Текст книги "Антрийские легенды. Щепотка другого мира"

ГЛАВА 5. УТЕРЯННОЕ ЗАКЛИНАНИЕ

Первые пять минут прошли в молчании. Джел и Итен, по всей вероятности, прокручивали в голове прошедший Совет, а Кристина не разрешала себе набрасываться на них с вопросами. Она старалась делать вид, что рассматривает окрестности, но время от времени тайком смотрела то на одного своего спутника, то на другого.

Итена она рассматривала с чуть большим любопытством, ведь они только-только познакомились. Кристина находила своего нового знакомого симпатичным. Возможно, самым симпатичным из тех, кого она знала в двух мирах. Ей нравились его глаза. Несмотря на то, что Итен был молод, в его взгляде можно было уловить удивительно взрослую зрелую осмысленность. Кристина не сомневалась, Итен очень умен.

Молчание затягивалось, и Кристина начинала переживать из-за того, что она так ничего и не услышит.

– Да, на твоем месте я бы тоже сгорал от любопытства, – сказал Итен. Он улыбнулся, повернулся к Кристине и подмигнул ей. – Хотя я сгораю от того же самого любопытства и на своем месте. Ты ведь расскажешь мне о своем мире?

– Разумеется, – подхватила его бодрый тон Кристина. – Но только после того, как вы расскажете мне хотя бы про заклинание высшей власти.

– Я так и думал, – рассмеялся Итен. – Это шантаж. Ну… Ничего. На Совете никто не сказал, что от тебя нужно скрывать известные всем легенды, так что я не прочь выступить рассказчиком. Конечно, лучше бы им выступил Тео… Он все-таки волшебник. К тому же мне кажется, что ему нравится это предание, но… раз уж такой случай… Признаюсь, мне и самому нравится легенда. Она очень красивая и поучительная. Только ты должна знать, что в нашем мире в ее правдивость верят не все.

– А ты веришь? – тут же спросила Кристина.

– Верю. Как и все, кто входит в Ивовый Совет, наверное, – Итен повернулся к Джелу. – Что скажешь, Джел, пришла пора рассказать Кристине историю про утерянное заклинание? Ты ведь не возражаешь?

Джел молча пожал плечами. Итен расценил этот жест как согласие и, чуть подумав, принялся за рассказ.

Давным-давно, около тысячи лет назад, жили неподалеку от Сантеня два великих волшебника – Тоноак и Рэскайн. Верные и неразлучные друзья с младенчества, они вместе постигали тайны магии и на двоих знали, пожалуй, больше, чем все остальные волшебники до и после них.

Они жили тихо и скромно, никогда не хвастались своим даром и своими знаниями. Всякий, кто обращался к ним за помощью, получал ее, ежели были помыслы обратившегося чисты и благородны.

Вместе придумали Тоноак и Рэскайн множество заклинаний. И однажды, когда были оба волшебника еще совсем не стары, а полны сил, сказал Рэскайн, что хочет сотворить еще одно заклинание, самое сильное. Возжелал он знать то, что даровало бы высшую силу над всем, что есть в мире.

Тоноак же браться за сотворение такого заклинания не желал. Не понимал он, почему Рэскайн стремится постичь высшую силу. Мир существует в гармонии, нарушать которую не стоит. Высшая сила – это высшая угроза и высший соблазн.

Однако Рэскайн не отступал.

– Только мы с тобой, – сказал он. – Способны создать такое заклинание. Разве не размышлял ты о том, что твой дар и мой дар даны нам не просто так? Может, заклинание высшей власти – это наше предназначение и наша судьба? Если так, то обязаны мы покориться судьбе и исполнить предначертанное.

Не смог Тоноак сказать своему другу «нет».

Не один год ушел на это заклинание, но однажды поняли Тоноак и Рэскайн, что заклинание готово, и сказал тогда Рэскайн: «Время настало, друг. Прочтем заклинание вместе, и пусть заговорит о нас мир».

Искренне не понимал Тоноак, о чем говорит его друг, и попросил объяснить. И принялся Рэскайн объяснять. Оказывается, никак он не мог взять в толк, почему они, такие могущественные волшебники, до сих пор не показали миру свою силу. Вместе они могли бы править городом. Нет! Всей страной! Никакой армии не хватило бы, чтобы победить их. Мир склонился бы перед ними.

