Текст книги "Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века"

Глава 1
Христианский Восток и Россия в середине XVII века

Положение православного миллета в Османской империи и его связи с Россией

В середине XVII в. жизнь православных подданных турецких султанов была организована по национально-конфессиональному принципу. Общины немусульманского населения (христиан и иудеев) сформировались на византийских землях еще в VII в., после начала завоевательных походов арабов. При условии уплаты подушной подати православные подданные султана сохраняли свободу вероисповедания, автономию в решении всех вопросов внутренней жизни, включая самостоятельный сбор налогов.

Духовные лидеры немусульманских народов являлись посредниками между исламскими правителями и своими единоверцами, отвечали за сохранение порядка в общине и лояльность к властям. По преданию, впервые права для христиан получил иерусалимский патриарх Софроний (634–644). В 638 г., после длительной осады сдавая город арабам, патриарх потребовал грамоту, гарантирующую конфессиональную свободу его паствы. Подлинный документ не сохранился, но христианские учителя ссылались на него в эпоху и арабского, и османского владычества.

Турки-османы, сменившие арабских завоевателей на поствизантийском пространстве, осуществляли ту же практику отношений с христианским населением, большую часть которого составляли греки, славяне, молдаване, валахи, арабы и др.[116]116
  Об основных вопросах, связанных с положением христиан в условиях османского владычества, см.: Березин И. Н. Православные и другие христианские церкви в Турции // Библиотека для чтения. 1855 (март). Т. 133. С. 1—70; Лебедев А. П. История греко-восточной церкви под властью турок. От падения Константинополя (1453 г.) до настоящего времени. Сергиев Посад, 1896, 1091. Т. 1, 2; Clogg R. The Greek Millet in the Ottoman Empire // Christians and Jews in the Ottoman Empire. N.-Y.; L., 1982. V. 1. P. 185–207; Панченко К. А. Османская империя и судьбы православия на Арабском Востоке (XVI–XIX века). М., 1998. Рецензию В. Г. Ченцовой на данную работу см. в книге «Россия и Христианский Восток». М., 2004. Вып. II–III. С. 618–624; Рансимэн С. Великая церковь в пленении. История Греческой церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. / Пер. с англ. Л. А. Герд. СПб., 2006. С. 173 и сл.; Герд Л. А. Константинополь и Петербург. Церковная политика России на православном Востоке (1878–1898). М., 2006. С. 20–29.


[Закрыть] Султан Мехмед Фатих (Завоеватель) сохранил права своих православных подданных, во главе которых был поставлен константинопольский патриарх Геннадий (Схоларий). Ему подчинялись остальные православные кафедры Востока, включая антиохийского, александрийского и иерусалимского патриархов, а также балканские поместные церкви, например, болгарская и сербская[117]117
  Голубинский Е. Краткий очерк истории православных церквей болгарской, сербской и румынской или молдовалашской. М., 1871.


[Закрыть]. Указы османских властей в разное время защищали и древнейший Синайский монастырь св. Екатерины[118]118
  См., например, турецкие документы в собрании Синайского монастыря св. Екатерины: Sinai. Treasures of the Monastery of Saint Catherine. Athens, 1990. P. 374–375.


[Закрыть].

В конце 40-х – начале 60-х гг. XVII в. Османская империя переживала серьезные трудности во внутренней и внешней политике. Частая смена визирей (с 1644 по 1656 г. у власти побывали 18 визирей), восстания янычар и населения в Стамбуле и Анатолии, антиосманские движения в Молдавии и Валахии требовали мобилизации всех сил государства и тяжело сказывались на христианах империи[119]119
  Cm.: Histoire de Г Empire Ottoman / Sous la direction de R. Mantran. Paris, 1989. P. 227–243; Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы В XVII В. М., 1998. Ч. 1.; То же. М., 2001. Ч. 2.


[Закрыть]. Основной проблемой христианского населения Порты являлись многочисленные налоги. Притеснения со стороны податных чиновников доходили до такой степени, что султаны были вынуждены лично вмешиваться в подобные дела и даже казнить мздоимцев[120]120
  Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским / Пер. с арабского Г. Муркоса. М., 2005. С. 665.


[Закрыть]. Патриархи, со своей стороны, делали все, чтобы защитить своих единоверцев. Во время очередных переписей населения они подкупали турецких чиновников, добивались, чтобы из податных списков были вычеркнуты священнослужители, беременные женщины и юноши, не достигшие совершеннолетия, прятали больных и слабоумных. Как сообщает Павел Алеппский, в 60-х гг. XVII в. в Дамаске было переписано только 470 христиан, а в Баальбеке из списков вычеркнули почти всех православных, среди переписанных оказалось только 47 человек[121]121
  Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию… С. 667.


[Закрыть].

Османские власти захватывали все больше храмов, некогда принадлежавших православным, запрещали строить новые церкви, усиливали налоговый гнет, формировали за счет христианских мальчиков корпус янычар. Однако религиозные гонения на христиан возникали, как правило, вследствие антиосманской позиции патриархов или из-за народных возмущений, вызванных внутриполитическими проблемами[122]122
  О характере и сущности религиозных гонений в Османской империи см.: Панченко К. А. Османская империя и судьбы православия на Арабском Востоке (XVI–XIX века)… С. 17–26.


