Текст книги "Художник. Как живут, мыслят и работают творческие люди"

Интересно, что в последнее время принято получать образование по одной специальности в нескольких вузах. Я даже сталкивалась с мнением, что посещение целого ряда университетов вместо одного – признак более полного и разностороннего образования. А такая возможность тоже нередко зависит от финансового положения студента. Не каждый может позволить себе уехать учиться на пару семестров в другую страну и даже в другой город. Однако многие университеты предлагают весьма выгодные программы обмена, по которым можно поучиться несколько семестров в вузе-побратиме с проживанием в студенческом общежитии.

Важно помнить и о проблеме языкового барьера. К сожалению, принято недооценивать значение языка в надежде на то, что на английском сейчас говорят все и можно будет кое-как объясниться. Спешу вас заверить: редкие лекции и курсы на английском, как правило, можно встретить лишь в технических вузах. Некоторым немецким преподавателям в моём вузе язык был важен настолько, что иностранным студентам снижали оценки за орфографические и стилистические ошибки в докладах и рефератах. Так что если вы собрались учиться в другой стране, начинайте искать репетиторов и языковые школы за два-три года до поступления.

Постарайтесь подготовить хорошую почву для старта. Взвесьте все за и против и помните, что дорогу осилит идущий.

Иллюстрация Льва Каплана к книге Р. Э. Распе «Приключения барона Мюнхгаузена», акварель на бумаге

Когда не поздно?

Вопрос, до какого момента можно начать что-то новое или вернуться к мечтам своего детства, – не самый ли мучительный из тех, что преследуют нас всю жизнь? Особенно если в довольно раннем возрасте вы уже сделали неправильный выбор обучения.

Легенда американского дизайна и автор Джордж Лоис (George Lois, род. 1931) в таких случаях говорит, что даже жёлуди на дубе появляются уже только тогда, когда дереву за 50 лет[49]49
  Lois G. Verdammt gute Tipps (für Leute mit Talent!). Phaidon, 2012.


[Закрыть]. И тем не менее на одной из моих встреч с читателями в Москве робкий девичий голос с галёрки спросил, как быть, когда тебе уже 20 – можно ли начать жизнь сначала и стать иллюстратором, снова пойти учиться и зарабатывать на жизнь любимым делом. На тот момент у меня уже была целая коллекция таких вопросов.

Признаться, я всегда несколько теряюсь, слыша подобное. С одной стороны, каждый из тех, кому больше 40 лет, может от души посмеяться над ними, потому что понимает, что в 20 лет большинству из нас открыты все пути и нет никаких обязательств. С другой стороны, трудно оценить, что происходит в душе человека, которому кажется, что в 20 лет жизнь прошла и все двери закрылись. Ему явно нужны поддержка и понимание. Поэтому я так часто рассказываю историю Хокусая, которую с удовольствием повторю.

Стремление к совершенству Хокусая

В 1835 году 75-летний Кацусика Хокусай (1760–1849), японский художник-график, непревзойдённый певец природы и жизни обычных людей, написал любопытное предисловие к сборнику своих работ «100 видов Фудзи». По его словам, уже в шестилетнем возрасте он страстно желал рисовать. К 50 годам он опубликовал огромное количество работ, но ничего из того, что он выставил на суд публики до своего 70-летия, якобы не заслуживало внимания. «В свои 75 я лишь отчасти стал понимать, как устроена природа – животные, растения и деревья, рыбы, птицы и насекомые. Наверняка, когда мне исполнится 80, я смогу добиться большего прогресса. В 90 я смогу постигнуть тайны сущности вещей. В 100 лет я наконец-то смогу добиться нового уровня, а в 110 мои линии оживут и станут настоящими»[50]50
  Amsden D., Von Seidlitz W. Ukiyo-e. Sirocco, 2007.


[Закрыть].

