Текст книги "Благословение небожителей. Том 1"

– Кажется, тебе нужна помощь. Позволь мне взглянуть.

Юноша медленно поднял голову и робко посмотрел на принца красными глазами. Се Лянь чуть улыбнулся:

– Не бойся. Мало ли что там за ссадина, обязательно нужно перевязать её. Сними повязки, меня таким не напугать.

Юноша какое-то время колебался, но затем отвернулся и слой за слоем размотал бинты на своей голове. Он двигался очень медленно, а Се Лянь терпеливо его ждал, уже обдумывая дальнейший план действий: «Нельзя оставлять мальчика на горе Юйцзюньшань. Но куда ему пойти? Взять его с собой на Небеса я не могу – кто знает, как я сам завтра буду добывать пропитание… Нужно обязательно найти для него безопасное место. А ещё разобраться с Зелёным Демоном…»

Тут калека закончил снимать повязки и повернулся.

Когда Се Лянь увидел лицо парнишки, ему почудилось, что земля ушла у него из-под ног.

Глава 12
Демон в красном сжигает храмы литературы и войны

Се Лянь ожидал увидеть серьёзные раны, но представшая перед ним картина оказалась куда страшнее. Багровые шрамы покрывали лицо калеки, а из-под них виднелись три или четыре едва различимых человеческих лица. Не больше детской ладошки, они расположились на его щеках и на лбу, сморщенные от ожогов и застывшие будто в беззвучном крике.

Принцу показалось, что он очутился в дурном сне. Вне себя от страха, он и сам не заметил, как вскочил на ноги; его лицо перекосило от ужаса. Мальчик и без того волновался, пока снимал с головы повязки, а увидев такую реакцию на своё увечье, и вовсе попятился. Решив, что Се Ляню противно смотреть на него, калека закричал, закрыл лицо руками и ринулся в лес с неожиданной прытью.

– Постой! – опомнился Се Лянь и побежал следом: – Подожди! Вернись!

Но мальчик оказался шустрее, к тому же он хорошо знал горные тропы и привык скрываться в темноте. Сколько Се Лянь ни гнался за ним, сколько ни звал – парнишка исчез без следа. Некого было попросить о помощи, и энергии для разговора по духовной связи не осталось. Больше часа он рыскал по лесу, не оставляя попыток найти мальчика, но всё без толку. Наконец порыв холодного ветра привёл принца в чувство. Какой смысл носиться туда-обратно, как курица без головы? Для начала надо успокоиться и вернуться к храму за останками Сяоин.

В лесу за храмом собралась группа людей в чёрных одеждах. С сосредоточенными лицами они бережно снимали с ветвей покойников и складывали их на землю. Трупов набралось уже не меньше сорока. На опушке стоял, скрестив руки на груди, высокий мужчина и невозмутимо взирал на происходящее. Это был Фу Яо. Похоже, дух войны вернулся и привёл помощь из дворца Сюаньчжэня.

Се Лянь хотел что-то сказать, но позади него раздались шаги: Нань Фэн, проводив крестьян, вернулся обратно – и немедленно прицепился к Фу Яо:

– А ты разве не сбежал?

Это прозвучало откровенно ехидно, и Фу Яо недовольно поднял брови. Меньше всего Се Ляню хотелось слушать их перебранку в такой момент, и он поспешил ответить:

– Это я попросил его привести подкрепление.

Нань Фэн усмехнулся:

– И где оно? Я-то думал, ты хоть вашего генерала позовёшь.

Фу Яо ответил спокойно:

– На Небесах мне сказали, что генерал Пэй-младший уже занимается этим делом, поэтому я не стал отвлекать генерала Сюаньчжэня. Да и не думаю, что он согласился бы прийти: слишком занят.

Насколько Се Лянь мог судить, Му Цин не стал бы помогать ему, даже если бы нашлось время. Но сейчас это не имело никакого значения, и принц только устало произнёс:

– Для начала перестаньте ругаться и помогите мне найти того мальчика-калеку.

Нань Фэн нахмурился:

– Разве он не остался сидеть вместе с тобой у тела девушки?

