Текст книги "Затворница"

– Конечно! – громогласно бросил Рик, подпрыгивая на месте. – Так можно? Да?

Я кивнула, и он с довольным воплем унёсся из кухни, чтобы тут же закричать:

– Ура, Грэгори, мы идём!

– Не нужно было, – тем не менее с довольной улыбкой бросила Тайра.

– Наверное, но Грэгори будет доволен, и это главное.

Она кивнула, принимая мой ответ. Я же, борясь с сомнением и стеснением, отправилась завтракать.

Глава 7

Я ошиблась. Грэгори был не просто доволен: он буквально визжал от радости. Рику мальчишка не поверил и, громко топая ногами, прибежал ко мне выяснять, правда ли это.

– Элизабет, да? Да? Мы пойдём на праздник? – неугомонным мячиком племянник скакал возле меня, то и дело заглядывая в глаза.

– Пойдём, – кивнула, пряча улыбку, и тут же добавила, придав голосу строгости: – Только если вы будете вести себя хорошо!

Посмотрела на Грэгори, потом на Рика и погрозила им пальцем.

– Мы будем, конечно будем, – не сговариваясь, хором бросили они.

Я всё же рассмеялась – до чего же они забавные. Но не обманули. Мальчишки действительно вели себя хорошо. Помогали Тайре (Грэгори тут не желал уступать Рику), присматривали за малышкой Ютой и даже взяли её в свои игры. Покормили Грома, раза три, и вычесали его длиннющую шерсть. Словом, на несколько часов, вплоть до послеобеденного времени, на которое мы договорились пойти в деревню, ребята превратились в идеальных детей.

А стоило нам выйти за ворота замка, как они сорвались с места и понеслись вперёд, я только и успела заметить их спины.

– Мальчики! – воскликнула возмущённо, но Тайра, осторожно тронув меня за плечо, попросила:

– Не беспокойтесь, они не заблудятся, Рик здесь каждый уголок знает.

Не скажу, что меня её слова сразу же успокоили. Рик, может, и знает деревню и не заблудится, но ведь их могут обидеть, старшие мальчишки, например.

До шумного праздника в самом разгаре мы дошли спустя, наверное, полчаса. Я кряхтела и сипло дышала, но была довольна. Рик с Грэгори уже были рядом с нами. Племянник смотрел на всё блестящим взглядом и готов был кружиться на месте от счастья.

Меня охватила гордость за то, что я согласилась привести его сюда. Наверное, это глупо, но знать, что ты причастна к беззаботной мальчишеской улыбке, это невероятное удовольствие. Словно крупицы счастья, рассыпанные в воздухе, заставляют улыбаться его и меня вместе с ним.

– Тут здорово, – признался мальчишка, когда они с Риком пришли после конкурса, где соревновались в меткости. – Почти так же, как… – не договорил, оборвал себя на полуслове. А я не стала заострять на этом внимание.

– Здорово, – согласилась, с жадностью рассматривая всё.

Я бы тоже с удовольствием ухватилась вот за эти канаты и раскачалась бы так, чтобы ветер свистел в ушах и трепал непослушные волосы. Чтобы свободой дышала каждая клеточка, чтобы…

Поймала себя на том, что сделала шаг вперёд, туда, где веселились ребята, и тут же разочарованно выдохнула, останавливаясь.

Можно долго размышлять на эту тему и мечтать. Вот только мечты мечтами так и останутся, им не суждено сбыться.

Глухое раздражение и злость сплелись тугим комом в груди, и мне было сложно понять, на кого я злюсь больше – на прошлое, на настоящее или на себя.

Несколько раз глубоко вздохнув, качнула головой: нужно взять себя в руки, ни к чему портить праздник своим недовольным лицом.

Посмотрела на Грэгори. Мальчишка беззаботно веселился, кажется, вовсе забыв о том, что вскоре ему вновь придётся уйти в замок и превратиться в затворника. Впрочем… Разве это плохо? Нет, это прекрасно. Пусть хотя бы ему удастся воплотить свои мечты.