[Закрыть].

Положение самих восточных патриархов в империи середины XVII в. было нестабильным. Если антиохийские и александрийские патриархи находились на периферии Высокой Порты, то константинопольские и иерусалимские (выборы которых с 1645 г. стали совершаться в Константинополе[123]123
  Померанцев И. Выборы иерусалимских патриархов в XVII и XVIII столетиях // Сообщения Императорского православного палестинского общества. 1907. С. 209–232.


[Закрыть]), как правило, оказывались стесненными в своих действиях, находясь под пристальным вниманием султана и его чиновников.

Турецкие власти ослабляли политическое влияние первоиерархов, манипулируя конкурентами, претендующими на патриарший престол и отдавая предпочтение тем из них, кто мог заплатить большую сумму за свое поставление на кафедре. При этом определяющее значение имела лояльность кандидата в патриархи по отношению к правительству султана. С 1596 по 1654 г. на константинопольской кафедре сменилось 17 патриархов. Некоторые из них занимали престол неоднократно, иногда в течение несколько дней или недель. Они то уступали своим политическим противникам (чаще всего внутри самой Восточной церкви), то вновь выигрывали у них. Так, Кирилл I Лукарис (1620–1623, 1623–1630, 1630–1633, 1633–1634, 1634–1635, 1637–1638) был интронизирован шесть раз, Кирилл II Кантарис (1633, 1635–1636, 1638–1639) и Иоанникий II (1646–1648, 1651–1652, 1653–1654) три раза, Парфений II (1644–1646,1648-1651) И Паисий I (1652–1653,1654-1655) два раза. Подобных примеров немало.

В середине XVII в. при решении своих политических задач восточные патриархи искали помощи у русских государей. Она заключалась как в материальной поддержке, так и в реальном влиянии царей в христианском мире, которое возрастало на всем протяжении правления Алексея Михайловича (1645–1676) и стало особенно очевидным при его преемниках, когда в 1686 г. Россия присоединилась к антитурецкой коалиции. Хотя Порта и допускала контакты патриархов с иностранными государями, главы патриарших кафедр предпочитали не афишировать свои отношения с ними. Политическая активность патриархов за пределами Османской империи рассматривалась турецким правительством как государственная измена и каралась смертью. В 30—60-х гг. XVII в. лишились жизни четыре вселенских предстоятеля: Кирилл Лукарис (1638), Парфений II (1651), Парфений III (1657) и Гавриил II (1657).

Связи восточнохристианских патриарших кафедр и русского правительства середины XVII в. занимают особое место в истории их взаимоотношений. В 1649 г. Москву посетил иерусалимский патриарх Паисий (1645–1660), выступивший посредником в деле принятия Войском Запорожским подданства России[124]124
  Каптерев Н. Ф. Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством с половины XVI до конца XVIII столетия // ППС. 1895. Т. 43. Ч. 1. С. 116–186; Ченцова В. Г. Источники фонда «Сношения России с Грецией» Российского государственного архива древних актов по истории международных отношений в Восточной и Юго-Восточной Европе в 50-е годы XVII в. // Русская и украинская дипломатия в Евразии: 50-е годы XVII века. М., 2000. С. 153–160.


[Закрыть]. В то время русское правительство еще не было готово к осуществлению этого важного политического шага. В официальных контактах представителей России и Высокой Порты подчеркивались союзнические отношения между государствами. Однако миссия иерусалимского патриарха не была бесполезной. Идея освобождения русским царем православных на Востоке, исходившая из греческого мира, все больше и больше внедрялась в сознание и политическую практику молодого государя Алексея Михайловича.

Визит в Москву в апреле 1653 г. бывшего константинопольского патриарха Афанасия Пателара[125]125
  Подробнее см.: Каптерев Н. Ф. Приезд бывшего константинопольского патриарха Афанасия в Москву в 1653 г. // ЧОЛДПр. 1889. Кн. 10. С. 373–385; Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. М., 1953; Ченцова В. Г. Источники фонда «Сношения России с Грецией» Российского государственного архива древних актов по истории международных отношений в Восточной и Юго-Восточной Европе… С. 153–155.


[Закрыть] (вселенский предстоятель в 1634 г.) был вызван поиском материальных средств и моральной поддержки для упрочения позиций экс-патриарха в Константинополе. Вместе с тем нет сомнений, что бывший константинопольский патриарх способствовал союзу запорожских казаков с Россией, хотя о его официальных полномочиях нам ничего не известно. Приезд Афанасия Пателара по времени совпал с прибытием в столицу посольства от Богдана Хмельницкого и возобновлением переговоров о приеме войска Запорожского в подданство России. Предстоящее присоединение к Московскому царству Левобережной Украины являлось частью общего плана освобождения православных народов, находившихся под властью Османской империи. Афанасий Пателар составил в Москве знаменитое «Слово понуждаемое»[126]126
  Подробнее см.: Чеснокова Н. П. Идея византийского наследия в России середины XVII в. // Пятые чтения памяти профессора Николая Федоровича Каптерева. Россия и православный Восток: новые исследования по материалам из архивов и музейных собраний. Москва, 30–31 октября 2007 г. Материалы. М., 2007. С. 186–189 (там же библиография по теме).