Нам, потомкам великого мастера, тяжело понять подобную скромность на грани лукавства. Мы-то знаем, какое влияние имели работы Хокусая на творчество его современников и всех последующих поколений художников. К сожалению, Хокусай покинул этот мир в возрасте 89 лет, и мы уже никогда не узнаем, достиг ли он, по его мнению, столь горячо желаемого совершенства. И всё же обратите внимание: в свои 75 он считал себя учеником и стремился к дальнейшему развитию. Потому что желание роста – вполне нормальное и закономерное. В любом случае потрясающая история, не правда ли? Особенно для нашего времени, когда порой уже в 15–17 лет нас заставляют выбрать профессию, с которой потом нужно жить до конца своих дней. А ведь у нас всего одна жизнь, другой не будет. И если не в этой жизни посвятить себя любимому делу, то когда же?

Барбара

Я познакомилась с Барбарой Хольтмайер, когда пришла в 36 лет ученицей на её курс керамики при народной вечерней школе (VHS) в Оберхаузене. Мне давно хотелось поработать с глиной, и в один прекрасный день я поняла, что на самом деле ничто не мешает мне попробовать. Ведь никто не заставляет меня переучиваться, сделать керамику статьёй дохода или новой профессией. Просто так, для себя – тоже можно!

Я переминалась с ноги на ногу в ожидании курса и смущённо наблюдала за другими участниками: фартуки, корзинки с инструментами, богемная расслабленность, смех.

По-кошачьи элегантная женщина с дерзкой короткой стрижкой и огромной, кричащей брошью из валяной шерсти на ярко-зелёной блузке стремительно приближалась по коридору к группе. Уверенная походка давала понять, что она здесь главная. Дама обвела всех участников взглядом и остановилась на мне: «Свежая кровь?» Я замерла от неожиданности и смущения. Барбара Хольтмайер – яркая, дерзкая, сама энергия!

Барбара Хольтмайер в своей мастерской. Фото: Натали Ратковски

Первое, что она мне сказала: «Не говори мне “вы”». Я смутилась. Как тыкать человеку, которому 76 лет? Но уже на втором занятии я поняла, что просто вынуждена фамильярничать. Барбара была скорее маленькой, задорной девчонкой-стрекозой с картины Репина, чем «бабушкой». Она пережила в детстве Вторую мировую, заботилась всю жизнь о большой семье. Даже такие страшные болезни, как рак и межпозвоночная грыжа, не смогли сломить эту невероятную женщину. Однако самое большое открытие ждало меня двумя годами позже, в тот залитый солнцем зимний день, когда Барбара согласилась дать интервью для моей книги. Я была уверена, что она занималась керамикой всю свою жизнь. «Что ты! – рассмеялась Барбара, отгоняя изящными руками невидимых призраков. – Разве могла женщина в послевоенное время, вдобавок с четырьмя детьми на руках, мечтать о самореализации?»

Барбара призналась, что в её жизни бывало всякое. Но семьёй, детьми, их развитием она наслаждалась на полную катушку. И только в 62 решилась взяться за керамику. Четырнадцать лет, за которые на свет появились необычные, причудливые объекты. Время, которое принесло Барбаре интернациональное признание, уважение коллег и учеников, а также огромный круг почитателей и коллекционеров.

Работа Барбары Хольтмайер из серии «Дочери Нептуна», 2015. Фото: Натали Ратковски

Естественно, не всем дано сохранять подобную молодость души и оптимизм. Это наше право чувствовать иначе, особенно в самые тяжёлые периоды жизни. Главное – понимать, что сам по себе возраст – вообще не причина бояться что-то начать.

Сейчас, когда я пишу эти строки, Барбары уже нет в живых. Десять лет спустя после первых операций по удалению раковой опухоли болезнь вспыхнула в её теле с новой силой. Но эти десять лет она жила так, как нравилось ей! Барбара до последней минуты сидела за гончарным кругом и создавала потрясающие арт-объекты.

