Текст книги "Дорога смерти"

3

В зале вылетов в разные стороны сновали пассажиры, желающие отправиться в дорогу во второй день Нового года.

Игорь поставил Лизин чемодан возле пустого кресла и, быстро попрощавшись, направился к выходу. Сегодня ему еще предстояли дела.

Лиза посмотрела на часы. Скоро должны объявить регистрацию. Она присела на жесткое кресло, окинула взглядом пассажиров. Неподалеку от нее толпилась небольшая группа тепло одетых людей в шубах и больших меховых шапках.

«Сразу видно, что северяне», – подумала Лиза. Она бросила взгляд на свои сапоги и элегантное манто. Остается только надеяться, что она не замерзнет, ведь это самая теплая одежда, которую она смогла найти в своем гардеробе.

Лиза опять подумала о том, как долго она не была в родных местах. Разноцветные дома городов Крайнего Севера, пушистые ели вдоль дорог, таежные реки, нефтяные качалки, болотистая местность, поросшая светло-зеленым мхом и усыпанная клюквой словно россыпью сверкающих рубинов.

Лиза взглянула на часы. Регистрация должна была начаться пять минут назад, но на табло не было никакой информации. Неужели рейс задерживают?

Девушка поежилась. Она бы никогда не поехала в Лангепас, если бы не эти обстоятельства. В данном случае Лиза просто не могла не приехать, причем она понимала, что для нее главная причина – вовсе не поддержка матери в трудную минуту…

«Я хочу убедиться, что он умер. Я просто хочу увидеть его лицо в гробу, бледное словно восковая маска. Я хочу знать, что он сполна заплатил за все, что сотворил…»

Рейс до Сургута задерживается на три часа. Лиза невольно вздрогнула. Она слишком погрузилась в воспоминания и прослушала начало объявления. Девушка подняла глаза на табло. Возле ее рейса красными буквами светилась надпись «Задерживается», и рядом: «Метеоусловия». Предполагаемое время вылета только через три часа после указанного в билете. Да уж, ситуация не самая приятная, учитывая еще и разницу во времени в два часа.

Лиза вздохнула, достала из сумочки смартфон и написала эсэмэс Валерию Константиновичу, чтобы уточнить сможет ли он ее встретить в поздний час. Вскоре пришел ответ: «Не волнуйся. В Сургуте с утра идет сильный снег, но к вечеру он должен закончиться. Я тебя встречу в любом случае». Что же, можно не беспокоиться, главное вылететь сегодня.

Устав сидеть в кресле, Лиза решила немного пройтись по аэропорту. Затем она присела в кафе, заказала чашку кофе с бутербродом. Цены в аэропортах накручена в три раза, но уже не меньше трех лет Лиза Кропоткина не обращала внимания на ценники. Она с наслаждением пила ароматный кофе, разглядывая немногочисленных посетителей кафе. Затем снова достала смартфон и включила айсикью. Большинство ников в списке контактов были в оффлайне, лишь одна ее подруга, именовавшая себя в сети Карамелькой, значилась зеленым цветом.

– Привет, Анюта, – написала ей Лиза. – С прошедшим тебя, солнце.

– О, Лизунчик!:) Ты где? – последовал вскоре ответ от Карамельки.

– Сижу во Внуково. Самолет задерживают на три часа.:(

– Куда ты собралась? Наверное, на Бали?

– Нет, я лечу в Сургут.

– В Сургут?! Что ты там будешь делать?

– Оттуда я поеду в Лангепас. Это город, в котором я выросла.

– Это твой родной город, получается?

– Не совсем. Я родилась в Мегионе, а потом мы переехали в соседний Лангепас.

– Так ты решила навестить родных?

– На самом деле, повод весьма печальный. У меня умер брат.

– Ой.:(Солнце, соболезную.:((Как ужасно!

– Ну мы с ним давно не общались и никогда не были близки.

– Что произошло?

– Его убили наркоманы, когда он вышел на улицу.

– Какой ужас! Ограбили бы, ладно еще, но зачем убивать? Вот сволочи!:(

– Ну вот, так все произошло. Женька не так давно отметил тридцатник. Мы с ним практически погодки.

– Ужасно!:(Прими еще раз мои соболезнования, солнышко!

– Спасибо за сочувствие.

