Текст книги "Художник. Как живут, мыслят и работают творческие люди"

Кто задаёт тон в искусстве, или Как стать успешным

Вопросом, как устроены творческие люди и какие факторы играют важную роль в становлении, успешности или провале творческого человека, задался и Магнус Реш (Magnus Resch, род. 1984), весьма популярный в последнее время деятель искусства и культуры. Он преподает в нью-йоркском университете Columbia менеджмент в искусстве, является автором известного приложения «Магнус» – Shazam[65]65
  Shazam – приложение, которое распознавало мелодию по нескольким аккордам и сообщало пользователю имя исполнителя и название альбома.


[Закрыть] в сфере искусства – и книги Management of Art Galleries.

По данным исследования Магнуса, опубликованным в научно-исследовательском журнале Science[66]66
  Fraiberger S. P., Sinatra R., Resch M., Riedl C., Barabási A.-L. Quantifying reputation and success in art // https://barabasi.com/f/972.pdf


[Закрыть], абсолютно все работы – от «Моны Лизы» до картин Баскии – ценились бы не больше хлама с блошиного рынка, если бы не нетворкинг. Без экспертного мнения трудно определить ценность той или иной работы в денежных единицах. Произведения искусства стоят столько, сколько за них готовы платить, – и столько, сколько назначает некий эксперт.

Исследователи уверены: место, где стартует карьера художника – в данном случае живописца – и где проходит его первая выставка, предопределяет его дальнейшую судьбу. А всё потому, что внутри большой сети под названием «Рынок искусства» существуют островные сети. Как правило, большинство художников остаются всю свою жизнь внутри одной выбранной сети. Иногда – вынужденно.

Мастерская художницы Зои Черкасской-Ннади. Фото: Илона Гольдштейн

Из собранных данных экономист Реш и его коллеги, теоретики в области нетворкинга, вывели некую модель, с помощью которой якобы можно весьма достоверно предсказать шансы на развитие карьеры каждого из нас. Звучит она до боли знакомо – что-то из серии «рождённый ползать летать не может».

Согласно исследованиям Реша, узловые пункты крупных сетей можно сосчитать на пальцах: MoMA в Нью-Йорке, Metropolitan Museum of Art, Art Institute of Chicago, National Gallery of Art в Вашингтоне и ряд таких галерей из верхнего сегмента рынка, как Gagosian Gallery, Pace Gallery и David Zwirner.

«На рынке искусства торжествует диктатура», – утверждает Магнус Реш. Сеть учреждений, которые добились успеха, довольно мала, но именно внутри неё создаются суперзвёзды, чьи работы наши внуки будут созерцать в музеях. Все остальные остаются в островных сетях, далёких от земли обетованной, без малейшего шанса на успех. Кто в самом начале карьеры находился в правильных кругах, тот там и остаётся. Тот, кто начинал в менее успешных кругах – тоже. Сформировавшиеся сети никого не выпускают, шанс прорваться равен нулю. «Весь рынок предметов искусства можно сравнить с кастовой системой в Индии»[67]67
  www.monopol-magazin.de/magnus-resch-erfolg-kunstmarkt-studie


[Закрыть].

Реш считает галериста Лэрри Гэгосьяна (Larry Gagosian, род. 1945) одним из лучших предпринимателей, которые продвигают своих подопечных художников в ведущие музеи мира. Это его модель бизнеса, для которой он использует свою сеть контактов, как и любой другой предприниматель. А так как его сеть имеет достаточный вес в мире искусства, именно она определяет, что называть хорошим искусством, а что нет, и служит лакмусовой бумажкой нашего времени.

Если верить исследованиям Реша, миром искусства правит маленькая группа людей, которая обитает только в своём наглухо закрытом ареале. Именно она решает, что нам, потребителям, считать искусством и куда смотреть. Все остальные творческие люди сражаются за место под солнцем и умирают каждый в своих кругах, которые никак не соприкасаются друг с другом.