– Я напугал его, попросив снять повязку, – объяснил Се Лянь.

Фу Яо улыбнулся:

– Напугал? Да ладно, не настолько уж ты страшен в этом женском наряде.

Принц вздохнул:

– Это моя вина: я замешкался и не остановил его вовремя. После смерти Сяоин мальчик был не в себе от горя. Похоже, моя реакция, когда он снял бинты, стала для него последним ударом…

Фу Яо поморщился:

– Он правда настолько уродлив?

– Дело не в уродстве. У него… поветрие ликов.

Услышав это название, Нань Фэн и Фу Яо замерли как вкопанные. Они поняли, что так напугало Се Ляня.

Восемьсот лет назад Сяньлэ захлестнула эпидемия, которая в итоге и погубила государство. Сначала на телах заражённых появлялись болезненные волдыри. Постепенно они росли и становились твёрже, затем меняли свою форму: на них проступали очертания глаз, носа и рта. Очертания эти становились всё чётче, пока не превращались в человеческие лица. Если ничего не предпринять, язвы на теле множились, и ходили слухи, что со временем лица начинают говорить и кричать.

Это и было поветрие ликов.

На лице Фу Яо отразилась целая гамма эмоций. Он опустил руки.

– Невозможно! С болезнью давно покончено!

– Ошибки быть не может.

Духи войны молчали, не зная, что ответить. А принц продолжил:

– Ещё на его лице следы ожогов: возможно, он пытался выжечь эту скверну.

Первой реакцией многих заболевших было схватиться за нож и срезать признаки недуга со своей плоти. Никакие увечья не пугали людей так, как сама зараза. Они были готовы жечь себя огнём и ломать кости, лишь бы избавиться от хвори. Нань Фэн понизил голос:

– Выходит, он не обычный человек. Ему должно быть несколько сотен лет, не меньше. Важнее другое… он может быть заразен?

В голове Се Ляня крутилось множество разных вопросов, но он заставил себя сосредоточиться и хорошенько подумать над сказанным, а затем ответил:

– Не может. Поветрие ликов распространяется как пожар. За столько лет на горе Юйцзюньшань он должен был заразить всю округу. Похоже, его болезнь уже… прошла. Остались только шрамы.

Положение было крайне серьёзным. Фу Яо, по-видимому, занимал высокое положение во дворце Сюаньчжэня: по его приказу помощники вдоль и поперёк обыскали окрестные леса. Но следов мальчика так и не нашли: возможно, он успел спуститься с горы и спрятаться где-то среди людей в деревне. Им оставалось только вернуться в небесные чертоги, попросить дворец Линвэнь о содействии и терпеливо ждать новостей. К счастью, парнишка не представлял опасности для других. Се Лянь лишь беспокоился, как бы беднягу не приняли за чудовище, а то со страху люди, не разбираясь, попытаются убить его.

Не желая больше задерживаться, принц взял на руки тело Сяоин и пошагал в деревню. Он так глубоко погрузился в раздумья, что осознал происходящее, только когда хозяин чайной принялся бранить его: оказывается, принц принёс покойную прямо туда. Он быстро извинился и отправился на поиски того, кому поручить похороны. Уладив этот вопрос, Се Лянь возвратился в чайную, сел за стол и тихо вздохнул.

С делами было покончено, но он чувствовал себя совершенно опустошённым: несколько дней после вознесения показались ему утомительнее, чем целый год, проведённый в мире людей за собиранием мусора. Погоня с прыжками, полётами и беготнёй по стенам – каждая косточка в его теле ныла так, будто сейчас рассыплется на части. И этот маскарад с костюмом невесты! А сколько ещё вопросов осталось без ответа… Се Лянь всерьёз задумался, не обзавестись ли ему табличкой «Сбор мусора лучше вознесения!» и не отправиться ли с ней в мир смертных доносить до людей эту свежую идею.

Тут возле его столика возник Фу Яо. Дух войны подобрал полы одежды и уселся рядом с Се Лянем. Какое-то время он пристально смотрел на принца, наконец не выдержал, закатил глаза и недовольно спросил:

– Ну почему ты всё ещё в этом платье?

