Текст книги "Девушка хочет повеселиться"

8. МИССИС БИЧЕМ, Я ПОЛАГАЮ?

Я поняла, что миссис Бичем прибыла домой, когда увидела в холле бешено вращавшийся хвост Пеппер. Собака гарцевала на задних лапах. Опасный фокус для такой раскормленной твари. Но она рисковала еще больше, всем телом бросаясь на дверь и завывая, как волк.

Затем дверь открылась, и на пороге возникла миссис Клара Бичем. Тут мое сердце сделало такой скачок, что едва не выпрыгнуло из груди. Я стояла на верхней площадке лестницы, не зная, смеяться мне, плакать или бежать в ванную и дать волю позыву к рвоте.

Женщина внизу больше походила на видение, чем на простую смертную из плоти и крови. Она стояла неподвижно, была освещена солнцем и казалась самим совершенством. Напоминая фотографию из роскошного журнала типа «Хелло!», при виде которой люди начинают ломать голову, как можно оставаться такой красавицей после шестидесяти лет.

Она была примерно моего роста, но не казалась неуклюжей. Необычный рост шел ей. Она знала это и умело пользовалась своим преимуществом, позволяя белоснежному пальто длиной до лодыжки ниспадать с плеч. Ее гладкое лицо, не изборожденное морщинами, не выдавало возраста. Ей можно было дать как сорок, так и шестьдесят. Даже семьдесят. Определить точно ее возраст было невозможно. Ее волосы были пепельными. То ли от природы, то ли благодаря какому-то ухищрению. Никто не взялся бы утверждать наверняка. Они обрамляли ее лицо и были собраны в тугой узел на длинной стройной шее. При виде такой прически интуитивно начинаешь приглаживать свои непокорные вихры. И жалеть, что не послушалась парикмахершу, которая советовала выпрямить их.

– Больше ничего с ними поделать нельзя, – говорила она. Сука!

Нет, не миссис Бичем. Та была леди с головы до пят. Слышавшая слово «сука» разве что на собачьей выставке в Дублинском королевском обществе.

Даже глаза у нее были накрашены стильно. Незаметно и тонко; ничего лишнего. Цвет туши идеально соответствовал цвету помады, тюбик которой наверняка стоил фунтов пятьдесят, потому что ее губы выглядели великолепно и при этом не блестели.

А я стояла наверху и напоминала убежавшую из сумасшедшего дома пациентку, потому что всю ночь проворочалась в постели, не в силах дождаться встречи со своей родной матерью.

Я сама не знала, чего ждала. Может быть, усовершенствованного варианта моей приемной матери. С тремя рядами настоящих жемчугов на шее вместо золотого крестика на цепочке. В кашемировом джемпере вместо блузки на размер больше, чем тебе нужно, потому что ткань садится, а ничего более приличного за такие деньги не купишь.

Может быть, я ожидала увидеть кого-то вроде матери Фионы, которая когда-то была очень хороша собой. Правда, давно.

Но миссис Бичем не была похожа на чью-то мать. Она напоминала одну из тех вечно девственных прима-балерин, о которых пишут в колонках светских сплетен. Которые ложатся с кем-нибудь в постель только после того, как разобьют сердца всех членов труппы. И мужчин, и женщин.

Неужели это действительно моя мать?

Я с ужасом ждала решающего момента. Сейчас она поднимет глаза, увидит меня и изумленно ахнет…

– Привет, Пеппа. Ты скучала по мне, милая? – Рука в белой перчатке поднялась и потянулась к голове припавшей на брюхо Пеппер.

Внезапно рядом очутился Джейми и поставил у ног матери чемодан крокодиловой кожи.

– Энни? – Он кивнул мне.

Я сделала глубокий вдох и буквально скатилась с лестницы.

– Мама, это Энни. Она останется с тобой.

Ее голова повернулась на долю сантиметра. Не больше.

– Как поживаете, Энни? Вы не поможете мне раздеться? – Она послала улыбку в моем направлении и сбросила с плеч тонкое кашемировое пальто.

Джейми подхватил его, не дав упасть на пол. Миссис Бичем величаво проплыла в библиотеку; преданная Пеппер рысью побежала следом. Так это моя мать?

– Энни! Энни! – Джейми дернул меня за руку. – Вы не возьмете это? – Он протянул мне пальто.