С одной стороны, многие утверждают, что статистика, собранная Решем для его «Магнуса», весьма впечатляет: сотни тысяч строк, сотканных из карьер усопших и ныне живущих деятелей искусства, статистики о галереях, музеях и аукционах. В интервью с редактором журнала Monopol Зилке Хоманн (Silke Hohmann) Магнус Реш утверждает, что сейчас сформировалась странная картина мира, когда мало кто может оценить качество работ художников – для этого нет каких-то конкретных критериев, как во времена натуралистичной и фигуративной живописи. Однако успех того или иного художника вполне поддаётся анализу.

В одном из недавних выступлений Реш высказался в адрес художников весьма категорично и призвал… перестать творить. Нас якобы развелось слишком много, а покупателей осталось слишком мало, поэтому нужно для начала всех любителей искусства конвертировать в покупателей, а потом уже создавать что-то новое. Печально.

Как исправить положение?

Призыв попасть в правильные круги можно использовать по отношению к абсолютно любой сфере жизни. Только с конкретным решением проблемы они не имеют ничего общего. Как туда попадают? Какие есть механизмы? Что нужно учитывать и когда?

Однако в словах Магнуса есть и большая доля правды. Например, в своём выступлении Become an art market insider – How the art industryreally works, которое можно найти по запросу на YouTube.com, он обращает внимание на то, что рынок искусства находится в ужасном состоянии, потому что совершенно непонятно, как именно он работает, как формируются цены в сфере искусства и почему. Кто формирует вкус и какую роль при этом играет простое вложение денег в предметы роскоши – то есть в искусство. Нужно избавиться от иллюзии, что все успешные художники наделены необычайным талантом. Зачастую они просто вращаются в правильных кругах.

По словам Магнуса Реша, стоит изменить и концепт самих галерей. Большинство из них выглядят отталкивающе: белые стерильные залы с надменным персоналом. А ведь еще в XVII веке галереи были местом встреч и общения, полным света и уюта, – то есть скорее магазинами, куда было приятно заглянуть и что-то купить.

По словам Реша, художнику нужно быть в первую очередь предпринимателем и работать над созданием и укреплением собственной марки и только потом шлифовать мастерство. И обязательно налаживать и поддерживать контакты.

Необходимо ли государственное регулирование?

Государство могло бы обязать такие учреждения, как музеи или известные галереи, предоставлять платформу для выставок новым и малопризнанным художникам. Например, выставка Die Grosse[68]68
  www.diegrosse.de


[Закрыть] в Германии уже более 100 лет даёт малоизвестным художникам шанс пробиться: обязательным условием участия в ней является отсутствие галереи или какого-либо агента, представляющего художника.

Естественно, влиятельные музеи и галереи кровно заинтересованы в том, чтобы власть оставалась в их руках и они по-прежнему диктовали свои условия и задавали тон. Успешные галереи хотят и дальше поддерживать свой доход на высоком уровне, а коллекционеры, которые купили работы за огромные деньги, желают, чтобы их вложения увеличивались из года в год, то есть чтобы ценность приобретённых работ росла. Нам ещё предстоит придумать, как разорвать этот замкнутый круг.

Государственное регулирование рынка искусства может привести к упадку качества. Но, с другой стороны, Марсель Дюшан (Marcel Duchamp, 1887–1968) своим произведением «Фонтан» еще в 1917 году доказал, что такого понятия, как «высококачественное искусство», больше нет. Как перевёрнутый писсуар может иметь какую-то ценность? Мы уже говорили об этом выше – это возможно, если кто-то весомый скажет, что у этого предмета она есть.

Работа скульптора Лоренцо Квина Support в Венеции. Фото: Натали Ратковски

По сути, только когда государство или любая другая независимая организация будут готовы поддержать малоизвестных художников, можно будет говорить о равенстве шансов. Кроме того, во всех творческих учебных заведениях должны появиться обязательные курсы по маркетингу и менеджменту в искусстве, которые помогут выпускникам сориентироваться в непростых рыночных условиях. Причём преподавать там должны люди, которые испытали на себе все трудности системы и смогли пробиться.

