Текст книги "Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека"

3.3. Структура латеральных признаков у возбудимых психопатических личностей

Изучение распространенности латеральных признаков и их сочетаний у возбудимых психопатических личностей представляет большой интерес, поскольку данная нозология также связывается с пре– и перинатальными поражениями головного мозга (Смулевич, 1983).

С этой целью нами было обследовано 56 психопатических личностей, проходивших судебно-психиатрическую экспертизу[2]2
  Исследование выполнено на базе отделения судебно-психиатрической экспертизы Луганской областной клинической психиатрической больницы № 1 (Украина).


[Закрыть] (мужчины в возрасте от 17 до 47 лет) с диагнозом «психопатия, возбудимая форма» без признаков нарушений мышления процессуального характера и без выраженных проявлений органической недостаточности. Данная выборка дополнительно обследовалась также и патопсихологически с использованием общепринятых клинических методик. Распространенность латеральных признаков и вариантов их сочетаний в этой группе сравнивалась с данными обследования выборки практически здоровых мужчин (n=276), которая являлась контрольной.

При рассмотрении структуры латеральных признаков в этих выборках (см. табл. 11), у возбудимых психопатических личностей было отмечено достоверное уменьшение праволатеральных (или накопление леволатеральных) сенсорных признаков: по функции слухового анализатора доминантное правое ухо у них составило 55,4 %, среди здоровых – 72,1 % (р<0,01), правый ведущий глаз в первой группе составил 44,1 %, в норме – 64,9 % (p<0,003).

Таблица 11

Распределение правых латеральных признаков (%) у практически здоровых мужчин (n=276) и у возбудимых психопатических личностей (n=56)

По опроснику дифференцированного определения рукости среди возбудимых психопатических личностей было отмечено значительное накопление леворуких по сравнению с нормой – 12,5 % и 4,0 % соответственно (р<0,015). Выявлено также увеличение числа леворуких среди родственников возбудимых психопатических личностей, как первой, так и второй степени родства (p<0,001). Общий показатель выраженности рукости у них также был снижен и составил 15,1 балла, при нормативных данных для праворуких мужчин 20,0 балла (p<0,01). Достоверных различий по моторным функциям ноги в нашем исследовании выявлено не было. При анализе распространенности сочетаний латеральных признаков (табл. 12, рис. 10) в выборке психопатических личностей достоверным оказалось значительное сокращение группы ППП (унилатеральных правшей) по сравнению с нормой: 17,9 % и 47,8 % соответственно (p<0,001). Вместе с тем, возрастает удельный вес латеральной группы ПЛЛ (праворуких с сочетанием ведущих левого уха и глаза) – 19,6 % и 8,7 % (p<0,015).

Таблица 12

Распределение вариантов латеральных профилей (%) в системе измерений «рука – ухо – глаз» в выборках здоровых мужчин (n=276) и у возбудимых психопатических личностей (n=56)

Графически эти данные представлены на рисунке 10.

^{Рис. 10. Распределение вариантов латеральных профилей (%) в системе измерений «рука – ухо – глаз» в выборках здоровых мужчин (n=276) и у возбудимых психопатических личностей (n=56)}

В целом данные обследования возбудимых психопатических личностей свидетельствуют о накоплении в этой выборке леволатеральных признаков по функциям слухового и зрительного анализаторов – отмечается их относительно равномерное (симметричное) распределение, как и в выборке страдающих олигофренией.

Нами также были сопоставлены показатели распространенности латеральных признаков и их сочетаний среди больных олигофренией и у возбудимых психопатических личностей (табл. 13, рис. 11).

Таблица 13

Распределение вариантов латеральных профилей (%) в системе измерений «рука – ухо – глаз» в выборке страдающих олигофренией (n=92) и у возбудимых психопатических личностей (n=56)

Графически эти данные представлены на рисунке 11.