Тайра ушла, оставив меня одну. Она сказала, что ей нужно забрать из дома какие-то вещи. Я возражать не стала, только предупредила, что совсем скоро нам нужно будет возвращаться.

Время на этом празднике жизни не бежало – оно неслось с немыслимой скоростью. Сейчас верхушки деревьев уже позолотили лучи солнца, что нехотя склонялось к горизонту.

Шумная толпа оттеснила меня к краю площади. Чтобы не упустить из виду Грэгори и Рика, пришлось вытянуться стрункой, хотя в этом теле это было безумно трудно. И надо же было именно в это момент рядом появиться Александру?

– Добрый вечер, льдэра, – низкий спокойный голос, чуточку уставший, как мне показалось, стальным лезвием прошёлся по сердцу.

От страха я пошатнулась и с трудом устояла на месте.

– Добрый вечер, льдэр! – ответила поспешно и склонилась настолько, насколько мне позволял горб.

Прежде чем подняться, показалось, что мужчина усмехнулся. Но когда посмотрела на него, привычную улыбку не приметила.

– Рассказали, значит, – не спросил, а бросил утвердительно.

Я же только кивнула, боясь сделать лишнее движение.

Нет, кому-то может показаться, что мой страх и преклонение выглядят гадко, но… До Александра мне не доводилось общаться с членами королевской семьи так близко. Так что сейчас, конечно же, я боялась и испытывала какое-то странное чувство растерянности.

– Жаль, – ещё больше запутал он меня своей реакцией.

Не зная, что ответить, просто стояла и смотрела на него. Нужно было отвести взгляд, того требовали правила приличия, но для меня это оказалось непосильной задачей. Словно цепи сковали моё тело, не позволяя пошевелиться и опустить голову.

– Как вам праздник, льдэра? – вновь заговорил Алекс, и я вздрогнула, прогоняя наваждение.

– Праздник замечательный, льдэр, – едва не склонилась в поклоне. После неловко переступила с ноги на ногу и с ужасом поняла, какую оплошность допустила.

Я разговаривала с ним, как… как Элизабет Гордан, как та, что приходит с закатом и умирает на рассвете. Но я – не она. Роль простой старушки потерялась, и я показала племяннику его величества куда больше, чем следовало.

Не зная, как исправить ситуацию, крепче перехватила клюку и посмотрела на площадь, туда, где всего несколько минут назад резвились Грэгори и Рик. И если сын Тайры был всё там же, то племянника нигде видно не было. Сердце ухнуло вниз, и я сдавленно прошептала:

– Грэгори!

Чтобы потом, забыв о существовании Александра, броситься в толпу, расталкивая деревенских и пробираясь в самый центр площади.

– Где Грэгори? – пытаясь перекричать гомон голосов, подошла к Рику.

Мальчишка озадаченно посмотрел на меня, потом повертелся в разные стороны и только после этого, разом побледнев, испуганно покачал головой:

– Не знаю, – замолчал, вжав голову в плечи, и тут же поспешно добавил: – Он только что был здесь, я же видел!

Я его уже не слышала – смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть тёмную макушку. Грэгори нигде не было. Ни у тех самых канатов, на которые я засматривалась, ни у палатки со сладостями, ни среди ребят постарше, что бросали мяч в кольцо, стоя совсем недалеко от нас.

«Где он?!» – истошно вопила мысленно, попутно проклиная всё на свете.

Это всё я! Я виновата. Нечего было раскланиваться перед Алексом, подумаешь, племянник короля.

Я бросилась в одну сторону, потом в другую, попутно выкрикивая имя племянника. Но разве же за этим шумом он услышит меня? Я и себя-то с трудом слышу, что уж говорить о тех, кто стоит поодаль.

– Что случилось? – над самым ухом раздался голос Александра, и я, вновь позабыв о почестях и правилах приличия, просто посмотрела на него.

– Грэгори пропал.

Вряд ли я в этот момент думала о его регалиях и заслугах, как и причинах его загадочного приезда в эту глушь. В этот момент я видела в нём лишь того, кто может помочь.

– Найдём, – только и бросил он.

