Текст книги "Cудьба"

Инцидент в университете Тоный и катастрофа в Ёнсане

Я вел защиту по бесчисленному количеству дел, и среди них были такие, которые не забываются. Ярким примером является дело о трагедии в университете Тоный, которая произошла в 1989 году. Это был душераздирающий инцидент, в котором потеряли жизнь несколько полицейских.

Этот случай до сих пор является предметом обсуждения. Дискуссии вокруг того, что же действительно произошло, продолжаются до сих пор. Комитет по рассмотрению вопроса компенсации участникам движения за демократизацию признал это дело «связанным с движением за демократизацию», и обсуждение о предоставлении компенсации дошло даже до правительства президента Ли Мёнбака. В довершение всего были даже выходящие за рамки разумного разговоры о том, чтобы провести меры по повторному рассмотрению дела согласно специальному указу, которое могло бы изменить решение Комитета по рассмотрению вопроса компенсации участникам движения за демократизацию.

И студенты университета Тоный, занявшие здание библиотеки в тот день, и полицейские, отправленные на подавление демонстрации, – все они были молодыми корейскими парнями. Просто они стояли по разные стороны баррикад. Один из полицейских отряда по подавлению массовых беспорядков был зачислен в университет Тоный и находился в академическом отпуске по причине прохождения службы. И когда начался пожар, ему удалось благополучно выйти из здания, хоть оно и было сильно задымлено и почти ничего не было видно: он хорошо знал внутреннее устройство библиотеки.

С этой точки зрения все оказались жертвами эпохи: и полицейские, отправленные на подавление демонстрации и погибшие там, и студенты, которых арестовали по делу о захвате здания и которым пришлось отсидеть срок в тюрьме. Если говорить о первопричине всего этого, то истинным виновником этого инцидента является не кто иной, как диктаторский режим. Несмотря на это, полицейские до сих пор выставляются жертвами студентов, и до сих пор продолжаются попытки разжечь ненависть по отношению к таким же жертвам этого случая.

Информация, которая распространялась в СМИ, а также доклады расследования сильно разнились с истинным положением дел. Газеты писали, что студенты заранее разлили растворитель и ждали полицейских, а как только они вошли для того, чтобы подавить демонстрацию, студенты бросили в растворитель бутылку с горючей смесью, и огонь вспыхнул мгновенно, поэтому полицейские, не имея времени даже скрыться, погибли в огне. Причиной споров, которые продолжаются и сейчас, является как раз это недоразумение. Однако по объективной оценке произошедшего, которую подтвердили результаты судебного разбирательства, все было совсем не так.

Хотя на полу и был бензин, растворителя не было вообще. К тому же место, куда попала бутылка с зажигательной смесью, находилось в стороне от разлитого бензина. И так как огонь стал гаснуть сам по себе, полицейские перестали обращать внимание на фитиль в бутылке и переключились на внутренний обыск. Огонь стал потихоньку затухать, и казалось, он уже вот-вот погаснет совсем, как вдруг произошел взрыв, а затем возгорание.

Причиной возгорания, предположительно, были пары бензина*. Огонь из бутылки уже потухал, но бензин на полу испарялся, и критическая концентрация испарений была достигнута в последнюю секунду, когда огонь, который должен был уже вот-вот догореть, вдруг перешел на горючие пары и вызвал взрыв и возгорание.

Причина, по которой на полу оказался бензин, не выяснялась. Не было и детального расследования вопроса о том, могли ли пары бензина достигнуть концентрации возгорания за то время, пока полицейские, проникнув в здание через разбитое снарядом со слезоточивым газом окно, обыскивали помещение. Как бы то ни было, даже на основании подтвержденных фактов суд установил, что студенты не намеревались устраивать большой пожар или убивать полицейских.

