Текст книги "Книга о шпионах для пытливых умов"

Камердинер глуповат и не знает английского

Поначалу расследование поручили резидентуре MI6 в Турции. В Лондоне начиналась подготовка к высадке в Нормандии, каждый человек был на счету. Однако посол Нэтчбулл-Хьюджессен был уязвлен, пытался воспрепятствовать расследованию и уверял Лондон, что дело в том, что, направляясь на поезде в Адану, он на какое-то время оставил в купе свои бумаги, которые турки, очевидно, успели переснять. Лондон эти объяснения не удовлетворили, да и американцы давили на англичан, требуя, чтобы те выяснили, кто же такой этот Цицерон, и положили конец утечкам информации из посольства. Ведь в документах, попавших в руки немцам, упоминалось и название операции «Оверлорд», что могло поставить под угрозу высадку в Нормандии. Поэтому британский МИД направил в Анкару сотрудника своего отдела безопасности, сэра Джона Дэшвуда. В помощники ему отрядили полицейского детектива[139]139
  Richard Wires. P. 130.


[Закрыть].

Хотя расследователи и старались не раздражать посла, вскоре они заметили, что тот, нарушая установленные правила, носит к себе домой документы, с которыми работает. Конечно, его дом и посольство находились на одном участке, в прекрасном большом саду с видом на Анкару, на холме Чанкая, неподалеку от резиденций президента и премьер-министра. От одного здания до другого было немногим более ста шагов. Когда посол не работал с документами, он клал их в деревянный сейф в своем кабинете и запирал на ключ. И все же правила есть правила. Выяснив это обстоятельство, приступили к допросу турок, работавших в посольстве.

Этим делом Джон Дэшвуд и его помощник занимались в доме посла, в его кабинете, в присутствии самого Нэтчбулл-Хьюджессена. Кофе им подавал камердинер-албанец; для порядка задали несколько вопросов и ему. Оказалось, что он говорит по-французски, но английский знает совсем слабо, лишь в той мере, какая позволяла понимать распоряжения хозяина; что бы ему ни сказали, он только непонимающе смотрел и жизнерадостно улыбался. Проверили, не знает ли он немецкий. Когда один из англичан по-английски попросил подлить ему молока в чай, камердинер после некоторой заминки исполнил просьбу; но, когда другой по-немецки попросил сахара, тот даже не пошевелился. Он мог спеть по памяти арии из немецких опер, но не понимал в них ни слова. «Глуповат, читать и писать по-английски не умеет», – отметили расследователи в своем рапорте и без дальнейших раздумий вычеркнули камердинера из списка подозреваемых[140]140
  Ibid. P. 131–132.


[Закрыть].

Неудавшаяся попытка дезинформации

После того, как расследователи во второй половине января прибыли в столицу Турции, из Лондона в Анкару отправили документ, подготовленный английской контрразведкой MI5, поднаторевшей в операциях по дезинформации. Документ содержал множество сведений, от которых у нацистов должны были потечь слюнки. Предполагалось, что через день-другой Цицерон передаст его копию немцам, и те немедленно отреагируют, но за две недели, что Дэшвуд с помощником пробыли в Анкаре, утечки так и не произошло. О существовании этого документа станет известно только 52 года спустя, когда с него будет снят гриф «Секретно»[141]141
  Christopher Baxter. The Cicero Papers // Further releases concerning the security breach at HM Embassy. Ankara in the Second World War, 1943–1973. British Foreign and Commonwelth Office. 2005. April. P. 6.


[Закрыть]. Вернувшись в Лондон, Дэшвуд указал в своем рапорте, что уязвимость посольства с точки зрения безопасности имела причиной неосмотрительность посла; но вычислить шпиона так и не удалось.

