Текст книги "Дорога смерти"

7

«А теперь нужно просто пойти в лес и нарубить еловых веток. Это же несложно. Давай посмотрим, что – там, в багажнике».

Лиза взяла ключи зажигания и открыла крышку багажника. У нее сразу поднялось настроение! Здесь целый склад полезных вещей! Спасибо Валерию Константиновичу, он никогда не отправлялся в путь неподготовленным. Тряпки для мытья машины, щетка для очистки стекол, – все это может ей пригодится. И надо же! Канистра с бензином! Лиза разворошила тряпки и нашла под ними большой охотничий нож.

«Так, теперь остается нарубить веток, чтобы подстелить их под чемодан. Иначе костра не получится. Вперед!»

Лиза посмотрела в сторону чащи, находившейся в паре десятков метров от нее. По телу пробежала дрожь. Она взяла нож и, ежась от холода, направилась в сторону леса.

Ноги утопали в снегу по колено, внезапная слабость охватила девушку.

«Но ты понимаешь, что нужно нарубить этих гребаных веток?» – снова раздался голос в голове Лизы.

«Я не могу… мне холодно, у меня онемели руки и ноги…», – спорил жалобный голосок, который девушка уже окрестила Лизой-слабой.

Блин! Лиза Кропоткина закашлялась и сплюнула прямо на снег. Она сильнее сжала нож в руке и решительно направилась в сторону чащи.

Разве она не разведет костер? Не справится с таким пустяком? «Пустяк… пустяк… конечно же, это всего лишь пустяк – развести костер в сорокаградусный мороз, поджечь чемодан, тряпки и журналы».

Сопровождаемая аккомпанементом собственных мыслей, дуэтом двух половинок измученного разума, Лиза вошла в чащу. Ей вспомнились школьные годы: походы в лес, разведение костров, аромат шашлыков.

«Блин, ну ты и дурочка, – смеется Леша, двоюродный брат, старше нее на пять лет. – Ты, что, не понимаешь простой вещи?

– сырые ветки не горят. Никогда! Их просто не возьмет огонь. Ветки должны быть сухими».

Лешка говорил все это с гордым видом. Он ведь был заядлым любителем лесных походов, а в том, что касается разведения костров в любых условиях, Леша являлся настоящим экспертом. Развести огонь на ветру, под дождем? Нет проблем. Леша знал все и, кроме того, был не против поделиться своими полезными навыками с окружающими.

– Если земля сырая, нужно обязательно подстелить ветки, – говорил он с умным видом.

Лиза, тогда еще двенадцатилетняя девчонка с золотистыми косичками, с интересом слушала старшего родственника. Женька сидел рядом, ковыряя землю тонким прутиком.

– Я принесу еще веток, – сказала Лиза, поднимаясь с бревна, заменявшего лавку.

– Иди, – хихикнул Женька, – только осторожнее.

– Это почему? – спросила Лиза.

– Ну, например, где-то здесь, совсем рядом, – Женька понизил голос до шепота, – находится страшный дом. Там живет она… женщина с лошадиной головой.

Леша скорчил скептическое лицо.

– Что за ерунду ты несешь? – спросил он Женьку.

– Это – не ерунда, вы что не слышали эти истории? – продолжал брат Лизы. – Эту женщину часто видели на трассе возле Мегиона, здесь, у Лангепаса, и даже рядом с Нижневартовском. Но самое ужасное – столкнуться с ней, когда едешь на машине не по основной трассе, а по одной из лесных дорог, а еще хуже – в самом лесу, один на один.

– Все это выдумки, – сказала Катя – подруга Леши.

– Да нет же, – настаивал на своем Женька. – Она существует. Ходит по лесным дорогам или по самой трассе, пугает проезжающих мимо водителей. Вот, например, ехал один мужик на машине. Дождь шел. Видит: силуэт девушки на обочине в темном плаще с капюшоном. Ну он притормозил, хотел подвезти, хотя, конечно, странно это все было. Девушка оказалась одна на трассе, в полусотни километров от ближайшего города, да еще поздно вечером. Но мужик решил все-таки сделать доброе дело и подбросить ее. Притормозил, значит.

Тут Женька сделал эффектную паузу и обвел взглядом слушателей. У Лизы по спине пробежал холодок.

– Ну и что дальше-то было? – усмехнулся Леша.

