Текст книги "Гордость и грех"

Глава 16

Как и ожидалось, вечер оказался не слишком прибыльным. Все, кто работал в «Алой подвязке», тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Забитые досками окна нагоняли уныние и на посетителей, и на девушек.

Танцевали мало, а отсутствие в зале Джорджии служило постоянным напоминанием о вчерашнем погроме. Мелодии, наигрываемые Саймоном, отражали всеобщее настроение, и Слейтер вынужден был подойти к нему и попросить сыграть что-то более веселое и жизнеутверждающее. Бодрая музыка немного развеселила посетителей. Но ненадолго.

Разнося напитки, Ребекка услышала, как владельцы салунов вполголоса обсуждают смерть Эндрю и вчерашнюю перестрелку в «Подвязке». Большинство посетителей склонялись к мысли, что «Подвязке» просто не повезло. Некоторые высказывали предположение, что кто-то затаил на салун злобу. Но похоже, никто не связывал погром в «Подвязке» с «несчастным случаем» в салуне Виктора Стромана.

Движения Ребекки были вялыми, а мысли блуждали. Она почти не спала после обеда, но виной тому была вовсе не тупая боль в раненой руке. Она беспокойно ворочалась в постели, раздумывая над предложением Слейтера. Он хочет ее. Она хочет его. Решение казалось простым.

«Это грех. Но я уже достаточно нагрешила. Одним грехом больше, одним меньше».

Дэниел был достаточно веской причиной, чтобы работать в этом грешном месте, надевать вызывающее платье и общаться с отъявленными грешниками. Но что, кроме эгоизма, заставляет ее совершить прелюбодеяние?

Взгляд Ребекки встретился со взглядом Слейтера, и ее усталость как рукой сняло, все чувства воплотились в созерцании этих завораживающих голубых глаз. Кожу Ребекки закололо, и она вспыхнула до корней волос, но не от смущения. Теперь, когда они со Слейтером были столь откровенны, их мимолетные взгляды стали казаться Ребекке испепеляющими. Она, сама того не желая, сделала шаг ему навстречу, но Слейтер отвел глаза, отпуская ее, словно она находилась в его объятиях.

– Мисс Глори, – позвал ее один из посетителей, и Ребекка, изобразив на лице улыбку, забрала его пустую кружку из-под пива, чтобы вновь наполнить. Девушка понесла кружку к бару, маневрируя между столами, избегая похотливых прикосновений и приветливо улыбаясь посетителям. Несмотря на то, что Ребекка по-прежнему чувствовала себя среди них неловко, она начала их понимать. Большинство из них были простыми мужчинами, тоскующими по женскому обществу, но они тактично отходили в сторону, если их об этом просили. И все же находились среди них такие, кто не принимал отказа и продолжал настаивать на более интимном общении. Только Ребекка этого не хотела. По крайней мере не с ними.

– Еще пива, Данте, – обратилась она к малышу-бармену.

– Как скажете, дорогая, – ответствовал тот, беря стакан и одним ловким движением наполняя его пивом.

Пока Ребекка ждала у стойки, ее взгляд вновь отыскал Слейтера, но на этот раз его внимание поглощали карты и партнеры по игре. Сможет ли она пойти навстречу Слейтеру, принять его предложение? Ее тело не испытывало сомнений, ощущая на себе чары этого мужчины, но разум все еще пребывал в нерешительности.

Данте поставил перед Ребеккой полную кружку.

– Вы выглядите усталой, Глори, – с беспокойством произнес он.

Ребекка вяло повела плечом.

– Не более, чем все, кто сегодня работает. – С этими словами она отнесла заказ и забрала деньги.

Пока Ребекка разносила напитки, несколько посетителей ушли, оставив пустые стаканы. Когда она подошла к столу, на улице неожиданно раздался выстрел. Сердце девушки сначала болезненно сжалось в груди, а потом начало бешено колотиться. Краска отлила от лица. Ее колени стали вдруг ватными, и Ребекке пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Она старалась делать глубокие вдохи, чтобы побороть панику. В зале никто не стрелял, никто не кричал. Никто, кроме нее, даже внимания не обратил на этот выстрел.

На ее плечо легла чья-то рука, и Ребекка подскочила от неожиданности. Потом она увидела взволнованное лицо Слейтера и едва не упала на стул от облегчения.