[Закрыть], призывавшее царя Алексея Михайловича немедленно перейти к решительным действиям против Высокой Порты.

Заметную роль во внешнеполитических проектах Московского государства сыграл и антиохийский патриарх Макарий (1647–1672), посетивший Россию в первый раз в 1654–1656 гг. Его путешествие к царю Алексею Михайловичу описано сыном и ближайшим сотрудником патриарха, архидьяконом Павлом Алеппским. Уже с дороги домой, весной 1656 г., Макарий Антиохийский был возращен к государю для консультаций по вопросу о присоединении к России Молдавии. Москва склонялась к проекту принятия в подданство Молдавского княжества, однако не спешила предать огласке свои планы, чтобы не вызвать отрицательной реакции в Речи Посполитой. Примечательно, что «Молдавский проект» был также активно поддержан Паисием Иерусалимским и московским патриархом Никоном[127]127
  Ченцова В. Г. Восточная церковь и Россия после Переяславской рады. 1654–1658. Документы. М., 2004. С. 31.


[Закрыть].

Планы присоединения к России Молдавии так и не были реализованы. В мае 1656 г. русское правительство объявило войну Швеции, хотя осознание неизбежности военного столкновения с северным соседом произошло в Кремле еще раньше. Однако консультации по молдавской проблеме с Макарием Антиохийским в апреле 1656 г. свидетельствуют о том, что прежний внешнеполитический курс России, направленный на борьбу с Речью Посполитой, не предполагалось менять кардинально. Начало войны против Швеции и поиски мира с польско-литовским государством были восприняты некоторыми иерархами Восточной церкви, ориентированными на Россию, без энтузиазма. Данное обстоятельство не привело к ослаблению греческо-русских контактов в целом, хотя, как показывают документы Посольского приказа, в 1658 г. Россия в очередной раз ограничила въезд просителей милостыни с православного Востока[128]128
  Подробнее см. далее.


[Закрыть]. Этот запрет действовал непродолжительное время.

На всем протяжении эпохи туркократии греки, славяне и арабы-христиане верили в преходящий характер османского господства. Различные социальные и политические группы христианского населения Высокой Порты связывали свои интересы то с Западной, то с Северной Европой. С середины XVII В. отчетливо фиксируются их прорусские настроения и устойчивый интерес к могущественному православному государству[129]129
  Мальтезу X. Греки и Москва – имперский город // Рим, Константинополь, Москва: сравнительно-историческое исследование центров идеологии и культуры до XVII в. VI Международный семинар исторических исследований «От Рима к Третьему Риму». М., 1997. С. 300–303.


[Закрыть]. На Христианском Востоке развивались идеи восстановления Греческой империи во главе с русским царем и столицей в Константинополе. Это обстоятельство способствовало более интенсивным и плодотворным связям России с православными лидерами Османской империи. В середине XVII в. двусторонние контакты достигают одной из высших точек в своем развитии.

Внешнеполитические задачи, стоявшие перед Московским царством, стали не единственной причиной, которая стимулировала русских царей к сближению с Восточной церковью. Правление Алексея Михайловича Тишайшего отнюдь не было безмятежным. Оно ознаменовалось целой серией народных выступлений, подчас выливающихся в мощные бунты, например, 1648 г. в Москве, 1650 г. в Новгороде и Пскове, «медный бунт» 1662 г. и восстание казаков на Волге и Яике в 1668–1669 гг. Несколько самозванцев, появившихся в Русском государстве один за другим, явно свидетельствовали о слабости позиций второго представителя рода Романовых на московском престоле. Особенно много хлопот доставил молодому царю Алексею Тимофей Акиндинов. Он выдавал себя за наследника царя Василия Шуйского. С 1650 по 1653 гг. Акиндинов побывал в Польше, Молдавии, Турции, Италии Швеции, Бельгии и Германских княжествах. Авантюрист с трудом был пойман и отправлен в Москву. В конце 1653 г. «вора» казнили.

Боярская знать, со своей стороны, стремилась поставить власть Алексея Михайловича под жесткий контроль. Царю приходилось искать не только политических союзников и единомышленников, одним из которых стал патриарх Никон, но и озаботиться идейным обоснованием принципов самодержавной власти. Большую роль в формировании политической доктрины середины XVII в. Московского царства сыграли видные деятели Восточной церкви и греческого просвещения. Византийская политическая мысль получила распространение в России благодаря философу, яркому представителю венецианской греческой общины Герасиму Влаху, бывшему вселенскому патриарху Афанасию Пателару, митрополиту Газы Паисию Лигариду и др. Подготовка и проведение церковных реформ в России еще больше усиливали греческое интеллектуальное и духовное влияние на русскую культуру. Именно в эти годы к московскому двору попадает большое количество христианских реликвий, придав правлению Алексея Михайловича отблеск славы византийских автократоров.

Основной формой поддержки православия на Востоке в условиях, когда Россия не могла еще влиять на ситуацию путем прямых военных действий, была царская милостыня. Собранные в России средства помогали погасить налоговые задолженности, возобновить старые храмы, поддерживать отдельные христианские семьи[130]130
  Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. Сергиев Посад, 1914. С. 123.