Се Лянь успел даже немного соскучиться по этой гримасе. Чтобы отвлечься от горестных мыслей, он занялся своим нарядом: переоделся в привычный костюм и смыл косметику.

– И я разговаривал с генералом Пэем-младшим в таком виде? Нань Фэн, ты мог бы мне и напомнить! – смущённо пробормотал он, размазывая по щекам румяна.

Фу Яо съязвил:

– Просто в этом наряде ты выглядел таким счастливым!

А Нань Фэн, который пробе́гал весь день и только-только сам уселся отдохнуть, лишь отмахнулся:

– Ах, какая разница! Генералу Пэю-младшему совершенно всё равно, кто во что одет. Да напяль ты хоть костюм в десять раз смешнее, он бы и то не заметил. И уж тем более не стал бы ни с кем обсуждать.

В благодарность за всё, что Нань Фэн сегодня для него сделал, Се Лянь налил ему чаю, а сам в это время подумал о Пэй Су – насколько хладнокровно тот воспринял безумие Сюань Цзи. Се Лянь сказал:

– Генерал Пэй-младший действительно очень хорошо владеет собой.

Нань Фэн отпил чаю:

– Пусть он и выглядит любезным, но не дай первому впечатлению тебя обмануть. Вот уж в чём он похож на своего предка – у обоих скверный характер.

Как-то так Се Лянь и предполагал. Вопреки обыкновению, Фу Яо не стал спорить:

– Пэй-младший вознёсся всего двести лет назад, но благодаря своей напористости уже весьма преуспел. Когда Пэй-старший назначил его своим помощником, младшему было всего двадцать лет. Знаешь, чем он отличился?

– И чем?

– Истребил целый город, – холодно выплюнул Фу Яо.

В этом не было ничего удивительного, и всё же Се Лянь задумался. В небесном царстве хватало правителей и прославленных военных, которые добились своего положения, не стесняясь идти по головам. Если присмотреться, за каждым героем тянулся кровавый след.

– На Небесах бесполезно искать друзей, никому нельзя доверять, – заключил Фу Яо.

Се Ляню показалось забавным, что дух войны надумал поучать его. В его словах слышалась обида – видимо, сказывался собственный печальный опыт. Также Се Лянь понимал: сам он возносился три раза, но никогда не задерживался на Небесах надолго – появлялся на мгновение и исчезал, как блуждающий огонёк. В том, что касалось нравов небожителей, возможно, и стоило бы прислушаться к мнению молодых людей.

А вот Нань Фэн с Фу Яо не согласился:

– Не сгущай краски. Везде есть и хорошее, и плохое. В небесных чертогах хватает порядочных людей…

Фу Яо усмехнулся:

– Порядочных – имеешь в виду своего генерала?

– Ну уж точно не вашего!

Се Лянь уже привык к подобным сварам и потому не реагировал. К тому же голова его была сейчас занята совсем другим – сил на то, чтобы разнимать в очередной раз этих спорщиков, не оставалось.

Вернувшись на Небеса после путешествия на север, Се Лянь первым делом посетил дворец Линвэнь, чтобы предупредить о мальчике-калеке и поручить ей поиски. Она внимательно выслушала рассказ и горячо заверила:

– Наш дворец бросит на это все силы. По правде говоря, не ожидала, что это задание обернётся столькими трудностями. Я действительно очень благодарна вашему высочеству за труды.

Се Лянь ответил:

– Обязательно надо поблагодарить двух духов войны, которые вызвались мне на помощь, а также генерала Пэя-младшего из дворца Мингуана. Даже не знаю, как отплатить им за доброту.

– Пэй-старший сам во многом виноват в той ситуации. Будь он более сдержанным, ничего этого бы не случилось. Пэй Су уже не первый раз улаживает дела своего предка и вполне обойдётся без благодарностей. Когда у вас будет свободное время, пожалуйста, воспользуйтесь духовной связью: осталось ещё несколько нерешённых вопросов.