– Джейми, иди сюда! – прозвучал королевский приказ.

Она ушла. И он тоже. Дверь библиотеки закрылась. И только тогда мое сердце, трепыхавшееся где-то у горла, вернулось на свое место.

Планом было предусмотрено, что миссис Бичем сначала вздремнет у себя в комнате, потом спустится к ленчу, и мы сможем познакомиться с нею во время неторопливой трапезы. Пенелопа считала, что лучшего начала наших отношений не придумаешь. Если говорить начистоту, то она тщательно расписала весь этот день.

А я была рада выполнять ее указания.

Но у миссис Бичем были другие представления. Миссис Бичем была сама себе указ. Это выяснилось очень быстро.

Она закрылась с Джейми и Пеппер в библиотеке, а я маялась у дверей и ждала приглашения войти. Но когда дверь наконец открылась, пригласили не меня, а Рози. Чтобы обсудить меню ленча.

Похоже, меня звать не собирались.

Миссис Бичем распорядилась принести ей легкий ленч в библиотеку. Для нее и Джейми. Не знаю, может быть, и для Пеппер.

Я ела на кухне с Рози, которая весело болтала, не видя в случившемся ничего странного. Ее единственной заботой было здоровье миссис Бичем.

– Должна сказать, ей нужно последить за собой. В ее возрасте сломанные кости срастаются не так быстро. В отличие от молодых. Ей следует быть очень осторожной. Особенно теперь, когда ей прописали новые таблетки от давления. Мой двоюродный брат не принимал их и месяца, а потом умер.

– Вы хотите сказать, что эти таблетки убили его? – испугалась я.

– Нет! Он забывал их принимать! О чем я и толкую. Теперь ей придется самой следить, чтобы не перепутать их с таблетками от головной боли или простуды. Это ведь пара пустяков… Энни, вы ужасно выглядите. – Она наклонилась ко мне вплотную. – У вас что, месячные?

– Нет, – злобно ответила я.

– Знаете, я чувствую такие вещи. Дар свыше. У моей матери это тоже было.

– Что, месячные? – сварливо спросила я.

– Ох, Энни, перестаньте! – Она хихикнула, но внезапно снова стала серьезной. – Мне кажется, ей неважно.

– Кому? – Уследить за мыслью Рози было нелегко.

– Миссис Бичем. – А…

– Судя по тому, как она держит руку. Как-то неловко.

– Рози, это лубок. Но она так искусно прикрыла его шелковым шарфом, что я не сразу заметила.

– Я говорю про другую руку.

– Рози, у меня немного болит голова. – Я потрогала висок.

– А что я говорила! У вас действительно месячные. Милочка, сейчас я дам вам аспирин.

– Спасибо.

Она высыпала мне на ладонь несколько таблеток.

– Примите сразу три. Две не помогают. Что бы ни было написано на коробочке.

Рози протянула мне стакан воды.

– Так о чем я? Ах, да. Ее врач просто помешан на лекарствах. Таблетки от того, от этого, от всего на свете. А она никогда не жалуется. Эта женщина – настоящая святая. Куда там матери Терезе, упокой господь ее душу. Миссис Бичем даст фору любой монахине. Но, конечно, одевается она с большим вкусом. Видите мое платье? Это она отдала. И мое лучшее пальто. Которое было на мне в то утро, когда я ждала ее приезда. Нет, она действительно святая. Я не хочу сказать, что его честь ее не заслуживал. В конце концов, он был судьей Верховного суда и все прочее, но эту женщину следовало бы канонизировать.

– Канонизировать человека можно только после его смерти. – Голова у меня начинала болеть по-настоящему.

– Что? Ну да, знаю… И все же повторяю: эта женщина святая.

Она продолжала твердить это, пока тушила говядину с овощами и пекла шоколадное печенье в честь возвращения миссис Бичем. Печенье, которое не было предусмотрено меню ленча, утвержденным в библиотеке.

Три таблетки нисколько не уменьшили мою головную боль.

Когда я была готова заткнуть ей рот солонкой, в кухне появился Джейми.

