Текст книги "Охота на гончих"

Норманн понимающе усмехнулся. И лорд Мак-Лайон вдруг почувствовал себя очень неуютно.

– Знаешь, – помолчав, сказал сэконунг, – папаша мой, конечно, тот еще упырь, но ты, пожалуй, прав! Лучше такой, чем никакого. А то, глядишь, был бы я, как ты, – с рудой каменной в жилах заместо крови. Разум сплошной, огня ни капли – и по первому щелчку хозяйскому на государственный алтарь тащил бы все, что имею…

– Эйнар, даже у моего терпения есть предел, – сквозь зубы процедил лорд Мак-Лайон. – Ты не в себе. И я жалею, что вообще сюда пришел. Хочешь торчать здесь до рассвета – дело твое. Удачи!

Он коротко кивнул и зашагал к лестнице, спиной чувствуя колючий взгляд норманна. «Дернул же меня черт лезть с утешениями, – с внезапной злостью подумал Ивар. – Стоило бы догадаться, что ему сейчас соображения здравого смысла – пустой звук».

– Лорд! – возглас Эйнара догнал его уже почти у самой лестницы. Ивар остановился. Обернулся – сын конунга стоял на том же месте, облокотившись о частокол, и смотрел на него.

– Что?

– Ты жену-то свою вообще любишь? Или так, – норманн насмешливо шевельнул бровью, – удобно получилось, а?..

Ответом ему был громкий хруст снега: Ивар, скатившись с лестницы и на ходу махнув рукой приросшему к стене воеводе, исчез в темноте.

Леди Мак-Лайон украдкой зевнула и окинула равнодушным взглядом стол. Он все еще ломился от яств. И не важно, что есть уже никто из присутствующих не мог, – стол конунга пустовать не должен! Большие деревянные миски были полны остывшей каши, которую норманны, кажется, весьма уважали; тут же на потемневших подносах лежала запеченная целиком форель, жирная жареная сельдь и внушительная гора мелкой, неизвестной Нэрис рыбы. Дичь, вареное мясо, каленые яйца, хлеб из гречишной муки, пресный желтоватый сыр, моченые грибы, орехи, мед… Пища была простая, но ее количество поражало воображение. «Этого же в неделю не съесть, – подумала леди, стянув с блюда подсохший ломоть хлеба и поливая его медом. – А еще говорят, что северяне отличаются умеренностью». Она скользнула взглядом по бесконечной веренице кувшинов с брагой, вином и хмельным медом. Да уж, умеренность – понятие весьма относительное!

Нэрис откусила большой кусок своего немудрящего десерта и закашлялась: хлеб пошел не в то горло. Нет, с обжорством и правда пора заканчивать… Смаргивая выступившие слезы, она потянулась за платком и почувствовала деликатное похлопывание по спине. Исходя из того, что нежданная помощь не вышибла из нее дух, рука принадлежала не Тихоне.

– Уже полегче? – с участием поинтересовалась супруга Гуннара, заглядывая гостье в лицо. Нэрис вымученно улыбнулась.

– Спасибо, – прохрипела она. – Вы так любезны… кхе! Простите… Кхе!..

– Водички? – сочувственно спросила женщина. И, не дожидаясь ответа, протянула страдалице чашу.

Нэрис, с горем пополам откашлявшись, жадно приникла к ней губами. И тут же, скривившись, поперхнулась снова: в кубке оказалась не вода, а крепчайшая брага. И пусть несчастная леди успела сделать всего-то полглоточка, но ядреный самогон едва не вывернул ее наизнанку.

– Что такое?! – всполошилась Тира, буквально в последний момент успев перехватить падающий кубок. И, глядя на плюющуюся в разные стороны Нэрис, повела носом. – Охти ж мне! Вот ротозейка, не ту чашу схватила. Сейчас, сейчас, уж потерпи, душенька! Отвару травяного запить дам… Да что ж такое, понаставили кувшинов – помирать будешь, нужного не найдешь!

– Спасибо, я уже… сама. – Леди Мак-Лайон, углядев рядом мужнин кубок с молоком, схватила его обеими руками и запрокинула голову. – Уф-ф! Думала, смерть моя пришла. Крепкие же у вас мужчины, госпожа, коли такое пьют, не морщась.

– Как по мне, уж лучше б не пили, – со вздохом отозвалась супруга ярла, бросив сердитый взгляд на свою вторую половину.