– Так ты, значит, едешь в родные места… У вас ведь газ добывают?

– Нет. Нефть. Мой отец был нефтяником, и отчим – тоже.

Они еще немного поговорили, затем Лиза допила кофе и, попрощавшись с Аней, выключила «аську».

Девушка снова разместилась в кресле зала ожидания. Она достала глянцевый журнал, чтобы скоротать время за чтением, но мысли были далеко от светских сплетен и беззаботных статей о том, как правильно подобрать сумочку и удовлетворить мужчину.

Лиза положила журнал обратно в сумку. Странное чувство не покидало ее. Возникнув с того момента, как стало известно о смерти Жени, словно крошечный росток, оно все больше усиливалось с каждым часом.

«Все нормально. Просто воспоминания одолели. Но лишь когда я увижу его мертвое лицо, весь кошмар закончится».

Наконец-то объявили начало регистрации. Лиза облегченно вздохнула и направилась к стойке, номер которой появлялся на табло. Она летела бизнес-классом, потому быстро решила все предполетные формальности.

В ожидании посадки Лизу все больше охватывало странное чувство. Казалось, что стоит сделать лишь несколько шагов к трапу самолета, и она попадет в другой мир, из которого когда-то с таким отчаянием пыталась вырваться.

«Мне всего лишь нужно увидеть его лицо».

Началась посадка. Через считанные минуты Лиза уже уютно расположилась в широком кожаном кресле салона бизнес-класса. Все как обычно – приветствие командира, инструктаж по технике безопасности, и вот самолет взмывает в пасмурное столичное небо. Всего три часа полета – и Лиза Кропоткина окажется в сургутском аэропорту, затем еще часа полтора – по трассе, и она – в небольшом северном городке, в котором провела детство и юность.

«Это все скоро закончится. Я увижу его мертвое лицо и, наконец, успокоюсь. А потом будет другая жизнь, окончательно свободная от прошлого».

Лиза окинула взглядом салон. Ей нравилось летать бизнес-классом, и она была рада, что, наконец, может позволить себе такое удовольствие – откинуться на спинку широкого кресла, почитать или просто помечтать в лишенной излишней суеты обстановке. В своем ряду Лиза сидела одна, да во всем салоне кроме нее летело лишь два человека. Прямо напротив расположился молодой ухоженный мужчина в дорогом костюме, читавший «Коммерсантъ». Время от времени он отвлекался от газеты, и тогда Лиза замечала его заинтересованный взгляд, направленный в ее сторону. Девушка отвернулась к иллюминатору, за которым виднелись большие пушистые облака, похожие на комья ваты. Ей сейчас не хотелось излишнего внимания к себе. Лиза плохо спала ночью, рано встала и теперь ее начала одолевать сонливость. Чашка горячего чая, предложенная внимательной стюардессой, не слишком взбодрила Лизу. Закрыв глаза, девушка провалилась в темную пустоту…

– Уважаемые пассажиры! Через тридцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Сургута. Температура в месте прибытия – минус тридцать два градуса. Просим вас вернуть спинки кресла в вертикальное положение и застегнуть ремни безопасности.

Лиза проснулась. Она почувствовала, как по ее тело охватила легкая дрожь. Она почти на месте, осталось совсем немного. Самолет пошел на снижение. Когда шасси коснулись посадочной полосы, Лиза почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Девушка посмотрела в иллюминатор, за которым виднелись заснеженные постройки. Страшно подумать, какой холод на улице! Лиза хоть и выросла в суровом климате Крайнего Севера, но уже давно отвыкла от таких низких температур, потому выйдя из самолета и вдохнув холодный воздух Сургута, она почувствовала легкое головокружение. Внезапный порыв ледяного ветра обжег лицо. Да уж, она действительно слишком долго здесь не была!

Тепло аэропорта показалось настоящим блаженством. Оглядевшись по сторонам, Лиза направилась к выдаче багажа. Стоя возле конвейера, она вдруг заметила, что какая-то женщина смотрит на нее внимательно. Лиза взглянула на даму, чье лицо ей показалось смутно знакомым: дородное тело облачено в огромную длинную шубу из чернобурки, на голове меховая шапка, большие карие глаза, пухлое лицо, обрамленное вытравленными добела локонами. Рот, накрашенный темно-розовой помадой, округлился буквой «о».