[Закрыть]. После поездки за милостыней по разным странам, в том числе и в Россию, Павел Алеппский, с согласия антиохийского патриарха Макария, затеял большое строительство в Дамаске и Алеппо. В повествовании Павла нет прямых указаний на то, что сооружение новых зданий и ремонт старых производились на средства, полученные от царя[131]131
  Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию… С. 655 и сл.


[Закрыть], хотя известно, например, что Макарий Антиохийский просил Алексея Михайловича пожаловать слюды, чтобы закрыть окна в патриарших храмах[132]132
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1654 г. № 21 (Ч. 3). Л. 69.


[Закрыть]. Русское правительство показало свою заинтересованность в судьбах не только греческого, арабского, но и славянских народов Высокой Порты. Сербские и болгарские монастыри получали жалованные грамоты на приезд в Россию[133]133
  Например: РГАДА. Ф. 52. Оп. 1.1651 Г. 21. Л. 1–6.


[Закрыть], их посланцев принимали при дворе, оказывали материальную помощь, кроме того, по просьбе духовенства посылали славянские книги, напечатанные в Москве[134]134
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1652 г. № 38; там же. 1651 г. № 27.


[Закрыть].

Нельзя не упомянуть, что повседневные связи русских и православных иноземцев были более сложными, а порой и драматичными, чем официальные контакты. Архивные документы свидетельствуют об антигреческих настроениях, существовавших на бытовом уровне среди москвичей[135]135
  См., например: Тимошина Л. А. Греки и русские в Москве в 1665 г. // Третьи чтения памяти профессора Николая Федоровича Каптерева. Материалы. М., 2005. С. 41–53.


[Закрыть], или злоупотреблениях со стороны греков русской милостыней, о которых писали историки XIX в.[136]136
  См., например: Николаевский П. Из истории сношений России с Востоком в половине XVII столетия // Христианское чтение. 1882. № 1–6.


[Закрыть] Преобразования религиозной жизни патриархом Никоном отозвались расколом в русской церкви и социальными конфликтами. И все же нет сомнений в том, что отношения между Россией и Христианским Востоком отвечали интересам обеих взаимодействующих сторон.

Основным правовым инструментом в развитии контактов между православными центрами Османской империи и Россией стали государевы жалованные грамоты. Они давали возможность иностранцам регулярно посещать Московское царство, получать здесь материальную помощь, осуществлять активные политические связи.

Царские жалованные грамоты греческому духовенству и купцам

Среди обширного круга источников по истории греческо-русских связей поствизантийского периода особое место занимают жалованные грамоты, которые получали приезжавшие в Россию иностранцы. Благодаря этим документам они приобретали официальный статус, могли рассчитывать на царскую аудиенцию, получение материальной помощи. С жалованными грамотами греческое духовенство и купцы возвращались домой, где большая часть актов откладывалась в монастырях Греции, Балканского полуострова, Ближнего Востока и Египта.

Обладание жалованными грамотами играло важнейшую роль для проезда иноземцев в Россию, так как на протяжении XVII в. русское правительство несколько раз предпринимало попытки упорядочить приток просителей милостыни. В начале века в Москву, судя по выявленным и изученным документам, попадали духовные лица либо в сане не ниже епископа, либо посланцы монастырей, объявлявшие, что везут с собой патриаршие грамоты или мощи святых. Остальных просителей, как отметил еще А. Н. Муравьев, отправляли на родину из Путивля с небольшим жалованием[137]137
  [Муравьев А. Н.] Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1858, 1860. [Ч. 2]. С. 44.


[Закрыть].

В конце 40-х – начале 60-х гг. XVII столетия Россию посетило большое число представителей православного духовенства и торговых людей из Османской империи. Они привозили с собой священные реликвии, иконы, предметы роскоши для царского обихода, поставляли политическую информацию о положении дел в Высокой Порте. При царском дворе православные иноземцы получали материальную помощь для церковных кафедр, а также для отдельных семей.

К середине XVII в. многие из греческих монастырей уже имели грамоты, дарованные им в предшествующее время. Отсутствие жалованной грамоты вынуждало греческое духовенство заручаться для проезда в Россию рекомендациями влиятельных иерархов. В ноябре 1646 г. путивльские воеводы получили из Посольского приказа наказ пропускать к Москве только тех греков, которые привезут запечатанные грамоты греческих патриархов о «государевом деле»[138]138
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1647 г. № 6. Л. 2–3.


[Закрыть]. В том же документе были приведены примеры, когда приезжие греки выдавали письма с просьбами о милостыне за важную политическую информацию конфиденциального характера[139]139
  Там же. Л. 4.


[Закрыть].

Вместе с тем, наличие жалованной грамоты само по себе не всегда гарантировало возможность проезда в русскую столицу. Так, например, в 1658 г. на границу России прибыли с жалованной грамотой представители Введенского монастыря сербского города Крежевца. Но воспользоваться оговоренным в документе правом проезда к царскому двору сербским монахам не удалось. Они получили небольшую милостыню в Путивле и были отправлены домой[140]140
  РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1658 г. № 17. Л. 1 и сл. В деле сохранились подписи сербских монахов. Подобные случаи происходили и с представителями других греческих монастырей, в частности, Ватопедского монастыря (Фонкич Б. Л. Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве в середине XVII в. // Очерки феодальной России. М., 2001. Вып. 5. С. 95). Случаи, когда греческих старцев не пропускали в столицу, фиксировались в документах Посольского приказа с примерами их прежних приездов.