Впрочем, к тому времени разразился другой скандал, настолько громкий, что руководство MI6 позабыло об Анкаре и сосредоточило свое внимание на линии Стамбул-Берлин. Как вы знаете из предыдущего раздела, второй по рангу агент абвера в Турции Эрих Фермерен и его жена, также агент немецкой военной разведки, связались с Николасом Эллиоттом, главой резидентуры MI6 в Турции, и перешли на сторону Союзников. Пару переправили через Кипр в Египет, где размещалось британское командование на Ближнем Востоке, и в начале февраля эта история стала темой мощной пропагандистской кампании. В результате за неделю с небольшим Гитлер снял с должности главу абвера адмирала Вильгельма Канариса, подчинил военную разведку СС, а затем и вовсе упразднил ее[142]142
  См. глава вторая «Обманщики-Ромео: привлекательные шпионы для зрелых дам».


[Закрыть]. Тем временем благодаря данным, предоставленным Фермереном, удалось разоблачить сотни немецких шпионов в Турции и на Ближнем Востоке. Фон Папен и Мойзиш, на которых и без того обрушился гнев Гитлера и Риббентропа, боялись, как бы не был раскрыт и самый ценный их агент – Цицерон.

Но нет, Цицерона не разоблачили. Ничего больше его кодового имени англичанам узнать не удалось, и он продолжал свою деятельность, хотя теперь и передавал Мойзишу меньше переснятых документов, ссылаясь на то, что в посольстве ввели более строгие меры безопасности. В очередной партии бумаг, полученных от Цицерона в начале марта, снова упоминалась операция «Оверлорд», но указаний на то, что означает это кодовое название, там не содержалось, а в Берлине после резкой перетряски разведслужб не осталось достаточных интеллектуальных ресурсов, чтобы обратить внимание на эти несколько упоминаний, проанализировать их и понять, о чем идет речь.

Ближе к концу марта Цицерон сообщил Мойзишу, что уволился из британского посольства и больше секретных документов поставлять не будет.

Для Мойзиша это стало неприятным сюрпризом и очередной профессиональной неудачей, но поделать он ничего не мог: Цицерон исчез так же внезапно, как и появился.

Был сильно удивлен и еще один человек. Британский посол Нэтчбулл-Хьюджессен никак не мог понять, почему его камердинер, албанец Эльяса Базна, вдруг ни с того, ни с сего решил уволиться. Базна был немного глуповат, но с обязанностями своими справлялся и получал сто турецких лир в месяц. Для человека его положения это были очень хорошие деньги. Впрочем, посол не стал всерьез задумываться о причинах странного поведения своего слуги, тем более, что после истории с Цицероном он был готов к тому, что его вот-вот отзовут из Анкары.

Только много лет спустя ему предстояло узнать, что Цицероном был не кто иной, как его камердинер Базна.

За фотографии документов, добытых из сейфа неосторожного посла, Базна получил от немцев около 300 тысяч фунтов стерлингов, что на нынешние деньги равняется почти 6 миллионам фунтов стерлингов, или 35 миллионом турецких лир.

Он вовсе не был глуповат, как написал в своем рапорте Дэшвуд, – просто притворялся, пытаясь замаскировать свою истинную личность, как и подобает настоящему шпиону.

Головокружительная карьера шпиона-любителя

Эльяс Базна, который в записях отделах кадров иностранных посольств значился как албанец Элиза или Эльяса, родился в 1904 году в Приштине (Косово). Когда ему было семь лет, вспыхнула Балканская война, и его семья бежала в Стамбул, где поселилась в районе Кумкапы. Вообще-то, они были турками, но поскольку прибыли из Албании, то в Стамбуле их считали албанцами. Желая стать офицером, способный мальчик Эльяс поступил в военное училище, расположенное в стамбульском районе Фатих, но отношения с однокашниками и преподавателями у него не сложились, в результате чего из училища его отчислили. Тогда Базна устроился шофером во Французский иностранный легион, однако оказался замешан в краже и попал в тюрьму; в те годы он и выучил французский – язык дипломатии той эпохи.

В первые годы Турецкой республики Базна уже был в Анкаре. Его призвали в армию, причем служил он не где-нибудь, а во дворце Чанкая, ординарцем при Мустафе Кемале, а затем в той же должности при генералах Али Саите и Шюкрю Наили. После окончания срока службы Базна поначалу устроился шофером в посольство Франции, ведь он, как-никак, мог говорить по-французски и неплохо знал улицы быстро растущей новой столицы. Однако самому ему эта работа не очень нравилась.