Итак, если верить Магнусу Решу, всё просто ужасно, выход есть, но при нашей жизни, вероятно, ничего не удастся изменить. Но всё ли так плохо?

Кто-то мудрый однажды сказал, что без прошлого нет будущего. Есть сотни примеров творческих людей, которые стартовали не в самых лучших условиях, однако пробились и стали на ноги. Да, Магнус Реш утверждает, что таких людей единицы – 240 из 500 тысяч. И, наверное, бросить всё и пойти разгружать вагоны было бы самым простым и надёжным решением. Но кому нужен мир без творческих людей?

Откуда берутся Тёрнеры

А что, если в наших силах сделать так, чтобы число 240 превратилось как минимум в 240 тысяч? Кому охота быть бездушной цифрой в унылой статистике?

Что отличало судьбу этих «посчитанных» Магнусом Решем двухсот сорока? Что у них было такого, чего, может быть, нет у нас, и стоит просто осмотреться, чтобы укрепить свои позиции?

Возьмём Уильяма Тёрнера (Joseph Mallord William Turner, 1775–1851). Этот человек стал одной из ключевых новаторских фигур в самом консервативном государстве своего времени – в Великобритании. Каким образом сыну лондонского цирюльника при душевнобольной матери удалось в возрасте 14 лет стать членом Королевской академии художеств[69]69
  Royal Academy of Arts, часто просто Royal Academy, – наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании.


[Закрыть] и выдержать экзамен у самого Рейнольдса[70]70
  Joshua Reynolds (1723–1792) – британский исторический и портретный живописец, представитель английской школы портретной живописи XVIII века, теоретик искусства. Первый президент Королевской академии художеств, член Лондонского королевского общества.


[Закрыть]? Откуда у человека столь низкого по тем временам происхождения взялось столько мужества и уверенности в своей правоте и своём таланте? Как он не побоялся идти новыми путями в искусстве и при этом смог получить вес и авторитет в художественных кругах?

Фрагмент работы Уильяма Тёрнера «Последний рейс фрегата „Отважный“», холст, масло, 1839. Национальная галерея, Лондон

Оказалось, что дело было не только в даровании художника, но и в его отце, который активно поддерживал его во всех творческих начинаниях и был няней, кухаркой и посыльным для сына, в гениальность которого искренне верил.

Именно отец заметил склонность маленького Уильяма к рисованию и с гордостью выставлял лучшие работы сына в специально изготовленных рамках в своей цирюльне. Клиенты часто просили продать какую-то из работ, что Тёрнер-отец и делал – и очень хвалил молодого Тёрнера за вклад в семейный бюджет. Существуют версии, что среди клиентов Тёрнера-старшего были и профессиональные художники, которые искренне заинтересовались работами юного дарования, и что именно по их рекомендации сын лондонского парикмахера был принят в Королевскую академию художеств и стал самым молодым художником, чьи работы были включены в ежегодную экспозицию Академии. Раньше в истории чопорной, зависимой от ритуалов и традиций Англии не случалось такого, чтобы в столь солидной выставке принимал участие такой юный художник.

Фрагмент работы Уильяма Тёрнера «Улисс насмехается над Полифемом», холст, масло, 1829. Национальная галерея, Лондон

По определению Магнуса Реша, у Тёрнера уже на старте не было никаких шансов, но он пробился. Да, времена тогда были другие, а вот люди те же самые. О чём это говорит нам? О том, что не стоит опускать руки.

За спиной любого художника всегда стоял кто-то, кто верил в него всей душой и искренне поддерживал, будь то няня, родитель, партнёр или меценат, которых восхищали работы творца.

Как поддержать себя?

А если у вас нет такой поддержки? Как вариант, стоит вспомнить о внутреннем стержне, независимости от чужого мнения и вере в свои силы. Помоги себе сам – девиз, который побудил действовать тысячи людей. Барбара Шер издала прекрасную книгу A Survival Guide for Dreamers: Getting Past Procrastination and Resistance[71]71
  Шер Б. Вопреки всему. Как мечтать, чтобы точно сбылось. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020.