Рис. 11. Распределение вариантов латеральных профилей (%) в системе измерений «рука – ухо – глаз» в выборках страдающих олигофренией (n=92) и у возбудимых психопатических личностей (n=56)

Такое сравнение может рассматриваться как достаточно условное (поскольку были взяты разные возрастные группы). Тем не менее, оно показывает, что существенных различий по распределению латеральных признаков и вариантов их сочетаний между страдающими олигофренией и возбудимыми психопатическими личностями нет, в то время как каждая из этих выборок достоверно отличалась по своим показателям от данных контрольных групп. Это дает основания предполагать, что в основе изменения структуры латеральных признаков при этих нозологиях могут быть общие причины, а именно – поражения головного мозга на ранних этапах онтогенеза, что и проявляется в виде накопления леволатеральных признаков в данных выборках и нивелирования степени выраженности степени межполушарной асимметрии.

3.4. Латеральные особенности у подростков, страдающих энурезом

Недержание мочи у детей и подростков может быть обусловлено различными факторами: анатомо-физиологическими дефектами урогенитальной сферы, патологической наследственностью, различными аномалиями внутриутробного, перинатального и раннего постнатального периодов и др. Возможно сосуществование первичных (врожденных) и вторичных (приобретенных) форм недержания мочи, разграничить которые удается не всегда (Буянов, 1985). По данным литературы, энурез наблюдается у 5,9 % детей, при этом у леворуких детей недержание мочи отмечается в три раза чаще, чем у праворуких, что связывается с пренатальными нарушениями (Капустин, 1924). По данным И.Ф. Марковской (1993), явление энуреза наблюдается у 36 % детей с задержкой психического развития, у которых также в 83 % случаев при неврологическом исследовании выявляется органический характер поражения ЦНС. Церебрально-органические формы задержек психического развития предполагают наличие остаточных явлений поражений ЦНС разного генеза (внутриутробные, родовые и ранние постнатальные, инфекционные, интоксикационные и травматические факторы) и определяются как явления минимальной мозговой дисфункции (ММД), что подчеркивает невыраженность и неспецифичность этих нарушений (Лебединский, Марковская, Лебединская и др., 1982).

Проявления энуреза в данных случаях рассматриваются как «эпизодические явления регресса», возникающие под влиянием неблагоприятных факторов – инфекционных заболеваний, психических травм и т. п. (Лебединский, 1985). Литературные данные свидетельствуют о повышении частоты обнаружения случаев энуреза у леворуких детей (Капустин, 1924) и у детей с явлениями ММД (Лебединский, Марковская, Лебединская и др., 1982). Вместе с тем, функциональная асимметрия непосредственно у больных с проявлениями энуреза оставалась малоизученной.

Нами совместно с детским психиатром Е.О. Мулик было проведено нейропсихологическое исследование структуры латеральных признаков у 72 подростков, страдающих энурезом, из них 24 девочки и 48 мальчиков в возрасте 9–14 лет, без клинических проявлений нарушений урогенитальной сферы. Данные сопоставлялись с результатами обследования контрольной группы здоровых детей (n=118). При статистической обработке использовался метод углового преобразования выборочных долей по Фишеру.

В группе больных энурезом левые показатели в пробе «переплетение пальцев» у девочек составил 41,7 %, у мальчиков – 52,1 %; в пробе «перекрест рук» – 29,2 и 41,7 % соответственно, ведущий левый глаз – 37,5 и 41,7 %, доминантное левое ухо в моноауральных поведенческих актах отмечено у 25,0 % детей в обеих подгруппах. У девочек было выявлено 4,2 % леворуких среди родственников I степени родства и 4,2 % амбидекстеров среди родственников II степени родства. У мальчиков – 4,2 % леворуких среди родственников I степени и 6,3 % синистральных (левшей и амбидекстров) среди родственников II степени рoдства.

Леворуких у девочек отмечено не было, среди мальчиков они составили 4,2 %, что согласуется с нормативными данными. Вместе с тем, по сравнению с контрольной группой, в обеих подгруппах больных с проявлениями энуреза (как среди девочек, так и среди мальчиков) было выявлено 12,5 % амбидекстров (у здоровых подростков 2,2 %, р<0,01). При подсчете показателей распределения латеральных признаков в обеих выборках в целом (без учета полового признака) среди больных также была отмечена тенденция к накоплению испытуемых с левым ведущим глазом – 40,3 % (у здоровых – 29,7 %, р=0,093), хотя и не достигающая степени достоверности различий. Тем не менее, разность в распределении этого признака составила около 10 %.