Как сказал Марк Твен: «В нашей жизни есть два особенных события. День, когда мы родились, и день, когда мы поняли – для чего» (The two most important days in your life are the day you are born, and the day you find out why). Для вас этот второй день может наступить прямо сегодня. Не теряйте времени на сомнения!

Десять тысяч часов

Никто не отрицает, что лучше начинать профессиональный путь как можно раньше. Хотя бы потому, что у взрослого человека, обременённого обязанностями, как правило, нет восьми свободных часов в день на протяжении нескольких лет для того, чтобы целиком и полностью посвятить себя новому делу.

Думаю, многим известна теория о 10 тысячах часов тренировок, необходимых для достижения высокого уровня мастерства, впервые сформулированная известным шведско-американским психологом Андерсом Эрикссоном (K. Anders Ericsson, 1947-2020) и его коллегами. Если предположить, что мы будем учиться 40 часов в неделю – стандартный восьмичасовой рабочий день, – нам потребуется порядка пяти лет интенсивного обучения. Если днём вы работаете, а учиться можете только по вечерам, скажем не больше пяти часов в неделю, то общая продолжительность обучения составит почти 40 лет! Однако именно здесь есть одно большое «но», позволяющее людям в любом возрасте надеяться, что начать никогда не поздно.

Во-первых, эта математика не работает с творческими людьми! Если предстоит какой-то большой проект, иногда бесполезно пытаться вычислить точное время, необходимое для его завершения. Чем дальше творческий человек продвигается к финалу, тем больше его захватывает азарт и тем скорее выработанные рутины приводят к результату.

Во-вторых, сам Андерс Эрикссон в интервью немецкому журналу Focus[51]51
  www.focus.de/wissen/mensch/psychologie/tid-13912/faehigkeiten-jeder-kann-weltklasse-werden_aid_388435.html


[Закрыть] рассказал, что команда учёных под его руководством при государственном университете Флориды после ряда опытов пришла к выводу, что важно не количество часов, проведённых за каким-либо занятием, а интенсивность и качество этих занятий.

Тот, кто на протяжении долгого времени делает только то, что уже умеет, действует скорее механически, на автопилоте. Предположение, что сотрудники с многолетним стажем работы априори лучше новичков, оказалось ошибочным. По словам Эрикссона, если всё время выполнять свою работу посредственно, без желания роста, то и через 50 лет уровень способностей будет средним. Так что главное – это желание и азарт, с которым мы берёмся за дело.

Несомненно, если кто-то с детства готовился стать автором книг, много писал и читал, ему будет легче написать произведение, чем тому, кто пришёл к этому уже в зрелом возрасте. Однако нет никакой гарантии, что книга первого будет лучше, чем книга второго. Эрикссон советует: если вы действительно хотите добиться успеха, то практикуйтесь – в любом возрасте – в той области, где мало конкуренции.

К сожалению, в творческом мире конкуренция весьма велика, поэтому я интерпретирую слова Андерса Эрикссона по-своему. На свете куда больше людей, которые только делают вид, что работают, поэтому действительно лучше идти туда, где меньше конкуренции, работать искренне и тщательно: быть, а не казаться. А когда именно это случится – в 20, 50 или 100, – решать лишь вам.

И если мои слова всё ещё не убедили вас начать действовать вне зависимости от ваших представлений о возрасте, приведу цитату из книги знаменитой Барбары Шер «Отказываюсь выбирать!»[52]52
  Шер Б. Отказываюсь выбирать! Как объединить все ваши интересы, увлечения и хобби для создания гармоничной жизни. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. Оригинальное название – Refuse to Choose!: Use All of Your Interests, Passions, and Hobbies to Create the Life and Career of Your Dreams, 2006.


[Закрыть]: «Не начав действовать, вы в любом случае потерпите неудачу».

Барбара Хольтмайер за работой. Фото: Тетьяна Люкс

3. Как живётся в профессии?

Искусство – таинственный бизнес, где можно совершать всевозможные ошибки и всё же делать деньги.