И не успела я опомниться, как мужчина взял меня за руку и потащил сквозь толпу. Люди, даже в пылу праздника и веселья, расступались перед ним, освобождая дорогу. А я лишь семенила следом, пытаясь не сбиться с шага.

«Где же Грэгори? Где?» – сердце стучало неистово, гоняя кровь по венам. Он ведь не мог никуда уйти? Не мог!

– Сюда, – Алекс буквально затащил меня на помост, где обычно по воскресным дням зачитывали столичные новости.

Даже с моим ростом отсюда было прекрасно видно всю площадь. Но я все равно не заметила знакомой макушки с тёмными волосами.

– Видишь? – привлёк моё внимание Алекс, я лишь отрицательно покачала головой.

А если с ним что-то случилось? Если что-то… страшное?

Закусила потрескавшуюся губу и сморгнула слёзы, что тут же вновь заволокли взгляд.

– Не смей! – услышала строгий голос мужчины, который так и держал меня за руку. – Смотри внимательно, он должен быть здесь!

«Должен быть здесь», – эхом отозвались его слова, и я шумно выдохнула.

Действительно, слёзы ни к чему. Мне нужно найти Грэгори.

Я внимательно осмотрела площадь, ещё и ещё раз. Всматриваясь в лица и мысленно считая удары собственного сердца.

Он здесь, – только и крутилась эта фраза.

Наконец, спустя вечность, как мне показалось, я его увидела. Грэгори стоял у одного из домов и с кем-то разговаривал. Его собеседник был полностью укутан в серый неприметный плащ. От нехорошего предчувствия холодок пробежал по спине, и я подняла руку, показывая в том направлении:

– Вот он, – и тут же добавила, сжав своей костлявой рукой шершавую ладонь Алекса: – Быстрее. Там… кто-то!

Мужчина, проследив за тем, куда я показываю, быстро кивнул, высвободил свою руку из моей хватки и тут же сбежал с помоста. Он успеет, должен успеть, а я иду следом.

Пока протискивалась сквозь толпу, пока бежала, хотя это довольно громко сказано, пока ковыляла к посеревшим в сумерках домам, думала только о том, что никогда больше не отпущу от себя Грэгори. Ни под каким предлогом.

Ещё немного, совсем чуть-чуть – и… Я замерла на месте, с облегчением выдыхая.

Алекс стоял рядом с племянником и что-то тихо ему говорил. Тот смотрел на мужчину, задрав голову. Мне казалось, что мальчишка вот-вот расплачется.

Сорвавшись с места, подбежала к нему и, отбросив клюку, крепко прижала его к себе.

– Как же ты меня напугал… – шептала бессвязно, вдыхая его запах.

Меня одолевали странные чувства. Одновременно хотелось и смеяться, и плакать. А ещё ругаться и в то же время спрятать мальчишку ото всех. Защитить его.

– Прости, тётя Элизабет, я не хотел, – прошептал почти неслышно Грэгори и робко обнял меня в ответ.

Струна напряжения лопнула, и я тихо всхлипнула, потом ещё раз, пока не услышала обеспокоенный голос мальчишки:

– Время…

О чём он говорит? О… времени?

Отстранилась от него, посмотрела туда, где совсем недавно было солнце, и с ужасом осознала, что моё время почти вышло. Нужно срочно возвращаться в замок. Немедленно.

Я поднялась на ноги, схватила одной рукой клюку, другой холодную ладошку Грэгори и обернулась к Алексу.

Он стоял, скрестив руки на груди, склонив голову на бок, и рассматривал нас очень внимательным взглядом. Чего в нём было больше – любопытства или лукавства, – я так и не поняла.

– Благодарю вас, льдэр, – поклонилась, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.

– Обращайтесь, – сверкнув мимолётной улыбкой, тут же предложил: – Вас проводить до замка?

Слова упали словно камни на мостовую – с грохотом и треском.

– Нет-нет, спасибо, – пролепетала спешно. – Ещё раз благодарю за помощь, – бросила неловко, переступила с ноги на ногу и потянула Грэгори в сторону. – Мы… пойдём.