Особенности структуры латеральных признаков обследованной группы больных свидетельствует о наличии тенденции к увеличению испытуемых с левым ведущим глазом и о наличии достоверных различий по распределению амбидекстров (лиц со слабо дифференцированной рукостью), что может указывать на незрелость и задержку становления ФАМ в данной клинической выборке и предполагает наличие невыраженных экзогенно-органических поражений ЦНС по типу минимальной мозговой дисфункции (Лебединский, Марковская, Лебединская и др., 1982).

В исследованной нами группе больных с проявлениями энуреза Е.О. Мулик было проведено комплексное лечение. Медикаментозная терапия включала вегетокорректоры, диуретики, антидепрессанты, витамины и препараты общеукрепляющей группы. В основе немедикаментозного лечения были различные виды психотерапии – в предсонном состоянии, рациональная, гипносуггестивная, коллективно-групповая и электросон-гипноз, направленные на выработку и закрепление условного рефлекса (позыв на мочеиспускание в определенное время), изменение тонуса детрузора, нормализацию сна, снятие невротических проявлений и повышение уровня регуляторных качеств. Для контроля эффективности проводимого лечения у 30 больных нами был применен цветовой тест Люшера с использованием интерпретационных коэффициентов, которые в ходе лечения изменились следующим образом: была отмечена тенденция показателя «гетерономности» к динамике в сторону «автономности» с 56 до 72 % (что свидетельствовало о повышении инициативности и стремления к самоутверждению); имевшее место до начала лечения (в ряде случаев) преобладание тонуса парасимпатической нервной системы изменилось в сторону нормо– или симпатикотонии (по показателю «вегетативного баланса»); произошло повышение «работоспособности», редуцировались высокие показатели «стресса», выявленные перед лечением и связанные у ряда подростков с хроническим психотравмирующим действием неблагоприятного микросоциального окружения.

Выздоровление или улучшение состояния были отмечены у 91 % пациентов, без изменений – у 9 %. За период проведенного комплексного лечения у больных сформировался условный рефлекс на мочевыделение в определенное время, изменились количественные показатели баланса вегетативной нервной системы (в сторону нормо– или симпатикотонии), что повлияло на тонус детрузора, произошли изменения индивидных характеристик в сторону сбалансированности, целостности, повышения эмоциональной устойчивости и усиления регуляторных качеств. Полученные данные подтверждают правомерность применения психологических методик для контроля эффективности проводимого лечения (Москвин, Мулик, 1989).

Особенности структуры латеральных признаков обследованной группы больных свидетельствуют о наличии тенденции к увеличению испытуемых с левым ведущим глазом и о наличии достоверных различий по распределению амбидекстров (лиц со слабо дифференцированной рукостью). Это указывает на незрелость и задержку становления ФАМ в данной клинической выборке и предполагает наличие невыраженных экзогенно-органических поражений ЦНС (по типу ММД), исходя из сообщений о связи леволатеральных признаков (в ряде случаев) с пре– и перинатальными нарушениями (Москвин, 1990), которые, в свою очередь, возможно, затрагивают корковый центр мочеиспускания, локализующийся в парацентральной дольке (Буянов, 1985). Данные исследования (по результатам цветового теста) предполагают также определенную связь правополушарной активности с преобладанием тонуса парасимпатической нервной системы (Москвин, Мулик, 1989; Москвин, 2002).

3.5. Латеральные особенности у детей и подростков с тиками и логоневрозами

На базе дневного детско-подросткового стационара психиатрической больницы нами была изучена структура латеральных признаков у больных с тиками и логоневрозами (всего 42 детей и подростков в возрасте от 7 до 17 лет), в контрольную группу вошло 92 здоровых ребенка. Исследование признаков асимметрий проводилось с помощью «Карты латеральных признаков». При подсчете достоверности различий использовался метод углового преобразования выборочных долей по Фишеру.

Значимых различий между больными и здоровыми детьми по таким признакам, как «переплетение пальцев» и «перекрест рук» выявлено не было. Достоверные отличия были обнаружены при определении бинокулярной функции зрительного анализатора. В норме ведущий правый глаз составил 70,3 %, у больных с невротическими тиками – 50,0 % (р<0,01). Леворукие среди здоровых составили 2,5 %, среди больных – 10,0 %. У больных также обращает на себя внимание леворукий или амбилатеральный тип аплодирования, который составил 31,6 %. Леворуких и амбидекстров среди родственников больных подростков было выявлено 13,6 %, среди здоровых детей на наличие леворуких родственников указало только 8,5 %.