Гуннар уже с трудом держался на лавке, но тем не менее упрямо тыкал в конунга опустевшей чашей. Длиннобородый, мало чем отличаясь от товарища, громыхал пустыми кувшинами, что-то недовольно бурча себе под нос. Вероятно, сетовал на преступно малое количество веселящих напитков.

Нэрис, утершись платком, обвела глазами пирующих:

– Их небось теперь не остановишь!

– Точно, – сказала Тира, присев рядом на лавку. – Если уж разгулялись, так покуда под столы все до одного не сползут, нипочем не успокоятся. Ты как, милая? Отошла маленько?

– Кажется, да, – кивнула леди. И улыбнулась. Кругленькая, сдобная как булочка жена Гуннара все больше напоминала ей мамину кухарку Флоренс – те же румяные щеки, выбивающиеся из-под чепца волосы, смешливые голубые глаза, мягкий, чуть ворчливый говорок… От нее веяло таким спокойствием и уютом, что Нэрис с трудом подавила желание уткнуться, как в детстве, лицом в длинный черный передник и шепотом поверить его хрустящим складкам все свои обиды и горести. Госпожа Максвелл была хорошей матерью, но за утешением маленькая Несс обычно бегала на кухню, к Флоренс. У той, помимо Бесси, было еще семеро ребят, но она всегда выкраивала для маленькой хозяйки лишнюю минутку. А в карманах того самого черного передника каждый раз находился или медовый коржик, или яблоко, или горсть орехов… Леди Мак-Лайон, поймав себя на пристальном разглядывании подола платья Тиры, поспешно опустила глаза. Не хватало еще жене королевского советника, впавши в детство, за чужие юбки цепляться!.. «Совсем нас с Иваром дорога вымотала, – титаническим усилием подавив зевок, подумала она. – Когда же он вернется? Я тут долго не высижу».

– Да ведь ты спишь совсем, – заглянув в лицо гостье, всплеснула руками супруга ярла. – Что ж это я, гляжу и не вижу! Совсем пьянчуга мой голову мне заморочил… Ты кушать еще хочешь?

– Нет, – вяло сказала Нэрис, на которую и правда вдруг навалилась усталость. – Вы не подумайте, все очень вкусно, просто… мы так долго плыли, Флоренс…

Тира переглянулась с Ульфом и решительно поднялась на ноги:

– Пойдем-ка, душенька! Не то ведь и правда ты прямо тут засопишь. Давай-ка, вставай. Тетушка Тира тебя баиньки отведет… У мужиков одни гулянки в голове, а жена хоть ложись да помирай! Ничего, лорд небось не маленький, без присмотру обойдется. Пойдем, пойдем, милая.

– Я иду, – послушно закивала Нэрис. – А куда?

– Дак не здесь же гостей укладывать? – повела округлыми плечами женщина. – Уж дом приготовили, все честь по чести. Тихоня, а ты чего вскочил?

– С вами, – пробасил Ульф, споро подхватывая зевающую госпожу под вторую руку. – Служба…

– Так ты в охранниках? Хорошее место. Моего бы пропойцу эдак-то пристроить! Глядишь, брагу хлестать перестал бы. А то что ж это за жизнь – то он в походе, то колодой валяется, слюни пускает… Только и чести, что ярл. У, глаза б не глядели!

– Вы не сердитесь на Гуннара, – сонно улыбнулась леди Мак-Лайон, – если бы не он, мы бы нипочем не доплыли. Такие волны… И холодно… Очень холодно…

– Э, милая, – добродушно прищурилась Тира, – да ты уж и на ногах не стоишь. Тихоня, подсоби-ка, дверь отворю… Давай за мной, тут рукой подать – конунг, вишь, другу дом поближе к своему освободил, да не случилось.

– Захворал лэрд, – кивнул Ульф, бережно поддерживая за плечи шагающую сомнамбулой леди. – Совсем слег. Куда ж ему ехать? Вот, зятя попросил, стало быть, оказать уважение!

– Тоже правильно… Обожди, засов сниму. И натопить бы надо, небось стены насквозь промерзли! Сейчас я, мигом, – пообещала она, ободряюще улыбнувшись гостье. – Уж потерпи чуток, душенька, огонь разведу да уложим тебя в постельку, под полог медвежий… Охти ж мне, спит! Стоя спит! Заводи скорей, Тихоня. И дверь прикрой – так по ногам и тянет.