– Лиза! Лиза Кропоткина! – наконец смогла произнести дама в чернобурке, подойдя поближе к девушке, и та, наконец, ее узнала.

– Света? – Лиза не могла поверить своим глазам. Прямо перед ней стояла ее бывшая одноклассница – Светка Гречихина, только Лиза помнила ее худенькой долговязой девчонкой с темно-каштановыми волосами. Невероятно, они ведь не виделись больше десяти лет, с самого выпускного бала!

– Ну да, это я, – засмеялась Светка. Она с восхищением и плохо скрываемой завистью окинула взглядом Лизу – ее аккуратные, вытянутые утюжком пряди, шиншилловую шубку, дорогие сапоги, дизайнерскую сумочку. Ничего не ускользнуло от Светки, открыто поедавшей глазами бывшую одноклассницу.

– Как ты поживаешь? – вежливо поинтересовалась Лиза.

– Ничего необычного, – улыбнулась Света. – Вышла замуж еще в институте, сейчас у меня трое детишек. – При этом она кивком головы указала на стоявшего неподалеку мужчину. – Вот мой муж Сергей!

Лиза увидела крепкого коренастого мужичка в дубленке с большим воротником и в меховой шапке. Рядом с ним стоял мальчик лет восьми, девочка чуть помладше, еще одного ребенка – малышку лет трех – отец семейства держал на руках.

– Так что теперь я Малыгина, – Светка просто светилась от гордости, – ну а ты? Еще не меняла фамилию?

– Если ты намекаешь, не замужем ли я, то нет, – ответила Лиза, улыбаясь, – хотя и не одинока. Детей я пока заводить не собираюсь, времени нет. Работа.

– А кем ты работаешь?

– Генеральным директором в фирме по доставке упаковочного оборудования. Живу в Москве уже больше десяти лет.

– Надо же! – Света была поражена. – А я помню, как ты собиралась ехать учиться в Москву. Ты молодец, что добилась таких успехов. Помню, Катька Шевцова говорила, что нашла тебя в «Одноклассниках» и что, по-видимому, ты преуспеваешь. Там были фотографии с Мальдив, Сейшел, Гоа, Таиланда.

– Да, я много где была, – улыбнулась Лиза.

– А вот мы только первый раз вырвались за границу, – вздохнула Света. – Все времени не было. А вот сейчас взяли пару недель отпуска и слетали в Египет, а Новый год встретили в Москве. Те – перь вот обратно вернулись. Мы ведь летели одним рейсом! И как я тебя не заметила?

– У меня было место в бизнес-классе, – ответила Лиза, – там отдельная стойка регистрации, и салон в самолете отгорожен. Вот ты меня и не увидела сразу.

– Ну ты молодец! – ахнула Светка. – Бизнес-классом летаешь! И это наша Лиза Кропоткина! Просто не верится! Да ты просто процветаешь!

– Да, но работать приходится много. А ты, кстати, где сейчас живешь? Также в Лангепасе?

– Нет, – мотнула головой Светка, – мы живем здесь, в Сургуте. Я же сюда поехала учиться после школы, с Сережей познакомилась, на последнем курсе мы поженились. Время от времени, когда не сижу в декрете, работаю бухгалтером на одном с ним предприятии. А так я – вся в семье. Карьера, видимо, – совсем не мое.

Лиза окинула взглядом расплывшуюся фигуру бывшей одноклассницы, ее внушительные бедра. Как Светка не пыталась показать Лизе свое семейное счастье, девушку это не впечатляло. Нет уж, она никогда бы не хотела стать такой. Слишком уж отпечаталась на лице этой дамы усталость от однообразного быта.

– А ты домой едешь? – спросила Света после небольшой паузы.

– Да, в Лангепас, – ответила Лиза.

– Как твои поживают?

– Все отлично, – Лиза не хотела говорить Светке истинную причину своего приезда. Ведь они с Женей были знакомы, даже тусовались когда-то в одной компании. Лиза чувствовала, что для нее будет невыносимо смотреть, как поменяется самодовольное Светкино лицо при известии о Женькиной гибели, а уж тем более ей не хотелось выслушивать соболезнования по поводу брата, по которому она совершенно не скорбела. Но Светка все-таки задала такой неприятный и нежелательный для Лизы вопрос.