Се Ляню и самому хотелось кое-что обсудить. Выйдя из дворца Линвэнь, он побродил по окрестностям и нашёл каменный мостик над журчащим ручьём. Вода здесь была такой чистой, что сквозь неё было видно, как внизу проплывают облака и туман, а ещё дальше угадывались очертания земного мира с его горами, равнинами и аккуратными квадратиками городов. «Место подходящее», – решил Се Лянь, уселся поудобнее, произнёс про себя нужное слово и присоединился к кругу духовной связи.

Сегодня здесь царило небывалое оживление: небожители бурно обсуждали произошедшее, не стесняясь перебивать друг друга. Громче всех ругался Фэн Синь:

– Да пропади всё пропадом! Вы уже выбрали гору, под которой её заточите?! Та ведьма Сюань Цзи – сумасшедшая! О чём бы её ни спросили, она только вопит, что хочет увидеться с генералом Пэем, и напрочь отказывается сообщить нам, где Зелёный Демон Ци Жун!

– Сюань Цзи всегда отличалась упрямством и горячим нравом, – заметил Пэй-младший.

Фэн Синь, судя по голосу, пребывал сильно не в духе:

– Да где же старший генерал Пэй?! Пусть поскорее встретится с ней, разузнает всё о Зелёном Демоне – и избавимся уже от этой бабы!

Се Лянь искренне посочувствовал богу войны: тот совершенно не умел вести себя с женщинами, но, как назло, допрос поручили именно ему.

Пэй Су не соглашался:

– Даже если она увидится с ним, это не поможет. Она лишь станет ещё безумнее.

Послышались незнакомые голоса:

– Трупы, подвешенные в лесу вниз головами… Какая мерзость! Очень в духе Ци Жуна.

– Его пристрастия отвратительны даже по меркам ему подобных. Ниже падать просто некуда.

Небожители общались непринуждённо, как старые знакомые. Се Ляню, который пропустил последние восемьсот лет, следовало бы сидеть да не высовываться, но всё же спустя какое-то время он не удержался и влез в разговор:

– Так что насчёт тех трупов на горе Юйцзюньшань? Там побывал Зелёный Демон, это точно?

Принц был здесь нечастым гостем, и большинство присутствующих, не узнав его по голосу, не спешили отвечать. Первым отреагировал Фэн Синь:

– Самого Зелёного Демона на горе не было. Лес трупов – дело рук Сюань Цзи. Это подношение, которое он от неё потребовал.

– Выходит, Сюань Цзи подчинялась ему?

– Именно, – ответил генерал Пэй-младший. – С момента её смерти прошли годы. Как бы она ни была одержима местью, ей не хватило бы могущества творить эти бесчинства в одиночку. Но лет сто назад она приглянулась Зелёному Демону Ци Жуну и подчинилась ему, а он в обмен на служение наделил её силой. Тогда всё и началось…

Своей речью Пэй-младший явно хотел подчеркнуть, что их дворец вины не признаёт: откуда им было знать, что Сюань Цзи способна на такое. Настоящая причина всех бед – Зелёный Демон Ци Жун, воспользовавшийся ситуацией в личных целях. Если большинство небожителей и считали генерала Пэя ответственным за случившееся, теперь явно не рискнули бы высказаться вслух.

Се Лянь решил сменить тему:

– Гору Юйцзюньшань уже обыскали? Нашли дух ребёнка?

На этот раз ему отвечал Му Цин, голос которого звучал, как всегда, равнодушно:

– Дух ребёнка? Впервые слышу.

Очевидно, Фу Яо не посвятил своего генерала в подробности. Вспомнив, что дух войны и в путешествие отправился не спросившись, Се Лянь решил не упоминать его вовсе, чтобы не навлечь на товарища ещё большие неприятности. Он объяснил так:

– Когда мы шли горными тропами, из леса доносился детский смех и песенка: не то напоминание, не то предостережение. Со мной были двое духов войны, но оба ничего не слышали. Видимо, этот дух ребёнка очень могущественен.

– Ничего подобного на горе не нашли, – ответил Му Цин.

Се Лянь удивился: неужели призрак явился специально ради него? Но и это было не самое важное: покоя ему не давала другая мысль.