Следует также отметить, что девочки в исследованной выборке с тиками и логоневрозами составили всего 18,8 %, что указывает на бóльшую подверженность данным заболеваниям лиц мужского пола (Москвин, Мулик, 1990).

Выявленная относительная симметрия в распределении левых и правых признаков асимметрии зрительного анализатора совпадает с данными З.Г. Туровской (1983), которая другими методиками установила, что заикающиеся отличаются большей симметрией во всех исследованных функциях зрительного анализатора (процессах фузии, бификсации и гаплоскопического зрения).

3.6. Гетерогенность факторов латерального предпочтения

Для подтверждения гипотезы о гетерогенности происхождения латеральных признаков были использованы полученные нами данные о преимуществе испытуемых с левым ведущим глазом в решении зрительно-пространственных задач (ЗПЗ) в норме и данные о накоплении испытуемых с левым ведущим глазом в выборках больных, характеризующихся наличием умственной отсталости или невысоким уровнем развития интеллектуальных способностей (среди олигофренов и у возбудимых психопатических личностей). Эти факты, на первый взгляд находятся в противоречии, однако объяснение может заключаться в разной природе происхождения «левоглазости» среди здоровых и больных. Для проверки этой гипотезы была исследована способность к решению ЗПЗ с помощью «Прогрессивных матриц» Равена у 350 мужчин в возрасте от 20 до 35 лет со сходным латеральным фенотипом и отличающихся только асимметрией по зрительному анализатору. Латеральные профили испытуемых определялись в системе «рука – ухо – глаз» в соответствии с описанной методикой.

В экспериментах участвовали испытуемые с латеральными профилями ППП (уналатеральные правши) и ППЛ (правши с правым доминантным ухом и левым ведущим глазом), с одинаковым образовательным уровнем (со средним или средним специальным образованием). Всего было проведено 2 исследования: в первом сравнивались данные групп ППП (n=120) и ППЛ (n=83) с высоким показателями при решении «матриц» – выше 35 «сырых» баллов по Равену. Общее количество испытуемых данной выборки составило 203 человека, и условно она была названа «интеллектуальная норма», поскольку все эти испытуемые при выборочном дополнительном исследовании обнаруживали высокий (или же достаточный) уровень выполнения аналитико-синтетических операций. Во втором эксперименте сравнивались данные групп ППП (n=80) и ППЛ (n=67) с низкими показателями – менее 36 «сырых» баллов. Общее количество испытуемых в данной выборке составило 147 человек, и условно она была охарактеризована как «интеллектуальный дефицит», поскольку при дополнительном патопсихологическом исследовании у них были отмечены признаки снижения уровней обобщения и абстрагирования, затруднения в выделении существенных признаков и при формировании новых понятий, отмечалось доминирование конкретно-ситуативных связей (использовались методики «Исключение», «Сравнение понятий», «Простые аналогии», «Клипец» и др.). Большинству испытуемых данной выборки (особенно выполнившим «матрицы» с показателями менее 28 «сырых» баллов) психиатром в дальнейшем был поставлен диагноз «пограничная умственная отсталость» или «недостаточное развитие интеллектуальных функций по олигофреническому типу» (чаще в виде дебильности легкой степени выраженности). Каждая из выборок испытуемых была набрана в результате проведения сплошного исследования в соответствии со стратегией «случайного распределения слоев» (Готтсданкер, 1982).

Таблица 14

Распределение высоких и низких показателей (%) среди «правоглазых» (n=203) и «левоглазых» (n=147) испытуемых (n=350) при выполнении «Прогрессивных матриц» Равена

При распределении показателей выполнения ЗПЗ обеих выборок на высокие и низкие (см. табл. 14, рис. 12, 13) было установлено, что в первой выборке («интеллектуальная норма») 55,6 % «левоглазых» обнаружило более высокие показатели по сравнению с 12,5 % «правоглазых» (р<0,001). Во второй выборке («интеллектуальный дефицит») это соотношение было обратным: более высокие показатели были у 80,5 % «правоглазых» в сравнении с 55,2 % «левоглазых» (р<0,001).