В то же время суд отчетливо подтвердил и то, что вина за результат операции лежит и на полицейских. Среди семерых погибших полицейских четверо не сгорели заживо, а умерли от падения. Место происшествия находилось на седьмом этаже. Во время проведения операции по захвату в высотных зданиях необходимо устанавливать рядом матрасы и защитную сетку для того, чтобы подготовиться к прыжкам вниз в случае попытки самоубийства или к случайным падениям. Особенно с той стороны здания, где есть окна.

В тот день полицейские, конечно, взяли с собой и матрасы, и защитную сетку. Однако они просто сгрудили все это перед входом в здание и начали операцию, ничего не устанавливая. Окна седьмого этажа, на котором находились студенты, выходили на север, и мало того что по той стороне здания не были установлены защитные устройства, там даже не выставили оцепление.

Как только на седьмом этаже начался пожар, полицейские, чтобы избежать огня, повисли на оконной раме. Внизу никто и не ведал, что творится в здании, поэтому было потеряно много времени. Студенты, которые укрылись на крыше, видя происходящее, кричали полицейским, находящимся внизу: «Здесь человек висит на окне!»

Они кричали: «Матрасы, матрасы!» – чтобы те быстрее принесли матрасы. Но поначалу внизу не поняли, в чем дело. Полицейские решили, что студенты оскорбляют их и тоже стали отвечать им ругательствами. Слишком поздно они осознали, что происходит, и начали суетливо приносить матрасы и защитную сетку. Студенты с крыши подбадривали полицейских, говоря, что матрасы сейчас принесут и надо только еще немного потерпеть.

Но полицейские, которые совсем уже обессилели, стали по одному срываться и падать. Первый полицейский упал на голую землю еще до того, как принесли матрасы и защитную сетку. Через несколько минут упал второй, а потом и третий – также на голую землю. Четвертый полицейский упал уже после того, как была установлена защитная сетка, и казалось, ему повезло, но, так как под сеткой не было матраса, все оказалось бесполезным. И таким образом, за то время, пока устанавливали защитную сетку и матрасы, четверо несчастных полицейских в полном расцвете сил лишились своей жизни.

После того как защитная сетка и матрасы были полностью установлены, полицейские, которые прыгали из окон, спаслись от смерти. На оконной раме был и один студент. К счастью, в его стороне огонь был не такой сильный, поэтому он не висел, ухватившись за раму, а мог дожидаться, присев на подоконник. Он спрыгнул последним. Сначала он выбросил очки и таким образом примерился к месту, а потом благополучно приземлился на защитную сетку и матрас.

И если бы полицейские приняли хотя бы самые элементарные, базовые меры безопасности, то четыре человека остались бы в живых.

Также на полицейских лежала вина и за небрежное отношение к мерам безопасности на верхнем периметре места проведения операции. То, что бастующие на седьмом этаже студенты сделали бутылки с горючей смесью и у них были еще горючие масла и бутылки в большом количестве, знали и в администрации университета, и в полиции. Поэтому, предпринимая операцию по подавлению забастовки, необходимо было как следует подготовиться к возможности возникновения пожара в том месте. В тот день полицейские тоже подумали об этом и разделили силы на три команды.

Они установили следующий порядок: когда штурмовая группа выбьет дверь кувалдой, первым войдет отряд огнеборцев и затушит огонь, а затем придет отряд обыска, который осмотрит помещение. Однако, пока все быстро поднимались с первого этажа, тушитель медленно плелся позади остальных. Отряд обыска поднялся раньше всех – когда они добрались до седьмого этажа, тушитель еще был внизу, поэтому получилось так, что отряд обыска ворвался в помещение первым. И, видимо, они не потушили до конца бутылку с горючей смесью, а просто отбросили ее и приступили к обыску. К этому моменту образовались пары бензина. Тем временем, пока отряд обыска занимался своей работой, «тушитель» наконец дошел и начал распылять порошок из портативного огнетушителя, но порошок закончился очень быстро, поэтому, по сути, роль тушителя оказалась бесполезной.

