Текст книги "Легенды Амастриды"

Легенды Амастриды
Дороги, которые мы выбираем, знают, куда ведут. Но они молчат…
Надежда Синельникова

И упала я в ноги властелину ненастья, чтобы взял мою душу, дал короткое счастье, разделенную нежность, жар объятий твоих…

Сколь неразумно тебе и мне

Не верить в силу дорог.

© Надежда Синельникова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга первая

Часть 1. Север

Год 752 от Последней войны был страшным годом в Дарлоге. Откуда-то с севера, с самых окраин страны, пришла чума. Люди умирали быстро и мучительно. Умер и король Мерек Марон, и Дарлог остался обезглавленным. У короля было двое детей. Старшей была его дочь от первого брака Рэньяра Марон, высокая белокурая дикарка. Она находила самые укромные уголки во дворце и подолгу просиживала там над древними рукописями, хотя и сама была частью легенды. До сих пор по Дарлогу ходили рассказы о матери Рэн, красавице откуда-то с юга, простолюдинке, которая так пленила владыку рода Марон, что он привез ее в свой заснеженный дворец и женился по обычаям Дарлога. Она умерла, едва подержав на руках малютку-дочь.

Рэн подолгу просиживала где-нибудь на галерее или на балконе и смотрела на заснеженный Дарлог. Зима здесь была вечной. Люди ходили в меховых плащах, и в их домах круглый год пылал в очагах огонь.. Огонь был жизнь и сила. И еще защита от хейлей, так звали жители Дарлога людей с востока. И королевские дети, и дети бедняков знали о мире ровно то, что гласили легенды, или заезжие торговцы передавали одну весть неслыханнее другой. Дарлог тянулся вдоль ледяного сине-зеленого моря на много лиг с севера на юг. Выше, на севере, располагалась страна Гельдоран. Там тоже шел снег, но было теплее. Самые недра Гельдорана сотрясались так часто, что люди не успевали возводить разрушенные стены крепостей. За морем, к востоку, лежало другое государство-остров. Солнце над ним не светило, и небо там было затянуто серо-лиловыми тучами. О Южном Ситче ходили мрачные легенды. Это была страна хейлей. Рэн никогда их не видела, но говорили, что они способны принимать любой облик, а в полнолуние хейли превращаются в отвратительных существ – хищников с огромными клыками, и убивают всех, кого встретят на пути. Но в обычные дни хейли выглядели как люди, только глаза у них недобро сверкали желтым пламенем.

На границе двух стран был маленький порт Тимбара, где островные народы вели торговлю. Круглый год шли груженые корабли туда и дальше, вдоль побережья Дарлога. Круглый год, кроме времени полнолуний.

Рэн знала и другие легенды, не такие страшные и мрачные. Когда-то не было островов, все это был один материк, цветущий, зеленый. Над ним ярко светило солнце и не было снега. А потом началась Последняя война. Она произошла так давно, что никто не знал, кто стал победителем, но мир раскололся. Небо над Ситчем затянуло тучами, а Дарлог и Гельдоран укрыли снега. Ее любимой легендой было предание об Амастриде – острове, сохранившемся в первозданном виде. Там цветут яркие, ароматные цветы, зеленеют деревья. Только где она находится? По преданию, далеко-далеко на юге, но еще ни один северный человек не видел ее своими глазами.

Когда Рэн была маленькой и нянька укладывала ее спать, ей часто грезились далекие зеленые острова и чудесные люди там. Она просыпалась в темной пустой комнате, а за окнами мел снег.

Рэн поднялась с балкона, где сидела неподвижно уже несколько последних часов. Ноги, обутые в меховые унты, не замерзли, тем не менее, она зябко поежилась и запахнулась в плащ из шкур больших белых хищников, похожих на кошек, только более опасных и огромных. Белые одежды, символ королевской власти, да золотой, грубой работы обруч на лбу – вот и все, чем она отличалась от других. Дарлог торговал мехами, драгоценными каменьями, но добывать и то, и другое было трудно, и короли жили подчас так же скромно, как и их подданные. Она спала в холодной постели, в огромной зале, где гуляли сквозняки. Наверное, беднякам, которые спали вповалку на шкурах в одной единственной комнате с пылающим очагом, было теплее. Но она не знала другой жизни и не жаловалась.