[Закрыть]. Представители греческого духовенства не всегда могли использовать грамоту для проезда в Москву и по другим причинам, к примеру, из-за сложных отношений с османскими властями или в связи с военными действиями. Польско-литовские, молдавские и валашские земли, через которые чаще всего шли монахи и купцы с православного Востока, являлись ареной почти беспрерывных вооруженных конфликтов.

Систематическое изучение царских грамот, сохранившихся на Христианском Востоке, началось еще в XIX в. Некоторым ученым и путешественникам, посетившим знаменитые греческие монастыри, удалось увидеть, скопировать или хотя бы описать их, давая представление о характере документов, практически недоступных широкому кругу исследователей[141]141
  См., например: Порфирий Успенский. Первое путешествие в афонские монастыри и скиты. М., 1846. Т. 2; Он же. Указатель актов, хранящихся в обителях св. Горы Афонской // ЖМНП. 1847. Ч. 55. № 7–9; Он же. Второе путешествие архимандрита Порфирия Успенского в Синайский монастырь в 1850 г. СПб., 1856; Антонин (Капустин), архим. Заметки поклонника Святой Горы. Киев, 1864; Леонид, архим. Историческое описание Сербской лавры Хиландаря и ее отношения к царствам Сербскому и Русскому. М., 1868. С. 100–101 (грамота Ивана IV 1571 г. Хиландарскому монастырю на подворье в Москве); Флоринский Т. Афонские акты и фотографические снимки с них в собрании П. И. Севастьянова. СПб., 1880; Actes de Chilandar. 2-eme partie: Actes slaves // BB. 1915. T. XIX. C. 582–584; Григорович-Барский В. Второе посещение святой Афонской горы Василия Григоровича-Барского им самим описанное. М., 2004.


[Закрыть]. В последние десятилетия подлинные жалованные грамоты стали предметом новых научных изысканий[142]142
  См., например: Kampfer F. Die russischen Urkunden im Archiv des Klosters Hilandar // Хиландарски зборник (Recueil de Chilandar). Београд, 1986. № 6; Νιχωριτης К. “Zalovany gramoty” Ρωσικά Τσαρικοί έγγραφα έλέ'ους της I.M. Βατοττβδίου (Μία πρώτη προσέγγιση! // ΒΥΖΑΝΤΙΑΚΑ. 1997. T. 17. 2. 499–513. Синай. Византия. Русь. Православное искусство с VI до начала XX века. Каталог выставки / Под ред. О. Баддлей, Э. Брюннер, Ю. А. Пятницкого. Лондон, 2000. Кат. № S—53; Пятницкий Ю. А. Жалованная грамота 1689 г. монастырю св. Екатерины на Синае // Россия и Христианский Восток. М., 2004. Вып. II–III. С. 434–450. Там же упомянуты и другие царские грамоты, хранящиеся до настоящего времени в монастыре, а также жалованная грамота 1688 г., которая находится в Ватопедском монастыре (С. 435).


[Закрыть].

Кроме подлинников в распоряжении современных ученых находится значительный по объему пласт отпусков (то есть черновых вариантов) жалованных грамот греческому духовенству и купцам, отложившийся в Российском государственном архиве древних актов (Ф. 52 «Сношения России с Грецией». On. 1). Они имеют исключительное источниковедческое значение. В частности, эти документы позволяют судить о содержании подлинных грамот, которые уходили на православный Восток и до сего дня могли не сохраниться. Отпуски грамот компенсируют малодоступность оригиналов.

В начале XVII в. формуляр жалованных грамот греческим монастырям претерпел изменения по сравнению с предшествующим периодом. В нем стали указывать ограничения по срокам появления греческих старцев в России (в отличие от прежней формулировки о свободном приезде) и число лиц, которое могло сопровождать архимандрита или игумена[143]143
  Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку… С. 250 и сл. Общую характеристику жалованных грамот и их формуляра см.: Григорова-Захарова С. Русские жалованные грамоты XVII в. // Письменные источники в собрании Государственного Исторического музея. М., 1958. Ч. 1. С. 24 и сл.


[Закрыть]. К середине столетия формуляр можно считать практически сложившимся. Он включал в себя все элементы, присущие этому типу актов[144]144
  Каштанов С. М. Русская дипломатика. М., 1988. С. 170.


[Закрыть]. Грамота содержала полный царский титул, наименование монастыря и имя действующего настоятеля, которому она давалась, определяла, в какие сроки представители данной обители могут приходить за милостыней, количественный состав посольства, фиксировала цель приезда, таможенные и иные льготы для посланцев монастырей, а также гарантировала содействие со стороны русских властей. От имени государя приезжим предписывалось не провозить в Россию чужих людей и товаров[145]145
  Как записано в грамоте: «иных монастырей старцов и слуг, и лошадей, и товаров чюжих и заповедных за свое и за своих людей не проводить, тем на себя нашей царской опалы не наводить» (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1651 г. № 42. Л. 40).