Через год Базна перешел на должность посыльного в посольство Югославии, где задержался на четыре с половиной года. После этого недолгое время служил сначала у американского военного атташе, потом у советника германского посла. Тогда же он развелся с женой, оставив ее с четырьмя детьми. Некоторое время брал уроки вокала, пытался сделать карьеру певца, но успеха не снискал[143]143
  Elyasa Bazna ve Hans Nogly. I was Cicero. New York: Harper and Row, 1962. P. 13–18.


[Закрыть].

Летом 1943 года, заметив, что посыльный слишком интересуется документами, которые ему поручали доставить, Альберт Йенке, советник германского посольства, уволил его. Тогда Базна по объявлению в газете устроился камердинером к первому секретарю английского посольства Дугласу Баску. При этом он утаил, что ранее работал в посольстве Германии, находившейся в состоянии войны с Британией. На новом месте Базна познакомился с Марой, няней детей Баска. Та влюбилась в него, а он впоследствии будет использовать ее в качестве помощницы в своих неприглядных делах. Через некоторое время, узнав, что уволился лакей Нэтчбулл-Хьюджессена, Базна, испросив у Баска рекомендацию, перебрался в особняк британского посла[144]144
  Richard Wires. P. 31–32.


[Закрыть].

А потом настал день – точнее говоря, это был поздний вечер 26 октября 1943 года – когда Эльяс Базна постучался в дверь германского посольства, предложив свои услуги в качестве шпиона. То, что произошло после этого – весьма увлекательная история, но прежде чем приступить к ней, нам нужно выяснить, чем в тот период занималась турецкая разведка, как она работала, оставалась ли в позиции пассивного наблюдателя, и принимала ли вообще Турция какие-либо меры для предотвращения грозивших ей опасностей.

Дремала ли турецкая разведка?

Во время Второй мировой войны разведкой и контрразведкой в Турции занималась Национальная служба безопасности, еще не преобразованная в Национальную разведывательную организацию. По-турецки эта служба называлась Milli Emniyet Hizmetleri, но ее турецкая аббревиатура была MAH, а не MEH – отчасти благодаря особенностям написания арабскими буквами до принятия латинского алфавита в 1928 году, отчасти же в целях некоторой конспирации. Иногда это сокращение расшифровывали как Milli Amele Hizmeti – Национальная рабочая служба, и никто против этого не возражал[145]145
  Erdal İlter. Milli İstihbarat Teşkilatı Tarihçesi. Ankara: MİT Basımevi, 2002. P. 45.


[Закрыть].

Во главе НСБ стоял Мехмет Наджи Перкель, занявший эту должность в 1941 году, после того как первый руководитель этой службы (с момента ее основания в 1926 году) Шюкрю Али Огель подал в отставку, не поладив с премьер-министром Рефиком Сайдамом. Все трое, Перкель, Огель и Сайдам, при младотурках служили в Тешкилят-и Махсуса (в переводе с османского – «специальная служба»), подразделении османской армии, занимавшейся разведкой и разного рода особыми операциями. В 1915 году под Эль-Кутом[146]146
  Имеется в виду сражение при Эль-Куте (восточный Ирак) 28 сентября 1915 г., в котором британско-индийский корпус разбил войска Османской империи (прим. переводчика).


[Закрыть] Перкель попал в плен к англичанам и пять лет провел в лагере для военнопленных в Индии; освободившись, вернулся на родину и принял участие в Войне за независимость – служил в штабе командующего Западным фронтом Исмета-паши (Исмета Инёню). Он пользовался огромным доверием начальника Генерального штаба Февзи Чакмака (который тоже был из младотурок) и до того, как возглавить НСБ, был заместителем Ш. А. Огеля.

В период шпионской деятельности Ильяса Базны высшее руководство Турции все еще состояло из людей, в свое время порвавших с младотурками и Энвером-пашой[147]147
  Энвер-паша (1881–1922) – военный и государственный деятель Османской империи, военный министр, один из лидеров младотурецкой партии «Единение и прогресс» (прим. переводчика).