Рис. 12. Распределение показателей выполнения «Прогрессивных матриц» Равена испытуемыми с латеральными профилями ППП и ППЛ выборки «интеллектуальная норма» (n=203)

Рис. 13. Распределение показателей выполнения «Прогрессивных матриц» Равена испытуемыми с латеральными профилями ППП и ППЛ выборки «интеллектуальный дефицит» (n=147)

Таблица 15

Усредненные показатели выполнения «Прогрессивных матриц» Равена у мужчин с интеллектуальной недостаточностью (n=147) c разными вариантами латеральных профилей

Примечание: Внутри группы указана достоверность отличий с учетом пробы «перекрест рук». В нижней строке – достоверность отличий данных группы ППЛ относительно группы ППП (**– р<0,01, критерий Вилкоксона – Манна – Уитни).

Графически эти данные представлены на рисунке 14.

Рис. 14. Усредненные показатели выполнения «Прогрессивных матриц» Равена у мужчин с интеллектуальной недостаточностью (n=147) c разными вариантами латеральных профилей

Такими образом, во второй выборке для «правоглазых» низкие оценки были характерны в меньшей степени, напротив, низкие оценки обнаружило 44,8 % «левоглазых» по сравнению с 17,5 % «правоглазых» (р<0,001). Эти данные свидетельствуют о том, что, в отличие от нормы, для лиц с умственной недостаточностью ведущий левый глаз не является фактором, благоприятным для выполнения ЗПЗ, напротив, по сравнению с «правоглазыми» они обнаруживают более низкие показатели.

Усредненные показатели выполнения ЗПЗ в выборке «интеллектуальная норма» для латеральной группы ППП составили 42,6 балла, а для группы ППЛ – 47,8 балла. В выборке «интеллектуальный дефицит» это соотношение было обратным: для ППП – 29,1 балла, а для ППЛ – 24,7 балла (см. табл. 15, рис. 14). Таким образом, «левоглазость» испытуемых первой группы является фактором, способствующим более успешному решению ЗПЗ, во второй выборке такой закономерности выявлено не было, напротив, группа ППЛ обнаружила более низкие показатели по сравнению с «правоглазыми» (р<0,01), что может быть обусловлено только разной природой их происхождения.

Нами уже приводились данные о более высоких показателях продуктивности выполнения ЗПЗ у «левоглазых» с сочетанием правого доминантного локтя. При дальнейшем анализе, с целью выявления возможной связи пробы «перекрест рук» с продуктивностью выполнения ЗПЗ в выборке «интеллектуальный дефицит», показатели ее были проанализированы с учетом показателей пробы «перекрест рук». Результаты показали, что в обеих подгруппах (как для «правоглазых», так и для «левоглазых») более значимым также оказался правый показатель пробы «перекрест рук» (см. табл. 15, рис. 14).

3.7. Обсуждение результатов исследований

Обзор литературных данных свидетельствует о накоплении леволатеральных признаков при ряде нервно-психических заболеваний (эпилепсии, шизофрении, хроническом алкоголизме), при детском церебральном параличе (Семенова, Шамарин, 1976), у детей с недоразвитием речи, а также при локальных поражениях мозга и ранней гидроцефалии (Симерницкая, 1985). Особенно отчетливо это проявляется в выборках лиц с умственной недостаточностью – как по моторным функциям руки, так и по сенсорным признакам (Porac, Coren, 1981; Москвин, 1990).

Представляет интерес выявленный факт относительной симметрии функций зрительного и слухового анализаторов у страдающих олигофренией, что совпадает с литературными данными. Так, М.Г. Бруксон (1953) при исследовании периферических полей зрения у олигофренов отметил резкое их сужение и почти полное равенство. О.А. Генкина (1978) при изучении взрослых олигофренов не выявила у них полушарной асимметрии при зрительном восприятии отдельных буквенных стимулов (измерялись пороги опознания). В другой работе Е.П. Ильин исследовал учащихся специальной школы для детей с недостатками в умственном развитии, которые по своим характеристикам были разделены на три группы: плохо успевающие (куда вошли преимущественно имбицилы), средне успевающие (преимущественно дети с проявлениями дебильности) и относительно хорошо успевающие (дети с проявлениями дебильности легкой степени выраженности). Основанием для разделения на указанные группы были показатели успеваемости и свидетельства медиков и педагогов об умственном развитии ребенка. Степень выраженности асимметрии исследовалась с помощью показателей динамометрии. В эксперименте было выявлено, что у хорошо успевающих учащихся коэффициент праворукости соответствовал норме (10,5 %), у средне успевающих он равнялся 7,2 %, а у плохо успевающих – 5,5 %. Автор делает вывод о том, что «чем больше нарушено умственное развитие, тем меньше выражена асимметрия по силе рук» (Ильин, 2001, с. 311).