Во всяком случае, если бы полицейские вошли для обыска только после того, как огонь от бутылки с горючей смесью был полностью потушен, как того требует базовая техника безопасности, то можно было бы избежать человеческих жертв. Я считал, что необходимо было, помимо признания вины студентов, объявить выговор командиру полицейского отряда за несоблюдение правил безопасности при проведении операции. Несмотря на то что полицейские отряда специального назначения стали протестовать против этой безрассудной операции, вплоть до организации забастовок, никаких мер не было предпринято. Поэтому суд обвинил командиров лишь в профессиональной небрежности, но затем и эти обвинения были сняты.

Подобная халатность полицейских породила и недавнюю катастрофу в Ёнсане. Эта катастрофа была аналогична инциденту в университете Тоный в том плане, что, хотя все отлично знали, что в многоэтажной смотровой вышке полно воспламеняющихся жидкостей, которые могут вызвать возгорание, полицейские оставили этот факт без внимания и не подготовились должным образом, спеша к подавлению беспорядков, и все закончилось тем, что опять погибли люди. Очередной нелепый инцидент.

Если бы полицейские действительно раскаялись в своей халатности относительно мер безопасности во время инцидента в университете Тоный и усвоили урок, то катастрофы в Ёнсане не произошло бы. Полицейские, которых я знал по инциденту в университете Тоный, признали, что с самого начала это была безрассудная операция, в ходе которой исполнители пренебрегли всеми основными правилами безопасности при штурме высотных зданий. Полицейские сами это знали. И, несмотря на это, им даже не объявили выговор, списав все на вину студентов. Я думаю, что в Ёнсане все было точно так же. Эти случаи, действительно, достойны сожаления.

Дело университета Тоный было самым масштабным уголовным делом за все время моей адвокатской деятельности. Это было и самое крупное политическое дело во времена Шестой республики. Число задержанных и обвиняемых достигло 77 человек.

Обвинительный акт был просто огромным, и число обвиняемых было очень велико. Полицейские выдвигали обвинения, разделившись на восемь групп, суд тоже заседал, разделив работу на восемь дел. И я один ни при каком раскладе не смог бы справиться. Я попросил о помощи адвокатов из организации «Юристы за демократическое общество», и мы образовали общую группу адвокатов и распределили дела. Однако нужен был человек, который свел бы все дела и всех обвиняемых вместе. И я не мог не взять на себя эту роль.

Хотя судебное разбирательство шло с разделением на восемь дел, я участвовал во всех заседаниях. Несмотря на то что дело было разделено на восемь частей, обвиняемых было много, список предъявленных обвинений был громадным, поэтому по каждому делу суд заседал целый день. Подготовка к суду требовала много сил, и в день заседания у меня не было ни минуты свободного времени, чтобы пойти в суд на другие дела, которые я защищал. И пока все это не закончилось, у меня не хватало смелости взять на защиту другие дела. Я действительно очень переживал в то время.

Прокурор требовал смертной казни для студента, бросившего бутылку с горючей смесью, которая стала причиной пожара. За всю свою адвокатскую деятельность я впервые видел требование меры наказания в виде смертной казни. Ведь он бросил бутылку, не предполагая, что из-за паров бензина начнется пожар. Эта бутылка ничем не отличалась от многих других, брошенных студентами в тот день, но из-за пожара, который непредвиденно начался, именно этот студент был заклеймен как хладнокровный убийца. И хотя не для меня требовали такого наказания, но в тот момент, когда я услышал фразу «смертная казнь», у меня невольно выступили слезы. И из-за этого я вынужден был продолжать защиту, только взяв небольшой перерыв в заседании.

К счастью, все обвиняемые по этому делу были освобождены от отбывания тюремного срока досрочно в связи с прекращением дела. В 2002 году, во время работы «Народного правительства», 46 из них были признаны Комитетом по рассмотрению вопроса компенсации участникам движения за демократизацию причастными к движению за демократизацию.