– А вот что, – продолжил Женя, отбросив в сторону веточку, которой он ковырял землю. – Мужик, значит, остановился прямо перед девушкой. И тут она обернулась… Ой, блин, говорят мужика этого потом видели, и он был совершенно седой! Потому что, когда девушка обернулась, он увидел жуткую вытянутую морду с горящими красными глазами. Мужик, значит, по газам со всей силы, а она бежит за ним. Он сотку выжимает, а она не отстает. Несется почти также быстро, как и машина, пытается жуткими лапами с длинными пальцами ухватиться за багажник, глаза горят в темноте как угли, волосы похожи на тонких змей, зубы свои жуткие скалит. А мужик все выжимает и выжимает скорость. Уже сто пятьдесят идет, а она не отстает! Короче, с большим трудом он от нее отвязался. Доехал до города, остановился возле поста ГАИ, выбрался из машины – весь белый, трясется. У отчима там как раз знакомый работал, вот он этого мужика видел. Жуткое было зрелище! Мужик тот был весь бледный, седой, заикался. Только и говорил, что о той встрече на шоссе. А на багажнике машины остались следы от когтей, и…

– Ты врешь! – возразила Лиза дрожащим голосом. – Вадим ничего такого не рассказывал!

– Да много ты знаешь, – усмехнулся Женя. – Это правда! И случай с тем мужиком был не единственным. Вот, например, я сам слышал рассказ парня, который видел не только ту страшную женщину, но и ее дом!

– Любопытно, – улыбнулся Леша, подкидывая в костер сухих веток.

– Короче, вот как это было, – продолжил свой рассказ Женя. – Несколько ребят отправились в лес. Это было где-то рядом. В общем, решили они набрать веток для костра. Пошли в чащу, вдруг видят: дом стоит. Представляете, среди чащи стоит дом?!

– Представляю, – кивнул Леша. – Избушка на курьих ножках?

– Нет, – помотал головой Женя. – Обычный кирпичный дом. Окна выбиты, крыльцо развалилось. Дверей нет. И в пустых проемах видны голые стены с какими-то странными знаками. Пацаны, ясное дело, напугались. А один из них посмотрел под ноги и увидел человеческий череп! А потом среди деревьев показался… ее силуэт… и горящие красным светом глаза. Пацаны бросились бежать к машине, которую оставили у чащи. Запрыгнули в нее и – по газам. Хорошо, что не забуксовали. А женщина с лошадиной головой бежала за ними следом, даже на трассе продолжала преследовать. Зацепилась за задний бампер, машину начало заносить. Тогда один из пацанов начал громко читать молитву, кажется «Отче наш». Он был крещеным и носил нательный крест. Так вот, снял он этот крест и приложил к заднему стеклу. Женщина с лошадиной головой отцепилась от машины, правда бампер чуть не вырвала. Вот такая история!

Лиза сидела у костра и, несмотря на идущий от него жар, вдруг ощутила, как похолодела кожа.

– Неправда это! – тихо ответила она.

– Ха-ха, Лизок, да ты вся перепугана, – засмеялся Женя.

– Нет, совсем я не испугалась твоих глупых историй, которые ты сам и навыдумывал!

– Ага, вон вся дрожишь, – продолжал смеяться Женька.

– Ничего подобного! Мне просто холодно!

– Да, кстати, – сказал Леша, вороша палкой костер, – все-таки нужно набрать веток.

– Вот, пусть Лизок и сходит за ними, – хихикнул Женя, – она же смелая!

– Пойду и наберу, – решительно сказала Лиза.

– И набери! – продолжал подтрунивать над сестрой Женя.

– И наберу! – Лиза встала с бревна и направилась в сторону чащи. Ноги стали ватными, и девочка с трудом шла по направлению к деревьям, казавшимся зловещими даже в ясный солнечный день.

– Смотри, не описайся! – смеялся Женя.

– Ладно, – Леша поднялся с бревна и пошел в сторону Лизы. – Я помогу набрать веток…

Лиза Кропоткина, теперь уже взрослая девушка почти двадцати девяти лет от роду, в нерешительности стояла возле лесной чащи, не решаясь идти дальше.

«Ты замерзнешь, пойми. Давай же, вперед», – это голос Лизы-сильной раздается в голове.

«Мне страшно», – шепчет обветренными губами Лиза Кропоткина.

«Никакой женщины с лошадиной головой не существует. Там, в чаще никого нет. А вот ты действительно можешь замерзнуть».