В нашем исследовании нарастание леволатеральных признаков по бинокулярной функции зрения, а также по функции слухового анализатора, приводит к повышению удельного веса латеральной группы ПЛЛ, которая в выборках здоровых (как взрослых, так и детей) характеризуется минимальной представленностью – 7–10 %. У олигофренов же этот показатель составил 21,7 %. Среди здоровых, напротив, более распространена группа ППП – в общей популяции населения она составляет около 50 %.

Данные о накоплении леволатеральных признаков в клинических выборках, по мнению зарубежных авторов, свидетельствуют о большей «уязвимости» левого полушария в случаях пренатальных поражений мозга. В плане обсуждения полученных данных представляют интерес результаты исследования К.А. Семеновой и Т.Г. Шамарина (1976), которые психологическими и энцефалографическими методами обследовали 514 детей с церебральным параличом. У 291 ребенка была выявлена спастическая диплегия, при которой поражались оба полушария, у 223 детей была обнаружена гемипаретическая форма церебрального паралича (с преимущественным поражением одного полушария). В последней группе детей у 150 (67,3 %) был выявлен правосторонний гемипарез, что свидетельствовало о поражении левого полушария, а поражение правого полушария было отмечено лишь у 73 детей (32,7 %). Данные ЭЭГ-исследования обнаружили левые смещения срединных структур мозга, обусловленные рубцово-атрофическими процессами: в 69,6 % случаев при спастической диплегии и в 63,9 % случаев при гемипаретической форме. По мнению авторов, полученные результаты убедительно свидетельствуют о том, что как при спастической диплегии, так и при гемипаретической форме заболевания, внутриутробное поражение преимущественно распространяется на левое полушарие.

При нейропсихологическом исследовании 296 детей в возрасте от 5 до 16 лет, проведенном Э.Г. Симерницкой (1985), правосторонняя локализация очага поражения была отмечена у 90 испытуемых (30,4 %), срединная – у 76 детей (25,7 %), левосторонняя – у 130 (43,9 %). Эти данные подтверждают бóльшую уязвимость левого полушария и при очаговых, опухолевых процессах. Э.Г. Симерницкой также было обследовано 32 больных ребенка в возрасте от 4 до 9 лет, оперированных по поводу гидроцефалии (с поражениями мозга на самых ранних этапах развития). Число леворуких среди них составило более 50 %. При этом, в данной группе был выявлен высокий процент семейного левшества – 37,5 % (в шесть раз выше, чем у детей с локальными поражениями мозга). В выделенной «патологической группе» гидроцефалов (с наиболее выраженными нарушениями высших психических функций) частота семейного левшества была максимальной – 60 %. По мнению автора, наличие в анамнезе больных генетического левшества не предопределяет патологию психического развития, однако облегчает возможность ее появления в случаях ранних мозговых поражений (как предиспозиционный фактор).

Возникает вопрос: что же определяет повышенную уязвимость левого полушария? Данные М.Г. Блюминой (1984) говорят о том, что 74,5 % случаев олигофрении обусловлены поражениями ЦНС, происходящими во внутриутробном, пренатальном периоде развития. При этом патогенные факторы, приводящие к ранним поражениям, по своему генезу могут быть полиморфны и иметь мультифакторное происхождение – одних только генных мутаций, предопределяющих олигофрении, в настоящее время выделяют свыше 3 тысяч.

Работы А.Р. Лурия свидетельствуют о том, что при морфологической идентичности обоих полушарий, левое полушарие имеет, тем не менее, бóльшую дифференцированность своих структур (Лурия, 1969; 1973).