[Закрыть], в которой предлагает проверенные механизмы для самостоятельной поддержки себя и собственных замыслов: «Никому не позволяйте указывать, кем вы должны быть! Если вы хотите реализовать свои мечты, не пытайтесь соответствовать чьим-то ожиданиям. Не допускайте, чтобы кто-то диктовал, кем вы должны стать. Не подводите себя, изменяя своим мечтам!»

Особого внимания заслуживает выученная беспомощность. Можно долго сокрушаться, что у вас нет «папы Тёрнера» и возможности справиться с какой-то проблемой в одиночку. И тем не менее нужно постепенно начинать нести ответственность за себя. Как ни странно, именно эта внутренняя сила поможет наладить и систему постоянной поддержки извне. По словам Барбары Шер, если мы хотим добиться успеха в реализации своего замысла, мы должны хорошо представлять каждый следующий шаг и брать на себя обязательства по его выполнению. Структура и ответственность. Вот истинный секрет успеха.

Ещё один важный момент – как можно быстрее избавляйтесь от иллюзий, что вас непременно заметят, достаточно лишь быть хорошим мастером. Чем скорее вы начнёте относиться к жизни в профессии серьёзно и без иллюзий, тем скорее для вас откроются двери островных сетей, о которых говорит Магнус Реш. Не нужно делать сразу всё, сделайте только один шаг – следующий. Дорогу осилит идущий.

Мужское и женское искусство

Наверняка многие из вас знакомы с творчеством таких необыкновенно одарённых женщин, как Софонисба Ангуиссола, Артемизия Джентилески, Элизабет-Луиз Виже-Лебрен, Камилла Клодель, Мария Башкирцева, Зинаида Серебрякова, Берта Моризо, Фрида Кало, Джорджия О’Кифф[72]72
  Софонисба Ангуиссола (Sofonisba Anguissola, ок. 1532–1625), Артемизия Джентилески (Artemisia Gentileschi, 1593–1653), Элизабет-Луиз Виже-Лебрен (Elisabeth-Louise Vigée-Le Brun, 1755–1842), Камилла Клодель (Camille Claudel, 1864–1943), Мария Башкирцева (1858–1884), Зинаида Серебрякова (1884−1967), Берта Моризо (Berthe Morisot, 1841–1895), Фрида Кало (Frida Kahlo de Rivera, 1907–1954), Джорджия О’Кифф (Georgia Totto O'Keeffe, 1887–1986).


[Закрыть] и многие другие. И тем не менее до сих пор существует расхожее мнение, что лишь мужское искусство, высокое или прикладное, является настоящим и универсальным. Достаточно окинуть взглядом рейтинги современных успешных художников. Первые позиции по продаваемости и востребованности заняты только мужчинами.

Зато женское творчество характеризуется обидными эпитетами вроде «девочковое искусство», «женская мазня» или «цветочки». И это несмотря на то, что нашей с вами современницей была знаменитая Луиза Буржуа (Louise Bourgeois, 1911–2010) с её гигантскими пауками, а такие женщины, как Марина Абрамович (Марина Абрамовић, род. 1946) и Синди Шерман (Cindy Sherman, род. 1954), оказывают огромное влияние на современный творческий мир.

Пренебрежительное отношение поражает ещё больше, когда понимаешь, что именно женщины – один из наиболее часто повторяющихся мотивов в изобразительном искусстве. Тот же образ матери – Марии с младенцем на руках можно по праву считать одним из излюбленных мотивов европейского искусства. Вот только создавался он из поколения в поколение преимущественно мужской рукой.

Может, мужчины просто талантливее?