– Энни… – Он небрежно положил руку на спинку моего стула, не догадываясь, что от этого жеста у меня вздыбились волосы на затылке. – Вы не могли бы позаботиться о маме? Доктор Моран сегодня утром прилетал из Лондона, чтобы осмотреть ее. Сказал, что она чувствует себя неплохо, иначе он не дал бы согласия на выписку. Но она еще не оправилась после падения. Хотя и ни на что не жалуется, как положено матери семейства.

– Она никогда не жалуется, – подтвердила Рози. – И не жаловалась. Святая, вот она кто. Настоящая святая. Мы только что говорили – правда, Энни? – что вашу мать следовало бы канонизировать.

Джейми посмотрел на меня с удивлением. Я быстро поднялась, боясь, что мне припишут еще что-нибудь.

– Нет, не вставайте. – Рука Джейми слегка коснулась моего плеча и заставила сесть. – Заканчивайте ленч. Сейчас она спит. А вы пока поболтайте с Рози. Она большая любительница этого дела. Правда, Рози? – игриво спросил он.

– Господь с вами, что вы такое говорите! – Рози вспыхнула так, словно он предложил ей спрятаться за рододендронами и перепихнуться по-быстрому.

– Я на днях зайду и проверю, как она себя чувствует. – На сей раз он улыбнулся нам обеим.

Но он не зашел. Ни сегодня, ни завтра, хотя я считала, что «на днях» означает максимум двое суток. Джейми появился только в субботу утром. Через четыре дня. Все это время я страдала от головной боли и видела миссис Бичем не больше восьми-девяти раз. Причем два раза у нее не было выбора. Она делала прическу и нуждалась в дополнительной паре рук, а Рози в это время отсутствовала.

Эта женщина не нуждалась в компаньонке. И не хотела ее нанимать. По иронии судьбы, меня навязали ей собственные дети. Эта женщина была отшельницей и не собиралась тратить время на общение с другими людьми. А со мной меньше, чем с кем бы то ни было.

Я чаще видела Рози, чем ее. Чаще видела Пеппер. Казалось, я нравлюсь обеим куда больше, чем самой миссис Бичем. В первый день она трижды отвергла мою помощь, несмотря на забинтованное запястье. Я слонялась по дому, не зная, чем заняться, и без конца пила чай с Рози, которая относилась ко мне хорошо, но ревниво отстаивала свои права. Когда днем я попыталась отнести в комнату миссис Бичем поднос с чаем, мы чуть не подрались.

– Это моя обязанность! – сварливо заявила Рози, оставив меня на кухне одну. Пеппер в это время тоже была наверху и лежала у ног хозяйки.

Впервые меня позвали в силу острой необходимости, когда миссис Бичем понадобилось застегнуть слишком длинную «молнию» на спине платья от Поля Костелло. Именно тогда я предложила заколоть ей волосы.

– Я могу сделать это за вас, – сказала я, увидев ее мучения.

Пока я заплетала ее волосы в тугую французскую косу, эта независимая женщина сидела молча.

– Хорошо. Вы свободны, Энни, – заявила она, как только последняя шпилька оказалась на месте. – Нет, оставьте. Не беспокойтесь, – добавила она, когда я начала убирать кремы и коллекцию кисточек, разбросанных по туалетному столику.

Я молча ушла. С миссис Бичем не поспоришь. Теперь мне и в голову не приходило считать ее своей матерью. Я не ощущала с ней никакой связи. Если не считать взрыва эмоций, охвативших меня в тот момент, когда она стояла в дверях. Она была всего лишь работодательницей. Причем весьма необщительной. Может быть, Джерри был прав, доказывая, что мне не следовало переезжать сюда? Но что сделано, то сделано.

На третий день я была готова заняться чем угодно, лишь бы избавиться от тоски, которую она на меня нагоняла.

Я стояла на лестничной площадке. Она прошла мимо меня с таким видом, словно я была невидимкой, и остановилась приласкать Пеппер. Мне на подобное внимание рассчитывать не приходилось.

Я шла сюда, мечтая о многом. О том, как могут обернуться дела. Представляла, что я сижу и читаю ей вслух в комнате, битком набитой книгами. Негромко звучит симфония Малера, и эти звуки пробуждают в ней материнскую интуицию. «Я знаю, кто ты! Ты мой ребенок! Моя плоть и кровь. Иди ко мне».

Да, как же…

Впрочем, она действительно ставила записи Малера. И Бетховена. И Моцарта. Но вздумай кто-нибудь помешать ей слушать любимых композиторов, ему бы не поздоровилось.