[Закрыть], чтобы принять участие в Войне за независимость и создании Турецкой республики. После смерти Ататюрка в 1938 году президентом стал Исмет Инёню. Премьер-министром был Шюкрю Сараджоглу, тоже бывший младотурок. Будучи руководителем отделения партии «Единение и прогресс» в Измире, он перешел на сторону кемалистов и принял участие в Войне за независимость, получив кодовое имя Галип-ходжа. В частности, он руководил боевыми действиями на направлении Айдын-Назилли-Кушадасы, находясь в подчинении у Махмуда Джеляля (Баяра)[148]148
  Махмуд Джеляль Баяр (1883–1986) – турецкий государственный деятель, третий президент Турецкой республики (1950–1960), премьер-министр в 1937–1939 годы (прим. переводчика).


[Закрыть], организатора гражданского сопротивления на Западном фронте. В конце 1930-х годов получил пост министра иностранных дел в правительстве Баяра[149]149
  НРОhat Şükrü Bleda. İmparatorluğun Çöküşü. İstanbul: Remzi Kitabevi, 1979. P. 54–55.


[Закрыть]. Теперь же эту должность занимал Нуман Менеменджиоглу. Он вступил на дипломатическую стезю еще в последние годы Османской империи, при младотурках, а после провозглашения Республики внес свой вклад в создание нового министерства иностранных дел. Министр обороны Али Рыза Артункал и министр транспорта Али Фуат Джебесой тоже были героями Войны за независимость, прошедшими примерно такой же жизненный путь. Глава НСБ относился к этой же группе государственных деятелей.

Эти люди хорошо понимали, в каком опасном положении находится Турция.

Опасность заключалась в том, что страну, на тот момент нейтральную, хотели втянуть в войну. Война эта, театр которой поначалу ограничивался Европой, в 1941 году, после нападения Германии на СССР, а Японии – на США, приобрела характер мировой. Положение Турции отличалось от положения других стран, объявивших нейтралитет – она отделяла Европу от нефти Азербайджана, Ирана и Ирака. Стратегическим козырем Турции были проливы Босфор и Дарданеллы; кроме того, она находилась в средоточии транспортных путей с востока на запад (восточное Средиземноморье) и с юга на север (Эгейское море). Все это делало Турцию лакомым кусочком. Англичане, русские и немцы желали вовлечь ее в войну на своей стороне.

При этом Турция не обладала ни пригодными для этого бюджетом и вооружениями, ни достаточными человеческими и продовольственными ресурсами. Однако создатели Республики обладали опытом двух войн – Первой мировой и Войны за независимость, стратегическим мышлением и сильной волей. 19 мая 1941 года американский журнал «Тайм» поместил на обложке портрет Исмета Инёню и рассказал читателям о том, как Турция сопротивляется попыткам втянуть ее в войну. Неназванный собеседник журнала, в котором угадывается начальник Генерального штаба Февзи Чакмак, комментируя отказ Турции удовлетворить требование Германии обеспечить ее войскам доступ в Сирию и Ирак через свою территорию[150]150
  См. глава вторая «Обманщики-Ромео: привлекательные шпионы для зрелых дам».


[Закрыть], заявил буквально следующее: «Мы очень долго вели жестокую борьбу за свою свободу и не можем с легким сердцем допустить якобы безобидный проход воинских соединений по своей земле. Вы должны понять, что Турцией до сих пор управляют люди, воевавшие за независимость своей страны».

Так что, как мы видим, ни турецкое правительство, ни турецкая разведка не дремали – только делали вид, а в действительности пытались, пользуясь теми ограниченными возможностями, что у них были, выиграть время. Впоследствии станет ясно, что это было лучшее из того, что они могли сделать.

Турецкие агенты и дипломатические сейфы

Одним из побочных следствий нейтралитета для Турции было то, что она, подобно другим объявившим нейтралитет странам, превратилась в огромную арену беззастенчивого шпионажа.