Рэн спустилась в тронный зал, было время обеда. Но на улице вдруг поднялся невообразимый шум. Слышались отдельный выкрики, и она разобрала имя Крэйна. Ее единокровный брат месяц назад вместе с торговцами уехал в Ситч. Сначала его видели в порту Тимбара. Прошли три недели вместо условленной одной, а торговцы не вернулись. В Дарлоге оплакивали смерть наследника, поговаривали, что править будет его шестнадцатилетняя сестра, но на исходе четвертой недели у берегов Дарлога показался корабль с гербом королевского дома Марон.

Рэн выбежала наружу, на яростный, хлесткий ветер. Он сразу же растрепал ее волосы и оснежил ресницы. Горячее дыхание толпы на берегу замирало белым паром. Вот уже видны и люди на корабле, но их так мало! Рэн сразу же узнала высокую фигуру, закутанную в белый плащ. Крэйн! Крэйн вернулся!

Да, это был он, такой же высокий, как сестра, но темноволосый и кареглазый. В пятнадцать лет он держался с достоинством настоящего короля. Он первым спрыгнул на снег Дарлога. Толпа приветствовала его криками восторга. Их правитель вернулся! Он обнял Рэн, кивнул на ходу старому Рину, Ондин, и не оглядываясь пошел к главным воротам дворца. Он держал голову высоко и не смотрел по сторонам. Рэн догнала его и, примеряясь к широким шагам, спросила:

– Расскажи о Ситче, Крэйн! Они и правда превращаются в волков, они убивают младенцев? Там нет снега?

Брат усмехнулся, развернул ее легонько за плечи.

– Не сейчас, Рэн, есть дела поважнее. К тому же ты достаточно взрослая, чтобы не верить этим сказкам о хейлях.

Больше она ничего не слышала. Ей хотелось что-то ответить, но рука Крэйна больно сжала ее плечо. Она подняла на него недоумевающие синие глаза, и в его зрачках сверкнул отсвет желтого огня, или это был отсвет от факелов. Рэн попятилась, не отводя завороженного взгляда от Крэйна. Холодная улыбка растянула его губы: «Иди!»

Рэн не могла сказать, что подействовало на нее сильнее, его рука, причинившая боль, или взгляд чужого Крэйна. А он все так же молча, под приветственные крики толпы шел по тронному залу туда, где возвышалось кресло с резными ручками, трон королей Дарлога.

После возвращения Крэйна в Дарлоге начались перемены. Его еще не короновали, а наследник издавал один указ за другим. Сначала на восточной границе был снят караул, гарнизоны сторожевых башен уменьшились. Потом отрядили целую флотилию кораблей в Ситч. «Для торговли», – пояснил Крэйн. Но какая торговля в самый разгар мертвого сезона, когда не достать ни мехов, ни драгоценностей, и метет целыми днями! Народ роптал, но охотники покидали свои очаги и шли в белое безмолвие за шкурами, а другие, вооружившись киркой и факелом, в пещеры у моря за каменьями.

Странные перемены начались в Дарлоге. Рэн не узнавала Крэйна. Ни следа от его братской любви и заботливости. Его объятия по утрам, когда они встречались в тронном зале, были слишком долгими, а взгляды пугали Рэн, и она старалась пореже попадаться ему на глаза. Все больше времени она проводила в пустых галереях старого дворца, где когда-то давно пировали древние короли. Так она и жила: целыми днями бродила по сумрачным переходам, оставляя на тяжелых плитах следы маленьких ног, погруженная в мир иллюзий и легенд, пока все это не закончилось.