Известный философ и мыслитель XIX века Артур Шопенгауэр (Arthur Schopenhauer, 1788–1860) утверждал в своих трудах, что как художники женщины совершенно бездарны, – причём ровно до того момента, пока в 1859 году известная скульптор Элизабет Ней (Elisabeth Ney, 1833–1907) не подарила закоренелому шовинисту идеально выполненный бюст, изображающий его самого в наилучшем виде. К слову, Элизабет была первой женщиной-скульптором, которая могла содержать себя и гражданского мужа благодаря своему творчеству.

К сожалению, слова Шопенгауэра ложились на весьма благодатную почву. Большинство мужчин, да и женщин того времени, были уверены, что материнство и замужество – предел мечтаний для особ женского пола. И если вы думаете, что Шопенгауэр – это «давно и неправда», спешу заверить, что еще в ХХ веке его охотно цитировали, аргументируя целостность мужского искусства и несостоятельность женского.

Сейчас всё еще можно встретить подобную гендерную дискриминацию, которая подкрепляется словами: «Мужчины – лучшие художники, или почему их настолько больше, чем женщин?»

Но, простите, о какой развёрнутой деятельности женщин можно было вообще говорить, если, к примеру, в такой развитой европейской стране, как Германия, Гражданский кодекс вплоть до 1977 года содержал в себе предписание, что каждая женщина, которая хочет работать, обязана получить на это разрешение мужа. До 1 июля 1958 года супруг мог по собственному усмотрению и без согласия жены подать заявление о её бессрочном уходе с работы. Некоторые источники утверждают, что речь шла лишь о тех случаях, когда мужчина мог доказать в суде, что дома некому присмотреть за детьми[73]73
  Die erste Frau, die ohne Erlaubnis ihres Ehemannes arbeiten darf // www.focus.de/wissen/mensch/geschichte/tid-21578/zum-weltfrauentag-meilensteine-der-frauenemanzipation-in-deutschland-die-erste-frau-die-ohne-erlaubnis-ihres-ehemannes-arbeiten-darf_aid_605621.html


[Закрыть]. Но, по сути дела, о самоопределении и самореализации женщины не могло идти и речи.

Женское образование

На заре ХХ века хорошее образование и светские манеры были важны для девушки из буржуазной семьи, но обеспечивались они, скорее, на любительском уровне – силами гувернанток, в специальных женских школах или лицеях для домохозяек. Целью любой приличной женщины было замужество. И именно оно означало конец занятиям живописью, дизайном, иллюстрацией, литературой или музыкой. Приобретённые навыки должны были всего лишь услаждать супруга и гостей благородного семейства. О профессиональном занятии творчеством не могло быть и речи.

Эдму, талантливую сестру известной художницы-импрессионистки Берты Моризо, постигла именно такая участь. В замужестве она, как и полагалось приличной женщине того времени, полностью отказалась от живописи, хотя была не менее одарённой, чем Берта.

Берта Моризо (Berthe Marie Pauline Morisot, 1841–1895) боялась участи сестры, поскольку не мыслила своей жизни без живописи. Будучи весьма привлекательной и умной девушкой, она была окружена поклонниками и постоянно получала предложения руки и сердца, но упорно отказывалась их принять, приводя тем самым в полное отчаяние родителей.

Однако даже Моризо, при всей необычности взглядов на судьбу женщины, не была бунтаркой настолько, чтобы надеть брюки и подписываться мужским именем, как её знаменитая современница – французская писательница Жорж Санд, урождённая Аврора Дюпен. Берта даже не решалась выступать против светских приличий. И так как нравы того времени предписывали девушке выходить на улицу только в сопровождении, художница была лишена возможности работать на пленэре или в кафе, тем более с обнажённой натурой, а ведь эта практика была и остаётся важной составляющей художественного академического образования.

Авторы издания «Женщины в искусстве»[74]74
  Nabakowski G., Sander H., Gorsen P. Frauen in der Kunst. Suhrkamp, 1992.


[Закрыть] так говорят о положении женщин-художниц: «Вплоть до конца XIX века женщинам воспрещалось находиться в присутствии обнажённых моделей. Весомое ограничение, если учесть, что в те времена работа с моделью являлась предпосылкой для создания популярной в то время мифологической живописи, впрочем, как и жанровых, исторических и ландшафтных сцен».