Агенты рядились в самые разные обличия. Например, уже знакомый нам Людвиг Мойзиш, шеф резидентуры нацисткой разведслужбы СД, на бумаге занимал должность торгового атташе германского посольства. Глава резидентуры британской MI6 в Турции, Николас Эллиотт, занимал скромную должность работника паспортного контроля. Агенты встречались среди банкиров, журналистов, таможенников, торговцев недвижимостью. Например, сотрудница стамбульского бюро американского информационного агентства «Ассошиэйтед Пресс» Вильгельмина Варгаши, говорившая на пяти-шести языках голубоглазая блондинка, за которой увивалась целая армия поклонников из американских и английских дипломатов, работала на немецкую военную разведку абвер. В агентурную сеть, поставлявшую информацию шефу резидентуры абвера на Ближнем Востоке Паулю Леверкюну, проживавшему в Стамбуле, входили и девушки венгерского происхождения[151]151
  Barry Rubin. P. 78–81.


[Закрыть], работавшие в увеселительных заведениях Таксима[152]152
  Таксим – европеизированный район в центре Стамбула вокруг одноименной площади, где находится много ресторанов, ночных клубов, кинотеатров, а также и консульств иностранных государств (прим. переводчика).


[Закрыть].

Стекались же все собранные этими многочисленными агентами сведения в дипломатические представительства, то есть в посольства и консульства.

Следовательно, турецкую разведку весьма и весьма интересовали стоявшие в этих представительствах сейфы, где хранились секретные документы и письма.

Сотрудник НРО (а в то время – НСБ) в отставке Нешет Гюриш в интервью Тунджаю Озкану так описывал методы работы своей организации: «Мы обчищали консульства»[153]153
  Tuncay Özkan. MİT'in Gizli Tarihi. İstanbul: Alfa, 2003. P. 555.


[Закрыть]. Немногочисленные сотрудники спецслужбы пользовались помощью слесарей. Почти в каждом консульстве был один или несколько сотрудников, получавших деньги от НСБ. Обычно это были турки, работавшие посыльными, охранниками, шоферами или прислугой. Они либо тайком, по ночам, пускали в здание представительства агентов НСБ, чтобы те могли «обчистить» сейф, то есть открыть его и просмотреть хранящиеся там документы, а потом помогали выбраться, не оставив следов, либо сами собирали кое-какие сведения. Этих сотрудников использовали не только в целях шпионажа. Они могли тайком помочь с получением визы для нужных людей – скажем, для коммерсанта, которому нужно съездить по делам за границу, или для агента разведки. «Немцев мы обманывали вот как, – вспоминал Нешет Гюриш. – В их консульстве был посыльный, который работал на нас. За десять фунтов стерлингов он подкладывал в документы нужную нам бумагу. Немцы были в таких затруднительных обстоятельствах и так нуждались в разведданных, что у них не было времени их проверять»[154]154
  Ibid. P. 183.


[Закрыть]. Помощь с получением виз для турецких коммерсантов в обмен на сбор сведений также была одной из схем работы НСБ. Гюриш, в частности, рассказывает, что один из его источников, коммерсант, которого он называет Текином Сайыном, передал ему полученные от советника германского консульства в Стамбуле Ганса Лёвеля (на самом деле он был агентом СД) данные о том, что немцы отложили на дальнюю полку план нападения на Турцию. Для того чтобы Гюриш лично доложил об этих данных Наджи Перкелю, его вызвали в Анкару. Выслушав доклад, Перкель немедленно отвел Гюриша к премьер-министру Сараджоглу, чтобы тот тоже узнал эти важнейшие новости. Получалось, что угрозы немцев оккупировать Турцию в том случае, если она не вступит в войну на их стороне, не следовало принимать всерьез. Но англичане этого еще не знали. На встречу с Черчиллем, состоявшуюся в Адане на железнодорожной станции Йенидже 30 января 1943 года, президент Инёню прибыл, вооруженный этими сведениями. Заявив о неготовности его страны к возможному нападению Германии, он попросил у англичан больше танков и самолетов, получил требуемое и выиграл еще немного времени. Нешет Гюриш получил за добычу столь ценной информации премию в тысячу турецких лир, по тем временам большие деньги.