Каждое утро Рэн и ее наставник Торн упражнялись в стрельбе и владении мечом. Ей нравилось под гулкими сводами слышать звон клинков или свист стрелы. Умение воевать было жизненно необходимым занятием, для нее же почти единственным. Рэн не знала матери и той, которая объяснила бы ей ее настоящее оружие – молодость и красоту. Она умела пронзить стрелой сердце любого воина. Ей казалось невообразимо глупым туманно улыбаться и отводить взгляд, как это делали ее прислужницы, стоило им завидеть мужчину.

В то утро она была в галерее, когда мальчик из дворца прибежал, выкрикивая: «Госпожа! Госпожа, люди из Гэльдорана!» Клинок и арбалет были отброшены. Пока она бежала по переходам к главному дворцу, мысли обгоняли одна другую. В Дарлоге все жили замкнуто, и гости из соседнего государства – это целое событие. Что им нужно? Уже не раз она слышала, что правитель Гэльдорана Трэйд Нувал хочет развязать войну. «А теперь, когда отец умер, – подумала Рэн, – для этого самое подходящее время».

Но все оказалось иначе. Тяжелые дубовые двери распахнулись, и она увидела Крэйна, гордо восседающего на троне, в отцовской короне и золотой цепи. Рядом стояли послы, тоже богато одетые и вооруженные. Их глава, высокий бородатый силач со шрамом на щеке, оценивающе посмотрел на Рэн. Под его взглядом она покраснела. Какая глупость – явиться сюда прямо с тренировки, в простом плаще, грубых сапогах, волосы растрепались… Да она похожа на любую простолюдинку Дарлога!

Крэйн, сидевший на троне истуканом, вдруг сказал:

– Позволь представить тебе, великий Трэйд Нувал, сестру мою Рэньяру Марон. Она немного дика, но это оттого, что мы живем уединенно. Слуга проводит тебя в твои покои, располагайся, а после заката мы устроим пир в твою честь.

Гость сделал нетерпеливое движение.

– Тогда я дам тебе ответ, не позже вечера!

Послы Гэльдорана вежливо удалились. Вот факелы мигнули в восточной части замка и исчезли. Рэн повернулась к брату.

– Что это значит? Что надо самому Трэйду в Дарлоге?

– Ему нужен мир и союзники против Ситча.

Рэн зябко повела плечами.

– Война все-таки будет?

– Мы стараемся этого не допустить, поэтому Трэйд здесь. Он предлагает целую армию, корабли, оружие.

И тут она начала понимать.

– Но у нас ничего нет, Дарлог давно нищ. Что мы можем дать взамен Трэйду?

И стало тихо, так тихо, что она не слышала, а скорее по движению его губ поняла, что хочет сказать Крэйн. «Тебя». И когда главное было сказано, повелительно добавил: «Иди в свои покои, оденься подобающе. Ты должна быть на ужине.»

…Сначала тонкая белая сорочка, босые ноги мерзнут на плитах и так сжимается горло, что больно дышать. Потом одежда из грубой шерсти… надо завязать все тесемки, одну за другой, как нянечка в детстве… Потом высокие, по колено сапоги, отороченные мехом… ноги перестали зябнуть, но сердце… Трэйд Нувал… Что с того, что он прославленный полководец, если у него ужасный шрам на щеке и он напоминает ей вепря… Сверху белая легкая шкура, тяжелые перстни с удивительными синими камнями на пальцы… Зачем они? Пальцам зябко… Непослушные белокурые волосы наконец собраны на затылке в тяжелый узел. И массивный золотой обруч на лоб. Вот она и королева! Прощай, старый замок, прощайте, легенды об Амастриде!

«У нас ничего нет. Я – главное оружие Дарлога. Я стою всех кораблей, мечей и солдат. Они отдадут меня!»