Ульф повиновался. Нэрис, повиснув у него на руке, снова зевнула. Она уже не думала ни об Эйнаре, ни о конунге, ни даже о муже. Ей до смерти хотелось только одного – спать! Накопившаяся усталость, до отказа набитый желудок и волнения прошедшего дня давали о себе знать с пугающей быстротой. Леди слипающимися глазами отыскала в углу комнатки дощатую перегородку, за которой скрывалась широкая низкая кровать, выдавила из себя «Спасибо, дальше я сама» и, сделав три шага, плюхнулась лицом в шкуры. По ее лицу разлилось выражение самого настоящего блаженства. Норманн весело хмыкнул.

– И готово дело! – в тон ему хихикнула Тира. – Умоталась совсем бедняжка. И чего муж ее в такую-то даль поволок? Делать ему, что ли, нечего?

Добродушное кудахтанье супруги ярла становилось все тише и тише. Плечи Нэрис мягко окутал толстый медвежий полог, перед глазами закачались темные волны Северного моря…

– Спит, – склонившись над гостьей, умиленно констатировала жена Гуннара. – Как сурок.

– Так чего ж?.. – отозвался Тихоня. – Дело понятное. Ты иди, Тира. Лорду только дом укажи, чтоб не заплутал ненароком. Только, гляди, не забудь! А то вернется, супруги не найдет – и весь Берген на уши поставит. У него это запросто…

Женщина снова хихикнула, кивнула и исчезла. Ульф, зевнув во весь рот, кинул сомневающийся взгляд на вязанку дров: хватит ли? А то, может, еще принесть? Господа к таким холодам не привыкши. Да и домишко не бог весть какой – это после замков-то каменных, с каминами в полстены!.. Тихоня обвел глазами увешанные шкурами стены, поднял голову к низкому закопченному потолку и вынужден был признать, что сам уже успел отвыкнуть от всего этого. Их с Бесси дом в Файфе теперь казался норманну чем-то невероятно роскошным. А ведь когда-то он и мысли не мог допустить, что где-то может быть лучше, чем на родных берегах! Ульф философски пожал плечами – все меняется. Времена, люди… Неизменны и вечны только горы да море. В общем-то уже и это хорошо, ведь так?

Он подбросил в огонь пару полешков потолще и отправился в сени. Хозяйка устроена, спит, можно теперь и самому прилечь. Тюфяков вон ажно дюжина целая в углу свалена – конунг ведь лэрда ждал, а тот никогда без отряда не ездит. Тихоня взялся за край верхнего тюфяка, потянул на себя – и обернулся на требовательный стук в дверь.

– Кто? – пробасил он больше для порядку.

– Открывай, – раздраженно донеслось с той стороны. – Позапирались, околеешь тут с вами!

Ульф, бросив тюфяк, шагнул к двери. Хозяин! И судя по тону, изрядно сердит. Лучше не нарываться – делать что велено да в воротник помалкивать. Целее будешь…

Открыв дверь, он посторонился, пропуская закутанных в теплые плащи Ивара с Творимиром. Лицо первого, несмотря на мороз, было бледным, глаза же, напротив, знакомо сверкали сталью. Тихоне хватило одного взгляда, чтобы понять – в своих подозрениях он не ошибся. Больше того: королевский советник был не просто сердит, он был взбешен. Ульфа он едва заметил: дождавшись, пока норманн опустит засов, лорд сбросил плащ на руки Творимиру и скрылся за перегородкой. Пару мгновений спустя оттуда вылетел сапог, затем второй, потом скрипнула кровать – и все стихло.

– Чего это с ним?.. – одними губами шепнул Ульф русичу. Творимир только рукой махнул. И, выпутавшись из своего плаща, повернулся к тюфякам.

…Уютно потрескивали сухие дрова в очаге, теплый полог медленно согревал заледеневшие на морозе руки, а рядом, по привычке свернувшись калачиком, тихо посапывала во сне Нэрис. Если закрыть глаза, можно представить, что они снова дома. Во Фрейхе. А долгое плавание, бесконечный снег, Гуннар, конунг и его сыновья – просто длинный, утомительный сон. Из тех, что выматывают хуже ночной засады… Ивар перевернулся на бок, потерся щекой о гладкий мех и поморщился – представить не получалось. Заснуть тоже, несмотря на долгожданное тепло и тишину.

Мешала злость.