Футболист в руководстве спецслужбы

В 2007 году, когда Гюришу было 98 лет, он дал интервью, в котором, в частности, содержалось наделавшее много шума заявление о том, что писатель-социалист Азиз Несин был агентом НРО. Сам же Гюриш был не только сотрудником Национальной разведывательной организации, но и футболистом. Играл он за стамбульский «Эюпспор», впоследствии входил в его руководство, а в 2006 году удостоился почетной награды Турецкого союза футбольных деятелей. На момент своей кончины в 2010 году в возрасте 101 года он был самым старым профессиональным футболистом и самым старым сотрудником спецслужб в Турции. Другой известный футболист и футбольный функционер, входивший в руководство НРО – Сулейман Себа, который в 1984–2000 годах был президентом клуба «Бешикташ».

Но дело было не в деньгах. «Приближался конец войны, – вспоминал Гюриш. – Мы прилагали все усилия, делали все, до чего могли додуматься, чтобы предотвратить вступление в нее Турции»[155]155
  Tuncay Özkan. P. 181–184.


[Закрыть].

Как видим, все, от главы государства до агента, проверявшего содержимое дипломатических сейфов, понимали, что и зачем они делают.

Словом, в тот исторический период и турецкое правительство, и турецкую разведку чрезвычайно интересовало содержимое документов, хранившихся в иностранных дипломатических представительствах на территории Турции, и многие турки, работавшие в этих представительствах посыльными, лакеями, шоферами и т. п., поставляли соответствующую информацию Национальной службе безопасности. Вот в такой-то обстановке поздним вечером 26 октября 1943 года Эльяс Базна, камердинер британского посла Нэтчбулл-Хьюджессена, постучался в дверь посольства Германии.

Посол, к которому пришел Цицерон

Базна хотел увидеться с послом Францем фон Папеном. Однако ночной охранник отвел его к советнику посольства Альберту Йенке. На то было две причины. Во-первых, всем было известно, что именно Йенке в свое время уволил Базну за то, что тот проявлял неуместный интерес к документам, которые перевозил, будучи посыльным. Во-вторых, Йенке был женат на сестре могущественного министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа. В его обязанности входило, помимо всего прочего, наблюдать за фон Папеном и сообщать о его действиях в Берлин, поскольку Гитлер опасался, как бы его посол в Турции не вступил в тайные переговоры с англичанами и американцами и не переметнулся бы к ним. Опасения эти были не так уж беспочвенны.

Йенке выслушал Базну и передал его торговому атташе, а по совместительству шефу СД в Турции Мойзишу, которого пришлось разбудить. Мойзиш, родившийся, как и Гитлер, в Австрии, начинал как журналист. Несмотря на то, что его бабушка с материнской стороны была еврейкой (сам он исповедовал католичество), ему удалось сделать быструю карьеру, поскольку его целеустремленность и трудоспособность оценил шеф СД Вальтер Шелленберг. В результате он оказался во главе шпионской сети, которая охватывала не только Турцию, но и весь Ближний Восток. Теперь перед Мойзишем стоял сорокалетний лысеющий человек среднего роста, утверждающий, что служит камердинером у британского посла. Посол, оказывается, имеет обыкновение работать с секретными документами у себя дома, а этот человек нашел способ добраться до них и сфотографировать. Англичан он ненавидит, ибо они убили его отца: тот участвовал в организации охоты для группы джентльменов, и один из них случайно его пристрелил. По этой-то причине он и желает продавать немцам британские секреты. Гость достал из кармана две свернутые фотопленки. Он может продать их за 20 тысяч фунтов, но за каждую следующую пленку просит 15 тысяч. Если немцы не заинтересуются его предложением, он, вероятно, обратится к русским[156]156
  Richard Wires. P. 36–38.


[Закрыть]. Мойзиш сказал, что ему нужно будет посоветоваться с начальством; Базна ответил, что придет снова 30 октября, к этому времени решение должно быть принято.