Удивился Тоноак таким мыслям и сказал: «Волшебство создано не для того, чтобы с его помощью порабощать мир. Оно создано для того, чтобы делать мир лучше. Да и зачем нужна власть? Власть подразумевает тяжкую ношу, нести которую способны единицы. Способность править справедливо – это дар, столь же редкий, как любой другой дар. А большинство… Большинство может счастливо прожить жизнь, не будучи могущественным».

Рэскайн не слушал. Крепко засела в его голове идея завоевания власти над всем миром, и не мог он отказаться от своих желаний. С самого начала думал Рэскайн, что предназначение двух волшебников не только создать, но и произнести роковое заклинание.

Повздорили друзья. И сказал Тоноак, что не допустит произнесения заклинания, и впервые увидел Рэскайна в гневе. Рэскайн угрожал, осыпал Тоноака проклятиями и обвинял его в слабости и никчемности.

Долго длился тот разговор, и схватил в конце концов Рэскайн пергамент, на котором записали волшебники заклинание. Тоноак быстро понял замысел бывшего друга и схватил пергамент за другой конец. И порвалась бумага…

Не заметив этого, выбежал Рэскайн из дома и устремился прочь, думая, что стал единственным властелином пергамента. А обнаружив, что в руках его лишь часть заклинания, снова пришел в ярость.

Не пошел Рэскайн назад к Тоноаку, но задумал выкрасть вторую часть. Знал он, что Тоноак будет охранять ее изо всех сил. Нужен был Рэскайну план, и отправился он на окраину города, где жила его знакомая, милая юная девушка по имени Ланария, давно влюбленная в Рэскайна и готовая ради него на все.

Ланария, как и всегда, была очень рада волшебнику. И сказал ей Рэскайн, что любит ее и хочет остаться с ней навсегда, но нужны ему некоторые книги и бумаги, оставшиеся у Тоноака. Легко текла ложь из уст Рэскайна. Молвил он, что Тоноак не одобряет любви к Ланарии и не хочет ничего отдавать.

– Ты зайди к нему в дом, – попросил Рэскайн. – Скажи, что хочешь поговорить обо мне, а потом попроси стакан воды. И, когда он уйдет, возьми со стола деревянную шкатулку с орнаментом. И беги.

Думал Рэскайн, что заклинание Тоноак будет хранить именно в этой шкатулке, потому как держал Тоноак в ней все самое важное и самое дорогое своему сердцу.

Не распознав обмана, Ланария послушалась и пошла к Тоноаку.

Тот не удивился ее приходу, пригласил в дом и рассказал правду о произошедшей ссоре. Не поверила Ланария в то, что ее возлюбленный способен на такое безумие, какое описал ей Тоноак. Любовь к Рэскайну ослепляла ее. Попросила Ланария стакан воды, как говорил Рэскайн, и, как только Тоноак вышел из комнаты, схватила нужную шкатулку, прижала к себе, выскользнула из дома и побежала прочь.

Счастлив был Рэскайн, когда увидел шкатулку, но, открыв ее, увидел, что шкатулка пуста. Не так глуп оказался Тоноак и спрятал заклинание в другом месте. И снова пришел Рэскайн в ярость и ударил Ланарию.

– Глупая женщина! Почему не посмотрела ты в шкатулку прежде, чем принести ее? В ней же нет ничего! А должно быть! И должно быть вот это! – кричал Рэскайн, размахивая частью пергамента с заклинанием.

Испугалась Ланария и поняла, что правду сказал ей Тоноак.

По-прежнему любила Рэскайна Ланария, но он заставлял ее трепетать от страха. Схватила девушка пергамент, и снова пришлось Рэскайну бороться за него, и снова порвался пергамент на две части. Бросилась Ланария к двери, а Рэскайн – за ней.

Почти догнал он ее у пещеры неподалеку от города, но успела Ланария проскользнуть внутрь и укрыться.