– С тобой все в порядке? – спросил он, глядя на Ребекку так, словно ожидал увидеть, что она ранена.

Все еще дрожа, Ребекка кивнула.

– Я услышала выстрел и подумала… – Она попыталась засмеяться. – Какая же я глупая.

Слейтер медленно покачал головой.

– Нет. Твой страх вполне понятен. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Мы все равно скоро закрываемся.

Вскоре в салуне осталось лишь полдюжины посетителей. Касси сидела с Джорджией, а Роуз и Молли стояли возле бара, позевывая от скуки. Саймон оставил попытки развеселить народ своей музыкой и теперь помогал Данте на кухне.

– Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду, – произнесла Ребекка.

Слейтер нежно улыбнулся.

– Если бы я возражал, не стал бы предлагать.

Ребекка улыбнулась в ответ. Ее губы дрожали, но улыбка получилась искренней.

– Спасибо.

Ребекка остановилась у бара, чтобы составить с подноса пустые стаканы.

– Я иду наверх, – сообщила она Данте.

– Поспите, Глори, – заботливо произнес бармен.

– Попытаюсь.

Саймон откашлялся.

– А я собирался навестить Джорджию.

– Идемте вместе, – предложила ему Ребекка.

Они поднимались по ступеням, и Саймон шел немного позади. Когда Касси открыла дверь, Джорджия не спала.

– Я иду вниз. Посидишь с ней? – спросила девушка у Ребекки.

Несмотря на невыносимую усталость, Ребекка широко улыбнулась. Да и как она могла отказаться, ведь пришла ее очередь сидеть с Джорджией.

– Посижу.

– Спасибо. – Касси проскользнула в дверь, шурша платьем.

Ребекка опустилась на стул рядом с кроватью Джорджии, вздохнув с облегчением: наконец-то она могла сесть.

– Ты выглядишь гораздо лучше.

– Плечо еще немного болит, но уже не так, как раньше, – сказала Джорджия. Она перевела взгляд с Ребекки на Саймона. – Я ничего не пропустила?

– Ничего, – заверила ее Ребекка. – Вообще-то сегодня было совсем тихо.

– Неудивительно, что народ стал обходить наше заведение стороной.

Внутри Ребекки все болезненно сжалось при воспоминании о пережитом ужасе, но она продолжала улыбаться.

– Ты что-нибудь ела?

– Касси принесла мне супа и воды. – Джорджия сморщила нос. – И теперь я постоянно хочу в туалет.

Ребекка не знала, ужасаться ей или смеяться. Справившись со смущением, она произнесла:

– Под кроватью есть ночной горшок.

Девушки поговорили еще несколько минут, и, когда глаза Джорджии начали слипаться, Ребекка замолчала. Вскоре ровное дыхание Джорджии известило о том, что она крепко уснула.

– Вы можете идти к себе, – произнес Саймон, напугав Ребекку. Он стоял так тихо, что она забыла о его существовании. – А я останусь с ней.

Несмотря на то, что Ребекке очень хотелось воспользоваться предложением Саймона, она не могла позволить себе этого.

– Вы тоже устали, Саймон, и… – Ребекка смущенно откашлялась, – что, если ей захочется?.. – Она не знала, как закончить фразу.

Но Саймон лишь пожал плечами.

– Я и раньше ухаживал за больными. Кроме того, как вы сказали, нам с Джорджией есть о чем поговорить.

Возможно, Джорджия и смутится, если Саймон станет ей помогать в столь деликатном деле, но он прав. Им просто необходимо поговорить. В надежде на то, что ее друзья все выяснят между собой, Ребекка поднялась со стула.

– Спасибо. Если вам что-то понадобится, я в комнате номер три.

Саймон кивнул.

– Спокойной ночи, мисс Глори.

– Спокойной ночи, Саймон.

Идя по коридору, Ребекка услышала доносящиеся снизу приглушенные голоса. Не зажигая лампы, она переоделась в ночную рубашку и нырнула под прохладные простыни. Ребекка испытала небывалое облегчение от того, что наконец легла, но душевная боль по-прежнему не давала ей покоя. Обычно она начинала думать о Дэниеле, и тогда боль отступала, но сегодня это не принесло облегчения. Потому что Ребекка хотела Слейтера и не могла его получить.