Лиза крепче сжала нож и сделала шаг. Она подошла к ели, взялась за мохнатую ветку. Острые иголки кололи нежную кожу даже сквозь перчатки.

Морщась от боли, Лиза вонзила нож в плотную кору. Внезапный шорох заставил девушку вздрогнуть.

«Это просто ветер шумит в кронах деревьев. Спокойнее, продолжай то, что начала».

Лиза бросила ветку под ноги и принялась за вторую. Ее пальцы дрожали, едва удерживая нож.

«Если ты уронишь этот гребаный нож, то он упадет в глубокий сугроб. Ну и как ты собираешь его искать в темноте?»

«Все в порядке, – Лиза с трудом старалась держать себя в руках.

– Нет никакой женщины с лошадиной головой. Ее выдумал Женька. А теперь он мертв. И я могу умереть, если не разведу костер».

Лиза вновь принялась за работу. Однако богатое воображение продолжало рисовать жуткие картины. Казалось, вот-вот среди темных стволов деревьев покажется страшный силуэт, и вспыхнут красные огоньки глаз.

– Черт побери! – вскрикнула в сердцах девушка. – Не существует никаких монстров! Это все Женька выдумал! Хотел напугать меня! А через каких-то три с половиной года он сам был смертельно испуган! И вовсе не из-за женщины с лошадиной головой!

Перед мысленным взором Лизы предстал ее брат, тогда еще семнадцатилетний парень, таким, каким он был в тот страшный далекий день. Бледный, смертельно напуганный, с трясущимися руками. Она тогда думала, что он сам вот-вот обмочит штаны. И вовсе не от каких-то монстров из тех историй, что рассказывают в лесу у костра. А теперь ее брат мертв. И кто убил Женьку? Женщина с лошадиной головой? Ага, сейчас. Все было куда более банально. Всего лишь обычная уличная шпана…

Лиза нарубила еще веток и, собрав их в охапку, направилась к машине. Она аккуратно расчистила снег, разложила ветки и достала чемодан. Вынув пару свитеров и все остальное – блузки, юбки, нижнее белье – она свалила в чемодан, положив сверху разорванные журналы. Теперь оставалось все это поджечь. Достав канистру, Лиза брызнула немного бензина на вещи и журналы. Теперь остается дело за малым – взять тряпку или бумагу, поджечь и бросить сверху. Лиза достала зажигалку. Взяв журнал, она свернула его трубочкой и попробовала поджечь. Раздался щелчок, вспыхнула искра, но огня не было.

– Вот зараза! – выругалась Лиза. – Зажигалка не работает.

Она открыла бардачок и вытащила на переднее сиденье все его содержимое. Там оказались документы на машину и еще какая-то мелочь, но зажигалки не было.

Утрачивая последние силы, Лиза прислонилась к машине. Что теперь делать? Как она зажжет огонь?

«Ты не везде посмотрела», – раздался голос Лизы-сильной в ее голове.

Лиза посмотрела в ту сторону, где лежало истерзанное тело Валерия Константиновича.

– Нет, – прошептала она, – нет, только не это! Я не буду шарить по его карманам! Этого я не выдержу!

«Как хочешь, – опять заговорил знакомый голос. – Но тогда ты замерзнешь здесь».

Лиза застонала. Она понимала, что ей ничего не остается, как поискать зажигалку в карманах Валерия Константиновича.

Набравшись смелости, девушка медленно направилась в сторону мертвого тела. Какой-то странный звук, похожий на громкий шепот, доносившийся из леса на противоположной стороне, привлек внимание девушки. Убеждая себя, что это лишь ветер, Лиза все же чувствовала, как холодок страха крадется по спине. Неужели в этом лесу действительно что-то есть? Неведомое и страшное, и куда более опасное, чем монстры из страшилок ее умершего брата.

8

«Это происходит не со мной… все это сон… сейчас я проснусь… и увижу… свою московскую квартиру… пойду на кухню… приготовлю кофе… включу телевизор… и забуду о ночном кошмаре… ведь это все мне снится…»

Лиза шла вдоль дороги, направляясь к истерзанным волками останкам человека, который лишь недавно встречал ее в аэропорту. Сколько времени прошло с тех пор? Не больше пары часов… А кажется, что уже целая вечность.