[Закрыть]. В конце черновика присутствовало ценное для исследования описание подлинника, например: «Государева грамота писана в лист на александрейской меншой бумаге, государево имянование по «Московского» писано золотом. Подпись дьяка Ивана Патрикеева такова: «Божиею милостию великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя Росии самодержец»[146]146
  РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1654 г. № 2. Л. 35.


[Закрыть]. Иногда грамота писалась на «пергаменном листу»[147]147
  Там же. Ф. 159. Он. 2. № 2584. Л. 23.


[Закрыть]. При отсутствии подлинника данная информация становится известной только из чернового варианта документа.

Жалованные грамоты грекам были рукописными, хотя со второй половины XVII в. в приказном делопроизводстве получили распространение печатные грамоты, которые к концу столетия использовались уже весьма широко[148]148
  См., например: Гусева А. А. Неизвестные издания Верхней типографии (царские жалованные грамоты 1681–1682 гг.) // Книга. Исследования и материалы. М., 1993. Сб. 65. С. 135–136; Лаврентьев А. В. «Пропавшая грамота» 1682 г. (Неизвестное издание Верхнеспасской типографии) // Архив русской истории. М., 1995. Вып. 6. С. 206–225.


[Закрыть]. Содержание грамоты, как правило, повторяло образцы аналогичных документов, создававшихся ранее и отложившихся в архиве Посольского приказа. Данный принцип делопроизводства прослеживается при изучении придворного церемониала и определении объема царского жалования просителям милостыни. Греческие дела содержат множество выписок с примерами, из которых черпалась необходимая для каждого конкретного случая информация[149]149
  См., например: РГАДА. Ф. 52. Он. 1. 1654 г. № 4; 1657 Г. № 6, № 27; 1658 г. № 3 и др.


[Закрыть].

Об использовании архива Посольского приказа для составления новой грамоты говорят сами документы. В 1658 г. в жалованной грамоте Хиландарского монастыря обнаружилось, что количество лет, через которые старцы имели право приходить за милостыней, подчищено[150]150
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1658 г. № 37. Л. 83. Этот эпизод упомянут Н. Ф. Каптеревым (Русская благотворительность монастырям св. горы Афонской в XVI–XVIII столетиях // ЧОЛДПр. 1882, март. С. 315). См. также: ФотиН А. Света гора и Хиландар у Османском царству (XV–XVII век). Београд, 2000. С. 214–215.


[Закрыть]. Тогда «та грамота для справки»[151]151
  РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1658 г. № 3. Л. 83.


[Закрыть] была взята в Посольский приказ, где выяснилось, что хиландарцы появились в Москве раньше срока, так как «в отпуску написано: велено приезжати к великому государю бити челом о милостине в 10-й год»[152]152
  Там же. Л. 84.


[Закрыть]. В итоге монастырь получил новую грамоту с правом приезжать в Россию через семь лет[153]153
  Отпуск новой грамоты – РГАДА. Ф. 52. On. 1.1658 г. № 37. Л. 92–95.


[Закрыть]. Возможно, проступок хиландарских монахов не имел последствий потому, что они привезли для патриарха Никона икону Богоматери Троеручицы[154]154
  Чеснокова Н. П. Икона Богоматери Троеручицы из афонского Хиландарского монастыря для московского патриарха Никона // Филевские чтения. Тезисы восьмой научной конференции по проблемам русской художественной культуры XVII – первой половины XVIII в.(16–18 декабря 2003 г.). М., 2003. С. 86–88.


[Закрыть], и патриарх мог ходатайствовать за них перед царем.

Замена одной жалованной грамоты на другую происходила в случае воцарения нового государя. В октябре 1654 г. Алексей Михайлович повелел дать инокам афонского Павловского Георгиевского монастыря «царскую жаловалную новую (курсив наш. – Н. Ч.) грамоту против прежней жаловалной грамоты отца нашего, блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца»[155]155
  РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1654 г. № 3. Л. 2.


[Закрыть]с разрешением приезжать ко двору в пятый год. В прежней грамоте был указан тот же срок. Грамоту переписывали и в тех случаях, когда посланцы монастырей, имевшие право приезжать в Россию раз в десять лет, просили разрешения приходить за милостыней чаще[156]156
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1657 г. № 27. Л. 10.


[Закрыть]. В 1657 г. игумен афонской Лавры св. Афанасия Игнатий просил для своей обители позволения приходить за милостыней, подобно другим святогорским монастырям, в каждый четвертый год.

Новую грамоту давали, если старая имела какие-либо повреждения или была утрачена. В начале 1660 г. в Москву после долгого перерыва приехали старцы из афонского Пантелеймонова монастыря. Они просили переписать ранее выданную им грамоту потому, что прежняя по пути к Москве «на море помокла и печать попортилась»[157]157
  Там же. 1660 г. № 15. Л. 18.


[Закрыть]. Погоянинский митрополит Даниил[158]158
  В документах Посольского приказа Даниил назван митрополитом, хотя сам он представлялся архиепископом (РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1658 г. № 18. Л. 1 и сл.).


[Закрыть], прибывший в Путивль в июле 1658 г., заявил, что царская жалованная грамота была отнята у него турками[159]159
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1658 г. № 18. Л. 1.