– В тот раз на горе Юйцзюньшань я встретил юношу, повелевающего серебряными бабочками. Объясните, пожалуйста, кто он такой?

Минутой ранее небожители бурно ругались и перекрикивали друг друга, но после этих слов воцарилась мёртвая тишина. Се Лянь предвидел такую реакцию и терпеливо ждал.

Первой очнулась Линвэнь:

– Ваше высочество, что вы только что сказали?

Му Цин ответил за него:

– Он сказал, что повстречал Хуа Чэна.

Се Лянь был рад наконец узнать, как зовут таинственного незнакомца. Он улыбнулся:

– Так его зовут Хуа Чэн? Надо же, имя ему подходит.

По молчанию, которое стало ему ответом, Се Лянь догадался, что подобный тон здесь неуместен.

– Ваше высочество, вы слышали что-нибудь о «Четырёх великих бедствиях»? – спросила Линвэнь, откашлявшись.

Се Лянь, к своему стыду, знал только «Четыре легенды», повествующие о жизни четырёх небожителей до их вознесения. Герои этих рассказов не отличались каким-то особым могуществом, просто их истории были популярнее всего в народе. «Молодой господин, проливающий вино», «Генерал, сломавший меч», «Принцесса, перерезавшая себе горло» и «Наследный принц, угодивший богам». Последняя была как раз про Се Ляня – потому-то он и был в курсе, хотя обычно мало интересовался новостями из внешнего мира. А вот «Четыре великих бедствия», очевидно, прошли мимо него.

– Я ничего о них не слышал, – признался он. – Судя по названию, речь пойдёт о чём-то нехорошем…

Му Цин ехидно поинтересовался:

– Его высочество наследный принц пробыл в мире людей несколько сотен лет, а так плохо осведомлён. Можно узнать, чем же вы занимались всё это время?

«Ел, спал, показывал на улице фокусы и собирал мусор…»

Но вслух Се Лянь ответил вполне дружелюбно:

– Нелегка жизнь смертного: дела, дела, дела… Прямо как у небесных чиновников.

Тем временем Линвэнь продолжила:

– Ваше высочество, запомните, пожалуйста, «Четыре великих бедствия», ввергающие мир в хаос: Чёрная Вода Погибель Кораблей, Зелёный Фонарь Блуждающий в Ночи, Несущий Беду в Белых Одеяниях и Искатель Цветов под Кровавым Дождём. Наша извечная головная боль.

Вознёсшиеся становятся богами. Падшие – демонами. Небожители огородили свои чертоги от бренного мира, поставив себя над всеми живыми существами и взирая на них с высоты, в то время как демоны, оборотни и прочая нечисть оставались среди смертных. Кто-то скрывался во мраке, а кто-то смешался с толпой, внешне никак не проявляя себя.

Линвэнь помолчала и после паузы продолжила:

– Чёрная Вода Погибель Кораблей – невероятно сильный демон. Хоть он и стал «непревзойдённым», в основном ведёт себя сдержанно и редко доставляет нам хлопоты. Так что не будем сейчас о нём. Зелёный Фонарь Блуждающий в Ночи – это Зелёный Демон Ци Жун, любитель подвешивать на деревьях трупы вниз головой… Редкий мерзавец! Единственный из четвёрки, кто не достиг высшего ранга. В список попал благодаря своей извращённой жестокости. А может, добавили для ровного счёта… О нём тоже пока забудьте. А вот Несущий Беду в Белых Одеяниях наверняка вам знаком. Его ещё называют Безликим Баем…

Даже здесь, сидя на каменном мосту, Се Лянь не мог спокойно слышать это имя. Он почувствовал, как забилось сердце и пульсирующие волны боли прокатились по всему телу. Его руки задрожали, и принц безотчётно сжал ладони в кулаки.

Разумеется, он знал, кто это.

Говорят, что «непревзойдённые» приносят горе самой земле и способны уничтожать целые государства. Когда пришёл Безликий Бай, его первой жертвой стало Сяньлэ.