Я пыталась завязать беседу с помощью детских уловок.

– Вы меня звали, миссис Бичем? Странно. Я готова была поклясться, что слышала ваш голос.

Чаще всего она не отвечала. Просто мерила меня ледяным взглядом. После чего я снова уползала на кухню. К Рози и ее жизнерадостной болтовне.

После ухода Рози я поднималась к себе в комнату, смотрела телевизор, иногда клевала носом и просыпалась, когда улыбающийся синоптик говорил, что со стороны Атлантики к нам приближается холодный атмосферный фронт.

9. НЕСЧАСТЛИВЫЕ СЕМЬИ

Утром четвертого дня прибыла Пенелопа со своим веселым выводком. Только сегодня они не были веселыми.

– Как дела, Энни? Она куда-нибудь ездила? – Пенелопа выглядела встревоженной.

Я мрачно покачала головой.

Дети сидели за столом на кухне и ждали, что их накормят. Они дулись, капризничали, задирали друг друга и выводили из себя даже Рози. Единственным счастливым членом труппы был Рэгс, который тут же залез на Пеппер.

Ничто не напоминало веселый поздний завтрак в понедельник накануне возвращения миссис Бичем.

– Она вообще не выходит из комнаты. – Рози вынимала посуду из моечной машины. – Всю еду приходится носить наверх. Два пролета. Нешуточное дело, скажу я вам.

Я тоже была не в настроении. Возможно, из-за головной боли.

– Не преувеличивайте, Рози. Всего лишь полтора.

– Только-то? – Она хлопнула дверцей машины, хотя достала лишь половину посуды. – Если бы вы сами потаскали тяжелый поднос, вам бы показалось, что их намного больше.

– Я предлагала свои услуги. Но вы мне не позволили.

Она фыркнула.

– Ее еда – моя обязанность!

– Да, но вовсе не обязательно носить подносы самой.

– О, ради бога… – поморщилась Пенелопа. – Неужели вы поссоритесь из-за того, кому нести какой-то дурацкий поднос?

– Дело не в подносе, – ответила Рози. – Миссис должна есть внизу. В столовой. Что это за столовая, в которой не едят? Тогда называйте ее не столовой, а пыльным чуланом, вот и все. – Она забралась на стул и начала ставить тарелки в буфет, не обращая внимания на мое предложение помочь. – И еще одно. Она совершенно не дышит свежим воздухом. Все время сидеть, уткнувшись в книгу, вредно для здоровья. Читает и читает. Только это и делает.

– Она слушает музыку, – вступилась я за миссис Бичем, сама не зная почему. Она относилась ко мне не слишком любезно. – И складывает картинки-головоломки.

– Тоже мне занятие! Вчера миссис Риган сказала, что, если ее пылесос случайно засосет кусочек портрета Гувера, она не отвечает.

– Энни, пойдемте в библиотеку. Мне нужно поговорить с вами, – со вздохом сказала Пенелопа.

– Пусть кто-нибудь скажет мне, как эта женщина может поддерживать чистоту в комнате, если там полно кусочков портрета Гувера? Она убирается здесь десять лет, а тут эти дурацкие головоломки! – крикнула нам вслед Рози.

– Спасибо, Рози, – остановила ее Пенелопа. – Дети, останьтесь здесь, – велела она Саймону и Эйми, которые тоже были готовы последовать за нами.

– Хочу посмотреть дурацкие головоломки! – начал канючить Саймон.

После теплой кухни в библиотеке казалось холодно. Пенелопа бросила на меня тревожный взгляд.

– Это я предложила маме заняться головоломками, – смущенно призналась она. – Мне казалось, что это хорошая мысль.

– Так и есть, – улыбнулась я. – Они доставляют ей удовольствие.

– Энни, что вы думаете о ее состоянии?

– Я… я бы не стала беспокоиться. Хотя миссис Бичем немного отшельница, но очень умная женщина. – Я поняла, что снова защищаю ее. – Она часто сидит на балконе, – быстро добавила я. – И недостатка в свежем воздухе не испытывает.

– Значит, по-вашему, повода для волнений нет?

– Э-э… Ну, я пробыла здесь всего несколько дней и не знаю, как она вела себя раньше.

Подбородок Пенелопы слегка приподнялся.