[Закрыть]. Документ, на который ссылался митрополит, действительно существовал, так как именно с ним Даниил приезжал в Москву в декабре 1651 г.[160]160
  Там же. 1652 г. № 7.


[Закрыть]

Устойчивость формуляра жалованных грамот не означала, что в них не вносились какие-либо изменения. Они могли касаться царского титула, например, после присоединения Левобережной Украины к нему прибавился эпитет Киевский и др. В списке с жалованной грамоты 1658 г. Хиландарскому монастырю государь именуется так: «Божиею милостью мы, великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгороцкий, царь Козанский, царь Астраханский, царь Сибирский, государь Псковский и великий князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Резанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всеа северные страны повелитель и государь, иверские земли карталинских и грузинских царей и кобардинские земли черкаских и горских князей и иным многим государствам и землям восточным и западным, и северным отчичь и дедичь…»[161]161
  Там же. 1658 г. № 16. Л. 1.


[Закрыть].

Формуляр отражал особое отношение русского правительства к главам восточнохристианских кафедр. Жалованные грамоты патриархам, в том числе константинопольскому экс-патриарху Афанасию, содержала invocatio, отсутствующую в типовых царских грамотах, данных монастырям: «Бога всемогущего и во всех всяческая действующаго, вездесущаго и вся исполняющаго, утешения благая всем человеком дарующаго силою и действом и жизни дателя, в Троицы славимого, милостию и властию, и хотением, и благословением богоизбранным утвердившаго скифетр держати в православии во осмотрении и в обдержании великого Росийского царьствия и многих новоприбывших государств блаженею своею помощью соблюдати мирно и безметежно навеки…»[162]162
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1654 г. № 4. Л. 1.


[Закрыть]. В преамбуле следует подчеркнуть выражение «великое Российское царство», отражавшее представления русского правительства о месте России в системе международных отношений того времени.

Особое содержание заключалось в грамоте Ватопедскому монастырю 1683 г., где цари Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич выразили твердое намерение не возвращать на Афон крест царя Константина и главу Иоанна Златоуста, присланные в Россию в 1633 г. «на поклонение и на освящение»[163]163
  Там же. 1683 г. № 3. Л. 63–64; Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку… С. 172 и сл.; Фонкич Б. Л. Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве… С. 89–97.


[Закрыть]. Грамота 1646 г., с которой приехали ватопедские старцы, скорее всего, осталась в Москве. В тексте отпуска нового документа записано, что грамоту Алексея Михайловича было велено «отставить»[164]164
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1683 г. № 3. Л. 65.


[Закрыть]. После этих слов лист столбца обрезан (скорее всего, при разделении столбцов на отдельные документы во время обработки архива Посольского приказа), но смысл фразы вполне завершен. Во всяком случае, на Афон грамота не вернулась. Там сохранилась только тщательно выполненная копия этого документа и его перевод на греческий язык[165]165
  Nix^piTTis* К. “Zalovany gramoty”… 2. 510.


[Закрыть].

Сроки прихода за милостыней, указанные в жалованных грамотах, были различными. Вселенские патриархи, включая бывшего константинопольского предстоятеля Афанасия Пателара, получили возможность приезжать в Россию достаточно часто – раз в три года. После привоза в Москву иконы Иверской богоматери жалованная грамота Ивирону 1647 г.[166]166
  РГАДА. Ф. 52. Оп. 3. № 34.


[Закрыть] со сроком приезда раз в десять лет была переписана вновь. По грамоте 1648 г. посланцы монастыря могли приезжать в Москву раз в три года[167]167
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1649 г. № 2. Л. 37–41.


[Закрыть]. Раз в четыре года было позволено приходить из Ватопедского и Пантелеймонова афонских монастырей, а также из солунского монастыря Анастасии Узорешительницы. Посланцы македонской Погоянинской, сербской Вознесенской (г. Печ) и Введенской (г. Крижевец) обителей появлялись в Москве через семь лет. Причины, по которым определялись «указные годы» для монастырей, каждый раз особые, и отражают специфику отношений русского правительства к конкретной православной обители. При этом прослеживаются и определенные приоритеты во внешней политике Московского царства на православном Востоке.

Помимо отпусков жалованных грамот в делах Посольского приказа находятся и списки с них, которые делались в пограничных городах и с донесениями воевод отсылались в Москву. Один из них – список с грамоты, данной Афанасию Пателару и Никольскому монастырю в Галаце, где жил экс-патриарх[168]168
  Там же. 1654 г. № 4.


[Закрыть]. В середине XIX в. подлинный документ еще хранился на Синае[169]169
  Порфирий Успенский. Второе путешествие архимандрита Порфирия Успенского в Синайский монастырь в 1850 году… С. 282.


[Закрыть]. Он перешел к синаитам вместе с Никольским монастырем, который по завещанию Пателара стал синайским метохом. Неслучайно в 1683 г. посланцы того и другого монастыря пришли в Москву вместе. Документы по этому приезду составляют единое досье Посольского приказа, но никакой связи между двумя обителями русские власти не отметили.