«Я не смогу… я не выношу вида крови… тем более, вблизи…»

«Но ведь ты можешь замерзнуть насмерть. Надо хотя бы попытаться спастись», – опять знакомый голос раздается в голове Лизы.

«Ну почему я… почему я…»

До тела оставалось несколько шагов. Лизу уже мутило, она едва держалась на ногах.

«Ничего… меня уже достаточно тошнило…»

В нос ударил запах крови. Лиза закрыла глаза и опустилась на колени рядом с телом, лежащим на боку лицом в противоположную сторону. В слепую она протянула руку вперед и нащупала мягкий ворс дубленки. Так, значит где-то здесь карман… Пальцы стали липкими.

Волна тошноты подкатила к горлу. Лиза отвернулась, открыла глаза, и ее вырвало желчью на снег.

Глаза слезились, рвотные спазмы не проходили.

«Ну почему я… Меня ведь вовсе не должно было здесь быть… Через несколько дней у меня вылет на Мальдивы…»

«Так! Спокойствие!» – голос Лизы-сильной говорил с ней властным тоном.

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, чтобы не чувствовать тошнотворный запах крови, Лиза снова повернулась к останкам Валерия Константиновича, и, зажмурив глаза, протянула руку к дубленке. Она нащупала карман и запустила в него пальцы. Ничего нет.

Неужели придется перевернуть тело, чтобы проверить второй карман?

«Погоди, – раздался голос Лизы-сильной. – Попробуй сначала проверить карман брюк. Дубленка расстегнута, это будет несложно».

Осторожно двигая пальцы вниз, Лиза приподняла полы дубленки и почувствовала ткань штанов. Она нащупала карман и осторожно запустила туда руку. Даже сквозь прочный материал Лиза ощутила начавшую коченеть плоть. Ее передернуло.

«Так, теперь только спокойствие», – мысленно говорила она себе.

Пальцы что-то нащупали… Лиза начала осторожно вытаскивать незнакомый предмет. Действительно… вроде бы… зажигалка… Лиза вынула руку из кармана, продолжая сжимать маленькую пластмассовую вещь… Так… действительно…

Лиза отвернулась от тела и открыла глаза. На ладони лежала зажигалка. Девушка радостно вскочила, но тут же наступила на что-то мягкое. Вскрикнув, Лиза отдернула ногу и посмотрела вниз. Тело Валерия Константиновича развернулось лицом к ней.

Перед девушкой предстало вырванное горло, пустая окровавленная глазница, носовой хрящ, жуткое месиво вместо щеки и… практически снятый скальп.

Перед глазами все поплыло. В нос ударил запах свежей крови и чего-то еще…

Ноги подкосились, из горла вырвался крик ужаса. Лиза отвернулась и упала на землю, продолжая сжимать в руке зажигалку. Ее тело сотрясали непрекращающиеся рвотные спазмы, девушку вновь стошнило желчью прямо на шубу.

Собрав последние силы, девушка поползла от останков в сторону противоположной колеи. Тошнота не проходило, голова гудела, руки и ноги стали словно ватными.

«Ну почему это происходит со мной… почему… за что…»

Лиза доползла до колеи, спустилась в кювет и остановилась. Так она лежала несколько минут, не чувствуя холодного снега.

«Поднимайся, скорее. Ты сейчас совсем закоченеешь. Все уже позади. Давай же! Вперед! Тебе надо развести костер», – теперь голос Лизы-сильной звучал успокаивающе, без властных ноток.

Девушка с трудом поднялась и побрела прямо по сугробу к машине. Самое страшное позади, теперь надо заняться костром.

Лиза подошла к автомобилю и села на переднее сиденье, чтобы немного прийти в себя. Потом с трудом вышла из салона и принялась за дело. Ей надо действовать, не зацикливаясь на только что пережитых кошмарных минутах. Нужно развести огонь, чтобы согреться и спастись.

И тут в ее голове опять раздался жалобный голосок Лизы-слабой.

«Ничего не получится. Как ты разведешь костер? Если тебе и удастся поджечь чемодан, он не будет гореть долго».

– Заткнись! – резко сказала Лиза вслух. – У меня все получится. И я смогу хотя бы немного отогреться.

Она взяла кусок тряпки. Теперь нужно быть осторожной.

«Ты что делаешь? Ты же можешь загореться!» – опять этот мерзкий жалобный голосок из глубин ее разума.