Признание их причастными к движению за демократизацию не означало нанесения оскорбления погибшим при исполнении полицейским. Полицейский, который честно выполнял свой профессиональный долг и погиб при исполнении, уже является национальным героем. Однако тот факт, что осужденные были причислены к группе активистов движения за демократизацию, породил абсолютное заблуждение, что это проявление неуважения к погибшим полицейским. И печально, что у некоторых людей это до сих пор вызывает ненависть.

Комментарий

* Пары бензина. 유증기 （油蒸氣）. Газ, образовавшийся путем испарения или сублимации бензина.

Дело фальшивого шпиона

Еще один инцидент, который я не могу забыть, – это требование повторного рассмотрения «Дела о семейной шпионской группировке господина Сина». Впервые я потребовал пересмотра дела в ноябре 1994 года. Незадолго до этого я не смог открыто поставить вопрос о сфабрикованности дела шпиона в лагере движения за демократизацию. В те времена, когда при первой возможности тебя объявляли коммунистом, я не находил в себе смелости заявить, что шпионское дело, по которому суд вынес обвинительный приговор, было сфабриковано. Я чувствовал, что это было так, но старался избегать этого дела, как будто я ни о чем не догадывался.

Силой, которой удалось сломить эти запреты, стал католицизм. В 1993 году был образован Католический комитет по принятию мер по выяснению истины о фальшивом шпионе, который стал ядром Католического комитета по вопросам прав человека. В нем состояли многие священники и даже некоторые епископы. Тогда проблема шпионских дел, сфабрикованных ради поддержания так называемого режима общественной безопасности в период военной диктатуры, стала достоянием общественности и впервые стала обсуждаться как важный социальный вопрос.

Декларация Комитета по принятию мер была распространена среди всех католических храмов и роздана всем прихожанам. Мы организовали специальную проповедь и собрали денежное пожертвование. Это событие должно занять важное место в истории движения за права человека в нашей стране.

В то время я был членом Католического комитета по вопросам прав человека. После фундаментального расследования Чрезвычайный комитет создал список сфабрикованных дел, среди которых были и дела, связанные с Пусанским регионом. Со стороны Комитета по правам человека я попросил доверить мне проверку этих дел.

Среди них было «Дело о семейной шпионской группировке господина Сина». Едва пробежав глазами по приговору и материалам расследования Чрезвычайного комитета, я сразу понял, что дело сфабриковано. Это было очевидно. Фальсификация была настолько явной, что я потребовал пересмотра дела. Именно в то время принятие таких дел на пересмотр казалось практически невозможным. И конечно, прецедентов пересмотра не было. Поэтому я думал, что мы должны создать прецедент посредством такого, совершенно явного дела, чтобы открыть дорогу другим людям, с которыми поступили несправедливо.

Сперва я выслушал показания свидетелей при официальной встрече с обвиняемым, отбывающим срок в тюрьме в городе Чонч-жу, и получил их согласие на инициативу пересмотра дела. Затем я поехал в Японию и встретился с братом обвиняемого, который рассказал о том, что его брату дали приказ шпионить. Я записал его показания и заверил их нотариально, а также забрал с собой все вещественные доказательства и сопутствующие материалы.

После всего этого я запросил пересмотр дела – первого среди всех фальсифицированных шпионских дел. Суд подтвердил, что примет дело на пересмотр, если я представлю все необходимые доказательства.

Как я и ожидал, районный суд Пусана вынес решение о начале пересмотра дела. Впервые за всю историю. Это событие очень широко освещалось в прессе. Прокуратура обжаловала решение суда, но апелляционный суд сохранил решение в силе. Однако затем Верховный суд признал повторное обжалование, поданное прокуратурой, и отменил решение о начале пересмотра дела. В итоге все потеряло смысл уже на первой стадии.