Остановился Рэскайн и вспомнил одно из заклинаний, которое когда-то создал. Раньше помогал маг этим заклинанием пастухам. Пастух собирал овец на поле, Рэскайн произносил несколько слов, и овцы не разбегались. Не могли они пересечь линию, которую мысленно рисовал волшебник.

В ярости проговорил Рэсйкан это заклинание, и вспыхнуло у входа в пещеру красное пламя. Вспыхнуло и погасло. Шагнул Рэскайн в пещеру, думая, что теперь Ланарии от него не скрыться, и вдруг звук, страшный, пронзительный, едва не оглушил его. Выбежал Рэскайн в ужасе наружу. Не смог он простоять в пещере и половины минуты.

Пробовал Рэскайн пройти внутрь и отыскать Ланарию снова и снова, но ничего не получалось. Снова и снова слышал он невыносимый звук.

Лишь спустя время понял Рэскайн, что натворил.

Безобидное заклинание, прочитанное в минуту гнева, не просто влияло на пространство, но и несло страдание и гибель. Помнил Рэскайн, как Тоноак много раз говорил ему, что творить волшебство можно только с добрыми намерениями и чистым сердцем, а иначе беды не миновать. И вот… оказался Тоноак прав.

Ничего не смог поделать Рэскайн. В руках его была лишь малая часть заклинания высшей власти. Не получилось у него завладеть даже тем, что осталось в руках у бедной Ланарии. И оставалось Рэскайну лишь одно – восстановить заклинание в одиночку. Восстановить во что бы то ни стало. Так он и решил.

Что стало с Рэскайном, никто доподлинно не знает. Он покинул Сантень. Куда он направился? Легенда об этом умалчивает. Не видели Рэскайна больше. И Тоноака тоже никто и никогда больше не видел.

Так и закончилась история о двух великих волшебниках и утерянном заклинании.

Все это время Кристина слушала Итена с внимательностью ученика, собиравшегося после окончания рассказа написать его подробный пересказ. Она признавала, что у Итена, как и у Тео, был талант к рассказыванию историй, а его приятный тембр голоса еще больше притягивал слушателей к тому, о чем говорил молодой человек.

– Получается, – после небольшой паузы Кристина подвела итог. – Заклинание было разорвано на три части?

– Получается, что так, – согласился Итен. – По крайней мере, на этом заканчивается легенда, а что случилось после… Рэскайн, разумеется, не стал бы рвать свою часть на еще большее количество фрагментов. А что сделал Тоноак, предположить сложно. Может, он уничтожил свою часть пергамента, а может, нет. Он жил тысячу лет назад, и мы вряд ли способны понять, что происходило в его голове, и какие решения он принимал.

Итен умолк и устремил неподвижный взгляд вдаль. Он был абсолютно прав в том, что никто не мог точно сказать, какое развитие получила эта история. Кристина посмотрела на Джела. Тот хранил молчание с тех пор, как разговор зашел о легенде.

– Не смотри на меня, я тоже понятия не имею, какое решение принял Тоноак, – сказал Джел, заметив внимание к себе.

– Да… – протянула Кристина. – В моем мире множество мифов и легенд, но люди никогда не находили им подтверждения. А здесь сразу столько аргументов в пользу правдивости истории… Кстати, а почему не все верят в легенду? Ведь в пещеру заходили люди. А потом не возвращались…

– Не верят в историю о двух волшебниках и их заклинании, – пояснил Джел. – В Ланарию, чем бы или кем бы она ни была сейчас, верят с удовольствием. Видишь ли, в очевидное верить проще… С тех пор, как в пещере начали бесследно пропадать люди, стало ясно, что пещера – опасное место. Почему же она опасна? При этом вопросе сразу вспоминается легенда. Люди взяли одну ее часть и утвердили в качестве истины. А что до волшебников…

Джел почесал затылок.

– Если они действительно существовали, то почему о них больше ничего неизвестно? – спросил он и тут же продолжил. – Куда они делись? Что стало с заклинанием? Слишком много непонятностей. Так что для многих людей волшебники в этом повествовании – это всего лишь средство украшения легенды.

