назад он был близок к смерти. И только посмотрите на него теперь! И все это благодаря ей.

– Как и я вас, милорд. Как вы себя чувствуете?

Он улыбнулся ей лукавой улыбкой, которая сразила бы наповал половину женских сердец Шотландии. Хелен тоже не осталась равнодушной, и ее сердечко ёкнуло. Грегор Макгрегор с его бронзовой кожей, золотисто-каштановыми волосами, сверкающими белыми зубами и божественными точеными чертами, которым бы позавидовал сам Адонис, был красив невероятно. Высокий, плечистый и мускулистый, он вполне мог занять место на горе Олимп.

– Прекрасно, миледи. Благодаря вам. – Лицо его на мгновение посерьезнело. – Я обязан вам жизнью. Если я могу что-то для вас сделать, только скажите.

Хелен покраснела, довольная и смущенная одновременно. Дабы скрыть свое смущение, она представила Мюриел.

– Леди Мюриел – лучшая врачевательница на всем севере. Это она научила меня всему, что я знаю.

Грегор сверкнул одной из своих ослепительных улыбок в сторону ее подруги, которая смотрела на него как завороженная. Что ж, Хелен ее не упрекала. Грегор Макгрегор имеет свойство оказывать именно такое влияние на женщин.

– Миледи. – Он склонился над ее рукой. Потом перевел взгляд с одной на другую.

– Будь у меня такие прекрасные врачевательницы, как вы, я бы, наверное, всегда болел. – Его неотразимые голубые глаза озорно заискрились. – В сущности, я намерен слечь с простудой прямо здесь и сейчас.

Хелен захихикала, как глупая девчонка, и с удивлением услышала, что ее серьезная подруга делает то же самое.

– Хелен, – резко проговорил Уилл, отчего она вздрогнула. По его мрачному лицу Хелен догадалась, что он опять недоволен ею, хотя смотрел на Мюриел. – Король проделал долгий путь.

Щеки загорелись от напоминания о ее долге.

– Конечно. Я покажу ваши покои, сир, и пришлю вина и хлеба с сыром подкрепиться с дороги.

– Звучит прекрасно, – отозвался король, вновь стараясь сгладить неловкость.

Магнус, который тоже почему-то выглядел раздраженным, хотел было отправиться за королем и несколькими другими мужчинами, но Уилл преградил ему путь.

Он обращался к Брюсу, не к Магнусу.

– Монро отведет остальных ваших людей в бараки. Уверен, им там будет вполне удобно.

– Не сомневаюсь, – спокойно сказал Магнус. – Но мы идем с королем. – Он даже не пытался скрыть свое хорошее настроение, насмешливо вскинув бровь. – Надеюсь, вы не против того, чтоб я жил в башне?

Все трое – Уилл, Кеннет и Дональд – взглянули в его сторону. Они тоже не утруждали себя тонкостью. Челюсти Уилла были стиснуты так крепко, что просто удивительно, как он еще мог говорить.

– Нет, – выдавил он, – не против.

Почему Хелен заподозрила, что один из них будет спать у нее за дверью?

– Рад слышать, – отозвался Магнус. – Жду не дождусь, когда отведаю прославленного гостеприимства Сазерлендов.

Покрасневший от злости Уилл отступил, пропуская его.

Хелен вздохнула и повела короля и нескольких его людей, включая Магнуса, в башню. Она не сомневалась, что пребывание короля в замке вызовет напряжение между ее братьями и Магнусом. Но ей было уже все равно. В этот раз она не позволит своим родным вмешаться.

Понятно, почему ее будущее выглядело таким туманным, когда она разговаривала сегодня с Мюриел. Просто она не могла представить себе его без Магнуса. Он единственное, что когда-либо имело для нее смысл.

Он здесь, и она намерена делать то, что не сделала раньше: бороться за него. В королевском послании говорилось, что он планирует остаться на две недели, и она не собирается терять даром ни минуты из отпущенного времени.

Она использует каждый день. Даже если любимый мужчина почти не смотрит на нее.

Магнус сражался.

С самим собой.

В разгар этого треклятого пира.

Со своего места ему была хороша видна парочка…

Монро положил ладонь на руку Хелен, и Магнус чуть не взвился со скамейки. Желание врезать кулаком в самодовольную рожу ублюдка было почти неодолимым.

Он скрипнул зубами, пытаясь не обращать на них внимания, но это было выше его сил. Наверное, так и было задумано. Без сомнения, это пыточное место – воздаяние Сазерленда.

Пусть Магнус и вынудил Сазерлендов поселить его в башне, но они посадили его настолько далеко от Хелен, насколько можно было, не нанеся при этом очевидного оскорбления. Его положение как личного телохранителя и оруженосца короля обеспечили ему место на помосте, но оно оказалось в дальнем конце стола, тогда как Хелен сидела ближе к середине, между королем и Монро. Что позволяло ему прекрасно лицезреть все происходящее.

Оруженосец Сазерленда наклонился и прошептал что-то на ухо Хелен, что вызвало ее улыбку.