Медленно и торжественно она вошла в главную залу. Все уже пировали. Крэйн угрюмо пил из отцовского кубка, но глаза его вспыхнули, когда вошла сестра. Трэйд шумно поднялся, хотел подать ей руку, но она молча села сама подле наследника, и Крэйн под столом крепко сжал ей руку, как когда-то в детстве…

– Видно, сестра короля Крэйна столь же дика, сколь и строптива, – вдруг произнес Трэйд. Разговоры за столом сразу стихли.

– Тебе еще не отдали моей руки, великий Нувал, – ответила Рэн. Сердце ее от страха готово было выпрыгнуть из груди. «Это происходит не со мной. Это не я…»

Кое-кто засмеялся, Крэйн улыбнулся ей глазами, а Трэйд промолчал. Пир продолжался. Много ели, пили без меры, было душно от пламени свечей. Не ели только Крэйн, Трэйд и Рэн. Наконец Трэйд не выдержал.

– Владыка Дарлога, я прибыл к тебе, дабы заключить прочный военный союз против нелюдей. Я дам тебе триста кораблей, лучшую свою армию и оружие. Твои границы первые на их пути. Ты же отдай мне в жены свою сестру, принцессу Марон, и принеси клятву верности в войне против Ситча!

Наконец теперь все было сказано. Трэйд погладил бороду и сел. Поднес к губам кубок, но тут заговорил Крэйн.

– Великий Трэйд Нувал, Дарлог не начинал войны с Ситчем. Нашим границам ничто не угрожает. Все это досужие сплетни и выдумки.

– Кому, как не тебе знать это, Крэйн! – вскричал Трэйд. Он вскочил из-за стола, встал и владыка Дарлога.

– Мальчишка! – прошипел Трэйд. – Я знал твоего отца, в тебе же нет ничего от рода Марон! Да и кто лучше может быть осведомлен о делах в Темных скалах, чем один из хейлей! В Ситче ты потерял не только свои корабли, но и свою тень!

Стало так тихо, что слышно было, как потрескивает огонь в камине. Обвинение Трэйда было не просто серьезным, оно было ужасным! Хейли! С незапамятных времен люди севера строили укрепления, воздвигали стены и сторожевые башни, чтобы отгородиться от них. Полуоборотни-полулюди… На севере боялись полнолуний и хищников по ночам. Но хейли не забирались так далеко за море. Все знали, что хейль ничем не похож на зверя до полнолуния. Ничем, кроме одного – у него нет тени!

Крэйн гневно посмотрел на гельдоранцев и с грохотом поставил кубок на стол.

– Думаю, переговоры закончены, Трэйд! Да, ты прав, я ничем не похож на отца. Пришли новые времена. Дарлог не вступает в войну. Я отказываюсь заключать договор на таких условиях.

Гул удивления прокатился по тронной зале.

– Чего же ты хочешь?

– Дарлог беден, Трэйд, но мою сестру ты не получишь! Войны не будет и союза тоже!

Послы Гэльдорана разом поднялись, грозно зазвенело оружие. Но они и не думали обнажать его здесь. У дверей Трэйд обернулся.

– Долгого царствования владыке Дарлога, – произнес он старое приветствие. То ли насмешка, то ли угроза послышались в этих словах, никто не мог сказать. Пир был закончен, все молчали.

– Доброго пути, Трэйд Нувал, – выговорил наконец Крэйн.

– Еще четверть луны, Крэйн, – вдруг сказал Трэйд. Потом он перевел взгляд на застывшую Рэн. И так много в нем было жалости и тревоги, что что-то в ней встрепенулось ему навстречу. – Готовьтесь к войне!

Придворные растеряно встали, перешептываясь. Гельдоранцы шумно покинули залу. Еще с порога Трэйд громовым голосом отдавал приказы: «Поднимаем паруса! В путь!..» Все тревожно думали, не начнется ли война с Гэльдораном. А их триста кораблей! Да они сметут Дарлог с лица земли!