Заперев за Данте дверь, Слейтер облокотился о нее спиной. Зал освещался единственной тусклой лампой, отчего на стенах плясали причудливые пугающие тени, но без нее невозможно было бы подняться по лестнице. На какое-то мгновение Слейтеру показалось, что стены давят на него со всех сторон, и его охватила легкая паника.

Он яростно потянул за галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Дышать стало легче, но страх все еще пульсировал в дальних уголках его души. Он потянулся правой рукой за бутылкой виски, стоявшей под стойкой, а в дрожащую левую взял стакан. Стакан выскользнул из непослушных пальцев, но, к счастью, приземлился прямо на барную стойку. Слейтер налил себе добрую порцию спиртного. Он хотел выпить обжигающую жидкость залпом, но лишь пригубил ее.

Неужели страх будет преследовать его всю жизнь, прячась, как вор, чтобы в самый неподходящий момент ударить в спину? Каморка, в которой он провел первые одиннадцать лет жизни, была довольно тесной, но в ней он никогда не испытывал таких удушающих приступов паники. В душе Слейтер знал ответ… но отказывался принять его. Не хотелось верить, что всю свою жизнь он будет бояться призраков.

Его взгляд упал на заднюю дверь, и по его спине пробежал холодок. На двери все еще виднелись кровавые отпечатки Эндрю – последнее, что его друг оставил после себя. Появится ли его убийца сегодня, чтобы получить от Слейтера то, чего не смог получить от Эндрю?

Город постепенно окутала тишина, а Слейтер все еще стоял у двери, ждал, слушал. Он потягивал виски, стараясь не обращать внимания на дрожащую левую руку, – единственное видимое свидетельство того, что его одолевают кошмары.

А что, если вымогатель придет сегодня? Смерть уже не могла напугать Слейтера. В тюрьме он не раз находился от нее на волосок. Но сможет ли он так легко расстаться с жизнью именно сейчас?

В ушах звучали слова Ребекки. За кого он мстит – за себя или за Эндрю? Но разве это не одно и то же? «Если вы делаете это для себя, то будете больше рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете – он не хотел вашей смерти».

Ребекка была права. Эндрю не хотел бы, чтобы его друг погиб, пытаясь отомстить. Он делал все, что в его силах, чтобы не дать Слейтеру погибнуть, с тех самых пор, когда ему исполнилось шестнадцать. Его наставник ужасно разозлился бы, узнай он, что все его усилия пошли прахом. Слейтеру вовсе не улыбалась перспектива встретиться на том свете с разгневанным Эндрю Карни.

Он допил виски и погасил лампу. Каждая ступенька была настоящим препятствием, приходилось держаться за перила, чтобы подняться. Бросив взгляд на дверь Ребекки, Слейтер вдруг ощутил отчаянное желание просто увидеть ее. Он подошел на подгибающихся ногах к двери, смущенный собственной слабостью, и остановился. С каких это пор Слейтеру Форрестеру женщина понадобилась не просто для плотских утех, а для чего-то большего? Для задушевных бесед, например.

С тех пор, как в его жизни появилась Ребекка.

Не в силах противостоять собственному желанию, он распахнул дверь и… встретился с удивленным взглядом Ребекки, лежащей в постели.

– Я не хотел будить тебя, – хрипло произнес Слейтер.

Ребекка села на кровати, и струящийся из окна лунный свет превратил ее волосы в расплавленное серебро.

– Ты меня не разбудил. Зачем пришел?

Слейтер не мог дать ответа на вопрос, которого не понимал.

– Извини, что побеспокоил тебя.

– Не уходи, – выкрикнула Ребекка, протянув руки к Слейтеру.

Глубоко вдохнув, чтобы попытаться противостоять соблазнительному зрелищу, Слейтер посмотрел ей в глаза.

– Почему?

– Я успела соскучиться, – прошептала в ответ Ребекка, лишь усилив его возбуждение и… разочарование.

– Этого недостаточно, – произнес Слейтер, собираясь уходить.

– Подожди.

Неужели Ребекка не понимала, как трудно ему смотреть на нее, такую близкую, и не заниматься с ней любовью?

– Если хочешь, чтобы я остался, тебе лучше приготовиться к последствиям, – предостерегающе заметил Слейтер.

Ребекка посмотрела ему в глаза.