– Ничего себе средство! – возмутилась Кристина. – С них все началось. И это из-за них, вернее, из-за одного из них с Ланарией случилось то, что случилось. Теперь мне еще больше жаль ее. Бедная девушка…

– Ну, не будем более о грустном, – вернулся в разговор Итен. – Кристина, кажется, ты начала говорить о своем мире. Теперь я просто не смогу удержаться от расспросов о нем. Скажи, он совсем другой?

– Нет и в то же время да… – замялась Кристина. – У нас тоже люди… Они живут, работают, заводят семьи, стремятся к успеху в карьере, в отношениях, да во всем. Но мы другие… У нас сейчас времена технического прогресса.

– Это как? – не понял Итен. – Вы делаете телеги быстрее, а мечи острее?

Этот вопрос он задал совершенно серьезно.

– Нет, – Кристина не сдержала смех. Она представила своих старых знакомых с мечами наперевес. Дополнив этот образ передвижением не на автомобилях, а на телегах, Кристина улыбнулась еще раз. Впрочем, даже при подобном раскладе мир Кристины напоминал бы Антру лишь отдаленно.

После паузы девушка продолжила.

– Если честно, у нас давно нет мечей, – сказала она. – Изобретено столько видов оружия, что и представить страшно. Телеги тоже остались разве что в небольших деревнях. У нас ездят на автомобилях, поездах, летают на самолетах.

– Мне кажется, я и Джел нуждаемся в детальном рассказе обо всех этих чудесах, – резюмировал Итен, и у Кристины не осталось выбора.

Она принялась рассказывать о том, при помощи чего, кроме собственных ног, передвигаются ее одномирчане, и как они защищают себя от опасностей. Итен постоянно задавал вопросы, а Джел молчал, хотя Кристина точно знала, что он внимательно слушает.

Так они незаметно для самих себя дошли до дома Легри, где были тут же дружелюбно приняты, усажены за стол и накормлены то ли поздним обедом, то ли ранним ужином. Кристина продолжала отвечать на вопросы о своем мире перед большим количеством людей. Сначала она чувствовала неловкость, словно опять оказалась на Совете под пристальным взглядом мэра, но затем поняла, что здесь к ней все относятся с дружелюбием. Вскоре говорить Кристине стало намного легче.

Через некоторое время Кристина поймала себя на том, что получает удовольствие, видя на лицах всех присутствующих удивление и изумление. То, что никогда не удивило бы саму Кристину, жителям Сантеня казалось практически невозможным. Чего только стоил рассказ об электричестве…

Словом, трапеза проходила за приятными разговорами. От пережитых на Совете эмоций не осталось и следа.

После ужина Джел и Итен сообщили, что не могут больше злоупотреблять гостеприимством Легри. И, хотя хозяева ничуть не возражали продолжить быть гостеприимными, гости встали, попрощались с обитателями дома, сердечно поблагодарили за вкусный ужин и направились к выходу. Кристина вызвалась проводить их до калитки.

Солнце успело зайти за горизонт, и теперь улица, на которой стоял дом Легри, освещалась лишь теплым светом фонарей и половинкой луны.

Свою лепту вносили и звезды, щедрой рукой рассыпанные по темному небосклону. Кристина была бы не прочь узнать, совпадает ли их расположение с расположением звезд в ее мире. Она подняла голову и попыталась взглядом отыскать Большую Медведицу. К сожалению, формы других созвездий она не помнила. В школе Кристина не уделяла им достаточного внимания, о чем сейчас жалела.

Большая Медведица отказывалась являть себя взору. Во всяком случае, после беглого изучения небосвода Кристина «ковш» не нашла. Она поджала губы и пообещала себе вернуться к звездному вопросу позже.

– Джел, а ты уже показывал Кристине свою работу? – поинтересовался Итен, когда Джел уже открывал калитку.

– Нет, – ответил Джел.

На лице Кристины выступил румянец. За все время пребывания в Сантене ей ни разу не пришло в голову спросить, чем, собственно, занимается Джел, а ведь он проводил с ней столько времени. Как глупо с ее стороны.

– Мне очень стыдно, но я так и не спросила его об этом, – созналась Кристина, потупив взгляд.