Этот факт, на наш взгляд, скорее всего, связан со специализацией левого полушария для функционального обеспечения филогенетически более поздних высших психических функций, таких, как речь, письмо, счет, анализ, контроль, планирование, прогнозирование и ряда других, что приводит к усложнению и большей дифференцированности его структур, в особенности – третичных зон коры (Москвин, 1990). В то же время известно, что филогенетически более поздние образования обнаруживают повышенную уязвимость и при воздействии патогенных факторов страдают в первую очередь. Так, например, нейрофизиологическое исследование внутриутробно облученных детей, проживающих в «загрязненных» радиацией районах, не только выявляет увеличение распространенности среди них умственной отсталости, но и свидетельствует о наличии дисфункций лимбикоретикулярных структур преимущественно левого полушария (Нягу, Логановский, Чебан и др., 1998). Известное в клинике детской шизофрении явление мутизма связывают с транзиторным угнетением речевого центра, как филогенетически более позднего образования. Исследование межполушарных отношений (с помощью ЭЭГ-анализа) в процессе восстановления сознания после длительной комы выявило, что в посткоматозном периоде вначале происходит восстановление зрительных, а затем уже речевых функций (Добронравова, 1998). Эти данные, на наш взгляд, также подтверждают положение о том, что речь является более ранимым и филогенетически более поздним образованием. Функциональная специализация левого полушария для обеспечения филогенетически более поздних ВПФ, по-видимому, косвенно подтверждается и фактом наибольшей распространенности латеральных профилей асимметрий в сочетании ППП, которые в норме (как среди детей, так и среди взрослых) составляют около 50 %, в силу чего эта группа может рассматриваться в качестве контрольной при анализе показателей других латеральных групп.

Результаты проведенных исследований хорошо интерпретируются в соответствии с законами построения коры А.Р. Лурия (1973). Первым законом является закон иерархического построения корковых зон, в соответствии с которым «нарушение в раннем возрасте низших зон коры соответствующих типов неизбежно приводит к недоразвитию более высоких зон коры» (Лурия, 1973, с. 104).

Второй закон формулируется как закон убывающей модальной специфичности иерархически построенных зон коры. Третий закон – «закон прогрессивной латерализации функции, то есть связи функций с определенным полушарием мозга по мере перехода от первичных зон коры к вторичным и затем к третичным зонам» (там же, с. 105). В целом, иерархически построенные зоны обоих блоков «работают по принципам убывающей модальной специфичности и возрастающей функциональной латерализацией» (там же, с. 107).

В соответствии с описанными законами пренатальные поражения мозга при олигофрениях должны приводить к недоразвитию вторичных и, в особенности, третичных зон коры. Специализация левого полушария для обеспечения филогенетически более поздних образований ВПФ в то же время предопределяет и его повышенную уязвимость, особенно при наличии предиспозиционных и патогенных факторов. При этом пренатальные поражения левого полушария обусловливают недоразвитие функциональной латерализации левой гемисферы, а нивелированная функциональная латерализация левой гемисферы находят свое отражение в относительной асимметрии (или амбидекстрии) по таким модальностям, как зрение и слух.

Как уже говорилось, достоверных различий между олигофренами и здоровыми детьми по моторным функциям ноги выявлено не было, что может быть, по-видимому, объяснено меньшей представленностью этих зон в коре и меньшей их зависимостью от закона возрастающей функциональной латерализации.

Отмечаемое при умственной недостаточности снижение уровня обобщений и отвлечений, уровня проведения аналитических операций, затруднения в выделении существенных признаков и при формировании новых понятий, и имеющееся у них преобладание наглядно-образного и конкретно-ситуативного мышления могут быть объяснены, в определенной степени, выявляемыми особенностями ФАМ. В настоящее время считается установленным, что правое полушарие специализировано для переработки зрительно-пространственной информации. Очевидно, что выявляемый при олигофрениях дефицит левополушарных функций может обусловливать превалирование функций правой гемисферы. В случаях нерезко выраженного отставания в умственном развитии (в виде задержек) это, вероятно, и обеспечивает более высокий уровень решения ЗПЗ (по сравнению с вербально-логическими) в детском варианте методики Векслера – WISC (Лебединский, 1985). На особую роль правого полушария при олигофрениях указывают также зарубежные авторы, отмечая его связь со снижением способности к обучаемости, с нарушениями внимания и наличием депрессивных проявлений (Brumback, Staton, 1982).