Злость на Эйнара, который говорит то, что думает, и думает о том, что его вовсе не касается. Злость на конунга, который не в состоянии разобраться с собственным сыном. Злость на тестя, который не умеет выбирать себе друзей. Злость на короля, которому не дает жить спокойно этот чертов север. Злость на проклятую службу, которая… которая…

«По первому щелчку хозяйскому…»

«На государственный алтарь…»

«Все, что имею…»

Тьфу ты! Лорд Мак-Лайон, тихо чертыхнувшись, перевернулся на спину и уставился в потолок. «Надо было все-таки Эйнару в морду дать, – подумал он, чувствуя, как где-то внутри дрожат, натянувшись до предела, невидимые струны. – Надо было! Что он знает обо мне и кто он такой, чтобы рот открывать?»

– Ивар, – мягкая ладошка жены легла ему на грудь, – вернулся? Я хотела дождаться…

– Спи, спи, – шепнул он. Она улыбнулась и затихла, уткнувшись носом в его плечо. Струны внутри заныли еще пуще. А может, дело не в службе? Сколько раз его ею попрекали, и кто только не попрекал! Еще и похлеще, чем Эйнар сегодня, прикладывали – ведь жил же он как-то с этим?

«…или так, удобно получилось?»

– С-скотина, – прошипел королевский советник, сжав челюсти до зубовного скрежета. – Дьявол бы побрал эти благие намерения и душеспасительные разговоры!

Нэрис вновь потревоженно зашевелилась. Он прикусил язык: не хватало еще жену разбудить. Что сам как на горячей сковородке вертится – пускай, не привыкать, а она-то в чем виновата? В том, что с мужем ей не сильно повезло?

Глупые, брошенные сгоряча слова Эйнара снова всплыли у него в мозгу. И ведь цена им была грош ломаный, Ивар это прекрасно понимал. Даже жалея о том, что не дал-таки зарвавшемуся норманну по физиономии, сердясь на него за оскорбительный тон, понимал – брякнул человек первое, что на ум пришло, и даже не со зла, от бессилия собственного. Плюнуть и забыть! Только вот знать бы – может, со стороны виднее? Может, ему действительно просто так удобнее? В конце концов, ведь их с Нэрис брак был союзом друзей-единомышленников, каких-то страстей там сроду не полыхало и… «Чтоб тебя черти взяли, страдалец несчастный! – внутренне взвыл измученный лорд Мак-Лайон, помянув несдержанного сына конунга самым крепким словцом из всех, что знал. – Да, я женился по расчету! И да, мне повезло больше, чем тебе! Ну так что ж мне теперь, удавиться, чтоб всем легче стало? Я люблю свою жену – как уж умею. И службу свою сам выбирал. А те, кто с этим не согласен, могут идти куда подальше!»

Королевский советник ткнулся взмокшим затылком в подушки и, закрыв глаза, понял, что уже сам себе не верит.

Спал он плохо.

Глава 7

Нэрис сладко потянулась и, зевнув, села на кровати. Огляделась – Ивара рядом не было. Наверное, встал рано, по своему обыкновению, да уже куда-то ушел. «Или вовсе не приходил? – наморщив брови, подумала она. – Нет, я что-то помню такое…» Леди смущенно почесала кончик носа – вот же соня! Кажется, вчера ее из-за стола просто вынесли? «И вовремя, прямо скажем, не то я бы точно лицом в миске с кашей уснула». Нэрис вспомнила о сердобольной жене ярла и улыбнулась. Какая славная женщина! Надо будет непременно найти ее, поблагодарить за участие. Тихоне вон даже в голову не пришло, что его подопечная устала. Кстати, где он? Ладно, Ивар – у него всегда и везде дела найдутся, ладно Творимир – он другу что тень вторая. А Ульф? Охрана, называется!..