– Как дела у Жени? Я слышала, что он женился.

– Да, – Лиза старалась, чтобы ее голос звучал как можно более естественно.

– Надеюсь, у него все хорошо?

«Чуть больше суток назад все было прекрасно. Но теперь он лежит на железном столе, голый, холодный… и мертвый».

– Все нормально, – ответила Лиза, невольно отведя глаза.

«Как же ты мне надоела, дура. Нет, Женька – не в порядке, ему только что засадили заточку в шею. Парочка наркоманов, подумать только! И он сдох… сдох, корчась в агонии на снегу, в луже крови».

– Передай ему привет, – улыбнулась Светка. – Ну, нам пора, посмотри, уже подают багаж.

Действительно, конвейерная лента тихо тронулась. Показались первые сумки. Лиза быстро забрала свой чемодан и попрощавшись с одноклассницей, направилась к выходу. Спиной она чувствовала взгляд Светки, изучающий и наполненный плохо скрываемой завистью.

Да уж, сколько раз Лиза доказала своим бывшим одноклассникам раз и навсегда, чего она стоит! Ее странички в социальных сетях пользовались неизменным успехом среди тех, кто когда-то был с ней знаком. Те, кто учился с ней вместе в школе, в том числе и в параллельных классах, постоянно отправляли свои запросы в друзья. Лиза добавляла далеко не всех. Однажды она стала замечать, что на ее страничку в «Одноклассники» периодически заходит один и тот же человек. С фотографии на Лизу смотрел симпатичный молодой мужчина с темными волосами и спортивной фигурой. Он попытался начать с ней диалог, но Лиза ничего не ответила, а потом и вовсе ограничила доступ к своей странице, так и не внеся этого парня в список друзей.

Прежде чем сделать это, Лиза еще раз всмотрелась в знакомые черты на фотографии, и лавина воспоминаний нахлынула на нее. Вот она выходит из школы и видит, что он, как обычно, ждет ее после уроков возле крыльца. Высокий худенький мальчишка с мечтательным взглядом карих глаз, он уже давно засматривается на Лизу. На переменках, в столовой он – всегда где-то рядом, их взгляды пересекаются, вспыхивает невидимая искра… И вот он снова здесь, караулит возле выхода, потом подходит и с плохо скрываемой робостью предлагает поднести ее сумку с учебниками… А вот они вдвоем гуляют недалеко от дома Лизы. Дует осенний ветер, в лужах лежит опавшая листва, но в ее сердце словно начинается весна. Девушка отпускает с поводка своего любимого пса, и тот радостно носится по двору. Ее руки нежно касаются обтянутые перчаткой пальцы. В его глазах она читает безграничную нежность. «Я люблю тебя… очень-очень… никуда тебя не отпущу…» Их губы соприкасаются, и земля уходит из-под ног. Несмотря на осенний холод, Лизу охватывает жар. «Я тоже тебя люблю, Дима».

Дима… Дима… Когда-то он ей снился почти каждую ночь, и Лиза просыпалась с предвкушением новых встреч. Как давно это было! Тогда она еще могла видеть сны… А потом случилось ужасное… И внутри Лизы Кропоткиной умерли все чувства. Ее сердце словно превратилось в камень, а душа покрылась коркой льда – защитная реакция на то, что ей пришлось пережить. Ее словно пропустили через мясорубку… Она стала куском кровоточащей плоти… той, что никогда не видит снов…

Лиза вздрогнула от внезапно нахлынувших воспоминаний. Нужно взять себя в руки. Скоро она увидит мертвое лицо своего брата, и это положит конец прошлому.

Лиза вышла в зал прилета. Она уже достала смартфон, чтобы позвонить Валерию Константиновичу, как вдруг увидела его совсем рядом, напряженно всматривающегося в толпу, идущую с московского рейса. Он мало изменился: невысокий, щуплый, только в волосах появилось больше проседи, да голубые глаза, окруженные морщинками, поблекли.

– Валерий Константинович? – обратилась к нему Лиза. Когда– то она называла его дядей Валерой, но теперь почему-то сочла такую фамильярность неуместной.

– Лиза? Это ты? – Валерий Константинович поднял брови от удивления.