Рэймонд Торнтон Чандлер (1888–1959)

Можно ли прожить на зарплату художника?

Зачастую люди вне профессии плохо понимают, как оно у нас устроено. Казалось бы, грамотным подходом можно изменить практически любое предвзятое, зачастую негативное отношение на более благосклонное. Однако часто сами художники не готовы оставить предрассудки за дверью и выбрать более разумное решение. Особенно когда заходит разговор о возможности заработка творчеством.

Художник-керамист Барбара Хольтмайер так высказалась об этой возможности зарабатывать: «Мой муж часто бывал в отъезде, и мне пришлось одной растить детей и заниматься хозяйством. Уже по одной этой причине было довольно сложно заниматься искусством как работой. К сожалению, большинство моих знакомых художников вынуждены искать финансовой поддержки партнёров. Жизнь за счёт искусства налагает довольно много ограничений на творчество, поэтому многие пытаются “ехать” сразу по нескольким “рельсам”, чтобы располагать нужной для жизни суммой».

Давайте рассмотрим, что же это за «рельсы», по которым приходится передвигаться творческому человеку.

Преподавать или нет?

Среди возможностей дополнительного заработка, к которому мои собеседники относили продажи принтов, альбомов или книг, в разговорах особенно часто фигурировала опция наставничества. Причём без разницы – в форме руководителя мастер-классов, в том числе и онлайн, или в качестве преподавателя в учебных заведениях.

Мне доводилось слышать, что солидный художник никогда не станет преподавать – мол, это признак того, что он не состоялся как специалист. Считаю подобные высказывания более чем странными.

Практически все знаменитые художники оказывались доцентами и профессорами в ведущих вузах различных стран. Тот же Герхард Рихтер – один из известных и хорошо продаваемых современников – более 20 лет, начиная с ранних 1970-х, был профессором Дюссельдорфской академии искусств. Параллельно с этим у него была гостевая профессура в канадском колледже искусства и дизайна Nova Scotia College of Art & Design[53]53
  www.nscad.ca


[Закрыть] в Галифаксе, в котором профессором был и Йозеф Бойс. В конце 1980-х Немецкая государственная высшая школа изобразительного искусства[54]54
  www.staedelschule.de


[Закрыть] Die Staatliche Hochschule für Bildende Künste – Städelschule во Франкфурте-на-Майне также имела честь видеть именитого фотореалиста гостевым профессором.

Быть художником и дополнительно преподавать – это, как правило, высшая похвала, народное признание и высокий социальный статус. Например, в Германии довольно сложно получить профессорское кресло. Как правило, его предоставляют именно известным художникам с внушительным послужным списком.

В современном мире звёздный преподавательский состав и опыт наставников напрямую влияет на статусность и положение самого вуза в международных рейтингах. Студенты идут учиться к людям, заработавшим себе имя.

Уделять ли внимание статусности?

Когда я спросила иллюстратора Олафа Хайека, может ли художник прожить только своим творчеством, он ответил, что для него это довольно сложный вопрос. «Думаю, что лишь единицы могут хорошо жить за счёт иллюстрации. Сам я уже так долго на рынке, что меня знают. Когда я начинал, иллюстрация не играла существенной роли и иллюстраторов на немецком рынке можно было перечесть по пальцам. ‹…› Я вижу, что журнальная иллюстрация опускается в сегмент плохо оплачиваемых, и, если честно, не могу даже представить, каково это сейчас – прийти в двадцать лет новичком на рынок и начать зарабатывать. И с какого возраста можно наконец-то жить за счёт иллюстрации? Последние пару лет я был одним из самых успешных иллюстраторов. При этом я уверен, что есть коллеги, которые зарабатывают лучше меня. Но у меня именно художественная иллюстрация, то есть довольно ограниченный круг заказчиков. Недавно я разговаривал с одной коллегой, совсем молоденькой девочкой. Она рассказала, что она фанат моих иллюстраций и только что сдала заказ для какой-то коммерческой организации на общую сумму 50 тысяч евро. Я обалдел. Ого, мой юный фанат зарабатывает больше, чем я. Ну просто есть такие заказы, которые ты себе даже представить не можешь. Но в основном стоимость иллюстрации не превышает 500–1000 евро. Я не знаю, сколько надо сделать иллюстраций, чтобы выйти на какую-то огромную сумму».