Леди Мак-Лайон откинула в сторону полог и спрыгнула с кровати. В комнате было темно. Зато ни капельки не холодно – кто-то позаботился о том, чтобы заново разжечь погасший за ночь огонь в очаге. На узком столе возле стены интригующе бугрилась белая льняная салфетка. Нэрис сунула туда любопытный нос: горшочек с маслом, обернутый чистой тряпицей хлеб и большая миска еще теплой ячменной каши, хорошенько укутанная толстым шерстяным платком. Тут же стояла крынка молока. «Не иначе как Тира», – тепло подумала леди. И, немного поколебавшись, придвинула к столу табурет. Ивара, конечно, найти надо – хотя бы для того, чтоб узнать, как прошел его вчерашний разговор с Эйнаром… Но какие-нибудь полчаса погоды не сделают, а есть хочется. И каша вкусная! «Куда в меня только лезет? – подивилась она, орудуя ложкой. – Ведь едва не лопнула вчера! Холод, что ли, людей такими прожорливыми делает?» Она свободной рукой подвинула к себе молоко и отхлебнула прямо из кувшина. Какое жирное! И привкус странноватый, козье, не иначе. Интересно, Ивар завтракал? Или так и унесся, как обычно про все забыв? Леди Мак-Лайон озабоченно качнула головой: ну как маленький, честное слово! Завтрак – вещь чрезвычайно важная, силы на весь день дает, им пренебрегать нельзя. А Ивар и без того больше недели постился, кожа да кости. Разве можно так над собой издеваться?..

Протяжно вздыхая и от всей души жалея супруга, Нэрис сама не заметила, как умяла полную миску каши и два ломтя хлеба с маслом. В кувшине сиротливо плескались остатки козьего молока – пальца на два, не больше. Обнаружив сей печальный факт, леди Мак-Лайон ойкнула и поспешно отдернула руку, которая уже вновь потянулась было за румяной горбушкой.

– Этак ты через неделю ни в одно платье не влезешь! – строго сказала она сама себе. И, не удержавшись, с тревогой провела пальцами по щекам. Показалось или они действительно стали круглее?

Решительно отодвинув пустую миску, Нэрис завернула обратно в тряпицу хлеб и быстро накрыла остатки пиршества салфеткой. Хватит чревоугодничать! «Видела бы меня мама, – сердито подумала она, выбираясь из-за стола. – Не умыта, не причесана – и сижу себе, лопаю, в ус не дую? Позорище!» Леди Мак-Лайон оглядела измятое платье и совсем расстроилась. Нет, оно было простое, не жалко, но все равно, бухаться в кровать одетой совсем никуда не годится!.. Нэрис шагнула к своему дорожному сундуку и, расстегнув ремни, откинула крышку. Так. Щетки, полоскание, розовая вода для свежести лица… Слава богу, склянки не побились. Она прислушалась к глухо доносящимся снаружи голосам и, то и дело поглядывая на дверь, быстро принялась приводить себя в порядок.

Свежий морозный воздух приятно обжигал легкие. Под ногами скрипел снег. Творимир – раскрасневшийся, без плаща, с боевым норманнским топором в руке, замер у стены дровяного сарая.

– Эх!

Лезвие топора тускло блеснуло под солнцем. И, звякнув, пружинисто отскочило от стальной полосы меча: противник успел отразить удар. Клинок и топор, описав над землей две серебристые дуги, опять разошлись в стороны.

– Эх!..

– Открылся…

Русич качнулся вперед, одновременно с новым замахом ныряя рукой за спину. Массивное тело вильнуло в сторону, вжикнула сталь. Удар прошел вскользь.

– Эх!

– Усложняем?

Соперник пригнулся, перебросил оружие из одной руки в другую и медленно заскользил по притоптанному снегу, сужая круг. Воевода, не двигаясь, следил за ним взглядом. Взмах! Топор молнией взлетел кверху. Нападающий резво отпрыгнул и тут же, крутнувшись на месте, сделал короткий выпад вперед. Лезвие его меча распороло воздух почти у самой груди Творимира. Русич крякнул. Вновь отшатнулся назад. И, издав глухой рык, выбросил вперед правую руку.

– А, ч-черт!..

Меч противника ткнулся острием в сугроб. Пальцы метнулись к ножнам на поясе.

– Эх! – Творимир, чуть присев, дал крен влево. Тяжелый кинжал просвистел над самым ухом и, царапнув шлем, вонзился в стену сарая. А взвывший соперник полетел в снег – на одно лишь оружие бывший воевода никогда не полагался. И кулаки у него были пудовые.

– Эх? – Русич, сунув топор за пояс, подошел к лежащему ничком поединщику и вопросительно заглянул ему в лицо.

– Порядок, – успокоил лорд Мак-Лайон. Потом, ощупав плечо, добавил с укоризной: – Аккуратнее нельзя было? Размахался клешнями. Дай руку, что ли…

Творимир протянул другу ладонь. И спустя какую-то долю секунды уже лежал бородой в снегу – пускай удар у королевского советника был поставлен не так хорошо, зато на хватку и силу рывка жаловаться пока не приходилось. Творимир, плюясь, поднял голову:

– Эх!..