– Я хотела выяснить, имеет ли смысл настаивать, чтобы она куда-нибудь съездила. Или занялась физическими упражнениями.

Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Мысль о том, что миссис Бичем можно заставить что-то сделать, казалась мне абсурдной. На это не был способен никто. Стоило кому-то произнести слово в ее присутствии, как она тут же замораживала наглеца взглядом.

Тут Пенелопа позвала детей и погнала их наверх.

– Дети, поздоровайтесь с бабушкой, – услышала я ее голос.

Но маленький Саймон не отходил от дверей.

– Хочу домой! – хныкал он.

– Перестань, Саймон. Как ты себя ведешь?

– Хочу поиграть в дурацкие головоломки! – сквозь слезы произнес мальчик.

Затем дверь закрылась, и я так и не узнала, дали ли ему поиграть. Но когда через десять минут Пенелопа гнала их вниз, лицо у Саймона было заплаканное.

– Мы уезжаем, Энни. Оставляю маму на ваше попечение. – Выражение лица Пенелопы было непроницаемым. – Вы были правы. Я убедилась, что вашему мнению можно доверять.

Она вернулась в свой рай (двадцать акров земли в графстве Уиклоу), а я потянулась к пузырьку с аспирином. Тем временем миссис Бичем снова заперлась в своей комнате. Чтобы послушать Бетховена. Впрочем, может быть, на сей раз это был Моцарт. Трудно сказать точно, если ты все время находишься на кухне.

Наконец дотошную маленькую Рози встревожило количество принимаемых мной анальгетиков.

– Энни, знаете, что вам нужно? Я побоялась спрашивать.

– Физические упражнения. Вы должны погулять с Пеппер. Эта собака разжирела, как свинья.

Поэтому каждое утро после завтрака мы с Пеппер отправлялись гулять по местным дорогам, обсаженным деревьями, в то время как женщина, с которой я хотела наладить родственные отношения, оставалась в своей запертой комнате с книгой в одной руке и пультом дистанционного управления музыкальным центром в другой.

Моя жизнь упорно не желала налаживаться.

Когда Джейми пришел в следующий раз, мы чуть не разминулись. К счастью, в то утро я не повела гулять Пеппер, потому что дождь лил как из ведра.

Я стояла и с надеждой смотрела на небо. Пока Джейми шел от машины до парадной двери, он вымок до нитки. Согласно моему опыту, прогулка под дождем плохо влияет на большинство мужчин. Как на их настроение, так и на внешность. Носы у них становятся красными, лица лоснятся, а волосы приобретают такой вид, что их хочется сполоснуть кондиционером.

Но Джейми оказался исключением из правила. Длинный зеленый плащ-накидка и темные волосы, которые умудрялись виться сами собой, делали его похожим на Байрона.

Я думала о Джейми уже несколько дней и твердила себе, что он вовсе не так красив, как мне показалось.

Пыталась убедить себя, что я преувеличила привлекательность этого мужчины, поскольку в момент нашего знакомства была слишком чувствительна. Я так нервничала из-за предстоявшей встречи с Бичемами, что сочла бы красавцем даже Квазимодо, если бы он проявил ко мне столько же внимания, сколько его проявил Джейми.

Но стоило мне увидеть стоявшего в холле мокрого мужчину, как я поняла всю смехотворность этих попыток. Джейми не могло испортить ничто. Он был настоящим сказочным принцем.

– Дайте мне ваш плащ, – предложила я. Ничто другое мне в голову не пришло.

– Перестаньте. Вы не дворецкий, – засмеялся он. У меня слегка участился пульс.

– Пожалуйста. – Учитывая наши гены, на большую интимность, чем прием мокрого плаща, мне рассчитывать не приходилось. Если только мы не сбежим в Аппалачские горы.

– Энни, вы слишком добры. – Когда Джейми протягивал мне плащ, в его глазах горело обещание, которого он не мог выполнить. Во всяком случае, легально.

С ужасом ощущая на себе его взгляд, я понесла плащ на кухню. Пока плащ сушился, я несколько раз уступила искушению и зарылась лицом в мокрую ткань.

Джейми лениво помахал мне рукой и начал подниматься по лестнице, шагая сразу через две ступеньки. Через мгновение он исчез.