Но я не мог так просто сдаться. Я решил, немного иначе сформулировав причину, снова потребовать пересмотра дела. Для того чтобы обеспечить новую причину пересмотра, я выдвинул иск о компенсации ущерба, причиненного государством. В этом иске я вызвал свидетеля, который дал показания на прошлом суде о том, что он был очевидцем шпионской деятельности. Тот признался, что лжесвидетельствовал под пытками. На основании этих доказательств второй заход на пересмотр дела был намечен на июль 1999 года. И опять районный суд Пусана вынес решение о начале пересмотра дела. Однако апелляционный суд Пусана принял обжалование прокуратуры, и решение о пересмотре дела было снова отменено.

Для третьей подачи требования о пересмотре дела я должен был дождаться объективной оценки произошедшего от Комиссии по пересмотру событий прошлого в целях выявления истины и урегулирования конфликтов. В итоге, после того как я ушел со службы в Голубом доме и снова вернулся к адвокатской деятельности в феврале 2009 года, я снова решил получить решение о пересмотре.

В конце концов в августе 2009 года я добился оправдательного приговора. Когда судья объявил о невиновности, в прочитанном по частям признании и просьбе о прощении говорилось: «По признанию виновности, связанной с незаконным удержанием под стражей и пытками, проведенными в связи с самовольным решением государственных органов, обвиняемый подвергся неописуемым страданиям, за что мы приносим искренние извинения, хоть это и запоздалые сожаления».

С момента вынесения обвинительного приговора прошло почти тридцать лет, а с первой попытки потребовать пересмотр дела – целых пятнадцать лет. За это время один из осужденных, который также подавал на пересмотр дела, скончался от старости. Люди, осужденные, когда им было около сорока лет, незаметно стали семидесятилетними стариками. Еще один осужденный умер уже в тюрьме от последствий пыток, и его дочь вместо отца подавала на пересмотр дела. В соответствии с решением об оправдательном приговоре семья господина Сина получила от государства в качестве компенсации за возбуждение уголовного дела примерно два миллиарда вон и возмещение причиненного ущерба примерно в три миллиарда семьсот пятьдесят тысяч вон. Но как быть с жизнями этих людей, которые так напрасно были стерты?

Государство так до сих пор и не извинилось должным образом перед пострадавшими из-за фальсифицированного дела о шпионаже. Только суд признал неверность прошлого судебного разбирательства и извинился. Однако полицейские и прокуроры, которые фабриковали дела, применяя жестокие пытки и незаконное удержание под стражей, пока никак не раскаялись. Многие полицейские, применявшие пытки и получившие тогда повышение по службе и награды, по-прежнему отрицают в суде факт пыток и безосновательно заявляют, что это было законное расследование, что, конечно же, противоречит истине. Я считаю, что государство поступит справедливо только тогда, когда кроме денежных компенсаций сможет принести искренние извинения за причиненный ущерб по причине нарушения публичного права или неправомерного поведения в прошлом.

Борьба с регионализмом

Адвокат Но Мухён, нет, депутат Но Мухён, который переехал в Сеул, вскоре стал заметным политиком. Он не только прославился по всей стране как звезда парламентских слушаний – ему, новоизбранному депутату, не было равных и в другой парламентской деятельности. Однако фактически политического лидера из него взрастило не число раз, когда он был избран в депутаты Национального собрания, а его опыт поражений. Опыт, когда он после противостояния коалиции трех партий* постоянно терпел поражения и неудачи, следуя своим высоким принципам, сделал его кандидатом на президентских выборах.

Он был политиком, который не предавал свои принципы под гнетом собственных потерь. Хотя народ очень высоко это ценил, в действительности это приносило много страданий.

В период внепарламентской деятельности, когда в конторе не хватало денег на текущие расходы, иногда он звонил мне, и я одалживал ему денег, но, кроме этого, особо ничем помочь не мог. Он просто занимался той работой, которую считал ценной, а я занимался теми делами, которые считал полезными для себя.