– Даже не надейся, – весело отозвались сверху. – Продул – терпи! На скольки мы там сошлись? На десяти?

Шлем воеводы загудел.

– Раз, два…

– Э-эх!

– …и нечего возмущаться. Скажи спасибо, что не по лбу. Пять, шесть…

Творимир скорчил сердитую гримасу. Это он-то продул?! А кто дважды под удар подставлялся? Кто меч из рук упустил? Кто лобовую атаку прозевал? Да не будь это обычной тренировкой, на учебном оружии незаточенном – хоронили бы уже! Щелбаны класть много ума не надо. Только ежели вдруг что, они тебя от клинка вражьего не спасут!..

Русич терпеливо дождался, пока бессовестный лорд закончит экзекуцию, и, одним движением стряхнув его со спины, поднялся. Выдернул из сугроба меч:

– Эх.

– Да ладно тебе, – примирительно сказал Ивар, сунув оружие в длинный холщовый мешок. – Оба хороши, чего уж там… Давай сюда топор. И кинжал забери, пока не стащили. Тупой он там, не тупой, но кто их знает, этих норманнов?

Творимир не ответил. Встряхнулся, стащил с головы шлем и вразвалочку направился к сараю. Лицо воеводы было хмурым, и вовсе не из-за обидного проигрыша. Себя он мог упрекнуть разве что в излишней доверчивости. А вот командир сегодня определенно встал не с той ноги: он постоянно отвлекался, не успевал и думал, кажется, вовсе не о поединке. Разве это дело? Русич, выдернув из стены кинжал, недовольно ухнул. И обернулся, услышав знакомый голос:

– Вот вы где!

– Доброе утро, милая. – Ивар стряхнул с одежды налипший снег. – Выспалась?

Нэрис улыбнулась и, шагнув через порог, прикрыла за спиной дверь. К ее большой радости, искать никого не пришлось – Ивар с Творимиром для своей обычной утренней разминки выбрали утоптанный пятачок прямо перед домом. Тихоня, в компании нескольких дружинников Эйнара, обнаружился здесь же, у двери. Леди Мак-Лайон запахнула плащ, кивнула Ульфу со товарищи и подошла к мужу.

– Выспалась. На два дня вперед, – сказала она, подставляя ему губы для поцелуя. – Ты завтракал?

– Пока нет.

– Так я и знала! Ивар!

– Какая тренировка на полный желудок? – Лорд, бросив мимолетный взгляд на сердитого Творимира, махнул рукой. – Впрочем, она и на пустой-то не особенно удалась… Я просто думал, что мы позавтракаем вместе. Потому и будить не стал. Ульф! Еда на столе?

– А как же, – обернулся тот. – Хлеб вчерашний, а кашу сам из котла черпал! И Жила, вон, молока принес.

– Женка надоила, – кивнул сухопарый норманн по кличке Жила, знакомый чете Мак-Лайонов еще с того памятного заговора против короны. – Парное, свеженькое. Мои козы в Бергене лучшие!

– Не сомневаюсь, – тихонько фыркнул Ивар, глядя на задравшего нос дружинника. «Чуден белый свет. Жила – и вдруг козы? Кому рассказать – не поверят». Пряча улыбку в воротник куртки, он приобнял супругу за плечи:

– Пойдем? Я только что бездарно позволил себя убить, но зато аппетит нагулял – будь здоров!.. Что-то не так, милая?

– Я… – Нэрис, краснея до корней волос, уткнулась взглядом в землю. – Понимаешь, там, как бы… я думала…

Королевский советник недоуменно поднял бровь. Леди (ругая себя на все корки и мысленно на всю жизнь зарекшись вообще хоть что-то есть) уже открыла рот, чтоб во всем признаться, но встрявший Тихоня, сам того не ведая, спас положение:

– Вы нынче ехать никуда не собирались, ваше сиятельство?

– Вроде бы нет. – Ивар пожал плечами. – А что?

– Да тут вот… мы с ребятами посидеть хотели! На службе я, сами знаете, не того… ни-ни!.. Но ведь дома-то сколько не был? Коли госпожа при вас, дак, может, я бы…

– Иди, – расхохотался наниматель. – Думаю, Творимир уж с нами как-нибудь денек и сам помучается. Да, друже?