Прождав целых шестнадцать минут и двадцать одну секунду, я последовала за ним. Я знала точное количество секунд, потому что смотрела на ярко-оранжевую секундную стрелку больших настенных часов, помогавших Рози следить за временем, когда она пекла пироги, жарила бифштексы и одновременно варила четыре вида овощей. Что в данный момент и происходило. Это означало, что нести наверх поднос с завтраком миссис Бичем ей некогда.

Миссис Бичем не нравилось, когда я приходила к ней в комнату без причины. Чего она не скрывала. Но едва ли она стала бы возражать, если бы я принесла ей завтрак. Я негромко постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения.

– Вы могли предоставить это Рози, – нахмурилась миссис Бичем, когда я направилась к ней с подносом.

– Энни, мама права. – Улыбка Джейми была ленивой и нежной. – Это не ваша обязанность.

– Рози занята, а у меня нет никаких дел. – Я выигрывала время, собирая в стопку маленькие фарфоровые блюдца. Убирая блюдо для фруктов. Смахивая крошки на поднос. Словом, вела себя как опытная официантка, а не квалифицированный администратор.

– Не думаю, что Энни у нас нравится, – не глядя на меня, промолвила миссис Бичем. – Похоже, она предпочла бы вертеться как белка в колесе. По ее мнению, я слишком ленива.

– О нет, неправда! Мне нравится здесь. Очень нравится! – выпалила я с таким жаром, что сама испугалась.

– Да? – удивилась она. – Вот и хорошо.

Глубоко признательная ей за этот намек на одобрение, я удвоила активность и начала убирать все, что попадалось мне на глаза. Включая книги, раскиданные по комнате. Может быть, она была заядлым книгочеем, но к книгам относилась без всякого почтения. Бросала где угодно и предоставляла убирать их Рози или миссис Риган.

Когда я вошла, Джейми стоял у окна и наблюдал за дождем с таким видом, словно был недоволен непогодой, хотя в момент прибытия не обращал на это никакого внимания. Но теперь казалось, что ненастье ложилось тяжким бременем на его широкие плечи.

Он поднял с пола книгу и шагнул ко мне. Я методично раскладывала их в алфавитном порядке и ставила на полку. По моим расчетам, это занятие могло дать мне дополнительные пять минут.

Джейми протянул мне книгу. Я проверила фамилию автора и стала искать для нее место.

Марсель Пруст. Ну конечно. Едва ли миссис Бичем станет тратить время на какого-нибудь Джона Гришема.

Джейми следил за тем, как я ставлю Пруста рядом с Оруэллом. Его глаза были грустными.

– Почему-то порядок вызывает у меня восхищение, – сказал он. – Может быть, мне следовало бы вас похитить, чтобы вы привели в порядок мою жизнь. Мама, как ты думаешь, Энни могла бы справиться с этим? Тогда ты была бы довольна?

– Джейми, нельзя быть таким легкомысленным, – холодно произнесла миссис Бичем.

– Это была всего лишь идея. – Он повернулся и подарил мне озорную улыбку.

Я покраснела.

Это что, налаживание родственных отношений? Или флирт? Я была настолько выбита из колеи, что не могла этого понять. Но когда при передаче очередной книги его пальцы коснулись моих, я ощутила покалывание, в котором не было ничего сестринского. Увы, пальцами дело не ограничилось. У меня напряглось все внутри.

Миссис Бичем смерила меня ледяным взглядом.

– Энни, пожалуйста, заберите поднос. Кажется, именно за этим вы и пришли.

Досталось и Джейми.

– Тебе что, делать нечего, кроме как околачиваться здесь и отвлекать прислугу?

Кажется, поведение Джейми только усиливало ее досаду. Миссис Бичем явно не одобряла его фамильярность с наемными работниками.

Я могла фантазировать сколько угодно. Думать все, что мне хочется. Но правда заключалась в том, что миссис Клара Бичем была настоящим замороженным снобом. Наверно, она даже Пруста считала недостаточно изысканным. Если бы она увидела мою комнату, заваленную любовными романами, ее хватил бы удар. А может быть, и нет. Удары бывают только у теплокровных созданий.

Я взяла поднос и бросилась в бегство, боясь, что она обидит меня еще сильнее. Унизит на глазах у Джейми.

Он подмигнул мне, как заговорщик, и закрыл дверь.