Художник-иллюстратор Олаф Хайек за работой в своей мастерской. Фото: Тетьяна Люкс

Олаф считает, что на самом деле заработок на творческом рынке – вопрос статуса, хорошо ли тебя знают на рынке, и хороших связей. Также важно, насколько индивидуален и узнаваем стиль иллюстратора и пользуется ли он популярностью. Помимо прочего, нужно уметь себя продавать. Не ждать у моря погоды, а действовать. По мнению Олафа, художник должен быть мастером, бухгалтером, продавцом и психологом: «Таланта и отличной работы недостаточно. Я знаю потрясающих художников, которые еле-еле концы с концами сводят, и ужасных иллюстраторов, которые просто купаются в деньгах. Но если я присмотрюсь к своим друзьям – это, например, один из самых популярных иллюстраторов в мире Кристоф Ниман (Christoph Niemann, род. 1970)[55]55
  www.christophniemann.com


[Закрыть], который три года назад вернулся из Нью-Йорка в Берлин, – это просто абсурд, что они делают. Но это работа, которая потрясающе оплачивается. Я никогда в жизни не работал в офисе так, чтобы какой-то шеф мне говорил, что делать и во сколько мне нужно быть на рабочем месте. Я не преподаю! Мне не нужно нагружать себя проблемами студентов. И это свобода, которая мне нужна для того, чтобы хорошо делать свою работу».

Устроиться на несколько работ

К возможностям дополнительного заработка часто относят и постоянную работу, которая может быть связана с деятельностью, например, художника-живописца весьма косвенно. Сразу оговорюсь, что людей, которые днём работают бухгалтерами, а по вечерам выдают творения, выводящие их в ряды самых признанных и успешных, – единицы. Куда чаще будущим художникам приходилось полностью уходить из профессии, не имеющей отношения к искусству, и терпеть лишения. Например, как Поль Гоген, который решился оставить профессию брокера, чтобы посвятить себя искусству. А вот со смежными профессиями всё немного проще.

К примеру, бельгийский художник-сюрреалист Рене Магритт (René François Ghislain Magritte, 1898–1967) довольно долго работал графическим дизайнером. Ему приходилось рисовать узоры для обоев на бумажной фабрике, заниматься печатной рекламной продукцией для журналов и газет. И лишь ближе к 30 годам ему удалось заключить контракт с известной брюссельской галереей Le Centaure, которая позволила Магритту сконцентрироваться именно на сюрреалистичной живописи.

Известный русский импрессионист Константин Алексеевич Коровин (1861–1939), ученик знаменитого пейзажиста Алексея Кондратьевича Саврасова (1830–1897), тоже был вынужден заниматься не только живописью, но и дизайном обоев, оформлением вывесок и плакатов, созданием театральных декораций, преподаванием и написанием книг. В отличие от французского импрессиониста Эдгара Дега, которого с ранних лет поддерживал отец-банкир, у Коровина была весьма сложная жизненная ситуация, требовавшая постоянных доходов, которые могла обеспечивать только штатная работа.

Одна из книг-бестселлеров последних лет Art/Work[56]56
  Bhandar H. D., Melber J., Art/Work. Free Press, 2009.


[Закрыть] авторства Хетер Бхандари и Джонатана Мелбера утверждает, что устроиться на постоянную работу – единственно верное решение, обеспечивающее финансовую подушку, в которой остро нуждается абсолютно каждый творческий человек. Ведь именно финансовая свобода приводит творческого человека к той самой независимости в творчестве, о которой так все мечтают.