– Я устала, но не могу спать. Едва закрываю глаза, представляю тебя. Представляю, как ты меня целуешь, как дотрагиваешься. – Ребекка замолчала, и ее глаза превратились в два бездонных темных озера. – Представляю, как ты доставляешь мне удовольствие.

Напряженная плоть Слейтера начала болезненно пульсировать.

– Черт возьми, Ребекка. Ты сказала, что приняла решение.

– Нет. По крайней мере до этого самого момента я не знала, что мне делать. – Ребекка отползла на дальний край кровати и откинула одеяло. Белые простыни словно дразнили Слейтера.

Ему ужасно хотелось немедленно принять предложение, но он сдержался.

– Ты сказала, что это грех.

– Да, но это будет мой грех.

– Почему? – Слейтер не мог понять, что изменилось. Ребекка печально, но вместе с тем решительно посмотрела на Слейтера.

– Я слабая и эгоистичная.

Слейтер сделал шаг вперед, но не дотронулся до Ребекки. Он боялся, что если сделает это, то уже не сможет остановиться. Он сжал пальцы в кулаки, борясь с искушением.

– Ты не слабая и не эгоистичная. Назови другую причину.

Он говорил так спокойно и так уверенно, что Ребекка лишилась с таким трудом обретенного самообладания. Она приняла решение, так почему Слейтер колеблется? Чего еще он хочет?

– Этого достаточно.

Слейтер покачал головой. Его лицо утопало в тени, а глаза блестели, точно голубая сталь.

В глазах у Ребекки защипало, и по ее щеке скатилась слеза, оставив на коже серебристый след.

– Я замужняя женщина, Слейтер. И я не могу дать тебе больше, даже если бы захотела.

При этих словах Слейтера охватила нежность – гораздо более сильное чувство, чем простое вожделение. Сев на край кровати, он заключил Ребекку в объятия, но ее тело по-прежнему оставалось натянутым, точно струна. Слейтер говорил себе, что не должен хотеть ее, замужнюю женщину – ведь он дал себе зарок держаться от таких подальше. Но Ребекка не пыталась его обмануть, и чувство, которое он к ней испытывал, было слишком сильным, чтобы отрицать его существование.

– Я знаю, Ребекка. Мне не стоило спрашивать. Прости. – Он принялся гладить рукой ее длинные волосы, нашептывая извинения и тем самым успокаивая.

Наконец Ребекка расслабилась. Она уткнулась лбом в грудь Слейтера и обхватила его руками. Девушка вздрагивала от беззвучных рыданий, и он ощущал теплую влагу ее слез на своей рубашке. Слейтер всегда чувствовал себя неуютно рядом с плачущей женщиной, но он не хотел оставлять Ребекку наедине с ее горем. Плакала ли она, сожалея о расставании с мужем? Оплакивала ли себя или же потерю более ценного – собственной невинности?

Вскоре рыдания стихли, и Ребекка безрезультатно попыталась вытереть рубашку Слейтера.

Он перехватил ее руку и прижал к своей груди.

– Не беспокойся о ней.

Ребекка подняла голову. Ее глаза блестели, а лицо было мокро от слез. Однако вздернутый подбородок и прямой взгляд говорили о том, что она не потеряла гордости.

– Прости, я не хотела…

В горле Слейтера встал комок.

– Все в порядке, Ребекка. – Он глубоко вдохнул, надеясь остудить желание, обжигающее тело. – Я не должен был заставлять тебя принимать это решение.

Глаза Ребекки расширились, но потом она улыбнулась и покачала головой.

– Я не об этом, а о слезах. – Она отвела глаза, и ее улыбка померкла. – Не люблю плакать в чьем-либо присутствии.

Значило ли это, что она никогда не искала утешения у другого мужчины? Что держала все в себе до тех пор, пока не появлялась возможность уединиться и выплакаться в одиночестве? Должно быть, она каждый вечер рыдала в подушку, после того как ее бросил муж. Слейтер с трудом умерил свой гнев. Он злился на негодяя, бросившего Ребекку, хотя эгоист, дремавший в душе Слейтера, благодарил его за это. Если бы муж не бросил ее, Ребекка не оказалась бы здесь. Его пожатие переросло в ласку.

– Не нужно ничего скрывать от меня, – тихо сказал Слейтер.