То, что сегодня многие женщины рисуют только детей и цветы, – вопрос не только вкуса, но и выученного «женского» репертуара, последствия веками налагаемых ограничений, которые нам только предстоит преодолеть, нравится нам это или нет.

Работа Натали Ратковски в процессе создания на пленэре в Провансе. Фото автора

Портрет дочери Арины художницы Татьяны Кононенко, пастель на бумаге. Фото: Татьяна Кононенко

Пожертвовать семьёй – типично женское решение?

Берта Моризо (Berthe Marie Pauline Morisot, 1841–1895) всё же нашла своё счастье: вышла замуж за человека, который был её самым ярым поклонником и всячески поддерживал. Моризо даже стала матерью, не растеряв при этом страсть к живописи.

Первая женщина в Мюнхенской академии художеств Мари Элленридер (Marie Ellenrieder, 1791–1863) была одним из первопроходцев среди европейских художниц, получивших профессиональное академическое образование. И хотя Мари была весьма талантливой портретисткой, цена решения посвятить себя искусству была высока. Она вполне осознанно отказалась от брака и детей, потому что рассматривала свой талант как божий дар – а значит, была обязана отринуть компромиссы и оставаться только художницей, лишая себя семейного счастья. Выбор, который приходилось делать мало кому из мужчин.

Упомянутую выше Софонисбу Ангуиссолу, которая, как и Мари, была придворной портретисткой, уплатившей цену долгого безбрачия, обучал сам Микеланджело, а молодые Питер Пауль Рубенс и Антониус Ван Дейк учились у художницы и cоздавали копии её произведений. Знаменитый Джорджо Вазари беспредельно восхищался её талантом.

И тем не менее, даже несмотря на своё положение и признание, Софонисба была человеком зависимым и подневольным. Испанский король был её официальным опекуном и распоряжался её жизнью.

Удивляться тут не приходится – всего за пару десятков лет до рождения Софонисбы женщин вообще за людей не считали. Именно Возрождение и распространение гуманизма в Европе дало им, пусть на сравнительно короткое время, право на саморазвитие и реализацию. Если бы не эта короткая оттепель, мир никогда бы не узнал другую потрясающую потомственную художницу эпохи Возрождения с весьма трагичной судьбой – Артемизию Джентилески, которая пошла ещё дальше и стала первой женщиной, избранной в члены Академии живописного искусства во Флоренции – первой художественной Академии Европы.

А сколько талантливых женщин нам подарила бы история, если бы оттепель эпохи Возрождения переросла в настоящую смену климата?

Страна, в которой не было дискриминации, всё равно не помогла?

С другой стороны, почему в такой стране, как Советский Союз, где женщина была таким же полноценным членом общества, как и мужчина, не засияли на творческом небосводе сотни, может быть, даже тысячи звёзд женского пола? Ведь официально в СССР не было дискриминации по половому признаку. Были ли в Союзе знаменитые женщины-художницы?

Многие помнят имена таких потрясающе талантливых мастеров, как Мария Башкирцева (1858–1884), Зинаида Серебрякова (1884-1967) и Наталия Гончарова (1881-1962). Однако ни одна из них не была именно советской художницей. Более того, и обучение, и основные годы жизни этих женщин прошли вдали от родины. И даже известный советский скульптор-монументалист Вера Игнатьевна Мухина (1889–1953), чья скульптура «Рабочий и колхозница» стала символом СССР, получила образование в Париже.

На долю СССР выпали такие испытания, как революция и голод, Гражданская война, Вторая мировая война и её последствия, перестройка и лихие 1990-е. И, как будто всего этого было мало, всех, кого не добили физические и моральные испытания во время войны, поставил в принудительный строй соцреализм.