Алекс, точнее Александр, кивнул, лениво скользнул по мне взглядом и вновь ухмыльнулся каким-то своим мыслям.

Грэгори всё понял без слов – он спешно шёл со мной рядом, стараясь не отставать. Впрочем, ходил он куда быстрее меня.

Проходя мимо площади, увидела Тайру. Рядом с ней стоял заплаканный Рик. И только Юта, примостив голову на плече матери, спала безмятежным сном. Казалось, девочку вовсе не волновали громкие голоса гуляк и звуки музыки.

– Льдэра! – увидев нас, женщина тут же подошла ближе. – С Грэгори всё хорошо? Где он был?

На последний вопрос я бы и сама не прочь получить ответ, но не сейчас, немного позже, когда мы останемся с племянником наедине.

– Всё хорошо, Тайра, не переживай, – бросила поспешно. Потом посмотрела на Рика и серьёзно сказала: – Не плачь, ты не виноват.

– Но, – начал было мальчишка, но я его перебила.

– Мы уходим, а вы приходите, как сможете, ворота замка я оставлю открытыми.

Тайра хотела сказать что-то ещё, но мы с Грэгори уже прошли вперёд.

За ограду деревни я выходила с одной лишь мыслью: нужно успеть дойти до деревьев. Там, рядом с замком, уже не так страшно превратиться в девицу, на ком это платье по длине будет больше похоже на ночную сорочку.

– Прости меня, Элизабет, – как только шумные голоса и надрывные песни остались позади, Грэгори решился заговорить.

Я же, едва переводя дух, просипела:

– Не сейчас. Потом.

Мальчишка кивнул.

Ещё немного, ещё несколько шагов… Сияние охватило руки, когда мы почти дошли до первого раскидистого дерева. Прибавив шагу, я скрылась за его стволом. И как раз вовремя. Чудовище вновь уступило место той, кто привыкла жить под чужой личиной.

Глава 8

Кое-как одёрнув платье, вышла на дорожку.

– Совсем плохо? – развела руки в стороны и покружилась на месте.

Грэгори окинул меня хмурым взглядом и отрицательно качнул головой:

– Нет, не плохо.

Что же, сделаю вид, что поверила ему.

– Это больно? – задал он вопрос, который я не совсем поняла, так что мальчишке пришлось пояснить: – Превращаться – больно?

– Ты об этом, – махнула рукой в сторону замка и протянула ему руку. – Нет, совсем нет.

Если только не говорить о боли душевной. Она не идёт ни в какие сравнения с той, что можно было бы испытать, допустим, сломав ногу.

– Я не хотел, – пролепетал он совсем тихо, когда мы прошли несколько шагов.

– Знаю, – просто кивнула. – Расскажешь, куда ты ушёл и зачем?

Я уже была не уверена, что хочу знать правду. Главное – Грэгори здесь, со мной, и у него всё хорошо. А то, как дрогнули и без того ледяные пальчики, заставило пожалеть о сказанном.

– Я… просто… – выдавил он, тяжело сглотнув.

– Ладно, – остановила его. – Если захочешь – расскажешь завтра, хорошо? – и, дождавшись, когда он кивнёт, предложила: – А хочешь, мы с тобой поднимемся на смотровую площадку? Оттуда видно деревню и все окрестности, как на ладони.

– Хочу! – тут же воодушевился мальчишка, забыв обо всём.

До замка мы дошли, разговаривая обо всём и ни о чём одновременно. А когда оказались в саду, я потянула его к неприметной двери в стене.

Смотровая площадка – это довольно громко сказано. Скорее это просто маленький наблюдательный пункт на стене, что прятала родовое гнездо от любопытных взглядов. Мы с Дионой часто смотрели отсюда на то, как деревенские ребята резвятся, гоняя мяч.

Сейчас, в ночной темноте, селение выглядело впечатляюще. Огни и факелы подмигивали, окрашивая небо бледно-жёлтым заревом. Лёгкий ночной ветерок то и дело приносил с собой весёлый смех и звуки музыки.