Подошедший воевода, взглянув на сияющее лицо Ульфа, добродушно улыбнулся. И кивнул. Правда, не без сожалений – если уж по совести, ему самому было с кем «посидеть». И в отличие от Тихони, этого «кого-то» он не видел почти два десятка лет. Но что ж поделаешь, кто первый попросил, тому и карты в руки.

– Ты не серчай на нас, Творимир, – сказал Жила, просительно заглядывая ему в лицо. – Как-никак два года не видались. Сам понимаешь небось… Постой сегодня за двоих, а завтра, коли лорд не против, Тихоня сам тебя отпустит!

Остальные дружинники переглянулись. Немой Сван по кличке Болтун с сомнением кашлянул. Ульф потупился.

– Послезавтра, – лорд Мак-Лайон правильно истолковал общее замешательство. – Мы все равно у конунга задержимся, Тихоня долг отдать успеет. Как вас Эйнар-то отпустил?

– Дак его все одно до завтра не будет, – отмахнулся Орм, верный друг и собутыльник Жилы. – Еще на рассвете уехал. В Ярен, за Фолькунгом.

– Сам?

– Дак ведь то ярл! Гость почетный, к нему и посольство соответственное. Конунгу не по чину, а Гуннару, гляжу, и вас хватило – до сих пор глаз открыть не может!

Норманны заулыбались. Ивар наморщил лоб:

– Так что же, Эйнар один поехал?

– Почему один? С отрядом, как положено…

В нарочито равнодушном голосе дружинника промелькнула досада. А косой взгляд, исподтишка брошенный на Творимира, и вовсе не оставил никаких сомнений относительно состава «посольства». «Русов взял, значит, – мрачно подумал лорд. Утихшие было подозрения вспыхнули с новой силой. – Пришлых. В Ярен! Да он совсем рехнулся, что ли?»

– Так мы пойдем тогда? – ворвался в его невеселые мысли голос Ульфа. Ивар рассеянно кивнул. И повернулся к жене:

– Нэрис, милая, я буквально… Нэрис?

Супруга, еще минуту назад топтавшаяся рядом, бесследно исчезла. Нет, это не женщина, это какое-то наказание божье!.. «Мало мне Эйнара с его закидонами, мало мне Творимира, из-за которого лишнего слова не скажешь, так еще и… Стоп. А ведь это выход?» Лорд демонстративно чертыхнулся и повернулся к воеводе:

– Друже, Тихоню я уже отпустил.

– Эх, – тот понимающе вздохнул. И, повертев головой, уверенно направился в сторону большого дома.

Королевский советник воспрянул духом. Нэрис, конечно, далеко уйти не могла, но хотя бы минут десять у него точно есть! И пока не вернулся Творимир, надо вытрясти из обиженных норманнов все, что они знают о своих недавно обретенных товарищах по оружию. Лорд Мак-Лайон, с трудом дождавшись, когда широкая спина друга исчезнет за углом, круто развернулся и бросился следом за гомонящими дружинниками.

На столе возвышалась горка рыбьих хребтов. Ивар вытер жирные руки о салфетку и потянул к себе кувшин с ягодным взваром:

– Сыру еще нарежь… И больше так не пропадай. Разве трудно было предупредить?

– Ты кушай, – сказала Нэрис. И, подвинув мужу деревянную доску с пластами желтоватого сыра, добавила виновато: – Я ведь как лучше хотела. Думала, обернусь быстренько, вы и не заметите. Ну не сердись. Я больше не буду, честно!

– Угу. – Лорд взял кусок хлеба и, не донеся его до рта, хохотнул. – Однако и аппетитец же у тебя. Тихоня каши целый жбан принес!

– Да оно как-то… незаметно так… Ивар! Довольно уже смеяться! Я просто задумалась и…

– И слопала завтрак для двоих в один рот? Милая, у меня, часом, очередного наследника не намечается? Даже Творимир за раз столько навряд ли съесть может.

Нэрис надулась. И, смахнув в пустую миску объедки, показала ехидному мужу язык:

– Вот тебе, а не наследник! Просто каша вкусная.

– Жаль, – притворно вздохнул королевский советник. – Я-то уж было, по примеру его величества, о дочери возмечтал!

– Так у него же есть?

– А ему мало. Одной принцессы, понимаешь ли, на всех потенциальных союзников никак не хватит… Молока там не осталось больше?

– Нет. – Леди, заглянув в кувшин, резво подхватилась со стула. – Сбегать принести? Я быстренько!