Се Лянь не сказал ни слова, и Линвэнь заговорила вновь:

– Впрочем, с Безликим Баем уже покончено. Его можно не принимать во внимание. Даже будь он жив, он и близко не так опасен, как последний демон. Ваше высочество, тех серебряных бабочек, которых вы видели на горе Юйцзюньшань, ещё называют бабочками-призраками. Их хозяин – тот самый Искатель Цветов под Кровавым Дождём, Хуа Чэн.

В небесных чертогах «тот самый» можно было услышать либо в отношении Цзюнь У, либо в отношении Се Ляня. Верховный бог войны и главное посмешище. Однако в мире теней был только один «тот самый» демон – Хуа Чэн.

Чтобы узнать что-то о небожителе, достаточно прийти в его храм и взглянуть на статую: во что он одет, какое оружие держит в руках. Чтобы разобраться подробнее, надо обратиться к легендам. Многое можно почерпнуть из сказок, передаваемых из уст в уста: какими людьми были небожители прежде, до своего вознесения, чем они занимались на земле. Но с демонами всё иначе: своё прошлое и истинный облик они, как правило, держат в тайне.

Имя Хуа Чэн, скорее всего, было вымышленным, а его внешность – иллюзией. Одним он являлся в образе взбалмошного, капризного юнца, другим – галантного красавца-мужчины, а третьи утверждали, что повстречались с обольстительной девушкой. В общем, выглядеть демон мог как угодно. Всё, что о нём было известно наверняка: он носит красную одежду, вокруг него кружат серебряные бабочки, а появляется чаще всего там, где запахло кровью.

Насчёт его происхождения тоже ходили разные слухи: то ли он от рождения калека, лишённый правого глаза, из-за чего в детстве подвергался издевательствам и возненавидел весь мир, то ли молодой воин, который погиб, защищая родное государство, и остался бродить духом среди смертных, так и не приняв свою судьбу. По одной из версий, он превратился в чудовище, потеряв рассудок после смерти возлюбленной, по другой – изначально был монстром. Поговаривали даже, что некогда Хуа Чэн вознёсся, но по собственному желанию покинул небесное царство и стал демоном. Вот уж последнее никак не могло быть правдой: кто поверит, что можно добровольно отказаться от судьбы небожителя? Одно такое предположение позорило Небеса!

В общем, чем больше появлялось теорий, тем загадочнее становилась личность Хуа Чэна.

Никто не знал, чего от него ожидать: то он вёл себя как безжалостный убийца, то вдруг принимался совершать добрые дела. Вдобавок он имел большое влияние в мире смертных. Обычно люди обращались к богам, молясь о благословении и защите от злых сил, – тем удивительнее было количество последователей Хуа Чэна: этот демон по числу прихожан превосходил многих небожителей.

Хуа Чэна хорошо описывала ещё одна история: едва появившись, этот демон бросил вызов одновременно тридцати пяти божествам. Богам войны он предложил состязаться в воинском искусстве, богам литературы – в искусстве красноречия.

Тридцать три небожителя приняли вызов – решили вместе преподать наглому выскочке урок.

Боги войны были опытны и могущественны; за каждым стояло множество верующих – они даже не сомневались в победе над юным демоном. Но Хуа Чэн разбил их всех до единого, ударами своего ятагана обратив их оружие в пыль.

Никому не известный демон явился с горы Тунлу.

В недрах вулкана Тунлу расположен знаменитый Гучэн – город ядовитых тварей. Вопреки названию, никаких тварей местные жители не разводят – можно сказать, они сами источают яд.

Раз в сотню лет тысячи духов собирались здесь и сражались друг с другом, пока не оставался только один. Редкому демону везло уцелеть в этой битве, но если уж кто выживал, то становился величайшим злом, князем демонов, способным ввергнуть целый мир в хаос. Ныне были известны всего двое таких, и один из них – Хуа Чэн.

После поражения богов войны настал черёд богов литературы: не можешь взять силой – превзойди умом.

Но и тут небожителей ждал провал: Хуа Чэн превосходно знал историю и разбирался в изящной словесности. Порой он был любезным, порой язвительным, иногда проявлял невероятное упрямство; мог быть и въедливым, и изворотливым. Он действительно обладал талантом оратора, а лукавыми речами умел сбить с толку кого угодно. Боги литературы, выставленные полными олухами, пришли в такую ярость, что плевались кровью, но ничего поделать не могли.