– А сам он, конечно, не догадался поведать, – улыбнулся Итен. – Джел у нас конюх. Один из лучших в Антре, между прочим. За лошадей, выращенных и воспитанных им, борются величайшие люди нашей страны.

– Перестань, – отмахнулся Джел. – Никакой я не лучший. Самый обычный. Просто люблю свою работу и люблю лошадей.

– А я тоже очень люблю лошадей! – восторженно отреагировала Кристина. – Правда… Я в них ничего не понимаю, да и вижу, если честно, крайне редко. Но все равно люблю. Они такие невероятные…

– Вот видишь, – кивнул Итен в сторону Кристины. – Она тоже любит лошадей. Ты просто обязан показать ей конюшню. А я бы хотел при этом присутствовать. Очень хочется увидеть, как ей понравятся твои скакуны. Что скажешь?

– А почему бы тебе не познакомить ее со своей работой? – вопросом на вопрос ответил Джел и с интересом посмотрел на Итена.

– Я мог бы это сделать, – не смутился Итен. – Только боюсь, что Кристина умрет со скуки, глядя на бесконечные стопки бумаг.

Кристина хотела спросить, в чем именно заключалась работа Итена, но не успела. Итен снова заговорил с Джелом.

– Не упрямься, – попросил он. – Разве тебе самому не хочется показать Кристине то, что ты сам так любишь?

– Вообще-то… хочется, – подумав, признался Джел. – Просто я не думал, что ей будет интересно и… приятно. Обычно люди не питают любви непосредственно к конюшням. Там специфический запах и все такое…

– Значит, решено, – Итен не дал ему довести мысль до конца. – Мы с Кристиной можем завтра встретиться вот здесь, у дома. Я отведу ее к конюшням. Думаю, меня отпустят со службы на часок-другой. Договорились?

Джел пожал плечами и согласился.

ГЛАВА 6. ЗА СТЕНАМИ ГОРОДА

На следующее утро Кристина вышла из дома в приподнятом настроении и в ожидании чего-то необыкновенного и запоминающегося. Новый мир дарил ей новые открытия каждый день, и Кристина с радостью и трепетом принимала все эти подарки. Антре и не снился более благодарный гость.

Попытки Сайми переодеть гостью в нечто более привычное для Сантеня все-таки увенчались успехом. Кристина согласилась расстаться с неведомыми в этом городе джинсами и футболкой и надеть типичное для местных женщин платье. На Сайми Кристина по-прежнему не походила даже издалека и в темноте. Для такого сходства потребовалось бы изменить Кристину не только снаружи, но и изнутри. Однако простота нового одеяния позволяла Кристине спокойно смешаться с толпой и при этом не чувствовать себя неловко.

Итен ждал у калитки. Его улыбка говорила о том, что он рад встрече. После обмена приветствиями и нескольких комплиментов Итена, сопровождаемых румянцем на лице Кристины, они тронулись в путь.

Итен не повел Кристину к центру города. Впрочем, ничего необычного в том, что конюшня находилась, видимо, на окраине, Кристина не углядела. Ведь лошадям нужно место, нужен простор, нужна свобода. Быть может, Джел ухаживает за своими славными питомцами даже за чертой города.

Так и оказалось. Разговаривая о том о сем, Итен и Кристина вышли через северные ворота на небольшую поляну и по узкой протоптанной тропинке пошли дальше в сторону, противоположную городу.

Кристина чуть замедлила шаг. Ей хотелось бы остановиться совсем и полюбоваться окружающей ее великолепной природой, но она помнила, что Итену в скором времени предстоит вернуться на работу.

За поляной показалась удивительной красоты роща, и Кристина мгновенно захотела оказаться в ней. К счастью, Итен взял курс именно на рощу, и вскоре двое путников оказались среди природного великолепия.

Ветви деревьев местами переплетались настолько плотно, что тропа под ними походила на зеленый тоннель с подсвеченным солнцем потолком. И в тех местах, где лучам все же удавалось проскочить сквозь густую листву, появлялись тонкие световые столбы, упирающиеся в землю или корни деревьев. А там, где деревья стояли друг к другу не слишком близко, росли кусты, сквозь многочисленные ветви которых являли себя миру маленькие белые бутоны. Они мирно покачивались на ветру и готовились к тому, чтобы через день-другой распуститься и украсить рощу своим цветением.