По внешнему виду списки отличаются от отпусков. Они передают полное описание подлинной жалованной грамоты, не имеют исправлений и содержат указания на пометы, которые делались в грамоте уже после того, как она уходила из Посольского приказа. Так, сведения о скреплении документа печатью и записи ее в пошлинные или беспошлинные книги Печатного приказа содержались в беловом варианте акта. В списке с грамоты афонскому Павловскому монастырю 1633 г. помечено: «У подлинной государевой грамоте назади написано: «Божиею милостию великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии самодержец. Да в той же грамоте печать вислая красная. Подана в Севску мая в 5 день 191-го (1683 г.)»[170]170
  РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1654 г. № 3. Л. 4.


[Закрыть]. Следовательно, данный документ датируется не 1633 г. и должен был храниться среди дел 1683 г. В 1683 г. афонский Павловский монастырь получил новую жалованную грамоту, которая сохранилась в собрании РГАДА[171]171
  Чеснокова Н. П. Жалованная грамота царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича афонскому Павловскому Георгиевскому монастырю 1683 г. из собрания Российского государственного архива древних актов // Монфокон: исследования по палеографии, кодикологии и дипломатике. М.; СПб., 2007. Вып. I. С. 472–479.


[Закрыть].

Существует достаточно много примеров, когда полное описание беловой грамоты, включая пометы на обороте и характеристику печати, содержится уже в черновике. Это касается царских грамот, данных спутникам антиохийского патриарха Макария. В частности, белые грамоты монастырю Рождества Богородицы Сайданайской (около Дамаска) и св. мученика Георгия Умера были «писаны на александрейской на середней[172]172
  Зачеркнуто: «меншой».


[Закрыть] бумаге, кайма и государево именованье писано золотом по «Московскаго», запечатаны Печатного приказу кормленою печатью на красном воску на снурках; снурки толковые с золотом. Подпись подьячья назади у грамоты Ивана Патрикеева: «Божиею милостию великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец»[173]173
  РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1654 г. № 21 (Ч. 3). Л. 83 и сл.; ср.: Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию… С. 518.


[Закрыть].

Обычно жалованные грамоты запечатывались красными восковыми печатями[174]174
  С. М. Каштанов называет их сургучными (Каштанов С. М. Русская дипломатика… С. 105 и сл.).


[Закрыть], но бывали и исключения. Отношение русского правительства к восточным патриархам отражалось не только на формуляре, но и на оформлении данных им царских грамот. Грамота Афанасия Пателара была скреплена золотой печатью: «У подлинной государевой грамоты печать золотая»[175]175
  РГАДА. Ф. 52. On. 1.1654 г. № 4. Л. 3.


[Закрыть]. Запись об изготовлении золотой печати для грамоты бывшего константинопольского патриарха сохранилась в деле Посольского приказа о первом приезде в Россию Макария Антиохийского[176]176
  Там же. 1654 г. № 21 (Ч. 3). Л. 85.


[Закрыть]. Царская грамота, выданная самому антиохийскому предстоятелю, также имела золотую печать.

Оформление царских грамот золотыми или серебряными позолоченными печатями имело давнюю традицию. В XVI в. хрисовулы жаловались Иваном Грозным Хиландарскому монастырю на подворье в Китай-городе[177]177
  Об истории Хиландарского подворья в Москве см.: Шахова А. Д. Греки в Москве в XVI–XVII вв. // Россия и Христианский Восток. Вып. II–III… С. 186–197.


[Закрыть] (1371 г.),

Федором Ивановичем, подтвердившим данные права (ноябрь 1585 г.)[178]178
  С. М. Каштанов, ссылаясь на публикацию подлинной грамоты, выполненной Ф. Кемпфером, датирует ее ноябрем 1585 г. (Россия и греческий мир в XVI веке… С. 22). В книге Посольского приказа под документом стоит дата – сентябрь 7094 г. (1585 г.) (РГАДА. Ф. 52. Он. 1. Кн. 2. Л. 129).


[Закрыть], Борисом Годуновым той же обители на приезд хиландарских старцев за милостыней (1603 г.). Исследователи не исключают возможности оформления грамот золотыми печатями и в более позднее время[179]179
  Россия и греческий мир в XVI веке… С. 21–26.


[Закрыть].

В марте 1624 г. из Посольского приказа в Серебряную палату принесли жалованную грамоту Федора Ивановича Хиландарскому Введенскому монастырю с золотой привесной литой печатью. Царь Михаил Федорович приказал изготовить такую же печать «на свое государево имя»[180]180
  Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. 1613–1725. М., 1883. Вып. 2. С. 511–512.


[Закрыть]. Как уже отмечалось, золотая печать была на упомянутой выше ноябрьской 1585 г. грамоте Федора Ивановича на Хиландарское подворье в Москве. По всей вероятности, речь шла о подтверждении прав Хиландарского монастыря на двор в Китай-городе. Таким образом, печать, изготовленная мастером Афанасием Степановым, должна была скрепить грамоту Михаила Федоровича от 30 апреля 1624 г.[181]181
  Список с жалованной грамоты см.: РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1624 г. № 6.


[Закрыть]

В ноябре 1667 г. один из мастеров Серебряной палаты получил плату за изготовление государевой печати из драгоценного металла[182]182
  Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. 1584–1725. М., 1883. Вып. 1. С. 136.


[Закрыть]. Возможно, что и этот заказ имел отношение к какой-либо жалованной грамоте, остающейся пока неизвестной.