Хуа Чэн прославился в одночасье.

Но не так страшен был провал, как то, что последовало за ним: Хуа Чэн потребовал сдержать данное бессмертными обещание. А они условились: проиграет демон – вручит им свой прах, выиграет – и все тридцать три божества покинут небесные чертоги, чтобы стать обычными людьми.

Не допуская и мысли о поражении, небожители посчитали ставку Хуа Чэна верхом безрассудства, а теперь сами оказались в, мягко говоря, неловком положении.

Никто из них не собирался держать уговор. Они рассудили так: клятвы нарушать, конечно, нехорошо, но опозорься кто один – ему было бы стыдно, а так они все вместе могут сделать вид, что ничего не случилось, и даже посмеяться над соперником. Людская память коротка… Кто через пятьдесят лет вспомнит, что тут произошло на самом деле?

С кем-нибудь другим это бы, может, и сработало, но только не с Хуа Чэном.

Не получается выполнить обещание? Что ж, он с радостью поможет!

И демон спалил все храмы тех небожителей.

По сей день обитатели небесного царства вздрагивали при упоминании той ночи, когда демон в красном сжёг святилища тридцати трёх богов войны и литературы.

Подношения верующих – это основной источник божественной силы. Пока людям некуда пойти, нет ни молитв, ни благовоний. На восстановление святилищ может уйти сотня лет, и кто знает, удастся ли тогда вернуть прежнее могущество. Для небожителей страшнее катастрофы и представить нельзя. Никто не знал, как Хуа Чэну это удалось, но в ту ночь он спалил более десяти тысяч храмов.

Безумец.

Небожители бросились за помощью к Цзюнь У, но даже он оказался бессилен. Хуа Чэна не в чем было обвинить: его вызов приняли добровольно, а затем – что ж, демон разрушил только храмы, людей не тронул. Можно сказать, он предложил богам прыгнуть в яму, а те залезли в неё и собственными руками закопались как можно глубже.

Изначально намереваясь показать всему миру свою победу над самоуверенным чужаком, небожители использовали человеческие сновидения. Так члены правящих семей и аристократы могли во сне наблюдать за поединком – а вернее, за разгромным поражением богов как на поле битвы, так и в состязаниях по ораторскому искусству. Неудивительно, что после пробуждения многие разочаровались в них и переметнулись на сторону демона.

Тридцать три небожителя, лишившись храмов и последователей, постепенно были забыты и исчезли без следа, а их место со временем заняли новые вознёсшиеся.

С тех пор на Небесах настолько боялись Хуа Чэна, что одного упоминания красных одежд и серебряных бабочек было достаточно, чтобы у небожителей волосы встали дыбом. Некоторые страшились привлекать к себе излишнее внимание: вдруг демон явится бросить им вызов, а потом спалит и их храмы? Кто-то оказался в долгу за оказанные услуги и помалкивал, осознавая, насколько крепко его держат за горло. В конце концов многие даже прониклись к Хуа Чэну чем-то вроде уважения: только дурак мог отрицать его могущество и влияние.

В общем, в небесных чертогах к Хуа Чэну одновременно относились с ненавистью, страхом и почтением.

А из тридцати пяти богов, кому был брошен вызов, всего двое отказались от состязания: генерал Сюаньчжэнь, Му Цин, и генерал Наньян, Фэн Синь. Тогда, не принимая противника всерьёз, они посчитали это ниже своего достоинства. И только позднее смогли оценить, насколько верным было то решение.

Хуа Чэн запомнил этих двоих. С тех пор, если они сталкивались в день Фестиваля голодных духов, всякий раз встреча оканчивалась дракой; о тех серебряных бабочках боги войны отзывались не иначе как о свирепых, бешеных тварях.

Се Лянь попытался сопоставить услышанное с тем, что видел своими глазами. Бабочки? Эти малютки, которые беспечно порхали вокруг него? «Не может быть! – невольно подумал он. – Они же такие милые!»