Прощаясь после пира с Крэйном, Рэн посмотрела на стену. Но то ли факел в ее руке дрожал, то ли владыку Дарлога окружала такая тьма, что никакой тени ей разглядеть не удалось.

Туман был густой и холодный. Она босая брела по опустевшей земле в поисках чего-то. Она звала всех, кого знала: Ондин, Рина, отца, Крэйна… Ничто не отвечало ей в этом одичалом безмолвии. Война все-таки закончилась. Ничего не осталось. Милосердный туман скрыл тела людей: из Гэльдорана, из Дарлога, Тимбары… все, все они здесь… Остались на съедение хищникам. И вдруг сзади послышался шорох, и справа, и впереди… Потом утробное рычание. Но это не белые кошки, те не любят тумана и прячутся в своих логовах. Сквозь молочную завесу сверкнули желтые глаза и выглянула огромная морда зверя… Хейли! Один бросился на нее из тумана. Последнее, что пронеслось перед глазами, – два ряда острых клыков его пасти…

…С пронзительным воплем Рэн проснулась. В комнате гуляли сквозняки. Она вытерла со лба испарину. В окно сквозь клоки тумана светила луна.

– Полнолуние, – прошептала она сама себе. Сегодня полнолуние. Да, послы Гэльдорана уехали и войны не было, но она запомнила леденящие душу слова Трэйда Нувала: «Еще четверть луны». Полнолуние сегодня. Рэн почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Сердце колотилось где-то в горле. Ей стало страшно. Она осторожно выбралась из-под тяжелого парчового одеяла. Босые ноги хлестко обдало ледяным порывом ветра. Рэн сунула их в сапоги, запахнулась в плащ. Ей хотелось оказаться среди людей, у потрескивающего камина. Она взяла факел и стала медленно спускаться вниз. В залах северного крыла было пусто.

– Ондин! Рин!.. – звала она. Собственный голос показался Рэн чужим в пустых коридорах. Только в той зале, где несколько недель назад принимали послов Гэльдорана, горел огонь. Бесшумно Рэн подошла и приоткрыла дверь. Затем охнула и зажала рот руками. У широкого, настежь открытого окна стоял Крэйн в королевском облачении. Казалось, он любуется непогодой. Выла метель, и он не слышал ее шагов. Но что-то во всей его фигуре было не так.. Плечи мелко вздрагивали, он тяжело, с хрипом дышал, все его тело сотрясалось так, словно он боролся с чем-то невидимым. Стремительно Рэн шагнула к брату.

– Крэйн!.. Что с тобой? Что происходит, ты болен? – она хотела обнять его закаменевшие плечи, но он отбросил ее руку.

– Иди к себе, Рэн! – голос совсем не мальчишеский, напряженный и повелительный, как у отца.

– Мне стало страшно. Я спустилась вниз, ни Ондин, ни Рина… никого нет. А ты… Что происходит? – снова спросила она. Рэн чувствовала, что если он скажет, это будет что-то очень страшное. Но бороться можно, лишь когда знаешь своего противника.

– Ондин и Рина нет, – странно сказал Крэйн. – Никого нет.

Ей опять стало страшно. Рэн легонько тряхнула его за плечо.

– Что ты такое говоришь! Как нет? Где они?

И еще до того, как Крэйн ответил, она знала, что услышит.

– Они мертвы, – спокойно произнес Крэйн и повернулся к сестре. На лице его смесь жалости и решимости. Глаза полыхнули желтым и опять стали спокойными. Зато Рэн чувствовала, что, как в болоте, увязает в чем-то страшном все больше и больше…

– Мертвы? Крэйн! Как же… Кто? Трэйд?

Он все молчал, даже не сделал попытки обнять, успокоить ее. Крупные слезы текли по щекам, она все повторяла их имена. Ондин – ее подруга с детских лет, ее союзница во всех шалостях, ее наперстница… И Рин… Сквозь пелену слез, застилавших глаза, Рэн смотрела на Крэйна. И только теперь при неясном свете камина заметила… Она сдавленно вскрикнула.