Роща дышала весной и обещала вот-вот показать все свое природное богатство. Просто природа выжидала момент.

С тех пор, как Итен и Кристина покинули город, они не проронили ни слова. Просто шли рядом и наслаждались моментом. Когда первая половина рощи осталась позади, Кристина вернула себе способность говорить.

– Вам так повезло, – сказала она и осторожно коснулась рукой одного из бутонов. Сорвать его она бы не посмела. – Я имею в виду жителей Сантеня. Вы живете среди невероятной красоты… И никому не приходит в голову вырубить здесь все и расширить город. Или построить еще один. Это так просто и одновременно так удивительно…

– Меня удивляет, что тебя это удивляет, – признался Итен и тут же добавил. – Извини за тавтологию.

Он смотрел на спутницу с легким удивлением. Точно с таким, с каким Кристина смотрела на окружающую ее природу.

– Вот именно! – улыбнулась Кристина. – Для вас настолько естественно жить именно так, что вам и в голову не приходит жить иначе.

– В твоем мире принято жить иначе? – спросил Итен.

– В моем мире еще остались люди, которые любят и оберегают природу, – не стала врать Кристина. – Но мой мир развивается слишком быстро. Большинство не успевает, а, возможно, и не пытается по-настоящему оценить новые приоритеты. Просто следует за прогрессом, плывет по течению…

– Здорово, что в наш мир попала именно ты, – заметил Итен.

– Почему? – Кристина вновь почувствовала смущение.

– По понятным причинам ты выделяешься здесь, в Антре, – объяснил Итен. – Но мне кажется, что ты выделяешься и в своем мире. Ты уникальна. К тому же… Знаешь, ты заставляешь всех тех, кто успел с тобой познакомиться, задуматься о собственной жизни, посмотреть на себя со стороны. А это очень полезно.

Кристина не знала, что ответить. Ей не приходили в голову мысли о том, что она открывает Антру не только для себя, но и для других. Слишком громко такая мысль звучала. Теперь же Кристина пыталась понять, что она думает по этому поводу. Однако продолжить беседу все равно не получилось.

Впереди показались дома. Одноэтажные, длинные, с большим количеством маленьких окон. Кристина сразу же догадалась, что это и не дома вовсе, а стойла для лошадей. Значит, она и Итен пришли к конюшням.

В просвете между постройками Кристине удалось рассмотреть нескольких лошадей. Издалека они ничем не отличались от привычных ей скакунов – четыре ноги с копытами, длинный хвост, мускулистое тело, изящная шея, голова с густой гривой. Однако красоты у этих животных было не отнять. Несмотря на то, что люди давно приручили их, лошадям удалось сохранить свой гордый статный вид. На самом ли деле люди покорили лошадей? Кто знает. Возможно, лошади покорили людей.

Поравнявшись с загонами, Итен и Кристина остановились. На большой огороженной территории спокойно стояли около тридцати лошадей. Многие из них были коричневыми или рыжеватыми, около пяти имели серый окрас, две – черный, и одна – белый. Последняя лошадь особенно выделялась.

Некоторые кони стояли парами, некоторые предпочитали одиночество. Животные определенно жили своей жизнью, и присутствие людей их совершенно не волновало и не интересовало. Лишь пара лошадей неспешно бросила взгляд на нежданных гостей, после чего продолжила заниматься своим делом – щипать траву.

Седла на лошадях отсутствовали, а вот уздечка украшала каждое животное.

– Как тебе наши кони? – зазвучавший голос Джела оторвал Кристину от созерцания. Джел подошел ближе. – Доброго дня.

– О, здравствуй, – улыбнулась Кристина и снова устремила взгляд на лошадей. – Знаешь, они как будто гипнотизируют. Начинаешь рассматривать их и понимаешь, что не можешь оторваться. Невероятно красивые.