– Я же тебе сказала заткнуться, ты, сучка! Ты мне мешаешь! Я за этой зажигалкой в карман к трупу лазала, и мне как-то не улыбается после того, как я блевала на снег и шубу, еще и замерзнуть.

Лиза уже разместила чемодан на обочине, подстелив под него ветки. Она решительно поднесла тряпку к зажигалке, подожгла ее и быстро бросила в чемодан, поверх смоченных керосином вещей. Она тут же отскочила назад, чтобы от вспыхнувшего пламени не занялась ее одежда. Внезапно нахлынувшая радость перечеркнула только что пережитый ужас. Она сделала это! Разожгла костер! Теперь можно погреться.

Девушка с наслаждением вытянула руки вперед, поближе к огню, чувствуя как блаженное тепло наполняет ее тело. Пока горит чемодан, у нее будет время подождать, когда проедет попутка без рисков получить серьезные обморожения или замерзнуть насмерть.

Слезы текли по щекам Лизы. Все эмоции, пережитые ею с того момента, когда она сошла с трапа самолета (когда это было – два часа назад? неделю? месяц? год?), смешались воедино, и теперь горячими струями обжигали щеки.

Она согреется… она выживет… обязательно выживет… Лизе Кропоткиной не впервые попадать в передряги… Теперь стоит вопрос жизни и смерти, но она справится. Разве нет? Обязательно справится. Скоро проедет какая-нибудь машина… проедет… проедет ли? Скоро? Или утром, когда Лизе уже не нужна будет никакая помощь… она будет мертва, как и Валерий Константинович.

Звенящая тишина лишь изредка нарушалась шорохом ветра в кронах деревьев. Лиза наслаждалась теплом от костра. Какое ни с чем несравнимое блаженство! Еще несколько часов назад она и не подозревала, как же мало ей будет нужно в ближайшем будущем: погреться от огня, почувствовать, как оживают онемевшие пальцы, еще бы немного горячего чая… ах, она бы все отдала за одну такую вот маленькую чашечку…

Как она была глупа и недалека! Думала, что достигла вершины жизненного успеха, возвысилась над всеми: над Светкой – разжиревшей «овуляшкой», другими своими одноклассниками, «прозябающими» в небольших северных городах, все глубже погружаясь в рутину скучной провинциальной жизни. Наконец, над Женькой… дурачком Женькой… нет, идиотом… полным идиотом…

Женька… Для него теперь все кончено. А вот для нее, Лизы Кропоткиной, – только начинается. Однажды брат серьезно оступился, и жизнь пятнадцатилетней Лизы переломилась на две половины: до и после.

В той, прежней жизни она была прелестным ласковым ребенком и тихой девочкой-подростком, погруженной в розовые мечты. В пятнадцать лет Лиза уже полностью сформировалась: красивая длинноногая девочка с золотистыми прядями волос, яркими голубыми глазами и матовой кожей. В нее влюблялись мальчики, а девчонки завидовали. Незадолго до страшного события, сломавшего Лизе жизнь, она встретила Диму Шевелькова. Он учился в параллельном классе и давно засматривался на нее. Дима писал красивые стихи и провожал после школы… Сколько воды утекло с тех пор, сколько всего произошло. Лиза вспоминала школьные годы: казалось, что все это было совсем недавно. Она вновь видела себя девочкой-подростком, спешащей утром в школу и в танцевальную студию. У Лизы было много хобби, жизнь била в ней ключом, а будущее рисовалось в розовом свете… до того страшного дня… ужасного дня… когда она…

«…стала куском кровоточащей плоти с израненной душой…» Все было хорошо, пока Женька не влип в историю и…

«… мир перевернулся с ног на голову… все вокруг стало иным… исказилось, словно на жуткой гротескной картине… а ночи превратились в бездонную черную яму…»