– Красиво, правда? – опускаясь на камень и свешивая ноги, спросила у Грэгори.

Мальчишка сел рядом со мной.

– Красиво, – и замолчал.

Каждый из нас думал о чём-то своём. И если мысли племянника были для меня секретом, то свои собственные… Да, они заставили меня покраснеть.

Алекс не побоялся взять меня за руку! Не побрезговал дряхлой старухой… Да и разговаривал он в этот момент со мной вовсе не как с почтенной льдэрой, а как… С молодой девушкой?

Пф! Что за мысли лезут в мою непутёвую голову?! Александр, как благородный человек, всего лишь решил помочь мне. И только.

Возможно, мы бы ещё долго сидели здесь, если бы Грэгори не вздрогнул.

– Замёрз? – тут же обеспокоенно посмотрела на него.

– Немного, – признался честно.

– Тогда пойдём в дом, – улыбнулась и первой встала со своего места.

А стоило мне выпрямиться в полный рост, как я заметила чью-то фигуру в тени дерева.

– Что там? – за рукав меня дёрнул Грэгори.

Я вздрогнула. Отступила на шаг и едва не свалилась с края площадки. Мальчишка удержал меня, обеспокоенно посмотрел в глаза и только после этого проследил за моим взглядом. Но там, у дерева, уже никого не было. Лишь серебристый луч луны скользил между стволами, то и дело путаясь в пушистых кронах.

Привиделось? Возможно… Но что-то мне подсказывает – я не ошиблась. Под стенами замка кто-то был.

– Ничего, – выдавила наконец и посмотрела на Грэгори. – Пойдём?

Племянник мне не поверил, судя по прищуру тёмных глаз, но тем не менее промолчал.

И только когда мы оказались в коридоре рядом с комнатами, я первая нарушила затянувшуюся тишину:

– Грэгори, с кем ты разговаривал в деревне? Кто был тот мужчина?

Я знаю, что пообещала его не торопить, дать времени до завтра, но… Мне необходимо услышать это сейчас.

Мальчишка поджал губы, посмотрел на меня исподлобья и тихо, так, что я скорее догадалась, чем услышала:

– Папа…

Порой даже одно слово способно разбить и без того потрескавшийся мир на бесчисленное количество осколков.

* * *

Наше знакомство началось задолго до того, как я поняла, что в этой жизни мне больше никто не нужен. Кроме него, конечно же.

Однажды, когда мы с Громом в очередной раз охотились на выдуманных мной чудовищ, меня окликнули:

– Эй, можно с тобой?

Я обернулась быстро, едва не свалившись, запутавшись в подоле белоснежного платья. Впрочем, к тому времени оно было уже не таким уж и белоснежным. Но я старательно этого не замечала, втайне надеясь, что и мама тоже не заметит.

– Ты кто ещё такой? – ткнула в сторону вихрастого мальчишки моим волшебным «мечом», роль которого была доверена корявой палке.

– Диего, – представился по-взрослому – подобрался, выпрямил руки по швам и качнул головой. Вот только если в исполнении взрослых это смотрелось уместно, то он… Да, он выглядел смешно.

Я и рассмеялась, но всё же представилась в ответ:

– Элизабет.

Воспоминания горьким ядом оживали в мыслях, вырисовывая до боли знакомые черты. Его улыбку – такую милую и тёплую; взгляд – полный интереса и любопытства; прикосновения – нежные, словно дорогой рийский бархат.

Я наивно полагала, что забыла. Что вычеркнула из памяти всё, что связано с нашим прошлым, но ошиблась. В очередной раз.

Грэгори, выдавив признание, сбежал в свою комнату, я же ещё долго стояла в коридоре, пытаясь протолкнуть воздух в онемевшее горло.

Он был здесь. Совсем рядом.

Я чувствовала, как открылись ворота и через них прошла Тайра с детьми. Слышала, как Гром бесшумно ступает по дорожкам, совершая вечерний обход. Знала, что призраки шагают рядом с псом, развлекая того глупыми историями.