Джел усмехнулся, а потом вытащил из кармана морковку и поманил ею бурого коня, стоявшего ближе всех остальных. Тот, не раздумывая, подошел, обнюхал овощ и съел его. В глаза бросалось то, что за всеми лошадьми здесь, по-видимому, тщательно следили. Грива и хвост были расчесаны, у некоторых даже сплетены в косы, а тела животных практически светились, настолько чистыми они были.

Кристина не увидела ни единой царапины даже на копытах. Мышечный тонус тоже свидетельствовал о том, что баланс между хорошим питанием и физическими нагрузками в этой конюшне выдержан идеально.

– Этот добрый малый скоро отправится к купцу из Ист-Аста, – сообщил Джел и достал еще одну морковку. – Хороший конь. Сильный, выносливый, очень спокойный и покладистый. Думаю, он проживет достойную жизнь и сослужит добрую службу своему владельцу. Главное, чтобы с ним хорошо обращались.

Джел потрепал коня по гриве, тот довольно фыркнул, а потом внимательно посмотрел на Кристину. Его глаза совсем не походили по форме и размеру на человеческие. Посмотрев в них, девушка утвердилась во мнении, что лошадь понимает все, что говорят окружающие ее двуногие создания.

– А как зовут этого доброго малого? – спросила Кристина и тоже потрепала загривок коня. Конь не возражал.

– Не знаю, – ответил Джел. – То есть мы, конюхи, конечно, зовем его определенным именем, но только между собой, чтобы он не слышал и не привыкал. Постоянное имя, которое останется с ним до конца жизни, должен дать владелец. Оно будет отражать то, что хозяин видит в лошади, и лошадь примет имя.

– Разумно, – согласилась Кристина, хотя ее согласия никто не спрашивал. Она продолжала любоваться животным. – А сколько живут лошади?

– В среднем лет тридцать-сорок.

– А люди? – неожиданно даже для самой себя спросила Кристина.

– Лет сто обычно… – Джел слегка опешил. – Некоторые дольше. Сколько лет Тео, например, я даже думать боюсь. Хорошо бы не тысяча… А то получится, что он лично знал Тоноака и Рэскайна, но решил скрыть это…

Такая мысль Кристине в голову не приходила, поэтому сейчас она просто поставила девушку в тупик. Кристина моргнула несколько раз, чтобы отогнать лишние поводы для размышлений.

– Я пошутил, – поспешил заверить ее Джел. – А сколько живут в твоем мире?

– Ну… У нас люди живут лет по семьдесят, – сообщила Кристина и тут же призадумалась. На лжи бы ее никто не поймал, но врать Кристине все равно не хотелось. – В среднем. До ста доживают немногие. А в некоторых странах семидесятилетний человек считается долгожителем. В моем мире все немного сложнее… Общечеловеческого стандарта не существует, потому что… потому что людей слишком много.

Кристина сделала короткую паузу.

– А сколько у нас живут лошади, я не знаю, – созналась она. – Но в целом ваши лошади очень похожи на наших. Честно говоря, я пока не нашла ни одного отличия.

– А крылья у ваших вырастают? – спросил Итен.

– Крылья?

Кристина не понимала, шутка это или серьезный вопрос. Судя по тому, что на лицах обоих молодых людей усмешка не проступила, Итен не шутил.

– Нет… – протянула Кристина. – А у ваших вырастают?

– Не у всех, – пожал плечами Джел. – Я бы даже сказал, что у большинства не вырастают. У некоторых начинают формироваться, но так и остаются маленьким сплетением костей и хрящей. Дальше не развиваются.

– А от чего зависит, вырастут крылья или нет? – теперь Кристину с ее вопросами было не остановить. – Это передается по наследству? Или это особенности разных пород? Или вы кормите их чем-то особенным?

Джел вздохнул.

– Сложно объяснить… – признался он. – Но дело точно не в том, о чем ты говоришь. Способность коня обзавестись крыльями зависит от самого коня. Крылья вырастают у самых благородных и добрых, у тех, кто в дальнейшем станет по-настоящему преданным. Мы, конечно, делаем все, чтобы воспитать их такими, но это не главное. Главное – то, что у них в душе. Если душа чиста, то конь сможет летать.