Какого черта? Магнус затушил вспышку гнева большим глотком пива. Одна неделя. Слава Богу, они задержались в Килдрамми дольше, чем рассчитывали, и ему не придется терпеть это долго.

Он быстро сообразил, что к чему. Монро скорее всего решил, что смерть Гордона открыла благоприятные шлюзы, включая и его, как потенциального ухажера Хелен.

Надо же, какая ирония судьбы, подумал он. Мужчина, которого он когда-то поставил себе целью одолеть, прежде чем попросит Хелен выйти за него замуж, теперь сам думает жениться на ней.

Магнус стиснул зубы. О да, жизнь предоставляет много поводов улыбнуться.

Но почему, дьявол побери, это должно его волновать? Он должен бы радоваться. Как бы он ни относился к Монро, никто не усомнится в его воинском искусстве. Монро защитит ее. С ним она будет в безопасности, и у Магнуса не останется причины испытывать чувство вины. Супруг освободит его от обещания, данного Гордону. Беспокоиться вовсе не из-за чего. Никто не знает, что Гордон был членом Горной стражи.

Но Монро, черт побери. Ему невыносимо было представить их в интимной обстановке.

– Вам все по вкусу, милорд?

Проклятье, нет! Магнус едва успел сдержаться, чтобы не произнести этого вслух, и повернулся к женщине, сидящей слева от него. Осознав, что грозно хмурится, он выдавил улыбку.

– Да, благодарю вас, леди Мюриел. Все замечательно.

Это была правда. Каким бы неуклюжим ни был их вчерашний приезд, сегодня Хелен показала себя прекрасной хозяйкой замка. Угощение было отменным, придраться было решительно не к чему.

Это его не удивило. Энтузиазм Хелен и ее жизнелюбие были заразительны. С ней каждый день казался праздником. Ценное качество для хозяйки замка. А ведь эта роль, кажется, никогда особенно не интересовала ее. Но она повзрослела. Многому научилась.

В некотором отношении.

Правда, когда он вспоминал вчерашний день, как лицо ее вспыхнуло от счастья, когда она увидела его, как она выпалила первое, что пришло в голову, это напомнило ему ее прежнюю, юную и непосредственную.

Она даже выглядела как Хелен, которую он помнил. Огненно-рыжие волосы подколоты как попало на затылке, юбка заляпанная и помятая. Черт, он даже заметил веснушки у нее на носу. А эта улыбка…

Она освещала все ее лицо.

Грудь его стеснило. О Боже! Неужели ей обязательно было так открыто показывать свои чувства? Неужели она хоть раз не могла быть осмотрительнее?

Но тогда это уже была бы не она. Открытость Хелен – одно из тех качеств, которое он любит в ней.

Магнус уточнил свою мысль: любил в ней.

– Не обращайте на него внимания, – сказал Макгрегор, сидящий с другой стороны от леди Мюриел. – Угрюмость – часть его привлекательности. – Он ухмыльнулся. – Думаю, это из-за руки.

Леди тут же озабоченно нахмурилась.

– Хелен рассказывала о вашем ранении. Кости руки, особенно возле плеча, могут долгое время причинять боль…

– Я в порядке, – сказал Магнус, зыркнув на Макгрегора. – Кости срослись хорошо. Леди Хелен отлично потрудилась. Вы хорошо обучили свою ученицу.

Она покачала головой, улыбнулась одним уголком рта.

– Хелен преувеличивает мои заслуги. Она целительница от природы, у нее безошибочное чутье. А ее оптимизм – величайший дар для лекаря; он помогает преодолевать трудности. У нее необычайная одаренность к врачеванию того, что я называю боевыми ранениями, – ремеслу брадобрея, отворяющего кровь на поле битвы. Мой отец был бы вне себя от счастья. Я учусь гораздо медленнее.

Магнус посмотрел на нее внимательно.

– Да, я понимаю, о чем вы говорите. У нее дар.

Он видел, что Мюриел хочется расспросить его подробнее, но вежливость удержала ее.

– Я дам Хелен мазь, чтоб втирать в руку после того, как вы…

Господи помилуй! Это еще зачем?

– Нет!

Мысль о том, как руки Хелен дотрагиваются до него…

В прошлый раз, когда она лечила его раны, ему было слишком больно, чтобы ощутить что-то еще, но и воспоминаний вполне хватало, чтоб сводить его с ума. Особенно посреди ночи, когда от мыслей некуда деться.

Когда тело его делается напряженным, горячим и твердым. Болезненно твердым.

Мюриел удивилась такой его бурной реакции.

Кровь отхлынула от лица Магнуса, но быстро вернулась, когда до него дошло, как громко он это сказал. Взгляды некоторых обратились в его сторону, особенно тех, кто сидел на возвышении.

Макгрегор уставился на него с каким-то странным выражением на лице, словно только сейчас догадался о том, о чем Магнус не хотел, чтоб он догадывался.

– Спасибо, миледи, – сказал он, пытаясь сгладить неловкость. – В этом нет необходимости.

Она кивнула, глядя на него несколько настороженно.