«К сожалению – и совершенно зря – многие профессионалы в сфере искусства довольно предвзято относятся к художникам, у которых есть постоянная работа. ‹…› Возможно, опытным художникам, продающим свои картины в популярных и престижных галереях, постоянная работа не нужна. Джеффу Кунсу, например, точно нет. Но многие начинающие, а иногда и опытные художники не в состоянии прокормиться одним лишь творчеством. Так что не верьте тем, кто говорит, будто искусство должно вас содержать, будто без этого вам никогда не стать хорошим, успешным, “настоящим” художником. И уж коль мы завели об этом речь, вот вам ещё один небольшой секрет: средний годовой доход художника, выставляющего свои работы в скромной галерее, меньше 10 тысяч долларов. Те, кто уже сделал себе имя и продаёт свои работы за сотни и тысячи долларов, – лишь небольшая часть в огромном мире искусства».

Художница Зоя Черкасская-Ннади призналась, что в начале своего творческого пути даже не мечтала жить на доходы с живописи: «В СССР многие художники зарабатывали на жизнь иллюстрациями. Таким образом они могли заниматься независимым от госзаказов искусством. В принципе я готовила себя к чему-то подобному. Не думала, что когда-нибудь искусство сможет меня прокормить. В начале своего пути я рисовала для газет, делала флеш-анимацию, рисовала технические иллюстрации, четыре года работала в хай-теке, была партнёром иллюстраторской студии Madbox. И лишь последние 10 лет я живу только за счёт живописи».

Художница Зоя Черкасская-Ннади в своей мастерской в Израиле. Фото: Илона Гольдштейн

По словам художника-иллюстратора Льва Каплана, он тоже пока не в состоянии бросить постоянную работу дизайнера, чтобы заняться книжной иллюстрацией и живописью на сто процентов. К слову, помимо работы дизайнером и книжным иллюстратором Лев работает на журналы, продаёт свои оригинальные работы и преподаёт в различных частных школах, в том числе и онлайн.

Художник-иллюстратор Лев Каплан в своей штутгартской мастерской. Фото: Тетьяна Люкс

Иллюстрация художника-иллюстратора Льва Каплана к книге Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Техника акварели на бумаге

Всемирно известный иллюстратор детской литературы Клаус Энзикат вообще проработал практически всю свою жизнь в качестве сотрудника агентств, газет, высших школ или издательств, при этом выпустил невероятное количество потрясающе красивых книг. По его словам, на одних лишь иллюстрациях детских книг не разбогатеешь. «У меня никогда не было мегауспешной книги. Почему-то всегда гонорар был на уровне “едва-едва”. Был такой иллюстратор Райнер Цимник[57]57
  Райнер Цимник (Reiner Zimnik, род. 1930) – немецкий художник-иллюстратор, писатель, автор известного в 1960-е годы персонажа Лектро (Lektro), вошедшего в многочисленные книги, передачи на телевидении, пластинки и записи с историями.


[Закрыть], он придумал несколько дурацкую историю c почтальоном Лектро. Эта история пользовалась каким-то невероятным успехом год за годом. Естественно, когда такое случается, иллюстратор может жить плодами своего творчества. Доходы от единственной моей книги, которая очень успешно продавалась, прошли мимо меня – я подписал невыгодный для себя договор».

Выходит, мало кто верит, что художника может кормить одно лишь творчество. Многим приходится параллельно основной работе живописца, иллюстратора или дизайнера преподавать в вузе или проводить мастер-классы, писать статьи и издавать книги, работать рассыльным собственных принтов, менеджером, бухгалтером и пиар-агентом. Но, согласно общему мнению, даже в случае комплексного подхода к формированию постоянного дохода мало у кого водится столько денег, чтобы чувствовать себя свободным от обстоятельств.

Но если всё так плохо, почему многие из нас стремятся к жизни и работе в творчестве? Неужели творческий мозг работает совсем иначе, нежели любой другой?