Ребекка отвела взгляд, и у него появилось ощущение, что у нее есть еще какая-то тайна. Но он не станет давить. Пусть решает сама, что рассказывать и когда.

Ребекка шевельнулась, и ее бедро прижалось к ноге Слейтера. Одеяло упало, и теперь тело Ребекки скрывала лишь тонкая ткань ночной рубашки. Желание, уступившее было место жалости, вспыхнуло с новой силой.

Голова Ребекки была наклонена, Слейтер убрал с ее лица волосы и заложил за уши. Он намотал один локон на палец, наслаждаясь его шелковистой гладкостью. Слегка наклонившись, Слейтер вдохнул исходящий от Ребекки цветочный аромат. Он улавливал его даже в зале, пропитанном запахом виски, соломы и мужского пота.

Слейтер поцеловал ухо Ребекки, а потом провел по нему языком, продолжая вдыхать восхитительный аромат. Губы его скользнули по изящной шее, пробуя нежную кожу на вкус.

Ребекка задрожала, и Слейтер ощутил, как запульсировала под ее теплой кожей тонкая жилка. Он слегка прикусил кожу, а потом провел по этому месту языком. Какое-то первобытное чувство заставляло его оставить на коже Ребекки хотя бы скромный знак того, что она принадлежит ему.

Тугие соски Ребекки и окружающие их темные ореолы отчетливо выделялись под полупрозрачной тканью ночной рубашки. Не в силах противостоять соблазну, Слейтер взял в ладонь одну пухлую грудь Ребекки и нежно провел по соску подушечкой большого пальца.

– Слейтер, – простонала Ребекка и выгнулась, прижимаясь к его руке.

Он принялся ласкать другую грудь, сжимая и перекатывая сосок между пальцев.

– Этого ты хотела, Ребекка? Об этом мечтала, ложась в постель?

– Да. – Хриплый голос Ребекки был еле слышен. – Я представляла, что это делаешь ты, Слейтер. Я хотела тебя с того самого момента, как увидела, но многого тогда не знала, не понимала…

Слейтер покрыл поцелуями ее подбородок.

– Чего ты не знала?

– Я не знала сама, чего хочу. Тогда не знала…

– А теперь знаешь?

– Да. – Ребекка взяла лицо Слейтера в ладони. Ее глаза лихорадочно блестели. – Я хочу тебя, Слейтер.

– Должен признаться, я пытался убедить себя, что ты ничем не отличаешься от других девушек, работающих в салуне. Внушал себе эту мысль, чтобы не хотеть тебя. – Он тихо засмеялся. – Но у меня ничего не получилось.

Он нежно коснулся губ Ребекки своими и провел по ним языком. Именно такой поцелуй представлял он себе, когда сдавал карты за игральным столом или ложился по вечерам в холодную постель. Продолжая целовать Ребекку, Слейтер попытался освободиться от пиджака, но ему это не удалось. Однако руки Ребекки тотчас же подоспели на помощь, потянув за пиджак и отбросив его в сторону.

Она немного отстранилась.

– Позволь мне.

Слейтеру стоило немалых усилий сидеть спокойно, когда проворные пальцы Ребекки пробежались по пуговицам его рубашки и расстегнули их. Рубашка оказалась на полу вместе с галстуком. Руки Ребекки коснулись брюк Слейтера, и они тоже полетели на растущую на полу кучу одежды. За ними последовали носки и ботинки.

Напряженная плоть отчетливо выделялась под тканью панталон, а когда на нее упал источающий жар взгляд Ребекки, она еще больше напряглась. Схватившись пальцами за пояс панталон, Ребекка потянула их вниз, обнажая стоявшего перед ней Слейтера.

– А ты? – спросил он, с трудом узнавая собственный, вдруг ставший хриплым голос. Прежде чем Ребекка успела ответить, Слейтер опустился перед ней на колени. Ребекка изо всех сил пыталась справиться с отчаянием, толкавшим ее в объятия этого мужчины. Схватившись за подол ее ночной рубашки, Слейтер рывком стянул ее с Ребекки и отбросил в сторону. Его голодный взгляд скользнул по телу Ребекки, отчего ее кожа покрылась мурашками, а соски затвердели. Женщина, коей она была раньше, устыдилась бы собственной наготы, но женщина, которой она была теперь, знала, чего хотела. А хотела она Слейтера. Несмотря на то, что Слейтер даже не дотрагивался до нее, по животу Ребекки разлилась обжигающая волна. Она чувствовала аромат собственной страсти, ее лицо пылало, а единственный взгляд, брошенный на восставшую плоть Слейтера, заставил забыть о смущении и сделал желание непереносимым. Обхватив его за голову, Ребекка потянула ее к своей груди. Ее больше не смущало собственное распутное поведение. Обхватив сосок Ребекки губами, Слейтер потянул за него, и она упала на его плечо, когда ее пронзило острое наслаждение. Ребекка зарылась пальцами в густые волосы Слейтера, когда его горячие губы коснулись другого соска.