Сегодня, как никогда, я была частью замка. Его вечной узницей и бесправной хозяйкой. Сегодня я вдруг поняла, что даже за десять лет невозможно далеко убежать от прошлого. Оно всё это время следовало за мною по пятам.

Наверняка, уже утром я пожалею об этом. Буду мучиться от боли. Но… Мне необходима эта извращённая пытка.

В ванной комнате стояло зеркало. Огромное, в человеческий рост. Я все эти годы не смотрела в него после захода солнца. Лишь по утрам, чтобы помнить себя такой – дряхлой и страшной старухой. А сейчас… Сейчас я подошла к нему с закрытыми глазами и резко распахнула их.

На меня смотрела уже совсем не та Элизабет, которой я была когда-то. Не осталось ни детских пухлых щёк, ни девичьей угловатости. На меня смотрела не девушка, а молодая женщина.

Мягкий овал лица, прямой нос с почти незаметной горбинкой, полные губы и глаза в обрамлении пушистых ресниц. Пшеничные волосы, забранные в небрежный пучок, блестели от жёлтого света ламп.

Наверное, эту женщину можно назвать красивой. Той, на которую он мог бы смотреть с обожанием и нежностью много лет подряд. Но не посмотрит. Никогда. Между нами навсегда поселилась боль и пустота. Нежность и обожание скончались мучительной смертью. Вместе с моим сердцем.

Я долго смотрела на себя, упиваясь болью и жалостью. Смотрела и заново вскрывала едва затянувшуюся рану. Но если бы даже захотела – не смогла бы остановиться. Это сильнее меня.

Утро я встретила на подоконнике. Обхватив ноги руками, смотрела на то, как небо медленно сменяло тёмно-синий цвет на серый, чтобы следом окраситься в голубой. Белые рваные облака, разбросанные то тут, то там, растворялись в небытие, уходя за горизонт.

Ещё один день. Его тоже стоит пережить.

Завтрак я пропустила. Сказала Тайре, проходя мимо кухни, чтобы накормила Грэгори и присмотрела за ним, а сама направилась к неприметной калитке, что притаилась среди разросшегося плюща.

Когда-то этим входом пользовались слуги, которые работали в замке, сейчас он, естественно, был никому не нужен.

Кое-как содрав настырные лианы плюща, со скрипом открыла дверь и остановилась, на мгновение растерявшись. От тропинки, по которой мы с Дионой когда-то сбегали от вездесущей гувернантки, почти ничего не осталось. Кустарники и разномастные травы сплошь забили землю, не оставив никаких проплешин. И только если развести руками зелёные листья, можно заметить некогда утоптанную землю.

Тяжело вздохнув, побрела вперёд, то и дело поколачивая ветки клюкой и отбирая у самых настырных колючек подол цветастого платья.

Куда я шла? Трудно сказать. Мне просто хотелось уйти, создать иллюзию свободы и того, что я вольна выбирать, где мне провести следующие пару часов. Вопреки этому безрассудному желанию, я прекрасно знала, что обманываю сама себя. А самообман… Порой он хорошо успокаивает израненное сердце.

Дорога заняла много времени, и к тому моменту, как вышла к обрыву, я уже с трудом переводила дыхание, проклиная и без того проклятое старческое тело.

Но стоило взглянуть вниз, на бесконечные равнины, что тянулись светло-рыжими полосами засеянных полей, на редкие посадки деревьев, на бесконечную синь неба, что уходила далеко за горизонт, усталость тут же испарилась. Пропала, словно её и не было.

Ветер проказливо бросил седые волосы в лицо и стих, довольный своей шуткой.

Я с кряхтением опустилась на такую же растрёпанную ветром траву и прикрыла глаза. Несмотря на кажущийся преклонный возраст, я за эти десять лет так и не отучилась мечтать. Не отучилась верить в лучшее, и, что самое страшное, я не отучилась ждать.

Саркастичная улыбка по утрам собственному отражению – всего лишь маска, под которой я прятала настоящие чувства. А они с лёгкостью прорвались наружу, стоило жизни круто перевернуться с ног на голову.