Впервые его стремление выставить свою кандидатуру на президентских выборах открылось мне, когда он отчитал за выдвижение кандидатуры Ли Инчже, который во время 15-х президентских выборов не согласился с ходом событий и вышел из партии, представив себя как независимого кандидата. Но Мухён сказал, что «нельзя закрывать глаза на такое нарушение правил», и объявил, что выступит в таком случае кандидатом от оппозиционной партии. Тогда все были против.

И я был против. Я считал эту попытку преждевременной, однако мог предположить, что Но Мухён может попробовать избраться на следующих выборах. У него была прекрасная репутация «звезды парламентских дискуссий» и «принципиального политика», но фактом оставался и его имидж непредсказуемого «метателя именных табличек» и «уволенного с поста депутата Национального собрания». Внезапное выдвижение в кандидаты могло быть воспринято именно как такое непредсказуемое поведение. Он прислушался к возражениям своих ближайших соратников. Однако с того момента он всем сердцем был предан своей идее, спрятав ее в глубине души. Он даже собрал проектную команду и вместе с тем усердно занялся учебой.

Этой же идеей Но Мухён руководствовался и на парламентских выборах в 2000 году, когда он приехал в Пусан и выдвинул свою кандидатуру. По этой причине я был против того, чтобы он приезжал из Сеула в Пусан. «Если планируете дойти до президентских выборов, то приезд в Пусан ничем не поможет. Наоборот, он может навредить. Разве может уроженец Пусана стать президентом сразу после того, как президентом был Ким Ёнсам (YS*) – тоже уроженец Пусана? Даже если Вас изберут, самое подходящее – это стать региональным лидером. Снова избираться в округе Чонно и “освобождаться” от региона – это рационально. В таком случае Вы, наоборот, приобретете больше, чем потеряете. Пак Чханчжон ведь тоже уехал из Пусана и избирался в Национальное собрание в Сеуле, став потом кандидатом в президенты», – это был мой основной тезис. Конечно, сказывался и мой душевный порыв: я не хотел видеть, как он страдает от очередного провала.

Он просто занимался той работой, которую считал ценной, а я занимался теми делами, которые считал полезными для себя.

Но я не смог сломить его упрямство. Слишком сильным было его стремление попробовать нарушить законы регионализма. В период выборов на пост мэра Пусана в 1995 году и его близкие, и соратники – все советовали ему выдвигаться как независимому кандидату, но он был человеком, который до конца отвергал такой вариант, спрашивая: «Если я так сделаю, то какой смысл тогда в моей победе на выборах?»

На самом деле, я думаю, если бы он победил на парламентских выборах в 2000 году в Пусане, то это бы еще более отсрочило его успех на президентских выборах.

Но кто знает законы мироздания? Он снова провалился, и неожиданно неимоверная поддержка и ободрение хлынули на него. И это одобрение не было похоже на ту лояльность, которой ему доводилось пользоваться раньше. Оно говорило о желании народа видеть его главой государства. Это было больше, чем обычная поддержка, это была коллективная протекция, которая вывела его на путь президента.

Комментарии

* Коалиция трех партий. 3 당합당. В январе 1990 г. правящая партия во главе с президентом Ро Дэу объединилась с двумя оппозиционными демократическими партиями (Демократической партией объединения во главе с председателем Ким Ёнсамом и Республиканской партией во главе с председателем Ким Чжонпхилем) и образовала Демократическую либеральную партию. В то время администрация президента Ро Дэу создала крупнейшую правящую партию путем учреждения тройственной коалиции на условиях тайного соглашения о внесении поправок в систему функционирования Кабинета министров с целью преодоления сложившейся политической ситуации, в которой правящая партия находится в меньшинстве, а оппозиция – в большинстве. Это привело не только к расколу демократического лагеря, но и к усилению региональных настроений, следствием чего стала политика регионализма и фракционная борьба. Также продолжились выступления против сговора с военным режимом.

* YS. Прозвище на основе инициалов английского написания имени, которое получил президент Ким Ёнсам.