На следующее утро Мойзиш сообщил о предложении Базны как в Берлин, Шелленбергу, так и послу фон Папену, а последний, не теряя времени, уведомил Риббентропа и Гитлера.

Фон Папен был важным и опасным человеком в нацистской системе власти. Он происходил из аристократического семейства, чьи корни прослеживаются до XII века, и был убежден в том, что знатным и сильным принадлежит неотъемлемое право управлять простым народом; тот, кто силен, тот и прав. По его мнению, все зло в этом мире проистекало от коммунистов, евреев и масонов.

В молодости фон Папен служил в кавалерии. В декабре 1913 года он был назначен военным атташе германского посольства в США, при этом в его сферу ответственности входили также Мексика и Канада. В скором времени им была создана активно работающая шпионская сеть, которая охватывала весь североамериканский континент. Фон Папен трудился, не покладая рук: готовил в Мексике государственный переворот, который должен был привести к власти прогермански настроенное правительство; когда началась Первая мировая война, планировал террористические акты с целью предотвратить отправку из Канады подкреплений и боеприпасов для Великобритании; организовывал диверсии в Нью-Йоркском порту, чтобы помешать отправке грузов в Англию и Францию. Английской разведке MI6 удалось расшифровать немецкие радиограммы и выяснить, что фон Папен стоял за всеми этими событиями, и в результате в декабре 2015 года власти США объявили его персоной нон-грата и выслали из страны.

В Европе фон Папен продолжил активную деятельность: например, организовывал поставку через Норвегию немецкого оружия и взрывчатки для Ирландской Республиканской армии, которая в апреле 1916 года устроила в Дублине Пасхальное восстание.

Затем фон Папена перебросили в Палестину, где шли бои между войсками Великобритании и Османской империи. Произошло это после того, как ему нанесли поражение на фронте во Франции – по иронии судьбы не кто-нибудь, а канадцы. Деятельность фон Папена на Палестинском фронте, начавшаяся в июле 1917 года, вынужденно прекратилась 30 октября 1918 года, когда Османская империя подписала Мудросское перемирие – фактически капитуляцию. Первая мировая война положила конец четырем континентальным империям: Германская империя, Австро-Венгерская империя Габсбургов, Российская империя Романовых и Османская империя пали одна за другой. Фон Папен вернулся в Германию и вступил в католическую Партию Центра, выступавшую за восстановление монархии. В бурной политической обстановке послевоенной Веймарской республики ему удалось сделать неплохую карьеру, в основном благодаря связям в аристократическом Deutcher Herrenklub («Клубе немецких джентльменов») и близкому знакомству с президентом Паулем фон Гинденбургом. В 1932 году он возглавил переходное правительство, просуществовавшее несколько месяцев перед выборами – теми самыми, после которых Гитлер пришел к власти, хотя его партия их и не выиграла. Фон Папен был одним из тех, кто советовал Гинденбургу назначить Гитлера премьер-министром, поскольку был уверен, что того можно будет контролировать.

Мы знаем, к каким жестоким репрессиям приступил Гитлер, едва придя к власти. Пострадал от них и фон Папен, но благодаря своей дьявольской изворотливости и связям сумел удержаться в системе власти. Гитлер решил, что этот человек может поспособствовать тому, чтобы Турция снова стала союзником Германии в приближающейся войне, и в апреле 1938 года фон Папен получил назначение в Анкару – послом Третьего рейха.

Мустафа Кемаль Ататюрк тогда был еще жив. Он наложил вето на назначение фон Папена и отказался принять его верительную грамоту, поскольку не доверял ему. В прошлом ему уже лично пришлось стать свидетелем того, как фон Папен и другие немецкие офицеры втянули Турцию в военную катастрофу.

То же самое можно сказать и про Исмета Инёню: он знал фон Папена еще по Палестинскому фронту и относился к нему с неприязнью. Поэтому после кончины Ататюрка 10 ноября 1938 года он возобновил вето, когда Гитлер снова попытался продавить свою кандидатуру на пост посла. Однако затем Анкаре пришлось подчиниться: Германия только что оккупировала и аннексировала Чехословакию, и Гитлер пригрозил, что не отдаст Турции вооружение, произведенное по ее заказу на заводах компании «Шкода».