– Да, это я, – улыбнулась девушка.

– Ну ты изменилась, – изумленно сказал он. – Видимо, в Москве ты действительно процветаешь.

– Не жалуюсь, – все так же с легкой улыбкой ответила Лиза. – Спасибо вам большое, что взялись меня встретить, да еще и дождались здесь.

– Да ничего страшного, – Валерий Константинович взял Лизин чемодан. – Я всегда рад помочь. В Сургуте днем была непогода, а сейчас все устаканилось, да вот только мороз заметно крепчает.

– Да уж, – поежилась Лиза. Они как раз выходили из аэропорта. – Я отвыкла от таких температур.

– Ничего, – сказал Валерий Константинович ободряюще, – ты ведь северянка, снова привыкнешь.

Они прошли через стоянку прямо к его машине – серебристой «десятке».

– Ну что же, не «Мерседес», конечно, но домчит. Через пару часиков, даже меньше, будем в Лангепасе, – бодро сказал он, открывая дверь со стороны водителя. Лиза в свою очередь села рядом на переднее сиденье.

Валерий Константинович включил фары, завел мотор и тронулся с места. Миновав шлагбаум, «десятка» выехала с парковки и бодро помчалась в направлении загородной трассы.

4

Дальний свет фар освещал обледенелую дорогу: две темные полоски – следы от колес, убегавшие куда-то вдаль, темные угрюмые ели и сугробы снега, лежащие на обочине.

Поначалу водитель и пассажирка хранили молчание. Валерий Константинович осторожно вел машину, Лиза смотрела в лобовое стекло на вертевшиеся в причудливом танце снежинки, сверкающие в свете фар. В салоне играла какая-то сургутская радиостанция. Впрочем, когда машина немного отъехала от города, оставив позади зарево его вечерних огней, из приемника донеслось противное шипение, прервавшее веселую песенку. Валерий Константинович выключил радио.

– Ты знаешь, я поражен до глубины до души случаем с твоим братом, – сказал он наконец. – Что же это творится? Что за бардак вокруг? Раньше вот мы ничего не боялись, ходили себе спокойно по улицам хоть ночью, а теперь после девяти вечера и нос лишний раз из квартиры не высунешь. Кругом – одна шпана! Лиза, прими мои соболезнования.

– Спасибо. Все это очень печально, – тихо ответила Лиза, все также задумчиво глядя в окно. Они ехали по совершенно пустынной дороге, лишь один раз шустрая «пятнашка» обогнала их, и вскоре веселые огоньки ее задних фар скрылись за поворотом.

– Как страшно, когда умирают такие молодые, – Валерий Константинович вздохнул и немножко прибавил газу.

«Пусть будет так. Женька заслужил сполна все, что с ним случилось! Я так надеюсь, что он уже горит в аду, что его жалкая подлая душонка предателя пылает в ярком пламени. Еще немного… совсем немного, и я смогу окончательно убедиться, что он заплатил за все сполна».

Лиза на миг представила тело брата на жестяном столе патологоанатома: холодное, застывшее, бледное, словно высеченное из камня, с обескровленными губами и приоткрытыми остекленевшими глазами на мертвом неподвижном лице, со следом от заточки, удар которой, нанесенный рукой убийцы, положил конец его жалкой никчемной жизни, больше похожей на паразитическое существование.

«Это конец… конец. Расплата за все, что он совершил».

На губах Лизы заиграла легкая улыбка. Сколько раз она желала ему смерти! Если бы ненависть Лизы Кропоткиной к родному брату стала океаном, она бы затопила весь мир! А теперь… подумать только! Заточкой в шею! Все-таки курение действительно оказалось для Женьки смертельной привычкой.

Лизу одолевала дремота. Скорее бы доехать и хорошенько выспаться. Такая долгая дорога слишком утомляет, да еще и в аэропорту пришлось посидеть больше трех часов.

Вдалеке показались яркие огни фар, и вскоре по встречной полосе пронесся внушительный внедорожник. Лиза с трудом подавила зевок. После всей этой суматохи у нее болела голова и ломило спину. Видимо, сказалось долгое сидение в жестком кресле зала ожидания.

Внезапно машина как-то странно дернулась. Слегка задремавшая Лиза вздрогнула и резко открыла глаза. Она посмотрела в сторону Валерия Константиновича. Его лицо выражало явное беспокойство.