– Это ты, верно?

Все события последних месяцев наконец сложились в единую картину: и долгое путешествие брата в Ситч, и Трэйд и его предупреждение, и эти странные перемены… Она, как завороженная, все пятилась и пятилась к стене, но глаз от Крэйна не отводила. Плечи его ходили ходуном, он весь извивался и содрогался, как в припадке. Наконец он затих и обернулся.

– Я же говорил тебе, Рэн… – в его голосе послышалось рычание.

Да Рэн и без того все видела. Ногти на его руках с ужасающей быстротой отрастали и загибались, лицо вытягивалось и напоминало волчью пасть. И желтые глаза смотрели прямо на нее. Факел в ее руке дрожал. Ей казалось, еще секунда, и она потеряет сознание.

– Я предупреждал тебя, сегодня полнолуние! Это случилось за Черными Порогами. На наши корабли напали ужасные существа, хейли! Мы оборонялись, но их было слишком много… Мы потеряли почти все корабли, горстка людей спаслась. Некоторые были ранены, превращение там начинается очень быстро. Их пришлось убить, всех. Я не пострадал, только царапина. Да и та зажила очень быстро… Я видел, что случилось с остальными, но думал, я сильнее. И все из-за царапины!

Он подошел вплотную к Рэн. Она чувствовала его дыхание. Еще секунда и… Она закрыла глаза, почувствовала на своей шее его когтистую лапу… он гладил ее.

– Моя маленькая Рэн… Неужели ты думаешь, я смогу убить тебя? – Крэйн улыбнулся. Ему это нравится, поняла Рэн.

– Ты той же крови, что и я! Я люблю тебя. Поэтому я отказал Трэйду. Отдать ему тебя? Никогда! Ты моя! – Крэйн хрипло рассмеялся и сжал ее горло.

– Но тут одно недоразумение… Ты – человек, а я уже не совсем… Подумай только, не бояться ночи, быть вдвое сильнее любого из наших воинов…

– А как же люди? Ты убил Ондин и Рина! Как быть в полнолуние?

Крэйн рассвирепел. Он с силой толкнул ее к камину и повернулся к свету. Рэн увидела клыки.

– Нужно лишь не выходить из замка! Я думал об этом. Твоих друзей не вернуть. Но это не важно… Мы! Мы вдвоем! Представь себе этот союз власти и силы!

Он опять двинулся к ней. Рэн спиной почувствовала жар камина. Перед глазами маячило видение из ночного кошмара. Вот бы закрыть глаза и ничего этого не видеть. Свободной рукой она нащупала за спиной серебряную кочергу. Она выставила факел вперед.

– Не подходи ко мне, Крэйн! Не трогай меня!

С рычанием он отбросил факел в сторону. Он упал к окну, и тяжелые занавеси тотчас же занялись в огне. Обеими лапами он сдавил ей горло, как в кошмаре, пасть с двумя рядами клыков приблизилась…

– Все будет так, Рэн. Ты моя. Ты той же крови, что и я…

Горячая кочерга обожгла ей пальцы.

– Нет! – с размаху, что было сил, она ткнула ручку кочерги в живот Крэйна.

Глухой вой прокатился по комнатам дворца, совсем близко Рэн увидела пасть оборотня. Но вот хватка ослабла, а на руки ей, все еще сжимающие кочергу, хлынула кровь. Тело Крэйна начало оседать на пол. Ее шатало от страха и слабости, дым мешал дышать. Уже вся комната была в огне. Она видела, как зверь вздрогнул и затих.

– Крэйн… – прошептала Рэн, – Крэйн…

Потом в горле засаднило, она судорожно пыталась вдохнуть воздух. Шатаясь, Рэн прошла несколько шагов к двери. Но и она уже полыхала.

– Помогите… – слабым голосом прошептала она. – Кто-нибудь, помогите…