Лиза прекрасно помнила, с чего все началось. Женька сильно изменился, загулял, съехал в учебе. Мама тянула его изо всех сил. На дочь она не обращала и половины своего внимания, занимаясь исключительно сыном. Женьку нужно было постоянно поддерживать, ведь ему уже стукнуло семнадцать, шел последний год в школе. У Лизы итак все было хорошо: она была отличницей и примерной девочкой, с ней не было никаких проблем. Женька же стал вести себя хитрее: начал исправлять свои дела в учебе, но со старыми знакомыми не порвал. А компания у него была далеко не самая лучшая. Чего только стоил один Виталик, его давний друг. Этот Виталик был старше Женьки всего на год и занимался тем, что продавал наркотики на одной из местных дискотек. Его можно было встретить там каждый вечер с неизменной «сумкой счастья», полной марихуаны, амфетамина и «колес». Все это успешно продавалось подросткам, желающим познать мир наркотического дурмана. Женька, несомненно, тоже пробовал товар из «сумки счастья» Виталика, иначе бы он не влип в ту мерзкую историю. Лиза узнала обо всем, когда было уже слишком поздно. Накануне семнадцатилетия ее брата, Виталик угостил Женьку «эксклюзивом» – дорожкой кокаина, украденного из партии своего шефа – местного крупного наркодилера по кличке Боров, который ездил по городу на наглухо тонированной «девятке» вместе с парой подельников. Одним из них был Тема Краб. Свою кличку он получил из-за изуродованной левой руки – результат взорвавшейся петарды, после чего Краб лишился двух пальцев. Вторым отморозком был некий Дэн, здоровый накачанный парень, славившийся своими татуировками на руках и спине. Он вырос в неблагополучной семье и уже успел побывать в колонии для несовершеннолетних за соучастие в ограблении киоска.

В лихие девяностые Боров держал в своих руках большую часть наркотрафика в городе и очень не любил, когда его пытались обвести вокруг пальца. Что и попытался сделать Виталик, наивно полагая, что небольшая недостача останется незамеченной. Однако же, парень сильно ошибся, в результате чего вскоре был найден на окраине города избитым до полусмерти. А Женька внезапно изменился: вместо нахального самоуверенного подростка стал тихим и забитым. Именно тогда, в конце 1996 года Лиза стала замечать перемены, происходящие с ее братом: он практически перестал ходить на встречи с друзьями, совсем не посещал дискотеку, вечера и выходные проводил дома, а по утрам перед тем, как собраться в школу, она видела, как белеют щеки Женьки… Он был напуган, и очень сильно. Знать бы из-за чего, и какие последствия это будет иметь для младшей сестры…

Лиза Кропоткина грелась у костра, с наслаждением поставляя огню онемевшие руки. Воспоминания нахлынули на нее, словно огромная волна. Давно забытые картины вырвались из глубин подсознания словно как вода из прорванной плотины…

«Я пыталась забыть, вычеркнуть из памяти то, что случилось… Но как же мне было нелегко… Я стала… куском кровоточащей плоти…»

Горячая слеза скатилась по щеке, оставив след на замерзшей коже. Тот страшный день вновь предстал перед Лизой… словно все случилось вчера… словно не было этих долгих лет… когда она…

«… стала куском кровоточащей плоти… с душой, покрытой незаживающими язвами… перестала видеть сны… совсем…»

Лизе было тогда лишь пятнадцать лет, впрочем, до ее шестнадцатилетия оставалось совсем немного времени. Ничто не предвещало несчастья, если не считать странного поведения Жени и наглого взгляда незнакомца, брошенного на нее на дискотеке. Лизе стало тогда очень неприятно: здоровый широколицый мужик похотливо разглядывал ее. Он стоял в окружении двоих парней, и одного из них Лиза узнала – это был Краб, тот самый парень, который когда-то учился в ее школе, она даже помнила тот случай с петардой, об этом очень много говорили, ведь пострадало несколько подростков. Краб наклонился к мужику, кидавшему на Лизу похотливые взгляды, и что-то сказал ему. Широколицый улыбнулся, продолжая откровенно разглядывать девушку. Лиза предпочла отойти подальше, смешавшись с танцующей толпой. Однако она все еще продолжала ощущать на себе мерзкие взгляды той компании. Если бы только знать…

Лиза Кропоткина ощутила прилив слабости, ноги подкосились, и она упала прямо в сугроб, обливаясь слезами.

«Если бы можно было взять ластик и стереть то страшное событие… я бы многое отдала за такое… Моя жизнь могла сложиться иначе, если бы не Женька и его глупости… Он вышел сухим из воды, а я… попала в царство боли… страданий… и ночей без снов… как же ужасно… как больно… я больше не могу… мне так невыносимо больно… как будто душу исполосовали ножом… невыносимо… ужасно… я все расскажу… все… здесь, в этом кошмарном месте, в полном одиночестве мне нечего скрывать… я все расскажу… был обычный день… самый обыкновенный день… мама с Вадимом уехали на несколько дней… и тогда… все произошло… вот так…»