– Ляг, – пробормотал он.

Слейтер схватил Ребекку за запястья и завел ее руки за голову, любуясь ее обнаженным телом.

Его губы легонько коснулись губ Ребекки.

– Ты не представляешь себе, как часто я хотел спрятать тебя здесь от всех этих мужчин, что таращились на тебя, сгорая от желания обладать тобой. – Слейтер покрыл поцелуями шею Ребекки, ее грудь и живот. Она сдавленно охнула, когда его знойное дыхание обожгло ее женское естество.

– Ты моя, Ребекка. Они тебя не получат.

Ребекка тихонько застонала и отдалась Слейтеру целиком, забыв обо всем на свете.

Он отпустил руки Ребекки, обхватил ее ягодицы и коснулся губами ее влажного лона. Ощутив прикосновение языка Слейтера, Ребекка с трудом подавила крик. Ее тело содрогнулось, и Ребекка схватила Слейтера за плечи, чтобы не утонуть в нахлынувшем на нее наслаждении. Он продолжал ласкать ее и ласкал до тех пор, пока удовольствие не стало почти болезненным.

Слейтер поднял голову и скользнул по телу Ребекки вверх, пока его плоть не остановилась напротив горячего лона. Не в силах сдерживаться, она обхватила ее пальцами и направила в себя, застонав после первого проникновения, поразившего ее своей силой. Ребекка ощущала каждый дюйм плоти Слейтера, скользившей внутри нее медленно и нежно.

Обвив его талию, Ребекка прижимала его к себе. Слейтер смотрел на девушку глазами, затуманенными страстью. Губы влюбленных соприкоснулись, и Ребекка ощутила свой собственный вкус – странный, но необычайно чувственный. Одна рука Слейтера обхватила грудь Ребекки, в то время как другая упиралась в матрас рядом с ее головой. Слейтер отпрянул, почти выйдя из Ребекки, а потом вновь подался вперед. Она охнула, ощутив прилив очередной горячей волны наслаждения. Она водила руками по спине Слейтера, ощущая, как под его шелковистой горячей кожей перекатываются тугие мышцы. Ребекка двигалась в унисон со Слейтером, выгибаясь ему навстречу. Он упирался ладонями в матрас, и его живот то и дело соприкасался с животом Ребекки. Слейтер чувствовал ее под собой, вокруг себя, и этого ощущения было слишком мало и в то же время слишком много. Движения Слейтера становились все неистовее, его губы накрыли губы Ребекки в неистовом поцелуе, а язык начал вторить телу. Внезапно Ребекка содрогнулась еще раз, и с ее губ сорвался крик. Слейтер застыл, и Ребекка обхватила его за ягодицы, чувствуя, как горячая влага заливает ее лоно. Ребекка плыла куда-то в сладком тумане, осознавая лишь прерывистое дыхание Слейтера, переплетающееся с ее собственным.

Слейтер обмяк, его поцелуи стали нежными и успокаивающими, и Ребекка с удовольствием возвращала их. Он отстранился, и на его губах заиграла ласковая улыбка.

– Ребекка. – Произнесенное шепотом имя было наполнено целым букетом эмоций, определения которым Ребекка не знала. Но они согревали ее душу и облегчали лежащий на сердце груз. Ничего подобного Ребекка уже давно не испытывала.

Слейтер лег на бок и теперь смотрел на нее, подперев голову рукой. Он ничего не говорил, лишь играл ее волосами, то закладывая их за уши, то рассыпая по груди.

Ребекка силилась найти слова, чтобы описать, насколько чудесным было то, чем они занимались, но на ум приходило лишь то, что она не решалась произнести вслух.

«Я люблю тебя».