Вот черт, он напугал ее. Чувствуя себя дураком, он сделал попытку успокоить девушку, но Макгрегор уже вновь завладел ее вниманием, и, как подсказывал Магнусу опыт, основательно и надолго. Если уж Макгрегор давал понять о своем интересе к девушке, тот не часто оказывался безответным. Целительница не была броско красивой и юной, как те девушки, с которыми обычно флиртовал Макгрегор, она была хороша в иной, сдержанной манере. И кажется, получала удовольствие от оказываемого ей внимания. Он услышал, как она рассмеялась над чем-то скорее всего непристойным, что прошептал ей на ушко Макгрегор.

Но Магнус совершил ошибку, повернув голову и заметив, что Монро тоже шепчет что-то на ушко Хелен. Их плечи соприкасались, черт бы подрал все на свете!

Магнус стиснул свой кубок. Он сражался с непроизвольным всплеском гнева и заставил себя отвести взгляд, только чтобы встретиться с другим взглядом.

Кеннет Сазерленд наблюдал за ним, и если судить по его сузившимся глазам, заметил реакцию Магнуса. Но вместо издевательской улыбки, которую ожидал Магнус, на физиономии Сазерленда отразилось удивление. Тот впервые заметил ставшее понятным Магнусу несколько минут назад: Монро хочет Хелен.

И Сазерленду это явно не понравилось.

Магнус вспомнил, что не один он страдал от колких насмешек и издевок Монро. Сазерленду тоже доставалось. Возможно, даже больше, ибо Магнус имел несчастье видеться с Монро только на Играх горцев.

Они могли не соглашаться во всем остальном, но когда дело касалось Дональда Монро, тут их с Сазерлендом мнения сходились.

Чертовски неприятно. Не по нутру ему было думать, что у них с Сазерлендом может быть что-то общее.

Хотя, конечно, нельзя забывать о Гордоне. Сазерленд дружил с ним в детстве, а Магнус в зрелости. Магнус старался не думать об этом.

Он снова прислушался к разговору с ним рядом. Врачевательница и его друг говорили о чудесной стреле Макгрегора. Это боевое ранение уже принесло прославленному лучнику нескончаемое женское внимание и восхищение. Леди Мюриел, однако, оказалась искушеннее его обычных слушательниц. Вместо того чтобы охать, ахать и хлопать ресницами, словно каждое слово, вылетающее из его рта, золотое, она сказала, что ему просто невероятно повезло, что он остался жив.

– А какую самую опасную операцию вам приходилось делать? – полюбопытствовал Макгрегор.

Леди Мюриел на минуту задумалась. Когда это делает Хелен, она обычно покусывает губу.

Опять он за старое, черт бы подрал все на свете.

– Это было с год назад, после сражения при Барра-Хилл.

– Вы были там? – удивился Магнус. Хотя дело вполне обычное, когда неподалеку от поля битвы ставится палатка для оказания помощи раненым, он как-то не думал, что такой известный человек, как лорд Николас де Корвенн, мог позволить своей дочери находиться в такой непосредственной близости от опасности.

Битва при Барра-Хилл была одним из самых кровопролитных сражений в Брюсовой войне. Он гнался за Джоном Комином, графом Бьюкеном, с поля боя и опустошал округу с неумолимостью, о которой говорят и по сей день. Пройдет немало времени, прежде чем «опустошение Бьюкена» будет забыто.

– Да, отец обычно брал меня с собой, когда обслуживал графа. Он свято верил, что опыт – лучшая наука. И оказался прав. – Взгляд ее обратился вдаль, и тоскливая улыбка заиграла на губах. Было ясно, что она вспоминает о своем отце с нежностью. Должно быть, он умер не так давно, догадался Магнус.

– И что случилось? – спросил Макгрегор.

– Один боец получил удар военным молотом по голове, кость черепа проломилась, и это вызвало скопление крови внутри. Мне пришлось просверлить маленькую дырку в черепе, чтобы ослабить давление.

– Он выжил? – поинтересовался Макгрегор.

Она кивнула.

– Вернулся к своей жене и пяти ребятишкам с вмятиной в голове после своего чудесного спасения.

Магнус знал, что раскроенные черепа – обычные ранения в сражении. Как и трепанация, метод их лечения. Просто он не часто оканчивается удачно.

– Превосходный пир, леди Хелен, – громко проговорил король, привлекая их внимание к центру стола. – Вашему брату повезло иметь сестру, которая не только искусная целительница, но и восхитительная хозяйка.

Хелен просияла от похвалы, ее безупречная кожа цвета слоновой кости слегка порозовела.

– Благодарю вас, сир.

Брюс улыбнулся в ответ.

– Хотя, возможно, вашему брату недолго осталось использовать этот ваш талант.

Магнус знал, о чем говорит Брюс, но Монро нет. Предположив, что король говорит о замужестве Хелен, оруженосец Сазерленда оцепенел от оскорбления. Он не показал это, но Магнус пристально следил за ним и увидел вспышку едва скрываемой враждебности, нацеленной на короля. Магнусу было хорошо известно, как гордому воину должно быть ненавистно склоняться перед врагом. Ему бы тоже это пришлось не по нутру.