– Сиди уже, – сказал он, глядя на пришибленную супругу. – Хватит, набегалась. Да и я сейчас пополам тресну, если по правде. В кладовой Длиннобородого хоть горсть орехов осталась, заботливая ты моя?

Нэрис прыснула. И, усевшись обратно, весело покачала головой:

– Нет!

– Нет? Ох, чую, попрут нас отсюда вскорости…

– Да нет же, – захихикала она, – я дотуда и не добралась даже. На самом пороге с Астрид столкнулась, она и посочувствовала. У них там с завтрака осталось. Только, Ивар, если что – так это ты кашей одной не наелся, ладно?

– Замечательно. Мало мне моей сомнительной репутации, так теперь еще норманны по всему свету разнесут, что лорда Мак-Лайона легче убить, чем прокормить…

– Ну, Ивар! Все бы тебе смеяться… Ты мужчина, вам это простительно. А я? За столом вчера чуть не заснула, да еще и родного мужа объедаю?

Советник расхохотался. И, прикончив остатки взвара, откинулся спиной на стену:

– Ладно, уговорила. Кстати, Астрид – это кто?

– Жена Рагнара. А Рагнар…

– Знаю, знаю, сын конунга. Четвертый, если по старшинству. – Лорд зевнул. – Харальд третий, Эйнар шестой… Да, припоминаю, за столом сидела молчунья какая-то. Я, правда, решил, что это супруга старшего. Больно похожи.

– Нет, Харальд, оказывается, еще весной овдовел. Вот не любит же конунг о семейных делах распространяться!..

– Есть такая неприятность. Хотя по мне, в чем-то Олаф и прав. – Ивар зевнул еще раз. – Черт, глаза закрываются.

– Так ты приляг! – спохватилась Нэрис. И, вглядевшись в утомленное лицо мужа, тревожно качнула головой. – Как будто и не спал вовсе, вон какие круги под глазами. Ты когда вчера пришел? С рассветом, что ли?

– Раньше.

Лорд с сомнением покосился на кровать. После плотного завтрака, который стараниями женушки больше напоминал обед, отдохнуть пару часов было бы очень неплохо. А учитывая вчерашний недосып… Он снова зевнул. И потряс головой, отгоняя сонную одурь: нет, придется потерпеть. Хотя бы до вечера. Есть одно дельце.

– Ивар?

– Мм?..

– Так ты вчера Эйнара догнал?

Губы первого советника Кеннета Мак-Альпина тронула насмешливая улыбка. Ну естественно, кто бы сомневался. Любопытство – не порок, говорите?

– Милая, я же гончая. Сама-то как думаешь? Догнал, разумеется.

– А… и успешно?

– Ох, Нэрис…

– Да я же только спросила! Что тут такого?

– Ничего, – вздохнул лорд.

А потом, колеблясь, посмотрел на жену. Рассказать? Или отделаться привычным: «Тебе это будет скучно, котенок»?.. С одной стороны, она мало смыслит в политике и совершенно ею не интересуется. А с другой – больше ведь действительно и обсудить-то не с кем. У Творимира совместное боевое прошлое, помноженное на патриотизм, Ульф не по этой части, Мак-Тавиши, даже будь они здесь, совершенно не те собеседники. А о норманнах и речи никакой быть не может. «В конце концов, что я теряю? – подумал Ивар. – Нэрис умеет держать язык за зубами. И на что бы там кое-кто не намекал…» Королевский советник мысленно махнул рукой. Не важно, имели намеки Эйнара под собой основание или нет. Нэрис Ивару упрекнуть было не в чем. Ни как жену, ни как друга. И это, пожалуй, главное.

– Тебе правда интересно? – все еще раздумывая, спросил он.

Нэрис склонила голову набок:

– Опять политика?

– Она, родимая. Хотя душевное состояние жениха меня тоже беспокоит.

Леди Мак-Лайон, придвинувшись ближе, понизила голос:

– Думаешь, Эйнар опять попробует… ну…

– Девицу-то увезти? – подхватил Ивар. – Сомневаюсь. Выбор и правда крайне неудачный, даже он сам это понимает. А вот сорваться может – на чистой злости. И в этом, кстати, ничего удивительного нет, я тоже в толк не возьму, на кой черт Длиннобородому сдался этот брак.

– Но как же? – Она наморщила брови. – Помнишь, Гуннар вчера рассказывал? Про земли и золото?.. Или все это неправда?