Появление фон Папена в Анкаре обеспокоило не только турецкое, но и британское правительство. Но еще сильнее ситуация осложнилась после того, как Гитлер, нарушив договор со Сталиным, 22 июня 1941 года напал на Советский Союз.

По мнению Москвы, фон Папен не только стремился выполнить инструкции Гитлера и втянуть Турцию в войну против СССР, но и рассчитывал заключить тайное соглашение с англичанами и американцами, чтобы, сбросив фюрера, всем вместе напасть на Советский Союз. Посовещавшись с главой НКВД Лаврентием Берией, Сталин приказал Павлу Судоплатову, руководителю Особой группы при НКВД, ликвидировать фон Папена. В своих воспоминаниях, опубликованных после окончания холодной войны его сыном, Судоплатов пишет, что выполнение этой важной задачи было поручено Науму Эйтингону, который ранее организовал убийство в Мексике главного политического противника Сталина – Льва Троцкого[157]157
  Pavel Sudoplatov, Anatoli Sudoplatov ve Jerrold-Leona Schehter. Special Tasks, The Memories of an Unknown Witness-Soviet Spymaster. Boston: Back Bay Books, 1995. P. 34–35.


[Закрыть]. Эйтингон тайно приехал в Турцию под именем Леонида Наумова и вошел в контакт с группой агентов НКВД из числа турок, переселившихся в Турцию из Югославии. Покушение должен был совершить 25-летний студент юридического факультета Омер Токат, выходец из Македонии. Утром 24 февраля 1942 года, когда фон Папен с супругой выходили из здания посольства на бульваре Ататюрка, Токат подошел к ним со свертком в руках. Инструкция, которую Эйтингон передал ему через сотрудников НКВД, работающих в советском консульстве в Стамбуле, предписывала застрелить посла из пистолета, а затем взорвать дымовую шашку и скрыться с места преступления. Однако на самом деле в пакете находилась не дымовая шашка, а мощное взрывное устройство: Эйтингон хотел устранить исполнителя теракта, убив двух зайцев одним выстрелом. Но Токат решил, что лучше будет сначала взорвать шашку, а потом уж стрелять. В результате самого его разорвало на куски, а фон Папена только сбило с ног взрывной волной.

Поднявшись с тротуара, он помог легко раненой супруге, а потом, сказав только: «Черт возьми, это был мой самый лучший костюм!» – отряхнулся и, как ни в чем не бывало, вернулся в посольство. Факт же покушения – как сделал бы каждый на его месте – он превратил в мощный пропагандистский аргумент против своих противников, как в дипломатических кругах Анкары, так и в Берлине.

Турки на службе НКВД

В ходе расследования покушения были арестованы два других турка-переселенца из Скопье – Сулейман Сагол и студент медицинского факультета Абдуррахман Сайман. Были задержаны также два гражданина СССР: агент НКВД Григорий Мордвинов (в Турции живший под фамилией Павлов), официально архивариус советского генерального консульства – после двухнедельной блокады здания консульства силами полиции; его коллега Леонид Корнилов, с виду простой шофер советского торгового представительства – в Кайсери, когда он садился в поезд, чтобы бежать в СССР. Имевший тюркские корни Исмаил Ахмедов, пресс-атташе посольства, а на самом деле – подполковник НКВД, получил убежище в Турции в обмен на то, что поделился с НСБ всем, что знал. Долгие годы считалось, что за покушением стоял рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, желавший свести старые счеты с фон Папеном. Однако эта теория была опровергнута после публикации воспоминаний Павла Судоплатова.

И вот теперь, через полтора года, к тому же в обстановке серьезных военных неудач Германии в Африке, России и Италии, фон Папену снова крупно повезло. Он запросил у Берлина полномочий рассмотреть предложение камердинера британского посла. Да, новоявленный кандидат в шпионы запрашивал огромные деньги, но попробовать стоило.