– Да что такое, понять не могу. Сегодня же нормально завелся, – хмыкнул он себе под нос.

– Что-то не так? – спросила Лиза усталым голосом.

– Да, вроде бы, что-то с двигателем, – хмуро пробурчал Валерий Константинович. – Ничего, доедем до Лангепаса, там посмотрим. Я думаю…

Он не успел договорить фразу до конца, так как в следующий миг автомобиль занесло на крутом повороте. Валерий Константинович вцепился в руль, пытаясь удержать контроль над управлением.

– Лиза, держись! – крикнул он, и в этот самый миг «десятка» съехала в кювет.

С губ девушки сорвался крик. Ремни безопасности больно врезались в грудь. Лиза увидела поднявшуюся стену снега, и на несколько минут сознание оставило ее.

– Лиза, Лиза! С тобой все в порядке? – взволнованный Валерий Константинович тряс девушку за плечо.

Лиза открыла глаза и увидела перед собой его встревоженное лицо с рассеченной губой.

– Все нормально, – кивнула она.

– К счастью, скорость была небольшая, – говорил Валерий Константинович дрожащим голосом. – Думаю, ничего страшного не случилось. Насыпь здесь невысокая, нас без проблем вытащат. Надо же, столько раз здесь ездил, а этот поворот прохлопал, вовремя не среагировал.

Он протянул руку к ключу зажигания, чтобы включить заглохший двигатель. Однако машина упорно не желала заводиться.

– Вот дела! – Валерий Константинович еще раз повернул ключ, однако результат оставался таким же. Вжик, вжик, вжик – раздавался столь неприятный для автомобилистов звук.

– Зараза! – он ударил руками по рулю. – Движок заглох и не заводится!

– Нужно вызвать эвакуатор, – сказала Лиза, поправляя растрепавшиеся волосы.

– Надо конечно, – Валерий Константинович достал из бардачка свой потрепанный мобильник.

– Твою мать! – снова выругался он, швырнув аппарат обратно.

– Что такое? – в голосе Лизы звучала тревога.

– Да связи здесь нет, – пробурчал Валерий Константинович. Он откинулся на сиденье, тяжело дыша, его лицо сильно побледнело. – Вот идиот! Наверное, мороз двигатель доконал. Да еще и в сугроб со всей силы въехали!

– Как же так нет связи? – Лиза достала из сумочки смартфон. На дисплее светилась надпись «Не в сети». – Как странно. Я ездила на своей машине до Питера, и связь была практически по всей трассе. В последнее время ведь вышки везде понаставили.

– Лиза, так ты не сравнивай! То Москва и Питер, а здесь – Сибирь! Кругом – болота, не везде можно вышку поставить. Вот и есть местами такие мертвые зоны, где телефон не ловит. Связь нормально работает только вблизи населенных пунктов. А их тут немного, как сама видишь. На десятки километров ни одного человека!

– Что же нам делать? – голос Лизы заметно дрожал. Теперь она почувствовала наползающий страх. Авария произошла слишком внезапно, и девушка даже не успела, как следует, испугаться. А теперь она начала постепенно осознавать всю серьезность положения.

– Ну что делать? – пробурчал Валерий Константинович, – Выйти на дорогу да попытаться кого-то остановить. Трасса здесь крупная, кто-нибудь да поедет мимо. Привяжем трос да вытащим машину… а потом все-таки попробуем завести с толкача… вдруг…

Внезапно его лицо исказила гримаса боли.

– Что с вами, дядя Валера? – спросила Лиза с ноткой тревоги в голосе.

– Да ничего… ничего…, – тихо ответил он. – Что-то в области сердца кольнуло. Ничего страшного, сейчас пройдет. Просто по груди сильно ударило ремнем безопасности.

– Может, возьмете валидол?

– Нет, не надо. Я сейчас подышу свежим воздухом и лучше станет, – Валерий Константинович открыл дверь и вышел из машины.

Лиза решила остаться в машине. Она с тревогой смотрела на застывшее боковое стекло, покрытое толстым слоем инея, образовавшем причудливые узоры. Да уж, при таком жутком холоде машина быстро остынет, и, если их никто не подберет в ближайшее время, то о дальнейшем развитии событий даже страшно будет подумать.