– Ничего себе… – Кристина изо всех сил старалась понять и пропустить через себя всю глубину мысли, которую Джел пытался до нее донести.

– Первый конь с крыльями появился примерно четыреста лет назад, – добавил Джел. – Картина, изображающая этого коня, украшает галерею мэрии. Если эта картина правдива, то можно смело сказать, что конь был великолепен.

– А сейчас у вас есть конь с крыльями? – спросила Кристина. – Или это совсем редкость?

– Сейчас ни у кого крыльев нет, – Джел отрицательно покачал головой. – Но мы возлагаем надежду на одного скакуна.

– На белого?

– Нет, на черного.

Кристина не ожидала такого ответа. Ей почему-то подумалось, что раз в конюшне есть один конь белого цвета, то крылья должны вырасти именно у него. Сейчас ей требовалось время на то, чтобы уложить полученную информацию в голове, благо ее собеседники не торопили и, по сути, предоставляли самой себе.

Поразмыслив немного, Кристина улыбнулась то ли самой себе, то ли лошади, прищурилась, встала на носочки и посмотрела на спину все еще стоящего рядом бурого коня. Не обнаружив там никаких признаков крыльев, она опустилась обратно, тяжело вздохнула, провела рукой по лбу лошади и пожала плечами.

– Даже не начали расти, – констатировала очевидный факт Кристина. – Он совсем не благороден? Или совсем не добр?

Джел рассмеялся.

– Он очень добр, – заверил он. – И благороден, конечно, в меру. Но он не способен на подвиг, не способен на самопожертвование. Он проявит преданность по отношению к хозяину потому, что тот будет ухаживать за ним, кормить, поить, чистить. За заботу конь прослужит своему человеку верой и правдой. И оба будут счастливы. Бывает ведь так, что люди живут друг с другом не потому, что они любят друг друга, а потому, что им комфортно друг с другом. При этом они совершенно искренне друг другу симпатизируют. С человеком и лошадью дела обстоят примерно так же. Понимаешь?

– Да, – Кристина кивнула. Теперь она отлично понимала, о чем говорит Джел. Аналогии вообще всегда помогали ей понять и усвоить многое. – А можно посмотреть на того, у кого есть шанс на крылья?

– Конечно, почему нет, – запросто ответил Джел, кивнул в сторону одного из черных скакунов и направился к нему. Кристина и Итен последовали за ним. Обернувшись, Кристина помахала рукой бурому коню в знак прощания.

В лошади, к которой Кристина направлялась теперь, на первый взгляд не было ничего особенного. Черный, без единого пятнышка, конь мирно пощипывал травку. Его грива и хвост темно-серого цвета были тщательно расчесаны, как и у других животных. Конь посмотрел на приближающихся к нему двуногих. Как и глаза бурого коня, глаза черного скакуна отображали некую осмысленность происходящего.

Джел подошел первым и погладил коня по спине. Кристине снова пришлось приподняться на цыпочки, но, к своему удивлению, никаких признаков крыльев она и тут не заметила. Кристина удивленно посмотрела на Джела.

– Я же не сказал, что они уже появились, – спокойно ответил тот. – Я сказал, что возлагаю на него большие надежды.

– А как ты определяешь, на кого возлагать надежды?

– Чувствую.

– То есть просто интуитивно?

– И да и нет, – уклончиво ответил Джел. – У каждого животного свой характер, свои привычки. Я сужу по их поведению. Причем, чтобы заметить потенциал, наблюдать нужно с самого рождения. Постоянно. И прилагать все усилия, чтобы вырастить благородное животное. Но некая интуиция тоже имеет место быть.

– Джел немного кривит душой, – заметил Итен. – Чтобы стать настоящим конюхом, нужно иметь талант. Я тоже восхищаюсь красотой и благородством лошадей, но при этом совершенно не представляю, как определить, что на уме у животного, стоящего передо мной. Может, я ему нравлюсь, и он бы с удовольствием покатал меня. А может, я ему не приглянулся и, как только я отвернусь, он лягнет меня копытом. Чтобы работать в конюшне, нужно обладать способностью понимать животных. Конечно, ее можно развить, но, думаю, настоящий талант дается при рождении.