Я наивно верила, что смирилась. Но смирение тоже вышло фальшивым. Во мне всё ещё жили чувства, в груди – билось сердце, а в глазах – стояли слёзы. Я так и осталась глупой романтичной девчонкой с ворохом надежд.

Вчера там, под деревом, стоял Диего. Я это знала, чувствовала каждой клеточкой, но боялась признаться, пока Грэгори не сказал прямо об очевидном.

И вечерами до этого тоже приходил он – чью ещё родственную кровь признает замок? У меня даже был ответ, зачем он приходил. Конечно же, ради сына. Я не удостоилась бы такой милости.

И тут же, совсем не к месту, вспомнился Алекс. В мыслях почему-то не получалось обращаться к нему по полному имени и произносить почтительное: «Льдэр!»

Он помог найти Грэгори – это благородный поступок, но… Зачем брал меня за руку? Зачем так сжимал скрюченные пальцы, даря уверенность в том, что всё будет хорошо? Неужели ему не было противно? Алекс ведь с лёгкостью мог пройти мимо или же ограничиться простым сочувствием. Его ли дело бегать по площади под руку со старухой? Сомневаюсь.

И он смотрел на меня так… так… Словно перед ним простая девушка, а не чудовище. А что, если бы он увидел меня другой, той, в кого я превращаюсь ночью? Он бы счёл меня… красивой?

Тряхнула головой, чувствуя, как лицо и шею обдало жаром.

Пф! Что за глупые мысли? Нашла о чём размышлять!

Пришлось тут же подумать о чём-то более стоящем. Например, о том, что нужно отыскать на чердаке старые игрушки для Грэгори, Рика и Юты. Помнится, матушка когда-то приказывала отнести туда коробку с нашими куклами и разными побрякушками.

В замок я вернулась, когда время перевалило за полдень, судя по палящим лучам краснобокого солнца. И тут же столкнулась с взъерошенным племянником.

Мальчик сидел на перевёрнутой дырявой бочке и бесцельно водил длинной палкой по дорожке, вырисовывая одному ему известные узоры.

– Почему ты здесь? Один?

Подошла и остановилась рядом с ним.

Грэгори поднял взгляд, совсем не по-детски опечаленный, и совсем тихо обронил:

– Я боялся, что ты больше не придёшь.

Бесхитростное признание ударило точно в цель – ноги подкосились, и я свалилась, как куль, на бочку рядом с ним.

Я столько лет рвалась на свободу, мечтала о том, что прутья клетки однажды испарятся, словно роса под лучами утреннего солнца, ждала спасения, но оказалась не готова к этим словам. Оказалась не готова к тому, что меня кто-то будет ждать и кто-то будет бояться потерять. Я привыкла быть выродком в своей семье, проклятой дочерью, не заслуживающей прощения за один-единственный проступок, имя которому «любовь», а Грэгори… Это глоток свежего воздуха в камере моего заточения.

– Разве я могу бросить тебя здесь? – ответила, пытаясь справиться с дрожью, что скользкой змеёй проползла по телу. – Даже не думай об этом.

Как могла, одной рукой, прижала его к себе и повторила в косматую макушку:

– Не бойся, я никогда тебя не оставлю.

Мальчишка отбросил палку и вцепился мне в плечи крепкими руками:

– Правда?

– Правда.

Порой нам очень важно услышать, пусть и в сотый раз, что кто-то есть рядом, что кто-то пойдёт с тобой рука об руку. Я тоже это слышала и верила словам и обещаниям, пока не оступилась и не осталась совсем одна, наедине со своим горем. Но я не повторю ошибки тех, кого когда-то любила: что бы ни случилось, я всегда буду рядом с Грэгори.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила его, пока мы так и сидели обнявшись.

– Я? – удивился мальчишка, потом неловко отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Ты, – подтвердила вопрос. – Проклятье тебя не беспокоит?

Детям свойственно забывать о проблемах, вот и Грэгори не сразу понял, что именно я хочу от него услышать. Но когда понимание отразилось во взгляде, он тут же поник и без слов поднял рукав рубашки.