В зеркале заднего вида Лиза видела, как Валерий Константинович, укутанный в большой теплый шарф, ходит по обочине взад и вперед. Машина еще хранила тепло, но Лиза понимала, что это ненадолго. Она снова достала смартфон. «Не в сети». Девушка вздохнула. До последнего времени она и не думала, что где-то еще есть места, в которых не берут сотовые телефоны. Лиза привыкла к цивилизации огромного мегаполиса и всем благам, что он предоставлял своим обитателям.

Прошло не меньше пятнадцати минут, но на трассе так никто и не появился. Валерий Константинович продолжал стоять на обочине, вглядываясь в уходящую вдаль трассу. Лиза взглянула на часы – почти девять вечера. И тут вспомнила, что так и не переставила стрелки на два часа вперед. Значит, скоро одиннадцать. Да еще и праздничный день вдобавок, вот трасса и пустует. По телу девушки пробежала легкая дрожь. Нет, нет. Надо думать о хорошем. Обязательно кто-нибудь появится и остановится.

Лиза посмотрела в зеркало заднего вида. Валерий Константинович стоял посреди дороги, слегка нагнувшись, а спустя пару мгновений вдруг начал оседать на землю. Лиза выскочила из машины и бросилась к родственнику.

– Дядя Валера! – кричала она.

Каблук сапога подвернулся, и Лиза упала в сугроб пушистого снега, но быстро поднявшись, побежала к Валерию Константиновичу, лежащему посреди трассы лицом вниз.

– Что с вами? – Лиза с трудом перевернула его на спину.

– Что-то с сердцем, – прохрипел он в ответ.

– Боже мой! Только не это! Я сейчас принесу валидол!

Лиза бросилась к машине. Достав небольшую аптечку, она лихорадочно перебирала ее содержимое в поисках какого-нибудь лекарства от болей в сердце. Наконец, вывалив гору упаковок на сиденье, Лиза дрожащими руками выудила пачку валидола и снова бросилась к корчащемуся в агонии мужчине.

– Вот, вот! Я принесла лекарство! Под язык, давайте же!

Лизе с трудом пыталась засунуть таблетку ему в рот. Но было уже поздно. Валерий Константинович издал ужасный хрип, его глаза закатились, тело дернулось в судорогах.

– Нет! Нет! Держитесь! Дядя Валера!

Отчаянно рыдая, Лиза склонилась над умирающим, еще раз пытаясь положить ему в рот лекарство. Но Валерию Константиновичу уже ничем нельзя было помочь. Он был мертв. В свете луны на Лизу смотрели его остекленевшие глаза.

Девушка сидела на посреди трассы, обхватив голову руками. Она громко рыдала, а ее плачь эхом разносился по пустынной тундре с редкими покосившимися елочками вдоль дороги.

«Надо взять себя в руки и что-то делать. Дядя Валера умер, ему ничем нельзя помочь, но ты должна продержаться и дождаться помощи».

Лиза встряхнулась. Она вытерла обжигающие лицо слезы и медленно поднялась с земли. Вдруг она с ужасом увидела, что дверь машины осталась открыта. На ватных ногах Лиза подбежала к «десятке». Лобовое стекло уже начинало покрываться слоем инея. Машина быстро остывала. Лиза захлопнула дверь и снова направилась к Валерию Константиновичу. Она еще не осознала до конца все произошедшее. На глазах Лизы Кропоткиной внезапно умер человек, которого она знала с самого детства, но до ее сознания еще не дошел весь ужас последних событий.

Девушка медленно подошла к неподвижному телу. Она понимала, что не может оставить Валерия Константиновича лежащим посреди дороги. Но Лиза боялась прикоснуться к еще теплым рукам. Ей стало не по себе.

Лиза опять почувствовала сильную слабость. Ноги подкосились, и она упала на колени. К горлу подкатила тошнота, и Лизу вырвало на снег. Голове сразу стало немного легче, и, с трудом поднявшись с колен, девушка направилась к машине. К горлу подступил комок, и, сев на переднее сиденье, она снова зарыдала. Это был плачь не взрослой женщины почти двадцати девяти лет от роду, а маленького беспомощного ребенка, в первый раз столкнувшегося с жестокостью окружающего мира.