Известная русско-украинская художница Татьяна Ниловна Яблонская (1917–2005) так писала в своих воспоминаниях о том времени: «До войны, во время учёбы в институте, я много и серьёзно работала над живописью. ‹…› Укрепиться в этом помешала война. Более чем трёхлетний перерыв в работе резко отбросил назад. Все тонкости чисто живописных ощущений были потеряны. Тут нужно было бы снова долго и внимательно поработать с натуры, чтобы восстановить эти забытые и по-настоящему еще не укрепившиеся ощущения, но уже было не до учёбы. Послевоенный подъём духа, молодость, уверенность в себе, масса замыслов. Пошли картина за картиной. Успех за успехом.

Правда, в некоторых своих работах я начала было восстанавливать забытое ощущение живописности. Но ещё робко и ощупью. Больше всего этого было в картине “Перед стартом”.

‹…› Она даже шла на Государственную премию. Ко мне уже приходили и репортёры, и фотографы. Вот-вот должно было выйти постановление. Уже якобы всё было решено. И вдруг поворот на 180 градусов – постановление о журналах “Звезда” и “Ленинград”, об опере Мурадели. Письмо Жданова. Удар по “формализму”. ‹…› Картину “Перед стартом” сняли с подрамника, и она долго валялась в подвалах Музея украинского искусства. Вместо премии она получила какие-то бранные эпитеты о рецидивах формализма, импрессионизма и прочего. Смешно, но факт. И все мои остальные картинки, и этюды – тоже. “Хоть и талантливо, но…”»[75]75
  www.paintress.me/2011/04/04/татьяна-яблонская-о-своём-творчестве


[Закрыть].

Выходит, что к попыткам совместить семью и работу у советских художниц прибавились политические преграды. Похоже, что и здесь у женщин-художниц, в отличие от мужчин-коллег, было куда больше препон на творческом пути. Будь то установки общества и принятые моральные нормы, семейные обязанности или простая, но прочно засевшая в головах дискриминация по гендерному признаку.

Мастерская художницы Татьяны Кононенко в Провансе. Фото: Натали Ратковски

Привычная идеология и страх материнства

Итак, привычная и всем понятная идеология утверждала, что произведение искусства может быть создано только гениальным художником, посвятившим свою жизнь изучению изобразительных техник и созданию шедевров. А настоящая, хорошая мать – та, что посвятила свою жизнь ребёнку. Следовательно, женщины «по умолчанию» не могли быть хорошими живописцами, ведь природа отвела им совсем иную роль.

От творческих людей, в отличие от представителей других профессий, ожидают полного слияния личного и профессионального. Художники же трудятся день и ночь, поглощены своей работой и отдают весь свой пыл, ум, талант и время творчеству. Воспитание детей и домашние хлопоты никак не вписываются в этот распорядок.

Когда современные творческие женщины становятся матерями, отношение профессионального мира к ним резко меняется. Одна из известных художников-фотографов Катарина Боссе (Katharina Bosse, род. 1968) даже как-то рассказала в одном интервью: когда она родила второго ребёнка, её агент решил, что карьера художницы окончена, пора распродавать все её работы на аукционе. Ребёнок и карьера творческого человека – вещи как будто несовместимые.

Одну из самых цитируемых фраз об этом, к сожалению, произнесла женщина – известная перформанс-художница Марина Абрамович: «Ты не можешь быть одновременно хорошей художницей и хорошей матерью, потому что на оба эти занятия просто не хватит энергии».

При этом мужчины-отцы, даже самые любящие и ответственные, продолжают жить как привыкли. Когда в одном из интервью у известного немецкого художника Кристиана Янковски (Christian Jankowski, род. 1968) спросили, как изменилась его жизнь с появлением ребёнка, тот ответил, что стал серьёзнее относиться к работе и более эффективно использовать время вне семьи. Чувствуете разницу? Катарина Боссе, которую чуть ли не списали со счетов, потому что она стала матерью и воспитывает детей одна, и Кристиан Янковски, который просто стал усерднее трудиться в мастерской вдали от дома. Его спутница, художница Йоринде Фойгт (Jorinde Voigt, род. 1977), профессор в Мюнхенской академии искусств, воздержалась от комментариев.