Пятно на запястье стало чуть больше. И, кажется, темнее.

Я хотела сказать, что всё будет хорошо, но промолчала под слишком взрослым и понимающим взглядом мальчишки.

– Пойдём в дом, – произнесла вместо этого и протянула ему руку.

Тут же рядом появился Гром и громко залаял.

– Что там? – спросила, будто надеялась на ответ. Потом тут же усмехнулась – привычка разговаривать с псом так просто никуда не денется.

– Льдэра? – голос Тайры мы услышали издалека и, не сговариваясь, все вместе, поспешили вперёд.

– К вам пришли, – слова женщины прозвучали для меня даже привычно. Хотя сердце в груди всё же сжалось от глупой надежды.

– Льдэр Александр, – пояснила она, разбивая надуманные мечты.

Действительно, кто ещё может прийти сюда, как не рэй Крэй?

– Где он? – удобнее перехватила клюку, тут же наваливаясь на неё всем весом.

Пришла пора вернуться к привычной роли. Да и не к чему ворошить прошлое, у меня есть настоящее и… Грэгори. И это самое большее, на что я могла надеяться.

– Я проводила его в гостиную, – Тайра явно волновалась, боясь, что я отругаю её за самовольство. Но я лишь тепло улыбнулась и приободрила её:

– Ты всё правильно сделала. Подай нам чаю, – бросив распоряжение, спешно направилась к дому.

* * *

Льдэр Александр ждал меня не развалившись в глубоком кресле и даже не на диване, что стоял у книжной полки. Он стоял у стены и внимательно рассматривал одну из картин. Единственную, что осталась в доме. Все остальные пылились на чердаке, вместе с ненужным хламом. Я сама избавилась от них, не желая бередить душу воспоминаниями.

На этой картине был изображён замок. Не такой, каким он был сейчас – запущенным, заросшим со всех сторон настырным вьюном и окрепшими деревьями. Здесь он горел жизнью.

Верхушки башен блестели в лучах полуденного солнца, черепица крыш казалась начищенной, словно пол в танцевальном зале. А витражные окна как будто подмигивали, заставляя заворожённо замирать на месте.

– Красиво, – не оборачиваясь ко мне, бросил мужчина.

Я вздрогнула, почему-то успев перенестись в те беззаботные времена, когда ещё можно было говорить о Гордан-Гри с неприкрытой гордостью.

– Было время, льдэр, было, – прошамкала, задумчиво переводя взгляд на крепкую спину.

Тут же вспомнилось, как моя костлявая рука побывала в его горячей ладони. Как он искренне, во всяком случае мне так показалось, стремился помочь. И мне почудилось, что сегодняшняя встреча не принесёт ничего страшного, или только хотелось в это верить?

– Я всё ждал, что вы придёте ко мне с благодарностями, но не дождался и пришёл сам, – заставляя меня покраснеть до кончиков волос, Алекс сразу обозначил цель своего визита.

– Ох, льдэр Александр, – всплеснула руками, выронив клюку, но даже не стала нагибаться за ней. – Простите старуху, я от испуга, что потеряла мальчишку, забыла обо всём на свете.

Вопреки тому, что мне было безумно стыдно, я постаралась выдержать роль. Не нужно показывать свои слабости, и так слишком много людей знает, как сделать мне безумно больно.

– Не буду лгать – идти я к вам не собиралась. Но это не потому, что не благодарна, – охнула, прижимая руки к дряблым щекам, – это оттого, что пока я к вам дойду, пройдёт чуть меньше года. Вы уж и забудете о глупой старухе.

Александр, пока я на ходу придумывала оправдание, сделал несколько шагов от стены и оказался рядом со мной. В его глазах горел неясный огонь, и он испугал меня куда больше холодной улыбки. Почему-то подумалось, что он, точно так же как и я, с лёгкостью играет чужие роли, словно гость во время маскарада, меняет маски одну за другой.

– Скажите честно, льдэра, от кого вы прячетесь под этой личиной? – прищурился, выбивая из меня дух своим вопросом. – Уж больно любопытно мне разгадать эту головоломку.